Текст книги "Кровь отверженных"

Карин Слотер
Кровь отверженных

Посвящается Дорис Смарт.

Она любила футбол в Оберне и чтение

(именно в таком порядке)

Суббота

1

Сара Линтон, совершая очередной круг по катку, напевала себе под нос припев «Танцующей королевы».

Она услышала слева от себя яростное скрежетание колесиков и вовремя повернулась – подхватила ребенка, который едва на нее не налетел.

– Джастин? – спросила она, узнав семилетнего мальчугана, и схватила его сзади за рубашку.

Ребенок, вихляя ногами, с трудом сохранял равновесие на однорядных роликах.

– Привет, доктор Линтон, – запыхавшись, вымолвил Джастин.

Шлем был ему велик, и мальчик, пытаясь взглянуть на Сару, несколько раз сдвинул его назад.

Сара улыбнулась ему в ответ, удерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Привет, Джастин.

– Похоже, вам нравится эта музыка? Моя мама тоже ее любит.

Мальчик уставился на нее, слегка приоткрыв рот. Как и большинство пациентов Сары, Джастин, казалось, удивлялся тому, что видит ее вне стен клиники. Уж не воображают ли они, что она и живет там, в подвале, поджидая, когда они простудятся и заболеют?

Джастин снова откинул шлем, стукнув себя по носу налокотником.

– Я видел, что вы подпеваете.

– Давай сюда, – сказала Сара и присела.

Музыка гремела, и басовые ноты, вибрируя, отдавались в пластиковом ремешке, который Сара затягивала ребенку под подбородком.

– Спасибо, – закричал Джастин и зачем-то взялся за шлем обеими руками. При этом движении он потерял равновесие, споткнулся и вцепился Саре в ногу.

Она снова ухватила его за рубашку и отвела к спасительному ограждению. От однорядных роликовых коньков Сара отказалась, попросила выдать ей четырехколесные: не хотелось падать на виду у всего города.

– Ого!

Джастин, захихикав, взялся руками за ограждение. Он смотрел на ее коньки.

– Какие у вас огромные ноги!

Сара смущенно глянула вниз. Ноги и в самом деле были большими. Ее дразнили этим с семи лет. Несмотря на то что Сара слышала это почти тридцать лет, ей по-прежнему хотелось забиться под кровать и утешиться шоколадным мороженым.

– На вас мужские коньки! – завизжал Джастин и отпустил ограждение, чтобы указать на ее черные ролики.

Сара подхватила его, прежде чем он свалился на пол.

– Зайчик, – прошептала Сара ему на ухо. – Вспомни об этом, когда придешь ко мне делать прививку.

Джастин выдавил улыбку.

– Кажется, меня мама зовет, – пробормотал он и, хватаясь за ограждение, пошел от нее, опасливо поглядывая через плечо.

Должно быть, боялся, что Сара его догонит.

Сара скрестила на груди руки и, привалившись к ограждению, смотрела вслед Джастину. Она любила детей, и это роднило ее с большинством педиатров. Однако следует пояснить, почему этот субботний вечер она проводила не в ребячьей компании.

– Пришла на свидание? – спросила Тесс, остановившись рядом.

Сара сурово посмотрела на сестру.

– Напомни мне, как я в это ввязалась.

Тесс попыталась улыбнуться.

– Потому что ты меня любишь?

– Верно, – уклончиво ответила Сара.

На противоположной стороне катка Сара заметила Девона Локвуда, последнего бойфренда Тесс. Девон вел своего племянника к детской площадке, а его брат смотрел на них.

– Его мать меня ненавидит, – пробормотала Тесс. – Такие взгляды на меня бросает, когда видит нас рядом.

– Отец относится к нам не лучше, – напомнила ей Сара. Девон почувствовал, что на него смотрят, и помахал им.

– С детьми у Девона все хорошо, – заметила Сара и тоже помахала.

– У него и с руками хорошо, – Тесс сказала это тихо, словно самой себе, и повернулась к Саре. – Кстати, где Джеффри?

Сара посмотрела на входную дверь. Ее это тоже интересовало. Удивлялась и тому, что ей не безразлично – появится бывший муж или нет.

– Не знаю, – ответила она. – И почему здесь так много народу?

