Текст книги "Через пустыню"
Автор книги: Карл Май
Жанр: Зарубежные приключения, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Да.
– Ну?
– Он… он… мой, а не твой хозяин.
– Шутник…
После этого последнего слова я услышал, как мой Халеф в большом возмущении удалился. Другой, насвистывая, остался стоять у входа, потом он начал что-то тихо бурчать и зудеть себе под нос, потом наступила пауза, а за нею он вполголоса затянул песню.
Я чуть не подпрыгнул от радостного изумления. Правда, он пел по-арабски, но эти арабские стихи, которые замечательно рифмовались, звучали в переводе на один из немецких диалектов следующим образом:
Что там за шуршанье в кустах, что за шум?
Я думаю, это – Наполиум [59]59
Наполиум – немецкое диалектное произношение имени Наполеон.
[Закрыть].
Что ищет он там весь день и всю ночь?
Живее, камрад, гони его прочь!
Кто вывел в поля посредине страны
Солдат, облаченных в чудные штаны?
Зачем там стоять им день и всю ночь?
Живее, камрад, гони-ка их прочь!
И мелодия была той же самой – нота за нотой, звук за звуком. Когда он закончил вторую строфу, я подскочил к двери, открыл ее и посмотрел на поющего. Он был одет в широкие белые шаровары, такого же цвета курточку, обут в кожаные ботинки, а на голове носил феску – самый обычный в этих краях вид.
Увидев меня, он уперся кулаками в бока, притворился, что его не смущает мое появление, и спросил:
– Нравится, эфенди?
– Очень! Откуда ты знаешь эту песню?
– Сам сочинил.
– Скажи это кому-нибудь другому! И мелодию сам сочинил?
– А ее-то тем более!
– Врун!
– Эфенди, я Хамсад аль-Джербая, я не позволю себя оскорблять!
– Возможно, что ты Хамсад аль-Джербая и тем не менее большой обманщик. Я-то знаю эту мелодию.
– Значит, тебе ее кто-то напел или насвистел, услышав ее от меня.
– А ты от кого ее услышал?
– Ни от кого.
– Кажется, ты неисправим. Это мелодия немецкой песни.
– О эфенди, что ты знаешь о Германии?
– Песня называется «Что там за шуршанье в кустах, что за шум? Я думаю…»
– Ура! – радостно оборвал он меня, потому что я произнес эти слова по-немецки, – Может быть, вы сами немец?
– Разумеется!
– Действительно? Немецкий эфенди? Откуда же вы, господин хаким-баши, позвольте спросить?
– Из Саксонии.
– Саксонец! Вы должны были приехать сюда еще до заключения мира [60]60
Видимо, речь идет о 1871 годе – окончании франко-прусской войны.
[Закрыть]. И уже стали турком?
– Нет. А вы пруссак?
– Конечно! Пруссак из Ютербога.
– Как вы сюда попали?
– По железной дороге, потом – на пароходе, на лошадях и верблюдах, а еще пешком.
– А кем вы были прежде?
– Ну, скажем, цирюльником. В один прекрасный день мне это разонравилось, и тогда я пошел поглядеть на белый свет, туда-сюда, пока вот не добрался до этих мест.
– Вы обо всем должны мне рассказать. Кому вы теперь служите?
– Мой хозяин – сын константинопольского купца. Зовут его Исла бен Мафлей. У него ужасно много денег.
– Что он здесь делает?
– А я откуда знаю? Кого-то вроде ищет.
– Кого же?
– Кажется, женщину.
– Женщину? Это просто замечательно!
– Возможно, он ее найдет.
– И кто эта женщина, которую он так настойчиво ищет?
– Какая-то черногорка – то ли Зенича, то ли Зеница, или как там это произносится?
– Что-о-о? Ее зовут Зеницей?
– Да.
– Ты это точно знаешь?
– Разумеется! Во-первых, он держит у себя ее портрет; во-вторых, он постоянно делает… Стоп, слышу, что он хлопнул в ладоши. Господин-эфенди, я должен идти наверх!
Я не мог успокоиться и беспрерывно ходил по комнате. Хотя этот цирюльник из Ютербога [61]61
Ютербог – городок близ Потсдама, Германия.
[Закрыть], столь поэтично назвавший себя Хамсадом аль-Джербаей, был мне и интересен в высшей степени, но еще больше пробудилось во мне участие к его хозяину, который здесь, на Ниле, искал черногорку по имени Зеница.
