Текст книги "Перекресток судьбы"

Как хорошо иметь так много друзей, любящих и заботливых. После смерти Энди они старались поддерживать ее изо всех сил. Эмили улыбнулась, оглядев свой сад, где был устроен большой праздник по случаю ее тридцатилетия.

Тридцать! Звучит прекрасно! Так, будто именно сейчас она стала взрослой и зрелой женщиной. И это ей очень нравилось.

Было так здорово чувствовать себя независимой и уверенной. Так здорово осознавать, что все решения она принимает сама, зная свои возможности.

Эмили собиралась продавать свой дом. И разрешения на это не требовалось ни от кого – могла делать то, что хотела. Это уже был не дом, а лишь место, где она провела десять лет своей жизни. Важные годы, которые прошли. Энди умер, и Эмили теперь свободная женщина.

«Порше» она тоже продаст и купит какую-нибудь более практичную машину. Эмили усмехнулась. Просто чудесно чувствовать себя хозяйкой своей жизни. И за все это нужно благодарить Энди. Ведь это он помог ей стать личностью. На мгновение она закрыла глаза из-за чувства вины, нахлынувшего на нее, и с большим усилием отогнала тяжелые мысли. Но сердце ее тут же упало: с террасы в комнату входил Фабиан.

О господи, ну почему он появляется именно в тот момент, когда его совсем не ждешь? Что он делает здесь? Она не приглашала его.

Эмили глубоко вздохнула, пытаясь держать себя в руках. Он не испортит мне вечер, угрюмо подумала она. Я не позволю ему этого.

Фабиан лениво направился к ней. На нем были шелковые брюки и батистовая рубашка, а лицо гладко выбрито. При желании она вновь могла почувствовать его губы на своих губах. Сердце Эмили внезапно сжалось.

«Убирайся из моего дома!» – хотела выкрикнуть она, но слова застряли в горле. Она вновь ощутила знакомый прилив эмоций.

Не показывай ему своих чувств! – подсказывал внутренний голос. Будь холоднее.

Эмили выпрямила спину, расправила плечи.

– С днем рождения, – мягко сказал Фабиан так, словно не было этих двенадцати лет разлуки, словно он был просто внимательным соседом.

– Откуда ты узнал? – стараясь казаться равнодушной, спросила Эмили. Ее голос звучал сдержанно.

Она отпила глоток сангрии, рецепт которой привезла из Испании дочка Берты, и попыталась расслабиться. Это стоило ей огромных усилий.

Фабиан едва заметно пожал плечами.

– Последний день июня. Нетрудно запомнить. Я проезжал мимо и решил поздравить. Тем более тридцать лет – это дата! Мой визит тебе неприятен?

– К счастью, нет, – весело проговорила Эмили. – Между прочим, я даже рада.

Мгновение он всматривался в ее лицо, будто пытаясь определить, правду ли она говорит.

– У моей сестры был нервный срыв в этом возрасте. Она думала, что жизнь в тридцать лет кончена. – Легкий оттенок насмешки сквозил в его голосе.

– Моя только начинается, – весело улыбнулась Эмили.

Его брови вопросительно изогнулись.

– Как это?

– Ну, скажем, я наконец-то пришла к согласию с самой собой. Мне хорошо.

Она почувствовала прилив смелости и посмотрела в его глаза. Она знала, как ему хотелось разобраться в ее мыслях, поступках, настроении.

– Я твердо стою на земле, и мне нравится это.

Она закружилась, словно пытаясь продемонстрировать свою свободу. Подол шелковой юбки, взметнувшись, открыл ее ноги.

Нет, я не позволю Фабиану войти в мои мысли, решила Эмили. Я счастлива и в окружении друзей.

– Замечательно, – спокойно сказал он.

– Выпей, – предложила она. – У нас есть сангрия. По настоящему рецепту. Прямо из Испании.

Он сунул руки в карманы.

– Нет, спасибо, слишком сладко.

Эмили указала жестом на террасу.

– Бар там. Пойди и возьми что захочешь.

– Впечатляющий праздник, – прокомментировал Фабиан, оглядев стол, заставленный едой. Здесь были и маринованные креветки, и французский паштет, и коллекция экзотических сыров, и фрукты из тропиков.