– Сегодня вечер, суббота, и футбольный сезон еще не начался. Чем еще людям заняться? – сказала Тесс, но не позволила Саре переменить тему. – Где Джеффри?

– Может, он и не придет.

Тесс улыбнулась, и Сара поняла, что сестра еле удерживается от ехидного комментария.

– Выкладывай.

– Нечего выкладывать, – сказала Тесс, и Сара не поняла, лжет она или нет.

– Мы просто встречаемся. – сообщила Сара и замолчала.

Интересно, кого она старалась убедить – Тесс или себя. И добавила:

– Ничего серьезного.

– Знаю.

– Мы даже не целовались.

Тесс покорно подняла ладони.

– Знаю, – усмехнулась она.

– У нас было несколько свиданий. Вот и все.

– Да что ты меня уговариваешь?

Сара тоскливо охнула и откинулась на ограждение. Она чувствовала себя глупо, словно тинэйджер, а не взрослая женщина. С Джеффри она развелась два года назад, после того как застала его с владелицей магазина вывесок. Зачем Сара снова стала встречаться с ним, было непонятно ни ей самой, ни ее родственникам.

Зазвучала баллада, и освещение померкло. Сара смотрела, как зеркальный шар, свисавший с потолка, разбрасывает по катку маленькие светлые квадраты.

– Мне нужно в туалет, – сказала Сара сестре. – Постарайся увидеть Джеффа, хорошо?

Тесс глянула поверх плеча Сары.

– Туда кто-то входит.

– Там две кабины.

Сара повернулась к женскому туалету и увидела, что туда вошла высокая девушка-подросток.

Сара ее узнала: это была Дженни Уивер, одна из ее пациенток. Сара помахала рукой, но девушка ее не заметила.

– Надеюсь, ты дотерпишь, – пробормотала Тесс.

Сара нахмурилась, увидев, что в туалет проследовала еще одна, но незнакомая ей девушка-тинэйджер. Как бы не осрамиться перед приходом Джеффри!

Тесс мотнула головой в сторону входной двери.

– А кто это там такой? Высокий, красивый, темноволосый…

Сара не удержалась от глупой улыбки: она увидела Джеффри. Тот еще не переоделся – не успел снять темно-серый костюм и галстук цвета бордо. В этом зале почти все его знали: ведь он был начальником полиции в округа Грант. Джеффри обменивался рукопожатиями и оглядывался по сторонам. «Должно быть, меня ищет», – подумала Сара, глядя, как он протискивался через толпу, она решила не привлекать к себе внимания. Пусть на этой стадии взаимоотношений Джеффри возьмет инициативу на себя.

Сара познакомилась с Джеффри в начале своей карьеры. Она работала тогда судебным следователем. Взялась за эту работу, чтобы немного заработать. Хотелось помочь уходившему в отставку партнеру из детской клиники городка Хартсдейл доктору Барни. Несмотря на то что свое намерение она давно осуществила, Сара работу не бросила. Ей нравилось решать задачи, которые неизменно подбрасывала ей судебная медицина. Двенадцать лет назад Сара ушла из отделения интенсивной терапии госпиталя Грейди в Атланте. Переход от напряженной работы, где решались вопросы жизни и смерти, к небольшим инфекциям и вздутым животикам был для нее потрясением. Работу коронера она восприняла как вызов. Она оттачивала ум.

Джеффри наконец-то ее заметил. Он замер, обмениваясь на ходу рукопожатием с Бетти Рейнольдс, и уголки его рта медленно приподнялись, однако на лоб тут же набежала морщинка: владелица хозяйственной лавочки «файв-энд-дайм» втянула его в разговор.

Сара догадывалась, о чем вела речь Бетти. В последние три месяца магазин дважды ограбили. Бетти была настроена решительно, и, хотя Джеффри слушал ее невнимательно, она упорно продолжала говорить.

Наконец Джеффри кивнул, похлопал Бетти по спине, пожал руку. Скорее всего, договорился о встрече на следующий день. Высвободился из толпы и пошел к Саре, лукаво улыбаясь.

– Привет, – сказал он.

Сара – неожиданно для себя – пожала ему руку, как делали это все остальные.

– Привет, Джеффри, – вмешалась Тесс.

Голос сестры прозвучал с нехарактерной для нее резкостью. Обычно так грубо к Джеффри обращался их отец, Эдди. Джеффри растерянно улыбнулся.