Тем временем стемнело. Пришел капитан дахабии и поднялся наверх, но через каких-то полчаса снова послышалась его шаркающая походка, и он вошел ко мне. Халеф подал табак и кофе, а потом удалился. Некоторое время спустя я услышал, как он спорит с ютербогским турком.
– Что, течь на судне уменьшилась? – спросил я Хасана.
– Еще нет. Я смог сегодня только выкачать воду и законопатить щель. Завтра Аллах снова даст день.
– И когда ты отплываешь?
– Ранним утром послезавтра.
– Ты взял бы меня с собой?
– Моя душа обрадовалась бы, если ты будешь со мной.
– А если бы еще кое-кого прихватить?
– На моей дахабии много места. Кто он?
– Это не мужчина, а женщина.
– Женщина? Ты купил себе рабыню, эфенди?
– Нет. Она жена другого.
– Он тоже поедет с нами?
– Нет.
– Так ты ее купил у него или нет?
– Да нет же.
– Он подарил ее тебе?
– Нет. Я отниму ее у него.
– Аллах керим! Ты хочешь взять у него жену без разрешения?
– Что-то вроде.
– Ты знаешь, как это называется? Похищение.
– Конечно.
– Похищение жены у правоверного наказывается смертью. Разве твой разум помрачился, разве стала сумрачной душа, что ты решился на преступление?
– Нет. Все гораздо сложнее. Я знаю, ты мой друг и умеешь молчать. Я все тебе расскажу.
– Открой врата своей души, сын мой. Я слушаю!
Я рассказал ему о своем сегодняшнем приключении, и он внимательно меня выслушал. Когда я окончил, он поднялся.
– Встань, сын мой, возьми свою трубку и следуй за мной!
Я догадался о его замысле и последовал за ним. Капитан вел меня наверх, в комнату купца. Слуги его не было на месте, поэтому мы вошли, предварительно объявив о себе легким покашливанием.
Нам поднялся навстречу совсем молодой мужчина. Ему было лет двадцать шесть. Дорогая трубка, которую он курил, свидетельствовала о том, что уроженец Ютербога был, видимо, прав относительно «ужасных денег». На первый взгляд купец выглядел весьма симпатичным, и я сразу же, в первую минуту знакомства, почувствовал к нему расположение.
Старый Абу эль-Рейсан взял слово.
– Это оптовый торговец Исла бен Мафлей из Стамбула, а это эфенди Кара бен Немей, мой друг, которого я очень люблю.
– Приветствую вас обоих у себя. Садитесь! – ответил молодой человек.
– Хочешь доставить мне удовольствие, Исла бен Мафлей? – спросил старик.
– Охотно. Скажи мне, чего ты хочешь.
– Расскажи вот этому человеку историю, которую ты поведал мне.
На лице купца отразились удивление и досада.
– Хасан эль-Рейсан, – сказал он, – ты дал мне клятву молчания и уже проболтался!
– Спроси моего друга, сказал ли я хоть одно слово!
– Почему же ты тогда привел его сюда и желаешь, чтобы я рассказал свою историю еще и ему?
– Ты говорил мне, что во время рейса, куда бы я ни пристал вечером, я должен держать глаза и уши открытыми и справляться о твоей пропаже. И вот я открыл свои глаза и уши и привел к тебе этого человека, который, возможно, сообщит тебе важные сведения.
Исла резко вскочил, отбросив трубку.
– Это так? Ты можешь сообщить мне нужные сведения?
– Мой друг Хасан не перемолвился со мной ни единым словом, поэтому я не знаю, чем я могу тебе помочь. Спрашивай.
– Эфенди, если ты только сможешь сказать мне то, что я хотел бы услышать, я заплачу тебе так щедро, как этого не сможет сделать ни один паша!
– Я не требую никакой платы. Говори!
– Я ищу девушку, которую зовут Зеницей.
– Что ж, я знаю женщину, которая так назвала себя.
– Где? Где, эфенди? Говори скорей.
– Не мог ли бы ты сначала описать мне ее?
– О, она красива, как роза, и прекрасна, как утренняя заря; она благоухает, как цветок резеды…
Я прервал его движением руки.
