Текст книги "Новая цивилизационная парадигма"

2.2.Парадигмы исторических цивилизаций

Исследование различных цивилизационных парадигм предполагает дифференциацию критериев их идентификации. В самом общем плане можно выделить культурно-цивилизационные и формационные критерии. Хотя следует подчеркнуть, что и формационное деление на практике представляет собой культурно-формационную дифференциацию, так как рассматривает именно западно-европейскую форму и содержание развития общества.

Начнем исследование с парадигмальных основ греко-римской цивилизации. Хотя сразу же следует подчеркнуть условность такого объединения. Конечно же, существовали две самостоятельные цивилизации – греческая и римская, объединение которых может быть правомерным лишь в пространственно-временном измерении, но отнюдь не культурологическом. Что было характерно для греческой культуры? Такие ценности, как свобода, чувство собственного достоинства, противопоставление греков варварам (своего рода зачатки нацизма), понимание силы, прежде всего, как физической мощи, завоевательная стратегия, политеизм, мифологическое сознание, осознание знания одной из высших ценностей, так как истинная свобода достигается посредством знания, внутреннее духовное развитие личности, демократия, право.

Освальд Шпенглер в своей книге «Закат Европы», пытаясь разработать методологию познания социокультурных и исторических явлений, предупреждал об ущербности применения методологии естественных наук в сфере истории. «То обстоятельство, – пишет он, – что кроме необходимости причины и следствия – я назову ее логикой пространства, – в жизни существует еще и необходимость судьбы – логика времени, – являющаяся фактом глубочайшей внутренней достоверности, который направляет мифологическое, религиозное и художественное мышление и составляет ядро и суть всей истории в противоположность природе. … Математика и принцип причинности приводят к систематизации явлений по методу природоведения, хронологии и идея судьбы – по методу историческому. Обе системы охватывают весь мир. Только глаз, в котором и через который этот мир получает свое осуществление, в обоих случаях разный».2222
  Шпенглер О. Указ. соч. С.39—40.


[Закрыть] И хотя сегодня существует множество книг, посвященных специфике методологии гуманитарных исследований, подчеркивающих статистичность исторических исследований, вводятся новые специфически для гуманитарного исследования категории вроде «хронотопа» и все же, на наш взгляд, О. Шпенглер прав. Все это рассматривается одним и тем же «естественно-научным глазом».

В гуманитарном, социокультурном исследовании господствует естественнонаучный материализм, причем классической, ньютоновской, одномерной эпохи. Не отсюда ли одномерность политического мышления, умножающего слезы матерей, потерявших своих детей в бессмысленной битве за пространство? Насколько правомерно распространение математических, физических, экономических категорий и ценностей на весь социокультурный мир? Не потому ли, что мы отождествили счастье с успехом и богатством, в одном из самых развитых и процветающих городов Европы самое большое количеств самоубийств среди молодежи – 11 тысяч в год! Более тридцати самоубийств в день! Очевидно, что не все в порядке в «Датском королевстве». В России, находящейся в последнее время в числе стран мировых лидеров по этому печальному показателю, тоже не все в порядке в этом отношении. Выход – прежде всего, в исследовании причин происходящего. И опять – ловушка естественнонаучного мышления!

Если верить О. Шпенглеру, у древних греков не было чувства историчности, они были полностью во власти, что называется, пространственной парадигмы. В Греции не только не было обсерваторий, но, более того, во времена Перикла в Афинах народным собранием был принят закон, «угрожавший каждому, распространявшему астрономические теории, тяжелой формой обвинения, эйсангелией».2323
  Шпенглер О. Указ. соч. С.42.


[Закрыть] Это было проявлением того, считает О. Шпенглер, что воля античной души стремилась вычеркнуть представление о дали из своего миросозерцания. Чем это могло бы быть вызвано? Существующим типом культуры, то есть способом материального и духовного существования. С одной стороны – города государства – полисы, относительно автономные самодостаточные образования, с другой стороны -рабство, классовое и сословное расслоение, актуализирующее в качестве высшей ценности свободу.

Господство мифологического сознания, не столь отражающее существующий порядок вещей, сколь в символической, фантастической форме выражающее желаемое. Греки не столько хотели знать, что будет, сколько, когда будет то, чего они хотят. Поэтому верили в идею судьбы. Отсюда такое неформальное, можно сказать почти дружеское, общение с богами, от которых зависела их судьба и жизнь. В этом плане мифологически чудоориентированное сознание греков, в какой то мере, напоминает историческое сознание россиян.

