Текст книги "Любовь, которая меня нашла"

Тогда я подумала, что мне понадобится нарисовать карту, если действительно захочу найти комнаты в этом доме еще раз. В нем столько залов – для чтения, рисования, обучения, кабинет, – а еще много комнат (спален, гардеробных). И только четыре спальни были заняты.

Иэн водил меня по «лабиринтам», пока мы не подошли к кухне.

– Сеньора Мадалена, думаю, вы уже знакомы с сеньоритой Софией, – официально сказал он.

Я прищурилась, отметив, что Иэн все еще не выполнил свое обещание называть меня по имени.

Женщина невысокого роста, вытерев руки о передник, завязанный на талии, подошла ближе.

– Как дела, сеньорита? Платье село на вас очень хорошо. – Она осмотрела меня с головы до пят, остановилась взглядом на моих ногах и поморщилась. – Туфли не пришлись вам по вкусу?

Я взглянула на свои ноги, как и хозяин дома. Совсем забыла про кеды. Даже не сомневалась: именно они привлекли заинтересованные взоры и не из-за того, что были красными.

– По правде говоря, они на меня маловаты, – пробормотала я смущенно, словно в том, что мои ноги оказались больше туфель, была моя вина. Они не такие уж и большие, но маленькими однозначно их не назовешь. – К тому же мне нравятся мои туфли, они удобнее.

Иэн улыбнулся. Кроме того, что ему шла улыбка, она очень легко появлялась на его губах. Мне это понравилось. Люблю добродушных людей, которые улыбаются чаще, чем гримасничают.

– Это сеньор Гомес, мой мажордом, – все еще с улыбкой сказал парень.

– Рад познакомиться с вами, сеньорита София. – Мужчина средних лет церемонно поклонился.

Неужели я в этом нуждалась?

– М-м-м… Мне тоже очень приятно, сеньор Гомес.

Иэн кивнул, тихо посмеиваясь, и снова повел меня по коридорам, а я даже не представляла, куда мы идем. Хотя через некоторое время узнала одну из картин на стене. Я уже видела ее раньше. Мы возвращались в гостиную, где должны были находиться Элиза и Теодора.

– Все? Вы уже все показали? – огорченно спросила я.

– Да. Я показал весь дом. Что-то не так, сеньорита София?

Конечно не так! Дом с десятком залов, огромной кухней и дюжиной или больше комнат – и всё. Больше ничего.

О боже, пожалуйста! Пусть они уже существуют, прошу!

– Сеньорита? – Иэн обеспокоенно посмотрел на меня. – Вы хорошо себя чувствуете?

– А где ванные комнаты? – спросила я в панике.

– Ванные комнаты?

О нет!

Нет! Нет! Нет!

– Да. Ванные комнаты. Те, где принимают ванну… Пожалуйста, скажите, что у вас есть хоть одна в доме! Прошу вас!

Иэн был смущен. Очень смущен. Значит, он знал ответ.

Ванных комнат нет.

Я не хотела рассматривать возможные варианты. Я отказывалась думать об этом.

– Мне кажется, вы заметили ванну в своей комнате, – сказал он, качая головой и все еще не понимая меня.

– Да. По-моему, видела.

На самом деле я не заметила, но если он говорит, что она есть… Я уже перестала доверять только тому, что вижу собственными глазами.

Ванна была хорошей. Я успокоилась, расслабилась. Но это не решало все мои проблемы. Я все еще смотрела на него с нарастающим ужасом. По правде говоря, пребывала в полном отчаянии.

– Ванна – это хорошо. А как насчет остального?

– Остального? – повторил Иэн.

Он что, пытался вывести меня из себя? Если учесть, насколько я сейчас нервничала, ему это не составит труда.

– Да, Иэн, остального! И перестань повторять мои слова. Ты меня нервируешь.

Без паники! Не паниковать!

– Простите меня, – он слегка кивнул головой, извиняясь. – Что такое «остальное», о котором вы говорите?

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и подумала: если он не знал, что такое ванная комната, то вряд ли знает о том, что мне нужно.

Это невероятно!

Я крепко зажмурила глаза, снова пытаясь проснуться. Когда открыла их, Иэн все еще стоял рядом, с интересом наблюдая за мной. Я опять глубоко вздохнула.

