Текст книги "Перекресток судьбы"

Кара Уилсон
Перекресток судьбы

1

Скажи, что не любишь меня! – Руки Фабиана сжали ее запястья, а глаза гневно сверкали. – Скажи мне, черт возьми!

Боль истерзала Эмили.

– Да, да! Я не люблю тебя! – Слезы хлынули из глаз. Рыдания сотрясли тело. – Я не люблю тебя! Не люблю!

С тех пор прошло двенадцать лет. Так откуда же сейчас взялась эта пронзительная боль? Эмили не хотела этой боли, полной страстного желания и сожаления. Откуда все это взялось? Она считала, что давние переживания давно притупились, изгладились, превратились в отдаленные воспоминания. Они не должны были вызывать мучительных ощущений.

Ей показалось, что она теряет сознание. Только бы не в ресторане, где полно любопытных! Она отодвинула суп и попыталась сосредоточиться на разговоре с Мартином. Речь шла об альбоме, над которым они вместе работали.

– Да, – произнесла Эмили.

Она не слышала, о чем ее спросил Мартин, и понятия не имела, с чем соглашается, потому что со своего столика на нее смотрел Фабиан. Взгляд его медово-карих глаз завораживал и проникал прямо в душу, вызывая к жизни рой непрошеных воспоминаний, казалось давно похороненных в самых дальних уголках памяти. Только по одному этому взгляду, только по его неповторимым медово-карим глазам она узнала его. Ничто не напоминало прежнего Фабиана. Небритый подбородок и, судя по всему, давно не стриженные волосы не могли принадлежать ему. Его стрижка всегда была безукоризненной, а подбородок чисто выбритым.

Фабиан… Все ее тело трепетало. Ни дышать, ни думать не было сил. Всепоглощающее, давно забытое возбуждение накатило на нее, заставило сердце колотиться, а кровь закипать. Одним-единственным взглядом он воскресил былой страх, тревогу, боль.

Эмили судорожно сжимала ложку. Чтобы не смотреть на Фабиана, она то и дело отворачивалась к окну, забывая о Мартине и рискуя оказаться невежливой.

Уютный ресторанчик, куда привел ее Мартин, стоял на холме, у подножия которого бились волны Тихого океана, превращаясь в воздушную пену. Догорал долгий июньский день. Внезапно угрюмые тучи заволокли солнечный диск, небо стало зловещим и суровым. По телу Эмили пробежала нервная дрожь. Ей захотелось домой, в безопасность и тишину. Но заказ только что принесли. Она не решалась попросить Мартина, который всегда был так внимателен и проявлял о ней поистине трогательную заботу, уйти. С ее стороны было бы черной неблагодарностью испортить ему вечер.

Эмили по-прежнему приходилось то и дело одергивать себя, чтобы не смотреть на Фабиана. Проще всего было бы заняться едой. Она придвинула тарелку и заставила себя съесть несколько ложек ее любимого супа из морепродуктов. Сегодня по вкусу он напоминал лекарство. Эмили с отвращением отложила ложку.

Прошло двенадцать лет после ее последней встречи с Фабианом. Что он здесь делает? Она не смогла пересилить себя и вновь посмотрела на него. В его неухоженных волосах появилась седина. Он возмужал и огрубел. Потускнели глаза и осунулось лицо. Совсем не тот Фабиан, которого она помнила.

Он был с привлекательной женщиной лет тридцати, с короткими черными волосами и большими выразительными глазами. Она что-то рассказывала ему, оживленно жестикулируя.

Его жена.

Это не должно было причинять боль. Конечно, Эмили не хотелось бы чувствовать такой жгучей ревности. Она знала, что у Фабиана была жена, но реально осознала это лишь сейчас.

В этом виновата только я. Только я…

Фабиан почувствовал ее взгляд, и вновь их глаза встретились. Ее накрыло теплой волной. Эмили была не в силах противостоять этому гипнотическому взгляду.

– Эми, что случилось? – Голос Мартина прозвучал обеспокоенно.

С трудом придя в себя, она отодвинула стул.

– Извини, я сейчас вернусь.

Ее ноги так сильно дрожали, что она чудом прошла через ресторан до туалета, даже не пошатнувшись.

