Текст книги "Сезон охоты на блондинок"

Что мешает ей прижаться губами к этой шее, расстегнуть рубашку, провести ладонями по груди, забраться в джинсы и?.. «Прекрати!» – прикрикнула на себя Алекс. Ничего себе – размышления, да она совсем распустилась. Положим, ничего подобного она делать не собиралась, но отпираться было бессмысленно: более сильного желания она не испытывала ни разу в жизни.

«Почему именно сейчас? Почему именно к нему?» – спрашивала она себя, виновато прислушиваясь к собственным ощущениям. Когда твердая мужская грудь прикасалась к ее соскам, их начинало покалывать. При каждом движении Уэлча она чувствовала, как напрягаются его мышцы. Не в силах справиться с собой, Алекс как бы невзначай прижалась к его мускулистому бедру. Чувство, которое она при этом испытала, нельзя было описать словами. Тело Алекс пронзило жаром, пульс участился, пах судорожно сжался. Сила собственной физической реакции заставила ее оцепенеть. Уэлч тоже не остался равнодушным. Алекс почувствовала сквозь его джинсы нечто упругое, с каждой секундой становившееся все более твердым. Уэлч опустил голову, и их взгляды встретились. Уэлч, казалось, был удивлен тем, что с ним происходило. И в этом их ощущения совпадали.

Глава 13

Глядя Алекс прямо в глаза, Джо крепче прижал ее к себе, сменил позу, и обтянутое джинсами бедро уперлось ей в пах. Джо перевел взгляд на ее рот. От этого обжигающего взгляда губы Алекс приоткрылись, в напрягшемся животе возник холодок.

Глаза его вспыхнули, рот сжался, руки вдруг слегка отстранили Алекс, как будто Джо внезапно опомнился, очнулся от какого-то морока.

– Волосы тоже грязные, – бесстрастно произнес он. Алекс едва успела понять, что он не собирается пользоваться ситуацией, как вдруг Уэлч подставил ее макушку под струю – очевидно, чтобы смыть пресловутую грязь. Когда горячая вода попала на рану, голова Алекс чуть не взорвалась от боли. Алекс вскрикнула, тут же забыв о сексе, и дернулась в сторону.

– Что? – нахмурился он.

– Голова. Очень больно. Там, кажется, содрана кожа.

Она промокла, замерзла и была потрясена до такой степени, что чуть не забыла про рану. И сейчас та мстительно напомнила ей о своем существовании.

– Как вас угораздило?

– Я уже говорила. Кто-то был в спальне, когда я проснулась. Я побежала за ним в коридор, и меня чем-то ударили по голове. Я потеряла сознание, а когда очнулась, на затылке у меня была кровь.

– И вы до сих пор молчали? – возмущенно воскликнул он. – Покажите.

Алекс послушно наклонила голову и отвела мокрые волосы в сторону, чтобы Уэлч мог увидеть рану. Макушка горела и пульсировала.

– Видите?

Он еле слышно присвистнул.

– Неудивительно, что вы едва держались на ногах.

Пальцы Уэлча осторожно коснулись больного места, и Алекс поморщилась.

– Здесь изрядная ссадина и шишка размером с мяч для гольфа. – Он отвел руку. Алекс отпустила волосы и посмотрела ему в глаза. – Говорите, кто-то напал на вас в доме? – его голос звучал немного скептически.

Алекс ощетинилась.

– Он был не просто в доме, а в моей спальне! Когда я проснулась, он стоял в ногах моей кровати. Я отчетливо слышала его дыхание. Вот так, вдох… выдох… – продемонстрировала она. – Я выбежала за ним в коридор, споткнулась и получила удар по голове. Думаю, меня кто-то ударил, но утверждать не могу. Может быть, я обо что-то стукнулась. Было темно; свет отключился. Я ничего не видела.

