Текст книги "Новая цивилизационная парадигма"

1.4. Современная наука в поисках цивилизационной парадигмы или в тисках дарвинизма и фрейдомарксизма

XIX век ознаменовался окончательной победой материалистической науки. Один за другим открытия экспериментальной науки вбивали очередной «гвоздь в гроб» многомерного понимания мира, утверждая господство экспериментально подтвержденной науки. Правда, вопрос чистоты экспериментов и доказанности выводов зачастую оставался открытым. Умами людей всецело овладела дарвиновская матрица миропонимания – мир предстал в качестве гладиаторской арены выживания. Причем, одномерность была присуща и пониманию инструментов выживания. Приспособленность выступила новым богом современной эры. Обычно она представлялась в качестве физической силы и ловкости или, на худой конец, хитрости, позволяющей обмануть соперника и врага. Кстати, именно дарвинизм представил все поле игроков процесса эволюции в качестве соперников или даже врагов. Выживает сильнейший! И не важно, какой ценой достигнута победа. В природе морали нет! Есть только воля к победе. До боли знакомая философия, не правда ли?

Но разве в природе все так примитивно? А может, развитие капиталистических отношений в обществе наложили и свой отпечаток на научные теории, в частности дарвинизм, смело перенесший экономические законы выживания на божественную природу? Ответ на этот вопрос предполагает более детальное рассмотрение основных положений теории Ч. Дарвина.

Не секрет, что Ч. Дарвин исходил из представления о мире как о сфере противоположных, даже враждебных сил, где господствует насилие и смерть. В своей работе «Происхождение видов» он писал: «Из этой свирепствующей среди природы войны, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий результат, который ум в состоянии себе представить, образование высших форм животной жизни».1515
  Дарвин Ч. Происхождение видов. СПб: Наука.1991. С.431.


[Закрыть] Второй ошибочной установкой Ч. Дарвина было понимание неизменности природной среды и случайных изменений в организме, которые, пройдя сквозь призму конкуренции, передавались по наследству потомкам. Изменчивость – наследственность – естественный отбор – эта триада Ч. Дарвина, к сожалению, не учитывала активности природной среды, которая отнюдь не отбирала готовые экземпляры особей, а, по сути дела, «выращивала» их подобно селекционеру, изменяясь сама. Метафорично выражаясь, менялась «мама» – менялось и «дитя». То есть приоритет в возникновении новых видов был на стороне системы, а не элемента и, тем более, слепого случая. Система, изменяясь, порождает необходимый ей элемент, служащий в свою очередь необходимым средством ее изменения. В какой-то мере Жан Батист Ламарк отмечал не случайность происходящих в живых системах изменений, и роль в этом процессе среды, но с оттенком телеологизма.

Дарвиновский тезис: «Выживает сильнейший!» – был по сути дела принципом капитализма и антагонистического общества вообще. Но с перенесением на всякое человеческое сообщество рабского представления о силе, как о способности выжить. В качестве возражению тезису о выживании сильнейшего заметим, что иногда, чтобы умереть требуется не меньше силы и мужества. К сожалению, мы часто видим, как на войнах умирают самые сильные и храбрые. Да и чем является сила для природы? Адаптируемость? И это не всегда. Сила и адаптируемость особи – это одно, а сила и адаптируемость вида – это другое. Не случайно Томас Карлейль называл принцип борьбы за существования «философией свиней».

Вообще, триада изменчивость-наследственность – естественный отбор – справедлива для внутривидовой эволюции, а не межвидовой. Ч. Дарвин именно так ее и рассматривал. Ведь таракан может конкурировать с тараканом, но не с бегемотом или львом. Да, и представления о жестоком выживании в природе и в первобытном обществе слишком преувеличены, так же как и о жестокости древних. Известно, что первобытный человек тратил на добычу пропитания несколько часов в неделю, остальное время, предаваясь свободному времяпровождению в свое удовольствие. Также известны случаи, когда первобытные молодые люди жевали мясо для стариков, которые не имели уже зубов. Значит, вовсе и не «зверьми» они были, как это порой представляют! Нам внушают, что человек человеку зверь, цитируя Томаса Гоббса, намеренно укорачивая цитату и этим изменяя смысл до противоположного. Гоббс отмечал лишь, что человек человеку – волк в лишь естественном состоянии, то есть без государства, без законов человеческого существования.