– У меня много друзей, – легко улыбнулась Эмили. – Большинство блюд приготовили они.

В глазах Фабиана читалось удивление. Эмили знала, о чем он думает. Много друзей? В юности она была одинокой, стеснительной и не уверенной в себе. Они жили с матерью в маленьком, ветхом домике на окраине города. Да, многое изменилось с тех пор.

Фабиан огляделся вокруг.

– Хорошее место.

Дежурная реплика. Просто констатация факта, но Эмили уловила намного больше, чем услышала. Насмешку. А может, ей просто показалось?

Не было причин для волнения, но Эмили чувствовала не отпускающее ее напряжение и ничего не могла с этим поделать.

– Да, это правда, – как можно спокойнее проговорила она, заставляя себя смотреть прямо ему в глаза. В них ничего не отражалось. Ничего, кроме холода.

Пауза была тягостна. Внезапно в глубине равнодушных глаз Эмили заметила – нет, скорее почувствовала – темную тень, не отчуждение, не насмешку – что-то еще.

Фабиан вынул одну руку из кармана и небрежно положил ее на спинку дивана.

– Временами я удивлялся, – спокойно произнес он, – ты всегда получала то, что хотела. Не так ли?

Глубокая и острая боль пронзила ее. Эмили старалась не показывать этого. Ее глаза встретились с его взглядом и остановились, словно притянутые магнитом. Она ничего не могла сказать.

– Сознайся, – настаивал он, – разве у тебя не всегда было то, что ты хотела?

– Я была очень счастлива, – хриплым голосом проговорила Эмили. – Если не ошибаюсь, ты тоже стремился добиться своего, – добавила она, стараясь поменьше рассказывать о себе. – Ты увлечен интересной, важной работой. Это дело твоей жизни, как я понимаю.

– Правильно, – холодно и по-деловому отрывисто произнес Фабиан.

Эмили поняла, что изменилось в нем. В его манере двигаться и говорить появилось равнодушие. Раньше в разговоре с ним люди заражались его оптимизмом, нескончаемой энергией.

Краем глаза Эмили заметила, что Мартин направляется к ней. Тепло улыбаясь, он обнял ее. Лео пришел вовремя, подумала Эмили, чувствуя невероятное облегчение. Она повернулась к Фабиану и заметила, что его глаза немного сузились.

– Фабиан, это мой друг Мартин Татчер. А это – Фабиан Брендон.

Они пожали друг другу руки с равнодушной вежливостью. На Татчере были обычные джинсы и широкая, выгоревшая на солнце рубашка. Его поношенные ковбойские ботинки были хорошо начищены. Рядом с Фабианом, одетым аккуратно, традиционно, он смотрелся несколько эксцентрично.

Эмили выскользнула из объятий Мартина и пробормотала:

– Извините, меня ждут другие гости.

Время приближалось к полуночи. Приглашенные постепенно разъезжались, целуя и обнимая хозяйку со словами благодарности.

Мартин подошел к ней.

– Он все еще здесь. Хочешь, чтобы я остался?

Эмили наблюдала за Фабианом. Он изучал рисунки в гостиной, смотрел на небо за окном и читал названия книг на полках.

– Кажется, ему скучно. Он скоро уйдет. – Эмили улыбнулась. – Не волнуйся за меня, Лео.

Татчер был лучшим другом Энди и поэтому приглядывал за ней.

– Мне не нравится, когда мужчины так смотрят на тебя. – Мартин нахмурился. – Кто он?

Она махнула рукой.

– Мой давний знакомый.

Мартин изучающе посмотрел на нее.

– Думаю, это не просто знакомый.

Эмили закусила губу.

– Он собирался жениться на мне еще до того, как мы познакомились с Энди.

– А ты не согласилась?

Эмили замешкалась. Никакие объяснения не шли в голову.

– Я испугалась.

Одно лишь воспоминание о том животном, примитивном страхе разволновало ее. Эмили вспомнила ночные кошмары и дурные предчувствия.

И это ужасное случилось.

Мартин нахмурился.

– Страх? Ты испугалась его?

– Нет-нет. Прошу тебя, Лео. Я не хочу вспоминать об этом.

Он взял ее руку.

– Ты же знаешь, Эмили, я здесь ради тебя. И если я нужен тебе, просто дай мне знать, хорошо?