– Исла бен Мафлей, это вовсе не то описание, которого я ждал. Говори со мной не языком жениха, а голосом рассудка! Когда она пропала?
– С тех пор прошло две луны.
– Не было ли при ней какой-нибудь вещи, по которой ее можно было бы узнать?
– О эфенди! Что же это должно быть?
– Какое-нибудь украшение: кольцо, возможно, цепочка…
– Кольцо, кольцо! Да! Я ей подарил кольцо, золотой ободок которого так тонок, словно он бумажный, но на нем укреплена прекрасная жемчужина.
– Я видел его.
– Где, эфенди? О, скажи это скорее! И когда?
– Сегодня, несколько часов назад.
– Где?
– Недалеко от этого места, не дальше, чем в часе пути отсюда.
Молодой человек опустился передо мной на колени и положил мне обе руки на плечи.
– Это верно? Ты не обманываешь меня? Ты не ошибаешься?
– Это правда, и я не ошибаюсь.
– Так пойдем. Вставай! Мы должны идти к ней.
– Не получится.
– Выйдет, должно выйти! Я дам тебе тысячу пиастров… две… три тысячи, если ты меня приведешь к ней!
– Даже если ты мне дашь сто тысяч пиастров, я не смогу тебя сегодня привести к ней.
– Когда же? Завтра? Ранним утром?
– Возьми свою трубку, зажги ее и садись! Кто слишком быстро берется за дело, тот медленно достигает цели. Мы должны посоветоваться.
– Эфенди, я не могу. Вся моя душа горит.
– Зажги свою трубку!
– У меня на это нет времени. Я должен…
– Хорошо! Если у тебя нет времени на разумные слова, то я пойду.
– Стой! Я сделаю все, что ты хочешь. – Он вернулся на свое место и взял из тазика тлеющий уголек, чтобы поджечь табак в трубке. – Я готов. Теперь говори! – потребовал он от меня после этого.
– Сегодня один богатый египтянин послал за мной, потому что заболела его жена… Он следил за мной все время, но женщина все же нашла время тихо шепнуть мне: «Спаси Зеницу!» Следовательно, таково ее настоящее имя, хотя хозяин дома называл ее Гюзель.
– Что ты ей ответил?
– Что я ее спасу.
– Эфенди, я люблю тебя. Тебе принадлежит моя жизнь! Он похитил ее и увез. Он захватил ее обманом. Пойдем, эфенди, мы должны идти. Я должен по меньшей мере увидеть дом, в котором ее держат в плену!
– Ты останешься здесь! Завтра я снова пойду к ней и…
– Я пойду с тобой, сиди!
– Ты останешься здесь! Знакомо ей вот это кольцо, которое ты носишь на пальце?
– Она очень хорошо его знает.
– Можешь ты мне одолжить его?
– Охотно. Но зачем?
– Завтра я буду говорить с нею и постараюсь устроить все так, чтобы она увидела кольцо.
– Сиди, это просто замечательно! Она сразу же догадается, что я нахожусь где-то поблизости. А потом?
– Расскажи сначала о том, что мне необходимо знать.
– Ты все должен узнать, господин. Наше дело – одно из крупнейших в Стамбуле. Я – единственный сын у отца, и в то время как он хозяйничает на базаре и присматривает за слугами, я совершаю необходимые путешествия. Очень часто я бывал по делам в Скутари [62]62
Скутари – старое название албанского города Шкодера.
[Закрыть] и увидел там Зеницу, когда она с подругой прогуливалась вдоль озера. В следующий раз я опять ее увидел. Отец ее живет не в Скутари, а в Черногории, а она иногда приезжала в этот город, чтобы навестить свою подругу. Когда же два месяца назад я снова приехал на то озеро, подруга исчезла вместе со своим отцом – и Зеница тоже!
Ее отец, храбрый Оско, оставил свои горы, чтобы найти своего ребенка хоть на краю земли, а я вынужден был поехать в Египет. Этого настоятельно требовали наши дела. И вот на Ниле мне повстречался пароход, поднимавшийся вверх по реке. Когда лодка, на которой я находился, скользила мимо него, я услышал, что на судне называют мое имя. Я посмотрел туда и узнал Зеницу, скинувшую с лица чадру. Возле нее стоял красивый, но угрюмый мужчина, который сразу же опять набросил ей яшмак [63]63
Яшмак – вид чадры.
