Текст книги "Страшные истории. Не оставайся один в темноте…"

Ночь в храме

Сейчас Миша взрослый парень, ему недавно исполнилось восемнадцать. История, которую он мне рассказал, случилась десять лет назад, когда мальчику только предстояло идти во второй класс. Признаться, сперва я не поверила, когда он сказал, что помнит все до мельчайших подробностей, ведь прошло столько лет. Но, услышав историю, удивляться я перестала…

Дело происходило в спокойном маленьком городишке, где все всех знают и дети с малых лет гуляют без присмотра взрослых (а чего бояться?). Так было заведено и в семье Миши – родители работали с утра до ночи, а Миша гулял во дворе и по окрестностям. В плохую погоду мальчик сидел дома и развлекал себя как мог. Чаще всего он рисовал, причем у него неплохо получалось, но проблема была в том, что, увлекшись, Миша настолько погружался в процесс, что не замечал ничего вокруг: с отсутствующим взглядом он начинал уверенно разукрашивать линолеум или обои. Родителей, особенно маму, это пугало, они много раз пытались вразумить сына, но, поняв, что все его обещания ни к чему не ведут, а в квартире на стенах появляется все больше кракозябр, попросту запретили ребенку рисовать.

И вот как-то раз родителям понадобилось уехать по делам в другой город. Без сына. Они долго сомневались, пытались договориться со знакомыми, чтобы те присмотрели за Мишей, но ничего не получалось. И в конце концов родители решили, что мальчик достаточно самостоятельный, чтобы провести целый день одному. На прощание мама и папа вручили сыну большущий набор фломастеров и альбом, попросили не уходить далеко от дома и пообещали вернуться как можно скорее. Едва за родителями захлопнулась входная дверь, как Миша почувствовал себя необыкновенно взрослым и самостоятельным. Первой его мыслью было остаться дома и порисовать, но затем ему очень захотелось похвастаться перед знакомыми ребятами подарком и тем, что сегодня он целый день сам по себе. Прямо как взрослый! С этими нехитрыми мыслями Миша вышел во двор.

Потом он вспоминал, что его удивило, насколько тихо и пустынно было в тот день на улице. Городок, и в обычное время довольно безлюдный, сейчас казался настоящей вымершей пустыней. Никого из дворовых приятелей Миша не встретил, настроение стало уже не таким безмятежным. Однако он решил все же пройтись и нарисовать что-нибудь на улице, прямо как настоящий художник.

Мальчик шел, погрузившись в свои мысли, и неожиданно для себя оказался в совершенно незнакомом месте. Перед ним высилось какое-то сооружение, явно старинное и сильно запущенное. Миша удивился, что никогда даже не слышал, что в их городе есть такая древность. Любопытный, как все мальчишки, Миша, ни секунды не раздумывая, отправился внутрь здания.

Почти сразу он ощутил тяжесть спертого воздуха и какую-то тревогу. С первого взгляда стало понятно, что когда-то здесь был храм. Высоченный потолок, характерные окна, внушительные колонны, остатки каких-то росписей под куполом. Было очевидно, что здесь очень давно ничего не происходило. Ничего хорошего, по крайней мере. На полу валялись обрывки бумаг, обломки досок, пустые бутылки и даже здоровенный клок волос. В окнах не было стекол, а каждый шаг мальчика сопровождало долгое зловещее эхо. В глубине храма Миша разглядел полуразвалившуюся лестницу без половины ступенек, которая вела на колокольную.

Миша пару раз бывал в другом храме вместе с бабушкой, и ему это место показалось загадочным и непонятным… Но тогда рядом была бабушка и крепко держала его за руку…

А теперь Мише очень хотелось выбежать из храма наружу, туда, где небо и свежий воздух. Мальчик уже было направился в сторону выхода… Но вдруг понял, что по-настоящему впечатлит дворовых мальчишек, если расскажет им, что не просто провел день самостоятельно, но еще и побывал в заброшенном здании. Любопытство взяло верх, и мальчик решил осмотреться, вдруг тут можно отыскать что-то интересное (вот тогда друзья обзавидуются!).