– Привет, Тесси.

Тесс пробормотала в ответ что-то неразборчивое и укатила, бросив через плечо на Сару многозначительный взгляд.

– Что бы это значило? – спросил Джеффри.

Сара потянула руку, но Джеффри на несколько мгновений задержал ее пальцы, давая понять, что она в его власти. Он всегда был чертовски самоуверен, и подсознательно это привлекало Сару больше, чем что-либо другое в нем.

Она скрестила на груди руки и сказала:

– Ты опоздал.

– У меня в последний момент возникли проблемы.

– Узнал, что, ее муж уехал из города?

В ответ он лишь взглянул на нее с глубокой укоризной, как на лжесвидетеля.

– Я говорил с Фрэнком, – сказал он (это был старший следователь полицейского отделения округ Грант). – Передал ему полномочия на сегодняшний вечер. Не хочу, чтобы нам помешали.

– В чем помешали?

Уголки его губ дрогнули в улыбке.

– Собираюсь сегодня тебя соблазнить.

Она рассмеялась и отстранилась от его поцелуя.

– Когда губы соединяются, поцелуй обычно выходит лучше, – заметил он.

– Но не на глазах же у половины моих пациентов, – парировала Сара.

– Тогда иди сюда.

Не задумываясь, Сара поднырнула под ограждение и взяла его за руку. Он укатил ее в укромный угол, неподалеку от туалета.

– Здесь лучше? – спросил он.

– Да, – ответила Сара, глядя на Джеффри сверху вниз, потому что на коньках она была выше его на два дюйма. – Гораздо лучше, тем более что мне очень нужно в туалет.

Она двинулась в ту сторону, но он остановил ее, схватив обеими руками за талию.

– Джефф, – сказала она, чувствуя, что не может придать голосу необходимой жесткости.

– Ты такая красивая, Сара.

Она закатила глаза, как подросток.

Он рассмеялся:

– Вчера я весь вечер мечтал тебя поцеловать.

– Да?

– Мне очень нравится этот вкус.

Она попыталась принять скучающий вид.

– Это же «колгейт»!

– Я говорю не об этом вкусе.

Она в удивлении раскрыла рот, и он улыбнулся, довольный ее реакцией. Сара почувствовала, как в груди у нее что-то шевельнулось – она и сама не знала что, – но в этот момент у него зазвонил пейджер.

Он продолжал смотреть на нее, словно не слышал звонка.

Сара откашлялась и сказала:

– Может, посмотришь?

Он наконец взглянул на пейджер, пристегнутый к ремню, и пробормотал:

– Черт!

– Что?

– Взлом, – коротко ответил он.

– Ты вроде говорил, что оставил за себя Фрэнка.

– Он отвечает за мелкие вещи. Мне надо позвонить из автомата.

– Где твой мобильник?

– Аккумулятор разрядился.

Джеффри, кажется, удалось побороть раздражение. Он ей даже улыбнулся.

– Ничто не испортит нам сегодняшний вечер, Сара.

Он прикоснулся к ее щеке.

– Важнее этого для меня ничего нет.

– После нашего ужина тебе предстоит пылкое свидание? – поддразнила она. – Ужин можем и отменить, если хочешь.

Он, прищурившись, сокрушенно посмотрел на нее и пошел прочь.

Сара посмотрела ему вслед и, привалившись к стене, прошептала сквозь зубы «Господи, помилуй». Она не могла поверить, что менее чем за три минуты этот мужчина умудрился превратить ее в жалкую идиотку.

Сара вздрогнула, когда дверь туалета громко хлопнула. На пороге стояла Дженни Уивер. Она смотрела на каток, словно что-то обдумывала. Лицо ее на фоне черной футболки казалось мертвенно-бледным. Когда Сара подкатила к ней, Дженни перекинула через плечо темно-красный ранец. При этом движении сумка ударила Сару по груди.

– Ох, – сказала Сара и попятилась.

Дженни заморгала, узнав врача.

– Простите, – тихо пробормотала она и отвела глаза.

– Ничего страшного, – ответила Сара, собираясь начать разговор.

Девочка казалась расстроенной.

– Как ты? – спросила Сара. – У тебя все в порядке?

