Текст книги "Приманка"

Карен Робардс
Приманка

ЛУЧШИЙ СПОСОБ

ПОЙМАТЬ УБИЙЦУ – ЭТО ДАТЬ ЕМУ ТО,

ЧТО ОН ХОЧЕТ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Четверг, 7 августа

С первого взгляда было ясно: действовал профессионал. Работа была выполнена четко. Муж и жена лежали на полу огромной гостиной со связанными за спиной руками. Алая кровь сочилась на темно-красный восточный ковер.

– Что я вижу? Да здесь, оказывается, трупы, – пробормотал за спиной Сэма Маккейба Э. П. Уинн.

Эти слова прозвучали неразборчиво из-за того, что во рту у него был огромный ком жевательной резинки: здоровяк Уинн пытался бросить курить. Сэм посмотрел на него с осуждением. Конечно, они были настолько измотаны, что почти ничего не соображали, но все-таки шутить по поводу двойного убийства – это было уж слишком.

– Кто вы такие?

От группы копов отделился тощий парень в форме и с сердитым видом направился в их сторону. Тощего понять было можно. Сэм был в джинсах и майке, с трехдневной щетиной, а Уинн, весивший сто десять килограммов, – в мешковатых шортах и, мягко говоря, несвежей гавайской рубашке.

– Федеральное бюро расследований, – проворчал Сэм, не оборачиваясь. Уинн помахал удостоверением.

– Кто-то вызвал федералов? – спросил тощий, повернувшись к своим.

– Черт, нет, конечно. – Другой полицейский, плотный, лет пятидесяти с лишним, подошел к ним и резко проговорил: – Я шериф Берт Эйгел. Мы не вызывали ни федералов, ни кого-нибудь еще.

– Сэм Маккейб, Э. П. Уинн, – сказал Сэм, указывая большим пальцем на Уинна.

– Федеральное бюро расследований, – добавил Уинн, в очередной раз помахав удостоверением.

Сэм остановился около женщины и стал осматривать трупы. Рты у обоих были залеплены несколькими слоями клейкой ленты. Запястья связаны тонкой белой веревкой. Пальцы побагровели – значит, руки у них были связаны настолько крепко, что кровообращение нарушилось. Боль была страшной.

– Уэнделл Перкинс и его жена Тэмми Сью?

– Откуда вы знаете? – нахмурившись, спросил Эйгел.

– Скажем так, птичка напела.

Сэм опустился на корточки и надавил рукой на ковер. Кровь на ворсе была еще теплой. На этот раз он опоздал совсем ненамного. Если бы он появился здесь на двадцать минут раньше, Перкинс с женой угощали бы его сейчас кофе.

– Кто вам сообщил об убийстве? – спросил Сэм, распрямившись, и, не отрывая глаз от жертв, вытер руки о свои и без того грязные джинсы.

– Дом оборудован сигнализацией. Кто-то нажал на кнопку. Через девять минут здесь был полицейский. Когда мы подъехали, они были уже мертвы.

Эйгел замолчал, наблюдая, как Сэм оглядывается вокруг в поисках гильз. Он был готов побиться об заклад, что тот их не найдет.

Уинн вытащил из кармана небольшую цифровую камеру и начал фотографировать место происшествия. А Сэм тем временем направился на кухню.

– Что, черт возьми, вы вообще здесь делаете? – Эйгел с возмущением переводил взгляд с Сэма на Уинна и обратно. – Вы не имеете права здесь находиться. Это наше дело, мы его ведем.

– Вы что, хотите сказать, что можете сами связаться со всеми дорожно-пропускными пунктами, хотя бы в радиусе десяти километров, заблокировать выезды на шоссе и проверить все машины? – сказал Сэм.

– Не учите меня, как я должен выполнять свою работу.

– Значит, я вас правильно понял – вы не можете это все обеспечить.

Пока Сэм препирался с Эйгелом, хлопнула дверь и в гостиной появилось еще несколько человек. Это санитары с грохотом втащили носилки.

– Поставь кого-нибудь у дверей, – приказал Эйгел, обращаясь к тощему копу, стоявшему в углу. – И никого сюда больше не пускай, пока я не скажу. Ты меня понял?