[Закрыть], – больше я ничего не видел. С этого часа я ищу ее следы.
– Стало быть, ты не знаешь, добровольно или по принуждению она оставила родину?
– Конечно, ее увезли силой.
– Я доберусь до нее – в этом ты можешь быть уверен.
– А что потом? Хасан эль-Рейсан, готов ли ты взять эту женщину на свою дахабию?
– Готов, хотя я и не знаю человека, у которого она находится.
– Он называет себя Мамуром, как я уже сказал.
– Если бы он действительно был мамуром, то есть начальником провинции, то тогда он достаточно силен, чтобы погубить всех, если ему удастся поймать нас, – сказал капитан с очень серьезным выражением на лице. – Чикарма – похищение жены у правоверного – карается смертью. Друг мой Кара бен Немей, завтра ты должен продумывать каждый свой шаг.
Мы еще долго обсуждали план действий, а потом расстались, отправившись спать, однако я был убежден, что для Ислы бен Мафлея эта ночь окажется бессонной.
Глава 4
ПОХИЩЕНИЕ
Спать мы легли очень поздно, поэтому не было ничего удивительного в том, что я проснулся наутро не слишком рано. Может быть, я спал бы и дольше, если бы не пение цирюльника, который прислонился снаружи к входной двери и, казалось, хотел в мою честь использовать весь свой запас немецких песен.
Я разрешил певцу войти, желая немного поболтать с ним, и обнаружил в его лице очень добродушного, но легкомысленного парня, которого я, даже несмотря на всю свою любовь к родине, конечно, не обменял бы на моего бравого Халефа. Тогда я не мог представить, при каких неприятных обстоятельствах встречусь с ним позже.
Перед обедом я зашел на корабль к Абу эль-Рейсану, и едва только управился с едой, как появилась лодка, которая должна была отвезти меня. Путь повторял вчерашний, но сегодня, естественно, я был внимательнее ко всему, что могло мне оказаться полезным. В саду, который мы должны были пройти, лежало много крепких и довольно длинных жердей. Как внешние, так и внутренние ворота были всегда закрыты широкими деревянными засовами, конструкцию которых я запомнил в деталях. Собак я нигде не видел, а от лодочника узнал, что в число обитателей усадьбы, кроме хозяина и больной и старой сиделки, входят одиннадцать феллахов. По ночам они также спали в доме. Сам же хозяин всегда спал на диване в своем селямлыке.
Лишь только я вошел в дом, хозяин направился мне навстречу. У него было куда более приветливое выражение лица, чем накануне, в те минуты, когда он прощался со мной.
– Добро пожаловать, эфенди! Ты – великий врач!
– А кто в этом сомневается?
– Она уже вчера поела.
– Надо же!
– Она говорила с сиделкой!
– Приветливо?
– Приветливо и много.
– Это хорошо. Может статься, она полностью выздоровеет и раньше чем за пять дней.
Он опять довел меня только до той комнаты, где мне пришлось ожидать вчера. Там мне надлежало остаться и сегодня. Я огляделся повнимательнее. Окон в комнате не было, а узкие отверстия для света были зарешечены. Деревянная решетка, ограждавшая комнату, была устроена так, что ее можно было открыть, вытянув длинную палочку-задвижку. Быстро решившись, я вытянул эту палочку и так припрятал ее за решеткой, что задвижка стала незаметной глазу. Едва я управился с этим, как снова появился Абрахим. За ним вошла Зеница.
Я приблизился к ней и начал задавать свои вопросы. В то же время я как бы в забывчивости играл кольцом, которое мне дал Исла, и притом так усердно, что оно соскользнуло с моего пальца. Кольцо подкатилось к ее ногам; она быстро наклонилась и подняла его. Сейчас же к ней подошел А6рахим и взял кольцо из ее рук. Как ни быстро это произошло, у нее все-таки было время бросить на него взгляд. Что Зеница его узнала, я понял, увидев, как она вздрогнула, и уловив невольное движение ее руки к груди. Теперь мне здесь больше нечего было делать.
Абрахим спросил, что я думаю о состоянии пациентки.
– Бог добр и всемогущ, – ответил я, – он посылает верующим помощь часто прежде, чем они об этом подумают. Если Бог этого захочет, она будет уже завтра здоровой. Она может принять лекарство, которое я ей пришлю, и пусть ждет моего следующего прихода.