Даже в строительстве греки перешли от камня, как строительного материала, которого в Греции всегда было много, к дереву. Согласно О. Шпенглеру грек был человеком, который никогда не становился, а всегда пребывал. То есть для грека идея длительности практически не существовала, у него не было воли к длительности, а значит ко времени. То есть во главу греческой парадигмы была поставлена категория пространства. В противоположность грекам египтяне не признавали идею конечности. «В высшей степени исторично предрасположенная египетская душа, стремящаяся с первобытной страстностью к бесконечному, воспринимала весь свой мир в виде прошедшего и будущего, а настоящее, идентичное с бодрствующим сознанием, казалось ей только узкой границей между двумя неизмеримыми пространствами».2424
  Шпенглер О. Указ. соч. С.44.


[Закрыть] По О. Шпенглеру, египетская душа является в высшей степени воплощением заботливости о дали, будущем, что вылилось в выбор ими таких строительных материалов как гранит и базальт, не только для сооружений, но и для исторических документов, высеченных на этих почти вечных материалах.

О. Шпенглер обращает наше внимание также на отношение разных культур к смерти, выраженных в погребальных обрядах. «Египтянин отрицает уничтожаемость. Античный человек утверждает ее всем языком форм своей культуры. Египтяне консервировали даже мумию своей истории, а именно хронологические даты и числа. В то время как, с одной стороны, ничего не сохранилось от досолоновской истории греков, ни одного года, ни одного подлинного имени, никакого определенного события, – что придает единственно известному нам остатку преувеличенное значение, – с другой стороны, мы знаем почти все имена и годы правления египетских царей третьего тысячелетия до Р.Х., а поздние египтяне знали их, конечно, все без исключения».2525
  Шпенглер О. Указ. соч. С.45.


[Закрыть]

Греко-римская цивилизация гипертрофировала значимость таких явлений как свобода, слава и власть. Многие античные герои совершали подвиги лишь ради славы, а не для того, что это было им необходимо. Вспомним Ахиллеса, Филиппа и Александра Македонских, Цезаря и многих других. Для них жизнь без подвигов и славы не имела смысла. Видимо, понятие «тщеславие» было им не знакомо. Не многим от нее по характеру отличались Романо-германская и Англо-саксонская культуры, относящиеся, так же как и Греко-римская, к более широкому феномену – западной культуре.

С точки зрения цивилизационных парадигм интересно рассмотрение отмеченного Фридрихом Ницше, а затем дополненного Оствальдом Шпенглером различия между Дионисийской, Аполонической и Фаустовской культурой.

О. Шпенглер противопоставляет аполоническую культуру Древней Греции дионисийской культуре Древнего Рима. Мы, в свою очередь, рассмотрим их взаимоотрицание по гегелевскому закону отрицание отрицания на протяжении всей человеческой истории. Первобытное общество – дионисийская культура, эллинская – аполоническая – римская-дионисийская, средневековая – аполинистическо-фаустовская, Новое время – фаустовская – современный капитализм – фаустовско-дионисийская. Остается открытым вопрос – какой характер культуры ожидает нас в ближайшем будущем? Хотелось бы, чтобы предвидение Гете оказалось пророческим, и победил не Мефистотель.

Дионисийская культура, как радостное, праздничное существование, направленное на удовлетворение человеком своих витальных потребностей получила свое название от имени сына Зевса – Диониса, которого считали богом вина, блаженного экстаза и восторженной любви. Утверждать дионисийское начало – значит преследовать чувственные наслаждения, жить в свое удовольствие. Но кроме этого, он преследуемый бог, страдающий и умирающий. Все, кто идет за ним, вынуждены разделить его судьбу.2626
  См. Вальтер Ф. Отто «Дионис: Миф и культ». // Безумие и его бог. М.:Эннеагон Пресс.2007.


[Закрыть] Интересно, что некоторые авторы отмечают особую близость Диониса природе и женщинам. Он мистичен, интуитивен, порой предстает как нежеланная и неспокойная стихия, причина конфликтов и безумия. Часто Дионис олицетворяет женское начало в психике мужчины.