Да и среди животных сочувствие, дружба, взаимопомощь и взаимовыручка помогали выживанию и сохранению рода. Ч. Дарвин называл эти чувства симпатией. Известны множество случаев, когда животные помогают друг другу, спасают друг друга, порой рискуя собственной жизнью. Однажды в Африке путешественники с собаками пересекали долину, по которой шло стадо павиан. Павианы, отразив агрессию собак, поднялись на гору, однако, забыв в долине маленькую обезьянку, которая, в окружении собак звала сородичей на помощь. Самый крупный и смелый павиан спустился с горного склона, прошел меду собаками, взял на руки обезьянку, приласкал ее и с достоинством удалился с ней. Собаки даже не посмели напасть на него. Или еще один сравнительно недавний случай, выложенный в Y-Tube. Антилопа пришла к реке напиться воды, в которой довольно удачно спрятался крокодил, притворившись бревном. Пока антилопа, ничего не подозревая, пила воду, крокодил в прыжке схватил ее за горло и утащил в реку. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется бегемот, набрасывается на крокодила и спасает жертву. Бегемот в своей пасти приносит антилопу на берег, кладет на землю, потом вновь возвращается к реке, набирает в свою пасть воды и обрызгивает ею антилопу, которая приходит в себя и с ужасом убегает. Подобное поведение не всякому человеку подвластно! И таких примеров можно привести множество, главное, что они свидетельствуют о нашем упрощенном понимании животных, их психики и поведения. К сожалению, людьми порой движет не столько жажда истины, сколько снобистское желание дистанцироваться от всего остального окружающего мира.

О. Шпенглер указывал на то, что изменения в науке, в частности математике, детерминируют определенный тип культуры. В случае с Ч. Дарвиным мы видим противоположную ситуацию, когда изменения в обществе, в культуре приводят к возникновению теории, в свою очередь, повлиявшую на ход культурно-исторического развития. А то, что человек – существо гораздо более сложное и, что его развитие в весьма значительной степени зависит от того, что он сам о себе думает и в какой среде живет – это всем сейчас известно.

Прекрасно об этом в своей работе «Человек в поисках смысла» пишет психолог, психотерапевт Виктор Франкл, мудрость которого в определенной мере определяется тем, что многое, о чем он пишет, было им пережито в концентрационном лагере. В. Франкл видел своими глазами, а не вычитал из книжек, как человек оставался человеком, не смотря на не человеческие условия. Не конкуренция и борьба за выживание позволили людям там выжить, а то, что они сохранили в себе смысл своего существования, любовь к близким, которые без них бы не справились, и собственное человеческое достоинство. Конечно, для З. Фрейда, считавшего человека «приложением к половым железам» – все это громкие слова. Но, извините, почему-то верится В. Франклу, который все это видел, пережил в жизни, а не З. Фрейду, придумавшему свою пусть и оригинальную теорию.

Ч. Дарвин, безусловно, – великий ученый, внесший революционный вклад в развитие биологии, но он отнюдь не претендовал на создание нового мировоззрения и, тем более, цивилизационной парадигмы. Однако, как это бывает со многими научными теориями, его учению суждено было сыграть не предусмотренную ее создателем роль.

Другим великим учением ХIХ-го века был, безусловно, марксизм, превратившись в следующем столетии в реальную силу, перекроившую мир. Гениальный экономический анализ капитализма завершался социально-философским и политологическим прогнозом о неизбежности новой общественно-экономической формации – коммунизма, основным принципом которого является принцип: «От каждого по способности – каждому по потребности». Хотя в этом же веке незадолго до него А.С.Пушкин написал не менее гениальную маленькую (по сравнению с четырехтомным Капиталом) сказку «О старике, старухе и золотой рыбке», в которой показал, что потребности человека бесконечны и могут быть даже абсурдными. Никогда не будет человеку достаточно того, что он имеет. И современное общество массового потребления с его абсурдными предложениями и потребностями еще раз этому доказательство. Но в отличие от Ч. Дарвина, который поставил во главу угла человеческой эволюции ДНК и ее случайное изменение, обеспечивающее особую живучесть, К. Маркс основным фактором социальной и человеческой эволюции считал производительные силы, то есть, по большому счету – орудия труда, технику. Он упростил сущность человека до совокупности общественных отношений, лишив тем самым конкретного человека его собственной, самостоятельной сущности. «Сущность человека, – пишет он в известных Тезисах о Фейербахе, – не абстракт, присущий индивиду, а в своей совокупности, она представляет собой совокупность, ансамбль общественных отношений».