– Да, мэм, – ответила Дженни, прижимая к груди ранец.

Дженни ушла, прежде чем Сара успела что-то сказать.

Она заметила, что Дженни направилась к своим приятелям. Подростки толпились возле салона видеоигр. Свет экранов окрасил фигуру Дженни в зеленый цвет. Девчонка исчезла в углу. Сара почуяла что-то неладное, но не стала преследовать Дженни и выспрашивать, в чем дело. В ее возрасте любой пустяк вырастал до уровня драмы. У девушек-тинейджеров, скорее всего, в чем-то виноват мальчик.

Лирическая мелодия закончилась, и огни снова вспыхнули. Из динамиков загремел рок, в груди Сары отдавались басы. Молодежь на катке сразу ожила, подхватив ритм. «Неужели, – подумала Сара, – и я когда-то была такой же неуемной?» Каток несколько раз менял владельцев, но для подростков округа Грант остался таким же притягательным, как и в годы ее юности. В углу вон того здания Сара провела много вечеров, целуясь со Стивом Манном, своим первым бойфрендом. Особой страстностью их отношения не отличались, а объединяло их желание вырваться из Гранта. Но в выпускном классе отец Стива скончался от сердечного приступа, и тому пришлось взвалить на себя семейный бизнес – магазин скобяных товаров. Теперь он уже давно женат, обзавелся кучей детишек, а Сара сбежала в Атланту, но спустя несколько лет вернулась.

И вот она снова, на том же катке, целуется с Джеффри Толливером. Или, по крайней мере, пытается это делать.

Сара отмахнулась от воспоминаний и повернулась к двери туалета, взялась за ручку, но тут же отдернула пальцы, ощутившие что-то липкое. В этой части катка по-прежнему было темно, и Сара поднесла руку ближе к глазам, чтобы увидеть, что к ней пристало. Почувствовала знакомый запах, прежде чем разглядела, чем выпачкалась. Посмотрела на рубашку, в том месте, где ее задел ранец Дженни.

На груди выгнулась дугой узкая полоска крови.

2

Джеффри пытался взять себя в руки: он не хотел рвать со стены телефонную трубку, но делал именно это. Глубоко вздохнул, набрал номер офиса и стал терпеливо слушать звонки.

К телефону подошла Мария Симмс, его секретарь и диспетчер:

– Добрый вечер. Полицейское отделение округа Грант. Будьте добры, подождите немного.

Не дождавшись ответа, секретарь отложила трубку.

В попытке справиться с раздражением Джеффри еще раз набрал полную грудь воздуха. Он боялся, что Сара передумает и откажется от свидания. Каждый раз, когда он делал шаг ей навстречу, она отступала на два шага назад. Причины ее поведения были ему понятны, однако не казались разумными.

Джеффри прислонился к стене и почувствовал, как по спине побежала струйка пота. Август входил в полную силу. Он уже побил все температурные рекорды, июнь и июль по сравнению с ним казались зимними месяцами. Бывали дни, когда, выйдя на улицу, Джеффри чувствовал, что дышит сквозь мокрое полотенце. Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Из-за дома послышался взрыв хохота. Джеффри заглянул за угол: что там творится на парковке? Возле побитого старого «камаро» увидел небольшую группу тинейджеров. Подростки передавали друг другу сигарету. Телефонная будка стояла сбоку от здания, и под ярким тентом в зеленую и желтую полоску Джеффри не было видно. Может, марихуана? Впрочем, он не был уверен. На первый взгляд эти ребята были на все способны. Джеффри понимал это не потому, что был копом, а потому что в их возрасте и сам якшался с такой компанией.

Он колебался – подойти к ним или не стоит, но тут Мария взяла трубку.

– Добрый вечер. Полицейское отделение округа Грант благодарит вас за то, что дождались. Чем могу помочь?

– Мария, это Джеффри.

– О, шеф! – воскликнула она. – Извините, что задержала. В одном из магазинов была ложная тревога.

– В котором? – спросил он, вспомнив недавний разговор с Бетти Рейнольдс, владелицей магазина «файв-энд-дайм».

– Уборщики, – сказала она. – Старик Берджесс нечаянно включил сигнализацию.

Джеффри удивился, что давно разменявшая восьмой десяток Мария называет Билла Берджесса стариком, но оставил ее слова без комментария и спросил:

– Что-нибудь еще?

