Текст книги "Температура повышается"

Конор нахмурил брови и стал просматривать досье.

– Кто-то всегда предупреждает Уинстона о дне, когда его жертв не будет дома, снабжает его подробными планами зданий. Ну и все такое прочее. Спрашивается: кто же подлинный организатор краж со взломом?

Конор перевернул очередную страницу досье и уставился на фотографию Джорджа, младшего сына Уинстона.

– Ему тридцать лет, недавно он женился, – сказал шеф, вставая с кресла, чтобы обойти вокруг стола. – Хорош гусь! Настоящий итальянский мафиозо. Взгляни на его мерзкую физиономию! Не переношу прилизанных волос, схваченных в косичку, и бледной кожи. А какой у него дерзкий взгляд! Настоящий боевой петушок, готовой распушить хвост и броситься в драку. Только мы и не таких обламывали… – Нельсон криво ухмыльнулся и продолжил: – Лично я арестовывал его уже несколько раз. Он рос хулиганом, умом не блистал; Как-то раз попытался пролезть в дом через отверстие для собаки. Разделся догола и намазался жиром, однако все равно застрял. Хотелось бы мне видеть выражение лица хозяина дома, когда тот вернулся домой.

– Могу себе это представить! – Конор рассмеялся.

– Так вот, к восемнадцати годам этот прохвост стал убеждать всех, что он итальянец, хотя итальянской крови в нем нет ни капли. Мамаша, дамочка легкого поведения, подбросила его на крыльцо папаши, когда ему было всего шесть лет. И с тех пор испарилась. – Шеф присел на край стола и скрестил на груди руки.

– А эта хмурая образина, как я догадываюсь, его старший брат Барри, – сказал Конор, перевернув страницу.

– Точно. Ему тридцать шесть лет. Законченный подлец и мерзавец, весь в своего папашу. Угодил в тюрьму за угон машины уже в четырнадцать лет. Освободившись, стал грабить винные лавки и галантерейные магазинчики. В общем, не встал на путь исправления и не собирается перевоспитываться в обозримое время.

Конор изучил физиономию хлыща, изображенного на снимке, очень похожего на своего братца, и стал знакомиться с информацией о папаше двух негодников. На фотографии, имевшейся в досье, был запечатлен узколобый здоровяк с лицом крайне опасной гориллы и змеиными глазами.

– К такому лучше не поворачиваться спиной, – заметил начальник полиции. – Убьет одним ударом.

Конор захлопнул папку и спросил:

– У вас уже созрел план, шеф?

– Мы хотим заслать в тыл этой шайки своих наблюдателей под видом супружеской парочки. У нас есть опытные оперативные сотрудники, вполне подходящие для этого задания, – Марта и Энджи. Им уже доводилось изображать супругов и прежде. Соседний с семейством уголовников дом сейчас пустует и продается. Там мы и поселим своих агентов после проведения подготовительных оперативных мероприятий прикрытия, разумеется. Но мне в голову пришла одна идея… Почему бы тебе не заменить в этой операции Марти? Грех упускать шанс сделать стремительную карьеру. Ну, что ты на это скажешь?

Нельсон поскреб подбородок и уставился на Конора.

Тот взглянул сначала на него с искренней благодарностью. Но насторожился, заметив подозрительный блеск в его глазах. Хитрый старик явно не торопился раскрыть ему все карты, у него на уме было что-то еще. Почувствовав подвох, Конор внутренне содрогнулся. Уж не задумал ли этот хитромудрый жук подключить к своей операции Джессику? И таким образом поймать его на крючок, с которого ему уже не удастся сорваться? Нет, это параноический бред, решил Конор. Следствие переутомления. Пора отправляться домой и отдыхать. И никаких эротических фантазий, связанных с роковой блондинкой, похожей на дочь его начальника!

Глава 4

Джессика выехала на своем красном спортивном «мустанге» на подъездную дорожку возле дома своего отца и выключила двигатель. Всякий раз, когда она приезжала сюда, ее охватывала тихая радость, переходящая в негу.

