Текст книги "Вниз по темной реке"

Глава 6

В половине девятого, позавтракав, я уже готов был выйти из дома. Для визита в дом лорда Харви время неподходящее – рановато. Впрочем, и обстоятельства не самые обычные. Обвинения в отсутствии деликатности как-нибудь стерплю. Не впервой, бывало и похлеще.

Закрыв за собой дверь, я пустился в путь. Из любопытства решил сделать крюк, пройдя мимо дома Бэкфордов, и замедлил шаг, свернув на Кинсли-лейн. Двинулся вдоль железной ограды. У дома – тишина и спокойствие, как и на пройденном участке улицы. Кое-где в щелках между портьерами пробивается свет. Словно ничего и не стряслось, если не считать, что хозяйка в госпитале, а муж не имеет об этом ни малейшего понятия.

Я двинулся дальше.

Жилище лорда Харви напоминало дома Альбертов и Бэкфордов, разве что на Грейсон-сквер за оградами имелись ухоженные лужайки и садовые деревья. Некоторую разницу я обнаружил, ступив в холл. Ковры под ногами казались толще, люстра светила ярче, а мудрость и достоинство предков словно придавали дополнительный вес золоченым рамам висящих на стенах портретов мужчин рода Харви. Белинда немедленно заявила бы, что в таких мелочах и состоит неуловимое отличие старинной аристократии от скороспелых богатеев.

Мне сообщили, что семейство еще изволит завтракать, однако леди Эдит вскорости спустится. Меня проводили в гостиную, и через некоторое время в комнату вошла девушка в сопровождении тетки – леди Харви, темноволосой женщины лет тридцати пяти. Я сразу отметил кислое выражение лица компаньонки, очки на золотой цепочке и костлявые пальцы без единого кольца.

Леди Эдит напомнила мне добродушного щенка. Пухленькая, рыжеватая, с огромными карими глазами, покрасневшими и опухшими от пролитых слез. Скомканный платочек – непременный атрибут любой душещипательной пьесы – свидетельствовал о глубоком горе. Впрочем, в неподдельности страданий девушки усомниться было невозможно. Леди Харви указала на кресла, и мы сели. Обе женщины с любопытством рассмотрели мое исцарапанное лицо, но от комментариев благовоспитанно воздержались.

– Полагаю, вы слышали о несчастье с мисс Альберт? – начал я.

Леди Эдит кивнула, смахнув слезу.

– Нам сообщили вчера вечером.

– Насколько я понимаю, вы дружили.

– Роуз была моей ближайшей подругой, – всхлипнув, подтвердила девушка. – Настоящей подругой…

– Дорогая, тебе следует держать себя в руках. Твоя истерика инспектору ничем не поможет.

Леди Харви повернулась ко мне. Слез в ее глазах я не углядел – лишь проблеск жадного интереса, слегка замаскированного притворным сочувствием.

– Что случилось с бедной мисс Альберт? Нам говорили, что она погибла страшной смертью. Это был несчастный случай? – заговорила она.

– Пока нам известно немного, – сухо сказал я. – Однако мы уверены, что несчастным случаем здесь и не пахнет.

Явно неудовлетворенная моим ответом, леди Харви откинулась в кресле, а в глазах ее племянницы мелькнул страх.

– Преступник истязал ее перед смертью? – подала голос леди Эдит.

Наверняка девушка горячо любила подругу, поэтому, как частенько бывало, мне пришлось пойти на сделку с совестью:

– Мы так не считаем.

В глазах леди Эдит вспыхнул огонек облегчения.

– Не могу себе представить, что кто-то хотел причинить ей вред…

Леди Харви саркастически хмыкнула, и племянница резко повернулась в ее сторону.

– Тетя Луиза! Я знаю, что ты не любила Роуз, но ведь ее больше нет, и не надо фыркать при каждом моем слове! Это жестоко! Думай что хочешь, но Роуз была моей подругой, и я… я желаю поговорить с инспектором наедине.