У римлян Дионис выступает в качестве бога Бахуса – бога вина и виноделия, неистовстсва и блаженного освобождения. Дионис – сын Зевса и смертной женщины Семелы, дочери царя Фив Кадма. Согласно мифу, жена Зевса, Гера, из-за ревности, желая навредить Семеле, посоветовала ей попросить Зевса показаться в своем божественном обличии. Семела, ничего не подозревая, взяла с Зевса клятву выполнить данное им обещание. Зевс не мог нарушить клятву и предстал перед Семелой во всем своем божественном величии и тем самым погубил ее, сжег своими молниями. К тому времени Семела была уже в положении, и Зевс изъял ребенка и вынес его в своем бедре. Одно из толкований имени «Дионис» – «хромота Зевса» другое – «Божественная Ниса» (гора, где воспитывался Дионис). Сведенный с ума ревностью коварной Геры, Дионис был очень вспыльчивым и постоянно прибегал к насилию. Порой у него были даже приступы безумия.

Поэтому дионисийская культура, направленная на максимальное удовлетворение материально-чувственных потребностей, чревата различными коллизиями. Человек в ней, мало чем отличаясь от животного, находится во власти желания и удовольствия, которые подобно вину опьяняют его и влекут к безумию. Пушкинская старуха из сказки «О старике, старухе и золотой рыбке» – яркий пример героя дионисийской культуры.

Древнегреческая культура в отличие от «варварской» и римской носит аполонический характер. Здесь на первый план выступают уже не материальные, а духовные ценности. Философия предстает ведущей формой общественного сознания. Конечно, цивилизационной анализ невозможно вести без формационного, который заставляет нас указать, что в рамках древнегреческой культуры были все таки две культуры – культура свободных греков и культура рабов. Но О. Шпенглер об этом умалчивает. Мы пока будем говорить о греческой аполонистической культуре, имея в виду культуру свободных греков. Ведь рабов, по выражению Аристотеля, они считали всего лишь «говорящими орудиями».

В греческой культуре личность и ее свобода имели приоритетное значение. Особенно отличались среди греков спартанцы, походящие больше на римлян. Так, в своих «Законах» Платон, затрудняясь однозначно определить политический строй Спарты, относит его больше к тирании, хотя признает в нем и элементы демократии, и элементы аристократии2727
  См. Платон. Законы. Соч. М.:Мысль. 1972.т.3. С.712.


[Закрыть]. Спартанцы освобождались от ремесленческого труда и должны были с оружием в руках защищать родину. Законы не разрешали им обогащаться. Иметь золото и серебро спартанцам было строжайше запрещено, а распоряжение имуществом затруднялось множеством предписаний. Так, Ксенофонт заметил: «К чему же поможет обогащение там, где приобретение доставляет гораздо больше неприятностей, чем удовольствие».2828
  Цит. по Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.: Прогресс.1987. С. 64.


[Закрыть]

Спартанцы, как известно, воспитывались в очень суровых условиях. Мальчики, пройдя жесткий отбор после рождения, росли в семье лишь до семи лет, затем их собирали в группы, где они беспрекословно подчинялись начальнику. Как писал Платон: «Самое главное здесь следующее: никто никогда не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению»2929
  Платон. Указ соч. С.942


[Закрыть]. Они не думали ни о красоте, ни о чистоте и опрятности. Порой розгами проверялись на умение сносить боль. Забота о физической силе, ловкости и мужестве была в Спарте на первом месте. «В Лакедемоне, – писал Ксенофонт, – всякому гражданину стыдно сидеть за обедом рядом с трусом в палестре.3030
  Платон. Ксенофонт. Указ. соч. С.4


[Закрыть] Спартанцу запрещали чрезмерно поддаваться удовольствиям и наслаждению, считая, что это расслабляет душу. Они стыдились своих отношений с женщинами и старались скрывать от чужих глаз факт свидания с возлюбленными девушками.

О. Шпенглер считает, что античная греческая культура является аполонической, а римская представляет собой возврат к дионисийской, сравнивая греческую культуру с культурой Дон Кихота, а римскую с – Санчо Пансы. Мы считаем, что греческая культура представляет собой более многомерное образование, включающее в себя и дионисийское, и аполоническое начала. Прежде всего, потому что, как мы уже указывали, во-первых, она делилась на культуру свободных греков и культуру рабов, а во-вторых, на различные культуры городов-государств.