Марксизм, а точнее ленинское его понимание, освободило человечество, от каких бы то ни было социоприродных закономерностей, утвердив в сознании людей мысль о возможном изменении социально-экономического строя. Для этого, согласно марксизму, необходимо лишь обобществить средства производства, так как антагонистические общества зиждились на частной собственности на средства производства. Уродливой формой такого миропонимания явилось учение Мичурина, пытавшегося создавать природных мутантов, яблоню, плодоносящую грушами и наоборот. «Нечего ждать милости от природы! Взять у нее силой – вот наша задача!» – печально известное его выражение. Откуда такая агрессия и ненависть к природе? Возможно, ментальный перенос на природу обиды из-за социальной несправедливости.

Множество трудов написанных по марксизму, целая эпоха советского марксизма-ленинизма, с многими действительно талантливыми авторами, снимает необходимость серьезного анализа этого великого учения, которое, к сожалению, тоже превратили в икону и догму.

Важнейшим мировоззренческим учением ХХ века, не только повлиявшим на умы, но и серьезно изменивший систему ценностей и образ жизни людей, был уже не раз упоминаемый фрейдизм. Влияние З. Фрейда на современную психологию столь велико, что практически она вся отталкивается от теории и практики психоанализа. З. Фрейд внес, безусловно, огромный вклад в развитие теории бессознательного, идея которого разрабатывалась и Э. Гартманом, и А. Шопенгауэром, и другими философами, показав огромную роль бессознательного в поведении человека. Однако и он не избежал участи великих ученых, гипертрофировав роль исследуемого объекта. Речь идет о сексуальной энергии либидо, которой З. Фрейд подменил всю психофизиологическую энергию человека.

Переняв основную идею из физиологии у своего учителя Густава Теодора Фехнера о том, что все живые существа, по сути дела, – термодинамические системы, которые заряжаются и разряжаются, он увидел в сексуальной активности человека практически единственный, во всяком случае, универсальный и главный способ «разрядки», сбрасывания психоэнергетической напряженности. Правда, посредством понятия «сублимация» З. Фрейд пытался указать на разнообразие способов снятия напряжения, но доминирующее значение сексуальной жизни человека все же в его учении осталось. Такое упрощение психофизиологии человека вряд ли допустимо, о чем прекрасно показали труды его последователей, представителей созданной им школы психоанализа Э. Фромма, А. Адлера, К. Хорни и других.

Бессознательное имеет большое значение в жизни человека, познание этих импульсов позволит узнать о человеке многое, но сводить все поведение человека к нему, все же неправильно.

Человечество должно быть благодарно великим ученым Ч. Дарвину, К. Марксу, З. Фрейду, также как и многим другим ученым, за то, что они дали миру, но обожествлять их, превратив в икону, не верно. Сказано: «Не сотвори себе кумира». А мы сотворили. Поэтому обожествили Силу, классовую борьбу, материальные условия выживания, секс, создав цивилизационную парадигму, удушающую человека и человеческое в смертельной звериной хватке.

Это не ново и известно испокон веку. Все мировые религии, пытаясь сохранить любовь и человечность в человеке, проповедовали эти истины. Поэтому ХIX век, век бурного развития науки и техники, так восстал против религии. Развитие капиталистических отношений требовало культивирование Силы, Борьбы и Выживания. Рассмотренные научные теории, принятые огромными массами практически на веру, сами фактически превратились в религии.

Дальнейший анализ предполагает рассмотрение господствующих сегодня в мире цивилизационных парадигм.