– Остальное! – слова бесконтрольно слетали с губ. – Физиологические потребности, пи….

– А-а-а! Я понял, – он перебил меня, как только сообразил, о чем я спрашиваю. – Вы, наверное, имеете в виду уборную.

Мне не понравилось это слово – «уборная».

Мне ничего не нравилось!

– Она на улице, – объяснил он. – Я покажу вам.

6

Я долго рассматривала уборную. Она была слишком сюрреалистичной!

Уборная представляла собой деревянную кабинку, расположенную почти в километре от большого дома. Она была настолько низенькой, что мне пришлось нагнуться, чтобы войти, зато там имелось маленькое окошко. Внутри я увидела нечто вроде ящика с двумя отверстиями на крышке.

Я задумалась об отверстиях. Почему их два? Одно для жидкого, а другое – для твердого? Или же это специально для социального взаимодействия? Может, вы приглашаете кого-то сходить за компанию в уборную и потрепаться, пока будете делать… подношение?

Почему два отверстия?

У меня не было другого выбора: чтобы узнать, надо спросить.

– А почему там два отверстия?

Иэн пристально смотрел на меня. На его лице отразилось легкое смущение.

– Это новомодная идея.

На миг мне показалось, что он подшучивает надо мной.

– Отверстие заменило… горшки. Однако назначение то же. Представьте, что это отверстие – горшок и…

– Нет, – я рассмеялась. Не думала о горшках с того времени, когда… Ну, в общем, никогда! – Я знаю, для чего нужны отверстия. Просто не пойму, почему их два. Предполагается, что за один раз только один человек пользуется уборной, ведь так? – в моем голосе отразился весь ужас, вызванный употреблением слова «уборная».

– Да, она для индивидуального использования, но могут быть чрезвычайные ситуации. – Парень смотрел по сторонам, но только не на меня. – Представьте, что уборная занята и, скажем… ребенку тоже туда надо. Если понадобится, здесь могут расположиться два человека.

– Понятно. А не лучше было бы сделать две раздельные уборные с одним отверстием в каждой из них вместо одной с двумя? – спросила я, чувствуя, что немного запуталась.

Уловив мою мысль, Иэн вскинул брови.

– По правде говоря, да, – изумленно сказал он.

– Меня осенило. – И в этом я была здесь явно единственным человеком.

Затем я задумалась над новой дилеммой. Предположим, воспользовалась уборной. Допустим, закончила дела тут и хочу вернуться к своим занятиям. Мне нужно сделать кое-что…

– Иэн? – мой голос немного дрожал.

– Да, сеньорита София?

– Ты же ходишь в уборную, не так ли?

– Хм-м-м… Конечно, – неуверенно подтвердил он.

– Значит, знаешь, что делать после, – сказала я, подняв бровь.

Он покраснел.

О боже, он такой странный! Могу поспорить, в мире не существует ничего, что заставило бы покраснеть Рафу. И Нину тоже! Хм-м. Должна признать, они идеально подходят друг другу.

– После использования уборной мне понадобится… – я умолкла в надежде, что он поймет и закончит мою фразу, молясь, чтобы история про кукурузные початки оказалась просто легендой.

– Ах это! Мы используем листья салата, которые вы видите в углу. Каждый день прислуга заменяет их свежими.

Я посмотрела на Иэна как на идиота, пытаясь понять то, что он говорил о листьях салата, а также об их предназначении. В конце концов, не в силах сдерживаться, расхохоталась.

Листья салата в качестве туалетной бумаги! Без пестицидов! Их хотя бы моют сперва? Экологи были бы в восторге. Полностью биоразлагаемое!

Иэн испуганно наблюдал за мной. Я сделала вывод, что он, наверное, думает, будто я сумасшедшая. И я вовсю убеждала его в таком мнении.

Листья салата!

– Что в этом смешного? – спросил он.

– Ничего, – ответила, задыхаясь от неконтролируемого хохота. В уголках глаз выступили слезы. – Просто… листья салата… – И снова истерический смех. – Извини, просто это так…

– Если хотите, можете использовать початок кукурузы, – сказал Иэн с серьезным лицом.