Но в целом, языческое космоцентрическое мышление позволяло грекам считать себя частью единого живого и животворящего Космоса. Свидетельством этому являются философские системы, например, представителей Милетской школы, практически обожествлявших природные стихии. Иллюстрацией такого понимания является мифическо-метафорический образ кентавра – существа, представляющего собой синтез человека и коня, как природного существа. С того времени эволюция культуры представляла сложной амбивалентной природе человека свободу выбора между служением зверю или человеку. Но уже тогда общество взяло на вооружение способы манипулирования поведением человека посредством формирования отношения к материальным ценностям. Прекрасно поняв это, киники выразили свою позицию в лице самого яркого и скандально известного Диогена.

Когда один богатый человек, пытаясь доказать Диогену неправильность самоограничения, пригласил его в свой шикарный дом, где все сверкало и отличалось роскошью, Диоген, оглядевшись вокруг, плюнул хозяину дома в лицо. На возмущение Диоген спокойно заметил, что не испытывает к хозяину ничего личного, просто ему захотелось сплюнуть, но все вокруг так блестит, что хуже места, чем лицо хозяина, он не нашел.

Можно приводить множество примеров, подтверждающих стремление греков к гармоничному развитию тела и души. И О. Шпенглер прав в том, что такого меркантилизма и прагматизма, как у римлян, у греков еще не было. «Бездушные, чуждые философии и искусству, наделенные животными инстинктами, доходящими до полной грубости, ценящие одни материальные успехи, они стоят между эллинской культурой и пустотой».3131
  Шпенглер О. Указ. соч. С.70.


[Закрыть]

Далее Шпенглер, противопоставляя греческую душу и римский интеллект, объясняет разницу между культурой и цивилизацией. Он отмечает, что ставка на силу, физическое завоевание характеризует повсеместно в различные эпохи цивилизации, как империи, пытающие навязать миру свои ценности. Очень похоже на современную политическую ситуацию, не правда ли? Так распространялась рабская философия и мировоззрение. Ведь, как известно, свободный человек стремится к свободе, достоинству и уважению, а раб к силе и завоеванию.

Римская цивилизация, как гедонистическая цивилизация чрезмерности, опровергала всем своим существованием и развитием сократовский тезис «Ничего сверх меры. Ибо мера – самое главное и самое трудное в жизни». Как известно, основным слоганом римской цивилизации мог бы стать призыв – «Хлеба и зрелищ!». Гладиаторские бои в купе с оргиями в римских банях, обширных возлияниях, как следствие ориентации культуры на богатство и власть, в конце концов, привели к краху римскую цивилизацию. Вместо культуры мира, по словам О. Шпенглера, Рим предложил цивилизацию города. «Город, – пишет он, – одна точка, в которой сосредоточивается вся жизнь обширных стран, в то время как все остальное увядает; вместо богатого формами, сросшегося с землей народа – новый кочевник, паразит, житель большого города, человек абсолютно лишенный традиций, растворившийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству (и к его высшей форме – провинциальному дворянству), следовательно, огромный шаг к неорганическому концу»3232
  Шпенглер О. Указ. соч. С.71.


[Закрыть].

Как видим из приведенных слов, Шпенглер предвосхищает процессы глобализации, называя урбанизационные процессы созданием единого мирового города. Не случайно Рим встал на беспощадную войну против христианства, пытавшегося ко всему прочему поставить физические удовольствия под контроль религии и морали. Аполоновская культура греков, уступившая Дионисийской цивилизации римлян, в свою очередь отступила перед аполонической культурой средневековой Европы, воцарившейся на Западе более, чем на тысячу лет.

В осевое время параллельно Греко-римской развивались и египетская, и персидская, и еврейская, и индийская, и китайская, и японская, и другие цивилизации. Прежде всего, интересно было бы сравнить греческую культуру с противоположной ей индийской, попробовав выявить те системообразующие ценности, «суперценности», на которых они базируются.