– Было что-то в столовой, в которую ходил Брэд, но там ничего не обнаружили.

– А в чем дело?

– Просто сказал, что кое-что заметил, вот и все. Вы же знаете Брэда – собственной тени боится.

Мария хихикнула.

В отделении Брэд был чем-то вроде талисмана: двадцать один год, круглое лицо, растрепанные светлые волосы… Он казался сущим мальчишкой. Старшие сотрудники любили над ним подшутить: крали фуражку Брэда и нахлобучивали ее на городские скульптуры. На прошлой неделе его фуражка украшала каменную голову генерала Ли.[1]1
  Роберт Эдуард Ли (1807–1870), главнокомандующий армией южан в Гражданской войне Североамериканских Соединенных Штатов. – Здесь и далее примеч. ред.


[Закрыть] Памятник стоял напротив школы.

Джеффри снова подумал о Саре.

– Сегодня я оставил за себя Фрэнка. Не посылайте мне сообщений. Если, конечно, никого не убьют.

– Двух птиц одним камнем, – снова захихикала Мария. – Коронера и шефа одним звонком.

Он пытался напомнить себе, что переехал из Бирмингема в Грант, потому что хотел жить в маленьком городе, где все знали друг друга. Джеффри собирался сказать Марии что-то безобидное, но остановился, услышав на парковке громкий вопль.

Высунулся из-за угла – узнать, в чем дело, – и снова услышал девичий крик:

– Черт тебя подери, грязный подонок!

В трубке раздался удивленный голос Марии:

– Шеф?

– Подождите, – прошептал он.

Внутри у него все сжалось: девичий голос был наполнен бешеной ненавистью. Он по опыту знал, что сорвавшаяся с катушек юная девица – самое ужасное, с чем можно иметь дело в субботний вечер на автомобильной стоянке. С мальчиками он мог сладить: почти любой парень и сам хотел, чтобы его остановили и не позволили устроить настоящую драку. Девушек разъярить было не так-то просто, а успокоить еще сложнее. Злобной девушки-подростка следовало опасаться, особенно если в руке у нее оружие.

– Я убью тебя, урод! – завопила она, обращаясь к одному из подростков.

Его друзья отскочили от греха подальше и встали в сторонке. Подросток остался один, под нацеленным на него дулом пистолета. Девушка стояла в четырех шагах от своей цели. На глазах Джеффри она сделала еще шаг, сократив расстояние.

– Черт! – сквозь зубы произнес Джеффри и, вспомнив, что в руке у него трубка, приказал: – Немедленно пришлите к катку Фрэнка и Мэтта.

– Они в Мэдисоне.

– Тогда Лену и Брэда, – сказал он. – Скажите, чтобы подошли без шума. На стоянке девица с пистолетом.

Джеффри повесил трубку и почувствовал, как напряглось тело. Горло сжалось, сонная артерия превратилась в пульсирующую змею. За несколько секунд в голове пронеслась тысяча мыслей, но он отмахнулся от них, сбросил пиджак и перекинул за спину кобуру. Девушка боковым зрением заметила его приближение, но продолжала держать парня под прицелом. Дуло смотрело ему в живот. Джеффри подошел поближе и заметил, что рука девушки трясется. К счастью, ее палец еще не опустился на спусковой крючок.

Джеффри двигался вдоль стены здания. Девушка стояла спиной к катку, лицом – к стоянке и шоссе. Джеффри надеялся, что Лена приведет Брэда со стороны здания. Невозможно предугадать, что сделает девушка, если почувствует, что ее окружили. Из-за одной глупой ошибки могут погибнуть много людей.

В двадцати футах от девушки Джеффри громко сказал:

– Эй!

Девушка вздрогнула, несмотря на то что заметила его приближение. Ее палец лег на курок. Пистолет был «беретта» калибра.32, так называемый карманный. Издали он не смог бы поразить человека, но вблизи был очень опасен. Она могла бы убить из этого оружия восьмерых, если хорошо стреляла. Впрочем, на таком близком расстоянии это сделала бы и обезьяна. Сейчас девушка держала на своей ладони восемь жизней.

– Всем покинуть парковку, – приказал Джеффри стоявшим неподалеку подросткам.

