Текст книги "Советник"

Глава 11

Миха

Все-таки о семейных ужинах у Михи было иное представление. Но, надо сказать, он почти уже привык. Зал. Столы. Камин, в котором медленно вращается вертел с парой поросят. Свежее сено на полу. И парочка уродцев, скачущих под заунывный вой дудки. Уродцы корчили рожи и колотили друг друга.

Баронесса улыбалась.

Свита хихикала. И лишь дочери покойного барона хранили на лицах маску печали. Впрочем, к маскам Миха тоже почти привык.

– У нас праздник какой-то? – поинтересовался он тихо у Джера.

Тот, облаченный в очередной весьма пафосный наряд, вздохнул:

– Матушка считает, что мы должны показать людям силу и единство.

И за рукав себя дернул.

Рукава в нынешнем камзоле отличались какой-то совсем уж несуразностью. Широкие у плеч, к кистям они становились узкими, так, что едва рука проходила, и сам камзол делал фигуру Джера комичной: из парчового объемного шара торчали тонкие, обтянутые белыми чулками ноги.

– Жарко, – пожаловался он, поскребши пальцем шею. – Новая мода. Матушке рассказали эти вот… она и поспешила. Подбиты конским волосом и ветошью. Я пошевелиться не могу.

– Не позволяй ей сесть на шею.

– Матушке?

Баронесса о чем-то беседовала с дамами, но взгляд её внимательный скользил по залу. И Михе она улыбнулась, холодно так, с чувством собственного превосходства.

– Именно. Сперва камзол, потом жениться, потом и в нужник не сходишь без благословения.

– Ты преувеличиваешь, – с некоторым сомнением произнес Джер. – Она не такая.

– Может, и не такая, – чего с человеком спорить.

– Она говорит, что скоро ты уйдешь.

– Куда?

Интересно.

– Мир спасать. Ты и Ица, и маги тоже.

Надо же, то-то баронесса так мило улыбается.

– А ты останешься.

– Я должен позаботиться о своих людях, – повторил Джер со вздохом.

– Не хочется?

– А сам как думаешь?

– Думаю, что о твоих людях есть кому позаботиться. С делами управится Такхвар, и твоя матушка. С охраной – Арвис. Ты здесь нужен, как собаке второй хвост.

И вот зачем Миха это говорит? Ему что, мало нянькой быть? Наоборот бы, уверить, что права госпожа баронесса и в замке тысяча важных дел, которые никак не могут обойтись без мудрого руководства. И вообще без действующего барона ни коней подковать, ни урожай снять, ни еще чего важного сделать.

А он вот…

– Мне тоже так кажется, – кивнул Джер.

Баронесса негромко рассмеялась. И хлопнула в ладоши.

– Прошу к столу, – громкий голос её разнесся по залу, и люди, которые сидели, поспешили занять свои места. Но садиться никто не стал, дожидаясь хозяйки.

И хозяина.

Но хозяйки все-таки больше.

А вот рядом с Джером обнаружился какой-то бледный тип с длинным лицом, ранее Михой не замеченный.

– Брысь, – сказал Миха и вытащил типа из-за стола. Тот лишь моргнул, испуганно так.

Неужели и вправду рассчитывали, что Миха оскорбится и покинет высокое собрание? Или на скандал надеялись? Сомнительно. Скорее уж реакцию проверяют, поскольку тип воззарился на баронессу, а она кивнула, разрешая убраться.

– Прошу простить, – теперь она говорила, глядя на Миху, слегка прищурившись, и во взгляде чудилась скрытая насмешка. – Порой… случаются недоразумения.

Джер молча опустился на кресло.

И покраснел.

Рядом с ним устроились кузины, сперва старшая, за нею младшая.

А Ица где?

Миха огляделся.

– Девочке стало дурно, – пояснила баронесса ласково. – И она решила остаться в своих покоях.

Чтоб тебя… больной она не выглядела.

– Я сейчас, – Миха встал.

– Это крайне неучтиво, – произнесла одна из дам свиты, поджав губы.