Индийская культура была не только не историчной, но и не пространственной, так как уносила человека в нирвану, называя все сущее лишь иллюзией. В Индии, вместо воли к длительности и завоеванию пространства, культивировалась воля к духовному совершенствованию. Слишком жесткая кастовая дифференциация могла сохраниться лишь при условии принятия ее всеми членами общества. Для этого, как ничто лучше, подходила идея иллюзорности мира, которая имела революционное значение для представителей низших сословий и каст, которые могли совершенствоваться в духовном мире, не имея совершенно никаких ограничений. Конечно же, индийскую культуру нельзя сводить лишь к буддизму, так как в ней имеет место наличие богатого спектра философских учений, включая и материалистические, такие как Чарвака Локаята и другие, но все же буддизм, как древнейшая мировая религия, концентрирует в себе характерные черты индийского мировосприятия и мировоззрения в целом.

Смеем предположить, что одной из причин такого различия культур является пространственное расположение этих стран. Греция представляет собой морскую страну, в то время как, например, Египет, хоть и имеет выход к морю, но все же является в большей степени материковой страной. В морской культуре воля к длительности, физически ограниченная морскими границами, заменяется волей к отвоевыванию пространства. Отсюда воля к завоеванию, воля к власти.

Не в меньшей мере повлияла на культурное развитие человечества культура Древнего Китая, его философия, прежде всего, такие направления как конфуцианство, даосизм, легизм. Интересно, что эти философские системы не стали для сознания современного китайца лишь информацией из далекого исторического прошлого. Трепетное отношение населения современного Китая к своим духовным корням, заложенное их великими Учителями, актуализирует духовные ценности этой древнейшей культуры. Прежде всего, принципы конфуцианской философии – Жэнь, Ли, У-вэй, в определенной мере, способствовавшие современному возрождению Китая.

На наш взгляд, некоторые из этих принципов должны быть сегодня переосмыслены в русле адаптации к современной поликультурной супертехнологической жизни. Например, принцип гуманизма или принцип Жэнь, в основании которого лежит императив: «Не поступай с другими так, как ты не хотел бы, чтобы поступали с тобой». Как известно, этот тезис выступил в качестве основания христианкой морали и был использован в Библии, а Имануил Кант назвал его «золотым правилом» этики или категорическим императивом. Действительно, если бы это было возможно для всех людей, обществ и государств! Но, мы же видим соринку в чужом глазу, а в собственном – и бревна не замечаем! К сожалению, так устроена психика человека, ослепленного эгоцентризмом, о необходимости преодоления которого тысячелетия говорят философы.

Более того, современное капиталистическое общество зиждется на пестовании человеческого эгоизма и эгоцентризма, на специальном, целенаправленном формировании его, как необходимого элемента общества массового потребления. Эгоизм потребителя – один из детерминантов развития торговли. «И пусть весь мир подождет!» – известные слова из рекламы сомнительного сока.

Как сделать так, чтобы принцип Жэнь работал в действительности? Ведь стараниями Ч. Дарвина, К. Маркса и З. Фрейда и многих других ученых человечество в целом убеждено в своей животной, даже звериной сущности. Большая роль отводится в этом вопросе семейному воспитанию. «Каждый злодей и преступник начал с того, что стал плохим сыном» – эти слова Конфуция действуют и сегодня на многих людей. Ведь, действительно, все начинается с отношений между детьми и родителями. Вспомним японскую пословицу, что ребенка можно воспитывать лишь пока он умещается в своей кроватке поперек. Или чего стоят слова Конфуция: «Горе тому народу, чьи правители слишком активны».

Более двух с половиной тысячелетий назад закладывалась эволюционная модель современных китайских реформ. Очень важно воспитание трудолюбия в системе общекультурных представлений китайцев о человеке. Знаменательна в связи с этим притча о юноше, который пришел к мудрецу и спросил: «Когда сбудется моя мечта?» Старик показал на гору и сказал: «Видишь ту гору? Твоя мечта сбудется, когда эта гора перейдет сюда». И указал точное место, куда гора должна была подойти. Молодой человек расстроился и ушел, поняв, что его мечте не суждено сбыться. Ведь горы не ходят! Другой юноша, задав тот же вопрос, и, получив абсолютно такой же ответ, очень обрадовался и поблагодарил Учителя за помощь. Первый юноша весьма удивился странному поведению второго и стал за ним наблюдать. Второй молодой человек каждое утро просыпался на рассвете, брал лопату, мешки и телегу, копал гору и в мешках переносил ее содержимое на то место, на которое указал мудрец. Через несколько лет гора постепенно исчезла, а на новом месте, указанном мудрецом, возникла новая гора. По сути дела, гора перешла на новое место!

