Текст книги "Чердак на Куин-стрит"

– Лучше не надо. Вряд ли это необходимо.

Я попятилась, желая избежать еще одного неловкого момента.

– Спокойной ночи, Джек. Увидимся утром.

– Спокойной ночи, Мелли.

Я зашагала по коридору. Я не стала оборачиваться, чтобы увидеть, смотрит ли он мне вслед, пока не закрыла за собой дверь моей спальни.

Я положила пуговицы на тумбочку и забралась в постель, благодарная за теплое место, нагретое Генералом Ли. Я долго лежала без сна, глядя в потолок, и слушала, как Генерал Ли облизывает те части своего тела, которые лучше бы он держал в тайне. Но тут звякнул мой телефон. Перевернув его и включив экран, я нашла сообщение от Джека.

ПП № 4

Моему сонному мозгу понадобилось время, чтобы понять, что это значит. Положив телефон на тумбочку, я свернулась калачиком под одеялом и, в конце концов, с улыбкой на губах уснула.

Глава 12

На следующее утро я проснулась от громкого стука. Кто-то колотил в нашу входную дверь. Я рывком села, сбросив с себя раздраженного Генерала Ли, который удобно спал у меня на макушке. Нащупав очки, я нацепила их на нос и, моргая, посмотрела на два будильника, стратегически расположенных в другом конце комнаты. Пять минут седьмого. Я все еще толком не осознала этот факт, как стук в дверь возобновился.

Волоча за собой половину одеяла и спотыкаясь, чтобы не упасть, я вскочила с кровати. Генерал Ли заворчал, а я, кое-как натянув халат и тапочки, бросилась к лестнице. И чуть не столкнулась в коридоре с голым по пояс Джеком, когда от двери донеслось очередное бум-бум, а Сара истошно закричала. Я знала, что это Сара, потому что Джей-Джей мог проспать даже торнадо.

– Я посмотрю, кто там, а ты пока иди к Саре, – сказал Джек, спускаясь по лестнице. Лишь вопли Сары отвлекли мое внимание от обнаженного торса Джека и заставили со всех ног броситься в детскую.

Сара стояла у края своей кроватки, и из ее больших голубых глаз по пухлым щечкам текли огромные слезы. У нее было жалобное выражение лица, какое часто можно увидеть на фигурках, выпускаемых компанией «Прешес моументс», которые Ребекка собирала по причинам, которые я отказывалась понять.

– Мама, – произнесла малышка, протягивая ко мне руки. Я прижала ее к себе. Ее рыдания тут же стихли, и она уткнулась лицом мне в шею.

Я погладила ее по спине и подошла к кроватке Джей-Джея. Тот все еще мирно спал со своим венчиком. В дверь раздался очередной стук. Странно, подумала я, почему Джек так долго на него не отвечает. С Сарой на руках я поспешила из детской и спустилась вниз.

Мы нашли Джека в вестибюле, где он тщетно пытался открыть дверь. Выглянув в боковые фонари, я увидела раздраженного Марка Лонго, а позади него – еще более раздраженного Харви Бекнера. За ними на примыкающей к веранде подъездной дорожке рядом со своими фургонами стояли члены съемочной группы. Я прикрыла ухо Сары ладонью, чтобы моя дочь не слышала изрыгаемых Марком и Харви сквернословий.

– Я не знаю, в чем проблема, – сказал Джек. Его бицепсы напряглись. Он дернул дверную ручку, а затем попытался повернуть ее влево и вправо. Но та, похоже, застряла намертво.

Джек крикнул киношникам, чтобы те шли к задней двери, изобразив руками, что им нужно свернуть за угол. Не доставляй мне такого удовольствия вид его голого торса, пока он махал руками, я бы сказала ему, что задняя дверь тоже вряд ли откроется.

Дверь потряс оглушающий грохот, и мы отступили. Я с тревогой посмотрела на стеклянные боковые фонари от Тиффани и форточку над дверью. Мне было страшно представить гнев Софи, если та найдет хотя бы одну трещину на стекле или вмятину на двери из цельного дерева.

Я уже открыла рот, чтобы крикнуть им, чтобы они прекратили, когда Сара подняла с моего плеча голову, повернулась к двери и указала на нее мокрым указательным пальцем. С ее детских губ сорвалось слово, которое прозвучало как «откройся».

