Текст книги "Поклонник"

Картер Браун
Поклонник

«…без чести… в отечестве своем…»

Глава 1

– На свидание? С вами, лейтенант? С превеликим удовольствием… Только пообещайте надеть на себя наручники, а ключик отдать мне, – решительно заявила Аннабел Джексон.

– Глупо выходить на люди, если на тебе из одежды одни наручники, – сказал я. – А я-то хотел показаться в своем новом костюме.

Лицо секретарши шерифа покрылось легким румянцем.

– Иногда, Эл Уилер, мне так хочется… ну ладно, что толку с вами спорить! К тому же вас ждет шериф.

– Уже почти пять часов, – притворно возмутился я. – Он что, запамятовал, что у каждого члена профсоюза есть законное право на отдых? Я подскачу за тобой в семь вечера.

– Наручники не забудьте, – напомнила Аннабел. Я прошел в контору и, не забыв предварительно постучать, вошел в кабинет шерифа. Он смотрел на меня сквозь клубы табачного дыма. Снова, значит, закурил трубку, подумал я. Это говорило о том, что в данную минуту он пребывал в ?политической? ипостати народного избранника – сама благожелательность и душевна щедрость. В остальное же время это был заурядный мерзкий тип, который любит дымить сигарами и вносить неудобства в жизнь таких парней, как я.

– Садитесь, Уилер, – сказал он. – Я хотел бы поручить вам одно дело.

– Как ее зовут? – осторожно поинтересовался я.

– Вы можете думать о чем-нибудь, кроме женщин?

– А вы что, хотите заставить меня думать о школьницах? – укоризненно спросил я. – Это называется нехорошими словами.

– Для вас у меня тоже найдутся нехорошие слова, – коротко бросил он. – Но я не стану озвучивать их здесь из опасения, что услышит мо секретарша.

Я снова посмотрел на часы.

– Кстати, о вашей секретарше, шериф, – у меня сегодня вечером с ней свидание.

– Было, – отрезал он. – У меня для вас нашлось другое занятие.

– У нас уже целый месяц не случалось ни одного убийства, – стал размышлять вслух. – Вы взяли меня в вашу контору из отдела по расследованию убийств, чтобы я занимался именно ими… Чего же вы от меня хотите?.. Чтобы я сам кого-нибудь укокошил?

– Я хочу, чтобы вы заткнулись и слушали меня, – произнес он с нажимом на каждое слово.

Вот теперь это был тот Лейверс, которого я знал.

– Слушаю, сэр, – сказал я. – Почему бы вам снова не закурить сигару?

– Бог наградил Калифорнию райским климатом, который способствует проявлению в некоторых людях самых низменных чувств. – Лейверс продолжал, не обращая внимания на мое предложение. – У нас на одну квадратную милю придурков больше, чем в любом другом штате.

– Согласен, сэр, – сказал я, задумчиво поглядывая на шерифа.

– Появился еще один, – сказал он. – Именует себя Учителем и поклонником солнца. И не иначе. Учитель – и все. Обосновался примерно в двадцати милях от города на вершине Лысой горы.

– Что?.. Продает средство для восстановления волос? Лейверс поморщился.

– Культ поклонения солнцу и секс – вот что он продает. И продает весьма успешно. Помимо прочих, вокруг него крутится группа людей из светского общества, и мне это не нравится.

– Культ поклонения солнцу?

– Все равно кому. Не люблю я никаких поклонений. Все эти божественные культы для спятивших имеют скверное обыкновение лопаться перед самым носом, оставляя вас в компании с одним или парочкой трупов. Я хочу, чтобы вы немедленно отправились туда и посмотрели, что там и к чему.

– Но почему сегодня?

– Потому что сегодня – пятница, лучшей ночи для сборищ не придумаешь. Этот ?пророк? предлагает построить на горе святилище. Его стоимость должна составлять сто тысяч долларов, и множество народу уже жертвует свои деньги на этот бред.

– Вы хотите, чтобы я заставил его вернуть деньги?

