Текст книги "Рожденная огнем"

Глава 8
У каждого есть тайное лицо…

[17]17
  Песня «Papercut» группы Linkin Park.


[Закрыть]

Мы приземлились в поле недалеко от аббатства, чтобы встретиться с Риоданом. Он стоял возле «Хаммера», в котором в недавнем прошлом я пробыла слишком долго. Я решила ничего не говорить о том, что видела на мониторах в клубе. Мне было любопытно, выдадут ли Бэрронс с Риоданом хоть какую-то информацию.

Хотелось понимать, кто я: Мак – полноправный член нашего шаткого союза – или мисс Лейн, которая все еще находится на окраине внутреннего круга. Кроме того, знание – сила, и мне нравилось копить секреты, которые больше никому не известны. К примеру, что Кэт тренируется под «Честерсом» с Кастео, Папа Таракан служит Риодану сетью шпионов, Джейда и Риодан целовались, а Лор по-пещерному запал на Джо и ради нее готов даже терпеть гнев босса. Тот самый Лор, который задолжал мне услугу, о чем тоже никто не знал. Разумная женщина подбирает все без исключения инструменты, оставленные другими. Никогда не знаешь, где и в какое время тебе могут пригодиться отвертка или нож.

Мы с Бэрронсом не разговаривали во время полета. Бэрронс – потому что вообще не говорит, а я – потому что растворилась в бархатном ночном небе, наслаждаясь моментом, сияющими звездами, близостью к сырой наэлектризованной дикости за моей спиной, и размышляла над интригующе непостижимыми эмоциями/мыслями/образами в голове древней твари. На высоте я была настроена на поцелуй ветра, на окружающую меня красоту и не сосредотачивалась на физическом дискомфорте типа льда под задницей.

На спине Охотника, с Иерихоном Бэрронсом, я свободна. Я проста. Жизнь хороша. Но закончился полет слишком быстро.

Риодан шагал к нам через пастбище, и, несмотря на то что на самом деле он мне нравился, я все равно напряглась. Он требовал, чтобы я открыла «Синсар Дабх», он жестко давил на меня ради достижения своей неведомой цели. Но этого не будет, здесь мы с ним противники. Плоть Невидимых в моей крови, возможно, немного подогрела мою реакцию. Приятно осознавать, что, если дело дойдет до настоящего давления, в данный момент я способна его оттолкнуть.

Как и Бэрронс, он не сказал ни слова. Никаких тебе: «Ха, Мак, ты снова видима» или «Как ты это сделала?» – или даже «Где твои протухшие сталкеры?» – я и сама размышляла, где же призраки, надеясь, что они нашли другую жертву.

Ну и я не стала говорить: «Ха, кто же присматривает за Дэйгисом? Ты оставил его переживать ужасную трансформацию в одиночку?»

Риодан сунул Бэрронсу в руку лист бумаги. Черт, неужели снова! В чем меня обвиняют на этот раз? Я заглянула ему через плечо, пытаясь разобрать текст, который он подсвечивал телефоном:

ДУБЛИН ДЭЙЛИ

3 августа ППС

ЭКСТРЕННОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ!

СРОЧНЫЙ ВЫПУСК ДЛЯ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ НОВОГО ДУБЛИНА!

БЕРЕГИТЕСЬ ДЕВЯТКИ!

Девять бессмертных бродят по городу, притворяясь людьми. Они ДИКАРИ, и из достоверных источников нам стало известно, что они планируют захватить контроль над нашим городом, отнять еду и ЛЕКАРСТВА, необходимые ВАМ и ВАШИМ ДЕТЯМ, а ВСЕХ НАС ОБРАТИТЬ В РАБСТВО!

Они ПИТАЮТСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПЛОТЬЮ и КОСТЯМИ, предпочитают пожирать маленьких ДЕТЕЙ. Они часто бывают в ночном клубе «Честерс», но не связывайтесь с ними там. На своей территории они слишком сильны.

Стреляйте в них издали, как только появится возможность!

Смотрите фото ниже!

Иерихон Бэрронс

Риодан

Лор

Фэйд

Кастео

Даку

(полный список имен будет позже)

ОПРОВЕРЖЕНИЕ: ДЖЕЙДА НЕ под контролем «Синсар Дабх».