Сегодня он отпустил меня, не рискнув сказать ни слова. В селямлыке уже ждал Халеф с аптечкой. Я дал больной только сахарную пудру. За доставку «лекарства» маленький ага получил еще больший бакшиш, чем вчера. А потом мы снова поплыли вниз по течению.
Капитан уже ждал меня в комнате у купца.
– Ты ее видел? – крикнул мне купец.
– Да.
– Узнала она кольцо?
– Уверен, что она его узнала.
– Значит, она поняла, что я нахожусь поблизости!
– Она догадывается об этом. И если она верно истолковала мои слова, то знает, что сегодня ночью ее спасут.
– А как?
– Хасан эль-Рейсан, ты управился с починкой судна?
– До вечера обязательно управлюсь.
– Готов ли ты принять нас на борт и отвезти в Каир?
– Конечно.
– Так слушай меня! В дом ведут две двери. Разумеется, они запираются изнутри. Войти через них мы не сможем. Но есть еще другой путь, хотя он тоже трудный. Исла бен Мафлей, ты умеешь плавать?
– Да.
– Хорошо. От Нила под ограду, к бассейну, находящемуся посреди двора, ведет канал. Вскоре после полуночи, когда все спят, мы там встретимся, ты проникнешь по каналу в бассейн, выберешься во двор и сразу же отыщешь дверь. Она заперта на засов, который отодвигается очень легко. Когда откроешь дверь, то попадешь в сад, калитку которого можно открыть точно таким же образом. Как только двери будут открыты, войду я. Мы вытащим из сада жердину и приставим ее к стене, чтобы подняться к решетке, за которой расположены женские покои. Решетку я уже открыл изнутри.
– А потом?
– Что должно произойти потом, определится само собой. На лодке мы доберемся до того места, где первой нашей заботой будет привести в негодность лодку Абрахим-Мамура, чтобы он не смог преследовать нас. Тем временем рейс приготовит к плаванию свою дахабию.
Я взял в руки карандаш и на листке бумаги нарисовал план дома, чтобы Исла бен Мафлей смог ориентироваться, когда сегодня вечером он выберется из бассейна. День уже подходил к концу, и когда настал условленный час, я позвал Халефа и дал ему необходимые указания.
Халеф быстро собрал наши пожитки. Плата за комнату была внесена вперед.
Я отправился к Хасану, а Халеф с вещами поспешил за мной. Корабль был готов к плаванию, надо было только отчалить от берега. Через некоторое время явился Исла со своим слугой. И вот мы сели в длинную узкую лодку, спущенную с дахабии. Слуги гребли, а я сидел у руля.
Была одна из тех ночей, когда думаешь, что на всем обширном земном шаре нет ничего опасного.
Осуществить задуманное было нелегко, но нас в ожидании событий уже охватывала нервная дрожь. Начни мы действовать, стало бы, как обычно, гораздо спокойнее. Скорее уж мы могли бы обвинить Абрахим-Мамура перед судом, но мы не знали, каково будет соотношение сил, какими законными или незаконными средствами он располагает, чтобы отстоять свое право на Зеницу. Только от нее могли мы получить необходимые сведения, чтобы выступить против Абрахима в суде, а добыть их мы могли только тогда, когда Зеница окажется в наших руках.
Не прошло и часа, как появились темные очертания здания в окружении каменной ограды. Мы пристали чуть ниже ограды, а потом я вышел один на берег – провести разведку. Во всей округе я не обнаружил ни малейшего следа жизни. И внутри ограды все, казалось, погрузилось в глубочайший покой. У входа в канал стояла лодка Абрахима с веслами.
Я забрался в нее и отогнал поближе к нашей.
– Вот эта лодка, – сказал я слугам. – Спуститесь немного по течению, наполните ее камнями и затопите. Весла нам могут понадобиться. Мы возьмем их в свою лодку. Ее вы не крепите, а держите наготове, чтобы мы могли сразу отплыть, лишь только займем места в лодке. Исла бен Мафлей, пошли со мной!
Мы подкрались к каналу. Вода была грязновата. Я бросил в воду камень и убедился, что канал неглубок. Исла разделся и вошел в воду. Она доходила ему до подбородка.
– Пойдешь? – спросил я его.
– Плыть лучше, чем идти. В канале столько тины, что она доходит мне почти до колен.
– Ты не раздумал?