В последнее время она бывала здесь не так часто, как прежде. Но это ничего не меняло, поскольку с этим домом были связаны ее радужные воспоминания о детстве, той счастливой поре, когда она беззаботно прыгала со своими братьями и кузенами под развесистым вековым дубом, играла их пластмассовыми машинками и пистолетами, метала в мишень дротики, бегала с мальчишками на перегонки.

По воскресеньям они встречались и теперь, чтобы поболтать и поиграть в баскетбол во дворе, хотя от корзины осталось одно ржавое кольцо, сетка же давным-давно сгнила.

Родной брат Джессики был настоящим пай-мальчиком по сравнению с двоюродными. Те были испорченными мальчишками, разбойниками до мозга костей. Они и теперь норовили дернуть ее за локоны или грубо подшутить над ней. Она отвечала им в этом смысле взаимностью и никогда не оставалась в долгу.

Джессика улыбнулась, выбралась из автомобиля и неторопливо пошла по дорожке, обрамленной цветущими розовыми и лиловыми петуньями, к особняку, крыльцо которого было сплошь увито плющом. Легкий теплый ветерок трепал ее шелковистые белокурые волосы, на душе у нее было спокойно и тепло. Вид буйной растительности, заботливо выращиваемой в палисаднике отцом, ласкал ее взор и наполнял сердце умиротворением. Когда-нибудь кустики разрастутся в непроходимые дебри и перекроют все подходы к дому.

У дверей дома ее встретил отец, мрачный, как грозовая туча. Он окинул ее сердитым взглядом с головы до ног и спросил:

– Разве у современной молодежи не принято прилично одеваться, отправляясь на семейный ужин? Помнится, когда-то ты утверждала, что хочешь стать настоящей леди.

От стыда Джессика густо покраснела. Черные джинсы в обтяжку и спортивная черная рубашка того же цвета явно не соответствовали моменту. Снова она опростоволосилась! А ведь хотела просто чувствовать себя в кругу семьи раскрепощенной. Однако отец был прав, на леди в таком наряде она абсолютно не похожа.

– А чем я тебе не нравлюсь в этой одежде? – с невинным выражением лица спросила она. – Разве мы ожидаем гостей? Ты не сказал, что на ужине будет кто-то еще.

– Нужно всегда быть готовой к любой неожиданности, – с загадочным видом ответил отец, проводив ее в большую комнату и захлопнув за собой дверь.

Что же у этого старого лиса на уме? – с тревогой подумала Джессика. Неужели он затеял сватовство? Она с опаской огляделась по сторонам, ожидая встретиться взглядом с прячущимся где-то женихом, но ничего подозрительного не заметила.

Муаровые шторы были отдернуты, солнечный предзакатный свет свободно лился из окна в комнату, обставленную незатейливо, но со вкусом светлой мебелью. На столе красовалась вазочка с конфетами и печеньем. Странно… А на журнальном столике лежали журналы с характерными названиями: «Юная невеста», «Для тех, кто женится в июне», «Свадебные колокольчики», «Вместе с крошкой вас будет уже трое!». О Боже!

Она попала в ловушку. По спине Джессики побежали мурашки. Она прищурилась и спросила, обернувшись к отцу:

– Говори прямо, папочка, что ты задумал! Почему ты не на работе? Или уже раскрыл те кражи?

– Дома мне думается лучше, дочка, – уклончиво ответил он.

И не покривил душой: на клумбах и грядках им были раскрыты самые сложные преступления, о чем при любом удобном случае вспоминали все его сотрудники.

– А кроме того, деточка, я соскучился по тебе. Или я уже не имею права поужинать со своей родной дочерью?

– Соскучился по мне? Это когда же ты успел? Разве мы не виделись в понедельник, когда меня приволок в участок в наручниках твой новый доморощенный Шерлок Холмс? А во вторник мы разговаривали по телефону. Сегодня же только пятница. И мне странно слышать от тебя такие слова.