Надо сказать, что поход в любую заброшку – очень опасная авантюра. При этом причины, по которым вполне взрослые, рассудительные люди идут в такие места, не сильно отличаются от Мишиных. Многие мои подписчики отправлялись в пустующие здания на спор, «на слабо», с целью что-то кому-то доказать и кого-то впечатлить. И мне очень жаль, что тогда рядом с Мишей не оказалось взрослого, который бы объяснил мальчику, что восемь из десяти подростковых травм происходят именно в заброшках, что в пустующих зданиях часто собираются наркоманы, преступники и маргиналы, что под сводами аварийных строений гнездятся опаснейшие грибки, микробы и инфекции. Ну а для тех, кто разделяет мое увлечение мистикой, добавлю, что многие здания пустуют не просто так. Зачастую никто не хочет связываться с местами, где творится какая-то чертовщина. Разрушенные храмы вообще стоят особняком: считается, что прохудившееся «святое» место становится по-настоящему опасным и, пока там не будет проведен обряд освящения, лучше держаться от такого храма подальше и уж точно не заходить туда в темное время суток…

Конечно, ни о чем подобном восьмилетний Миша не задумывался, он совершенно не осознавал, чем рискует ради дешевого авторитета среди ровесников.

Шаг за шагом мальчик медленно пошел вглубь здания.

Теперь сложно точно сказать, сколько именно длилась его экспедиция, но в какой-то момент мальчику пришлось включить в телефоне фонарик. Темнота сгущалась. Резкие тени ползли по стенам. Разбросанные бутылки, отражая свет, поблескивали в темноте, словно чьи-то глаза… Миша поднимался по лестнице наверх, туда, где раньше была колокольня… Вдруг мальчик понял, что куда-то исчез звук его шагов, повисла абсолютная тишина…

Непонятно, что именно Миша рассчитывал обнаружить в этом месте, но внезапно он чуть не наступил на мертвую кошку.

В этот момент он как будто очнулся и понял, что на улице сумерки, что родители уже, наверное, вернулись и нужно срочно им позвонить. Однако мобильник подмигнул сероватым экраном и мгновенно выключился – работающий фонарик полностью разрядил аккумулятор. Все погрузилось в темноту…

И тут Мише стало по-настоящему страшно. Он вдруг четко понял, что связаться с родителями невозможно и он понятия не имеет, как найти дорогу домой. С этими мыслями мальчик рванул к сереющему оконному проему и… отпрянул назад.

Здание, как Миша хорошо помнил, стояло на пустыре, немного в стороне от частных домов, которых на окраине города было довольно много. А теперь он смотрел сверху вниз с какой-то черной скалы. Что это была за скала? Откуда она взялась? Как он тут очутился?

Скала пугала мальчика, но вместе с тем притягивала. В лицо бил холодный колючий ветер. Миша ощущал его кожей. Мальчика неудержимо тянуло выпрыгнуть из окна прямо туда, во тьму, чтобы ворваться в этот леденящий поток…

В голове Миши закружились какие-то фантастические картины. Вот он, раскинув руки, словно крылья, стремительно несется туда, вниз! Пьянящие порывы горного ветра наполняют ноздри и свистят в ушах, вокруг мелькают ледяные уступы… и она – загадочная скала. Что там будет? Замок? Волшебный сад? Корабль, способный парить над облаками? Все прочитанные когда-то сказки сейчас ожили в памяти мальчика, причудливо переплелись и затаились там внизу, во тьме.

Миша как будто перестал себя контролировать, его руки сами потянули тело наверх. Сейчас еще немного подтянуться, перекинуть ноги через подоконник и больше ничего делать не надо, только скользить в волшебном полете…

Мальчик уже балансировал на самом краю оконного проема, зачарованно глядя на черную скалу, как вдруг четко услышал голос мамы: «Миша!» Голос был очень тихим и шел явно издалека, но это точно была мама, и она была очень встревожена и печальна. И тут вместо сказочных сумеречных садов, овладевших сознанием мальчика, перед Мишей ясно и четко встало лицо мамы, безудержно рыдающей. С некоторым удивлением Миша понял, что мама плачет из-за того, что у нее больше нет его, Миши, и что так будет, если сейчас он поддастся искушению и спрыгнет вниз.