Я сразу же перестала смеяться.

– Листья салата подходят, – попыталась смириться с неизбежным. – Листья салата годятся на все сто. Спасибо, Иэн.

– Вам сейчас необходимо воспользоваться уборной или вы просто хотели узнать, где она находится? – смущенно спросил он.

Я на секунду задумалась. В какой-то момент мне придется туда зайти, но хочу как можно дольше оттянуть его! Без сомнений.

– Мне только хотелось узнать, где она находится, можем возвращаться. Просто желала убедиться, что у вас есть удобства.

Да, уборная существует. Но от этого знания мне не стало легче. И это я – та, которая думала, что не сможет жить без компьютера! У меня возникло предчувствие, будто ванная комната не единственное, чего мне будет не хватать.

Мы возвращались к большому дому. Взглянув на горизонт, я заметила, что уже начало смеркаться. Только сейчас поняла, насколько красиво это место. Действительно красивое!

Газон простирался до небольшого холма, где стоял огромный дом с десятками окон. Он прекрасно вписывался в пейзаж: вход украшал хорошо ухоженный сад, яркие цветы оживляли кремовый фасад. Розоватый свет заката делал эту картинку еще живописнее.

– Можно задать вопрос? – спросил Иэн в своей привычной манере.

– Конечно.

– Ваши туфли очень интересные, – заметил он, разглядывая мои ноги.

Я ожидала продолжения, но он умолк.

– И?.. – попробовала простимулировать Иэна.

– Я никогда не видел таких. Они не похожи на женские, да и на мужские тоже. Честно говоря, они не похожи ни на что из того, что я видел прежде. Ах, я в этом уверен! Я все думал, что это за туфли.

– Ты прав. Они и не женские, и не мужские.

Иэн был экспертом. Я удивилась его скорым догадкам. Он слишком быстро все выведывал. В моем случае это не очень хорошо. Та ненормальная женщина предупредила меня: нельзя рассказывать никому о том, что я попала сюда из двадцать первого века. Даже представить не могу, как все изумятся, если всплывет правда. Мне надо быть настороже с этим смекалистым парнем.

– Эти туфли унисекс, подходят для обоих полов. Называются «кеды». Их используют для занятий спортом, но большинство включило кеды в свой ежедневный гардероб, поскольку они удобны и прочны. Думаю, нет ни одного парня или девушки, у которых не было бы дома пары кед.

– Хорошо… – На его лице заиграла легкая улыбка. У меня все сжалось внутри. – Есть. У меня нет ни одной пары.

Я тоже засмеялась.

– У тебя челюсть бы отпала, если бы ты увидел, что существует там, где я живу. – Коль его так впечатлила простая пара кед, как бы он тогда воспринял изобретение всех времен и народов – туалетную бумагу!

– Думаю, с легкостью поверю. Никогда еще за свой двадцать один год я не встречал никого столь необычного, как вы.

– Знаешь, ты тоже очень странный. Особенно если говорить о тех, кому двадцать один.

Иэн казался старше. И не только внешне, но и по манере вести разговор. Возможно, он выглядел старше из-за своих размеров. Иэн очень высокий, выше Рафы, но не такой накачанный, хотя, как ни странно, и не долговязый. Знаю по собственному опыту, что у крупных людей всегда проблемы с координацией движений. И хоть Иэн был на добрых двадцать сантиметров выше меня, он не казался неуклюжим. Наоборот, каждое его движение было невероятно элегантным, поэтому несколько раз я ловила себя на том, что наблюдаю за его очень уверенной походкой, всегда ровными широкими плечами, за тем, как шевелятся его губы при разговоре…

– Вы собираетесь рассказать мне об этом месте, сеньорита София? Я в самом деле испытываю интерес. Наверное, это очень далеко отсюда, ведь я никогда не слышал о таких местах, где женщины носят одежду… короткую и узкую, или о кедах.

Он сверлил меня взглядом, заставляя говорить. И почему-то, не знаю почему, я хотела открыть ему правду. Иэн был так вежлив со мной! Но, даже если игнорировать предупреждение этой сумасшедшей, что бы я сказала ему?