Она почувствовала ком в горле.

– Хорошо, я так и сделаю.

Какое-то время спустя Эмили осталась совсем одна в безмолвном доме. Все разошлись, Фабиана нигде не было видно. Он ушел, даже не попрощавшись. Ну что ж, это даже к лучшему.

Сбросив туфли, она уселась на большую итальянскую софу и глубоко вздохнула. Ей даже ничего не надо было убирать – все уже сделала Берта. Осталось только запереть дверь и заглянуть к Кларе. Эмили закрыла глаза и только тогда почувствовала неимоверную усталость.

За окном шелестела листва и убаюкивающе стрекотали цикады. Полнейшая гармония. Внезапно она услышала шаги на террасе и замерла.

– Эмили? – раздался голос Фабиана.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она, даже не пытаясь сдерживать себя.

Он пожал плечами и прошел в комнату.

– Я пошел прогуляться и задержался. А что, все уже ушли?

– Да.

– Твой телохранитель тоже? – В его голосе слышалась насмешка.

Эмили это не нравилось. Она не любила отвечать на такие глупые шутки. Поэтому просто холодно взглянула на него.

Фабиан подошел к маленькому столику и стал разглядывать фотографии, которые на нем стояли. Она и Энди несутся на моторной лодке, улыбаются. Ветер развевает их волосы. Или другая, где они с Энди на пикнике. Их головы заговорщически наклонены друг к другу. Он нежно обнимает Эмили за плечи. Все эти фотографии делал Мартин. Замечательные снимки, которые о многом говорили.

В воздухе витало напряжение.

– Ты была счастлива, – произнес Фабиан. В его голосе сквозил едва заметный упрек.

Эмили болезненно поежилась. Ее взгляд не отрывался от фотографий. Внутри все сжалось и перепуталось от мыслей и чувств. Лица на фотографиях плыли перед ней словно в тумане. Эмили заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Энди. Но все было тщетно. Она подняла лицо и посмотрела на Фабиана.

– Да, – вызывающе ответила она.

Его взгляд с каким-то необъяснимым осуждением остановился на нарядном красном вечернем платье Эмили.

– Ты не очень похожа на скорбящую вдову.

Эти слова задели ее. Запрещенный прием! Да как ему не стыдно?! Как он смеет судить ее? Эмили хотела сказать в ответ что-нибудь резкое, но слова не слетали с языка. В накаленной тишине витало эхо его голоса: «Ты не очень похожа…». Ярость смешалась с чувством вины, и эта смесь комом застряла в горле. Эмили хотела разразиться потоком возмущенных слов, но внезапно сверху раздался детский крик. Все мысли о Фабиане мгновенно испарились вместе с яростью. Эмили резко дернулась и побежала наверх, в комнату Клары. Она вытащила малышку из колыбельки и прошептала:

– Все хорошо, моя дорогая. Все хорошо. Давай попьем молочка.

Держа на руках ребенка, она осторожно спустилась вниз, боясь зацепиться за что-нибудь подолом платья.

Фабиан стоял посреди гостиной. Лицо было спокойным. Он не сказал ни слова, но холодное любопытство сквозило в его взгляде.

Эмили глубоко вздохнула.

– Уходи, – услышала она свой голос. Эмили не могла вспомнить, говорила ли она когда-нибудь с кем-нибудь в таком холодном и резком тоне.

Несколько секунд Фабиан не двигался и смотрел на ребенка. Потом круто повернулся и вышел.

3

В среду Эмили повезла Клару на профилактический осмотр.

Закончив его, доктор сказал:

– Прекрасно. Она совершенно здорова.

Потом Эмили зашла с ребенком в единственный в городе супермаркет, где толпилась куча туристов. В магазине витали запахи лосьона для загара и свежевыпеченного хлеба.

Эмили взяла тележку и стала класть туда хлеб и овощи, подгузники и детское питание. Так, понемногу передвигаясь по магазину, она болтала с Кларой, которая с серьезным видом восседала среди покупок, лопоча что-то свое.

Здесь же, в супермаркете, Эмили встретила подругу, немного поговорила с ней о детях и качестве еды для них, а потом направилась к последней секции, чтобы взять банку кофе.

В этот день, видимо, кофе понадобился не только ей. Когда Эмили осознала, что один из стоящих у полок с товарами людей Фабиан, было уже слишком поздно. Он уже увидел ее.