Опершись о холодную керамическую раковину, Эмили закрыла глаза. Успокойся, мысленно сказала она себе. Держи себя в руках. Он вернулся. Но для тебя это ровным счетом ничего не значит. Двенадцать лет – долгий срок. Теперь все в прошлом. Думай о чем-нибудь другом – об альбоме, о ребенке, о чем угодно.

Открыв кран, Эмили подставила руки под холодную воду. Брызги попали на ее бирюзовое платье. Она взглянула в зеркало. Платье удачно повторяло цвет отразившихся в нем глаз, которые сейчас лихорадочно блестели. Эмили прикрыла глаза, и в памяти вновь всплыл мучительный образ. Он казался чужим, незнакомым. Она никогда не видела его с этой темной щетиной на подбородке. Но взгляд его узнала бы среди тысяч других.

Фабиан… Слезы застилали пеленой все вокруг.

– Фабиан, – прошептала она, желая услышать его имя. – Фабиан!

Нужно вернуться к столу. Я не могу оставаться здесь вечно. Почему я прячусь?

Эмили расчесала волосы, вспомнив, как двенадцать лет назад Фабиан ими играл. «На солнце они словно красное дерево», – говорил он. И Эмили было приятно это слышать.

Перестань мучиться воспоминаниями! – приказала она себе.

Слегка подкрасив губы, Эмили почувствовала, что немного успокоилась. Она оглядела себя, поправила платье и вышла в зал, высоко подняв красивую голову.

Фабиан мало походил на мужчину, которого она помнила.

О боже, он смотрит на нее! Самообладание вмиг испарилось.

Он сидел, вальяжно расположившись под пальмой, и казался слишком значительным для обстановки маленького холла. Но это был чужой для нее человек, притягательный и опасный.

Седина придавала его облику какой-то властный отпечаток. Его одежда была новой, но слишком будничной: джинсы и полосатая, с короткими рукавами, рубашка. Фабиан, которого она помнила, одевался в дорогих магазинах. Некогда жизнерадостный, лучащийся взгляд превратился в скучный и отсутствующий. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

– Привет, Эмили, – спокойно сказал он, подойдя к ней. – Я так и подумал, что это ты.

Его бархатный глубокий голос проник в нее, словно дорогое бренди, обжигая и маня, наполняя тело предательским теплом.

Она застыла на месте.

– Здравствуй, Фабиан, – ответила Эмили, услышав неприятную хрипотцу в своем голосе.

На минуту, ставшую вечностью, воцарилось молчание. И казалось, все вокруг вмиг наполнилось старыми воспоминаниями и новыми чувствами.

– Как ты? – наконец спросил Фабиан.

Голос звучал отчужденно-вежливо. А в глубине его глаз Эмили увидела неукротимость, которая никак не сочеталась с манерой поведения и голосом.

– Хорошо. – Она скрестила руки на груди, словно поддерживая себя.

С кухни доносились запахи чеснока, морских яств, фруктов.

– Я не знала, что ты вернулся.

Конечно, она не могла знать. Да у нее и не было повода об этом думать. Двенадцать лет прошло со дня их последней встречи. За это время она лишь немного узнала о нем из газетной статьи. Как врач, он сделал свое имя известным, работая педиатром в тропиках, в странах третьего мира, где всегда болели дети. Когда вышла статья, он и его жена, тоже врач, возглавляли важный медицинский проект в Азии.

Теперь он снова в Калифорнии.

– Я здесь всего лишь на пару месяцев, – сказал Фабиан. – Остановился в летнем домике.

Летний дом его родителей находился в нескольких милях отсюда, возле пляжа. Роскошный дом на высоком утесе, из окон которого открывались великолепные виды. Как-то она была там и спала в одной постели с Фабианом. Спит ли он теперь в той же постели со своей женой?

Не думай, не думай!

– Как твои родители? – машинально спросила Эмили, пытаясь придерживаться нейтральных тем.

– У них все замечательно. Недавно уехали в кругосветное путешествие.

Последовала неловкая пауза.

Фабиан потер подбородок, его взгляд оставался непроницаемым.

– Если не ошибаюсь, Синди умерла?

Он не любил ее мать.

Эмили вздохнула:

– Да.

Мать занемогла вскоре после его отъезда и умерла, проболев три месяца.