Эта притча говорит о том, что ничего невозможного нет и если очень стараться, постоянно усердно трудиться, то твоя мечта сбудется. А теперь сравните эту притчу с нашими сказками о золотой рыбке, о царевне-лягушке, о коньке Горбунке, об Иванушке, который на печи ездил во дворец и многие другие. Желаемый результат в этих сказках достигается не посредством систематического труда, а благодаря чуду. Это, с одной стороны, формирует веру в чудо, что само по себе и не плохо, но с другой, – способствует снижению веры в собственные силы.

Чудоориентированность культуры усиливалась религией, ростом ее влияния на социокультурное развитие, особенно проявившимся в эпоху Средневековья. Сами средневековые мыслители порой рисовали картину мрачного «темного Средневековья». В их описаниях часто отсутствует радость и оптимизм, нет удовлетворения от жизни, нет стремления к улучшению существующего мира, нет надежды на счастье и благополучие в этом мире. Поддерживается стремление к смерти, уход в потусторонний мир, где и вожможно истинное счастье, блаженство и покой.

Однако, дело обстояло куда противоречивей. Раннее Средневековье совпало с распадом Римской империи, Великим переселением народов и глубоким социально-экономическим и культурным кризисом. В IV веке происходил переход от римского к «христианскому миру». От дионисийской культуры к аполонической. Западный мир произошел, по сути дела, от слияния римского мира с «варварским». От этого он еще более противоречив. Были утрачены многие достижения античной культуры. Одним из заслуг христианства является то, что оно уравняло в правах всех, и рабов и господ, и греков, и римлян, и варвар. Насилию оно противопоставило любовь, прощение, надежду на лучшее.

Античная культура стремилась к гармонии души и тела, римская – провозгласила приоритет тела, силы, воли к завоеванию, то есть воли к власти. В отличие от Римской культуры христианство было обращено к душе, призывая человека к физическим ограничениям, аскетизму, подавлению физических влечений тела. Вера, надежда, любовь – духовные ориентиры средневековой христианской культуры. Требование любить врагов своих – означало распространение любви на всех людей без исключения.

Хотя культура Средневековья не была однородна. В ее социальной структуре выделяют духовенство, феодальное аристократию и третье сословие. Отшельничество, воздержание и аскетизм. Второе сословие аристократии представлялось в большей мере рыцарством, обязательным для которого были сила, смелость, благородство, щедрость, тщеславие, любовь к прекрасной даме.

Рыцарь, как правило, происходил из хорошего рода, должен был отличаться красотой и привлекательностью. «Его красоту обычно подчеркивала одежда, свидетельствовавшая о любви к золоту и драгоценным камням»3333
  Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М: Прогресс.1987.С. 82.


[Закрыть]. От рыцаря требовались сила, выносливость, сдержанность и постоянное подтверждение своей славы, то есть подвиги. Он не мог даже остаться с женой, с которой только что обвенчался, ибо друзья его следили за тем, чтобы он не изнежился в бездействии. Женщина, мужа которой убили на рыцарском поединке, могла выйти замуж за убийцу мужа. Так что еда, приготовленная на поминки мужа, вполне могла пойти на свадебный стол «безутешной» вдовы.

Не менее странным для нас выглядит и отношение рыцарей к добру. Нет смысла творить добрые дела, если они останутся неизвестными, говорит Кретьен де Труа, одобряя постоянную заботу о своем имидже. Гордость признавалась совершенно оправданной, если она не была гипертрофирована и не превращалась в высокомерие и заносчивость. Это не совсем вяжется с христианскими ценностями. Самое тяжелое обвинение для рыцаря было обвинение в недостатке мужества. Благородный, щедрый, верный и надежный, он должен был уметь по-настоящему преданно любить женщин.

«Сражаться и любить!» – вот лозунги рыцаря. Любовь должна была быть взаимно верной. Рыцари, принявшие обет верности даме сердца, стойко сопротивлялись любовным признаниям других женщин. Но, если рыцарь не добьется славы, то дама была вправе его разлюбить. Вот так вот! Тщеславие было тесно связано с любовью и браком.