Уэлч нахмурился и немного помолчал, обдумывая ее слова. Алекс пыталась смотреть ему в глаза, но усталость заставила ее опустить голову ему на грудь. Она, наконец, согрелась, однако на смену жгучему холоду пришла саднящая боль. Она не знала, что хуже. Хорошо было только одно: боль положила конец ее недостойному вожделению. И все же на этого человека можно было положиться. Да, она уволила его со службы. Скорее всего, он крайне ею недоволен. Алекс с удивлением поняла, что охотно предоставила бы именно Уэлчу разбираться в этом деле, и пусть действует, как хочет. Лишь бы он поверил ее словам.

Алекс открыла глаза.

– Считаете, что я все это выдумала? – резко спросила она.

– Удар по голове вы не выдумали. Это уж точно, – задумчиво ответил Уэлч.

Ее глаза сузились.

– А все остальное?

– Я этого не говорил.

– Но намекнули!

– И не собирался, – мягко сказал Уэлч, глядя ей в глаза. – Давайте все делать по порядку, ладно? Сначала одно, потом другое. У вас обширная рана на голове. Первым делом нужно промыть ссадину. Остальное потом. Я уже сказал, волосы у вас грязные. Сможете потерпеть?

Воспоминание о жгучей боли, пронзившей голову в момент соприкосновения с горячей водой, было таким мучительным, что Алекс едва не сказала «нет». Но сознание правоты Уэлча заставило ее еле заметно кивнуть.

– Вот и умница. – Руки Уэлча бережно разделили длинные пряди, открыв больное место. Алекс уткнулась лицом в его грудь, обхватила его шею, изо всех сил зажмурила глаза и приготовилась к худшему.

– Начали, – негромко сказал Уэлч и снова подставил ее голову под струю. Боль была острой, но не такой нестерпимой, как раньше. Наверно, потому что теперь Алекс ее ждала. Когда горячая вода попала на открытую рану, пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

– Вот и все.

Громкий стук в дверь ванной заставил обоих вздрогнуть.

– Эй, папа! Я положил фонарь и полотенца на кровать! – крикнул из-за двери мальчик.

– Спасибо, Али, – откликнулся Джо, посмотрел на Алекс и криво усмехнулся. – Думаю, это намек, – сказал он, взял Алекс на руки и вышел из душа. В ванной было тепло и влажно, но все же холоднее, чем в кабине. Алекс тут же пожалела, что не осталась в душе, наполненном таким упоительно согревающим паром. Она задрожала, хотя и не так, как прежде; это была обычная реакция на изменение температуры. Вода лилась с них ручьями.

– Вы сумеете просидеть минутку и не упасть?

– Да. – Боль в голове притупилась, но все еще основательно чувствовалась. Усталость и тошнота дополняли тягостную картину. Состояние – хуже некуда, но все же Алекс была уверена, что не упадет, если можно будет присесть. Стоять, – нет – стоять она точно не сможет.

Уэлч посадил Алекс на крышку унитаза, для страховки чуть придержал за плечи, убедился, что она не свалится, и отпустил. Алекс уперлась локтями в колени, положив голову на сплетенные пальцы рук. Потом закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и постаралась не поддаваться боли. Уэлч медлил; она чувствовала на себе его взгляд.

– Я в порядке, – не открывая глаз, произнесла она.

Он недоверчиво хмыкнул, однако отошел, и Алекс ощутила неприятное дуновение холодного воздуха.

Через несколько секунд он вернулся и накинул полотенце на ее опущенную голову. Потом накрыл плечи Алекс вторым полотенцем, которое было длиннее и толще первого. Горел фонарь, тот самый, что принес и оставил в спальне Али.

Алекс немного успокоилась. Боль все так же мучила ее, но стала уже, если можно так сказать, привычной. Джо начал вытирать концы ее волос, а потом крепко прижал собранное в пригоршню полотенце к ране – очевидно, чтобы остановить кровь. Алекс судорожно схватила его за руки, но не вскрикнула.

– Я могу сама. – Алекс выпрямилась, прижавшись спиной к холодному фаянсовому бачку. Чтобы доказать справедливость своих слов, она сама прижала полотенце к ране, хотя и с куда меньшим энтузиазмом.