– Да, сэр! – Тощий поспешил к дверям.

Провожая его взглядом, Сэм увидел за входными дверями машину «скорой помощи» с синими проблесковыми огнями. Во двор въезжали телевизионщики.

Уинн подошел к нему и сказал:

– Послушай, на этот раз мы по крайней мере приехали следом за ним.

– Да уж.

Сэм наблюдал за тем, как полицейские приклеивают к ковру ленту, чтобы обозначить местоположение трупов. Мужчина в костюме – судмедэксперт, решил Сэм, – встал на колени рядом с Тэмми Сью и отвел от ее лица прядь крашеных светлых волос, пропитанных кровью. Даже теперь она была очень красива. Как Сэм и ожидал, на ее правом виске было два отверстия размером с десятицентовую монету, из которых текла кровь.

Так же как и предыдущие жертвы, она получила два выстрела в голову. Судя по ранам, стреляли в упор.

Его вдруг охватила такая усталость, что он даже оступился. Семьдесят два часа без сна, семьдесят два часа наперегонки со временем – и все закончилось вот так. Опять.

– Черт с ним, пошли, – мрачно сказал он Уинну. – Остальное выясним завтра.

– Да, уходим.

Сэм пошел к двери, помахав на прощание шерифу. Уинн шагал следом. Они молча прошли мимо тощего и какого-то другого копа, стоявших в дверях, и незамеченными проскользнули мимо людей на крыльце, яростно доказывавших полицейским, что имеют право войти в дом. Несмотря на позднее время, на улице было жарко и влажно, как в сауне. Направляясь через огромную лужайку к своей арендованной «сентре», Сэм сделал глубокий вдох и тут же пожалел об этом. Он сразу почувствовал запах смерти, который все еще преследовал его.

– Он сейчас наблюдает за нами, – сказал Сэм, резко остановившись. – Ты ведь тоже это знаешь? Сукин сын затаился где-то и смотрит на нас. Я его чую.

– Сэм… – начал Уинн, и Сэм уже знал, что сейчас услышит очередную лекцию о том, что нельзя принимать работу так близко к сердцу.

Но по-другому воспринимать это дело Сэм не мог. Он уже хотел сказать об этом Уинну, но тут зазвонил его мобильный телефон.

Сэм почувствовал такой прилив адреналина в крови, как будто вколол себе стимулятор. Усталость как рукой сняло.

Ошибка, высветилось на экране. Он весь напрягся, откидывая крышку телефона.

– Маккейб, – прорычал он.

– На этот раз ты был шустрее.

Это он – псих, который только что застрелил Перкинса и его жену и который убил по меньшей мере еще троих – во всяком случае, о них Сэму было точно известно. Это он издевался над Сэмом и его командой, заставляя их безуспешно гоняться за ним с тех пор, как три недели назад он убил в Ричмонде федерального судью в отставке. Голос, как всегда, звучал искусственно, измененный при помощи электроники, но Сэм уже знал его лучше своего собственного голоса.

– Где ты, ублюдок? – Сэм судорожно сжимал трубку, как будто держал за горло преступника. – Где ты?

В ответ тот лишь хмыкнул:

– Ты готов к следующей наводке?

– Я просто хочу понять, – сказал Сэм, – зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь? – Сэм старался затянуть разговор.

– Так вот тебе следующая подсказка, – прозвучало в трубке. – Где же Маделайн?

– Послушай, – опять попытался разговорить его Сэм, но из этого ничего не вышло. Раздался длинный гудок. Кто бы ни был этот урод, глупым его уж точно не назовешь. Он, конечно, знал, что они пытаются отследить его звонок. Ругаясь себе под нос, Сэм набрал номер.

– Это ты, мой повелитель? – ответила Гарднер, технический эксперт команды Сэма, она находилась сейчас в гостинице «Комфортинн», во временной штаб-квартире.

– Ты слышала?

– Да.

– Ну как, что-нибудь можно установить?

– Сомневаюсь. Он, скорее всего, пользуется, как и раньше, телефонными карточками.