Они не сразу вникли в его слова, а поняв, потянулись к выходу. Запах марихуаны чувствовался издалека, и, видя, как пошатывается намеченная жертва, Джеффри понимал, что парень здорово накурился, прежде чем девушка взяла его на мушку.

– Уйдите! – крикнула ему девушка.

На ней была черная футболка с длинными рукавами. Судя по всему, ей едва исполнилось тринадцать. Голос у нее был негромкий, но решительный.

Она повторила свой приказ:

– Я сказала: уйдите!

Джеффри не трогался. Снова обратив взгляд на подростка, она сказала:

– Я его убью.

Джеффри развел руками и спросил:

– Зачем?

Похоже, этот вопрос ее удивил. Впрочем, такой реакции он и хотел. Люди часто хватаются за оружие, не раздумывая. Дуло пистолета чуть опустилось, когда она обратилась к Джеффри.

– Чтобы помешать ему, – ответила девушка.

– Помешать в чем?

Она чуть призадумалась.

– Это никого не касается.

– Вот как? – сказал Джеффри и сделал шаг вперед, потом еще один.

Он встал примерно в пятнадцати футах от девушки. Можно было, не пугая ее, видеть, что происходит.

– Да, сэр, – ответила девушка, и ее вежливость слегка успокоила Джеффри.

Девушки, которые говорят «сэр», в людей не стреляют.

– Послушай, – начал Джеффри, думая, что бы ей сказать. – Ты знаешь, кто я такой?

– Да, сэр, – ответила она. – Вы – шеф полиции Толливер.

– Верно, – сказал он. – А тебя как зовут? Как твое имя?

Она проигнорировала вопрос, но мальчик зашевелился. Его затуманенный марихуаной мозг начал соображать, что происходит. Он сказал:

– Дженни. Ее зовут Дженни.

– Дженни? – переспросил Толливер. – Это красивое имя.

– Д-да, – растерянно произнесла Дженни, впрочем, она быстро собралась и сказала: – Пожалуйста, замолчите. Я не хочу с вами разговаривать.

– Думаю, это не так, – возразил Джеффри. – Тебе о многом хочется рассказать.

Казалось, Дженни хотела возразить… Нет, снова прицелилась в грудь подростку. Ее рука все еще дрожала.

– Уйдите, или я его убью.

– Из этой пушки? – спросил Джеффри. – А ты понимаешь, что это такое – застрелить человека? Знаешь, какие будут ощущения?

Он смотрел на ее реакцию и тут же понял, что она и понятия не имеет.

Дженни была крупной девочкой, фунтов пятьдесят лишнего веса. Одета во все черное. Должно быть, из разряда девушек, что стараются «слиться с пейзажем». Мальчик, которого она взяла на мушку, был хорош собой. Сразу видно – объект девчачьего обожания. В те годы, когда Джеффри был в его возрасте, такая вот Дженни, скорее всего, сунула бы ему в стол нехорошую записку. Теперь же она целилась из пистолета.

Джеффри сомневался в том, что пистолет заряжен.

– Дженни, давай мы с тобой все обсудим. По-моему, этот парень не стоит твоих переживаний.

– Уйдите, – повторила Дженни.

Ее голос звучал не так уверенно. Свободной рукой она утерла лицо. Джеффри сообразил, что она плачет.

– Дженни, я не думаю…

Он запнулся, увидев, что она сдернула предохранитель. Металлический лязг резанул по ушам. Он сунул руку за спину, в кобуру, но оружия не вытащил.

Джеффри старался говорить спокойно и разумно.

– Что происходит, Дженни? Почему бы нам все не обсудить? Не может быть, чтобы все было так плохо.

Она снова утерла лицо.

– Да, сэр, – сказала она. – Плохо.

Сейчас ее голос звучал так холодно, что по шее Джеффри поползли мурашки. Он подавил дрожь и вынул револьвер из кобуры. Джеффри ненавидел оружие, потому что, будучи копом, понимал всю его потенциальную опасность. Он носил при себе пистолет не потому что ему нравилось, а потому что был обязан это делать. За двадцать лет службы в полиции Джеффри вынимал оружие не более пяти раз, причем выстрелил дважды, но в человека до сих пор не целился.

– Дженни! – Он попытался придать своему голосу властность. – Посмотри на меня.