– Насрать, – Миха чувствовал, что закипает. Вот что за люди? То готовы прославлять победителей, то сожрать, стоит дать слабину.

Джер тоже поднялся.

– Дорогой, – голос баронессы похолодел. – Мне кажется…

– Мне тоже кажется, – мрачно произнес Джер, – что в вашем обществе я лишний. Приятного аппетита.

И стул дернул так, что тот опрокинулся. Тут же где-то на другом конце зала взвыла дудка, и звук был до того противный, что вся собачья свора вскинулась с лаем. Загомонили люди, как-то слишком уж громко.

А и вправду… насрать.

– Погоди, – мальчишку Миха догнал у самых дверей. За ним увязалась пара стражников, но они благоразумно держались в стороне. – Выдохни уже.

– Ты видел? Ты это видел? – Джер сжал кулаки. – Нет… она села раньше меня!

– И?

– Всегда первым садится тот, кто…

– Главный?

– Да!

– Думаешь, если ты сядешь первым, то все вокруг проникнутся небывалым уважением? И сочтут, что теперь ты командуешь?

Джер потряс головой и оглянулся.

– Вон пошли! – рявкнул он на стражу.

– Людей не пугай, – Миха положил руку на плечо. – И дыши глубже. Нервы беречь надо. Не восстанавливаются.

Джер, как ни странно, успокоился. И даже сделал глубокий вдох.

– Она, она…

– Вряд ли специально. Точнее специально, но тут уж дело не в ней, скорее в том, что она тебя любит.

– И поэтому выставляет ничтожеством?

Джер опустил плечи.

– Когда она разговаривала с Такхваром про замок, я слушал. Я ведь и вправду ничего не понимаю. Ни в том, сколько должно быть масла. Или сушеного мяса. Кур, уток… сколько корма им. Козы опять же. Надои. Где я и где надои?

– В надоях я тоже не смыслю.

– Вот… а еще эти сыроварни. И маслобойки. Сколько масла могут произвести. И сколько надо продать, а сколько оставить. Кузни… где закупать железо, какое.

– Твой отец этим занимался?

– Не знаю. Чем-то да, а… но она говорит, а я слушаю. Вникаю. Пытаюсь. Но все равно не выходит, – он стукнул себя по голове. – Три ткачихи с утра до полудня дают поллоктя ткани, а… или это пряхи? Или пряхи прядут? Чем оно от ткут отличается? И мало ли поллоктя ткани или не мало?

– Дышать не забывай, – Миха похлопал мальчишку по плечу. – Когда ты вникать начал? Если толком, то дней пару? И хочешь за пару дней научиться тому, чему люди годами учатся?

– Я чувствую себя… никчемным.

– Это ты зря. Идем, а то как-то наша Императрица до того от ужинов не отказывалась.

Джер кивнул.

– Смотреть, слушать и вникать – это правильно. И что Такхвар говорит?

– Да по-разному. Но я вижу, что с матушкой ему проще.

– Проще – не всегда лучше.

– Точно, но она уже сказала ему, что если вдруг, то чтобы её спрашивал.

– А остальные? Арвис?

– Тоже. Вроде как передо мной отчитывается, но видно так, что просто матушка ему велела. А по-настоящему что, так с ней совещаются. Я же… когда попытался влезть…

– Велели заткнуться?

– Нет, выслушали, но как… как ребенка!

– Для неё ты и есть ребенок.

В этом и проблема. Ему ведь пятнадцать. И плевать, что здесь это уже почти совершеннолетие, а то и вовсе. Жениться вон можно, умереть под стенами в героическом бою тоже, остальное – как получится. Но для баронессы он останется её мальчиком.

Тем, кого надо оберегать.

Опекать.

Защищать.

И главное, вряд ли поймет, если рассказать, до чего это все вредит. Сколько времени прошло? А вся дворня знает, кто в доме хозяин. И пусть пока за Джером номинальная власть, но реальной ему не дадут. Не потому, что делиться жалко, но сугубо из соображений безопасности.

Еще поранится.