Дверная ручка повернулась, и дверь внезапно открылась. Сыпля новыми отборными ругательствами, Харви и Марк, спотыкаясь, ввалились внутрь. Джек преградил им путь в фойе, а я в знак благодарности нежно сжала пухлую ножку нашей дочери.

Джек стоял перед ними, словно этакий ангел-мститель.

– Прежде чем я спрошу у вас, что вы делаете здесь до оговоренного времени начала съемок, а именно до восьми часов, я требую, чтобы, пока вы находитесь на моей территории, вы следили за своим языком. Я не хочу мыть вам рты с мылом.

Харви сказал Джеку, что тот может сделать с собой, а затем попытался прошмыгнуть мимо него, но Джек даже не сдвинулся с места.

– Я с нетерпением жду встречи с вами, ребята, но не раньше восьми. Почему вы здесь?

Харви ухмыльнулся:

– Потому что в контракте сказано, что мы не можем начинать съемки до восьми утра. Но мы не можем начать съемку, пока не подготовим все необходимое.

– Неужели? – удивился Джек, все еще преграждая вытянутыми руками путь. – Придется прочитать мелкий шрифт в договоре. Если вы правы, я был бы признателен, если бы вы не колотили в дверь. У меня в доме двое младенцев и подросток, и если дети расплачутся, нам всем мало не покажется.

– Это не моя проблема. Я предлагаю вам дать мне ключ, чтобы мне не стучать в дверь. Ваш дверной звонок неисправен.

– Неправда, – сказал Джек. – Просто вы ему не нравитесь.

– Очень смешно, Джек, – сказал Марк, отступая назад, чтобы нажать на кнопку звонка. Тот не издал ни звука.

Джек с серьезным лицом повернулся ко мне.

– Мелани, может, попросишь Сару показать этим господам, как нажимать на дверной звонок?

– У меня нет на это времени, – сказал Харви, вновь пытаясь проскользнуть мимо руки Джека, но безуспешно. – Если вы не пропустите меня…

Договорить ему не дал звук дверного звонка – заливаясь детским смехом, Сара радостно раз за разом нажимала на кнопку.

– Умница, – сказала я, целуя ее в щеку.

– Просто дайте мне гребаный ключ! – потребовал Харви.

– Нет. Вы можете прийти хоть в шесть, если хотите, но эта дверь до восьми не откроется. Ладно, поскольку я парень покладистый и мы уже проснулись, так и быть, я впущу вас. Но только сегодня. И мне все равно, во сколько вы сюда явитесь. Дом не впустит вас даже за минуту до восьми часов. – Он демонстративно смотрел на часы. – Сейчас двадцать минут седьмого. Вы тратите время впустую.

Харви и Джек сердито посмотрели друг на друга. Наконец Харви развернулся и шагнул ближе к двери.

– Никого. Заходите, – сказал он и поманил ожидавшую снаружи команду.

Съемочная группа застыла на подъездной дорожке, глядя на дом, а точнее, на что-то на втором этаже. Харви разразился потоком брани, более или менее призывая команду поторопиться и приступить к работе. Те в унисон повернули голову, сначала на Харви, затем на окно наверху, затем друг на друга, снова на Харви и так по второму кругу.

Сжав кулаки, Харви стоял в дверном проеме. Под загаром его лицо было багровым, что делало его похожим на воспаленную кисту, которая вот-вот лопнет.

– У вас есть ровно одна минута, чтобы войти внутрь, иначе вы все уволены!

Одетая в школьную форму, Нола вышла из фургона с чем-то, похожим на банку пива в руке. Увидев Джека, она тотчас же поставила ее на землю.

– Привет, пап! – Она широко улыбнулась, но ее улыбка погасла, как только она проследила за взглядами съемочной группы. – О, не бойтесь, – сказала она с видимым облегчением. – Это просто Луиза, милое привидение. Во всяком случае, большую часть времени вам не нужно из-за нее беспокоиться. – Нола взглянула на Харви и снова повернулась к членам съемочной группы. – И она зла не на вас, так что с вами все должно быть в порядке.

