Текст книги "Звёздные Войны. Republic Commando. Тройной ноль"

Дарман весело хмыкнул, после чего вновь стало тихо. Иногда трое пленников шевелились: человек – Фарр Орджул – дрожал, хотя, словно ножка нерфа на гриле, был обернут во все одеяла из пластфольги, что нашлись у отделения. Заметив, что на переборке рядом скопился конденсат, Пятый провел по поверхности пальцем. Влага собралась в каплю и стекла вниз.

Питание-то все равно было отключено. Ничего не закоротит.

И вроде бы все шло настолько хорошо, насколько возможно, но тут Скирата резко вскочил со стола и выбежал из кадра. Когда через несколько секунд он вернулся, по его лицу было ясно, что дело осик’ла[22]22
  Дрянь (мандо’а).


[Закрыть], как он порой выражался. Все было плохо.

– «Омега», к вам гости. К вам на перехват идет сеповский корабль. Мы не смогли его опознать. Он вооружен и идет быстро. У вас есть хоть сколько-то энергии на пушку? Уверены, что она отключена?

Девятый сглотнул. Проблемой общей связи между шлемами было то, что любая реакция братьев была прекрасно слышна, даже если им того не хотелось. По этой причине они и проверяли биопоказания друг друга только тогда, когда это было необходимо.

– Мы все силовые реле снесли, чтобы задраить аварийную переборку, сержант. Питания нет.

На миг Скирата умолк.

– Их РВП – тридцать пять минут. Ад’ике, простите…

– Все в порядке, сержант. – Голос Девятого звучал необычайно спокойно. – Просто скажите «Дельте», чтобы по дороге не останавливались кафа попить, ладно?

От адреналина во рту Пятого привычно защипало. Ноги резко похолодели.

С DC-17 от пушки не спасешься, особенно если сидишь в запертой кабине медленно дрейфующего в невесомости корабля. Давно Пятый не чувствовал себя столь беспомощным. И он знал, что спокойно этого не снесет.

Дарман резко поднял голову. До этого момента он вообще не реагировал на столь нерадостные вести. Он повернулся к Пятому – призрачно светившийся т-образный визор теперь смотрел на него с другого конца кабины пилота.

– Я тут не хочу никого грузить, – сказал он, – но хоть кто-то из вас обдумал, как будет происходить эвакуация? «Дельта»-то наверняка продумала…

УК «БЕССТРАШНЫЙ», ВРЕМЯ ДО ПРИБЫТИЯ – ДВАДЦАТЬ МИНУТ

Командир Гетт навис над одним из солдат, которого звали Соусо.

Этейн не сразу поняла, что Гетт называл Соусо каждого, кто сидел за этим пультом: это был акроним, означавший «старший офицер управления системами оружия». На самом деле бойца звали Тенн.

На лице Тенна читалась полная сосредоточенность, его черты остро выделялись в желтом свете экранов, которые светились перед ним.

– Вот он.

Корабль сепаратистов, отображавшийся на сканере движущейся красной точкой, уже находился в радиусе действия сканера. «Омегу» видно не было, хотя Тенн отметил синим цветом их последнее местоположение и предполагаемое направление движения.

– На сколько минут мы отстаем? – спросила Этейн.

Если Тенну и было не по себе оттого, что у него над душой стояли и коммандер, и генерал, то он этого не показывал. Этейн восхищалась его способностью игнорировать внешние раздражители даже без некоторой помощи Силы с ее стороны. Она ему, похоже, и не требовалась.

– Пять – может, четыре, если скорость останется прежней.

– А это еще что? – спросил Гетт, указывая на новую цель, появившуюся на экране. Сначала она мелькнула красным, затем синим, затем снова вспыхнула красным. Текст гласил: «НЕОПОЗНАНО».

– По профилю – корабль сепаратистов, но сканер как будто засек ответчик с кодом ВАР, – отозвался Тенн. – Думаю, можно догадаться, кто там пилот.

– Разве «Дельта» не занята потрошением «Обвинителя»? – спросил Гетт.