Уэлч, пожав плечами, отошел в сторону. Алекс немного подержала так полотенце, а потом, отняв его от раны, увидела, что белая махровая ткань окрасилась в красный цвет. Алекс осторожно потрогала рану, ее пальцы снова стали темными и липкими. Сложив полотенце в несколько слоев, она опять прижата его к ссадине. Для верности она замотала голову еще и вторым полотенцем наподобие тюрбана, закрепляя на месте самодельную повязку. Теперь она могла отвлечься от собственной персоны, и совершенно напрасно, потому что Уэлч взялся за мокрые полы и стащил с себя рубашку, даже не удосужившись расстегнуть ее. Алекс во все глаза уставилась на обнаженную мужскую грудь. Это зрелище было настолько сексуально, что она едва не забыла про головную боль.

– Что вы делаете? – с вежливой осторожностью спросила Алекс, когда мокрая рубашка плюхнулась на пол. Она продолжала рассматривать Уэлча, не в силах справиться с собой. Как видно, этот человек не чурался ни физического труда, ни спорта. Его плечи были мощными, бицепсы бугрились. Грудные мышцы рельефно выступали. Живот – плоский и мускулистый. По сравнению с плечами и грудью талия и бедра казались узкими, а широкая грудь поросла густыми волнистыми черными волосами.

Что сказала о нем Нили? «Голый секс»? Ее младшая сестра не знала и половины.

– Раздеваюсь, – сказал он так, словно это было самой естественной вещью на свете – раздеваться в присутствии молоденькой женщины. – Разве вы не заметили, что я весь мокрый? Держите.

Уэлч сунул ей еще одно полотенце – из тех, которые принес с собой – и повесил на хромированную перекладину, служившую вешалкой. Полотенце было большим, как палатка. Алекс молча накинула его на плечи. Против воли она продолжала следить за тем, как Уэлч, балансируя сначала на одной ноге, потом на другой, стаскивает с себя ботинки и бросает их на пол. Теперь на нем оставались только джинсы. Уэлч уже взялся за пояс, но остановился и посмотрел на нее.

– Ваша очередь, – сказал он.

– Что? – не поняла Алекс, поглощенная своими мыслями.

Уэлч стоял на расстоянии вытянутой руки – достаточно близко, чтобы видеть темное углубление пупка над поясом джинсов. Достаточно близко, чтобы видеть капли воды на его плечах и груди. Ее взгляд опустился ниже. И стало ясно, что Уэлч реагирует на ее присутствие так же, как она на его. Боясь быть застигнутой на месте преступления, она быстро отвела взгляд.

– Я дам вам полотенце, – Уэлч снял с перекладины ярко-оранжевое пляжное полотенце и показал ей, – а вы снимете ночную рубашку и завернетесь в него. Сможете сделать это, не разбередив раны?

«Конечно, меня тянет к нему с неимоверной силой, но это уже слишком», – подумала Алекс. Она не собиралась сидеть голой у него на глазах. Слава богу, она получила приличное воспитание. Хотя надо честно признаться, от подобной перспективы кровь в жилах начинала просто бурлить.

– Не при вас, – решительно ответила она.

Уголок его рта приподнялся, и Алекс обомлела. Вот так улыбка! Она в первый раз видела его улыбку. Та оказалась чарующей, отчего мужская притягательность Уэлча стала еще сильнее.

Он был таким мужественным, что просто слюнки текли.

– Я выключу фонарик. Согласны?

– Гм-м… Хорошая мысль. – Конечно, до сих пор он вел себя как настоящий джентльмен. Куда достойнее, чем большинство мужчин. Несколько минут назад, под душем, он мог бы сделать с ней все, что хотел. «При самом пылком участии моей особы», – честно призналась себе Алекс.

Он знал это и все же сдержался. Эта мысль смущала и в то же время возбуждала ее.

Уэлч подошел к ней, подал полотенце и неторопливо потянулся к фонарику.

– Ради бога, не стесняйтесь, если вам понадобится помощь, – сказал он и выключил свет.