Киношники сбились в кучу, бормоча что-то неразборчивое. Их взгляды метались с апоплексически багрового Харви и обратно на окно наверху.

Марк вышел на крыльцо.

– Он настроен серьезно. Идите сюда немедленно, или же считайте себя уволенными.

Смиренно потупив глаза, киношники собрали свое оборудование, поднялись по ступеням на веранду и прошли в парадную дверь.

Марк подождал, пока все войдут, после чего отвел Джека в сторону.

– Послушай, Джек. Мы ведь одна семья, помнишь?

– Неужели, Мэтт? Каин и Авель тоже были братьями, и посмотри, что из этого вышло.

Губы Марка растянулись в натужной улыбке.

– Нам ведь хочется одного и того же, верно?

Джек явно не ожидал услышать такое.

– Я понятия не имел, что тебе тоже хочется исчезнуть и никогда не быть найденным. Кто знал?

Сквозь зубы Марк сказал:

– Я имел в виду, – процедил Марк сквозь зубы, – что мы оба хотим, чтобы это поскорее закончилось, чтобы мы могли получить деньги, а ты – вернуться к своей карьере. Мне кажется, в твоих собственных интересах помогать делу пойти более гладко. Просто дай мне ключ и код сигнализации, и я позабочусь, чтобы никто не шумел до восьми часов. Идет?

Джек сделал вид, будто обдумывает его предложение.

– Знаешь, я лучше пришью голову к ковру. Но спасибо за предложение.

Марк отбросил всякую видимость вежливости.

– Как скажешь. Но передай своей жене, чтобы она заставила этих призраков не мешать нам. Я был вынужден нанять совершенно новую команду. Прежняя была слишком напугана и наотрез отказалась вернуться после всех этих мелких проблем с электричеством, да и других тоже, с которыми они столкнулись в декабре. Мы не можем допустить, чтобы это повторилось снова.

– Я не уверен, что ты имеешь в виду, но если у тебя есть претензии к Мелани, я бы посоветовал тебе поговорить с ней напрямую. Она и без моей помощи скажет тебе, куда ты можешь засунуть свое мнение.

Я бросила Джеку предостерегающий взгляд как раз в тот момент, когда Сара произвела в своем подгузнике пахучий и на редкость громкий залп. Обычно она делала это исключительно для Ребекки, но я предположила, что она считала Марка продолжением его жены. Я бы с удовольствием дала ей пять, знай она, что это такое.

– Мне нужно заняться ребенком. Что касается моих возможностей контролировать любые предполагаемые паранормальные явления в этом доме, то они вне моего контроля. Это старый дом, а в старых домах почти всегда обитают привидения. Смиритесь с этим.

Оставляя за собой шлейф зловонного запаха, я направилась к лестнице. Сара же как будто ничего не замечала благодаря сверхдорогим (и того стоившим) одноразовым подгузникам, которые я надевала детям на ночь. Тканевые подгузники, которые прислала Софи, аккуратно сложенные, хранились в ящике в задней части шкафа. Голос Джека преследовал меня, пока я медленно поднималась по лестнице. На полпути я остановилась и прислушалась.

– Я знаю, что у тебя на уме, Марк. Знаю, зачем тебе нужен ключ. И я не намерен его тебе давать. Ты не в состоянии понять своим скудным умишком, что в нашем доме больше нет никаких сокровищ. Больше нет никаких спрятанных бриллиантов. Не иначе как ты прочел статью в том блоге искателей кладов в прошлом месяце про Алмаз Надежды, иначе бы ты не дышал мне в затылок, требуя ключ. Не задерживай дыхание. – Марк молчал, как бы раздумывая. – Или все-таки задержи. Сейчас мне нужно поговорить с дочерью. – Топая босыми ногами по деревянному полу, Джек прошел мимо Марка на веранду.

Сара извивалась в моих руках, начиная кукситься. К моему облегчению, в прихожую из кухни вошла Джейн.

– Доброе утро! – сказала она, взбегая нам навстречу по лестнице, и тотчас отстранилась и сунула палец себе под нос. – Надеюсь, запах исходит от Сары.