Джессика замолчала и пристально взглянула на отца. Может быть, она напрасно паникует? А что, если это вовсе не западня, а обыкновенный каприз впадающего в маразм старичка? Или очередной приступ подозрительности у нее самой? Надо закалять нервы, регулярно принимать по утрам ледяной душ, бегать трусцой, побольше бывать на свежем воздухе. И быть поласковее со своим дряхлеющим отцом…

– Тебя часто подводит в последнее время память, папа?

Отец неопределенно хмыкнул и пробурчал:

– Я не настолько стар, чтобы жаловаться на память. Просто мне захотелось увидеться со своей любимой дочкой. Ты разве не рада нашей встрече?

– Рада, папочка! Как ты мог в этом усомниться!

Она повисла у отца на шее, с удовольствием вдыхая запах его любимых мятных леденцов. Ей стало стыдно за свои подозрения, и она дала себе слово впредь почаще навещать своего старика.

В следующее мгновение мелодично прозвенел дверной замок.

Отец встрепенулся и раскашлялся.

– Интересно, кто бы это мог быть? – наконец сказал он.

Джессика отпрянула от него, оскорбленная таким лицемерием до глубины души, и воскликнула, сложив руки на груди:

– Почему бы тебе не отворить дверь и не выяснить, кто это?

Ей снова стало стыдно, на этот раз за то, что она так легко заглотила наживку бывалого интригана. Опять он провел ее, как наивную девчонку.

– Порой меня все-таки подводит память, дочка, – посетовал папаша, направляясь к двери. – Боже, какая радость! Вот так сюрприз! Проходите, дорогой Ричмонд!

На пороге прихожей застыл Конор. Отлично! Господин Тестостерон собственной персоной! Вот только отчего у него ошалелый вид?

– Я привез вам документы, о которых вы говорили, шеф, – робко промолвил наконец он. – Вы же просили меня подвезти вам их сюда вечером, не так ли?

– Ах ну да! – Мистер Нельсон хлопнул себя ладонью по лбу. – Совсем забыл!

Джессика нахмурилась. Конор явно не проявлял к ней никакого интереса, более того, он относился к ней как к избалованной глупенькой дочке своего начальника и смотрел на нее свысока. Впрочем, это ее ничуть не волновало.

Конор вручил ее отцу плотный пакет из коричневой бумаги.

– Добрый вечер, мисс Нельсон, – наконец поздоровался он с ней подчеркнуто вежливо. – Ну, я пошел. Если вам понадобится что-то еще, то я навещу вас в понедельник.

– Ерунда! – воскликнул хозяин дома. – Я вас никуда не отпущу. Вы проделали такой долгий путь! Побудьте немного с нами. Поужинаем вместе, поговорим о том о сем.

Он затащил гостя в дом и захлопнул дверь.

Интересно, подумала Джессика, наблюдая эту сцену, неужели он опасался, что его подчиненный убежит? Случись такое, лично она только обрадовалась бы. Конор не принадлежит к ее типу мужчин. Он был полностью лишен чувства юмора, этот правильный служака, думающий только о своей карьере.

Впрочем, одевался он со вкусом: спортивный темно-коричневый пиджак подчеркивал мощь его широких плеч и прекрасно сочетался как с бежевой сорочкой, так и с брюками сливового цвета. Пожалуй, в целом Конор походил на аппетитный леденец, который она бы с наслаждением отправила в рот. Джессика проглотила слюну и потупилась, устыдившись своих греховных мыслей.

Причина их заключалась с том, что она слишком долго не встречалась ни с кем, кроме Элла. Но их отношения носили чисто платонический характер, что-то настораживало Джессику в облике ее кавалера и мешало ей прыгнуть к нему в кровать.

А по ночам ей представлялся вовсе не Элл, а некий безликий рыцарь на белом коне, стройный и сильный, способный доставить своей возлюбленной райское удовольствие одним лишь своим взглядом, легким прикосновением рук к ее заветным местечкам. Просыпалась она всегда в поту, а потом еще долго не могла отделаться от навязчивых грез, металась в кровати и вздыхала.

Джессика опомнилась, поймав на себе сердитый взгляд отца. Кажется, она снова чуть не оторвала пуговицу на рубашке. Когда же наконец она научится держать себя в руках, особенно в присутствии посторонних? Розовым мечтам о любовнике лучше предаваться в своей спальне в одиночестве.