– Я хочу, чтобы вы… – Лейверс глубоко вздохнул, но, видимо, потерял мысль и начал снова:

– Возможно, это крупномасштабная афера по выманиванию денег. И должен знать, так это или нет, и вы это для меня выясните.

– Я спрошу у него, – тупо сказал я. – А что мне делать, если он скажет ?нет??

– Вы ведь, кажется, всегда знаете, что вам делать, когда получаете такой ответ от женщины, – прорычал Лейверс. – Потрудитесь повернуть ваш жизненный опыт в обратную сторону или придумайте что-нибудь новенькое! «Позвоните мне утром и доложите, но звоните пораньше – у меня завтра гольф.

– Вот еще одна дурацкая религия, которая прижилась в Калифорнии, – сказал я. – Каков ваш фетиш, шериф, – клюшка или мяч?

– Проваливайте, – бросил он коротко. – Пока я не отправил вас обратно в отдел по расследованию убийств по почте с пометкой ?мертв по прибытии?!

Я сделал, как было велено, и сказал Аннабел, что наши планы претерпели незначительные изменения: вместо ресторана мы едем на вечеринку ?кто в чем пришел? и что ей, увы, на сей раз, как это ни досадно, не придется полюбоваться мною в новом костюме. Я прикуривал пять раз, пока она приводила в порядок контору, затем выкурил еще сигарету, пока она убирала на своем столе, и четыре, пока она наносила на лицо все эти косметические узоры, которые только все портили.

Когда она наконец появилась со своим новым лицом, я торопливо подвел ее к своему ?остин-хили? и сказал, что мы направляемся на Лысую гору взглянуть на Учителя. Я начал было рассказывать о нем, но оказалось, что в этом не было нужды.

– Я много наслышана о нем. Все говорят, что он обладает настоящим даром предвидения.

– Прямо Фрейд на пленэре, никак не меньше?!

– Не надо язвить, – сказала она холодно. – Моя приятельница говорит, что он самый… словом, самый мужественный из всех мужчин, которых она когда-либо встречала.

– Это она меня в наручниках не видела! – живо откликнулся я.

– Ой, совсем про них забыла, – сказала Аннабел. – Спасибо, что напомнили.

Непростительная ошибка с моей стороны.

Проехав по извилистой дороге к вершине Лысой горы, я с трудом отыскал в скопище других машин место, чтобы припарковать свой ?хили?. Мы вышли и направились к огромной толпе людей, стоявших неподалеку от края высокого и крутого обрыва. Их лица были обращены на запад к заходящему солнцу, и мне пришлось прищурить глаза, чтобы видеть, что там происходит.

Подойдя к краю толпы, мы наконец смогли разглядеть, что к чему. Спиной к небу и лицом к толпе стояла брюнетка в длинном белом балахоне. Я присмотрелся повнимательнее и, даже будучи без солнечных очков, сделал свой вывод.

– Глянь-ка! – сказал я с воодушевлением. – А ведь у нее под платьем ничего нет.

– Как вы можете судить об этом с такого расстояния и без очков? – строго спросила Аннабел.

– Когда мне потребуются очки, чтобы судить с любого расстояния о подобных вещах, я женюсь, – сказал я ей. – Все равно радость уйдет из жизни.

Я снова сконцентрировал все свое внимание на брюнетке. Она действительно заслуживала того. Ее застывший силуэт словно парил в воздухе на фоне неба, и увядающие лучи закатного солнца старательно удерживали его на весу. Дух захватывало.

Затем солнце медленно скатилось с вершины горы, и силуэт растаял. Статная брюнетка стала неспешно сгибаться в ритуальном поклоне, и вместе с ней склоняла головы толпа зевак.

– Что дальше? – спросил я Аннабел. – Подадут коктейли?

– Говорите потише, – прошипела она. – Я думаю, сейчас будет говорить Учитель.

– Значит, коктейлей не будет?

– Тише! – зарычала она. – Я сейчас со стыда сгорю, если вы не замолчите. Эти люди воспринимают весь обряд поклонения солнцу очень серьезно.