– Очень смешно, – сказала я, передавая ей ребенка. – Я бы помогла тебе, но мне нужно идти играть судью прямо сейчас. Джей-Джей все еще спит. – Я направилась вниз по лестнице.

– Не хочешь сначала одеться? Или хотя бы причесать волосы?

Я даже не замедлила шаг.

– После того как тут откопали три скелета под аккомпанемент нескончаемых строительных работ, соседи даже не заметят.

Я увернулась от членов съемочной группы, схватила с дивана в передней гостиной плед и бросилась вдогонку за Джеком. Он стоял у обочины, широко расставив ноги, уперев руки в бока, как то советуют рейнджеры в парках-заповедниках, если вы столкнулись с медведем или другим опасным животным. Я в замешательстве заморгала, пока не поняла, что Нола не одна. Я накинула плед Джеку на плечи, хотя и не была уверена, что он это заметил.

– Что ты здесь делаешь в такую рань? – спросил он у Бо, который, учитывая обстоятельства, выглядел довольно спокойным.

Прежде чем Бо успел ответить, взгляд Джека переместился на Нолу.

– А почему ты уже встала и оделась в школу?

– Я должна быть в школе рано, чтобы вместе с Линдси и Олстон подготовить наш учебный проект. А Бо здесь потому, что мне нужно, чтобы он купил пива, так как он выглядит на двадцать один год и у него есть поддельное удостоверение личности.

– Ты меня не убедила.

Бо шагнул вперед.

– Вообще-то, сэр, пиво не для нее. Оно для съемочной группы.

Джек скрестил руки на груди, и я заметила, что у него начался нервный тик.

– Это правда?

– Папа! – Нола встала перед Джеком, и меня вновь поразили их почти одинаковые профили с одинаковым упрямым подбородком. – Я дала им каждому экземпляр одной из твоих книг и по банке пива. – Она понизила голос. – Я слышала, как вы с Мелани говорили о том, что съемки должны пройти гладко, и решила внести свою лепту. Всем известно, что иногда, чтобы рыба клюнула, нужно насадить на крючок червяка потолще.

Джек опустил руки, посмотрел на дочь, и его лицо смягчилось.

– Спасибо, Нола. Я понятия не имел, что ты умеешь ловить рыбу.

Она покосилась на Бо.

– Это была его идея, – смущенно ответила она. – И я подумала, что мне это не повредит.

В этот момент Джек заметил у обочины мотоцикл, рядом с которым на земле валялся большой рюкзак.

– Это твой?

– Теперь мой. Когда-то это был байк моего отца. Во время «Катрины» он хранился в горном доме моих бабушки и дедушки, поэтому остался цел.

Джек ничего не сказал, лишь шагнул ближе к мотоциклу.

– Винтажный Harley Shovelhead. Хороший байк. Семьдесят пятого года?

– Семьдесят седьмого. Я знаю это лишь потому, что это год рождения моей матери. Мне сказали, что моему отцу пришлось долго искать, пока он не нашел «железного коня» нужного года. Сделал полную реставрацию, заменил все болты и гайки.

Джек обошел мотоцикл кругом, делая вид, что изучает его, хотя я могла сказать, что он просто занят обдумыванием следующего шага.

– Я помню твоего отца, – сказал он, не глядя на Бо. – Он подлатал меня после стычки в Нангархаре. Хороший хирург. У его пациентов была более высокая выживаемость, чем у большинства других.

Бо наблюдал за Джеком, его лицо ничего не выражало. Джек выпрямился.

– Афганцы почему-то не подпускали его к себе. Никогда не понимал почему.

Бо не вздрогнул и не моргнул. Он просто уставился на Джека, как бы подначивая его задать невысказанный вопрос. Я ждала, кто из них сделает первое движение, но меня внезапно отвлекло полупрозрачное облако, повисшее над широким кожаным сиденьем мотоцикла. Казалось, никто больше его не замечал, и, когда Джек наконец заговорил, оно полностью исчезло.

– Нола, почему бы тебе не пойти внутрь и не позавтракать? Воспользуйся кухонной дверью, пожалуйста.

– Но, папа…

– Кому сказано. – Нет, он даже не повысил голоса.