Я удивленно воззрился на девушку. Вот тебе и щенок…

– Ты не можешь сообщить инспектору ничего такого, что… – начала тетка, гневно выпрямившись в кресле, и мне пришлось вмешаться:

– Я действительно предпочел бы разговор с глазу на глаз. Чем более будут отличаться ваши рассказы, тем в данном случае лучше. Сможем ли мы встретиться с вами чуть позже, леди Харви?

Господи, ну и мина… Хорошо, что здесь нет молока – скисло бы немедля.

Обиженная леди Харви соблаговолила выйти из гостиной, с преувеличенной тщательностью прикрыв за собой дверь. Леди Эдит, между тем, набрала в моих глазах несколько очков. Повернувшись к ней, я продолжил:

– Мне действительно очень жаль мисс Альберт.

Девушка обмякла в кресле, словно воля, которую она выказала лишь минутой ранее, полностью иссякла.

– Ох, инспектор… – произнесла она с задрожавшим подбородком. – Случалось ли вам терять близкого друга, человека, которому вы полностью доверяли?

Я на миг задохнулся. Стоило бы ответить утвердительно лишь из сочувствия, да я сам был не старше леди Эдит, когда смерть отняла у меня верного товарища – Пэта Дойла.

– Случалось.

– Это очень странно, согласны? – Ее глаза вновь наполнились слезами. – Мы с Роуз делились решительно всем. Вот сижу и думаю – насколько же легче мне станет, если рассказать обо всем Роуз, и тут же вспоминаю: ее больше нет… – И, шепотом: – Должно быть, вам кажется, что я схожу с ума…

– Ничуть, – заверил я леди Эдит. – Вам требуется время, чтобы прийти в себя.

– Что с ней произошло? – спросила она, благодарно кивнув в ответ. – Прошу вас, инспектор… У меня в голове такие картины – одна страшнее другой.

Глянув в нежные карие глаза, я понял, что всего рассказывать не следует.

– На нее напали и перетащили в маленькую лодку. Мы предполагаем, что суденышко дрейфовало вниз по течению и в итоге вчера утром застряло на отмели.

– Утащили в лодку? Среди ночи? – в ужасе воскликнула девушка. – Ведь был жуткий холод! Или она… она уже…

Я поспешил направить разговор в иное русло.

– Пока нельзя сказать наверняка. Мисс Альберт была одета в синее парчовое платье с жемчужинками и…

– Да-да, – с готовностью перебила меня леди Эдит. – В этом наряде она и танцевала на балу.

Я вытащил записную книжку. Слава богу, что девушку удалось так легко отвлечь. Тем не менее, начнем с несложных вопросов.

– Много ли было народу на вечере? Вы пригласили всех друзей и знакомых?

– Ну конечно не всех, – с видимым облегчением ответила собеседница. – Но человек двести пришло. Мы устроили ужин, а после – бал. Джентльмены, не желающие танцевать, играли в карты в курительной комнате.

– С кем вы танцевали?

– Это так важно? – распахнула глаза девушка.

– Не исключено. Все, что вы вспомните о том вечере, может иметь значение.

– Ну, я танцевала с лордом Блэнфордом и мистером Уоллисом, – начала леди Эдит, – и… И с Джеймсом Брэнденом.

Ее щеки предательски порозовели.

– Должно быть, он близкий друг вашей семьи? – невинно осведомился я.

– Джеймс – мой поклонник. Роуз очень хорошо к нему относилась.

– Наверное, мисс Альберт тоже танцевала весь вечер?

– Конечно! Она – одна из самых красивых девушек на каждом балу, – без тени зависти подтвердила леди Эдит.

– Кто приглашал ее на танец?

– Всех и не припомню, – слегка растерялась девушка. – Хотя наверху должна быть ее бальная карточка.

Мое сердце забилось – я рассчитывал на этот предмет осмотреть комнату, в которой останавливалась Роуз, однако леди Эдит предупредила мое желание.

– Буду признателен, если кто-нибудь ее принесет.