Ее сердце забилось с невероятной силой. О боже, подумала она, все так глупо, так глупо. Почему это происходит со мной? Почему я не могу просто оставаться спокойной?

Эмили с силой вцепилась в ручку тележки и заставила себя смотреть на прилавок, а не на Фабиана.

– Привет, Эмили, – сказал он.

Боже, придется вступать в разговор. Она посмотрела на него.

– Привет.

Фабиан изучал девочку. Эмили посмотрела на содержимое его тележки. Там лежал большой стейк, королевские креветки, пакет риса и другие мелочи. Видимо, они с женой решили прогуляться и сделать покупки.

– Сколько ей? – спросил Фабиан.

Сердце Эмили снова лихорадочно забилось.

– Почти годик. Извини…

Ты должна сказать ему. Ты должна объяснить. Нет, ты ничего не должна говорить.

Когда Эмили отошла от секции, к Фабиану подошла его жена, держа в руках пакет с виноградом. Эмили продолжала идти, делая вид, что не заметила ее. Ноги казались деревянными, болела грудь.

Дома она приготовила себе чашечку кофе и сандвич, покормила Клару. Вскоре девочка заснула.

Нужно попытаться не думать об Фабиане. Поскольку она собиралась продавать дом, необходимо было подыскивать новый. Где его купить? Может, поближе к пляжу? Что-нибудь простое и уютное, но не слишком большое. Надо посоветоваться с Мартином.

– Что ты хочешь? – спросил Лео, когда она рассказала ему о своих намерениях.

– Хорошего агента по продаже недвижимости, который поможет мне купить новый дом и продать мой. Коттедж, оставленный мужем, слишком большой для меня, да и архитектура у него причудливая.

Мартин молчал. Он был лучшим другом Энди, и Эмили знала, что сейчас происходило у него в душе. Муж спроектировал этот дом специально для их семьи, и они действительно прожили здесь большую часть своей супружеской жизни.

– Я должна переехать, Лео, – спокойно произнесла Эмили.

– Да-да, конечно. – Он проявил деловитость, дав ей имя и телефон надежного агента. – Ты подумала о моей идее насчет следующего альбома? – спросил он после довольно продолжительной паузы.

В последние несколько дней Эмили не могла думать ни о чем, кроме Фабиана и ребенка.

– Извини, я еще ничего не решила, – пробормотала она. – Может быть, сначала посмотрим, как разойдется этот? Осталась всего пара недель до того, как он выйдет.

– Да, конечно, я просто подумал о новых планах.

Мартин ушел, а Эмили осталась наедине со своими невеселыми мыслями.

Она огляделась. Часть мебели ей, конечно, придется продать.

Новый дом будет только мой. При этой мысли чувство вины вновь нахлынуло на нее. Энди дал ей дом, любовь, ощущение стабильности и прочности жизни. Все то, чего не хватало юной, испуганной девчонке. Все то, чего хотела для нее мать. Впрочем, нет, все было иначе.

Синди не верила в любовь.

Любовь опасное чувство, к тому же оно существует лишь в фантазиях людей. Любовь причина страданий и разочарований. Любовь не дает еды и крыши над головой.

Мать была разочарованной женщиной.

В эту ночь Эмили приснилась мать. Она предстала во сне очень старой и седой. Ее болезненно-желтая кожа странно контрастировала с белизной больничной постели. Мать плакала. В жизни такого с ней не случалось.

– А как же я? – вновь и вновь повторяла она.

– Я не ухожу, мама, я здесь.

Эмили искала руку матери, но ее не было. Тело Эмили покрылось холодным потом. Руки нигде не было.

– Мама, пожалуйста, дай мне руку. Дай мне свою руку.

– Если ты уедешь в Африку, я останусь совсем одна, – причитала Синди.

– Я никуда не собираюсь, мама! Я останусь с тобой. Только дай мне руку. Пожалуйста, дай мне руку…

Эмили расставляла цветы в гостиной, а Клара лежала в коляске на террасе. В комнате витал сладкий аромат роз, только что срезанных в саду. Требовалось совсем немного ухода, чтобы все время наслаждаться роскошными цветами. Эмили нравилось заботиться о растениях, о людях, о детях.