– Опять он нас обошел. У нас еще два трупа, – угрюмо сказал Сэм. – Позвони местным, спроси, смогут ли они поставить блокпосты в радиусе, скажем, десяти километров. Я бы сам этим занялся, но шерифу, который ведет расследование, я, кажется, не очень-то приглянулся.

– Кто бы мог подумать! – хмыкнула Гарднер.

– Я тоже тебя люблю, – кисло проговорил Сэм и отключил телефон. Уинн, сощурившись, хмуро смотрел на него.

– Маделайн. – Сэма снова охватила смертельная усталость. – Новую жертву зовут Маделайн.

Они подошли к машине и молча сели в нее. Да и что можно было сказать? Если он будет действовать так же, как и раньше, у них ровно семь дней на то, чтобы выяснить, кто такая эта Маделайн, и добраться до нее раньше него.

Если они проиграют эту гонку, так же как и предыдущие три, Маделайн, кто бы она ни была, будет убита.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Четверг, 14 августа

Ну да, она боялась темноты. Это было, конечно, глупо, Мадди Фицджеральд и сама об этом знала, но ничего не могла с собой поделать. Вот и сейчас, лежа в гостиничной кровати, она, как только выключила лампу, тут же начала трястись от страха. У нее было такое чувство, будто она прыгнула в бассейн с ледяной водой.

– Просто смешно, – проговорила она вслух, надеясь таким образом побороть страх. Не помогло.

– Ты на двадцатом этаже. В окно к тебе никто не залезет. Дверь закрыта. Ты здесь в большей безопасности, чем дома, – продолжала уговаривать она себя.

Но и это не подействовало. Видно, придется просто терпеть. Храбриться бесполезно, здравый смысл тоже не помогает. Сделав глубокий вдох, Мадди закрыла глаза. Гул кондиционера показался ей грохотом самосвала. Кровать была огромной. Мадди лежала на самом ее краю со стороны окна, в которое никто не мог пробраться, и казалась себе совсем маленькой и беспомощной, что само по себе было смешно. Рост у нее был 170 сантиметров, вес – 55 килограммов, она была в прекрасной физической форме. В свои 29 лет она была отличным профессионалом, на нее вот-вот обрушится большой деловой успех, и – представить только – она лежит в кровати с бешено бьющимся сердцем, и все только потому, что выключила лампу.

Повернувшись на другой бок, Мадди принялась считать в уме до ста. К тому времени, как она дошла до пятидесяти, сердце у нее в груди грохотало, как стадо слонов. Ее охватило отчаяние. Неужели она никогда не избавится от призраков, которые преследуют ее вот уже семь лет? Неужели каждый раз, когда она попытается заснуть одна в темноте, ей так и будет вспоминаться та ночь? Неужели и во сне ее всегда будет преследовать этот кошмар?

Рядом с ней раздался пронзительный, как сирена, звук.

Только через несколько секунд Мадди поняла, что это звонит телефон. Попытавшись взять себя в руки, она включила лампу – о благословенный свет! – и сняла трубку.

– Алло?

– Я тебя разбудил?

Джон. Мадди представила, как он сидит с трубкой в руке и улыбается.

Джон Картер был очень симпатичным молодым человеком – голубоглазый блондин, высокий, стройный, он так и излучал обаяние. Отчасти поэтому Мадди взяла его к себе на работу.

– Знаешь, я вот сейчас подумал: а может, задействуем миссис Бремер в рекламе? Сделаем ее лицом «Корма для животных Бремера»?

– Ей девяносто лет, и выглядит она так, будто умерла лет десять назад.

Мадди опять представила, как Джон улыбается на другом конце провода.

– Ну, рассказывай, что ты там придумал.

Состояние миссис Бремер оценивалось в девяносто миллионов, а на рекламу в ее компании выделялось десять миллионов ежегодно. При одной этой мысли у Мадди чуть ли не слюнки потекли.

Полтора года назад она вложила все свои сбережения в покупку «Криэйтив партнерс». К сожалению, пока о финансовой стабильности можно было только мечтать. Если в ближайшем будущем им не удастся заключить выгодный контракт, компания обанкротится, и Мадди вместе с ней.