Мы остались одни, лицом к лицу с Бо, чувствуя себя довольно глупо, в пижамах и диванном покрывале. Бо первым нарушил неловкое молчание:

– Мне нужно на занятия. Извините, наверно, зря я принес пиво. Мне казалось, что так будет лучше.

Он направился к мотоциклу.

– Нола знает цель твоего подкаста? – довольно резко спросил Джек.

Закинув рюкзак на спину, Бо поднял боковую подножку и оседлал байк.

– Понятия не имею. Мы это не обсуждали. Я здесь сегодня только потому, что слышал, как она разговаривала с Амелией об этом парне, Марке, и о съемках. Не считая этого, наши разговоры ограничиваются магазином и работой.

Я шагнула вперед.

– Прошлой ночью я прослушала несколько эпизодов. Так что нам любопытно, Бо, что побудило вас искать работу в антикварном магазине Тренхольмов. Мы с Джеком склонны считать, что вы прочли книгу Марка и приняли все, что он написал обо мне, за чистую монету. Тогда вы нашли способ втереться в доверие нашей семьи, чтобы иметь возможность наблюдать за мной с близкого расстояния.

От моего халата исходил неприятный запах, но я даже не взглянула вниз. Я отлично знала, что это такое, и решила пересмотреть свой выбор марок подгузников.

Бо улыбнулся. Улыбка тотчас превратила его лицо с просто красивого до лица красавца-кинозвезды. Надо будет спросить у Нолы, замечала ли она когда-нибудь это? Или лучше не стоит, судя по прищуренному взгляду, которым Джек теперь сверлил его.

– Думайте что хотите, но мне нужна была работа, а я разбираюсь в антиквариате. Сделать это было проще простого. В Южной Каролине фамилия Тренхольм не редкость, так что не обязательно было думать, что вы родственники.

– То есть это было совпадение? – спросил Джек.

Наша мантра звенела у меня в голове: совпадений не бывает.

– Конечно, – сказал Бо, несколько раз нажав на стартер, после чего дал «железному коню» хороший пинок. Двигатель тотчас взревел, лишив нас возможности продолжить наш разговор, что было, я уверена, не случайно.

– Ты должен надеть шлем! – крикнула я, перекрывая рев мотора. – Доктор Уоллен-Араси называет мотоциклистов без шлема «донорами органов».

Казалось, Бо меня не слышит, его внимание было приковано к асфальту рядом с байком, рядом с которым заканчивались мокрые следы. Светло-карие глаза на миг остановились на мне, затем Бо взглянул на свои наручные часы – настоящие.

– Мне пора на занятия. До свидания, мистер и миссис Тренхольм.

Он надел очки-авиаторы и, запустив двигатель, выехал на улицу. Рокот мотора следовал за ним, как неприкаянный призрак. Эта мысль заставила меня посмотреть на улицу, но следов уже не было.

– Это не совпадение, не так ли?

Джек покачал головой и проводил взглядом мотоцикл, который исчез с Трэдд-стрит.

– Нет. И если он думает, что моя дочь когда-нибудь сядет на эту штуковину, его посетит одна мысль.

Я вспомнила фотографии, которые мне показывала Амелия, где Джек в молодости сидит на таком же мотоцикле или стоит рядом с ним. Чаще всего с какой-нибудь красоткой на сиденье позади него.

Я благоразумно воздержалась от комментариев.

Я вздрогнула от холода, и Джек обнял меня за плечи. Мне явно следовало надеть меньше свитеров, чтобы он и дальше обнимал меня. Мы уже подходили к ступеням веранды, когда я попыталась вспомнить что-то, что Бо сказал во время нашей первой встречи.

– Ты помнишь, что Бо сказал о своих родителях?

– О том, как они пропали без вести во время урагана «Катрина»? Он сказал, что они пытались спасти его младшую сестру. Почему ты спросила?

Я прикусила губу:

– Потому что я все время вижу мокрые следы – женские. Я только что снова видела их рядом с мотоциклом Бо. И я почти уверена, что он тоже их видел.

Джек поднял брови:

– Вряд ли это совпадение, не так ли?

– Разве они когда-нибудь бывают?