Одержима только МАККАЙЛА ЛЕЙН.

Я подавила улыбку, которая сейчас явно не к месту, но на самом деле я просто устала быть единственной, кого преследуют, а теперь у меня, по крайней мере, появилась компания. Я посмотрела на Риодана и выгнула бровь.

– Пожираете маленьких детей? Серьезно? – мило поинтересовалась я.

– А ты, мать твою, веришь всему прочитанному.

Это был не вопрос. Впрочем, у Риодана с вопросами всегда имелись сложности.

– Насчет меня листовка отчасти права.

– Именно. Отчасти.

– Какой мудак, – прорычал Бэрронс, – печатает эти хреновы штуки?

– Зато теперь наконец-то выдали нас всех, – заметила я. – Теперь не чувствую себя единолично преследуемой.

– Джейда, – сказал Риодан.

Я тут же встала на ее защиту:

– Мне тоже вначале показалось, но больше я так не думаю.

– В этом листке нет сокращений, грамматика превосходна, и Джейда – единственная, кого здесь оправдывают, – отметил Риодан.

Бэрронс кивнул в знак согласия.

– И никакого упоминания о Дэни. Потому что Джейда считает ее мертвой.

Если смотреть с этой точки зрения, то и у меня напрашивался такой же вывод. Я не могла придумать, зачем тому, кто стоит за НеРавнодушными, опровергать обвинения против нее, а она определенно владела гиперскоростью, позволявшей быстро издать и расклеить листовки.

– Дэни не мертва. – Из-за массивной фигуры Риодана вынырнула темная голова. В сумерках я не заметила, как он подошел.

По всей видимости, Риодан не стал тратить время и быстро собрал свою «команду», заставив ее работать над проблемой быстро атрофирующихся мышц в вагине Девятки.

– И я не верю, что это она напечатала. Больше похоже на Мегу – она более цветистая и забавная.

Ох, милый, подумала я, ты будешь очень удивлен. Джейда была на редкость льдисто-белой и бесцветной. Прищурившись, изучая стоящего рядом с Риоданом юношу – кажется, не для него одного их первая встреча с Дэни после ее возвращения может быть шокирующей.

Даже в бледном свете луны я видела, что Танцор изменился. Он казался выше, а ведь он изначально был высоким – имел добрых шесть футов[18]18
  Около 182 см. (Примеч. ред.)


[Закрыть] роста. Мой взгляд переместился на его ноги. Привычные кроссовки сменились такими же ботинками, в которых ходили Бэрронс и Риодан, что добавило ему около дюйма. Вместо толстовки на молнии теперь на нем была потрепанная черная военная куртка. Джинсы – потертые, под курткой – концертная безрукавка. Такое впечатление, что с тех пор, как я его видела в последний раз, он стал на несколько лет старше. Самые заметные метаморфозы произошли с его лицом. Я склонила голову набок, пытаясь определить, что изменилось. Густые волнистые темные волосы ниспадали до самого подбородка, очерчивая скулы в стиле сексуального поэта-студента.

Он почувствовал, что я не свожу с него глаз, и сверкнул улыбкой.

– Контактные линзы. Чуваки, весь мир как на ладони. Не понимаю, почему раньше ими не пользовался. Я бы предпочел лазерную коррекцию, но пока не нашел хирурга, которому смог бы доверять.

Так вот оно что! У него оказались потрясающие глаза цвета морской волны, обрамленные густыми темными ресницами. Раньше я видела их только сквозь стекла очков. Без них он казался более атлетичным, более грубоватым, эдаким мачо.

Я слегка улыбнулась. Он услышал, что Дэни вернулась повзрослевшей, и включился в игру, ясно демонстрируя свои намерения. Он как бы говорил: «Я мужчина, а выбор за тобой, Дэни». Вот и молодец. Их отношения – самые нормальные из всех ее отношений, а нормального в жизни Дэни было критически мало. Я предпочла бы, чтобы она потеряла девственность с ним, а не с кем-нибудь из тех, кому собиралась отдаться раньше, – с Бэрронсом и В’лейном, до того как стало известно, что он Круус.

Она была уверена, что потеря девственности должна стать эпическим событием в ее жизни. И хотя Танцор мог оказаться не столь уж феноменальным в постели, но то, что он хороший, внимательный, честный и настоящий, – очевидно.