«Это не очень далеко. Всего двести лет! Если ты вдруг найдешь потерянную где-то здесь машину времени, сообщи, и я возьму тебя в двадцать первый век. Там люди могут выпить разливного пива и уйти в загул!»

Конечно, я могла бы рассказать ему об этом, и он точно не вызвал бы снова врача и не попросил бы отправить меня в психиатрическую больницу. Конечно, он поймет!

– Когда-нибудь я тебе расскажу. Когда соображу, что происходит, и найду способ вернуться домой, тогда я все тебе объясню. Обещаю! Кто знает, может, тогда ты поймешь мои странности.

– Обещаете? – Казалось, в его глазах блестели серебристые искорки.

– Обещаю. Слово скаута.

Он нахмурился.

– Тут нет скаутов? Спасибочки, Боже! – пробормотала я угрюмо.

Иэн смотрел на меня так, будто я была инопланетянкой.

– Обещаю, – сказала я раздраженно.

Он еще раз улыбнулся. Я с горечью подумала, как все-таки жаль, что сейчас люди уже другие, не улыбаются с такой легкостью, как Иэн. Хотя, по крайней мере, на данный момент он был «современником».

7

Мы возвращались домой, и я пыталась запомнить дорогу по коридорам здания, чтобы в случае необходимости добраться до уборной.

Дом был красивый, старинный, величественный. Он казался таким большим, что его нельзя было охватить взглядом. Внутри все привлекало мое внимание: каждую стену украшала картина, всюду стояла красиво отделанная мебель.

Иэн направился привести себя в порядок перед ужином; думаю, это означало принять ванну. Поэтому я не пошла с ним. Я осталась в гостиной, разглядывая богатое убранство в викторианском стиле (могла ли когда-то представить, что познакомлюсь с ним в момент его зарождения) и стараясь запечатлеть в памяти каждую ножку стола из темного дерева в углу гостиной, каждую линию толстой набивной обивки дивана с деревянными подлокотниками, каждую деталь плотных тяжелых штор на окнах. Мне хотелось запомнить все, прежде чем я вернусь домой. Надеюсь, это произойдет скоро.

Кроме того, я мечтала сбросить это платье, которое уже начало раздражать кожу, и принять ванну. Проблема состояла в том, что я не желала смущать Иэна, а из одежды у меня были только короткая юбка и майка. Возможно, после ужина я смогу закрыться в комнате и наконец-то обдумать этот сумбурный день.

В гостиную зашла Теодора. На ней было светло-зеленое платье, облегающее фигуру на груди и талии, но с пышной юбкой. Уверена, девушка натягивает на себя все те вещи, которые принесла мне гувернантка. Если судить по размерам юбки, Теодора не пренебрегает и безумной клеткой.

– Сеньорита София, – произнесла она с большим энтузиазмом, даже немного преувеличенным, – как вы себя чувствуете сегодняшним вечером?

Мы говорили с этой девицей всего час назад, почему она ведет себя так, словно не видела меня уже неделю?

– Все круто. А у тебя как? – приняла я ее игру.

– Очень счастлива снова видеть вас, – неестественно заулыбалась она.

Ой-ой!

Знаете, это как будто ты сидишь в кресле у стоматолога с опухшим ртом, когда боль от воспаленного зуба уже становится невыносимой, а доктор после осмотра говорит, гримасничая: «Это канал. Но вы не волнуйтесь. Вам ничуточки не будет больно!», и в тот же миг ты понимаешь, что это не «ничуточки», а ужасно, жестоко и невыносимо больно. Я почувствовала то же самое, когда Теодора улыбнулась мне.

– Кажется, вам намного лучше. Думаю, прогулка по дому в компании сеньора Кларка улучшила ваше самочувствие.

Ах, значит, она говорит о сеньоре Кларке!

– Он вам показал все владения? – продолжила Теодора. – Наверное, они вас впечатлили, ведь они одни из самых красивых в окрýге. Семья Кларк весьма уважаемая, сеньорита София. Даже герцог де Браганса часто навещает их.