Мальчик сильно потряс головой, пытаясь отогнать наваждение, и отодвинулся подальше от края подоконника. Совсем уходить от окна он не хотел: внутри храма было пугающе темно. Миша решил оставаться на месте и ждать. Чего ждать, он и сам не понимал. Наверное, когда наступит утро…

И, чтобы хоть как-то отвлечься, Миша достал фломастеры. Альбом он уже умудрился потерять, поэтому принялся рисовать прямо на холодной поверхности стены, вокруг оконного проема. Одна линия, вторая… Рука мальчика как будто принадлежала другому человеку: быстрые лихорадочные штрихи покрывали стену, неожиданно складываясь в целостное изображение. Миша и сам не понимал, что происходит, словно рисовал кто-то другой, а он просто наблюдал за этим процессом… Оконный проем покрывался настоящей картиной, изображающей множество повторяющихся… кошачьих морд. Коты, степенные и серьезные, смотрели на Мишу с какой-то затаенной угрозой. И было непонятно: то ли это один кот и множество его отражений, то ли какое-то многоголовое существо. Чем больше Миша смотрел на рисунок, тем хуже он себя чувствовал. Он очень устал, не ел с самого утра и, конечно, был сильно напуган. Вдруг ему показалось, что одна из морд моргнула… Мальчик замер, боясь вдохнуть и не отводя взгляд от ожившей морды… голова его закружилась, в глазах помутнело, к горлу поступила тошнота, а потом наступила абсолютная темнота…

Когда Миша пришел в себя, он с трудом удержал крик ужаса. Почему-то мальчик лежал в самом центре колокольни, а рядом с ним валялась дохлая кошка и, уставившись на мальчика пустыми глазницами, обнажала белоснежные зубы в кривой улыбке…

Уже взрослый Миша не может толком объяснить, почему он не пытался выйти из того здания. При этом парень помнит, что тогда все происходило как в тумане, тело его не слушалось, руки и ноги были как будто чужими. Кстати, многие мои знакомые, оказавшись в заброшенном здании, особенно в темное время суток, сталкивались с чем-то подобным. Даже совсем взрослые ребята ведут себя крайне нелогично и из-за этого попадают в опасные ситуации. Возможно, эта аномалия объясняется стрессом и пребыванием в неприятном и опасном месте, а возможно, влиянием каких-то темных сил.

Так и Миша, вместо того чтобы бежать из храма со всех ног и просить о помощи, вновь направился к тому самому оконному проему, чтобы убедиться: скала на месте.

Нарисованные кошачьи морды неожиданным образом изменились: прежде совершенно одинаковые, теперь они приобрели разные выражения. Одна глумливо подмигивала, другая скалила клыки, третья сверкала глазами… Мише стало невыносимо страшно, спускаться было еще страшнее, и он понял: выход только один – в окно…

И вдруг раздались мужские голоса, громко выкрикивающие его имя. Люди! Миша собрался с силами и издал в ответ какой-то писк. В лицо ему ударил свет фонаря, и какой-то человек крикнул: «Мальчик здесь! Сюда!» К Мише подбежали полицейские и его родители, отец подхватил его на руки и понес к выходу. Мальчик последний раз взглянул на оконный проем, украшенный жуткими мордами. На улице чуть розовело рассветное небо, стены вокруг окна были совершенно чистыми.

Очнулся Миша в больничной палате и несколько раз слышал тревожные разговоры медсестер: «В проклятом месте оказался… Почти всю ночь…»

Миша пролежал в больнице почти две недели и за это время полностью восстановился. Но те события никогда не сотрутся из его памяти.

Я не буду пытаться понять, с чем именно столкнулся Миша в пустующем храме, но хочу предупредить тебя: никогда не ходи в заброшки. Многие места пустуют не просто так, и зачастую лучше даже не пытаться узнать почему.

Последний вираж

Лене понадобилось все ее мужество, чтобы рассказать мне эту историю, потому что то, что эта девочка пережила в возрасте тринадцати лет, может не выдержать психика даже взрослого человека.

Лена жила в маленьком городке, даже поселке, где не было никаких развлечений и все жители вечерами просто сидели по домам и смотрели телевизор. Однако Лена отличалась от остальных – она с детства была живой и любознательной. Родители Лены много времени проводили на работе, с деньгами всегда было туго, и возить девочку по разным интересным местам у них возможности не было. Однако Лене удавалось выбираться в город благодаря другу Ване – сыну друзей Лениных родителей. Ребята выросли вместе: зимой они катались с горок, строили снежные крепости, а летом купались в речушке и мечтали, глядя на уплывающие за горизонт облака. За годы дружбы Ваня и Лена побывали в разных ситуациях и переделках, при этом у ребят никогда не было друг от друга секретов. Ваня всегда приходил на помощь Лене, а Лена всегда следовала советам своего старшего друга.