Я вздрогнула, осознав, что думаю не о Джейде, а о Дэни – так, словно ей до сих пор четырнадцать и она все еще невинна в единственно правильном смысле. Весьма сомнительно, что Джейда сохранила девственность. Особенно с учетом ее поцелуя с Риоданом, который я подсмотрела. Джейда отлично знает силу своей сексуальности. Пять с половиной лет – долгий срок. Пять дней рождения. Хоть кто-то праздновал их с ней? Или она, как Бэрронс, начала презирать торты? Мне хотелось спросить у Джейды, была ли потеря невинности в реальности столь же чудесным событием, как и в мечтах.

Она ни за что не ответит.

Танцор наблюдал за мной и интуитивно считывал какие-то эмоции.

– Она все еще Дэни, – сказал он.

– Нет, не Дэни, – промолчала я. Потому что отчаянно хотела, чтобы его слова были правдой.

– Даже если, как он говорит, – Танцор ткнул пальцем в сторону Риодана, – у нее есть альтер эго, ну и что? У некоторых людей такой богатый внутренний мир, что они не могут ограничиваться одной личностью. Кто такой Бэтмен, если не альтер эго Брюса Уэйна, а ведь Бэтмен и быстрее, и сильнее, и умнее – вообще гораздо круче? В этом случае можно даже поспорить, что альтер эго был вовсе не Бэтмен, а сам Уэйн. Бэтмен эволюционировал, закалился, стал сильнее во всех смыслах и временами надевал маску человека, чтобы управлять обществом. А взгляните на Чудо-Женщину, она же Принцесса Диана или Диана Принц, – в каждой ситуации она действовала по-разному. Супермен стал Кларком Кентом…

– Да мы уже уловили суть, мать твою, – прервал его Риодан.

– А я думала, Кент стал Суперменом, – призналась я.

Танцор смерил меня насмешливым взглядом.

– Ты телевизор смотришь? О супергероях надо читать. Он был рожден на Криптоне как Ка-Эл.

– Жизнь – совсем, на хрен, не комикс, пацан, – холодно заметил Риодан.

– Именно он, – ответил Танцор, – и нам самим приходится писать свой сценарий, так что либо становись феноменальным, либо вали с разворота. Вы все относитесь к этому слишком серьезно. Пусть Мега сама создает альтер эго, чтобы справиться с трудными временами. Просто восхищайтесь. Не надо ничего портить. Пусть сама решает, кем ей быть, – нет проблем.

– Повторишь еще раз после того, как увидишь ее, – усмехнулся Риодан.

– И повторю, – пообещал Танцор. – Она хочет быть Джейдой. Я не против. Она хочет быть Дэни. Пожалуйста. Перестаньте воспринимать это так, словно Джейда убила Дэни. Найдите способ ценить обе стороны ее личности. Господи, люди, вам обязательно раскладывать все по крошечным ящичкам, верно? А если что-то не помещается, вы беситесь, пока не придадите вещам нужную вам форму. Так у меня для вас плохие новости: в жизни все устроено не так.

Я моргнула, обезоруженная его словами. Ценить их обеих? Я могла бы подумать об этом, если бы заметила хоть проблеск Дэни с тех пор, как она вернулась.

– Что-то случилось со всеми твоими чуваками, пацан, – огрызнулся Риодан. – И с твоей одеждой. Ты решил, что более взрослым можешь понравиться Джейде. У меня для тебя плохие новости: Джейде никто не нравится.

– Из тех, кого она до сих пор видела, – парировал Танцор. – Правило номер один относительно Меги: либо ты принимаешь ее такой, как она есть, либо ты вообще ее не понимаешь. Попытайся загнать ее в клетку ограничений, и она примет боевую стойку. Уж кому, как не тебе, это знать?

– Что ты имеешь в виду? – вспыхнула я.