Обнимая меня за плечи, он подвел меня к входной двери. Здесь мы замерли на месте: все огни в доме то загорались, то гасли. Даже генератор молчал. Из дома выскочили и бросились к одному из припаркованных на подъездной дорожке грузовиков пара человек съемочной группы. Вслед им полетел гневный крик и поток отборных ругательств Харви Бекнера.

– Это Луиза?

Избегая посмотреть ему в глаза, я пожала плечами:

– Кто знает? Это ведь старый дом, разве ты забыл? В нем непременно будут проблемы с электричеством.

Словно по сигналу, к тротуару перед домом подъехал грузовик с логотипом фирмы Рича Кобилта.

– Должно быть, Марк позвонил Ричу, – сказал Джек. – Я должен выпить кофе, прежде чем я буду готов увидеть так рано утром его спину и то, что ниже.

Он изменил направление и повел нас через сад к задней двери. Я, в свою очередь, испытала благодарность за передышку, которая не имела ничего общего с нашим мастером на все руки. Генератор включился и снова выключился, и я шепотом поблагодарила Луизу.

Глава 13

Одевшись, я направилась к гаражу за своей машиной, не сразу вспомнив, что та припаркована на улице где-то между Легар-стрит и Логан-стрит. Я пробиралась сквозь вереницу машин на подъездной дорожке, радуясь голубому небу и приятной прохладе, которая делала парковку на улице вполне приемлемой. Если съемки все еще будут продолжаться после того, как потеплеет, нам придется придумывать альтернативные варианты парковки, чтобы мне не растаять, пока я буду идти к машине, или не сгореть, сев в нее. Я успела дойти только до тротуара, когда Джек окликнул меня по имени. Я обернулась, и он подбежал ко мне.

– Мне казалось, сегодня утром у нас встреча с Ивонной, – сказал он.

– Именно туда я и направляюсь. Моя машина вон там.

Джек выглядел сбитым с толку.

– Я думал, что мы пойдем туда вместе.

Наступила моя очередь смутиться.

– Мы встречаемся с Ивонной вместе, но я не… Как бы это сказать… Я подумала, что ты бы предпочел, чтобы мы пошли туда порознь. Ведь мы как бы расстались.

– Думаю, мы могли бы совершить короткую совместную прогулку, не действуя друг другу на нервы. Кроме того, у нас обоих отличные парковочные места, и я не хочу терять их, если поеду на машине. Сегодня прекрасный день, мы никуда не торопимся, так почему бы нам не прогуляться?

Я взглянула на часы, а затем еще раз проверила время на телефоне.

– Хорошо. Я обещаю не действовать тебе на нервы. – Я быстро зашагала в сторону Кинг-стрит. По крайней мере, я могла рассматривать витрины. Это поможет мне отвлечься от слов Джека и удержит от вопроса, что он имел в виду, говоря про «действовать друг другу на нервы».

Широко шагая, Джек легко догнал меня. Он осторожно взял меня за руку и заставил остановиться. Мы стояли лицом друг к другу, его рука все еще лежала на моей руке.

– Извини. Я неправильно выразился. – Он посмотрел на небо и покачал головой. – Небеса знают, что мои нервы – наименьшая из моих проблем. Они тотчас вытягиваются по стойке «смирно», когда ты рядом. Это очень мешает сосредоточиться, а это крайне необходимо, чтобы понять, что нам делать дальше. Всем нам. Наши проблемы точно не физические.

Я на миг закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь выразить свое разочарование словами, чему меня в течение многих лет тщетно учила целая череда психотерапевтов.

– На самом деле, Джек? Что тут выяснять? Мы любим друг друга. У нас есть семья. Я допустила ошибку. Ты меня уже простил. Разве мы не можем просто двигаться дальше?

Он взял мое лицо в ладони и прижался лбом к моему лбу.

– Если бы я мог! Все не так просто.

Я хотела возразить ему, что нет же, все просто, просто мы запутались в тонкостях брака. И пусть мы с ним два разных человека, мы все равно любим друг друга. По крайней мере по словам моей матери, с которой я была согласна. Но я держалась за свои слова, зная, что они отскочат от него, как от стенки мяч. Я встречала кирпичные стены, более гибкие, нежели Джек Тренхольм. И если я что-то и уяснила для себя за то короткое время, что мы были женаты, так это то, что он должен сделать собственные выводы. Это я поняла сама, без помощи матери.