Глава 2. Господствущие цивилизационные парадигмы

2.1. Понятие цивилизационная парадигма

Одной из особенностей современной эпохи представляется нарастающая зависимость социальной действительности от господствующего в мире, или, во всяком случае, в ведущих развитых странах, понимания системообразующих целей, смыслов, ценностей, приоритетов общественного развития. Сегодня в специальной литературе прочно закрепился термин «цивилизационная парадигма», выявление содержания которого является необходимой предпосылкой нашего исследования. Слово «парадигма», с греческого означая пример, модель, образец, часто трактуется как совокупность установок, представлений, понятий, смыслов, способ видения мира. С легкой руки американского ученого Томаса Куна понятие «научная парадигма» получило широкое распространение, и стало пониматься как господствующая в науке теория, модель описания действительности.1616
  Кун Т. Структура научных революций. М.: АСТ.2003. 605 с.


[Закрыть] Парадигма описывает круг проблем, имеющих смысл и решение, включая и методы решения этих проблем.

Парадигма не только способствует тому или иному описанию мира, но и задает мир, посредством своих символов и элементов. Дословно переводимое как «сверхвзгляд», парадигма создает установку для того, или иного понимания действительности. Она основывается на знании, убеждении, но чаще всего на вере в то или иное положение вещей, которые в свою очередь, естественно, детерминированы другими явлениями, сущность которых необходимо раскрывать для их адекватного понимания.

Некоторые исследователи называют парадигмой модель господствующей ментальности, ментальную модель мира и мироустройства, основанную на общепринятых в данном обществе идеях и понятиях, определяющих его поведение и отношение к миру и к себе. Однако, слово «ментальность», хотя и чрезвычайно модное сегодня, несколько неоднозначно. Имеется в виду, конечно, не индивидуальная, а социальная или общественная ментальность, например этноса. Но все-таки ментальность связана с рационально-сознательной компонентой психики. Можно ли включить бессознательное, в данном случае коллективное, в содержание понятие ментальность? Тогда может лучше назвать парадигмой способ духовного отношения к миру? Во всяком случае, понятие «парадигма» близко понятию «мировоззрение», включающее и миропонимание, и мироощущение, и мировосприятие, вместе с бессознательной ее компонентой.

Одни авторы называют парадигму той или иной культуры ее характером. Другие предпочитают считать ее основной идеей культуры. Однако такие попытки весьма условны, так как не отражают реального взаимоотношения понятий парадигма и культура. К тому же понятие «идея» часто путают с содержанием платоновского понятия «Эйдос». Парадигма возникает в результате функционирования и развития определенной культуры, конкретно исторического способа отношения к окружающему миру, а эйдос культуры представляет собой тот духовный образ, который лежит в ее сновании, то есть сам эту культуру инициирует.

Существуют также различные определения цивилизации. Не вдаваясь в теоретический анализ или, как сегодня модно говорить, «дискурс», отметим, что будем понимать под цивилизацией определенный этап развития культуры. Хотя бы просто потому, что «сивилиус» означает городской. То есть на этапе возникновения городов и связанных с ними реалий наступает эпоха превращения культуры в цивилизацию. Второе понятие, как видим, значительно уже первого по объему. Однако, если вновь обратиться к замечательной книге Оствальда Шпенглера, то увидим, что под цивилизацией он понимает не только этап, но и определенный характер культуры, а именно техногенный и завоевательно-экспансивный. «Цивилизация, – пишет он, – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они -завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над лорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и, тем не менее, с внутренней необходимостью к ним всегда приходили».1717
  Шпенгер О. Закат Европы. Новосибирск: Наука.1993. С.70.


[Закрыть] С этим нельзя не согласиться. Но, видимо, определенный этап развития связан и с характером культуры. Более того, мы предлагаем различать также и характеры цивилизаций. В основе определения этого характера на наш взгляд должны лежать ее ценности, определяемые ценностями образа жизни людей, способа их жизнедеятельности, или способа адаптации и, если хотите.