– Он как бы должен быть охренительно умным. Но когда дело касается Дэни, он слеп, как летучая мышь. Да и вы все. Ваше неприятие Джейды – оттого что вы чувствуете себя виноватыми в случившемся, так что все дело в ваших комплексах, а не в ней. Перестаньте смотреть на ситуацию, как на нечто плохое, – попробуйте увидеть, что она может предложить. А главное, дайте ей время. Мы понятия не имеем, что ей пришлось пережить. Дэни не было пять с лишним лет, она вернулась всего несколько недель назад. И чтобы акклиматизироваться, ей может понадобиться не пара минут. Куда вы торопитесь? – Не добавив больше ни слова, он развернулся и зашагал обратно, в сторону «Хаммера».

Я фыркнула:

– Устами младенца.

Бэрронс тихо засмеялся.

– Жаль, не прибил этого мелкого еще на улице, когда у меня был шанс, – сказал Риодан.

***

Аббатство Арлингтон. Посещение этого места всегда давалось мне нелегко. Впервые я побывала здесь после того, как убила ши-видящую, Мойру, и со мной был принц Фей – для защиты и демонстрации силы. Мы с В’лейном на пару разозлили практически всех здешних обитателей.

Второй мой визит теряется в адской дымке, я находилась в состоянии при-йа и была заперта в камере башни.

В третий раз я посетила Грандмистрисс вооруженной до зубов и вдохновила Дэни украсть у Ровены меч и копье, снова настроив против себя моих сестер ши-видящих.

Честно признаться, единственным достойным воспоминанием об этом месте стала ночь, когда мы пленили «Синсар Дабх», но и тогда все пошло не так. Мы лишь сменили бестелесную Книгу на Принца Невидимых, способного на почти безупречные иллюзии и преуспевшего в просчитанных долгосрочных манипуляциях. Я ни на секунду не могла поверить, что Круус был таким же «инертным», как когда-то Книга. И не верила, что Король Невидимых принял адекватные меры к тому, чтобы удержать его в тюрьме. Теперь, нося его браслет, я сомневалась еще больше. Джейда сняла браслет с руки Крууса. Повредила ли она ради этого решетку? И не по той ли причине теперь закрыты двери? Удалось ли заставить темницу работать? Он все еще там или всего лишь запечатан в пещерной комнате? На какой риск она пошла, чтобы завладеть оружием? И ослабила ли клетку настолько, что теперь побег Крууса – лишь вопрос времени?

От этой мысли пальцы сжались в кулаки. Терпеть не могу, когда со мной нет копья, особенно теперь, когда я вновь стала видимой. Утешала себя только мыслью, что Дэни наверняка точно так же тяжело без своего меча. Ведь именно она сидит прямо на крышке его клетки. Если он попытается сбежать, она сделает то, что лучше всего умеет, – убьет. И на ее счету будет уже два убитых Принца Невидимых. Мега вопила бы об этом шикарном достижении со всех крыш. Джейда наверняка не удостоит его даже упоминанием. Впрочем, Джейда наверняка еще много лет назад превзошла Дэни по количеству убийств.

Мы въехали в открытые ворота, припарковались у фонтана и вышли из «Хаммера». Я на миг остановилась и заморгала. Территория удивительно напоминала сады у Белого Особняка – с посеребренными лунным светом фантастическими цветами, освещающими чернильно-черные мегалиты, с мерцающими темными розами и лозами, которых не существует вне реальности Фей. Пришлось сосредоточиться на серых гранитных стенах аббатства, чтобы убедить себя, что я не соскользнула каким-то образом в Зеркала.

Во время моего последнего визита сюда Джози высокомерно сообщила, что Джейде удалось остановить изменения, запущенные Круусом. И хорошо, иначе аббатство, поглощенное лесом Фей из лоз и шипов, могло бы пропасть, как замок Спящей Красавицы. Я поспешно проверила мегалиты – все еще не накрыты. Они еще не превратились в дольмен, фейские врата в иную реальность. Мне очень хотелось уничтожить или хотя бы повалить камни.

Танцор тихонько присвистнул, выходя из «Хаммера».

– В прошлый раз, когда я приезжал сюда, все выглядело иначе, – отметил он.

Никто из нас не удосужился ответить. Я двинулась к кустам, покрытым огромными бархатными цветами размером с грейпфрут, которые пахли ночным жасмином, и пропустила лепестки между пальцев. Они ощущались такими же реальными, как и иллюзия моей сестры. Я зарылась в цветок носом. Аромат, усиленный Невидимым в моей крови, был богатым, дурманящим. Неужели Круус дотянулся до самого Дублина? Может, это он подстроил иллюзию Алины, а вовсе не Книга? Тогда какого черта делает моя Книга?