– Уже давно, – добавила она.

Однако сейчас ей так не казалось. Вернулись все ее чувства, все страдания. Словно прошло лишь несколько дней, а не лет. Как, как такое возможно?

– Да, – проговорил Фабиан, скользнув по ней взглядом, который вобрал в себя и ее шелковое платье, и драгоценности, и дорогие туфли, – много воды утекло…

В его голосе не было никакой интонации. Слова лишь констатировали факт. Только по едва заметному движению в уголках губ можно было догадаться, что он что-то чувствует.

– Да.

Эмили могла представить, что думает Фабиан, глядя на нее. Она вновь почувствовала себя неуютно, не зная, что сказать, и отчаянно желала уйти отсюда. Ей показалось, что она опять юная неуклюжая девчонка. И это было ненавистно. Ей тридцать, а не восемнадцать.

– Я должна идти, – сказала она.

Фабиан кивком указал на зал ресторана:

– Там твой муж?

Итак, он знал, что она вышла замуж. Но это устаревшая информация. Эмили грустно покачала головой.

– Нет, Энди… мой муж, умер почти два года назад. – Ее голос дрожал. – Мне нужно идти.

Ей вовсе не хотелось выслушивать банальные соболезнования. Эмили поспешно вернулась к Мартину. Ее волнение выдали руки, предательски дрожавшие, когда она потянулась за бокалом с вином, едва его не опрокинув. Краем глаза она увидела, что Фабиан тоже вернулся за столик к жене.

– Я уже хотел высылать за тобой поисковую группу, – произнес Мартин, внимательно вглядываясь в лицо Эмили. – С тобой все в порядке?

– Теперь да, – солгала она.

– Твой суп совсем остыл.

– Ничего страшного. Тарелка почти пуста. А что за идеи у тебя насчет второго альбома?

Эмили села поудобнее, пытаясь сосредоточиться на разговоре с Мартином. В августе должен был выйти альбом, который они готовили вместе. Эмили собрала рассказы и рисунки детей, родители которых были слишком поглощены борьбой за существование, чтобы позволить себе такую роскошь, как общение с собственными чадами. Дети, предоставленные самим себе. Поистине животрепещущая проблема! Мартин сделал для этого сборника фотографии. Получилась очень яркая книга, вызывающая целую гамму чувств.

Но как Эмили ни пыталась сосредоточиться на работе, все было тщетно. Она всем существом чувствовала присутствие Фабиана. Он был всего лишь в нескольких футах от нее, но она изо всех сил пыталась не замечать ни его, ни его спутницы. Больше всего Эмили опасалась уловить какие-нибудь интимные жесты – улыбку, соприкосновение рук. Раньше они предназначались лишь ей, крошке Эми. Она чувствовала, что вот-вот задохнется. Надо уйти отсюда, подальше от Фабиана.

Эмили посмотрела на Мартина.

– Ты не будешь возражать, если мы уйдем? Мне пора вернуться к ребенку.

Это было лишь предлогом. Эмили чувствовала себя виноватой. Берта – опытная сиделка, медсестра и мать троих детей. Более надежных рук, чем у этой давней подруги, для малышки невозможно было найти.

Эмили глубоко вдохнула в себя влажный солоноватый морской воздух. Мартин помог ей сесть в машину.

Какое-то время они ехали вдоль берега. Отсюда открывались завораживающие виды на океан, скалистые уступы и поросшие зеленью горы. Темные облака проглядывали на небе, а неистовые волны разбивались о скалы, заливая пляж. Эмили задрожала от тревожного предчувствия.

Через полчаса она уже была дома.

В гостиной чувствовался стойкий запах духов. Берта сидела на диване, поджав под себя ноги, в старых джинсах и вытянутой футболке. Она разгадывала кроссворд. Ребенок не спал, как сказала сиделка, почти все время, пока Эмили не было.

– Я надеялась хоть немного посидеть спокойно, – страдальчески произнесла Берта. – Она поднялась, взяла сумку, наполовину разгаданный кроссворд и неожиданно спросила: – Кстати, ты не знаешь страну в Африке на букву «М». Восемь букв.

Сердце Эмили болезненно сжалось.

– Мозамбик, – медленно ответила она.