– Полагаю, они ждали гостей.

– А как же рапорты о выполнении задания? «Дельта» их не предоставляет? – вмешалась Этейн.

– Только если требуется, как я понимаю, – сказал Гетт. – Секретные операции. Думаю, они уже попросту отвыкли от рутины, которой занимается наш брат простой боец. Может, генералу Джусику стоит с ними переговорить.

«Дельта», как и «Омега», входила в состав батальона Джусика – спеподразделения 05. Это был один из десяти батальонов в составе бригады спецопераций под командованием бывшего наставника Этейн, Арлигана Зея. Годом ранее бригад было две, но потери уполовинили их.

Как и остальные отделения спецназа, «Дельта» была полностью автономна. Никто ими не командовал – они просто получали информацию от разведки и примерное задание. Такой стиль командования был идеальным для очень умного, но не самого опытного генерала. Да и ни один джедай не смог бы управлять пятью сотнями спецназовцев: клонами командовали клоны, как и в целом в ВАР. Так что «Дельта» могла делать все, что хотела, придерживаясь только общих рамок. К счастью, им нравилось действовать с потрясающей эффективностью, что Этейн ценила в каждом клоне-солдате, который ей встречался.

– Свяжите меня с ними, коммандер, – приказала она. – Мне нужно с ними поговорить. Я, как и вы, без понятия, что они будут делать.

Гетт лишь вздернул брови и повернулся к офицеру связи, чтобы тот запросил закрытый канал через флот. Это заняло тридцать секунд. Они находились в восемнадцати минутах от цели. Время было на исходе. Тенн слегка подвинул свое кресло, чтобы Гетт мог поместить голотранслятор на панель управления. Теперь они могли видеть и сканер, и голограмму.

– «Дельта», говорит генерал Тур-Мукан с «Бесстрашного».

На голограмме появился один человек в знакомой броне «Катарн». Он сидел, держа на коленях DC-17. Голограмма искажала настоящие цвета, но темные пятна на его броне предположительно были красными или оранжевыми.

– РК-один-один-три-восемь слушает, генерал.

Пора бы представиться.

– Ты – Босс.

– Да, генерал, я Босс. Наше РВП – четырнадцать или пятнадцать минут.

– Вооружения у вас нет, верно?

– Нет, и мы знаем, что там по наши шебсе летит еще один сеповский корабль. – Босс на секунду задумался о сказанном. – Прошу прощения за выражения, генерал. Но да, пушка только у вас.

– Босс, как вы планируете с этим разобраться?

– Доберемся туда, вытащим их по-быстрому и драпанем еще быстрее. Обычно работает.

Этейн сердито зыркнула, но это было несправедливо по отношению к Боссу.

– А поточнее?

– Ладно. Мы поравняемся с ними, вскроем кабину, загерметизируем стык и эвакуируем их.

– Под «вскрытием» ты имеешь в виду подрыв, верно?

– Нет. Запал бы с удовольствием, но тут надо резать, если мы хотим взять пленников живыми. Взрыв – это гарантированная мгновенная разгерметизация. Если живыми они не нужны, то это легче. У «Омеги» воздуха достаточно, так что они продержатся еще двадцать минут в вакууме. Если так, то можно взорвать обзорный экран кабины пилота и вытащить их оттуда.

Босс наклонил голову в шлеме чуть набок, словно бы спрашивая, какое решение она примет. Впрочем, он и в самом деле спрашивал.

Приходилось выбирать между безопасностью «Омеги» и целью задания.

«В этом и суть командования». Этейн полагала, что пора бы перестать играть в генерала.

Выживание «Омеги» не было обязательным, в отличие от парочки террористов, которые могли стать ключом к более широкой террористической сети. Аккуратное вскрытие кабины пилота займет больше времени, что позволит кораблю сепаратистов явиться до того, как «Омегу» вытащат оттуда.

Ее личный выбор был ясен. А вот с профессиональным было труднее. Этейн почувствовала, как Гетт поглядел на нее, а затем опустил взгляд, будто увидав под ногами что-то исключительно интересное.