Я попыталась ответить ей, что мне действительно понравился дом. Герцог чего? Но она не оставила мне шанса, просто продолжила свой монолог:

– Кроме того, что сеньор Кларк имеет титул, он пользуется большим уважением в нашем обществе. Когда три зимы назад скончался отец, Иэн Кларк принял на себя все обязанности, включая опеку над Элизой, которая была еще очень молода в то время. Ах, моя дорогая Элиза! Она тоже очаровательная девушка, не правда ли, сеньорита София?

– Я…

– У нее много поклонников, но сеньор Кларк держит их на расстоянии. Он хочет, чтобы она сначала достигла совершеннолетия, а потом уже принимала претендентов. Он такой заботливый брат! Вокруг много хитрецов и пройдох, которые хотят заработать состояние благодаря удачной женитьбе. – Она с намеком вскинула брови.

Я неправильно поняла или Теодора имела в виду то, что я охочусь за богатым мужем? И этот муж – Иэн?

– Но сеньор Кларк очень благоразумен. Конечно, он может заметить нехорошие намерения людей дурного нрава, – продолжила девушка.

Эта девица начинала нервировать меня!

– Вы знали, что он ищет себе жену? О да, ему следует жениться как можно скорее. Желательно, чтобы у молодого человека с младшей незамужней сестрой была супруга. Многие девушки хотят удостоиться чести стать новой сеньорой Кларк. Но, на мой взгляд, он заботится не столько о себе, сколько о своей сестре.

Теперь до меня дошло!

– Послушай-ка, дорогуша…

– Сеньорита София, я вас ищу. – В гостиную зашла Элиза, помешав мне сказать парочку правдивых слов этой злобной девице.

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. – Неужто люди из девятнадцатого века умеют задавать лишь один вопрос?

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Эта веснушчатая рыжеволосая грубоватая особа действительно выводила меня из себя. Я начинала закипать!

– Надеюсь, вы уже голодны. Ужин как раз на столе. Надо лишь дождаться Иэна.

– Конечно, – ответила я. Значит, она может называть его по имени.

Безусловно, глупая, они же брат и сестра!

– Не хотите ли сливовой настойки, сеньорита София? – спросила эта милая девушка пятнадцати или шестнадцати лет с черными, как и у брата, волосами. Глаза же были такие ярко-голубые, что казались сапфирами. Красивые! И не столь грубые, как мои карие, словно цвета грязи.

– Нет, спасибо, Элиза. – С некоторым ужасом я осознала, что с самого утра ничего не ела. Сделала лишь глоток вина, которое мне принес Иэн. И почувствовала сильный голод. – Возможно, после ужина.

Если не смотреть на черные волосы, в лице Элизы было нечто ангельское. Может быть, сказывался юный возраст, но она мне понравилась. Казалось, Элиза, как и ее брат, постоянно улыбается. Вот и теперь улыбка сияла на ее лице.

– Значит, потом.

– Добрый вечер, сеньориты! – поприветствовал всех Иэн, заходя в гостиную.

На нем были черный камзол и брюки пепельного цвета, рубашка, жилет, галстук и те самые сапоги, которые он носил весь день. Черные волосы до сих пор не высохли, и он казался одним из сказочных принцев. Мне подумалось, что ему, должно быть, очень легко найти невесту. Красивый, с хорошим чувством юмора, обходительный, вежливый, с улыбкой, от которой захватывает дух… Какая девушка не заинтересовалась бы? Точнее, какая девушка из этого века не заинтересовалась бы? Он был героем не моего романа.

– Добрый вечер, – сказали вместе Элиза и Теодора, тогда как я произнесла:

– Привет.

Элиза с Иэном улыбнулись, Теодора – нет. Но какая она все-таки невыносимая змеюка! Говорит слишком много, делает поспешные выводы, сплетничает за спинами друзей (кроме того, она, по-моему, хочет стать больше, чем другом) и сидит с хмурым лицом. Однозначно мы с ней не поладим.

– Пойдемте ужинать? Я очень голоден. Сегодняшний день был долгим, – поспешно сказал Иэн.

Мне стало неловко от таких его слов. Ведь я не хотела, чтобы мое присутствие нервировало его (я не хотела!), кроме того, не желала причинять неудобства. Еще больше неудобств.