– Ух ты, молодец! – Берта быстро написала слово и удивилась: – Ты даже не задумалась.

Эмили пожала плечами.

– Просто получилось так, что в этой стране был мой знакомый.

Берта ушла, оставив ее одну со своими мыслями и воспоминаниями.

В доме царила полнейшая тишина. Эмили бесцельно бродила по комнатам, пытаясь снять напряжение. Большой, красивый, безмолвный дом. Энди спроектировал его специально для них. Он был прекрасным архитектором. И этот дом не был его единственным творением. Энди выполнил много частных заказов в западных штатах. Все дома строились из натуральных материалов, сочетаясь с местным ландшафтом так, словно были созданы не человеком, а природой.

От раскатов грома задрожали окна. Эмили услышала, как заплакал ребенок, и побежала в детскую. Она взяла малютку на руки и прижала к груди.

– Все хорошо. Не плачь, я здесь.

Она погладила темные волосики и поцеловала мягкую теплую щечку. Маленькое тельце уютно свернулось у нее на руках. Девочка была легкой и хрупкой. Слишком маленькой для годовалого ребенка. Волна любви, нежности и необъяснимого страха накрыла Эмили. Она включила крошечный ночник и сменила подгузник. Потом подогрела бутылочку молока и села в кресло-качалку, укачивая малышку, пока та не заснула.

Эмили еще долго сидела, баюкая девочку в своих объятиях. Внезапно слезы беззвучным потоком хлынули по ее щекам.

– Я солгала, Фабиан, – прошептала она, – я солгала.

Призраки прошлого окружили Эмили со всех сторон, не давая уснуть.

«Да, да! Я не люблю тебя! – молотом стучало в ее голове. Я не люблю тебя! Не люблю!»

– Ты ужасно выглядишь, – заметила наутро Берта. – Чем ты занималась ночью? Рыла канал?

Сиделка пришла присмотреть за Кларой, пока Эмили будет у дантиста.

Эмили сделала небрежный жест.

– Я плохо спала.

Берта сочувственно улыбнулась.

– Ураган был такой сильный, что весь дом ходил ходуном.

Чтобы избежать дальнейших разговоров, Эмили взяла ключи и пошла к двери.

2

Был солнечный июньский день. Эмили опустила крышу своего «порше» и поехала. Ночной ураган оставил следы кругом. Роскошные ухоженные сады за оградами богатых домов были разгромлены. Обломанные ветки деревьев валялись на траве. Цветы прибило дождем.

В душе Эмили чувствовала себя такой же разбитой, как и эти сады. Внутреннее напряжение не давало думать ни о чем, кроме Фабиана и той прощальной ночи. И хотя это было двенадцать лет назад, она явственно видела его взгляд, слышала звуки их голосов.

«Скажи, что ты не любишь меня! Скажи мне, черт возьми!» – «Да, да! Я не люблю тебя! Не люблю! Не люблю!»

Эмили машинально уставилась на бегущую впереди дорогу. Перестань, приказала она себе, просто перестань! Нельзя расстраиваться. Эмили закусила губу и изо всех сил вцепилась в руль. Нужно найти выход из этой ситуации как можно быстрее. Нужно успокоиться для своего же собственного блага и блага малышки. Эмили замедлила ход, осознав, что незаметно для себя выехала на загородную магистраль. Встреча со стоматологом – нет, пожалуй не стоит. Она сейчас явно не готова покорно сидеть в кресле, открыв рот. В нынешнем состоянии можно откусить врачу палец или громко закричать. Ему придется надеть на нее смирительную рубашку. Она простонала. Немного валиума помогло бы сейчас решить проблему идти к врачу или нет.