Власть – опасная игрушка.

– Сегодня она опять говорила про женитьбу. И этих совала, что… мол, ты ведь дикарь, а значит, в высоких браках ничего не понимаешь. Если уедешь без меня, точно женит.

Миха подумал и согласился.

Женит.

Не силой, так уговорами. Вздохами. Больной притворится. Умирающей. А последнюю волю матушки выполнить – дело святое.

– Так что я с вами мир спасать, – подытожил Джер.

– Куда ж без тебя.

На женскую половину их попытались не пустить. И ладно бы Миху, которому на этой половине точно делать нечего, так ведь и мальчишку.

– Никак не можно, – бормотал стражник, к дверям приставленный, за копьецо цепляясь. – Госпожа запретила…

Джер наливался краской и снова свирепел, а Миха думал, что, когда Миара очнется, он попросит её побеседовать с баронессой. Авось женщина с женщиной и найдут общий язык.

Если не удавят друг друга в процессе.

– Вон, – Миха произнес это почти шепотом и ткнул пальцем в шею, отчего страж ойкнул и поспешил отступить. – Господин барон в своем праве.

Страж кивнул и за шею схватился.

С ужасом.

Ица обнаружилась в запертой комнате. И комната эта отнюдь не выглядела роскошной. Скорее этакий закуток, в котором даже окна не нашлось. Каменные стены, узенькая лежанка с соломенным матрацем. Одеяло, в которое Ица завернулась с головой, только нос торчал.

Тумба.

Кувшин с водой. И ведро.

– Что случилось? – Миха протянул руку, и девочка, словно нехотя, сползла с лежанки. – Баронесса тебя заперла?

– Дура, – отозвалась Ица, подгребая одеяло. – Холодно тут.

– Прости, – краснота залила лицо Джера. – Я… я поговорю с матушкой.

Только смысла в этом разговоре не будет.

Баронесса, кажется, окончательно уверилась в своей безнаказанности. И главное, не понять, с чего бы? Что изменилось? Враги закончились? И решила, что теперь-то ей ничего не грозит?

Ица покачала головой и, взяв Миху за руку, сказала.

– Идем.

Уточнять, куда идти, Миха не стал.

Джер пыхтел сзади, кажется даже бормотал под нос то ли ругательства, то ли еще что, но не отставал. Стоило выйти за пределы женской половины, и путь преградил Арвис.

Не один.

Десяток воинов и, главное, при оружии. В доспехах.

– И что это значит? – голос Джера сорвался.

– Господин барон… – Арвис отвесил короткий поклон. – Госпожа баронесса желает, чтобы вас сопровождали надежные люди. Во избежание… проблем.

– Каких? – уточнил Миха.

Нападать? Нет, не станут. Не здесь. Место неудобное, да и мальчишка рядом с Михой, в стороне не удержится. Арвис же человек опытный, понимает, что в свалке всякое произойти может.

– Разных.

Обтекаемо, однако.

– Госпожа баронесса будет рада обсудить с вами… текущие проблемы.

И приглашение. Явно убираться куда подальше.

– С удовольствием, – Миха чуть склонил голову. – Однако позже. Передайте госпоже баронессе мои искренние извинения. Однако в настоящий момент я занят.

– Чем?

– Разным.

Поняли Миху правильно. И дорогу уступили, правда, стража осталась, нервируя.

– Она ведь не поверила? – поинтересовался Миха. – В то, что я рассказал? Что миру скоро конец?

– Нет, – признался Джер, потупившись. – Она… решила, что тебя ввели в заблуждение.

А скорее всего, что Миха строит какие-то свои, весьма коварные планы. И прикрываясь близким концом света вот-вот захватит власть.

И главное, доказывать, что на самом деле власть эта ему не нужна, бесполезно.

– Дура, – отозвалась Ица.

– Она моя мама, – Джер возмутился, но как-то совсем вяло, явно скорее потому как положение обязывало. – Она… велела принести карты. У отца когда-то был свой астролог. Составлял гороскопы. И мне тоже. Предсказал, что я стану великим воином. Но он много пил и в конце концов с лестницы грохнулся пьяный. Шею свернул. А гороскопы остались. И в них ничего нет про конец мира.