В отличие от вечно занятых родителей, которые не слишком много времени уделяли дочери, Ваня был для Лены самым близким человеком на свете. С возрастом к ее горячему восхищению старшим товарищем стали примешиваться романтические чувства. И девочка знала, что это взаимно. Родители детей одобряли их общение, считали, что более серьезный Ваня хорошо уравновешивает авантюристку Лену. С Ваней Лену отпускали куда угодно – хоть в райцентр, хоть в лес, хоть в незнакомую компанию.

Однажды папа Лены, всегда следящий за районными новостями, с некоторым удивлением в голосе сообщил, что неподалеку от их поселка собираются построить парк аттракционов. И, пока взрослые обсуждали, что их району необходимы хорошие дороги и новое здание для школы, Лена уже звонила Ване. Аттракционы! Разумеется, ребята решили пойти туда прямо в день открытия.

Вскоре по трассе засновали фуры с какими-то металлическими конструкциями, и уже через пару недель местная газета анонсировала «торжественное открытие досугового парка для детей и подростков». Родители, как всегда, легко отпустили Лену, поскольку ехать было недалеко, к тому же ее сопровождал Ваня. И дети, прихватив все свои карманные деньги, отправились в новехонький парк.

Настроение у Лены было превосходное: с ней Ваня, и впереди целый день развлечений! Не смутило девочку даже то, что аттракционов оказалось совсем мало и выглядели они довольно примитивно.

Входной билет стоил копейки, народу было немного, и вскоре ребята уже крутились на каруселях и раскачивались на качелях-лодочках. Почти все сотрудники парка оказались знакомыми и даже соседями Вани или Лены – конечно, на работу устроились жители ближайших поселков. Ребята то и дело здоровались с добродушными тетушками, отвечали на дежурные вопросы и обещали передавать привет родителям.

На фоне привычных лиц резко выделялся незнакомец, который работал с самым опасным аттракционом парка – американскими горками. Мужчина средних лет выглядел каким-то опустившимся, у Лены даже мелькнула мысль, что он сильно пьет. Лицо его было перекошено и странно подергивалось то ли от кривой усмешки, то ли от какого-то тика. Борода с проплешинами, лицо в глубоких шрамах от язв, рот с остатками кривых и гнилых зубов… «Как его могли взять сюда на работу? – подумала Лена. – Он же всех детей распугает!»

Девочка ощутила непонятную тревогу и взяла Ваню за руку. Он крепко сжал ее руку в ответ, а по лицу мальчика пробежала тень. Лена увидела, что он тоже утратил свое беззаботно-радужное настроение. Правда, случилось это по другой причине. Смышленый парень, который отлично разбирался в технике и не раз помогал отцу перебирать двигатель семейной машины, не мог не заметить аварийное состояние аттракционов. Механизмы двигались со свистом и скрипом, рычаги сильно заедали, кабинки и вагонетки кренились на поворотах. «И это называется „новый парк“? – думал про себя мальчик. – Все это барахло, похоже, списано в утиль!»

Но Лене Ваня не стал ничего говорить, ему не хотелось портить подруге настроение.

Лена старалась не смотреть на зловещего оператора, который продолжал криво ухмыляться, вглядываясь в детей. Лицо мужчины было странного синеватого цвета, да и весь он казался каким-то одутловатым. «Зомбарь какой-то, – подумала Лена. – Или упырь».

Оператор выглядел настолько жутко, что девочке не хотелось даже приближаться к аттракциону, и она замедлила шаг. Ваня внимательно посмотрел на подругу и заметил, что та немного побледнела.

– Не хочешь больше кататься? – заботливо спросил Ваня. – Может, домой поедем?

– Вот еще! – мгновенно возмутилась Лена. Девочке хотелось провести с Ваней как можно больше времени, к тому же она боялась показаться малявкой или трусихой. – Аттракцион-то детский!

И Лена решительно зашагала к американским горкам, стараясь не смотреть на оператора-упыря.

Ребята сели в вагонетку. Мальчик придирчиво осмотрел ремни безопасности с ржавыми карабинами. Подошедший оператор хрипло обратился к Ване, обдав его сладковато-гнилостной вонью изо рта: «В этой нельзя. Пересядьте!» Удивительно, что при этом на аттракционе, кроме Вани и Лены, вообще никого не было!

– Как это нельзя? – возмутился мальчик. – Парк ведь новый!

– Да ты, видать, боишься! – по лицу оператора поползла мерзкая кривая усмешка.

– Скажете тоже, – отмахнулся Ваня.

– Тогда пересядь! – прогудел упырь, показывая на предпоследнюю вагонетку.