– Мак, подтверди, что Круус все еще заперт, – попросил Риодан.

– Она не может. Снова ела Невидимых, – отозвался Бэрронс.

– Зачем? – с недоумением поинтересовался Танцор.

– Их мясо дает суперсилу, – пояснил Риодан. – Ты становишься сильнее, быстрее. Тебя сложнее убить. Могу предположить, что Дэни не поделилась с тобой важным фактом. Интересно, почему?

– Наверное, считала, что мне это не нужно.

– Или ей неважно, выживешь ли ты.

– Время покажет, старый чувак.

– Ты превратишься в прах. А я все еще буду здесь.

– Один. Потому что мы с Дэни умрем, сражаясь с суперзлодеем, и двинемся к новым приключениям. Вместе.

– Этого не будет, – сухо сказал Риодан и зашагал в сторону аббатства.

Я смерила Бэрронса тяжелым взглядом. Выглядел он ничуть не более довольным, чем я. Реплика Риодана прозвучала так, словно он собирается продлить жизнь Дэни любой ценой. И он уже доказал, что готов пойти на все.

– И вот этого точно никогда не будет, – пробормотала я вслед удаляющейся спине Риодана. Дэни и так, насколько я могла судить, превратилась в чудовище. Зачем превращать ее окончательно?

Прищурившись, я оглядывала пространство за Риоданом, оценивая аббатство в целом, не обращая внимания на разросшийся топиарий и ослепительные висячие сады, – одно лишь здание как оно есть.

Именно здесь состоялась битва с Королем Белого Инея, и здесь ледяной Невидимый был побежден. К несчастью, не раньше, чем он разместил в нашем мире раковую опухоль. Тот бой я пропустила. Находилась в Зеркалах с Бэрронсом, охотилась на заклинание, способное призвать Темного Короля. Но я слышала, что Дэни и Риодан всех спасли в дальнем конце… Ох!

Я моргнула, но видение не исчезло. У древней часовни, в которой ранее проживала Ровена, там, где был привязан МФП, который они использовали для уничтожения КБИ, ночь казалась чернее черной.

Абсолютное отсутствие света очерчивало идеальный круг размером почти с небольшой автомобиль. Я указала на него остальным.

– Кто-то из вас знал об этом?

Бэрронс покачал головой.

Танцор вздохнул.

– Я надеялся, что мы убили Короля Белого Инея раньше, чем он успел устроить один из своих космических сбросов, но он не терял времени даром, пока мы отвязывали МФП. Судя по всему, уменьшенная квинта, которую мы ему скормили, оказалась охренительно питательной.

У южной башни, всего в пятнадцати ярдах от стены аббатства, парила, напоминая о нашем отчаянном положении, самая большая черная дыра из всех, которые я до сих пор видела.

– А если она расширится настолько, что захватит стену? – спросила я. Я знала ответ. Я хотела, чтобы кто-нибудь сказал, что я ошибаюсь.

– Если она ведет себя так же, как та, что мы видели у «Честерса», – предположил Бэрронс, – то все аббатство вместе с содержимым исчезнет в ней.

– В лучшем случае, – возразил Танцор. – Я изучал эти штуки, бросая в них маленькие предметы. Каждая из попавшихся мне дыр находилась над землей. Как и все остальные, полагаю, потому что КБИ изымал искомую частоту из воздуха и оставлял свой помет там же. Что логично, поскольку как только звуковая волна контактирует с иным объектом, она теряет изначальную частоту. Все, что я швырял в них, немедленно поглощалось, и аномалия слегка увеличивалась. Что примечательно, увеличение ее размеров не было пропорционально массе поглощенного предмета.

– Мать твою, что ты хочешь сказать? – окрысился Бэрронс.

– Я как раз к этому перехожу. Когда дыра у «Честерса» поглощала гулей Мак – парящих, заметьте, над землей, – она втягивала их внутрь сверху. Все, что я бросал в черные дыры, не находилось в прямом контакте с иными объектами.

А может, я и не знала ответа. Поскольку ответ был еще хуже, чем я думала.