– Нет. Отнеси мою одежду к воротам. Вперед! Он оттолкнулся ногами, вытянул вперед руки и исчез в отверстии стены, через которое в усадьбу попадала вода из Нила.
Я не сразу покинул это место, а еще немного постоял на всякий случай. Оказалось, что я поступил верно, потому что, едва лишь отойдя, принужден был вернуться, когда в отверстии снова появилась голова пловца.
– Я не смог пройти. Стена слишком высока. Но если бы она и была пониже, то это бы тоже не помогло, так как дом крепко заперт. И канал тоже – крепкой деревянной решеткой.
– Ты не смог ее снять?
– Она устояла перед моим натиском.
– Как далеко она отсюда?
– Решетка, должно быть, находится возле фундамента дома.
– Дай-ка я сам взгляну. Оденься, подержи мое платье и жди меня здесь.
Теперь я скинул одежду, зашел в воду и поплыл. Канал и в саду не был открытым. Его прикрывали каменные плиты. Когда я, по моему расчету, должен был достичь дома, передо мной возникла решетка. По ширине и высоте она полностью заполняла сечение канала. Она состояла из крепких, хорошо подогнанных деревянных брусьев и была прикреплена к стене железными скобами. Загородка, несомненно, было доставлена с целью преградить доступ в бассейн животным. Я попробовал тряхнуть ее. Она не поддалась, и я понял, что выломать ее целиком не удастся. Я схватился обеими руками за один брус, уперся высоко поднятыми коленками в стенку – рывок изо всех сил, и деревяшка треснула и надломилась. Теперь появилась брешь, и я за две минуты вырвал еще четыре бруса. Так образовалось отверстие, сквозь которое я мог протиснуться.
Стоит ли возвращаться, чтобы уступить дальнейшее Исле? Нет, это было бы потерей времени. Я уже все равно вымок, а местность знал лучше его.
Я пробрался сквозь проделанное мною отверстие и поплыл дальше в мутной воде. Когда я посчитал, что должен уже находиться под внутренним двориком, свод резко пошел вниз, почти сблизившись с поверхностью воды. Теперь я знал, что нахожусь где-то вблизи бассейна. Канал превратился в трубу, заполненную водой. Следовательно, я должен был проползти или проплыть под водой, что было не только крайне неудобно и утомительно, но еще и связано с большой опасностью. А что будет, если на пути встретится второе непредвиденное препятствие и я не смогу вернуться, чтобы перевести дыхание?.. А если меня заметят, когда я вынырну? Можно же было предположить, что кто-то окажется во дворе.
Но на раздумья не было времени. Я набрал полные легкие воздуха, нырнул и стал медленно продвигаться вперед то вплавь, то шагом – так быстро, как только можно.
Я уже оставил за собой приличный отрезок пути, и воздуха у меня оставалось в обрез, когда и в самом деле я натолкнулся на новое препятствие. Это, как я почувствовал на ощупь, была сетка из проржавевшего железа.
Теперь мне стало действительно страшно. Вернуться назад я уже не мог: я, конечно, захлебнусь, прежде чем достигну места, где повышающийся свод канала позволит мне вынырнуть и глотнуть воздуха. К тому же решетка казалась укрепленной очень прочно. У меня, естественно, остались только две возможности: или мне удастся справиться с решеткой, или я бесславно утону. Нельзя было терять ни мгновения.
Я уперся в решетку – никакого результата. Я надавил на нее всей своей тяжестью, но снова безуспешно. А если я не пройду, если к тому же сразу же за решеткой не откроется бассейн, я погибну. Воздуха и сил у меня еще оставалось на какую-то секунду; мне казалось, как будто какая-то ужасная сила разрывает легкие… Еще одно последнее, самое последнее напряжение. Господи Боже на небесах, помоги! И действительно: решетка подалась, она выскочила из пазов. Я рванулся вперед. Долгий-долгий, глубокий вдох, мгновенно вернувший меня к жизни, и я снова нырнул. Во дворе кто-нибудь мог заметить мою голову, торчащую посреди маленького водоема, поэтому я подобрался к его краю, осторожно поднялся и огляделся.