В глубине души Ваня очень хотел, чтобы прямо сейчас нашелся какой-то предлог немедленно отсюда свалить… Хоть бы Лена проголодалась или из дома позвонили. Но Лена целеустремленно лезла в вагонетку, на которую указал зловещий оператор. Девочка выглядела бледной и решительной. Она уже представляла, как будет рассказывать одноклассницам о новом парке и крутом аттракционе.

– А тебе сюда! – глухо сообщил оператор и так посмотрел на Ваню, что мальчик нехотя подчинился.

Уже потом Лена вспоминала, что этот нелюдь не помог им с Ваней пристегнуть карабины, да и вообще не проверил ремни безопасности.

Проследив, что дети уселись, оператор неожиданно проворно направился к своей будке, чтобы как можно скорее запустить аттракцион. Дети почувствовали, что ловушка захлопнулась и им не выбраться. Лена ощутила легкую дурноту, перед глазами поплыли круги, возникло жгучее желание бежать.

Девочка хотела было встать, но в этот момент вагонетка, сильно качнувшись, поехала вперед. Рельсы горок оказались не слишком длинными, и на всей трассе было, по сути, всего одно опасное место: петля, где катающиеся оказывались вниз головой. «Инверсия называется», – сообщил Ваня Лене, махнув в сторону петли. Лена молча кивнула, пытаясь справиться с приступом дурноты. Про себя она дала обещание больше никогда не ввязываться ни в какие авантюры, если сейчас все обойдется. Если…

Вагонетка быстро набирала скорость, неумолимо приближаясь к опасному виражу. Лена крепко ухватилась за поручень и взглянула на Ваню, уверенная в его бесстрашии и невозмутимости. И чуть ли не впервые в жизни она увидела на лице Вани полнейшую растерянность. Такой умный, энергичный и взрослый не по годам мальчик теперь с детской беспомощностью смотрел на свой ремень безопасности.

Ремень ни к чему не крепился… Его концы выскочили из прорезей в спинке сиденья и теперь просто висели в руках мальчика…

– Ваня! – страшно закричала Лена и вцепилась в друга, надеясь удержать его. Но разве это под силу хрупкой девочке?

Остальное произошло за какие-то доли секунды: вагонетка резко вошла в поворот и перевернулась, а Ваня, широко раскрыв от ужаса глаза, стремительно вылетел из кабины и скрылся внизу. Лена ощутила сильную боль в плече (потом оказалось, что у нее был серьезный вывих), но в тот момент девочка этого даже не заметила. Лену била истерика, она пыталась отстегнуть все ремни и прыгнуть следом за своим другом. Но руки дрожали, замок заел, а слезы застилали глаза. Девочка просто не могла поверить в то, что случилось. Чертов вагончик совершал еще какие-то маневры и никак не хотел останавливаться, а девочка до крови вонзила себе в ладони ногти, в надежде проснуться и осознать, что весь этот кошмар ей просто приснился. Но вокруг все было неизменно: вагонетка дребезжала и тряслась, а снизу доносились встревоженные голоса. «Может, обошлось? – билась в голове Лены единственная мысль. – Были случаи, когда люди даже из окон высоток падали и оставались живы!»

Вагончик наконец достиг финиша, и тут Лена увидела лицо упыря, которое аж светилось от какой-то инфернальной радости. Ей даже не нужно было видеть Ваню, чтобы понять: все кончено, его не спасти.

Мальчик лежал на земле, неловко подогнув ногу, глаза были открыты, и в них застыл ужас… из-под головы растекалась большая лужа чего-то красного… «Краска? Откуда краска?» – не понимала девочка.

Подоспевшие врачи зафиксировали смерть мальчика и вкололи сильный транквилизатор Лене, которая просто окаменела от горя и даже не плакала. Девочке было трудно дышать, ей казалось, что и она разбилась вместе с Ваней и теперь каждая клеточка ее тела кровоточит.

* * *

И если ты думаешь, что кошмар на этом закончился, то сильно ошибаешься: по-настоящему страшные испытания ждали Лену впереди.

Девочка замкнулась в себе, почти не разговаривала и могла часами сидеть, уставившись в одну точку.

Родители обоих детей были в настоящем шоке от трагедии. Отец Лены потерял работу и начал выпивать, быстро катясь по наклонной. Вместо поддержки Лена каждый вечер получала нагоняи и даже побои. В один день она не выдержала и заперлась в ванной с бритвой. Девочке казалось, что так она раз и навсегда избавится от страданий… К счастью, мама ощутила какую-то непонятную тревогу и, отпросившись с работы, прибежала домой, выломала хлипкую дверь и нашла дочь, истекающую кровью, но еще живую.