Неожиданно к дому подъехал блестящий серо-голубой «мерседес».

Эмили увидела Фабиана, и нервы ее напряглись до предела. Он был одет в потертые джинсы и черную футболку. Его волосы были слегка растрепаны. Небрежный вид гостя не сочетался с роскошной машиной, которая, скорее всего, была взята у родителей. Эмили удивилась: легче было представить этого сильного, уверенного в себе мужчину в джипе в дебрях Мозамбика или Колумбии.

Фабиан уверенно шел к двери.

Почему он здесь? Что ему надо?

Прозвенел дверной звонок.

Я больше не хочу его видеть, в отчаянии подумала Эмили. Лучше бы он держался подальше от меня.

Фабиан перевернул весь ее мир, созданный с таким трудом, поколебал уверенность в себе и силу духа. Эмили с трудом перевела дыхание. В груди все сжалось.

Она подошла к двери и открыла ее.

– Доброе утро, – сказал Фабиан, слегка пригладив рукой волосы. Ему явно не мешало бы принять душ и побриться.

– Доброе утро, – ответила Эмили как можно вежливее и спокойнее.

Казалось, для него это утро было не таким уж добрым. Фабиан выглядел неважно, а в глазах читалось утомление, словно он всю ночь не спал. Может, поссорился с женой и ушел из дому? А может быть, спал в машине? Нет, это было неправдоподобным объяснением. Фабиан Брендон – уверенный в себе мужчина.

– Зачем ты пришел? – спросила Эмили.

– Я хочу поговорить с тобой.

Это было похоже на требование, а не на пожелание.

Эмили скрестила руки на груди.

– Зачем? Ты опять хочешь оскорбить меня?

– Оскорбить? – Фабиан напрягся, словно пытаясь вспомнить, когда же он допустил бестактность. – Ах да, в сексуальном красном платье ты выглядела очень счастливой именинницей. Констатация этого факта не должна быть воспринята как оскорбление.

Эмили стиснула зубы.

– Да, я была счастлива и не собираюсь перед тобой оправдываться.

– Конечно-конечно. – Он был настроен миролюбиво и без дальнейших церемоний положил ей руку на талию, оттеснил в сторону и вошел в просторный холл.

Эмили ошеломленно наблюдала за ним. Его бесцеремонность на мгновение лишила ее дара речи. Это был не тот Фабиан, которого она помнила. Где его безупречное воспитание, утонченные манеры? Сжав руки, она проследовала за ним, раздраженная столь грубым вторжением.

– Чего ты хочешь? – холодно спросила она.

Фабиан прошел на каменную террасу, где была Клара. Он проигнорировал вопрос и поинтересовался:

– Почему ты не желаешь, чтобы я познакомился с девочкой?

– Ее зовут Клара. Я хочу, чтобы ты ушел.

Фабиан улыбнулся ребенку.

– Привет, Клара.

Малышка посмотрела на него любопытными карими глазищами, которые казались слишком большими на ее маленьком личике.

Фабиан обратился к Эмили:

– Сделай мне чашечку кофе. Покрепче, пожалуйста.

Еще одно требование. Да что он о себе возомнил?

Эмили стиснула зубы.

– Здесь не ресторан.

– Я понимаю, – произнес он со спокойствием, приводящим ее в бешенство, и вновь посмотрел на девочку. – Она что, болела?

– Нет, не болела, – натянуто ответила Эмили.

Ее нервы были на пределе. Она хотела, чтобы гость немедленно ушел.

– Тебе не следует здесь быть. Город маленький. Люди будут болтать черт знает что.

– С каких это пор ты строишь свою жизнь, руководствуясь тем, что скажут люди? – спросил он после многозначительной паузы.

Когда-то давно мнение Фабиана было для Эмили главным. Волна ярости нахлынула на нее. Она с трудом удержалась от соблазна ударить его. Тут же перед ней всплыло лицо Фабиана в один роковой день много лет назад и его слова: «Ты не можешь позволить своей матери решать за тебя, что делать и как жить. Тебе не тринадцать лет. Ты должна жить собственной жизнью».

Эмили отогнала подальше воспоминания.

– Что тебе надо? – холодно спросила она.

– Я считаю, что нам нужно кое-что обсудить.

– Нам нечего обсуждать.