Я отступила назад, нуждаясь в пространстве между нами, чтобы ясно мыслить.

– Пойдем. Ты же знаешь, как я ненавижу опаздывать. – Он шагал следом за мной, пока мы не достигли Митинг-стрит, где он пошел со мной рядом. Пискнул мой телефон. Я посмотрела на его экран в надежде, что это пришло сообщение от детектива Райли. Хотя у меня и был установлен самый большой из доступных размеров текста, читать на ходу у меня так и не получалось.

– Могу я чем-то помочь? – спросил Джек. Я почти сказала «нет», но мне не терпелось узнать, удалось ли детективу Райли выяснить, кто написал мне сообщение с неизвестного номера. Я вздохнула.

– Если ты не возражаешь. – Я протянула Джеку свой телефон.

Через мгновение Джек доложил:

– Томас говорит, что у него есть много информации, которой он хотел бы поделиться. Но сегодня днем он недоступен, работает над другим делом и спрашивает, не можем ли мы встретиться с ним сегодня вечером.

С этими словами он вручил мне телефон.

– Я свободен.

– Я тоже.

Мы остановились у светофора на углу Брод-стрит и Митинг-стрит. Мой взгляд скользнул в сторону церкви Святого Михаила, где под портиком между двумя огромными колоннами стояла невеста в свадебном платье в стиле сороковых годов, держа под руку мужчину в форме военно-морского флота времен Второй мировой войны. Они улыбались друг другу, отчего я тоже не сдержала улыбки. Пока жених не повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я увидела, что половина его лица отсутствует.

– Ты в порядке? – Джек взял меня за руку и повел через Брод-стрит.

Я кивнула, глядя, как мужчина с мобильным телефоном проходит сквозь призрачных молодоженов.

– Да. Я в порядке.

– Точно? Ты плохо выглядишь. Я могу что-то сделать?

Мы дошли до противоположной стороны улицы. Я остановилась и через плечо оглянулась на молодоженов. Их осыпал шквал белых лепестков, которые, падая, становились алыми.

– Ничего. Ничего, что можно было бы исправить прямо сейчас.

Потому что сколько бы раз это ни случалось, я так и не могла привыкнуть к сонму беспокойных духов, которые, завидев мое приближение, пытались вторгнуться в мою жизнь, стоило мне зазеваться. Я содрогнулась при мысли о том, что произойдет, если я соглашусь с Джейн.

– Хочешь, я отвечу Томасу?

Я посмотрела на Джека, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили. Он поднял мой телефон.

– Встреча… сегодня вечером.

– Верно. – Мы пересекли Митинг-стрит и, свернув направо у магазина одежды «Берлинс», зашагали к Кинг-стрит. Я лишь мельком взглянула на витрину магазина, стараясь не вспоминать красное платье, которое мать купила там и которое я надела на свое сорокалетие. То самое платье, которое мы с Джеком считали причиной счастливого появления на свет близнецов. Слишком тесное для меня теперь, оно висело в глубине моего шкафа, но хранило в себе больше воспоминаний, нежели целый фотоальбом.

Я продолжила:

– Думаю, нам лучше встретиться где-нибудь помимо дома, потому что там находится съемочная группа, не говоря уже про Марка и Харви. Я уверена, что Марк что-то замышляет, и потому предпочла бы, чтобы он не знал, что мы делаем. По идее они должны закончить к шести, а там кто знает?

Я остановилась перед большой витриной книжного магазина «Бакстон Букс». Напомнив себе, что мне нужно больше читать и что приближается день рождения Софи, я сделала мысленную пометку вернуться в магазин и что-нибудь купить.

– Почему бы тебе не предложить ему встретиться с нами в половине седьмого за ужином? Пусть он сам выберет ресторан, а мы забронируем столик. Я также приглашу Джейн. Думаю, она захочет быть в курсе последних событий.

– Верно. И к тому же три – нечетное число для ужина.

– Точно, – сказала я, отводя глаза в сторону.