После этого события Лену положили в психушку – так поступают со всеми неудавшимися суицидниками.

Лену преследовали кошмары, она с трудом отличала реальность и видения. Непрерывной чередой перед глазами Лены мелькали ржавая вагонетка, белое Ванино лицо с закатившимися глазами и ухмыляющаяся рожа упыря. Иногда ей снилось, что она одна несется в вагончике, хочет выйти и пытается отыскать дверь, но двери нигде нет, вокруг только гладкая полированная поверхность. И Лена понимает, что лежит в покачивающемся гробу…

Ваня тоже ей снился очень часто… Обычно Лена пыталась удержать его руку и просыпалась от сильнейшей судороги в запястье. Но самым страшным был сон, в котором Ваня уходил вдаль по светящемуся странным светом белому коридору. Девочка бежала за другом, падала, поднималась, пыталась его окликнуть, но все было бесполезно. Наконец ей удавалось приблизиться к Ване и взять его за руку, но, когда он оборачивался, на Лену смотрело ухмыляющееся лицо упыря с черными воронками вместо глаз…

От криков Лены просыпались пациенты соседних палат, и врач назначил девочке сильное успокоительное. Ровно в девять вечера строгая медсестра твердой рукой ставила Лене очередной укол, и вокруг все исчезало. Девочка спокойно спала до утра, но потом весь день ощущала полнейшую вялость, апатию и была безразлична ко всему. Однако ближе к вечеру ее снова начинали мучить видения…

Подруги, изредка навещавшие Лену, были в шоке от того, как она переменилась, казалось, что это совсем другая девочка. Всегда активная и энергичная, Лена безразлично смотрела на одноклассниц, ни о чем не спрашивала и вообще почти не говорила. Ее не интересовали ни школьные новости, ни кино, ни музыка, ни книги. Лицо Лены было серовато-белым, волосы неопрятно свисали сосульками, глаза, прежде горящие озорным огоньком, смотрели на собеседниц абсолютно равнодушно. Девочка напоминала стрекозу без солнца – потеряв Ваню, самого важного человека в ее жизни, она пребывала в бесконечном анабиозе. Из всех эмоций у Лены остался только страх.

Иногда девочка вспоминала жизнь до трагедии и каждый раз удивлялась, насколько теперь все события того времени стали странными и далекими, казалось, будто она просто прочитала веселый рассказ о какой-то другой девочке.

Лена бесконечно прокручивала в голове события того рокового дня: почему оператор заставил их пересесть на то место? Зачем они послушались? Зачем вообще поехали в этот парк?..

Врачи начали терять надежду помочь девочке. С одной стороны, она была достаточна молода, чтобы выздороветь самостоятельно, с другой – погрузилась в депрессию настолько глубоко, что рисковала навсегда остаться в психиатрической больнице, полностью исчезнув как личность годам к двадцати. «Ее спасет только чудо», – вздохнул пожилой главврач после очередного обхода.

И чудо случилось.

Однажды к Лене пришел отец, и что-то в его душе перевернулось: бледная, худющая Лена лежала на сером матрасе, безучастно глядя на входную дверь. Отец понял, что, если что-то не предпринять прямо сейчас, они с женой просто потеряют дочь. С того дня он вычеркнул алкоголь из своей жизни и нашел работу. Подняв все связи и сутки провисев на телефоне, Ленин папа нашел способ забрать дочь из больницы и в течение недели перевез семью в другой город, подальше от места страшной трагедии. Дела на новой работе пошли хорошо, отец довольно быстро получил повышение, и сейчас семья живет в небольшой, но своей, а не съемной квартире. По совету врачей родители свозили дочь на море, и для девочки из маленького поселка это оказалось очень сильным впечатлением.

А тот парк разобрали за один день, просто сложили все ржавые железяки в грузовики и куда-то вывезли. Зачем вообще нужен был луна-парк в малолюдном районе, откуда привезли то старое негодное оборудование – на эти вопросы ответов нет ни у кого…

Сейчас Лене пятнадцать. Она живет в городе, в школе у нее много друзей, и она сумела сделать из случившихся событий единственно правильный вывод: мы не можем влиять на все, что происходит в жизни, но можем найти в себе силы идти дальше. О том, что произошло на американских горках, ей напоминают шрамы на запястье и Ванина фотография.