Босс был необычайно дипломатичен для члена отделения, которое славилось своей прямолинейной манерой. Он не был слеп. Он видел ее так же ясно, как и она его, и, скорее всего, видел перед собой дитя, столкнувшееся с непосильной задачей.

– Генерал, я говорил с Девятым, – сказал Босс. – Они готовы. Они все готовы. Впервые за столь долгое время мы сможем схватить весьма важных пленников. И это, скорее всего, стоило жизни пилоту «Омеги». Жизни пленников должны быть в приоритете. Мы знаем, на что идем. Для нас это тоже риск. Мы все можем там сдохнуть.

– Я знаю, что вы оба правы, – ответила Этейн, – но, как по мне, никто из вас не является расходным материалом. И я знаю, что вы сделаете все возможное, чтобы вытащить их живыми.

– Генерал, если вы отдаете приказ, то какой? Вытаскиваем «Омегу» и бросаем пленников? Или как?

Желудок ушел куда-то в пятки. Легко быть командиром, который держит на руках солдата, пока тот не умрет. Куда тяжелее было сказать: «Да, вытащите террористов, и пусть мои друзья – и Дарман в том числе – умрут, если потребуется».

Говорили ли они со Скиратой? Что он им сказал?

Гетт коснулся ее руки и указал на сканер. Он поднял три пальца. «Три минуты отставания от сепов». Они нагоняли.

– Вытаскивайте пленников. – Слова слетели с уст Этейн раньше, чем она смогла все обдумать. – Мы следом за вами.

БЕЗЫМЯННЫЙ КОММЕРЧЕСКИЙ ГРУЗОВИК, ДРЕЙФУЮЩИЙ В ТРЕХ ТЫСЯЧАХ КИЛОМЕТРАХ ОТ УЗЛА ПЕРЛЕМИАНСКОГО ПУТИ СО СТОРОНЫ ЯДРА. РВП БЛИЖАЙШЕГО КОРАБЛЯ, ОТОЗВАВШЕГОСЯ НА «КРАСНЫЙ НОЛЬ», – ШЕСТЬ МИНУТ

Пятый изучал свой инфопланшет, размышляя о том времени, что он провел в качестве элитного коммандо.

Он сражался на Джеонозисе. Он уничтожил исследовательскую базу сепаратистов, чуть не пришил своего любимого сержанта Кэла, прервал блистательную карьеру восьмидесяти пяти сепаратистов и прикончил больше дроидов, чем мог сосчитать. Он также лишил КНС огромного количества ресурсов, от пунктов снабжения до боевого корабля и эскадрильи истребителей, не успевших даже совершить первый вылет.

Иногда работа была веселой, чаще всего – мрачной и тяжелой, но почти всегда бывало страшно. А теперь шуточкам пришел конец: скорее всего, он умрет. Пятому не хотелось, чтобы Скирата это видел.

Он оторвал взгляд от старых приказов на планшете и взглянул на изображение Скираты, которое было все таким же, как и последние два часа. Сержант Кэл ждал. Он не собирался уходить.

Девятый продолжал смотреть сквозь остекление.

Вдруг он сел прямо, не улетев только благодаря ремню. Пятый взглянул на изображение с его шлема и заметил, что Девятый включил электробинокль.

– Объект в поле зрения, – тихо произнес Девятый. – Фирфек, это действительно корыто сепаратистов. Неймодианское.

Все отделение повернулось так, чтобы видеть то, что разглядел Девятый.

– Наконец-то, – сказал сержант. Пятый напряг слух. – «Дельта», говорит Девятый. Вы там что, видами наслаждались?

– Босс на связи. Извините, пришлось остановиться и спросить дорогу. – Голос у него был как у Атина, только с более явным акцентом. – Сейчас мои ребята вам покажут, как правильно проводить эвакуацию, так что смотрите в оба, а то проморгаете. За нами в трех минутах идет сеповский корабль, и он уже ракеты приготовил.