– О, – мечтательно протянул Фабиан, – мы могли бы подумать о некоторых вещах. Есть много нерешенных вопросов.

– Все закончилось двенадцать лет назад.

Уголки его губ опустились вниз.

– А что сейчас? – Голос его прозвучал хрипло. – Тогда зачем ты приезжала ко мне? – Фабиан подошел немного ближе и посмотрел ей в глаза.

Ее сердце снова бешено заколотилось.

– Держись подальше от меня, – дрожащим голосом произнесла Эмили. Она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, и ей была ненавистна собственная незащищенность.

– Чего ты боишься? – В его тоне слышалась легкая насмешка.

Эмили поняла, что все ее чувства написаны на лице. В отчаянии она сделала шаг назад.

Фабиан не последовал за ней, не прикоснулся. Просто смотрел непонимающим взглядом.

– Так как насчет кофе? Мне необходимо взбодриться.

Фабиан потер лоб, и Эмили опять отметила, что у него уставший вид.

– А что потом?

Он пожал плечами.

– Поговорим.

– Чего ты хочешь от меня, Фабиан? Признаний? Оправданий? Не лучше ли тебе удалиться?

– Нет, я хочу кофе, – нетерпеливо произнес он. – Потом мы поговорим.

Было очевидно, что он не собирается уходить. Хорошо, она сделает кофе. Ей и самой не помешает подкрепиться. Но он не заставит ее откровенничать!

На кухне Эмили облокотилась на стол, пытаясь хоть немного успокоиться. Затем достала кофейник и набрала воды. Зерна, которые она собиралась размолоть, рассыпались по столу. Проклиная все и вся, она смахнула их в раковину. Наконец, приготовив чашки и сварив кофе, она отправилась в гостиную.

Эмили застыла на месте, увидев Фабиана с Кларой на руках. Он ласково говорил ей что-то, заботливо поглаживая.

Ее бросало то в жар, то в холод. Она поставила поднос на столик.

– Что, черт возьми, ты делаешь?! Отдай ребенка мне.

Фабиан ничего не ответил, а девочка испугалась и расплакалась.

– Ей нужно медицинское обследование, – холодно произнес он.

– Да кто ты такой, чтобы обследовать ребенка?

Так вот почему он здесь! Вот почему попросил меня приготовить кофе и отправил на кухню.

Клара продолжала плакать, и Эмили потянулась к ней. Фабиан сразу же отдал девочку. Без сомнения, громкие голоса напугали малышку.

Фабиан заговорил тоном обвинителя:

– Твой ребенок плохо питается. Девочка явно истощена. Как, черт возьми, это могло произойти?! – В этот момент он совершенно не был похож на врача, ставящего диагноз, он был раздражен и не скрывал этого.

Эмили постаралась подавить волнение.

– Ты врач-педиатр. Ты, должно быть, видел тысячи недоедающих детей. Как это обычно случается?

Фабиан смотрел на нее с каменным лицом. В комнате установилась напряженная тишина.

Эмили знала причины детских заболеваний. Главная из них – бедность и невежество родителей. Она успокаивала девочку, с вызовом глядя Фабиану в лицо, не позволяя осуждать себя. Где-то рядом жужжала оса, в воздухе застыл стойкий аромат роз. Постепенно Фабиан успокаивался. Он пригладил волосы и вздохнул. У него был озадаченный вид.

– Это ведь не твой ребенок, не так ли?

– Да. – Эмили погладила малышку по голове. Жаль, что она не моя, пришла внезапно опасная мысль, не сулящая ничего хорошего.

– Почему ты заботишься о ней?

– Я хочу, чтобы ты ушел отсюда. У тебя нет никакого права торчать здесь и задавать бестактные вопросы.

Его лицо исказилось от гнева.

– Судьба детей – дело каждого. Я не уйду до тех пор, пока не узнаю, что с этим ребенком. – Его тон не терпел возражений.

Здравый смысл подсказывал Эмили, что Фабиан прав. Интерес к малышке понятен, и нечего человека осуждать. Он врач и хотел убедиться лично, что девочка получает правильный уход. Но Фабиан взбесил ее тем, что вошел в дом как хозяин и пытается обвинить в безответственности.

Да, он врач, опытный и компетентный, он провел много времени с больными детьми, это дело его жизни.