– Он вернулся из путешествия, сеньорита София, – объяснила Элиза. Возможно, она заметила мое замешательство. – Дальнего путешествия. Ты же выехал из поместья «Надежда» вчера ночью, Иэн? – спросила она брата.

– На рассвете. Я не останавливался, пока не приехал сюда. – Иэн взглянул мне прямо в глаза. – Конечно, если не учитывать спасения сеньориты Софии. Это был единственный раз, когда я спешился. И очень устал, – на его лице появилась кривая улыбка.

Я отвела глаза, смущенная такими словами. Когда Иэн встретил меня этим утром, не очень понимала, что происходит. Возможно, и сейчас тоже, если честно.

– Ну что ж, пойдемте! Запахи из кухни сводят меня с ума! – сказал он, протягивая руку, чтобы пропустить нас вперед.

Мне понравилась его последняя фраза. С того момента, как я попала сюда, это были слова, которые можно часто услышать в моем мире.

– Пойдемте, – согласилась я и последовала за девушками.

Иэн шел за мной по пятам.

Когда мы переступили порог столовой, я увидела огромный стол и насчитала двенадцать стульев. Наверное, обычно у них много гостей.

Я села на стул рядом с Элизой, Иэн – во главе стола, а Теодора, конечно же, с другой стороны. Заметив фарфоровую посуду, я удивилась. Не знаю точно, что ожидала увидеть, но и понятия не имела, что к 1830 году фарфор уже изобрели. Тарелки были изящными, расписанными вручную, круглыми, как и привычные для меня. Но когда я присмотрелась, то заметила некоторую асимметрию в окружности, что делало их уникальными и совершенными в собственном несовершенстве. Большой подсвечник на столе и два маленьких на буфете освещали комнату.

Итак, двое слуг, которых я еще не знала, начали приносить подносы с едой. Вкусные запахи, как будто кулаком, ударили мне в нос. От такого изобилия засосало под ложечкой. Я заметила чашу с супом и блюдо с картофелем. Также было жареное мясо, но я не поняла, какое именно. Решила, что это просто мясо и что я достаточно голодна, чтобы съесть его, чем бы оно ни было.

Нас обслуживали, словно в ресторане, и я набросилась на еду, стоило слугам поставить передо мной тарелку. Когда тепло супа достигло желудка, я готова была заплакать. Все, чем бы оно ни было, оказалось невероятно вкусным.

Как только немного насытилась (совсем слегка, поскольку все еще была достаточно голодна), смогла обратить внимание на остальных. Раньше я даже не заметила, что немногие зрители в столовой, включая двух слуг, глядели на меня.

– Что? – спросила я, проглотив еду. Потом поднесла салфетку ко рту, чтобы удостовериться, что на лице не осталось еды.

– У сеньориты такой аппетит! – Теодора наблюдала за мной с ироничной улыбкой на тонких губах.

– Я безумно голодна. Целый день ничего не ела. Простите, если некрасиво вела себя, но все такое вкусное! – сказала я, кладя еще кусочек картофеля в рот.

Брат с сестрой засмеялись.

– Никогда такого не видела! – воскликнула Теодора. – Девушка с аппетитом, как у здоровенного мужчины! – С ее губ сорвался резкий смешок.

– Мне это кажется забавным, – сказала Элиза. – Как можно столько есть и оставаться худой?

– Кушать, как мужчина, – это не забавно, Элиза. Это неэлегантно. Посмотри сюда! – Теодора указала на мою тарелку.

Я проглотила еду и выпила глоток воды.

– Думаю, Теодора, ты никогда в своей жизни не работала, – сухо ответила ей.

– Работала? Я? – Изумление на ее лице не удивило меня.

– Если бы ты работала, то знала бы, что тяжело сохранять силы, всего лишь пробуя пищу. Я много работаю, с восьми до шести, почти каждый день недели. Часто пропускаю обед, чтобы разобраться с бумагами, скопившимися на столе. Поэтому когда у меня есть возможность поесть, тем более такую вкусную еду, как эта, то я ем! – закончила, накладывая себе еще немного жареного мяса. Возможно, баранины.

Было очень смешно наблюдать за ее удивленным лицом.

– Вы работаете? – спросила Элиза, впечатленная моими словами.