Бессознательная сила притягивала ее в маленькую бухточку у океана. Эмили остановила машину на обочине. Узкую тропинку, которая была ей знакома, размыло дождем. Эмили все же спустилась вниз, на песчаную косу, усыпанную осколками ракушек, принесенными волнами. Она сняла туфли и с удовольствием ступила на влажный песок. Непонятно, что привело ее сюда. Они занимались любовью на этом берегу в нежном свете луны, и легкий бриз обдувал их разгоряченные тела. Ночь магии, романтики, любви. Эмили почувствовала, что надо бежать отсюда. Но вместо этого опустилась на песок, поджав под себя ноги. Все было так, как много лет назад: песок, океан, скалистые утесы. Но одновременно все было иным. Ветер откинул волосы с ее лица, и она закрыла глаза, вдыхая солоноватый воздух, прислушиваясь к крикам морских чаек. Эмили пыталась думать о чем-то постороннем. Как великолепен этот ветер! Он прилетел с далеких тропических островов, где растут чудесные ароматные цветы… Но это не помогло. Все возвращало ее из тропического рая сюда, в Северную Калифорнию, в рай скалистых берегов и густых зарослей. И здесь был Фабиан Брендон, которого она так страстно любила давным-давно. Он сейчас в летнем домике, как раз вниз по дороге. Нужно увидеть его, чтобы избавиться от охватившего ее наваждения. Могло ли быть иначе? Ведь Фабиан был ее первой настоящей любовью, первым мужчиной. А это не могло бесследно исчезнуть из памяти юной девушки. По крайней мере, так пишут в любовных романах. Фабиан очаровал ее своей любовью, заботой и нежностью. Эмили закрыла лицо руками. Лучше не думать об этом сейчас. Пусть воспоминания останутся чистыми и красивыми. Прядь волос прилипла к губам, и она машинально убрала ее.

Для нее явилась шоком встреча с Фабианом. Но это можно пережить, ведь сейчас ей не восемнадцать лет. Надо пойти и поговорить с ним. Все встанет на свои места. Прошлое есть прошлое: все, что было тогда, закончено. Фабиан теперь другой человек. Совсем другой. Теперь он знаменит. Да и она изменилась, она теперь взрослая женщина, в которой, наверное, ничего не осталось от той одинокой, не уверенной в себе девочки. Разговор с Фабианом, возможно, изгонит духов прошлого, болезненные воспоминания и чувства. Теперь он – незнакомец, в жизни которого ей нет места. Минутная встреча доказала, что ничего не осталось от прошлой любви.

Пока решимость не покинула ее, Эмили встала и пошла к машине. Она ехала вниз по дороге, ощущая нервную дрожь во всем теле. Ветер растрепал ее волосы. Пожалуйста, пожалуйста, молилась она, пусть все это уйдет. Господи, верни моей душе покой!

Эмили остановилась на узкой тропинке, спрятанной в зарослях, которая вела к дому Фабиана. Большой почтовый ящик прикрывала свежая утренняя роса. Его имя на большом почтовом ящике читалось. Эмили склонила голову на руль. Тревога и беспокойство охватили ее. А если его жена где-то рядом? А если… Что я скажу ему? Что больше не одержима им? Что мы изменились? Именно так. Я пришла сказать, что больше не…

– Эмили?

Она подняла голову. Внутри у нее все оборвалось. Фабиан стоял у машины, по пояс обнаженный. На нем были всего лишь шорты и кроссовки. На загорелом теле блестели капли влаги. Его стройная атлетическая фигура являла собой образец мужской красоты, энергии и силы.

Эмили вдохнула запах сосен и моря, земной запах влажной кожи. Фабиан вытер лицо полотенцем, которое держал под мышкой.

– Вот мы и встретились вновь, – произнес он.

Его глубокий голос гулким эхом отозвался внутри у Эмили. Она проглотила комок в горле, не в силах произнести ни слова.

Фабиан оглядел ее красный «порше» с открытым верхом, и на его губах промелькнула едва заметная усмешка.

– Хорошая машина, – произнес он вкрадчивым голосом.

«Хорошая» не то слово. Роскошное, дорогое средство передвижения. Воплощение мечты. Энди подарил ей эту машину два года назад. Эмили не просила такого подарка. Ей даже не приходило в голову иметь столь дорогой спортивный автомобиль. Это касалось не только машин.

– Пожалуйста не делай этого, ты и так дал мне все, – говорила она ему.

Однажды Энди мрачно спросил в ответ на эти слова:

– Правда?

И Эмили стало не по себе от прозвучавшей в его голосе обиды. Даже сейчас по ее коже пробежали мурашки.

А муж не переставал дарить ей подарки.

– Повеселись, – говорил он, – поживи беззаботно.