У меня не было ни малейшего желания услышать, что мои романтические инстинкты – не самые лучшие, а кто-то даже мог бы сказать, что они совершенно не соответствуют действительности. В конце концов, я когда-то встречалась с Марком Лонго и считала его брата Энтони отличной парой для Джейн. И то и другое обернулось жуткой неудачей, но, по крайней мере, я вынесла из этого кое-какой урок. Это да.

Мы свернули с Кинг-стрит и побрели по закоулкам к городской библиотеке на территории кампуса Чарльстонского колледжа. Джек затронул тему, которую я предвидела.

– Нола сказала, что хотела бы подать заявление в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Заявила, что если она хочет продолжить писать песни, то этот университет самое то. А заодно она вернется к своим корням. В конце концов, первые тринадцать лет своей жизни она росла в Лос-Анджелесе.

Я кивнула:

– Она также упомянула колледжи в Нью-Йорке и Огайо, где обучают не только написанию песен. А недавно упомянула Севани и Тулейн. Лично я считаю, что если она не уверена, какую специальность ей выбрать, то лучше начать с Университета Южной Каролины или Чарльстонского колледжа, а затем, если нужно, перевестись, когда она поймет, чего, собственно, ей хочется.

– Я тоже так думаю, – сказал Джек.

– Что?

– Я тоже не готов с ней распрощаться. Мне не по себе при мысли о том, что она будет так далеко от дома. Не могу поверить, что я так долго не знал о ее существовании… и как за такое короткое время она стала такой огромной частью моей жизни.

– Верно. Моей тоже. – Я костяшками пальцев смахнула коварную каплю влаги с ресниц. – Аллергия, – пояснила я, поймав на себе взгляд Джека.

– Зимняя аллергия хуже всего. – Он взял мою руку и сжал ее, а затем отпустил.

Я прочистила горло:

– Я слышала, что ты сказал Марку про недавнюю запись в блоге. Что-то насчет алмазов Конфедерации?

Джек засунул руки в карманы, как он это делал, когда, глубоко задумавшись, расхаживал по кабинету.

– Ага. Судя по всему, некий охотник за кладами, завсегдатай Интернета, известный как блогер Черная Борода, заявил, что раскопал какие-то факты о том, что алмазы – не единственная часть сокровищ, подаренных Конфедерации султаном Брунея. Что есть некая связь с Алмазом Надежды.

– И люди восприняли это всерьез?

– Когда существует вероятность найти ценный клад, люди обращают на это внимание. Вроде того, как упоминание о новом сорте роз вызывает слюнки у садоводов твоего отца. С той разницей, что, когда речь идет об охоте за сокровищами, тут задействованы настоящие деньги, поэтому в ней царит высокая конкуренция. А кое-кто не гнушается и грязными методами.

– Так вот почему Марк следит за такими блогами! Но ведь это неправда, верно? Мы нашли в часах все бриллианты. Их не может быть больше, иначе мы бы уже слышали о них.

Джек пожал плечами:

– Думаю, возможно все. Недавно в USA Today была статья о том, что Алмаз Надежды был отправлен из Смитсоновского музея естественной истории в музей Гарри Уинстона в Нью-Йорке для очистки и мелкой реставрации. Один мой читатель прислал ее мне по электронной почте, поскольку в ней упоминалась история алмаза и различные заговоры, включая возможную связь с алмазами Конфедерации. Читатель знал, что я работаю над книгой о бриллиантах, поэтому подумал, что статья может меня заинтересовать. Судя по всему, он не знает о книге Марка.

– И я надеюсь, ты ему не сказал. Не хотелось бы думать, что благодаря тебе Марк получил хотя бы цент гонорара.

– Я скорее склею себе губы. – Он взял меня за руку и подвел нас обоих к краю тротуара. Мимо нас гуськом прошествовали две девушки в толстовках с логотипом колледжа Чарльстона. Обе разговаривали и одновременно яростно шлепали пальцами по экранам своих телефонов, ни разу не споткнувшись и не подняв глаз.

– Разве Алмаз Надежда не принадлежал когда-то Марии-Антуанетте? – спросила я, когда мы зашагали дальше.

– Не ей лично, но он принадлежал французской королевской семье, пока им не отрубили головы. Вот почему легенда гласит, что он проклят. Ничто так не способствует нехорошим слухам, как смерть под ножом гильотины.