– В худшем случае, – продолжил Танцор, – она поглотит аббатство и все, с чем оно соприкасается, ощутив как единый огромный объект.

– Но аббатство соприкасается с землей! – воскликнула я.

– Вот именно, – ответил Танцор.

– И как быстро она может втянуть, если начнет? – поинтересовался Бэрронс.

– Невозможно предсказать. Возможно, дыры втягивают только небольшие объекты, которые не могут сопротивляться притяжению аномалии. Может, очень большие предметы, вроде Земли, за гранью их поглощающей способности, и тогда дыра втянет в себя только часть аббатства. Но если она излучает неизмеримую силу притяжения, можно предположить, что, когда противоборствующие притяжения достигнут критического равновесия, материя разделится под влиянием противодействующих сил. Я не могу подтвердить, что они функционируют идентично тем черным дырам, о которых мы знаем. Да и, по правде говоря, наше понимание черных дыр весьма ограниченно и умозрительно. Проведение же эксперимента в другом месте может стать причиной необратимого эффекта домино.

– Подводи итог, – едко сказала я.

– Итог: предлагаю не позволять черной дыре коснуться аббатства, даже если для этого придется разобрать здание по камешку.

Глава 9
Из тьмы рождается герой, рыцарь города, который не служит ни одному трону…

[19]19
  Песня «Batman Arkham Knight» группы Tryhardninja.


[Закрыть]

Джейда смотрела в ночь, наблюдая из окна, как посетители появляются из-за колонн главного входа в аббатство.

Она знала, что они придут. Те, кто хотел, чтобы она стала той, кем больше не являлась, той, которая не сумела бы пережить безумные проклятые годы в Зеркалах.

Они считали, что она украла Дэни. Она не крала. Они думали, что она превратилась в другую личность. Она не превращалась.

Она являлась тем, чем стала Дэни.

И это явно не та Дэни, которую они знали.

Но как они могли ожидать, что подросток, прыгнувший в Зеркала, вернется оттуда через пять с половиной лет прежним, словно ничего не случилось?

Такое невозможно.

Четырнадцатилетнюю Дэни не вернуть, как ушедшую юность.

Их желание было алогичным. Но желания зачастую таковыми и являются. Она сама имела в запасе несколько, не поддающихся никакой логике.

Она знала, что имя, которое она для себя выбрала, печалит их. Но никто не называл ее Дэни дольше, чем она могла вспомнить, а ей хотелось начать с чистого листа, без всякого прошлого.

Она вернулась домой.

Жизнь теперь только начинается.

И она проживает ее, как умеет.

Она поняла, что отсутствовала практически незаметный период времени, Земного времени – факт, который поначалу почти не поддавался осознанию. И знала, что жительницы аббатства ни за что не последуют за внезапно повзрослевшей Дэни с той же готовностью, с какой подчинятся неизвестной воительнице. Многое зависело от подачи фактов – куда больше, чем от самих фактов. Поскольку они «встретили» ее как Джейду, множеству ши-видящих до сих пор сложно поверить, что когда-то она была дерзким мятежным подростком.

Даже если бы она продолжила называть себя Дэни, ее прежнему окружению наверняка пришлось бы с ней непросто. Ее не приняли бы под любым именем – сложно смириться с тем, что она пять лет прожила без них и, вернувшись в свои почти двадцать, стала другой.

Правда, не совсем.

Все, что она делала с момента возвращения, было демонстрацией – себя, того, во что она верит и ради чего живет. Она начала собирать ши-видящих, спасла аббатство, стала тренировать женщин, делать из них воинов. Этим нужно было заниматься изначально, но предыдущая Грандмистрисс непростительно провалила дело. Джейда охотилась за своими старыми врагами, защищала прежних союзников. Она была одержима идеей вернуть свой долг Кристиану.

И все равно овцы, как она когда-то называла добровольно слепых, воспринимали все только в черном-белом цвете. Они видели исключительно четырнадцатилетнего взрывного эмоционального ребенка, который пытался сбежать от проблем, нырнув в Зеркала, а вернулся оттуда взрослой хладнокровной женщиной, а это, по их мнению, как-то неправильно, ошибочная версия Дэни.

Они полностью ее отвергали.