Она не спускала глаз с подростка. Казалось, прошла вечность. Джеффри молчал, давая ей возможность одуматься. Затем она медленно обратила взгляд на Джеффри, опустила глаза и заметила в его руке револьвер девятимиллиметрового калибра.

Она нервно облизнула губы. Видимо, оценила степень опасности. Ее слова отозвались в ушах Джеффри похоронным звоном:

– Убейте меня.

Он подумал, что ослышался. Такого ответа он явно не ожидал.

Она повторила:

– Убейте меня, или я застрелю его.

Дженни подняла «беретту» и прицелилась в голову подростку. Поставила ноги на ширину плеч и взялась свободной рукой за приклад. Было ясно: девочка знает, как надо держать оружие. Ее руки уже не дрожали, и она смотрела подростку в глаза.

Тот завопил «Черт!», и в асфальт ударила струя мочи.

Джеффри поднял пистолет, а она выстрелила поверх головы подростка. С пластмассовой вывески полетели куски.

– Что это было? – прошипел Джеффри, зная, что единственная причина, по которой Дженни до сих пор держалась на ногах, состояла в том, что он не смог заставить себя нажать на курок. Дженни сбила в вывеске точку над буквой «і». Джеффри сомневался в том, что его полицейские сумели бы повторить такой выстрел, да еще и в столь напряженной обстановке.

– Это было предупреждение, – сказала Дженни.

Он не думал, что она ему ответит.

– Застрелите меня, – повторила девушка. – Застрелите или, клянусь богом, я вышибу ему мозги.

Она снова облизнула губы.

– Я могу это сделать. Я умею пользоваться этим.

Она легонько подкинула пистолет, показывая, что она имеет в виду.

– Вы знаете, что я это смогу, – сказала она и снова расставила ноги.

Чуть повернула дуло и выбила из вывески апостроф. Люди на стоянке, вероятно, бросились врассыпную или завопили, но Джеффри ничего не замечал. Все, что он видел, был дымок, поднимавшийся над дулом ее пистолета.

Когда Джеффри снова смог дышать, он произнес:

– Между вывеской и человеком – большая разница.

Она заговорила очень тихо, и он напрягся, чтобы услышать:

– Он не человек.

Джеффри краем глаза уловил движение. Он увидел Сару. Она сняла ролики и стояла в белых носках на черном асфальте.

– Детка! – крикнула Сара, ее голос дрожал от испуга. – Дженни!

– Уйдите, – ответила Дженни, сейчас она была похожа на капризного ребенка, а не на монстра, каким была несколько секунд назад. – Пожалуйста.

– С ней все в порядке, – сказала Сара. – Я только что нашла ее там, и у нее все хорошо.

Пистолет дрогнул, но лишь на мгновение. Дженни прицелилась подростку между глаз. Прежним мертвым голосом сказала:

– Вы лжете.

Джеффри глянул на Сару и понял, что девочка права. Сара лгать не умела, и разоблачить ее ничего не стоило. Даже на расстоянии Джеффри видел кровь на рубашке и джинсах Сары. Кто-то на катке был ранен, а возможно, и мертв. Он снова перевел взгляд на Дженни и прочел на нежном лице девочки нешуточную угрозу.

Джеффри сообразил, что до сих пор не снял пистолет с предохранителя. Освободил его и взглядом дал понять Саре, чтобы она оставалась на месте.

– Дженни!

У Сары пересохло в горле. Джеффри не узнал ее голос: раньше она никогда не говорила с детьми, как с маленькими. Видимо, на Сару подействовало то, что сделала Дженни на катке. Что бы это могло быть? Выстрелов на катке он не слышал, и Боуэлл Паркер, дежурный полицейский, совсем недавно сказал ему, что все в порядке. «Где же Боуэлл? – забеспокоился Джеффри. – Может, он внутри, на месте происшествия, и никого оттуда не выпускает? Что сделала Дженни?» Джеффри отдал бы все за то, чтобы время остановилось – он бы выяснил, что произошло.

Джеффри зарядил барабан. Сара повернула голову на звук и протянула в его сторону руку, ладонью вниз, словно говоря: успокойся, не делай этого. Он посмотрел за ее плечо, на входную дверь. Думал увидеть там зрителей с прижатыми к стеклу носами. Но нет, там было пусто. Неужели то, что произошло внутри, намного интереснее сцены, что разыгрывается сейчас перед его глазами?