Эмили вспомнила эти слова, но никак не могла вспомнить лицо мужа. Ей стало больно. Она не помнила его лица. Как такое может быть? Ведь она была за ним замужем более десяти лет. А вот Фабиана она помнила всегда. Медово-карие глаза на смуглом лице, правильные черты, волевой, квадратный подбородок, широкая грудь. А ту повелительную силу, которая исходила от Фабиана, забыть было невозможно.

– Что-то случилось? – спросил Фабиан.

Эмили отвернулась, глядя на свои дрожащие руки, не в силах произнести ни слова.

– Я хочу пить, – продолжил Фабиан, не дождавшись ответа. – Пойдем, составишь мне компанию.

Реальная действительность выглядела как нечто обычное, а не как чистая случайность. Словно она была другом, соседкой. За спокойными словами Эмили почувствовала властность. Эта черта отличала Фабиана всегда. Но теперь привычка повелевать стала более явственной. Она улавливалась во всем: в манере держаться, в выражении недоступности на лице, в холодноватом взгляде глаз.

Эмили по инерции кивнула. Она ощущала в себе непривычную двойственность – одновременно хотела бежать от Фабиана и тянулась к нему. Руки ее дрожали, когда она завела машину, следуя за Фабианом к дому. Сильные ноги, широкие плечи. Он был замечательно сложен. Эмили наблюдала за ритмичными движениями его мускулов, которые перекатывались под загорелой кожей спины, и почувствовала, что у нее пересохло во рту. Ну почему он не был одет в мешковатый спортивный костюм?

Она припарковала машину. Фабиан помог ей выйти, указывая на заднюю дверь дома. Парадной никогда не пользовались, насколько помнила Эмили.

Кухня в доме обновилась с тех пор, как она была здесь в последний раз. Все последние достижения техники нашли здесь место рядом с яркой и дорогой мебелью. Для Брендонов все самое лучшее. Будучи маленькой девчонкой, Эмили благоговела перед богатством этой семьи. Какая наивность… Оглядываясь назад, она понимала, что очень изменилась, повзрослела.

За окном открылся великолепный вид на скалистые уступы и поросшие деревьями холмы. Были слышны крики чаек и шум волн.

– Ты изменился, – сказала Эмили, стараясь нарушить неловкое молчание.

Фабиан пожал плечами, наполняя два высоких стакана водой со льдом.

– Ты тоже. – Конечно – она повзрослела на двенадцать лет. И, наверное, стала мудрее. – Где ты работал последние годы? Все там же, в Мозамбике?

– Нет, в Колумбии. Я уехал из Мозамбика три года назад.

Фабиан залпом выпил воду и вновь наполнил стакан.

Эмили наблюдала за его руками – большими, способными на нежные прикосновения.

Фабиан вновь обернулся к ней. Взгляд его был изучающим.

– Почему ты приехала сюда? – как бы невзначай спросил он и опять выпил всю воду.

Вопрос, которого она боялась, заставил опустить глаза.

– Я… – Эмили беспомощно развела руками, судорожно подбирая слова. – Просто любопытство. – Ей удалось улыбнуться. – Хотела узнать, как ты поживаешь.

– Правда? – Фабиан приподнял бровь. Одно-единственное слово, но за ним скрывались тысячи невысказанных.

Эмили отпила воды.

– Ты здесь в отпуске? – спросила она.

Фабиан откинул мокрые волосы со лба.

– Нет, я приехал, чтобы закончить книгу о своей работе. А потом вновь вернусь в Колумбию. – Фабиан поставил пустой стакан на стол. – Педиатр, специализирующийся по тропическим заболеваниям, не очень нужен в здешнем умеренном климате, не так ли? – В его голосе слышалась усмешка.

Эмили слегка пожала плечами.

– Это так, но, я полагаю, ты мог бы учить, или писать, или и то и другое.

– Лучше я буду практиковать в медицине и иногда писать для разнообразия.

Они спокойно говорили о простых вещах. Внезапно Эмили почувствовала, что дрожит. Ее переполняли воспоминания. Она так много хотела сказать, объяснить, но не было слов. Впрочем, если бы даже и нашлись, имело ли бы это для него значение? У Фабиана своя жизнь, которую он сам избрал, жена, которая делит с ним радости и невзгоды. А прошлое уже не имеет никакого значения. Эмили подумала: интересно, где сейчас его жена?