Ица молча закатила глаза.

А вот у комнат магов обнаружились наемники, стоят, стену подпирают, будто бы вот гуляли и притомились именно в этом вот месте. И теперь старательно отдыхают, сил набираются.

– Доброго дня, – сказал Миха, и старший чуть склонил голову, ответив:

– Госпожа проснулась.

Хоть что-то хорошее на ночь глядя.

– Как она?

– Весьма сердита.

Не выспалась, что ли?

– Трое раненых ушло. Госпожа очень не любит, когда её раненые умирают, – Тень отлип-таки от стены. – Она собирается во двор.

И замолчал как-то так, выразительно, явно ожидая… чего? Вопроса? Информации?

– Что не так? – Миха устал от этих недомолвок.

– Моих людей в замке десяток. Мало. Стража вооружилась. Смотрят. Приходили. Требовали пропустить. Именем баронессы.

– Я… ничего не знал! – глаза Джера сузились. – Я должен с ней поговорить. Сейчас.

– Не стоит, – Миха покачал головой. – Сейчас она ужинает, верно? И разговор там, при людях, лишь убедит их, что ты еще не готов быть бароном.

– Я…

– Ты сорвешься. Пара слов. Пара фраз. И получится истерика, которую тебе долго вспоминать будут.

А опытной взрослой женщине вывести мальчишку из себя проще простого. И… не этого ли она добивается? В замке много людей. И все-то они знали Джера, как бестолкового бесшабашного мальчишку, который категорически не способен на дела серьезные.

То ли дело матушка его…

Нет, они предпочли бы, конечно, мужчину. Но мужчина, который мог бы претендовать на власть, помер не без помощи Михи. И что остается? Истеричный подросток или мудрая женщина, которая давно уже управляла хозяйством? А если женщина приблизит к себе мужчину… скажем, имеющего вес при страже, то и вовсе хорошо получится.

Тень чуть склонил голову.

– Он дело говорит, мальчик.

– Я не… а впрочем, какая разница! – Джер махнул рукой. – Чтоб вас всех…

– Пороть пробовал? – осведомился Тень.

– Поздно уже.

– Пороть – никогда не поздно.

– Кого? – дверь открылась, выпуская Миару в очередном темно-вишневом платье. Выглядела она еще более осунувшейся. Пятна на лице потемнели, и казалось, что кожу Миары усыпали то ли родинки, то ли очень темные веснушки.

– Всех, – дипломатично отозвался Тень. И поклонился. – Рад видеть вас в добром здравии, госпожа.

– Какое тут здравие, – она все же зевнула, прикрыв, правда, рот рукой. – И что, мать вашу, здесь опять творится?

Миха и сам бы понять хотел.

Ица, так и не решившаяся расстаться с одеялом, попыталась было протиснуться в дверь, но была остановлена цепкой рукой.

– Куда? – поинтересовалась Миара, пытаясь одолеть зевоту.

– Туда, – Ица и на дверь показала. – Тихо буду. Там тепло.

Как ни странно, но это объяснение вполне удовлетворило магичку.

– Проследи, чтобы этот страдающий недоумок поел, – сказала она Ице и ткнула пальцем в грудь наемника. – А ты, чтобы их не прирезали тут. Или еще какой несчастный случай не приключился.

Поглядела на Джера.

– И за ним заодно. Раздобудь еды. Нормальной. Проверь. Впрочем, не мне тебя учить. И да, мне нужна твоя кровь.

Прозвучало, мягко говоря устрашающе.

– Госпожа?

– Мальчишка. С воспалением. Твоя кровь. Если хочешь, чтобы выжил, придешь. Зелья лучше работают, когда они сделаны на крови родни. Да и в целом многое сделать можно.

На сей раз поклон был куда более глубоким.

– К слову, мог бы и сразу сказать. Я бы им занялась. Все-таки давно с тобой знакомы, должна же от этого польза быть.