– Да. В финансовом офисе, я окончила курс управления предприятиями. Это было не совсем то, что я хотела бы делать, но иногда жизнь выходит из-под нашего контроля и нужно плыть по течению. – Я откусила еще кусочек картофеля. – Проходила практику в этой компании, еще когда училась в университете. Им понравилось, как я работаю, поэтому со мной заключили контракт. Заработная плата не очень впечатляющая, но у меня есть план!

Я избавлюсь от кошмара по имени Карлос, и моя зарплата значительно возрастет. Это замечательный план!

Я была на третьем курсе университета, когда погибли мои родители. После этого пришлось полностью переосмыслить свою жизнь. Мне следовало выкручиваться самой, поэтому с того момента надеялась лишь на себя. Решила значительно улучшить свое материальное положение и выучить что-то такое, что имеет более широкую сферу применения. Я много училась, чтобы стать лучшей студенткой курса управления.

Столовая погрузилась в тишину. Я проглотила еду.

– Вы учились в университете? – спросил Иэн низким, немного хриплым голосом.

– Да, Иэн.

Работники, переглянувшись, вновь вернулись на свои места, как королевская гвардия.

– Пять долгих лет.

Только я знаю, как тяжело окончить этот курс, оплачивая его из своего скудного дохода. Мои родители были прекрасными людьми, но они почти ничего не имели из того, что могли бы оставить мне. За исключением приятных воспоминаний и небольших сбережений в виде автомобиля, разбитого в аварии. Практика спасла меня в последний год обучения, иначе мне пришлось бы сменить курс и, возможно, не окончить университет.

Казалось, Иэн был очень впечатлен.

– Но женщины не учатся в университетах! Даже в Европе, – пренебрежительно сказала Теодора.

– Не учатся? – спросила я Иэна.

Он медленно кивнул головой, глядя мне прямо в глаза.

– В стране существует всего несколько университетов, ближайший – в городе. Обучение там длится три года.

– Однако исключительно для молодых людей, а не для девушек, – настаивала Теодора.

– Хорошо, но это ненадолго. В любом случае, скоро и девушки будут учиться. Ты еще услышишь об этом, – безразлично ответила я Теодоре.

Иэн все еще внимательно наблюдал за мной. Вдруг я перестала чувствовать голод. Я так и смотрела ему прямо в глаза, пока в столовую не зашла Мадалена, спрашивая, нужно ли принести еще что-нибудь.

– Все прекрасно, сеньора Мадалена. Думаю, через несколько минут можно подать десерт, – сказала Элиза, и на ее щеках снова появились ямочки.

– Это вы приготовили ужин? – спросила я, обращаясь к Мадалене.

– Да, сеньорита. Вам понравилось? – Ее округлое лицо напряглось.

– Мадалена, вы гений кулинарии! Все было замечательно! Вы могли бы хорошо зарабатывать, если бы открыли ресторан!

Я никогда в жизни не ела ничего вкуснее. Даже при том, что любая еда лучше, чем замороженные блюда, к которым я привыкла.

Она немного покраснела и заулыбалась, явно смущенная.

– Вы очень добры, сеньорита. – Женщина, склонив голову, вышла из столовой.

– Сеньора Мадалена обожает, когда кто-нибудь из гостей хвалит ее блюда. Могу поспорить, она пришла сюда, только чтобы узнать, понравился ли вам ужин, – призналась Элиза.

После трапезы мы переместились в комнату для игр с большим старинным круглым столом (конечно, для того времени он был новым), на котором лежала колода карт и были разбросаны костяшки домино. За стол сели трое. Теодора хотела играть, но я очень устала, поэтому отказалась. Ожидала, что кто-нибудь из них уйдет первым, сказав, что уже поздно. Иэн уже пожаловался на свою усталость. Мне совсем не хотелось показаться невоспитанной, но, поскольку никто, кажется, не желал рано ложиться спать, я спросила, могу ли уйти. В ответ услышала «Спокойной ночи!» от всех и направилась в комнату.

Тем не менее через несколько минут я поспешно вернулась, надеясь, что Иэн все еще там. И, слава небесам, он до сих пор не ушел.