– Можно, мы друзей с собой возьмем?

– Чем больше, тем веселее. Мы подлетим к вашей кабине, прилепим переходник на остекление, и затем Запал сделает разрез. Потом вы быстро двигаете оттуда, мы пересечемся с «Бесстрашным», выпьем по чашечке кафа, и вы будете восхищаться, какие мы крутые. Поняли?

– Принято.

– Обожаю эмоциональные встречи! – сказал Пятый. – Не говоря уже о восхищении.

– Босс, сепы уже совсем близко, – вмешался другой голос, который Пятому пока был незнаком. – Похоже, придется побить галактический рекорд.

– Насколько близко? Меня это рассердит?

– Еще две минуты – и они смогут выпустить пару ракет, которые подпалят тебе шебсе.

– Ясно. Близко. «Омега», вы все слышали. – Голос Босса оставался спокойным. – Пудрите носики и готовьтесь к выходу.

«Фирфек!» – подумал Пятый. Аккуратно подплыв к Орджулу, он отлепил его от палубы и поставил вертикально, чтобы можно было эвакуировать при помощи реактивного ранца.

Пленник посмотрел ему в глаза. И наконец-то заговорил:

– А вы не такие уж и спецы, а?

– Смотрите, кто решил подать голос.

– Через пару минут мы все тут превратимся в угольки, что меня несколько утешает.

– Так, теперь мне еще больше хочется познакомить вас с сержантом Вау.

– Эй, тише! – сказал Дарман. Он поднял одного из никто, и тот попытался ударить его своими рожками. – Неблагодарный ди’кут.

Он с силой ударил его головой в шлеме. Только кресло пилота не дало обоим улететь по инерции. Затем Дарман посмотрел на второго никто:

– Тебе тоже?

– Удесии[23]23
  Успокойся, расслабься (мандо’а).


[Закрыть], парни, удесии, – сказал Девятый, беря в руки «дисишку». – Если что, нам нужен живым только один, так что, если мы решим, что кто-то представляет опасность, он останется здесь. Усекли?

Небольшой неймодианский штурмовой корабль уже занимал собой все поле зрения, расположившись прямо перед кабиной грузовика. Пятый зачарованно смотрел на него. Открылся люк, и к транспаристали присосалось нечто жутковатое, похожее на червя с гигантской пастью. В темных недрах мерцал знакомый голубой свет. Пятый разглядел шлем, похожий на его собственный, а также нарочито поднятый вверх палец.

– Отойдите, профи работают, – произнес в комлинке бесплотный голос.

На мгновение Пятый подумал, что Запал присоединяет заряд для вышибания дверей. «Да уж, додумались». Но широкий зев металлической трубы был хорошо закреплен и начал светиться белым. Запал жестом велел всем отойти.

– Запал, побыстрее, ладно? – прозвучал голос Босса.

– Минута максимум.

– У нас нет минуты…

– Ну что ты хочешь? Чтобы я зубами прогрыз?

Транспаристальная плита начала выгибаться по периметру кольца, прожигавшего ее снаружи. Девятый забрал голопроектор и прикрепил его обратно на наручи. Атин спрятал все планшеты и инструменты в пояс.

– Может, мы покамест будем паниковать и носиться вокруг? – спросил Пятый.

– Хорошая идея, – невозмутимо ответил Запал.

– О да, паниковать – очень хорошая идея, – сказал Босс. – Угадайте, что я сейчас заметил по левому борту?..

УК «БЕССТРАШНЫЙ», БИП, РВП: ДВЕ МИНУТЫ

Чтобы выйти из гиперпространства и открыть огонь, крейсер был вынужден замедлиться. А это – потеря дефицитного времени. Этейн смотрела, как Тенн быстро ищет ту самую уникальную позицию для открытия огня, которая бы обеспечивала оптимальный баланс между потерей скорости и сокращением времени до пуска ракет, позволяя не только компенсировать потраченные секунды, но и не дать кораблю сепаратистов пальнуть по «Омеге».