Против воли родителей он отказался от престижной практики в городе, ибо считал, что дети в слаборазвитых странах больше нуждаются в его помощи. Двенадцать лет назад Эмили любила этого человека, благоговела перед его мечтами и идеалами, ставшими понятными и близкими ей. Фабиан был героем в ее глазах, он был ей интересен и близок.

И до сих пор интересен.

Восхищение было сильнее злости. Эмили сделала несколько ровных глубоких вдохов, чувствуя, что успокаивается.

– Девочка попала ко мне из социальной службы. С ее родителями произошел несчастный случай. Сейчас они в больнице, но скоро поправятся.

– А почему малышку отдали тебе?

– У меня есть лицензия воспитателя. Я регулярно вожу ребенка к врачу. – Эмили вновь погладила девочку. – Мне дают советы по уходу за ней.

Фабиан засунул руки в карманы и пристально посмотрел на нее. В воздухе витали невысказанные мысли и вопросы.

– А у тебя есть собственные дети? – тихо спросил Фабиан.

– Нет.

– Ты хотела много детей, – продолжил он задумчивым тоном. – Я думал, к этому времени у тебя уже будет парочка.

– Ну что ж, не получилось.

– Мне очень жаль.

Фабиан внимательно изучал ее лицо.

Эмили закусила губу и отвела взгляд, поглаживая головку Клары. Она не собиралась доверяться Фабиану. Ей вовсе не хотелось рассказывать о том, что врачи не находили у нее причин, не позволявших забеременеть. Значит, причина крылась в Энди. Это ему надо было обратиться к врачу. Но он так этого и не сделал.

Эмили не хотела, чтобы кто-либо жалел ее, тем более Фабиан.

– Я подогрею кофе, – сказала она как можно спокойнее и, усадив Клару в коляску, пошла на кухню.

Оказавшись одна, Эмили почувствовала, как ее глаза застилают слезы. «Ты хотела иметь много детей», – сказал Фабиан. Да, это так. Тогда, давным-давно, они разговаривали об этом, и он вспомнил. Она была единственной дочерью в семье. Поэтому все время хотела, чтобы в ее доме раздавался детский смех.

Этого не случилось.

Эмили поставила кофейник на огонь, смахнув слезы.

А у Фабиана есть дети? В его доме не было слышно детских голосов, но это ничего не значит. Дети могли остаться с родственниками или друзьями. Здоровые, веселые ребятишки. Двое, а может быть, трое…

Она не хотела этого знать. О боже, не хотела знать о нем ничего. Это было бы слишком болезненно. Она не хотела видеть этого человека. Позади раздались шаги.

– Позволь мне помочь тебе, – сказал Фабиан.

Он потянулся за чашками. Возглас досады вырвался у него, когда он взглянул на Эмили.

Все плыло у нее перед глазами из-за слез. Она поспешно отвернулась и достала платок.

О черт, почему он зашел именно сейчас? Меньше всего ей хотелось, чтобы Фабиан застал ее плачущей.

На самом деле никакого повода для слез не было. У нее замечательная жизнь: любящие друзья, хороший дом, достаточно денег, отличная работа и главное – Клара, о которой она могла с любовью заботиться, пусть и временно. В общем, имела очень многое, по крайней мере намного больше, чем когда-то ее мать. Я должна быть довольна. Да так оно и есть. Нет причин себя жалеть.

Она почувствовала руки Фабиана на своих плечах.

– Мне очень жаль, – сказал он тихо. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Извини, что подозревал тебя… в эгоизме. Я должен был понять, – добавил он и обнял ее.

Какую-то долю секунды Эмили чувствовала себя под защитой теплого и сильного мужского тела. За этот миг перед глазами проплыли сцены, когда Фабиан держал ее в своих объятиях. Тогда существовало лишь желание. Губы сливались в безумном поцелуе. Страсть встречалась со страстью. И вот снова… искушение, такое болезненное искушение…

Внезапно Эмили вздрогнула и в испуге отпрянула от широкой груди.

– Не надо, – вскрикнула она, – не делай этого!

Фабиан отпустил ее. Под его усталыми глазами пролегли темные тени.

– Как это невеликодушно, – едва слышно проговорила Эмили. – Что ты этим пытаешься доказать?