– Не знал, госпожа, – Тень нахмурился. – Поставил приглядывать кое-кого за сыном, а этот человек идиотом оказался. Вот в военном деле соображает, а в остальном… и не сказал сразу. Испугался.

На месте того человека Миха тоже побоялся бы признаваться, что едва не угробил подопечного.

– Здесь и узнал. Я… в долгу.

Миара величественно кивнула. Отказываться от такого долга она не станет. И правильно.

– Идем, – это уже Михе.

Джер оглянулся.

– Приглянь, – Миха кивнул на дверь. – Я не знаю, что происходит, но маг пока слаб, твоя невеста вообще ребенок. А наемников здесь немного. И если твоей матери взбредет в голову… что-нибудь, то защитить их будет некому.

Такая постановка вопроса заставила мальчишку вздернуть подбородок выше. И глаза его сузились, а рука легла на рукоять меча.

– Пока я здесь, никто не посмеет…

– Именно. Пока ты здесь. А вот отойдешь, тогда и посмеют, и не только.

Джер нервно кивнул.

– Тень, приведи сюда еще людей, – добавила Миара, приподнимая юбки. – Надежных. Пока я с этой… блаженной не побеседую… хотя и тогда пригодятся. Надежные люди всегда пригодятся.

Глава 12

Лазарет или подобие его устроили рядом со скотным двором, прямо под старым навесом, под который вывалили пару тюков соломы. Здесь же нашлось место кривобокому столу, паре ведер и старому выдолбленному бревну.

– Госпожа баронесса боится заразы, – тихо произнес раб, приставленный к раненым. Был он стар, горбат, но достаточно крепок. И глядел уже почти без страха, так, с небольшою опаской.

А раненых было немного.

Косматый мужик с распоротым боком, пяток с ожогами разной степени, впрочем, заживающими уже. И знакомый Михе мальчишка.

Он лежал чуть в стороне, на дощатой кровати, явно сколоченной наспех. Поверх досок кинули матрац и даже простыню отыскали. Впрочем, сейчас она была смята. А мальчишка метался в бреду. Его тело, покрытое то ли потом, то ли слизью, каталось по простыням. Сквозь сведенные намертво зубы не вырывалось ни звука, но сами они были желты, некрасивы. Черты лица его обострились.

И Дикарь, очнувшийся впервые за долгое время, любезно предложил несчастного добить. Все одно толку не будет.

– Проклятье, – Миара положила руку на лоб мальчишке, и тот дернулся было, но тут же затих. – Что смотришь? Воду неси! Холодную. И много.

Это уже было сказано рабу, который на корточках сидел у постели.

– Он умрет?

– Возможно, – Миара прикрыла глаза и протянула вторую руку. – Дай.

– Что?

– Руку. И не заставляй меня думать, что у тебя меньше мозгов, чем оно есть на самом деле.

Миха спорить не стал и подчинился. Раздражена? Не без повода. И холодные пальцы обвили запястье.

– Я кое-что поняла, – голос Миары стал спокойнее. – Точнее… надо подумать. Потом. Но в остальном…

Холод от пальцев проникал сквозь кожу. Неприятное чувство. Будто тянут изнутри что-то.

– Но в целом… связь всегда двусторонняя. И стало быть, я могу ей пользоваться, – она разжала руку, и Миха уставился на красные пятна. Словно ожоги. – Действительно могу.

– И что это было?

– Силы, – магичка повернулась спиной. – Мне нужны силы. А их нет. И я могу взять их у тебя, что довольно странно. Но раз так…

Парень опять захрипел, но Миара погрозила ему пальцем.

– Не вздумай сдохнуть. Твой папаша мне еще нужен. Помоги. Вот так, разожми ему зубы. Руку на лоб, вторую – на подбородок. И тяни. Аккуратно! Мне не очередной перелом нужен.

Сама она ловко сунула палец в рот парню, куда-то за щеку. А потом он взял и раскрыл рот, в который Миара поспешно затолкала какой-то то ли листок, то ли клок высушенной бумаги. И язык придавила.