– Проходите в комнату, Ричмонд! Не желаете выпить виски с содовой? Или лимонаду? Холодненького? – Я бы хотел обсудить с вами некоторые детали тайной операции против похитителей, сэр, на трезвую голову, – сказал Конор.

– Но промочить горло все равно не помешает! – настаивал шеф.

– Хорошо, как вам будет угодно, – согласился гость. Хозяин тотчас же удалился на кухню.

– Я чую подвох, – выпалила Джессика. – Ручаюсь, он хочет нас поженить. У вас есть шанс улизнуть отсюда, пока он не вернулся…

Конор с недоверием взглянул на нее, словно бы впервые ее видел, и у Джессики по спине пробежал холодок.

На миг ей почудилось, что он протягивает к ней руки…

Их взгляды встретились, и туман в ее голове мгновенно рассеялся, она почувствовала себя неловко и сжала ноги. Коль скоро он способен заставить ее таять одним лишь своим взглядом, со страхом подумала она, тогда что же с ней стало бы во время полового акта? Боже, это же беда! Джессика с ужасом ощутила прилив вожделения к этому мужчине, страстный порыв, удовлетворить который она была готова незамедлительно.

Вот до чего может довести серьезную и целеустремленную женщину длительное сексуальное воздержание! Так ведь можно и поступиться своими незыблемыми принципами, нарушить клятву никогда не связываться с полицейскими. Нет, определенно она не виновата, это чисто физиологический аспект, а не попрание морали. Она судорожно вздохнула и заметила, что Конор продолжает ее гипнотизировать.

– В чем дело? – резко спросила она. – Почему вы как-то странно смотрите на меня?

– Вы сильно изменились со времени нашей первой встречи, – густым баритоном ответил он.

– Может быть, вам это просто кажется, потому что я умылась и привела себя в порядок? – попыталась отшутиться она.

– Вы чертовски похорошели, – широко улыбнувшись, пробасил он.

И все завертелось у Джессики перед глазами.

– Вы мне льстите, – прошептала она и не узнала собственного голоса. Голова ее наполнилась туманом.

Ничего подобного с пей прежде никогда не случалось. Как, однако, все это неординарно! Ведь ей должны быть абсолютно безразличны его комплименты! Отчего же тогда у нее так сладко заныло сердце? В этом следовало разобраться…

Он обратил тогда на нее внимание, приняв ее за нахальную уличную девицу, оскорбляющую своим поведением и внешним видом общественную нравственность. Теперь же, впервые увидев ее, ненакрашенную и с волосами, стянутыми в хвостик, он наверняка подумал, что она вообще никогда не следит за своей внешностью. Что ж, пусть думает что угодно! Ей наплевать, она в отцовском доме. Джессика машинально пригладила волосы ладонью и одернула на себя рубашку.

– А вот и я! – послышался добрый отцовский голос. Он вручил им бокалы с лимонадом и сказал, обращаясь к Джессике: – Ты могла бы уделить чуточку внимания нашему гостю!

– Послушай, папа! – вспылила Джессика. – Может быть, вам и мистеру Ричмонду лучше…

– Зовите меня просто Конором, – перебил ее гость. Она сердито покосилась на него и насупила брови.

Его имя ей нравилось, но переходить на фамильярный тон совершенно не хотелось. Чтобы как-то скрыть смущение, она предложила:

– Может быть, перенесем наш совместный ужин на другой день, раз у вас неотложные дела?

– Чепуха! Успокойся, дочка! – отмахнулся отец. – Выпей лимонаду.

Спорить с отцом было бессмысленно, Джессика метнула в него укоризненный взгляд и направилась к удобному креслу, стоящему напротив дивана.

– Доченька, позволь мне посидеть в своем любимом кресле! – воскликнул ее папочка. – Старый диван уже не годится для моей больной спины. – Не дожидаясь ее согласия, он прытко подбежал к креслу и уселся в него, излучая самодовольство.

В этот момент в соседней комнате зазвонил телефон.