Девушка дернула за бархатный шнур, висящий на стене подле камина, и через несколько секунд в комнате появилась служанка, которую и отправили в комнату Роуз.

– Когда вы в последний раз видели мисс Альберт?

– Пожалуй, около двух ночи, – неуверенно ответила собеседница. – Народу было еще полно, но Роуз вроде бы беседовала с мистером Гаверлингом. По-моему, они стояли у колонны в эркере.

– Мистер Гаверлинг? – Я занес имя в блокнот. – Один из ее кавалеров?

– Нет, – мимолетно улыбнулась леди Эдит. – Он очень мил, но ему никак не меньше сорока пяти. Мистер Гаверлинг – поверенный Альбертов, да и наш тоже.

Ага, значит, поверенный. Интересно, они с Роуз вели обычную светскую беседу или все же обсуждали юридические вопросы?

Вернулась горничная, и леди Эдит, поблагодарив ее, протянула мне бальную карточку.

Каждая строка была заполнена: Роуз ни с кем не танцевала дважды, однако Энтони Тергуда среди партнеров я не нашел. Следует расспросить о нем леди Эдит.

– Можете показать бальный зал?

– Разумеется. Сейчас там все убирают, но саму комнату вы увидите.

Мы вышли из гостиной и открыли тяжелые резные двери в бальный зал, уступив дорогу двум мужчинам, тащившим деревянные подставки для нот. В длину комната была не меньше шестидесяти футов. Высокие потолки расписаны розовыми херувимами, виноградными лозами и прочей всячиной. В дальнем конце зала, посреди кадок с растениями, стояла кучка стульев. По левой стене шел ряд застекленных дверей, выходящих на балкон, а примерно в центре правой, между двух мраморных колонн, находился эркер.

Девушка пересекла зал и остановилась, прислонившись спиной к одной из них.

– Вот так стояла Роуз, а мистер Гаверлинг – рядом, повернувшись к залу спиной.

– Не знаете, о чем они разговаривали? Обычная светская беседа или нечто важное?

– Я ведь танцевала, поэтому видела их лишь мельком, – дрогнувшим голосом сказала леди Эдит. – Мне показалось, что Роуз была серьезна, однако не расстроена и не сердита.

Обязательно следует поговорить с этим джентльменом…

– Во сколько вы ушли наверх?

– Около четырех ночи. В комнате Роуз было уже темно. Я не стала ее беспокоить и пошла спать.

– Сможете показать ее спальню?

– Да, конечно.

Девушка двинулась к парадной лестнице и вдруг остановилась в нерешительности, бросив на меня извиняющийся взгляд. Искренность леди Эдит внушала мне все большее почтение.

– Давайте пройдем по лестнице для слуг, – предложил я. – Мне хотелось бы на нее взглянуть.

На лице девушки появилось облегчение, сменившееся благодарной улыбкой.

– Кстати, так даже быстрее, – произнесла она и повела меня наверх, где открыла одну из выходивших в коридор дверей. – Здесь и ночевала Роуз.

– Позвольте, – сказал я, взявшись за ручку.

Симпатичная комната… Стены цвета спелого персика, высокие потолки с белой окантовкой по периметру. На комодах и полочках – ни одного постороннего предмета; постельное белье и покрывало сняли, так что никаких следов пребывания мисс Альберт в спальне не осталось. Я с трудом скрыл разочарование.

– Здесь уже прибрались, – пояснила моя спутница, – но вещи Роуз не трогали.

На комоде в ногах кровати стояла элегантная сумка. Я расстегнул замочек и рассмотрел содержимое. Ничего необычного – в основном шелковое женское белье. Леди Эдит от смущения залилась краской, и я закрыл сумку.

– Где та одежда, в которой мисс Альберт приехала из дома?

– Вот здесь, – показала девушка на большой шкаф и, оглядевшись, добавила: – Недостает только ее пелерины.

– Сможете ее описать?

– Накидка, отороченная норкой. Разумеется, в бальном зале она была Роуз ни к чему.

– Кто-то мог взять пелерину?