– Обмывай, – это снова рабу. – Губкой и осторожно, старайся не повредить кожу. А ты держи.

– Держу.

Парень лежал спокойно и уже не пытался сомкнуть челюсти.

– Что с баронессой? – Миха спросил это очень и очень тихо. – Она производила впечатление разумной женщины. А тут вдруг… и девочку заперла.

– Эту взаперти не удержишь.

– Да, но… вдруг ей еще что в голову взбредет?

– Не знаю, – Миара оттянула одно веко, затем другое. Щелкнула пальцами, создав искру. – Зрачки плохо реагируют. Опять интоксикация. А у него почки работают едва-едва… и скажи своей малявке, что если ей опять вздумается меня усыпить, я не посмотрю, что она императрица, выдеру так, что сидеть не сможет. Еще немного и он ушел бы.

– А теперь?

– Теперь? – Миара хищно оскалилась. – Пусть попытается. Отпускай. Кстати, где Ирграм?

Это она… точно. Упырь.

Он ведь приехал в замок. А потом Миха про него как-то вот и запамятовал. Навалилось всего и сразу.

– Понятия не имею, – признался он.

– Ясно. Потом разберемся. Будешь помогать. И где этого наемника бездна носит?

– Я здесь, – Тень вышел из тени, а ведь Миха готов был поклясться, что рядом никого, кроме мальчишки и раба, который торопливо, дрожащими руками, но все же обтирал раненого.

– Отлично. Кровь… – Миара огляделась. – И где мой инструмент? Еще пусть кофр принесут. Черный. Но не тот черный, который с печатью, а другой. Мне кое-что понадобится. Эй, слышишь?

– Я пошлю кого-нибудь, госпожа.

– Чудесно…

– Что… с ним?

– Пока сложно сказать. Зараза распространилась по крови. Мне удалось её вывести в прошлый раз, – тон Миары изменился. И теперь говорила она спокойно, уверенно. А руку со лба мальчишки не убрала. – Это потребовала изрядного напряжения сил. И далось ему с трудом. Будь сердце послабее, не выдержало бы.

Веки лежащего слегка дрогнули. И парень застонал.

– Наше тело каждую минуту само производит… не совсем яды, но вещества лишние, которые выводятся с мочой и испражнениями. А у него почки работали плохо.

И началась повторная интоксикация.

– Еще добавилась инфекция, вероятно, он был слегка простывшим. И будь он здоров, прошло бы само, но теперь я ощущаю, что болезнь распространилась по телу.

Хреново.

Даже там, дома, парня вряд ли сумели бы спасти. Что уж говорить о здешнем мире. Но… пусть здесь нет антибиотиков, зато имеется магия.

– Еще бы пару часов, – Миара покачала головой. – Но сейчас я попробую. Правда, даже если он поправится, то… возможно всякое.

Взгляд у парнишки был мутным.

– Ты, – палец Миары уткнулся в грудь Михи. – Попробуй его напоить. Потихоньку. И смотри, чтобы не подавился. Тело обезвожено, а это плохо…

– Вода?

– Пока вода. Сейчас смешаю кое-что… и да, остальные как?

– В целом, тяжелых нет, – ответил почему-то Тень. – Померли. А те, которые живы, ничего так.

Кивок.

И снова Михе.

– Да не стой столбом. Проклятье… и Ирграма найти надо. Он должен был присматривать… и хотя бы знает, что делать. Так, сперва кровь. Родная кровь – основа связи… если понадобится не только она? Хотя нет, полноценную пересадку он не перенесет, все-таки не одаренный, но крови хватит. Я надеюсь.

Михе сунули кривобокую кружку с водой.

– Ложку бы…

Раб кивнул. И подал ложку.

Вот а дальше что? Выпаивать почти бессознательных мальчишек, которые пребывают на грани смерти, Михе не приходилось. Наверное, голову надо приподнять, а то захлебнется. И…

– Подушку? Или валик? Или просто что-то под голову.