– Я возьму трубку! – вскричал отец и, вскочив с кресла, рысцой выбежал в коридор. Однако он вернулся прежде, чем Джессика успела занять его место.

– Тысячу извинений, молодые люди, но мне требуется срочно поехать в участок. Моя машина стала барахлить в последнее время, так что я, пожалуй, воспользуюсь твоим «мустангом», дочка. Ты ведь не возражаешь?

– Я вас подвезу! – сказал Конор, вскочив с дивана.

– Ни в коем случае! – Хозяин дома замахал руками. – Я же не знаю, как долго задержусь там. Подожди меня лучше здесь, сынок, я постараюсь обернуться за час. Ужин на плите! Джессика, поухаживай за гостем!

Не дав ей раскрыть рот, он схватил со стола ключи от ее машины и выскочил За дверь. Старый мошенник! Он опять оставил ее в дураках! Она рванула следом, но успела лишь проводить взглядом свой стремительно удаляющийся «мустанг». Обернувшись, она увидела стоящего у нее за спиной Конора. Глаза его насмешливо сверкали. Над кем это он, любопытно, насмехается? Что это его так позабавило?

– Боюсь, как бы отец опять не натворил чудес с моим автомобилем! – сказала она с тревогой. – В прошлый раз он нажал не на ту кнопку, и порывом ветра снесло складной брезентовый тент. А вы знаете, сколько стоит новый?

Конор расхохотался, но захлопнул рот, сообразив, что ей вовсе не до смеха, и пробормотал извинения. Испепелив его взглядом, она сказала:

– Тогда папа решил, что он поднимал радиоантенну. Честно говоря, мне не привыкать к подобным сюрпризам, ведь я выросла среди хаоса. В нашем доме постоянно сновали туда-сюда тетушка, дедушка и прочие родственники. Это был настоящий проходной двор, в котором никогда не было ни тишины, ни порядка. Впрочем, со временем ко всему привыкаешь.

Джессика спохватилась, что наговорила лишнего, и замолчала. Но после того как она выпустила пар, на душе у нее полегчало. Тем не менее Конор все же не внушал ей доверия, как и вообще люди его профессии. Потому что она выросла среди полицейских и даже одно время хотела посвятить себя делу охраны закона и порядка. Пойти по стопам отца и старших братьев, поддержать семейную традицию, внести свою лепту в борьбу со вселенским злом.

Она овладела знаниями и навыками, необходимыми людям этой опасной профессии, и считала себя хорошим специалистом. Вот только оставаться полицейским до конца своих дней она не собиралась.

Очевидно, возомнивший себя суперагентом Конор действительно принял ее тогда за девицу легкого поведения. Но представить ее себе в полицейской форме и задерживающей преступника он, видимо, не мог, хотя и знал, что почти все ее родственники служат в участке, возглавляемом ее отцом. Уж не напел ли ему про нее сладких песен ее кузен Майк? Тот всегда считал ее сущим ангелом, созданным для заботы о ближних, а не для борьбы с уголовниками. Иногда Майк смотрел на нее с такой братской нежностью, с таким неподдельным умилением, что ей начинало казаться, будто за спиной у нее пара белых крыльев, а над головой – нимб. Это ее всегда бесило.

Схожие мысли посетили в этот момент и Конора, чувствовавшего себя в доме Нельсонов очень комфортно. Ангельское личико опрятно одетой и умытой Джессики вселяло в него подозрение, что ей вообще чужды похотливые мысли. Она относилась к тому сорту скромниц, которые выключают свет, прежде чем улечься в постель. И поэтому он испытывал стыд, ощущая нарастающее сексуальное влечение к этому непорочному созданию, которое он по дьявольскому наваждению арестовал за приставание к мужчинам, заковал в наручники и доставил в участок. Куда подевалось его профессиональное чутье? Да он обыкновенный самонадеянный новичок, а не бывалый полицейский, каким считал себя до того рокового дня.