Под словом «цивилизация» понимают определенный конкретно-исторический этап культуры, то есть конкретные временные рамки развития культуры, причем это развитие культуры не обязательно связанно с городом и техникой, как считают некоторые исследователи. Важнее в данном случае подчеркнуть именно характер культуры, потому как в разные эпохи развитие культур имело свои специфические особенности. Например, «осевое время», как назвал К. Ясперс 6—5 век до нашей эры, в котором происходило становление основных цивилизационных стратегий вряд ли можно сравнить с обычным временем развития человечества. Но понятие «цивилизация» трактуется и по-другому. Иногда его противопоставляют варварству и дикости, порой как синоним культуры, точнее для обозначения культурно-исторических типов (А. Тойнби). Порой под цивилизацией понимают завершение, гибель, декаданс культуры. Именно так понимал цивилизацию О. Шпенглер. Мы не будем акцентировать внимание на негативных оттенках слова «цивилизация», рассматривая ее, как уже отмечалось, просто как определенный этап в развитии культуры.

Нас интересует цивилизация как определенный этап в развитии культуры, характер этой цивилизации как способ адаптации к миру. Каким образом выживал человек? На что он поставил в своей эволюции на биологическое, социальное или духовное? Разные авторы отвечают на этот вопрос по-разному. Мы думаем, что и на то, и на другое, и на третье. Но в разной мере. В зависимости от характера цивилизации. Западная цивилизация, после некоторых колебаний «сделала ставку» на силу, на внешнее завоевание. Ницше озвучил библию Нового времени, завет сверхчеловека Заратустры людям, который благополучно ведет нас в Ад нигилизма массового потребления и эксплуатации. Сегодня ее называют тектурой, нектурой (от слов техника, некро – смерть ит. д.).

У человека всего два пути или – во вне, или – во внутрь, к ницшеанскому человеко-Богу или к Бого-человеку, о котором говорила восточная философия и к которому призывала русская религиозная философия в лице Владимира Соловьева.

Лакмусовой бумажкой, определяющей характер цивилизации, выступило отношение человека к удовольствию, как критерий направления цивилизации, программировавшего мозг на то или иное состояние: быть слугой или господином удовольствий, а по большому счету и своей судьбы. Рабская зависимость человека от окружающей природы в первобытном обществе сменилась рабством от людей в эпоху рабовладения, затем превратилось в рабство от гипертрофированной религии, затем – в рабство от науки и техники в Новое время и, наконец, в эпоху капитализма вылилось в рабство от денег. Удовольствие потакало этому, ибо оно и было причиной этого рабства, а точнее зависимость человеческого мозга от этого удовольствия.

Должна когда-нибудь все-таки наступить эпоха власти человека над своими удовольствиями эпоха, которую мы называем эпохой Нового гуманизма. Эпохой свободного творческого человека. И в связи с этим весьма кстати слова Н. Бердяева о смысле творчества, как средства духовного освобождения личности. Воистину гениальное пророчество Гете победа Фауста над Мефистофелем. В этом и есть смысл нового гуманизма – подчинить индивидуальное удовольствие счастью людей, предполагающее понимание человека как существа вечного, не ограниченного рамками лишь своего биологического времени.

Резюмируя, подчеркнем, что цивилизационная парадигма представляет собой определенное мировоззрение, миропонимание и мироописание, детерминирующее собой способ жизнедеятельности, отношения к миру и возникающим в нем проблемам, способ адаптации и адаптирования окружающей среды, способ понимания и решения жизненных проблем. В цивилизационной парадигме, например, Н. Пиминов вычленяет совокупность особых способов и методов решения жизненных парадоксов, выработанных обществом за длительный промежуток времени, которые передаются из поколения в поколение посредством традиций и подражания. Не обязательно парадоксов, ведь не всякая проблема, тем более жизненный вопрос, являются парадоксом, но в целом с таким пониманием можно согласиться.

Как уже подчеркивалось в цивилизационной парадигме важно учитывать не только сознательно-рациональные, но и бессознательно-иррациональные компоненты. Например, кроме ценностей и сверх-ценностей культурной эпохи важно выявить и исследовать доминантные в конкретно-историческое время установки и аттитюды (социальные установки), определившие направление цивилизационного развития.