– Что-то не так, сеньорита София? Я думал, вы пошли спать. – Он сразу же встал и двинулся мне навстречу. Казалось, Иэн немного обеспокоен.

– Мы как раз разговариваем о вас, сеньорита София, – промолвила Теодора.

– Уже собиралась спать, Иэн, – подтвердила я, игнорируя Теодору.

Могу представить, как они обсуждали ситуацию, как спорили обо мне, однако решила: лучше не спрашивать, о чем именно они говорили. Если я буду вести себя так, Теодора не достигнет своей цели, быть грубой с ней – хуже.

– Но я бы хотела сперва искупаться. Это платье очень теплое. Нашла ванну, о которой ты говорил, но в ней нет воды.

Он улыбнулся. Я знала, он сделает это, поэтому ничуть не обиделась, что он находил в моих проблемах нечто забавное. В противоположной ситуации я бы вела себя так же.

– Туда следует принести воды, сеньорита София, – весело объяснил он.

– София, – исправила его я. – И где можно ее взять?

– Я попрошу слуг, чтобы они подготовили для вас ванну. Сейчас вернусь. – И он, легко развернувшись, вышел из комнаты.

Я осталась там, восхищенно разглядывая двух девчушек, которые сидели невероятно ровно и элегантно. Это возможно лишь благодаря корсету. Уверена, развалиться на диване в такой штуке нереально. Нескончаемо трещала Теодора, не оставляя Элизе ни единого шанса вымолвить словечко по поводу ленточек на шляпках.

Прошло немного времени. Иэн, вернувшись, заметил, что ванну уже готовят. Я поблагодарила его за помощь и поспешила вернуться к себе в комнату. Встретила там Мадалену, измеряющую температуру воды. Она сказала, что уберет беспорядок утром, поскольку, кажется, я уже падаю с ног от усталости и, наверное, хочу лечь в постель. Понятное дело, она использовала не именно эти слова, но смысл был приблизительно таким.

Я закрыла дверь и залезла в ванну. Трусики взяла с собой. Они у меня были одни. Всего одни трусики! До чего я докатилась…

После нескольких минут наслаждения теплой водой заметила некоторые вещи, о которых мне еще не рассказали. Одной из них, как я догадалась, было туалетное мыло. Честно говоря, по запаху оно напоминало оливковое масло, а темным и грязным цветом – кусок мыла для стирки белья. В целом все было хорошо, вот только после его использования кожа становилась сухой. Волосы я не мыла. Утром уже делала это, да и не была уверена, что в стеклянном флаконе на тумбе именно шампунь.

Через десять минут вода начала остывать, и мне пришлось вылезти. Взяв кусок бежевой ткани, я вытерлась им. Похоже, это полотенце, но очень толстое, грубое и жесткое. Честно говоря, оно почти не высушивало мокрое тело.

Трусики я отжала, встряхнула и повесила на спинку одного из стульев в надежде, что до утра они высохнут, как вдруг столкнулась с другой проблемой. Мне нечего было надеть сейчас. Первый раз в жизни данное изречение стало реальностью! Немного поразмыслив, я решила, что спать без одежды в это архаичное время – не очень хорошая идея. Потому и надела свою майку (без лифчика) и шортики под юбку. Неплохо, да?

Мое внимание привлек туалетный столик (по крайней мере, нечто вроде того) с тазом и кувшином, почти до краев наполненным водой. Я решила, что это умывальник. Поискала свою небольшую косметичку, которую всегда носила с собой в офис. Она была здесь! Моя косметичка с зубной щеткой и пастой, зубной нитью и маленьким дезодорантом для путешествий.

Почистив зубы и убрав беспорядок, я вспомнила о коробке от мобильного. Жадно схватила ее в поисках чего-нибудь нужного в инструкции по использованию, но это лишь отняло у меня надежду. На сотне страниц в маленькой книжице инструкции не было ни одной буквы – только белые листы.

Я упала на кровать полностью истощенная, отходя от похмелья не только физического, но и морального.

Я все еще находилась в 1830 году, в девятнадцатом веке, в доме странно вежливого парня, и ничто не могло помочь мне вернуться назад. Ничто, кроме телефонного разговора с продавщицей.