Раб кивнул и исчез, чтобы появиться с мятым комом тряпья, который он торопливо запихал под мальчишку.

– …так вот, – голос Миары доносился издалека. – Кровь – не обязательный компонент. Более того, в большинстве своем снадобья, особенно широкого применения, делаются без нее, поскольку не известно, кто будет использовать это снадобье и не войдет ли кровь, использованная для изготовления его, в противодействие.

Первую ложку Миха с трудом просунул меж губ. И вода потекла по щекам.

– Исключение – кровь целителей, но, как понимаете, подобные снадобья… весьма дороги.

Паренек глотнул и открыл-таки глаза.

– Тише, – сказал ему Миха. – Пей. Надо.

Он поднес вторую ложку. И больной проглотил её, хотя мучительно скривился. И третью. И… если из кубка попробовать?

– В то же время любое снадобье можно изменить, добавив пару капель крови больного или ближайшего родственника. Немного силы… – Миара держала в руках массивную колбу, которую осторожно покачивала. Влево. Вправо. И тягучее содержимое бледно-зеленого оттенка тоже покачивалось. А по поверхности этого желе расползалась темно-красная пленка крови. – Перемешать… и зарядить. Кровь весьма индивидуальна. И способна в разы усилить эффект… целители это знают.

Тень держался в отдалении. Но с колбы взгляда не спускал.

– Как я уже сказала, – она подошла к Михе и протянула колбу и клинок. – Кровь целителей также обладает особыми свойствами… что смотришь? Режь.

– Да я как-то…

– Сама не люблю. Неприятное чувство, – она провела пальцем по запястью. – Теперь вот только неглубоко. Кожу вскрой. Надо пара капель.

Миха подчинился.

А вот парень глядел на Миару с искренним ужасом.

– Понимаешь? Надо же, – она чуть наклонилась. – Отлично… значит мозг пока не поврежден. Или не или поврежден, но не настолько, чтобы ты не осознавал происходящего.

Её кровь растекалась по зелью. И она-то казалась яркой, слишком уж яркой для крови.

Миара снова тряхнула склянку.

– Дай перевяжу, – буркнул Миха, вытащив платок. – А то закапаешь тут…

– Погоди, – она поднесла запястье к губам лежащего и просто мазнула по ним. – Чистая кровь неплохой результат дает сама по себе. Но тут не справится.

Мальчишка попытался губы сжать.

– Дурак, – меланхолично заметила Миара. – Другие за эту кровь жизнь готовы были отдать. Как правило, чужую… впрочем.

Она стиснула щеки, и рот мальца открылся, чтобы принять тонкий ручеек зелья.

– Вот так… потихоньку… знаю, что дрянь редкостная. Но эффективна. Очень. Сейчас сам поймешь. Сунь ему что-нибудь мягкое в рот.

– Зачем?

– Чтобы не слишком громко орал. И зубы себе не покрошил.

Миха молча сунул какую-то тряпку. А парень захрипел. Глаза его закатились, веки сомкнулись, а из горла вырвался хриплый вой. И Тень дернулся было.

А ведь ему не все равно.

Пусть притворяется глубоко равнодушным, но ему точно не все равно. И маска безразличия слетела, а под ней обнаружился обычный не очень молодой человек.

– Тише, – мягко произнесла Миара, склоняясь над лежащим. И руку на лоб положила, замерла, прислушиваясь. – Отойдите…

Она взмахнула другой рукой, и узкий рукав платья намок. На шее выступила испарина, как и на лице магички. Затянувшиеся было ранки открылись, но потекла не кровь – сукровица. Жирная. Смешиваясь с потом. А Миара будто и не заметила. Стояла. Только пальцы шевелились. И губы. Правда, слов не разобрать.

И надо ли?

Дикарь заволновался. Он чуял… что-то чуял. Силу? Да, силу, что устремилась потоком от магички к пареньку. И оплела, укутала, а потом пробралась внутрь.

В тело.

– Ей бы чего поесть, – Миха все же решился отступить от Миары. – Бульона какого, понаваристей.