– А ты чем занимаешься? – вежливо спросил Фабиан.

Эмили облизнула губы.

– Я работаю с детьми.

Его глаза сузились.

– В самом деле?

Действительно ли он удивлен?

Она кивнула.

– Я… Мне нравится это. Сейчас у детей каникулы. Поэтому и я отдыхаю, – продолжила Эмили, чувствуя себя неуютно.

Почему она говорит все это? Потому что нуждается в его одобрении. Ей хотелось показать Фабиану, что она не просто богатая дамочка, праздно проводящая время, которая ездит на дорогой машине и живет на содержании мужа, а личность со своими собственными правами, зрелая женщина, которая всего добилась сама.

Фабиан внимательно смотрел на нее.

– Ты похорошела, – произнес он. – Исчезла излишняя худоба.

К неудовольствию Эмили, краска залила ее лицо. В восемнадцать лет она была очень худой, потому что работала много, а ела очень мало. За последние годы ее формы округлились, стали более женственными.

– Я уже не подросток, – отреагировала Эмили так, будто он упрекнул ее в чем-то.

Ну почему все, что она говорит, звучит так банально? Годы разлуки зияли между ними. Мосты сожжены. Обратного пути нет. А хотелось ли ей этого?

– Да, теперь ты женщина, – согласился Фабиан.

Его взгляд оценивающе оглядел гостью. Что-то шевельнулось в его медово-карих глазах, и от этого Эмили затрепетала.

– Я была слишком юна, когда мы встретились, Фабиан. – Это прозвучало не просто как утверждение, а как попытка вызвать понимание.

– Восемнадцать, – бесстрастным тоном произнес Фабиан. – Достаточно взрослая, чтобы выйти замуж за Энди. Так, кажется, его зовут?

Его карие глаза стали почти черными, когда он посмотрел на Эмили с внезапной страстью. Это заставило ее поежиться. Ну что можно сказать в ответ? Ничего, по крайней мере из того, что он воспринял бы серьезно. Она уже давно пришла к согласию со своим прошлым и не хотела заново пройти через давно пройденное. Но против ее воли все мысли и чувства вели к нему, к Фабиану. Эмили не желала быть одержимой им, ощущать порывы желания. После стольких лет сохранилось все: тот же магнетизм его удивительных теплых глаз, та же сила. На что она надеялась? Что ее воспоминания связаны всего лишь с переживаниями восемнадцатилетней девчонки? Тогда Фабиан был для нее, романтичной девчонки, идеалом мужчины. Неужели она надеялась, что, посмотрев на него зрелыми глазами, поймет, что он хуже, чем ей казалось, что его мужская сила и привлекательность перестали на нее действовать?

Но она ошиблась. Все ее чувства не только не исчезли, но стали еще сильнее. Фабиан излучал невероятную чувственность, на которую Эмили инстинктивно реагировала. Ни один мужчина никогда не волновал ее столь сильно. А может, чтобы оценить его, ей нужно было стать зрелой женщиной?

В полнейшем безмолвии, царившем на кухне, лицо Фабиана снова сделалось бесстрастным, приняв свойственное ему отрешенное выражение. Он указал на кресло.

– Присаживайся.

– Откуда ты узнал, что я была замужем? – спросила Эмили, сцепив руки на коленях.

Фабиан пожал плечами.

– Кто-то послал мне вырезку из газеты. Не помню кто. – Он вновь наполнил стакан водой. – Насколько я помню, имя твоего мужа было португальским. Или бразильским?

– Наполовину. Энди Виейра. Он родился в Калифорнии, но его предки родом из Бразилии.

– Чем он зарабатывал на жизнь? – Фабиан отпил большой глоток воды.

– Он был архитектором. Выполнял частные заказы.

Фабиан одобрительно кивнул.

– Он сделал лучший выбор, нежели я. Синди, наверное, одобрила это.

Многое скрывалось за этими словами, сказанными с холодным одобрением. Волна возмущения нарастала в ней. Но Эмили постаралась успокоиться.

– Она никогда не знала Энди.

Брови Фабиана слегка взметнулись вверх.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь, – проговорила Эмили. – Ты ничего не понимаешь, Фабиан!