Мадди задумалась над предложением Джона.

– Представь, миссис Бремер в длинном черном платье в кресле-качалке.

– А вокруг множество животных. Кошки на спинке кресла, собаки у ее ног.

– Можно попробовать.

Зажав телефонную трубку между ухом и плечом, Мадди потянулась за блокнотом и карандашом. Она быстро набросала несколькими штрихами силуэт миссис Бремер и критически посмотрела на свой рисунок.

– Может, и сработает, – признала она.

– Хочешь, я зайду к тебе и мы вместе что-нибудь придумаем?

– Нет. – Мадди посмотрела на часы. Было уже около полуночи. – Презентация начнется только в десять. Может быть, встретимся в семь тридцать? У нас будет достаточно времени, чтобы поработать.

– Слушаюсь, босс.

– Ложись спать. – Ей все еще было непривычно, когда ее так называли, и из-за смущения ее голос прозвучал несколько ворчливо. – Да, Джон, кстати, ты молодец.

– Стараюсь. Послушай, если передумаешь, я рядом, всего двумя этажами ниже.

– Спокойной ночи, Джон.

Мадди повесила трубку. Какое-то время она сидела и смотрела на свой набросок, представляя, как можно использовать Джоан Бремер в рекламе.

Престарелая вдова все еще возглавляла компанию, основанную ее мужем пятьдесят лет назад, и сотрудникам «Криэйтив партнерс» пришлось лететь в Новый Орлеан, где та проводила теперь большую часть года, чтобы изложить лично перед ней свои идеи. Учитывая, что миссис Бремер была главной фигурой в компании, идея Джона казалась действительно удачной. Может быть, это даже станет решающим фактором для подписания контракта.

Мадди положила блокнот и карандаш на тумбочку и увидела свое отражение на блестящей медной поверхности лампы. Каштановые волосы до плеч, изящные обнаженные плечи с тоненькими лямками ночной рубашки, высокие скулы, волевой подбородок и карие глаза с темными ресницами.

Она выглядела обеспокоенной. И усталой.

Мадди фыркнула. Эка невидаль! В последнее время волнение и усталость практически постоянно преследовали ее.

Но если их компании «Криэйтив партнерс» удастся подписать контракт с миссис Бремер…

Борьбу с фобией можно отложить на потом. Да, надо признать, что заснуть без света она не может. Но лампа, стоявшая на тумбочке у кровати, светила слишком ярко. Мадди встала и прошла босиком в ванную комнату. Она включила там свет и прикрыла дверь, оставив лишь щель. Она задрожала от холода, попав под струю холодного воздуха из кондиционера, остановилась у стенного шкафа и вытащила чемодан. Достала оттуда свою любимую Фаджи, старую плюшевую собаку с висячими ушами, единственное, что у нее осталось на память от грустного детства. Мадди забралась в постель, натянула до подбородка одеяло и, прижав к себе Фаджи, выключила лампу.

Ах, как хорошо! Она согрелась. Лучика света из ванной комнаты было вполне достаточно.

Она поглубже зарылась в подушку. Веки ее отяжелели. Кровать казалась теперь очень удобной. Даже гул кондиционера был каким-то уютным. Страх отступил в глубины подсознания, перед ее мысленным взором замелькали образы миссис Бремер в самых нелепых и смешных позах: то в виде дога в прыжке, то с повязкой на глазу и загадочной улыбкой Моны Лизы, с попугаем на плече, как у какого-то пирата…

Она проснулась от биения собственного сердца. По крайней мере так ей показалось, когда она пробудилась спустя несколько минут – а может, и часов. Она сонно моргала, пытаясь прийти в себя. Она слышала, как скачет ее пульс, чувствовала, как пересохло во рту, как все сжалось у нее внутри. Плохой сон, подумала она.

Опять этот страшный сон.

Хорошо хотя бы, что он уже давно не снился, подумала Мадди. Больше года. С тех самых пор, когда она купила «Криэйтив партнерс» и у нее появилось много новых забот, которые не давали ей уснуть по ночам. Мадди считала удачей и это: лучше уж переживать из-за того, что можешь остаться без работы, дома и средств к существованию, чем думать о том, как бы вообще остаться в живых.