За исключением Риодана, никто ее даже не узнал. Он тоже не принял ее. Решил, что «другая» часть ее личности, которая порой бывала так полезна при необходимости, полностью ею завладела. Словно она была чертовски слаба и могла бы допустить такое. Он не видел ее, хотя она смотрела прямо на него глазами взрослой Дэни.

Адаптивность, говорил он, равняется выживаемости, и она ему верила. Теперь же он осуждал ее за выбранный метод адаптации, не зная ни ее выбора, ни обстоятельств.

Она находила это предельно оскорбительным.

Возможно, более тактичная женщина не стала бы провоцировать Риодана репликами о том, что Дэни мертва, не стала бы презирать девочку, которой когда-то была, но он, как и прежде, раздражал ее, оскорбляя еще больше. Она старалась не реагировать, поскольку реакция могла быть смертельной.

Когда она только вернулась, закаленная дикостью и замороженная ледником горя в сердце, она была выше подобных реакций, но повседневная жизнь в Дублине не требует сумасшедшего напора, когда тебе нужно пробить дорогу домой, и это становится целью. Здесь оказалось куда сложнее, и определенные люди, похоже, обладают способностью пробуждать в ней худшее. Она забыла, что в ней есть черные грани. Привязанности были цепями, которых она изо всех сил старалась избегать, а здесь намертво запутывалась в этих цепях звено за звеном.

Последние недели были переполнены эмоциональными людьми, фрагментами искаженных отношений, как в аббатстве, так и вне его, – искусные ловушки ждали со всех сторон. Плюс время, проведенное в «Хаммере» с двумя из тех, кого она намеревалась убить, но потом решила повременить, а возможно, и передумать. А еще прошлое, которое она выбросила вон, но все это тревожило, поднимало из глубин души чувства, которых она никогда больше не хотела испытывать.

Она выжила благодаря бесчувственности.

Мысли – линейны. Чувства – гранаты с выдернутой чекой.

Мысли позволили выжить. Чувства заставили прыгнуть в Зеркало, которое вело прямо в Ад.

Пять с половиной лет, бо́льшая часть – в одиночестве.

А до этого – четырнадцать лет полного непонимания всеми.

И снова в Дублине, во главе пяти сотен ши-видящих, число которых растет с каждым днем.

Все еще одна. Все еще непонятая.

Она отвернулась от окна и посмотрела в зеркало. Исчезли непокорные кудрявые волосы, которые доводили ее до безумия в тот первый, предательский год в Зеркалах, пока она не срезала их ножом. Теперь волосы снова длинные, но она научилась контролировать их при помощи специальных средств и фена. Ее меч был единственным украшением, нарушавшим строгий стиль черной одежды. Она встретилась с изумрудным взглядом своего отражения, выдержала его, а затем отвернулась и устроилась на стуле за столом. Она ждала.

Она знала, зачем они приехали, и собиралась сотрудничать с ними, потому что ее город был в опасности, на кон поставлена судьба мира, и спасти его в одиночку она не могла. Она – одна из сильнейших, следовательно, защитница тех, кто слабее. Несмотря на угрозу личному внутреннему равновесию, она будет функционировать как часть команды, потому что от этого зависит весь мир.

Они привели с собой Танцора, встречи с которым она всячески старалась избегать. Она выдержит его присутствие, поскольку его разум безграничен и охватывает самые непредсказуемые места. В прошлом он часто улавливал то, что она пропустила. Его изобретательность, несомненно, тоже ценное качество. Она понимала опасность, которую представляют собой черные дыры. Не для того она так безжалостно пробивала себе путь домой, чтобы дом снова украли.

Когда-то они были юными, кипящими энтузиазмом в ожидании следующего приключения, дикими и свободными.

Он до сих пор остался таким.

Но она больше не является чванливым, задиристым и страстным подростком, и он тоже станет презирать ее за то, что украла подругу юности.

Они были предсказуемы.

Мак позволила ей оставить копье у себя. На это она и рассчитывала, скрыв наличие меча. Мысль о том, что Дэни безоружна, для Мак невыносима. Еще один совет Риодана, хорошо ею усвоенный: оцени обстановку, физический и эмоциональный климат и надень маску, которая лучше всего послужит твоей текущей цели.