Она не хотела высказывать свои мысли вслух, потому что знала, что все будет звучать как попытка оправдаться. Да и Фабиан, судя по всему, был не в настроении, чтобы выслушивать ее объяснения. Гордость заставила ее замолчать.

Она не представляла его таким. Этот ледяной взгляд, это выражение непреклонности на лице. Перед ней был отнюдь не тот человек, которого она когда-то знала. Но почему же он до сих пор зажигает огонь в ее крови, заставляет сердце тревожно биться? Это уже был не тот открытый, полный энергии молодой врач, которого Эмили так любила в юности. Но тогда почему она все еще чувствовала трепетное желание? Может, это просто реакция на воспоминания, а не на реальную действительность?

Она подошла к окну, краем глаза наблюдая, как Фабиан отошел от стойки и направился к ней. Трепет охватил Эмили. Он был слишком близко. Она ощущала его мощь и казалась сама себе слабой и уязвимой.

Фабиан взял ее за руку и помог подняться с кресла. Эмили вся дрожала, стоя близко к нему, слишком близко. Тепло его обнаженной груди согревало ее. Она чувствовала горячее дыхание на своем лице, вдыхала запах чистой мужской кожи с нотой мускуса. Ее тело подрагивало, не хватало воздуха.

Эмили так хотела прижаться губами к его груди, попробовать эту кожу на вкус, утонуть в его объятиях… Нет! Нет! Она не должна поддаваться этому чувственному голоду, обнажать все то, что прятала в себе годами. Волнение не отпускало ее. Нет! Нет!

Она подняла голову и встретилась с Фабианом взглядом. Ее сердце упало, когда она почувствовала его губы на своих. Поцелуй был настойчивым, чувственным, сильным. Но от этого не исчезли боль и волнение, не ушло нечеловеческое напряжение. Волшебный поцелуй лишь распалил огонь страсти, казалось давно угомонившейся, а на самом деле по-прежнему испытываемой к этому человеку.

Нет! Нет! Эмили сопротивлялась первобытному чувству, сопротивлялась Фабиану, пытаясь оторваться от его губ. Наконец он отпустил ее и отступил на шаг. Она прислонилась к столу, неистово дрожа.

– Для… чего, черт возьми, это… было?! – яростно воскликнула Эмили, стыдясь того, что она чувствовала. Фабиан не должен был это делать.

Эмили была вне себя от волнения. Ничего, кроме сердечной боли и страданий, не ждало ее, согласись она пройти заново весь прежний путь.

Он слегка пожал плечами, и едва заметная усмешка исказила его рот.

– Ради прошлых времен.

– Негодяй! – яростно прошептала Эмили.

В этот момент послышался шум подъезжающей машины. Хлопнула дверь. Эмили набрала в легкие побольше воздуха и вцепилась в край стола для поддержки, пытаясь сохранить хладнокровие.

Дверь распахнулась, и вошла миссис Брендон, прижимая к груди сумку с покупками.

– Я вернулась, – неизвестно зачем произнесла она и с грохотом поставила сумку на стойку.

На ней была блузка песочного цвета и белые шорты, которые выгодно подчеркивали длинные стройные ноги. Она взглянула на Эмили.

– Привет, – произнесла она, наморщив лоб, словно что-то припоминая. – Скажите, мы раньше не встречались? Ах да, вчера вечером, в ресторане. – Она вопросительно взглянула на Фабиана, ожидая, когда тот представит их друг другу.

– Я должна идти. – Эмили не знала, откуда у нее появился голос. Ей стоило неимоверных усилий подойти к машине и сесть в нее.

Она машинально вела машину, ничего не видя перед собой.

Фабиан не имел права целовать ее, прикасаться к ней. Ярость разрасталась с неимоверной силой. А еще глубокое, острое чувство унижения. Фабиан понял, что она неравнодушна к нему, и воспользовался этим.

– Черт тебя возьми, пришелец из прошлого! – громко выкрикнула Эмили, и ветер унес ее слова.

Уже было поздно, но праздник продолжался. Эмили чувствовала себя чудесно. Ее друзья превзошли все ожидания. Кругом цветы и куча подарков, прекрасные блюда и замечательный именинный пирог.