В номере стояла кромешная тьма. Свет в ванной комнате не горел.

Когда Мадди поняла это, ее как будто пронзило электрическим током.

Света в ванной нет. Если только ничего не случилось с электричеством, значит, его кто-то выключил.

Кто-то выключил свет.

Мадди охватил животный страх. Подожди, она попыталась совладать с собой, может быть, просто перегорела лампочка, может быть, произошло короткое замыкание, может быть…

Кто-то был в ее комнате. Он вышел из узкого прохода между ванной и стенными шкафами и направлялся к ее кровати. Мадди его не видела, в комнате было темно, хоть глаз выколи. Она его не слышала – кондиционер слишком громко гудел, заглушая крадущиеся шаги по ковру.

Но она его чувствовала. Она знала, что он в комнате.

Мадди, стараясь двигаться как можно тише, соскользнула с кровати, испытывая теперь благодарность к кондиционеру за его шум.

Лежа на животе и прижавшись щекой к пахнувшему плесенью ковру, она поняла, что деваться ей некуда. Сантиметрах в тридцати слева от нее была стена с окном, а справа она нащупала покрытую ковром платформу, служившую основанием для кровати.

Через пару секунд Мадди наконец осознала весь ужас ситуации: она попала в ловушку. Она могла выбраться отсюда только через дверь, но ее незваный гость преграждал ей путь.

Где же он? Все ее чувства были обострены до предела, но темнота была непроглядной: она не видела даже своих рук на ковре. Расслышать ничего было нельзя из-за гула кондиционера. Ее пальцы все еще безнадежно шарили по колючему ковру основания кровати, которое не позволяло ей спрятаться. И тут она нащупала гладкую деревянную палочку – это был карандаш, которым она делала набросок. Она судорожно сжала его в руке. Это, конечно, не оружие, но больше у нее все равно ничего не было.

Темнота слегка рассеялась. Взглянув вверх, она увидела тонкий лучик света, отражавшийся в металлической подставке лампы. Свет был направлен на кровать. Внутри у нее все оборвалось.

Давай, двигайся! – приказала она себе. Дрожа от холода и страха, Мадди поползла к кровати, стараясь делать это как можно более бесшумно.

Лучик света исчез. Все равно ничего хорошего это ей не сулит.

Бух! Бух!

Кровать дважды содрогнулась. Мадди чуть не вскрикнула от неожиданности и постаралась отползти подальше. С бешено бьющимся сердцем она прижалась к стене. Звук был таким, как будто кто-то сильно ударил кулаком по матрасу. Один раз. Потом другой.

И тут она с леденящей душу уверенностью осознала, что это были вовсе не удары кулака. Едкий запах, донесшийся до нее, не оставлял никаких сомнений: это был выстрел. Выстрел, произведенный из пистолета с глушителем. Кто-то выстрелил дважды в ее кровать.

О боже, о боже…

Она вся обмякла от охватившего ее ужаса.

Тонкий луч света еще раз прорезал темноту над кроватью. Мадди с ужасом смотрела на сбившиеся в комок одеяло и простыню. Луч на мгновение задержался на подушке, где только что лежала ее голова. Шоколадно-коричневое ухо Фаджи виднелось из-под одеяла. Мадди осенило, что стрелявший принял мех игрушки за ее волосы. И выстрелил.

И тут она увидела, как рука в черной перчатке тянется к одеялу. Он собирался его откинуть.

Беги!

Мадди вскочила на ноги и бросилась по направлению к едва различимой узкой полоске света под дверью.

– Эй! – раздался удивленный мужской голос.

Скрываться уже не имело смысла, и Мадди пронзительно закричала. Он пытался нащупать ее лучом фонарика.

Она услышала за спиной его шаги, он сейчас ее поймает! Но она уже была у двери, судорожно схватилась за круглую гладкую ручку…

О боже, ее руки вспотели. Она не может повернуть ручку.