БИП был битком забит людьми в белой броне. Но все они молчали – экипаж «Бесстрашного» смотрел на переборку, где отображалась копия экрана системы слежения. Туда выводилась та же информация, которую Тенн, Гетт и Этейн видели на меньшем экране рабочего места СОУСО.

Казалось, за последние три минуты Тенн ни разу не моргнул.

– Расчеты готовы, генерал. – Он держал ладонь на кнопке открытия огня, а взглядом буквально буравил экран. – Цель захвачена. Лучше некуда, окно – десять секунд, иначе попадем и по «Омеге» с «Дельтой». Стрелять, генерал?

Этейн взглянула на Гетта, где-то на задворках разума чувствуя рябь в Силе. И Сила была согласна с Тенном вплоть до секунды.

– Давай, Тенн.

– Есть, мэм. – Кнопка слегка щелкнула, когда офицер отжал ее. – Первая – пуск, вторая – пуск. Ракеты пошли.

От тормозящего крейсера в бездну устремились две гигантских полосы яростной энергии. Этейн чувствовала надвигающуюся катастрофу в Силе; еще и видеть это глазами она не хотела. Она прикрыла нос и рот ладонями и на мгновение зажмурилась, после чего заставила себя посмотреть на экран сканера.

На экране системы слежения пути ракет отображались белыми линиями. Они пересеклись с мигающей красной точкой – кораблем сепаратистов, – и все сигналы одновременно исчезли.

– Попадание, – доложил солдат с другого рабочего места. – Есть визуальное подтверждение. Цель уничтожена.

– А кто еще? – спросил коммандер Гетт.

– А-а-а-а!

Пятый не знал точно, чей это был потрясенный крик – его собственный или Запала по комлинку. Однако он видел мчавшийся к ним шар бело-золотистого пламени, на фоне которого частично проступал силуэт неймчикового корабля, и инстинктивно пригнулся.

На остекление обрушился дождь осколков. Вдоль корпуса грузовика с громким скрежетом пролетело что-то крупное и металлическое. Пятый выпрямился, когда грохот превратился в редкое постукивание, словно кто-то кидал камни на крышу. Затем все стихло.

– Фирфек, – пробормотал Запал. – Добавь они чуточку марания в боеголовку, огонек был бы такой симпатично-фиолетовый…

– «Бесстрашный» вызывает «Дельту», «Бесстрашный» вызывает «Дельту». У вас чисто; повторяю – у вас чисто; ответьте.

От остекления – не без помощи кулака Запала – медленно отделился большой прямоугольный кусок размягченной транспаристали и величественно поплыл в невесомости, столкнувшись с подголовником кресла пилота.

– «Бесстрашный», это «Дельта». Вытаскиваем «Омегу» и груз.

Пятый усилием воли заставил себя дышать ровнее. Не хотелось позорить отделение дрожащим голосом.

– Рад, что флот здесь, – сказал он. – Потому что с твоим проворством от нас уже один астероидный пояс остался бы.

В отверстие наконец просунулся шлем Запала, а за ним – рука, демонстрировавшая безошибочно узнаваемый жест раздражения.

Под действием шока Пятый не сумел сдержать язык:

– Мой герой! Ты наконец-то прорвался!

– А пешком на базу не хочешь, а?

Девятый поднял одной рукой обернутого в пластфольгу Орджула и направил его к отверстию:

– Пятый, заткнись-ка и помоги мне переправить этот мусор.

– Даже в подарочной обертке? Ну что ты, не стоило. – Запал еще немного подвинулся по переходнику и, зависнув под углом в сто тридцать пять градусов, окинул взглядом троих связанных пленников. – Ногами вперед, пожалуйста. Если ди’кут попробует лягаться, я ему ноги переломаю. Не хочу, чтобы герметизация нарушилась.

Дело оказалось труднее, чем они думали. Но к тому времени, когда второго никто пустили по трубе, словно торпеду, теплый воздух с угнанного неймчикового корабля просочился в кабину грузовика, и Пятому стало куда комфортнее. Он отошел назад, пропустив в трубу Атина с Дарманом.