Внезапно обрушилась непроглядная тьма, как будто Алекс очутилась в неосвещенном тоннеле метро. Она неуклюже сбросила туфли, спустила с плеч рубашку, осторожно приподнялась, и воздушное одеяние свалилось на пол. Кожа была влажной, скользкой, и Алекс на мгновение показалось, что она сама вот-вот рухнет на пол вслед за одеждой. Она вытерла волосы полотенцем, сняв его с плеч. Боль стала терпимой. Хуже всего – слабость в ногах и головокружение, начинавшееся при каждом движении.

– Справитесь? – голос Уэлча отдавался от стен маленькой ванной, словно в пещере.

– Да, – торопливо ответила Алекс. Не хватало еще, чтобы он, решив ей помочь, включил фонарик.

Она ничего не видела, но в темноте обострились все остальные чувства. Джо был рядом, как и обещал. Она слышала его, слышала хлюпанье и шорох мокрых джинсов; должно быть, он тоже раздевался. Чувствовала его запах, запах крепкого мыла и теплый мускусный аромат мужского тела. Ощущала его незримое присутствие.

Просушив волосы, она завернулась в пляжное полотенце, как в саронг, заткнула его концы между грудями и попыталась не думать о том, что не далее как в метре от нее стоит обнаженный мужчина.

Глава 14

– Закончили? – спросил Уэлч.

– Да.

Фонарик загорелся. Полотенце цвета древесной листвы охватывало узкие бедра Джо; другое, белое, висело у него на шее. Как видно, он вытирал голову, волосы были взлохмачены. Белое полотенце красиво оттеняло смуглую кожу.

Он тоже осматривал ее. Алекс прекрасно знала, как она выглядит: бледная, слишком хрупкая, красивые длинные ноги и тонкие, изящные черты лица. Прикрытая лишь оранжевым пляжным полотенцем (второе, в зеленую полоску, было у нее на голове), без косметики, одежды и прически, она чувствовала себя больной и беззащитной. Раньше она никогда не сомневалась в своей привлекательности, но теперь, после всего, что с ней произошло, всерьез задумалась.

А разве она хочет, чтобы Уэлч считал ее привлекательной? Ответ не заставил себя ждать. Конечно, хочет.

По крайней мере, такой же привлекательной, как и он сам. Хотя бы ради удовлетворения самолюбия.

– Пойдемте, – сказал Уэлч и шагнул к ней, топча сброшенную одежду, которая островками торчала на мокром полу. Он наклонился и взял ее на руки так непринужденно, словно делал это каждый день. Алекс уже привыкла к столь необычному способу передвижения. Когда Уэлч подхватил ее, она прижалась к его груди, покрытой вьющимися темными волосами, обхватила мускулистые бронзовые плечи и сцепила пальцы на сильной смуглой шее.

В голове мутилось.

Алекс втягивала в себя воздух, стараясь не показать виду, что прикосновение к обнаженному мужскому телу возбуждает ее. Забавно! Чем бы ни закончился ее визит в Уистлдаун, одно дело уже сделано: ее либидо восстановилось. И с лихвой наверстывало упущенное.

Жаль только, что желание воскресло слишком поздно и было направлено не на того мужчину. Если бы на его месте был Пол… нет, никакого Пола. Она забыла его. Раз и навсегда.

– Если не хотите отправиться в больницу в полотенце, вам придется надеть что-нибудь мое.

С этими словами Уэлч уложил ее на широкую кровать. Покрывало было отброшено, простыни скручены жгутом, подушки смяты. Как видно, это была его кровать. Он спал в ней несколько часов назад. Пытаясь не думать об этом, Алекс неохотно отпустила его шею, придвинулась к изголовью и подсунула под спину многострадальные подушки.

– Мне нечего делать в больнице.

Он уже отвернулся и шагнул к комоду, стоявшему у противоположной стены. Комод был самой простой формы, сделанный из мореного дуба. Здесь был еще шкаф, битком набитый книгами в мягких обложках, столик, пара тумбочек, кресло с зеленой обивкой и торшер. Сама спальня была маленькой, выдержанной в спокойных тонах и очень аккуратной, если не считать смятой постели.