Сильная рука схватила ее за плечо. Мадди вопила, колотила руками и ногами, сопротивляясь что было сил.

– Помогите! Помогите!

Ее крики еще отдавались эхом в номере, когда он швырнул ее на стену. Пальцы в перчатках сомкнулись у нее на горле, она не могла пошевелиться. Инстинктивно пытаясь вцепиться ему в руки, Мадди вспомнила о карандаше – своем оружии – и тут почувствовала, что он выскользнул на пол.

О боже!

Она беспомощно царапала ногтями кожаную перчатку, когда ей все-таки удалось вонзиться в его оголившееся запястье. Он с размаху ударил ее кулаком в лицо.

– Попробуй только, оцарапай меня еще раз, и я вырву твою глотку.

На глазах у нее выступили слезы. У нее перехватило дыхание. Он грубо сжал ее, навалившись всем телом, и стал водить рукой по ее шее. Его пальцы нащупали нежные ямочки у нее за ушами. Это было очень больно. Но боль не шла ни в какое сравнение с охватившим ее ужасом. Она непроизвольно содрогнулась, а потом вспомнила о пистолете и замерла от страха.

Где пистолет? Он должен быть у него. В кобуре или…

Его хватка ослабла, и она почувствовала, как он шарит свободной рукой за поясом.

Он хочет вытащить пистолет?

От мысли о том, что в любую секунду может раздаться выстрел, у Мадди подкосились ноги.

– У меня в сумке д-деньги, – в отчаянии произнесла она сдавленным, хриплым шепотом.

Ей больно было говорить. Она бросила быстрый взгляд в сторону и заметила, что дверь совсем рядом, в каком-нибудь метре.

– Мне не нужны твои деньги.

Он протянул к ней руку – о боже! – и зажал ей рот. Она почувствовала запах резины, а потом что-то липкое оказалось у нее на губах – клейкая лента. Он заклеивает ей рот, чтобы она не смогла кричать.

В этот момент Мадди уже не сомневалась, что сейчас он прикончит ее.

Неожиданно ее ослепил яркий луч света. Пару секунд он просто водил фонарем по ее лицу, рассматривая ее. А потом свет погас.

Мадди плакала, но этого было почти не слышно из-за клейкой ленты.

– Боишься? – По его шепоту она поняла, как он наслаждается своей властью. – Да, тебе есть чего бояться. – Голос его стал грубым. – Встань на колени!

Его пальцы сжались вокруг ее горла, а потом он надавил ей сзади на шею, чтобы она опустилась на пол. Особых усилий для этого ему не потребовалось. Ноги у Мадди подкосились, у нее кружилась голова, страх буквально парализовал ее. Ковер под ее голыми коленями казался жестким и колючим. Она оперлась на руки, чтобы не упасть, чувствуя, как вся покрывается холодным потом.

Мадди показалось, что из коридора едва слышно доносятся чьи-то голоса.

– Ни звука!

Он толкнул ее на ковер. Она автоматически передвинула руки, чтобы удержаться.

Пожалуйста, Господи, пожалуйста, Господи, пожалуйста…

Она нащупала карандаш как раз в тот момент, когда коснулась щекой ковра. Она сжала карандаш в кулаке мертвой хваткой.

– Не двигайся, – прошептал он, наклоняясь к ней. Мадди услышала едва различимый металлический звук. Она представила, что он делает у нее за спиной: вытащил пистолет и сейчас прицеливается.

Ей уже нечего было терять, и она предприняла последнюю, отчаянную попытку. Подняв руку вверх и размахнувшись, она вонзила карандаш куда-то наугад. Ощущение было такое, будто она проткнула вилкой кусок мяса…

Он взвыл и отскочил в сторону.

Мадди поднялась на ноги, бросилась к двери и, схватившись двумя руками за ручку, повернула ее.

Дверь раскрылась. Яркий свет ослепил ее. Из последних сил она выпрыгнула на свет. В ужасе оглянувшись через плечо, она увидела, что он уже бежит за ней – огромный темный силуэт.

Она сорвала с губ липкую ленту и закричала так, что и мертвый поднялся бы из могилы.