– Что вы такое говорите! – распахнула глаза леди Эдит. – Наши слуги – люди порядочные. А потом, кому нужен подобный риск?

Выходит, Роуз успела подняться за накидкой; значит, вариант с похищением прямо из дома отпадает.

– А драгоценности? Разве мисс Альберт не сняла их после бала?

Девушка судорожно вздохнула, прикрыв лицо руками.

– Что-то не так, леди Эдит?

– На Роуз было колье? – прошептала она.

– Мы обнаружили серебряный медальон с ее инициалами. Вы о нем?

Леди Эдит отчаянно замотала головой, затем метнулась к письменному столу и, схватив лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу. Несколько искусных штрихов – и на бумаге появился рисунок.

– Вот так оно выглядело. Жемчуг и мелкие сапфиры, – объясняла она, указывая кончиком пера на мастерски изображенную цепочку и кулон размером с шиллинг. – А здесь – крупный сапфир, обрамленный бриллиантами.

– Ничего похожего на теле мы не нашли.

Издав тихий стон, девушка выронила ручку и упала в кресло. На бумаге расплылось чернильное пятно.

– Должно быть, ценная вещь? – осторожно спросил я, немало удивившись неожиданному приступу отчаяния.

– О да, – выдохнула она. – Впрочем, не в этом дело. Колье принадлежит мне…

– Вам?

– Оно чрезвычайно подходило к платью Роуз. – Девушка жалобно посмотрела мне в глаза. – А я иногда носила ее вещи.

Неожиданный поворот серьезно осложнял дело. Если похитителя интересовало именно колье – то Роуз просто не повезло, что в тот вечер драгоценность была на ней. Стало быть, девушку убили, чтобы она не опознала вора? Но при чем тут разрезанные юбки и лодка?

Я вспомнил, сколько народу присутствовало на балу, и сердце мое упало. Мало ли у кого возникло искушение снять колье с тоненькой шейки мисс Альберт?

– Вы одолжили ей на бал что-то еще? Серьги, браслеты?

– Это колье не нуждается в дополнительных украшениях, – огорченно наморщив лоб, покачала головой леди Эдит.

– Можете предположить его стоимость?

– Я… я не уверена, – смутилась девушка, – но, по крайней мере, несколько сотен фунтов. Его купил дедушка много лет назад.

– Не могла ли мисс Альберт снять украшение здесь, в комнате?

– Не думаю. Наверняка одна из горничных мне сообщила бы, а я уже говорила, что все они – девушки честные.

Интересно, во сколько сотен фунтов можно оценить честность каждой из служанок?..

– Не найдется ли у вас фотографии колье? – спросил я без особой надежды.

– Оно есть на одном из портретов.

Леди Эдит вновь повела меня вниз. Пройдя по коридору, мы попали в другую гостиную, выдержанную в нежной зеленоватой гамме. Мой взгляд упал на шторы с цветочным орнаментом и изящные кресла, в которые я, с моим весом, ни за что не осмелился бы усесться. Девушка указала на портрет над каминной полкой.

– Моя бабушка.

Колье было ошеломляющим даже в виде изображения, и я сравнил его с торопливым наброском леди Эдит. Весьма точная копия.

– Позволите мне оставить ваш рисунок?

– Да-да, конечно, – ответила девушка и, положив кисть мне на руку, умоляюще пробормотала: – Прошу вас, не говорите никому, что колье пропало. Вдруг еще найдется…

– Разве никто из домочадцев не спросит, куда делась драгоценность? – спросил я, удивленно уставившись на собеседницу.

– Вряд ли, – покачала головой молодая леди. – Сейчас все просто убиты смертью Роуз. Да я и не уверена, что родители вообще ее видели в этом колье, – могли и не знать, что я его одолжила.

Я сунул рисунок в карман, и мы вышли в первую гостиную.

– Наверняка кто-то из лакеев видел, как уезжала мисс Альберт.

– Я тотчас велю позвать мистера Дилтса и мистера Грина.