Оправданием ему, пусть и слабым, могли служить только ее вызывающий вид и подозрительное поведение. Были и другие причины сомневаться в ее кажущемся безупречным облике: ее странный уход со службы в полиции и непонятные отношения со смазливым щеголем Эллом, вкрадчивые манеры которого вселяли в Конора сомнения в его сексуальной ориентации. Но женщинам такие скользкие типы почему-то нравятся. Видимо, Джессику подкупало то, что Элл ее не домогался и скорее всего жил в родительском доме под крылышком своей любимой мамочки.

А чем, собственно говоря, он лучше Элла? Если разобраться, то ведь за короткое время он умудрился наломать кучу дров и доставить Джессике и ее родственникам массу неприятностей. Да он же просто шут гороховый в ее глазах! Бесцеремонно вломился в ее хрупкий внутренний мир, повел себя как слон в посудной лавке, напугал до смерти эту трепетную нимфу, грубо утащив ее в полицейский участок. Так поступают только хамы и грубияны!

– Вы, наверное, проголодались! – вывел его из раздумий мелодичный голосок Джессики.

Конор вздрогнул и вытаращил глаза. Она принялась смущенно крутить пальцами злосчастную пуговицу на вороте рубашки. Ему явно пора было прекратить ее страдания и удалиться. Он сделал глубокий вздох и брякнул:

– Пожалуй, я пойду. Что-то я у вас засиделся.

Джессика облизнула розовым кончиком языка свои пухлые алые губы. У него свело мошонку. Ну как же она не догадывается, что заставляет его страдать? Да, Майк был прав, это чистое и непорочное создание все еще витает в облаках и ничего не знает о земных грехах.

– Отец настаивал, чтобы вы отужинали с нами, раз уж проделали такой долгий путь, – прощебетала райская птаха. – Он скоро вернется и будет огорчен, если не застанет вас здесь. Разве вы не собирались побеседовать с ним о расследовании серии недавних преступлений?

– Мне бы не хотелось отнимать у вас ваше драгоценное время, – учтиво промолвил Конор. – И уж тем более мне будет неловко вынуждать вас обслуживать меня.

– А я и не собиралась этого делать, – метнув в него насмешливый взгляд, сказала она и томно потянулась.

У Конора захолонуло сердце. Господи, как же она прекрасна! От ее ослепительной красоты темнеет в глазах! Если бы только она догадывалась, какие флюиды излучает…

– В этом доме никто не сидит без дела, – заявила Джессика. – Следуйте за мной, я чую аромат тушеного мяса. Отец чудесно готовит это блюдо, просто пальчики оближешь! Он будет рад, если мы оценим его старания. А ему в наказание за отлучку следует оставить пустую кастрюлю!

Джессика лукаво подмигнула Конору и выскользнула в коридор. Ему не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней на кухню, пуская слюни не столько от дразнящих запахов мяса, сколько от ее легкой покачивающейся походки, крутых бедер, округлых ягодиц, длинных ног и стройного стана. Казалось, что она не идет, а парит, не касаясь ступнями пола. Конор прибавил шагу

Выкрашенная желтой и белой краской, кухня выглядела очень уютно. От ароматов блюда, приготовленного домовитым начальником городской полиции, у Конора пробудился волчий аппетит, авторитет же шефа в его глазах значительно вырос. Приятно было осознавать, что тобой руководит не только маститый сыщик, но и рачительный, заботливый глава большого семейства, познавший толк в кулинарии. Любопытно, какие еще у него имеются скрытые достоинства?

Джессика подняла крышку кастрюли и воскликнула, блаженно зажмурившись:

– Я без ума от рагу, приготовленного папочкой! Он покупает исключительно отменные кусочки мяса, добавляет в него специи, морковь и картофель, а потом все это долго тушит. Получается объедение. Как я ни старалась приготовить это божественное кушанье сама, ничегошеньки из этого у меня не вышло. Но папа обещал мне раскрыть свой секрет, когда я выйду замуж. По-моему, только ради этого можно рискнуть и связать себя брачными узами.

Она обернулась и с наивной улыбкой взглянула на гостя.

У того заурчало в животе. Джессика воскликнула:

– Берите из буфета тарелки, а я достану ложки и вилки!