– Вам нужно наложить швы. При необходимости я могу зашить рану лошади, но будет лучше, если вам это сделает врач. Кроме того, может понадобиться рентген. – Уэлч посмотрел на Алекс через плечо. Его широкая обнаженная спина слабо поблескивала в тусклом свете стоявшего на комоде фонаря. Обмотанные полотенцем ягодицы казались очень соблазнительными. Алекс беспристрастно отмечала его прелести, хотя на их обладателя смотрела хмуро.

– Знаете, я ценю все, что вы для меня сделали, но я сама буду решать, нужно мне в больницу или нет. А я думаю, что не нужно. – Алекс ненавидела больницы. В последний раз она была там в возрасте девяти лет, когда училась в закрытой школе и случайно получила удар хоккейной клюшкой по голове. Череп треснул, и ей пришлось делать операцию. Родители не приходили к ней три дня. К тому времени они развелись. Мать, как обычно, где-то отдыхала с очередным любовником. У отца был очередной запой; он бросил пить лишь несколько лет спустя. Она все еще помнила, как боялась умереть. Этот страх потом уступил место стыду. Ее приходили проведывать учителя, а родителей все не было. Она чувствовала себя нелюбимой, никому не нужной и стеснялась этого. Пережитого хватило, чтобы раз и навсегда внушить ей отвращение к больницам, которое она сохранила и поныне.

– Не согласен, – спокойно возразил Уэлч. Он выдвинул ящик, порылся в нем и достал темно-серые кальсоны, более светлую нижнюю рубашку, пару теплых носков и бросил все это на кровать. – Тут командую я.

А затем небрежно добавил:

– Прошу прощения, но женского белья в моем гардеробе нет.

– Вы работаете у меня, – напомнила Алекс, не обратив внимания на последнюю фразу. – Следовательно, тут командую я.

– Вы забыли, что уволили меня? Так что ваша власть кончилась. – Уэлч взял из шкафа одежду для себя и пошел в ванную.

– Я всего лишь уведомила вас об увольнении за тридцать суток. До истечения этого срока вы еще работаете у меня. Значит, хозяйка здесь я.

– Насколько я знаю, последний мой чек был подписан «Уистлдаун фарм инкорпорейтед», а не Александрой Хейвуд. Но это не имеет никакого значения. Я иду в ванную переодеваться. Если вам понадобится помощь, чтобы переодеться, подождите моего возвращения, и я с удовольствием выполню свои служебные обязанности.

После этой не слишком завуалированной угрозы он исчез в ванной и закрыл за собой дверь. Алекс продолжала смотреть ему вслед. Возможно, он был прав, и ей действительно следовало поехать в больницу. Теперь она уже взрослая и не станет сознательно причинять себе вред, при всем своем отвращении к подобным учреждениям. Но Алекс не нравилось, что ею командуют. Она давно привыкла сама принимать решения и гордилась этим. Спокойная властность Уэлча бесила ее.

Тем не менее, одежду Алекс натянула, и только тут до нее дошел весь смысл его последней реплики. Грубое мужское белье, даже застиранное чуть ли не до дыр, раздражало ее нежную кожу. Но она достаточно хорошо изучила Уэлча и была уверена, что при необходимости он переоденет ее силой. Доводить дело до этого она, конечно, не станет.

Алекс быстро сняла с головы полотенце и начала искать на своем импровизированном компрессе следы крови. Короткий стук в дверь ванной сигнализировал, что Уэлч готов войти. Она бросила запачканное белое полотенце на край кровати так поспешно, словно оно жгло ей руки.

Хотя ответа не последовало, он все равно вошел. И с первого взгляда понял, что ослушаться Алекс не посмела.

– Умница, – сказал он.

Алекс сидела в изголовье кровати и досушивала волосы другим полотенцем так, словно никакой ссадины не существовало. Одетый в джинсы и темно-синюю нижнюю рубашку, Уэлч выглядел почти веселым. Судя по тому, что она о нем знала, это стоило немалых усилий.

– Я замерзла, – огрызнулась она и бросила полотенце поверх другого, запачканного кровью. Белья на Алекс не было, его одежда висела на ней мешком; как только волосы высохнут, она превратится в одуванчик, но хуже всего было то, что голова болела и кружилась. Наверно, он прав. Наверно, ей нужно съездить в больницу, но признаваться в этом она не собиралась. Не дождется. При виде довольного собой Уэлча ей захотелось что-нибудь бросить в него. Нужно было оставаться в полотенце. Пусть бы он только попробовал к ней прикоснуться!