Луны не было, но южные звезды давали достаточно света, что позволило мне различить все предметы. Я вышел из бассейна и хотел тихо прокрасться к стене, когда услышал тихий стук. Я посмотрел на решетку, за которой находилась женская половина. Здесь, надо мною, чуть правее, было то место, откуда я вынул задвижку, а левее я заметил щель в решетке той комнаты, в которую так и не смог войти. Конечно, это была спальня Зеницы. Неужели она бодрствовала, поджидая меня? Может быть, тот стук раздался от решетки, открытой ею в своей комнате? Если бы это было так, то она видела, как я выхожу из воды, а теперь снова отступила в глубину комнаты, потому что не могла узнать меня.
Я прокрался ближе и приложил ладони ко рту.
– Зеница! – прошептал я.
Щель увеличилась. Появилась темная головка.
– Кто ты? – прошептала она.
– Хаким, навещавший тебя.
– Ты пришел, чтобы спасти меня?
– Да. Ты догадалась об этом и поняла мои слова?
– Да. Ты один?
– Да. Исла бен Мафлей за стеной.
– Ах! Абрахим его убьет. Он не спит ночью. Он сторожит. А сиделка спит в комнате рядом со мной. Стой… слушай! О, беги быстрей!
За дверью, ведущей в селямлык, послышался шум. Щель наверху закрылась, и я мгновенно поспешил назад, к бассейну. Там было единственное место, где можно было найти убежище. Осторожно, чтобы по воде не пошли волны, которые бы выдали меня, я соскользнул в бассейн.
Едва это произошло, как открылась дверь и появился Абрахим. Осматривая все закоулки, он медленно обошел двор. Я стоял в воде по самый рот, а голова была прикрыта бортиком, так что египтянин меня не обнаружил.
Я опять выбрался из воды, проскользнул в воротам; отодвинув засов и открыв их, я оказался в саду. Быстро пройдя его, я открыл входные ворота в стене. Я уже хотел повернуть за угол, чтобы привести Ислу бен Мафлея, как он сам появился.
– Хамдульиллах, эфенди! Тебе это удалось?
– Да. Хотя и пришлось тяжело. Дай мне одеться!
Штаны и рубашка были совершенно мокрыми. Я накинул куртку и сказал ему:
– Я уже поговорил с Зеницей. Она меня поняла и ждет нас.
– О, пойдем! Быстрей, быстрей!
– Сейчас.
Я пошел в сад, чтобы принести жердь, которую заметил прежде. Потом мы вошли во двор. Щель наверху, в решетке, уже снова приоткрылась.
– Зеница, звезда моя, моя… – воскликнул Исла приглушенным голосом, когда я указал вверх.
Я прервал его:
– Ради всего святого в мире, тише! Сейчас не время для сердечных излияний. Ты молчи, говорить буду я. Потом я обратился к Зенице:
– Готова ли ты идти с нами?
– О да!
– Через комнату пройти нельзя?
– Нет. Но на той стороне, за деревянными колоннами, есть приставная лестница.
Нам, стало быть, не понадобится ни жердь, ни захваченная с собой веревка. Я пошел и отыскал лестницу. Она оказалась прочной. Когда я ее приставил, Исла полез вверх.
Я же тем временем подкрался к селямлыку, чтобы прислушаться.
Прошло немного времени, прежде чем я увидел девушку. Она спускалась, а Исла ее поддерживал. В тот самый момент, когда девушка ступила на землю, она нечаянно толкнула лестницу. От толчка лестница качнулась и с громким шумом рухнула.
– Бегите! Быстрее к лодке! – предупредил я.
Они побежали к воротам, а я в то же самое время услышал за дверью шаги. Встревоженный шумом, Абрахим спешил к выходу. Я должен был прикрывать отход беглецов, а поэтому не очень быстро шел за ними. Египтянин заметил меня. Увидел он также рухнувшую лестницу и открытую решетку.
Он испустил такой крик, что его точно услышали все обитатели дома:
– Вор, грабитель, стой! Сюда, сюда! Эй, люди! Эй, рабы! На помощь!
С громким рыком он устремился за мной. Другие разбуженные шумом и криком обитатели дома присоединились к нему.
Египтянин догонял меня. У выходных ворот я оглянулся. Он был всего в десяти шагах, а во внутренних воротах уже показался второй преследователь.
Оказавшись за стеной, я заметил, что Исла бен Мафлей с Зеницей бегут направо, и повернул налево. Абрахим позволил себя обмануть. Он не заметил беглецов. Он видел только меня и побежал за мной. Я прыгнул за угол, находившийся от дома выше по течению реки, тогда как наша лодка ждала меня ниже дома. Я помчался вдоль берега.