Интересен акцент О. Шпенглера на различии цивилизаций в зависимости от отношения к таким базовым понятиям культуры, как «становление» и «ставшее», «собственное» и «чужое», «душа» и «тело», «возможность» и «действительность», «Я» и «не-Я», «жизнь» и «смерть». Понятие «жизнь» он связывает с процессом становления, в то время как все ставшее ассоциируется им со смертью. Все чувственное он называет чужим, пришедшим извне, а «Я» своим, собственным. Особое значение у него играет понятие «направление» становления, изменения, которое он ассоциирует с понятие «время». «Если, – пишет он, – давая притом перевес бессознательному над сознательным, обозначить душу как возможность, и, наоборот, мир как действительность, выражения, относительно которых внутреннее чувство не оставляет никакого сомнения, – то жизнь явится тем образом, в котором совершается осуществление возможного. На основании признака направления возможное называется будущим, осуществленное – прошедшим. Само же осуществление, средоточие и смысл жизни мы называем настоящим. «Душа – это то, что подлежит осуществлению, «мир» – осуществленное, «жизнь» – осуществление».1818
  Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск: Наука.1993.С.108.


[Закрыть] Он разделяет картины мира в зависимости от того, что определяет конкретную культуру – становление или ставшее, направление или протяженность, время или пространство. «Речь идет не об альтернативе, но о шкале бесконечно многих и очень разнообразных возможностей обладать внешним миром в качестве отражения и свидетельства собственного существования, о шкале, крайними ступенями которой являются чисто органическое и чисто механическое мировоззрения (в собственном значении слова: воззрение на мир).1919
  Там же.


[Закрыть]

Исходя из этого, О. Шпенглер разделяет культуру на возможную (то есть культуру, как идею существования) и действительную культуру (как тело этой идеи). Он считает, что культура представляет собой воплощение души, основной идеи человеческого существования, но его слова можно понять и иначе. «Душа, – пишет он, – стремится осуществить себя в образе окружающего мира…»2020
  Там же. С.110.


[Закрыть]. То есть, окружающий мир, включая природный, является отражением души населяющего ее народа. На самом деле, на наш взгляд, как раз наоборот, душа является отражением окружающего природного и социокультурного мира. В данном случае также действует указанный нами ранее энвайронментальный закон концентрации. Если культура и душа народа взаимно детерминируют свои содержания, то характер природного окружения имеет уже другие закономерности. Окультуренная природа, конечно же, несет отпечаток создающего ее народа. Важным, на наш взгляд, является дифференциация культур на морские и речные, долинные. У речных, долинных народов цивилизации ориентированны на длительность, изменения, время, а у морских – на пространство, протяженность. Это детерминировано характером речных и морских потоков. Река течет в одном направлении и все цивилизации выстраиваются по течению реки, а в море волны постоянно прибиваются к берегу, снимая идею однонаправленности потока. Эти различия не могли не отразиться на характере возникших в этих пространствах цивилизаций. Интересно, что сегодня многие геополитические теории учитывают именно этот параметр – цивилизация моря или суши.

О. Шпенглер, как уже отмечалось, считал, что различие культур объясняется различием характера математик, существовавших в разных странах в разные эпохи. Античная математика знала лишь конечные, малые числа, поэтому античный человек не видел перспективы, горизонта, пространства, распростершегося за пределами его полиса. Западно-европейская математика – математика бесконечности, беспредельного, стала основой многомерной аполоновской культуры. «Таким образом, – пишет он, – античность с внутренней необходимостью постепенно стала культурой малого. Аполлоновская душа стремилась подчинить себе смысл ставшего при помощи принципа обозримого предела; ее „табу“ сочеталось с непосредственной наличностью и близостью чуждого. Что далеко, что невидимо, того и нет. Греки и римляне приносили жертвы богам той местности, где они находились; все остальные ускользали от их кругозора»2121
  Там же. С.145.


[Закрыть].

Шпенглер отмечает, что подобно тому, как у древних греков нет слова для обозначения пространства, у них отсутствовало чувство ландшафта, горизонта, дали, а также отечества, распространяющегося на большое пространство и охватывающее большую нацию.

Еще раз подчеркнем, что отмеченные закономерности имеют место, однако лишь как следствия определенного образа жизни греков и характера их цивилизации. Внутреннее и внешнее взаимотерминируют друг друга. Но развитие идет извне вовнутрь, от системы к элементу, а не наоборот. В этом суть выведенного нами закона концентрации, или основного закона энвайронментализма, согласно которому элемент является результатом «конденсации» окружающей среды системы. Система создает элемент посредством концентрации и интериоризации внешнего во внутреннее.