Некоторые исследователи средневековой культуры отмечают, что воспевание дам рыцарями часто носило весьма прагматичный характер. Странствующие голодные рыцари, путешествуя от замка к замку, восхваляли хозяйку, часто более богатую и известную, чей муж находился, как правило, далеко, в надежде на сытный прием, а может и продвижение по службе. Но, во всяком случае, все происходило согласно куртуазному стилю поведения. Служение рыцарской чести и долгу – вот главное удовольствие рыцаря. Даже, если оно вовсе и не приносило ему удовольствия.

В средние века известны случаи длительных переписок между женскими и мужскими монастырями, где в экзальтированной форме выражалась любовь на расстоянии людьми, которые знали, что никогда друг друга не увидят. Они культивировали и воспевали платоническую любовь. Удовольствие люди в то время начинают получать не от удовлетворения своих витальных потребностей, а от воздержания, от не удовлетворения этих потребностей, а иногда и прямым издевательством над организмом, считая, что это идет во благо душе.

В Исламе, например, подчеркивается, что удовольствие – это то, что кормит «нафс», то есть низшего человека, животное. Это и злоупотребление дозволенным, и пользование запретным. Удовлетворение же – это то, что делает человека светлей, радует душу, делает добрее. Интересны в связи с этим слова Алишера Навои: «Богат не тот, кто в изобилии достатка своего, не устает от наслаждений в обладании его. Богат душой лишь тот, кто милостью Творца, имеет клад, в котором нет порока для него».

Для истинно удовлетворения необходимо понимать значимость дела, иметь благородную цель. Для верующего – это служение Всевышнему. Однако простые люди Средневековья, часто не обременяя себя ограничениями, предавались жизненным радостям. Особенно ярко проходили праздники с играми, весельями и шутками. Но все же это уже было не то, что в Риме. Вспомним Августина Аврелия, в частности его работу «О граде Божьем», в которой он делил мир на «град божий» и «град земной». Люди «града божьего» подчиняют свою жизнь христианским заповедям, и после смерти им уготовлена жизнь на небесах, то есть они уйдут в вечность. Люди града земного, оправдывая свое название, руководствуются земными чувствами, предаваясь земным чувствам, и поэтому не обретут вечной жизни, уйдя в небытие.

Эпоха Возрождения, представляя собой некий возврат к античной культуре (отсюда и название – Ренессанс), предложила синтез аполонистической и дионисийской культуры. Вновь возрождается вера в человека, его возможности, талант, творчество и волю. Антропоцентризм эпохи Возрождения сменяет теоцентризм Средневековья. Развивается гуманистическая культура, ставящая человека в центр внимания. Личность человека приобретает не только высшую ценность, но и цельность и даже универсальность. Достаточно вспомнить великих представителей Ренессанса, чтобы сказанное стало очевидным. Одного Леонардо да Винчи, кажется, достаточно. А их огромное множество. Интересно, что особенно ценили людей образованных и одаренных. К ним относились как к святым в эпоху Средневековья. Не от этого ли был осуществлен такой прорыв в искусстве, философии и науке?

Вспоминаются одновременно совершенно разные, в какой то степени даже противоположные произведения – «Божественная Комедия» Данте Алигьери и «Декамерон» Бокачо. Или «Книга песен» Франческа Петрарки и «Гаргантьюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле. Имена великих представителей этой замечательной эпохи духовного раскрепощения человека сами по себе представляют собой целую эпоху. И Боттичелли, и Донателло, и Рафаэль Санти, и Микеланджело Буонаротти, и, конечно же, упомянутой нами выше Леонардо да Винчи, и Джотто, и Джордано Брутто, и Николай Кузанский, и Томас Мор, и Кампанелла и многие, многие другие. О каждом из них написано множество произведений, и еще можно написать сотни книг. Обратимся к «Комедии» великого Данте, которую потомки, выражая свое восхищение, назвали «Божественной Комедией».

Используя религиозный, привычный для эпохи Средневековья, христианский, католический сюжет, Данте рассматривает эволюцию человечества ретроспективно, с того света. Главного героя, пытавшегося покончить с собой, еще при жизни с разрешения Всевышнего, проводят по всем кругам Ада, через Чистилище и приводят в рай, дабы показать, что этим светом, то есть жизнью на земле, жизнь человека не ограничивается. Человек продолжает существовать и на том свете, уже в другой, в духовной своей ипостаси. И, если он жил не по человечески, то его ожидают страшные муки. То есть происходит отработка кармы, но в духовной жизни.