Через несколько минут в гостиной появились двое до странности похожих друг на друга слуг – оба русоволосые, высокие мужчины.

– Кто-то из вас заметил, как мисс Альберт ушла с бала? – сразу начал я, и слуги в один голос ответили:

– Нет, инспектор.

– Однако наверняка один из вас весь вечер находился у входа?

Оба кивнули.

Как же, черт возьми, ей удалось выйти из дома?.. И, самое главное, когда? Что должно было случиться, чтобы девушка пренебрегла танцами, поднялась к себе в комнату и, накинув пелерину, выскочила из дома через заднюю дверь?

– Поздно вечером ей передали записку, – неуверенно подал голос Дилтс.

– Записку? – удивленно переспросила леди Эдит.

– К дому подъехал экипаж, и мне сунули конверт. – Слуга покраснел. – Возможно, следовало отдать его леди Харви, да посланник сказал, что письмо срочное, и заплатил мне крону, только бы я вручил его лично в руки мисс Альберт.

– Где вы ее нашли?

– Заметил, что незадолго до того она поднялась на второй этаж. – Дилтс побагровел еще гуще. – У нее в комнате горел свет, поэтому я решил, что мисс Альберт еще не спит, и подсунул конверт под дверь.

– В ее вещах этого письма не нашли? – осведомился я.

Дилтс глянул на леди Эдит, и та дернула шнур звонка. Прибежала горничная – Эстер, и я повторил вопрос.

– Нет, сэр. Должно быть, мисс Альберт забрала его с собой, – с готовностью ответила служанка.

– В ее комнате топили камин?

– Конечно, сэр, но я не заметила в золе даже клочка бумаги. Правда, я сразу увидела бы.

– Хорошо, спасибо.

Выходит, Роуз либо сожгла записку дотла, либо и впрямь захватила с собой. Однако от кого же было письмо?

Слуги вышли, и я, развернув карандашный портрет Энтони Тергуда, показал его леди Эдит.

– Фотография этого человека была обнаружена в медальоне мисс Альберт. Как, по-вашему, удалось полицейскому художнику добиться сходства?

Девушка глубоко вздохнула, и по ее щеке скатилась нечаянная слезинка.

– Да. Это Энтони.

– Он был на балу?

– Нет, – ответила молодая леди, и ее подбородок заметно задрожал.

– Они… у них были серьезные отношения?

– У Роуз с Энтони состоялась тайная помолвка, – сказала девушка, сглотнув ком в горле.

Тайная помолвка… Благодатная почва для разного рода неприятностей.

Леди Эдит вытерла глаза и тут же скомкала платок в кулачке.

– Мистер Альберт терпеть не мог Энтони. А у Роуз через два месяца день рождения, и она получила бы право распоряжаться деньгами из наследства. После этого они с Энтони могли бы пожениться.

– Какого вы мнения о мистере Тергуде? Он – хороший человек?

– О да! – горячо подтвердила девушка. – Они познакомились давным-давно. Энтони – настоящий джентльмен.

– Как считаете, знает он о смерти мисс Альберт?

– Ах, боюсь, что нет… – Ее лицо исказила гримаса страха. – Ее семья… знаете, если им станет известно, что я…

– Я буду тактичен. Где можно найти мистера Тергуда?

– Он посещает клуб «Пембертон», совсем неподалеку от Пэлл-Мэлл, – сказала леди Эдит. – Возможно, вечером Энтони там появится. Не знаю, где он живет.

«Пембертон»… Клуб для молодых успешных людей, работающих в Сити.

– Бедный, бедный Энтони… – пробормотала девушка.

– Постараюсь встретиться с ним сегодня же, – пообещал я. – Могу ли я теперь переговорить с вашей тетушкой?

Молодая леди, прижав платочек ко рту, выбежала из комнаты.

Леди Харви устало откинулась на спинку кресла.

– Не понимаю, зачем я вам нужна. Что с меня взять? Тетушка, старая дева… Не сомневаюсь, что разговор с моей племянницей был для вас куда полезнее.