– Стой, негодяй, стреляю! – раздавались сзади возгласы.
Наверное, это не пустые угрозы – он вооружен. Я побежал дальше. Если его пуля настигнет меня и даже если я не буду убит сразу, то попаду в плен, потому что за Абрахимом следовали его слуги, как я понял по крикам. Грохнул выстрел. Абрахим целился плохо – на бегу, вместо того чтобы остановиться, и пуля просвистела мимо. Но я притворился, будто она попала в меня, и бросился на землю.
Абрахим пробежал мимо, потому что теперь он заметил лодку, в которую как раз забирались Исла с Зеницей. Лишь только он миновал меня, я снова вскочил. Несколькими длинными прыжками я настиг Абрахима, обхватил его за шею и сшиб с ног.
Крик феллахов раздавался теперь почти рядом, потому что я потерял в схватке время; но я все же достиг лодки и запрыгнул в нее. Халеф немедленно оттолкнулся от берега, и, когда преследователи подбежали к воде, мы уже отплыли на расстояние в несколько корпусов лодки.
Абрахим тем временем поднялся на ноги. Он мгновенно оценил ситуацию.
– Назад, назад, эй вы, люди!.. Назад к нашей лодке! – заревел он.
Все свернули к каналу, к тому месту, где стояла их лодка. Первым добрался туда Абрахим. Яростный крик вырвался из его груди, когда он увидел, что лодка исчезла.
Тем временем мы вышли из спокойных прибрежных вод и достигли быстрины. Халеф и ютербогский цирюльник гребли. Я тоже взял одно из весел, позаимствованных в лодке Абрахима. Исла последовал моему примеру, и наша лодка устремилась вниз по течению.
За все время мы еле успели перевести дух и не произнесли ни единого слова. Наше состояние не располагало к разговорам.
Прошло уже много времени с той поры, как мы отправились в путь. Так что теперь горизонт покраснел и можно было рассмотреть освободившиеся от тумана нильские дали. Позади на берегу остался Абрахим с его людьми, столпившимися на берегу, а дальше, вверх по течению, появился парус, огнем вспыхнувший в свете утренней зари.
– Сандал! – сказал Халеф.
Да, это был сандал, одна из тех узких барок, скорость которых столь значительна, что они почти выдерживают соперничество с пароходом.
– Абрахим окликнет сандал и догонит нас на нем, – сказал Исла.
– Будем надеяться, что это купеческий сандал, капитан которого не будет его слушать!
– Если Абрахим предложит рейсу приличную сумму, тот не станет отказываться.
– Даже в этом случае преимущество будет у нас. Пока сандал пристанет и рейс договорится с Абрахимом, пройдет какое-то время. Да еще Абрахим, прежде чем ступить на борт, должен запастись всем необходимым для сравнительно дальнего путешествия, так как он не знает, каким долгим будет преследование.
Парус исчез из нашего поля зрения, а мы так усердно заработали веслами, что всего лишь через полчаса увидели дахабию, на которой должны были плыть дальше.
Старый Абу эль-Рейсан стоял на корме, облокотясь о фальшборт. Он видел, что в лодке сидит женщина, следовательно, понял, что наше предприятие удалось, по меньшей мере, на первом этапе.
– Причаливай! – крикнул он. – Спустить трап!
Мы поднялись на борт, а лодку матросы закрепили за кормой. Потом подняли парус. Корабль отвернулся бушпритом [64]64
Бушприт – горизонтальный или наклонный брус, которым оканчивается форштевень судна.
[Закрыть] от берега; ветер наполнил полотнище, и течение понесло нас. Я подошел к рейсу.
– Все прошло хорошо? – спросил он меня.
– Очень хорошо. Я расскажу тебе, но сначала разъясни мне, может ли хороший сандал догнать твой корабль?
– Мое судно очень хорошее, но добрый сандал догонит любую дахабию.
– Тогда нам только остается молиться, чтобы нас не преследовали!
Прошло часа два с момента нашего отплытия, когда я заметил позади нас парус, становившийся с каждой минутой все больше и больше. Когда стал различим корпус судна, я узнал тот сандал, который мы видели утром.
– Ты видишь корабль? – спросил я рейса.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?