Запал затянул Дармана на борт за ремень. Пятый дождался, пока его ботинки исчезли в проходе, после чего высунулся в отверстие.

– Следующий!

Пятый встал перед отверстием и оттолкнулся одной ногой. Пролетая через открытый на другом конце люк, он почувствовал влияние искусственной гравитации и с грохотом свалился на пол. Чтобы встать на ноги, потребовалось несколько секунд. Сзади в него врезался Девятый. Кораблик был небольшой.

Босс, броня которого была разрисована частично сползшей оранжевой краской, закрыл за Девятым люк и загерметизировал его. Девятый посмотрел на Босса, словно не зная, что делать дальше, после чего оба сержанта просто пожали руки и похлопали друг друга по спине.

– Как вам, нравится наша берлога? – спросил Босс, снимая шлем. Кабина экипажа выглядела так, словно кто-то кувалдой разбирал ее на металлолом: крышки были сорваны, с потолка торчали провода, а в панелях управления зияли дыры: разные приборы то ли вырвали с корнем, то ли не устанавливали вовсе. – Ладно, тут все немного простовато, но мы зовем это местечко домом.

– Вы что, сперли это корыто?

– Нет, нам дали покататься. – Босс жестом указал на остальных членов своего отделения, таких же ярко раскрашенных. – Это Взломщик и Седьмой. Запала вы уже знаете. Поздоровайтесь со скучными ребятами в черном.

– Спасибо, воде, – сказал Пятый. Он не мог понять, почему Атин не присоединился к общению – отвернулся и словно бы с интересом разглядывал провод. – О Тошнотике ничего не слыхать?

– Если это ваш пилот, то «Величавый» его разыскивает. Они засекли его сигнал. Это все, что мы знаем. – Босс посмотрел на трех пленников, разложенных на полу, словно трупы. Он слегка пнул каждого из них. – Надеюсь, вы того стоили.

Пятый снял шлем и вдохнул практически свежий воздух. Шлемы сняли все, за исключением Запала. Отделение «Дельта» было одним из тех немногих, что не понесли потерь со времени «сцеживания продукта», – настоящий отряд, как говорили каминоанцы. Похоже, из-за этого они считали себя лучшими из лучших. Они росли и тренировались вместе и никогда не сражались плечом к плечу ни с кем, кроме своих братьев. Это была роскошь, большинству отделений больше не доступная.

Пятый подозревал, что из-за этого они не особо уживались с другими. Он помнил, каким замкнутым был его собственный отряд, как яростно соперничал с другими… и насколько пошатнулась его уверенность, когда он потерял братьев на Джеонозисе и оказался под крылышком Девятого.

– Для сбродного отделения вы справились неплохо, – сказал Седьмой. Пятый предпочел не реагировать. Он знал, что сейчас находился фактически на автопилоте и что лучше придержать язык. Взгляд, брошенный Девятым, лишь укрепил его решение. – Вы провели обыск на том корабле?

– После резкой разгерметизации? Какое уж там! – ответил Девятый. – По слухам, они везли взрывчатку.

– Ладно, сепы того и гляди налетят, так что давайте это корыто доставим в ангар «Бесстрашного», чтобы они потом взорвали грузовик. Если там и есть что-то полезное, то сепам оно не достанется.

Прислонившись к переборке, Дарман сполз на пол. Девятый присел рядом. Они почти что вернулись на борт «Бесстрашного», а значит, были в двух шагах от дома, то бишь казарм роты «Арка». Наконец-то хороший сон после двух месяцев патрулирования. Пятый вечно не высыпался. Как и остальные. А от усталости становишься опасно беспечен.

– Атин, – окликнул Седьмой, подойдя к тому на некомфортно близкое расстояние. Атин не повернул головы. – Сержант Вау хочет тебя увидеть снова, вод’ика.