Боже, укрепи…

Стайлза бы сюда – тот очаровал бы леди через несколько секунд. Я собрался и старательно сделал подходящее лицо.

– Леди Харви, должно быть, вам известно, что люди невольно видят в друзьях лишь их лучшие качества. Всегда стоит побеседовать с человеком мудрым, который привык смотреть со стороны – только так и можно получить беспристрастную оценку.

Лицо собеседницы несколько смягчилось.

– Мне говорили, что мисс Альберт порой грешила некоторой прямолинейностью… – намекнул я.

– Если под прямолинейностью вы подразумеваете эгоизм и склонность к флиртам, то так оно и есть, – неодобрительно прищелкнула языком леди. – Эта девушка пыталась разрушить жизнь моей племянницы.

У меня по разговору с леди Эдит такого впечатления не сложилось, и я насторожился.

– В самом деле?

– Именно. – Глазки женщины вспыхнули. – Эдит – девушка дружелюбная, однако красавицей ее не назовешь.

Что значит любящая тетушка…

– Поэтому все мы в прошлом году были вне себя от радости, когда сэр Перси Дюкхарт проявил к ней интерес, – продолжила она. – На каждом балу по два раза приглашал Эдит на танец, бывал у нас с визитами. Даже помнил дату ее дня рождения! А потом Роуз вдруг решила его отбить. Танцевала с ним, заигрывала, шепталась в укромных уголках, и сэр Перси совершенно охладел к моей племяннице. Эдит так и не поняла, насколько коварная особа эта Роуз. Вечно ее защищает! – Леди Харви стиснула костлявые пальцы. – Причем Роуз было наплевать на сэра Перси. Просто-напросто ей претила мысль, что Эдит обручится раньше нее. Маленькая вертихвостка!

Рассказ леди Харви не слишком соответствовал показаниям Люси. Другое дело, что недоверия выражать сейчас ни в коем случае не следует.

– Да, тут и впрямь попахивает эгоизмом.

– Вот-вот. – Ее губы гневно сжались, словно горловина мешка, которую туго затянули шнурком. – Разумеется, потом Роуз перестала обращать на него внимание. А теперь бедный джентльмен того и гляди попадет в лапы этой ужасной Мелинды Фентон.

– Когда вы последний раз видели мисс Альберт? – спросил я, записав в блокнот имя Мелинды.

– Вероятно, около полуночи, – фыркнула собеседница. – Видите ли, я за ней особо не следила. На вечере было множество достойных внимания леди, одетых с куда большим вкусом.

– Вы мне очень помогли, леди Харви, – пробормотал я, закрыв блокнот. – Редко встретишь столь наблюдательного человека.

Похоже, дама совсем оттаяла.

– Благодарю за комплимент.

– Последний вопрос: не подскажете, где я могу найти мистера Гаверлинга?

– Господи, он-то вам зачем? – вздернула брови леди Харви.

– Ваша племянница упомянула, что он беседовал с мисс Альберт.

– Я дам вам его адрес.

Леди Харви отошла и через пару минут вернулась с листком бумаги.

Я рассыпался в благодарностях, и мы распрощались.

Выйдя из дома Харви, я сходил в контору Гаверлинга, однако выяснилось, что тот был с самого утра и к одиннадцати уже ушел на деловые встречи. Пришлось отправиться к Дюкхарту, но и сэра Перси застать не удалось. Дворецкий наводил справки почти двадцать минут и вернулся с сообщением, что господина дома нет. Я оставил записку, что вернусь завтра утром и прошу сэра Перси не покидать дом, пока мы не побеседуем. Тергуда в клубе еще явно не было – рановато, а спросить, где он служит, я забыл. Раз ни с тем, ни с другим, ни с третьим поговорить возможности не представилось, я решил перейти к самому легкому пункту плана. Лучшим сегодняшним уловом оказался мотив убийства – очевидный, словно рыба, висящая на крючке. В кармане у меня лежал рисунок колье леди Эдит. Пора навестить одного знакомого ювелира.