В магах он не очень понимает, но похоже, что это лечение отберет немало сил.

– Распоряжусь, – очень тихо ответил Тень.

И отошел.

Ненадолго.

А может и надолго. Миха вон встал рядом, чтобы, если вдруг магичка решит в обморок, подхватить её. И главное, как чуял. Вот мерцание магии, видной уже невооруженным взглядом, поблекло. И сила вовсе развеялась. Рука упала. Миара покачнулась.

И устояла.

– Руку, – просипела она. И Миха молча протянул. Поморщился только, потому как хватка оказалась мертвой. Еще немного и кость сомнет. А еще холод пробирался дальше.

И дальше.

Миха терпел. Дикарь вот тихо поскуливал. Ему происходящее точно не нравилось.

– Спасибо, – голос у нее оказался севшим. А вот пальцы она разжала, но руку не выпустила. – Немного… недооценила. Со мной случается. Воспаление мозговых оболочек начиналось. И очаги некрозов в печени. Еще почки… дерьмо. Если в следующий раз захочу с чем-то таким связаться, то просто добей.

– Кого? – уточнил Миха.

Так, на всякий случай.

– Кого-нибудь, – она облизала потрескавшиеся губы. – Пить.

Вода нашлась.

И бульон тоже, наваристый, сдобренный не только жиром, но и вином. Миара кивнула Тени.

– Выживет, – сказала она, после того как бульон был допит. – Должен. Но сегодня сиди здесь. Я оставлю зелья. Поить – каждые четверть часа. Обтирать. Кожа должна быть чистой. Согревать. Поставь здесь жаровню. Обычную. Артефакты нельзя, в нем слишком много силы, может… разное случится.

Тень слушал, чуть склонив голову.

– Через три часа пошли кого за мной. И потом тоже, каждые три. А ты, – палец уперся Михе в грудь. – Проследи, чтобы я в сознании была. И… и мне бы помыться.

Она отряхнулась как-то совершенно по-собачьи.

– Ненавижу, когда оно так… но хотя бы не умер. Еще больше ненавижу, когда они умирают.

Миха кивнул рабу, который подтащил кресло. И помог магичке сесть. Подал блюдо с мясом. Накрошенное мелко, оно было смешано с чем-то желтоватым, сладко пахнущим. Но Миара, зачерпнув пальцами, блаженно зажмурилась.

– Тысячу лет уже не ела шабба, – сказала она. – Твоя работа?

Тень кивнул.

– Да, госпожа.

А парень спал. Кажется, просто спал. И улыбался во сне, засранец… и главное, сейчас помирающим не выглядел.

– Хорошо, – Миара зачерпывала смесь пальцами, их и облизывала, при этом жмурясь от удовольствия. – За людьми послал?

Поклон.

– Здесь тоже поставь. Хотя, конечно… – она огляделась. – Сейчас тепло, может, и к лучшему, свежий воздух полезен.

Миха промолчал.

– Но если вдруг дождь, то неси внутрь…

– Я бы вовсе забрал его отсюда, – Тень подошел к сыну. – Он хороший мальчик.

– Единственный ребенок?

– Да, госпожа.

– До того, как тебя… изменили?

– Да, госпожа.

Кивок.

– Я постараюсь. И он будет жить. У тебя ведь есть деньги. Почему он пошел с тобой?

Мгновенье. И кажется, что не ответит. Но нет, Тень склонил голову.

– В городе у меня есть враги. И такие, которые не побрезгуют ничем. Его мать… умерла. У нее был большой дом. Охрана. Верные люди. Но не уберегли. Я решил, что рядом со мной ему безопаснее.

Наверное, так оно и было.

Только… мелочь.

Случайность.

Ожог ведь был небольшим. И все шансы, что он сам собою затянется, имелись. Так бы и случилось, скорее всего, если бы не забота и дурной совет.

– Если… рядом с госпожой найдется место, я готов принести клятву.

– Я подумаю, – Миара протянула опустевшую тарелку. – А теперь… помыться и побеседовать. Надо же понять, что случилось с баронессой.