Конор поспешно подскочил к буфету и взял с полки две глубокие фарфоровые тарелки. Поставив их на стол, он стал с интересом рассматривать детские картинки, наклеенные на белый холодильник: порхающие бабочки с блестящими крылышками, пчелки и цветочки, изображенные на них, выглядели трогательно и умилительно.

– Конор, где вы сейчас? – мелодично спросила Джессика. – О чем задумались? – Она улыбнулась, поставив перед ним тарелку, наполненную рагу, и пошла к буфету, чтобы достать из него упаковку крекеров.

– Эти картинки напоминают мне о моих племянницах. Они тоже повсюду расклеивают переводные картинки.

– А где они живут? – спросила Джессика.

– Теперь в Нью-Джерси, там служит их отец, военный летчик, муж моей сестры.

– Это далеко от Техаса, – заметила Джессика. – А где ваши родители?

– Они недавно обосновались во Флориде. Жаль, что теперь наша семья редко собирается вместе. – Он вздохнул, охваченный сентиментальными воспоминаниями о детстве и юности.

Родители, не баловавшие их с сестрой вниманием и заботой, постоянно находились в разъездах в связи со своей работой. Однако всякий раз, когда им удавалось выкроить время для своих детей, они лезли из кожи вон, чтобы порадовать или развеселить их. Конор не держал на своих родителей обиды, понимая, что по-своему они его любили.

– У моего брата Гейба тоже двое малышей, – сказала Джессика. – Это их картинки. Папочка души не чает в своих внуках, он их обожает.

Аромат рагу кружил Конору голову, он с наслаждением вдыхал его и блаженно жмурился, глотая слюнки.

– Папа до сих пор хранит наши с братом детские рисунки, – положив на колени салфетку, продолжала Джессика. – В старом сундуке на чердаке. Да вы ешьте, ешьте! Остынет ведь!

Конор отведал один кусочек и восхищенно закатил глаза.

– Божественно! – Он подцепил вилкой второй кусочек.

Джессика предпочла вилке ложку и уплетала мясо с картошкой за обе щеки, наглядно выказывая свое восхищение отцовской стряпней.

– Наполовину он ирландец, – говорила она с набитым ртом. – Это блюдо, как он утверждает, умеют готовить все его соотечественники. Ирландские корни также обязывают всех членов нашей семьи избирать одну из трех достойных ирландца специальностей: врача, пожарного или полицейского. Но я отстояла право на собственный выбор. Да вы ешьте, ешьте!

Он пристально взглянул в ее синие дымчатые глаза и чуть было не поперхнулся кусочком, ощутив острый приступ голода совсем иного свойства. Откашлявшись, он спросил:

– А почему вы зареклись встречаться с парнями-полицейскими?

Не донеся ложку до рта, Джессика вытаращила изумленные глаза:

– Откуда вам это известно?

– От вашего отца, разумеется!

– Ах разумеется! Все понятно… папочка раскрыл мои секреты. Значит, вы пользуетесь его особым доверием. Поздравляю! Ну, пусть только появится, я ему покажу! Что же касается вашего вопроса, то, по-моему, ответ на него очевиден. Как я смогу встречаться с полицейским, если не желаю работать в полиции. Мне хочется нормальных отношений, а все полицейские ненормальные.

– Как прикажете вас понимать? – нахмурившись, спросил Конор.

– Вас я толком пока не знаю, поэтому к вам сказанное не относится, – успокоила она его. – Но привычки у вас те же, что и у всех моих дорогих братьев, папочки и даже тетушки. Готова поспорить, что на поясе вы носите футляр с пейджером. Они тоже не представляют себе жизнь без пейджера, мобильника и оружия. Без этих игрушек у них резко упадет уровень адреналина в крови, жизнь станет им казаться скучной.

– Но ведь не все же такие фанатики! – возразил Конор.

В пылу спора он даже забыл о рагу, залюбовавшись ее мимикой и жестикуляцией. Джессике же разговор совершенно не мешал отправлять в рот одну полную ложку за другой.