Сара сделала еще одну попытку.

– С ней все в порядке, Дженни. Иди и увидишь.

– Доктор Линтон, – сказала Дженни дрожащим голосом, – пожалуйста, не говорите со мной.

– Детка, – голос Сары дрожал не меньше, чем у Дженни. – Посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня.

Когда девочка не ответила, Сара сказала:

– С ней все хорошо. Обещаю тебе, у нее все в порядке.

– Вы лжете, – ответила Дженни. – Вы все лгуны. Она снова уставилась на подростка.

– А ты – самый худший из всех лжецов, – сказала она. – Ты будешь гореть в аду за то, что ты сделал. Подонок!

Подросток зашелся от злости, из его рта вылетала слюна.

– Мы там с тобой увидимся, сука.

Голос Дженни уже не дрожал. Между ней и подростком, казалось, что-то произошло, и, когда она ответила, ее голос звучал по-детски.

– Я знаю, ты точно туда попадешь.

Краем глаза Джеффри заметил, как Сара шагнула вперед. Он видел, что Дженни нацелила короткое дуло пистолета в голову подростка. Девчонка стояла уверенно, ее руки не дрожали, губы не тряслись. В отличие от Джеффри, она решительно готовилась к выстрелу.

– Дженни… – Джеффри снова попытался ее отвлечь.

Он не хотел стрелять в девочку, совсем еще ребенка.

Дженни посмотрела через плечо, и Джеффри проследил за ее взглядом. Наконец-то подъехала полицейская машина. Из нее, с оружием наготове, вышли Лена Адамс и Брэд. По всем правилам полицейской науки они образовали треугольник, вершиной которого был Джеффри.

– Застрелите меня, – сказала Дженни, все так же уверенно удерживая на мушке подростка.

– Опустите оружие, – приказал Джеффри офицерам.

Брэд послушался, а Лена колебалась. Он сурово на нее посмотрел, готовясь повторить приказ. Наконец она опустила оружие.

– Я сделаю это, – пробормотала Дженни.

Она стояла неподвижно. Джеффри гадал, что чувствует сейчас девочка, почему она настроена так решительно. Дженни откашлялась и сказала:

– Я сделаю это. Мне не впервой.

Джеффри взглянул на Сару, ожидая подтверждения, но ее внимание было сосредоточено на Дженни.

– Мне не впервой, – повторила Дженни. – Застрелите меня, или я убью его, а потом убью себя.

Только сейчас Джеффри подумал о возможности выстрела. Он старался убедить себя в том, что девочка представляет прямую опасность для подростка, и не важно, сколько ей лет. Если он выстрелит ей в ногу или в плечо, у нее хватит времени нажать на курок. Даже если Джеффри угодит ей в туловище, у нее останется возможность нажать на курок, прежде чем она упадет на землю. При том, как наведен пистолет Дженни, подросток умрет мгновенно.

– Все мужчины слабаки, – прошипела Дженни. – Вы никогда не поступаете правильно. Говорите, что сделаете, а сами – в кусты.

– Дженни… – взмолилась Сара.

– Считаю до пяти, – сказала Дженни. – Один.

Джеффри с трудом проглотил комок в горле. Сердце колотилось так громко, что из-за этого стука он, скорее, видел, чем слышал, как Дженни ведет счет.

– Два.

– Дженни, пожалуйста.

Сара сложила руки, словно в молитве. Они были темными, почти черными от крови.

– Три.

Джеффри прицелился. Она не сделает этого. Не может быть, чтобы она это сделала. Ведь ей не больше тринадцати. Тринадцатилетние девочки не стреляют в людей. Это было самоубийство.

– Четыре.

Джеффри видел, как палец девочки лег на курок, видел, как медленно движутся мышцы ее предплечья… Она двинула пальцем.

– Пять! – закричала она, от напряжения у нее на шее выступили вены. – Стреляйте в меня, черт вас побери!

Он увидел, как напряглась ее рука. Время двигалось так медленно, что он мог видеть работу ее мышцы на предплечье и движения пальца на курке.

Она дала ему последний шанс и завопила:

– Стреляйте в меня!

И он выстрелил.