Лицо Фабиана ничего не выражало, а в глазах была пустота.

– Ничего, – бесцветным голосом ответил он.

Зазвонил телефон.

Дрожащей рукой Эмили подняла трубку.

– Алло? – хрипло произнесла она.

Это звонила мать Энди из Нью-Йорка. Эмили обожала свою свекровь, но почему она позвонила именно сейчас? В семье мужа говорили по-португальски.

После замужества Эмили изо всех сил старалась сблизиться с родителями Энди, и этому помогало знание языка, которому она училась, часто навещая родственников мужа в Сан-Паулу.

Когда Эмили повесила трубку, Фабиана в комнате не было. Она прошла в гостиную и увидела его крепко спящим на тахте.

Эмили погуляла по саду, потом зашла в дом, пытаясь не думать о том, что в гостиной спит мужчина. Фабиан выглядел таким уставшим… Ей не хватало смелости разбудить его. Спящий, он не представлял никакой опасности. По крайней мере, пока она не смотрела на него. Но стоило лишь взглянуть на сильное тело, как оживали воспоминания о давних встречах с этим человеком.

Сквозь открытые окна в комнаты проникал свежий воздух, напоенный ароматами океана и лета. Какой красивый, светлый дом! Кругом фруктовые деревья и великолепные цветы. Но Эмили уже была здесь чужой. Душа ее жаждала новых чувств и впечатлений.

Она сделала несколько деловых звонков, накормила Клару и уложила ее в постель. Фабиан по-прежнему спал мертвым сном. Стоя у дивана, Эмили почувствовала, как все ее мышцы напряглись. Это незащищенное, но сильное мужское тело вызывало в ней странные ощущения. Одна рука Фабиана лежала под головой, другая же покоилась на животе. Она заметила легкие морщинки вокруг глаз и полуоткрытый, как у ребенка, рот. Эмили боролась с желанием прижаться к мужской груди и послушать, как бьется сердце. Сделать это так, как много лет назад. Ей стало неловко от вспыхнувшего желания.

Теперь это уже невозможно. Он чей-то муж. Поздно спохватилась. Слишком поздно. Сердце Эмили болезненно сжалось. Боже, как давно этот мужчина не принадлежал ей! Как она обожала его!

То было волшебное лето. Лето ее восемнадцатилетия. Эмили любила доктора Фабиана Брендона. И он любил ее. Фабиан говорил, что она особенная. Никто раньше не позволял ей чувствовать себя красивой и счастливой, радоваться жизни. Фабиан был самым замечательным человеком, которого она когда-либо знала…

Двенадцать лет назад Эмили работала в летнем лагере. Однажды один из ее подопечных заболел, и его пришлось отвести в медицинскую часть. Там был Фабиан. Высокий, красивый, темноволосый. Сердце Эмили лихорадочно забилось от гипнотического взгляда медово-карих глаз. Внезапно она почувствовала себя неловко, так неловко, что с трудом могла отвечать на вопросы. Ее одежда и голые ноги были перепачканы грязью, а волосы еще не высохли после купания.

Мальчика направили в больницу на обследование, и Эмили оставалась с ним до тех пор, пока не приехали его родители. К тому времени ее смена в лагере закончилась, и она собралась ехать домой. У машины встретила молодого врача. На нем не было белого халата. Он стоял перед ней в изысканном дорогом костюме. Сердце Эмили сладостно заныло.

– Вы все еще здесь?

– Я ждала родителей мальчика.

– Вы прирожденный воспитатель.

– У нас одинаковая с врачами обязанность – хорошо обращаться с детьми.

– Умница. Вы говорите по-португальски?

– И по-испански. Я несколько лет учила его в школе. А сейчас я учусь у детей. Они приехали отовсюду: из Бразилии, Мексики, Гватемалы, Гондураса. Они проводят в лагере все лето, потому что их родители слишком заняты, чтобы отвлекаться на детей. – Эмили нахмурилась. – Мне очень жаль их.

– Почему?

– Это тяжелая жизнь. Многие из них постоянно скитаются по миру вместе с родителями, потому что у тех нет постоянной работы. Они живут в машинах, в палатках. Им даже нечего рассказать о своем детстве. – Эмили смущенно пожала плечами. – Да что я вам рассказываю? Вы и так это знаете.