– Ручаюсь, что если сейчас где-то поблизости начнется стрельба, вы первым помчитесь на место происшествия. А как насчет ночных вызовов? Чем прикажете заниматься вашей супруге или любовнице, пока вы гоняетесь за преступниками? Осматривать ваше жилище? Нет, это не по мне!

– Так вот, значит, какова главная причина вашего ухода из полиции… – задумчиво произнес Конор и насадил на вилку сочный кусок мяса.

Она ответила ему пышной тирадой:

– А вас еще манит романтика погони? Вас привлекают опасные приключения? И как долго вы думаете ходить по лезвию бритвы? Подвергать свою жизнь смертельному риску? А как же семья, дети, простые житейские радости?

– Но я не хочу прожить блеклую, постную жизнь, лишенную азарта поиска и риска погони! Опасность закаляет волю, вынуждает нас учиться принимать быстрые и верные решения. И наконец, кто-то должен охранять покой своих сограждан! – Он отложил вилку в сторону и откинулся на стуле.

– Только не я, – покачала головой Джессика. – Я предпочитаю спокойную работу риелтора и не хочу отвечать за чужую безопасность. Я женщина, черт побери!

С последним доводом спорить было трудно, ее принадлежность к прекрасному полу не вызывала у Кокора сомнений. Она была создана природой явно не для того, чтобы носить форму полицейского, оружие и наручники, а для чего-то другого.

Ему показалось, что в атмосфере кухни что-то переменилось в ходе их разговора, и не в его пользу. Джессика словно бы ощетинилась и замкнулась, почувствовав, что он не разделяет ее жизненную позицию. Да и с чего бы ей питать к нему симпатию после того, как он ее арестовал? Вот только почему ему это не безразлично? Ведь ясно же было ему сказано, что она питает антипатию к полицейским и не намерена с ним флиртовать. Пожалуй, довольно ломать себе голову над странностями женской натуры, пора расслабиться и отдохнуть.

Он пристально взглянул ей в глаза и сказал:

– Вы были совершенно правы.

– Относительно чего? – спросила она, пытливо всматриваясь в его невозмутимое лицо.

– Рагу действительно отменное!

Она звонко рассмеялась, пробудив своим чистым и звучным смехом незнакомое волнение в его груди, от которого у него перехватило горло.

– Я рада, что вы так высоко цените кулинарные способности моего папочки.

Эта реприза напомнила ему, что пора бы и честь знать.

Он встал из-за стола и пробормотал:

– Позвольте мне вымыть посуду. А потом я, пожалуй, пойду…

– Не волнуйтесь, с посудой я управлюсь сама! – воскликнула Джессика и потянулась за его тарелкой. Но ладонь ее случайно легла на его руку. В комнате зависла тишина. Ее пальцы были такие мягкие и теплые, а дыхание – учащенным и шумным. Сердце Конора подкатило к горлу.

Зрачки Джессики расширились, она пошатнулась и прильнула к нему. Не долго думая он со свойственной людям его профессии решительностью крепко обнял ее и поцеловал в податливые губы, пахнущие специями и рагу. Она не стала противиться его поцелую, но с неожиданным жаром и готовностью сама впилась в него всем своим горячим ртом. Он почувствовал, как по всему ее напрягшемуся телу пробежала дрожь, и машинально сжал ее грудь рукой. Сосок встал торчком. И тогда другой рукой он погладил ее по спине и стиснул округлую тугую ягодицу.

Из груди Джессики вырвался чувственный стон.

Конор оторопел и уронил руки, пронзенный мыслью о чудовищности своего поступка. Боже, что на него нашло? Он соблазнил дочь своего шефа, начальника полиции города! В его же доме, более того, на кухне, отведав фирменного семейного блюда, приготовленного по старинному ирландскому рецепту. Не пора ли ему отказаться от мяса и стать вегетарианцем? Не хватало только, чтобы сюда вошел отец Джессики и застукал их за этим занятием.

Конор сделал успокаивающий вздох и, отступив от Джессики, принялся собирать тарелки со стола, бормоча:

– По-моему, ты поступила правильно, отказавшись от службы в полиции.

– Это почему же, любопытно? – настороженно спросила она.

– У тебя мягкая натура.