Самодовольное выражение его лица заставило взбешенную Алекс добавить:

– Если вы думаете, что я оделась для визита в больницу, то ошибаетесь. Я никуда не поеду.

Уэлч остановился у края кровати, бросил один-единственный пристальный взгляд на ее макушку и протянул Алекс сложенную тряпочку.

– По дороге будете прижимать это к ссадине.

– Разве вы не слышали, что я сказала? – резко спросила Алекс, сжав в руке тряпочку, которую она взяла, не успев ни о чем подумать, а просто подчинившись его приказу. Нет, какой ужас! Что это с ней?

Уэлч немного постоял, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на нее сверху вниз.

– Вы всегда такая упрямая, или мне просто не повезло?

– Послушайте, мистер Уэлч, все, что мне нужно, это… – она хотела сказать «пара таблеток аспирина», но не успела, потому что Уэлч одним движением снова подхватил ее на руки. «Кажется, это входит у него в привычку», – подумала Алекс.

– Если вы собираетесь спорить со мной до утра, то по крайней мере называйте меня Джо.

– Черт побери, Джо, я никуда не поеду! – Его имя легко сорвалось с губ Алекс. В самом деле, трудно называть мистером Уэлчем мужчину, по которому она чуть ли не умирала, стоя с ним под душем. Но вместо того, чтобы обнять его за шею, Алекс уперлась ему в плечи. – Отпустите меня!

– Хорошо. – Он поставил ее на ноги так резко, что комната закружилась. – Докажите, что вам не нужно в больницу. Валяйте, пройдитесь по комнате.

Рука, обвивавшая талию Алекс, опустилась, но он все еще стоял рядом. Алекс упрямо вздернула подбородок и сделала два шага. Затем ноги задрожали, она пошатнулась, попыталась ухватиться за кровать, и Джо снова взял ее на руки.

– Ну что, будете спорить?

– Хорошо, может быть, мне действительно нужно в больницу, – неохотно пробормотала она.

Алекс окончательно сдалась, прижала тряпочку к ране, потом поднесла ее к глазам и поморщилась, увидев пятна крови. Джо глядел на нее, улыбаясь уголком рта.

– Вы уверены?

Вместо ответа Алекс уронила голову на его плечо. Молчание – знак согласия. Пока Уэлч нес ее по лестнице, Алекс прижимала тряпочку к пульсировавшей ссадине. Голова кружилась, как будто Алекс только что сошла с масленичной карусели.

– Алекс! Что с тобой? – Когда Джо добрался до освещенной фонарем кухни, Нили вскочила и устремилась к ним.

На младшей сестре был желтый махровый халат, надетый поверх мальчишеской пижамы. Ее кудрявые волосы были в таком же беспорядке, который грозил и более прямым волосам Алекс. Нили сидела за большим прямоугольным столом вместе с тремя детьми Уэлча: девочкой лет десяти, с русыми коротко стриженными волосами, мальчишкой в джинсах и белой футболке и подростком постарше, в джинсах и фланелевой рубашке. Этот был копия Джо, только помоложе. Этакий худощавый и длинноволосый Джо. Когда отец вошел со своей странной ношей, они прервали оживленную беседу. Все с любопытством уставились на Алекс. Даже собака вылезла из-под стола, чтобы видеть получше.

– Я везу твою сестру в больницу накладывать швы, – сказал Джо Нили, не дав Алекс открыть рот.

– Швы! – воскликнула Нили. Тем временем Джо усадил Алекс на стул, с которого только что вскочила Нили. Когда у Алекс немного прояснилось в голове, она вцепилась в шею Уэлча.

– Не падайте, – чуть насмешливо прошептал он ей на ухо и сделал шаг в сторону. Его место тут же заняла Нили. Она склонилась над сестрой и с тревогой посмотрела на тряпочку, которую Алекс продолжала прижимать к голове.