Притворяясь, что у нее нет меча, и не имея в связи с этим возможности открыто уничтожать Невидимых, ее потребность убивать распалилась внутри как доменная печь. Едва она заполучила копье, как тут же смерчем прошлась по улицам, устраивая фейерверки из кишок и крови.

Мак чувствовала себя виноватой в том, что загнала ее в Зал. Это было полезно. Но Мак погналась за ней лишь потому, что Дэни убегала. И нашла более успешный способ сбежать. Если в чем-то и была ее вина, Джейда давным-давно ее искупила.

Но не принимать ее такой, какова она сейчас? В этом целиком виновата Мак.

Она отдала копье своим ши-видящим, чтобы те использовали его, как посчитают нужным. Так должна была поступить предыдущая Грандмистрисс. Сверка и баланс. Ши-видящие лучше справятся с ликвидацией Невидимых и спасут больше людей, чем Мак, скованная страхом перед своей темной соседкой по разуму.

К тому же Мак даже без копья будет в порядке. У нее есть браслет, и Бэрронс – на ее стороне.

Когда рядом с женщиной такой, как Бэрронс, – это навсегда, и даже смерть не разлучит их. Он просто не позволит.

Куда бы Мак ни отправилась, Бэрронс последует за ней.

Даже в Зал Всех Дней.

***

– Что за херня?

Джейда застыла. Это в человеческой природе: напрягаться от неожиданности или страха. Нелогично и невыгодно, поскольку, как только ты сжался, сложнее избежать удара. У нее ушло немало времени, чтобы преодолеть инстинкт и применить технику «замри-и-будь-водой». В битвах побеждает тот, кто более подвижен.

Проклятая Девятка и их непостижимые способности. Она не сумела найти ни единого мифа об их происхождении ни в этом мире, ни в иных, а она искала. Она, способная уничтожить то, что их контролировало.

Риодан неожиданно материализовался и теперь стоял в кабинете рядом с ней и совал ей под нос лист бумаги, а она не сумела даже ощутить встревоженного им воздуха.

Он был хорош. Когда он двигался обычным способом, она могла его почувствовать. Когда же перемещался в своем усиленном чем-бы-эта-хрень-ни-была состоянии, она словно слепла.

Она повернулась к нему, запрокинув голову, и моментально оказалась в прошлом. Очутившись в очередной безвыходной ситуации, в которую сама же себя загнала, она смотрела вот так, вверх, и нахальная игра слов из «Бэтмена» дрожала на кончике языка. Она надеялась увидеть его, молилась, чтобы он явился, навис над ней и вытащил ее из беды. А потом чтобы они дрались бок о бок, пробивая себе дорогу домой.

– «Дублин Дэйли», – прочитала она без выражения.

– Напечатанный кем?

– Мною, конечно. Диверсификация пула обвиняемых и прочее. Больше целей. Меньше риска. Моя реабилитация.

– Ты это признаешь.

– А почему бы и нет?

– Потому что ты разозлила меня, а ты знаешь, что случается с теми, кто меня разозлит.

– Как уже говорилось, я – все, что осталось у тебя от нее, той, кого ты предпочитаешь. Так что пошел ты, – холодным монотонным голосом произнесла она.

Он слабо улыбнулся. Почему он улыбается? Его улыбка всегда напрягала.

– Ты предала моих, – тихо сказал он.

Она медленно поднялась, вытягиваясь во весь рост, во все свои пять футов десять дюймов[20]20
  Почти сто семьдесят восемь сантиметров. (Примеч. ред.)


[Закрыть], встала к нему лицом и скрестила руки на груди.

– Уверена, что ты решишь этот вопрос. Как всегда решаешь. Переходи к делу. Черные дыры.

– Хороший меч, Дэни. Мак знает, что он у тебя?

– Джейда. Скоро узнает. Я ничего не скрываю. И не делаю ничего, что требуется держать в тайне. Я могу лишь умалчивать или иначе интерпретировать факты, чтобы получить желаемое. Подожди-ка, что-то я совсем как ты.

Он наклонился к ней – очень близко, но не прикасаясь к ней.

– Готова к бою, да, Дэни? – прошептал он. – Приятное ощущение, верно? Драться с тем, кто может выдержать. С тем, кого не можешь сломать. Вспомни об этом, когда будешь выбирать себе союзников. Меня невозможно сломать.