– Я тебе не «братик», – тихо ответил Атин. Он продолжал стоять спиной к Седьмому. – Я просто с тобой работаю вместе.

Ага, значит, здесь таки была какая-то давняя история. Пятый ощетинился: он был готов встать на защиту приемного брата. Он видел, что перспектива встречи с Вау пробуждала в Атине нечто совершенно для него нетипичное.

Но Седьмой не отставал:

– Я помню, знаешь ли.

На сей раз Атин таки развернулся, оказавшись лицом к лицу с Седьмым – настолько близко, что Пятому на секунду показалось, что его спокойный брат все же сорвется. Он приготовился вмешаться.

– Это мое дело, – сказал Атин. – Не лезь в него.

Седьмой смотрел ему прямо в глаза:

– Любые разногласия не должны выходить за пределы роты.

Атин подцепил пальцами ворот своего нательника и резко дернул вниз и влево, до брони, обнажив ключицу. На ней виднелось множество рельефных белых шрамов. Никто не обращал на них особого внимания, поскольку травмы в ходе боя и тренировок были столь частыми, что редко удостаивались упоминания.

– У тебя похуже найдутся? Ты неделю провел в бакте?

Атин был на грани, и Пятый все же решил вмешаться. Затем Девятый в три широких шага пересек кабину и вклинился между обоими. Ему пришлось просунуть руки между ними и оттолкнуть наручами друг от друга. Но немигающий взгляд Седьмого все равно был устремлен на Атина, как будто Девятого здесь и не было.

– Мне кажется, нам всем надо бы достичь товарищеского взаимопонимания, – произнес Девятый, загородив Седьмому обзор. – Но уже в казарме, если ты не возражаешь, нер вод.

Седьмой был готов убивать. Он все еще пристально смотрел на Атина.

– В любое время, вод’ика.

– Отлично, а теперь, пожалуйста, оба заткните рты. Пятый, отставить. У нас всех был тяжелый день, так что давайте успокоим бушующий тестостерон и будем себя хорошо вести.

Седьмой картинно развел руками, нехотя подчинившись, и отправился к Запалу в кабину пилота. Босс не сказал ни слова. Девятый схватил Пятого и Атина за плечи и отвел подальше:

– Ну-ка, в чем тут дело? Говори.

– Нет, сержант, не скажу. Это личное.

– Когда дело касается отделения, понятие «личного» не существует. Позже расскажешь, хорошо? Я не желаю, чтобы вы друг друга мутузили, как парочка гражданских. Если вы друг с другом на ножах, то мы с этим разберемся вместе. Понял?

– Да, сержант.

Девятый для пущей убедительности ткнул Атина в грудь и прошел дальше, встав рядом с Боссом. Запал уже подвел корабль к «Бесстрашному» и вел переговоры с командным пунктом летной палубы по поводу того, как бы им найти местечко в ангаре. Пятый остался с Атином на тот случай, если ему захочется продолжить разговор с Седьмым. Даже в самых стрессовых ситуациях он никогда не видел, чтобы Атин так вспыхивал, а сейчас он явно был готов врезать кому угодно. Даже безмозглый виквай понял бы, что дело тут в Вау.

– Ат’ика, расскажешь мне как-нибудь?

– Сомневаюсь. – Атин похлопал Пятого по плечу. – Мне нужно будет разобраться с этим самому, рано или поздно.

Пятый взглянул в сторону Седьмого, в ответ получив совершенно пустой взгляд. Даже не враждебный – просто лишенный каких-либо товарищеских чувств. Да уж, если еще доведется работать вместе, весело точно не будет.

После первой встречи с Девятым тоже казалось, что они не сработаются. Но в Девятом не было ничего такого, отчего хотелось просто дать по роже, чтобы не тратить время.

Пятый знал: рано или поздно это должно случиться.

Ему раньше никогда не приходилось ссориться, а тем более драться, ни с кем из братьев. От одной этой мысли становилось неприятно. Пятый решил отвлечь себя мечтами о горячем душе, еде и подарке в виде пяти часов непрерывного сна.