– Я поранила голову, когда упала. Не сильно. Пустяки. – Алекс намеренно преуменьшила случившееся, чтобы успокоить взволнованную сестру. Нили испытала в жизни столько потерь, что была чувствительнее большинства подростков. Она боялась, что любимый человек может в любой момент исчезнуть, и Алекс это знала. Но обмануть Нили не удалось. Сестра подошла к ней сзади.

– Дай посмотреть.

Алекс подняла тряпочку.

– Ох, Алекс!

– Что, так плохо? – жалобно спросила старшая сестра, вновь прикладывая тряпочку к голове.

– Пара стежков, и все будет в порядке. – Джо вернулся, одетый в темно-зеленый плащ-накидку, доходивший ему до середины бедер, и набросил на плечи Алекс пальто-шинель, которое, судя по размеру, могло принадлежать только ему самому. Пока она продевала руки в рукава, Джо нагнулся и заглянул ей в лицо. В накидке его плечи казались еще более широкими, а черные волосы отсвечивали синевой.

– Суньте ноги сюда, – сказал он. Затем обернулся и добавил:

– Али, будь добр, найди мне зонтик.

«Сюда» означало пару резиновых сапог, слишком маленьких, чтобы принадлежать ему. Может быть, одному из мальчиков? Алекс подчинилась. Сапоги оказались впору. Джо завернул ее в пальто и снова взял на руки. Алекс смирилась с неизбежным и обняла Уэлча за шею, продолжая прижимать к голове тряпку и чувствуя себя еще более неуютно под взглядами четырех пар глаз.

– Кстати, это мои дети. Джен, Али, а Джоша вы помните, – сказал он, кивнув в сторону каждого.

А затем обратился к ним:

– Мы едем в больницу. Возможно, на это уйдет много времени, так что ложитесь спать.

Он посмотрел на Нили:

– В комнате Джен есть вторая кровать. Если хочешь, можешь спать там. Когда мы вернемся, я уложу твою сестру в моей спальне, а сам лягу на диване. Конечно, если вы не хотите провести остаток ночи в Уистлдауне.

Алекс и Нили обменялись взглядами и одновременно покачали головами. То, что они недавно пережили в стенах Уистлдауна, полностью лишило его привлекательности.

– Наверно, он уже сгорел дотла, – еле слышно пробормотала Алекс, когда Джо повернулся и понес ее к задней двери.

– Нет, – ответил Уэлч. – Мы бы увидели пламя. – Он кивнул в сторону незашторенных окон. Ночь была черным-черна.

– Алекс, хочешь, я поеду с тобой? – Взволнованная Нили шла следом.

Алекс приподняла голову и улыбнулась сестре;

– В таком наряде? Ни в коем случае. Оставайся здесь и ложись спать.

– Папа, держи. – Старший из мальчиков протянул Джо полуоткрытый зонт.

– Спасибо. Ты остаешься за няньку.

– Да, знаю.

– Только не для меня. Я почти такой же взрослый, как он, – мрачно вставил Джош, выросший с другого бока отца.

– Он будет нянчить Джен. Точнее, это будете делать вы оба, – безапелляционно заявил Джо. Затем кто-то – видимо, Али – открыл заднюю дверь. Когда Джо вышел на крыльцо, вокруг них сомкнулся сырой холодный воздух. Шумел дождь. К счастью, крыльцо было под навесом. Уэлч открыл зонтик и храбро шагнул навстречу муссонному дождю.

– Я подержу, – вызвалась Алекс, видя, что ему неудобно. Он молча передал ей зонт. Алекс сунула тряпочку в карман пальто и крепко сжала ручку. Дождь колотил по натянутому нейлону, как по барабану, а ветер пытался вырвать зонтик. Держа Алекс в объятиях, Джо быстро сбежал по ступенькам к припаркованной рядом машине. Дождь стучал по неприкрытым коленям Алекс. Если бы не пальто и сапоги, она промокла бы снова. Крошечные ледяные капли попадали ей в лицо. Узкий прямоугольник света исчез сразу же, как только закрылась дверь. Темнота накрыла их, словно одеяло.