– Как я коктейли?

– Заткнитесь!

– Намек понял, – сказал я с нарочитой обидой в голосе.

Брюнетка неторопливо выпрямилась и бросила руки вдоль туловища. Затем она повернулась и торжественно подняла правую руку. Жест этот одновременно выражал приветствие и преданность. Он напомнил мне тот жест, которым я обычно подзываю бармена.

На сцену вышел Учитель.

Белая повязка, опоясывающая его бедра, резко выделялась на фоне темного загара. Он был чуть выше шести футов ростом, широкоплеч, с крутой грудью. Его мышцы, конечно, не были столь впечатляющими, как у претендентов на звание ?Мистер Америка?, но тем не менее производили сильное впечатление. У него были густые и жесткие черные волосы, зачесанные назад, и короткая темная бородка. Он неподвижно стоял рядом с брюнеткой в белом и молча взирал на толпу.

– Публика живо отреагировала на его появление. В особенности это касалось ее женского большинства, которое издавало полуистерические вздохи.

– А на гитаре он тоже играет? – спросил я Аннабел.

– Таким мужчиной, как он, вам никогда не стать, Эл Уилер! – коротко бросила она.

– Может, дашь мне шанс доказать обратное, – сказал я. – И потом, ты еще не видела меня в моих новых гавайских трусах.

– Тихо! – сказала она тоном приказа. – Он начинает говорить.

Учитель поднял одну руку и стал говорить низким и звучным голосом:

– Мой народ! – Его глаза расширились. – Поклонники Бога солнца! Сегодня мы снова были свидетелями его ухода. Он вновь оставил нас во власти сил тьмы и зла. Но на рассвете он вернется и укроет нас покровом света и тепла, чтобы мы оказались под его защитой….

И дальше в том же духе. С трудом сдерживая зевоту, я подумал: а как Бог солнца относится к курению?

Примерно через десять минут Учитель подошел к кульминации своего выступления.

– Но мало просто следовать обряду, – провозгласил он своим гулким голосом. – Бог солнца требует от нас больше, чем обычное поклонение, если мы хотим, чтобы он не отвернулся от нас, не покинул нас во власти тьмы. Бог солнца требует от нас жертвенности.

Его правая рука поднималась, медленно сжимаясь в кулак.

– Принесением жертвы! Только так мы можем убедить Бога солнца в нашей преданности. Мы построили алтарь, который достоин его, теперь во им него мы должны пойти на более серьезную жертву!

Его правая рука была уже заведена назад, и ее указательный палец смотрел в сторону вершины скалы, пик которой устремлялся в небо у него за спиной. Это была высшая точка Лысой горы. Восемьсот футов свободного пространства простиралось до подножия горы и лежащей внизу долины.

Я посмотрел на скалу и заметил то, чего не замечал раньше, – алтарь. Он отстоял на высоте около четырех футов над землей и производил впечатление изящества и стерильной чистоты, – столь откровенной, будто все его прямоугольные линии были обработаны антисептическими средствами.

– Более серьезную жертву, – повторил Учитель, растягивая слова. – Мы все должны внести свою лепту в строительство нового святилища. – Голос его стал глубже и спокойней. – Время уходит. Осталось всего два дня.

Затем его голос снова перешел на крещендо.

– Через два дня Бог солнца призовет меня к себе! Когда это знаменательное событие свершится и я один войду в вечное царство света и тепла, тогда вы, мои сподвижники, должны построить величественный храм, чтобы увековечить это славное событие. Еще одно предсказание есть у мен для вас. Я уйду в царство Бога солнца на закате в воскресенье. В течение этих двух суток великая жертва должна быть принесена Богу солнца!

Установилась томительная тишина.

– Я все сказал, – закончил свою речь Учитель. Брюнетка повернулась лицом к толпе.

– Завтра суббота, – объявила она звонким певучим голосом. – Завтра на рассвете поклонения не будет, но на закате Бог солнца снова призывает вас прийти для исполнения обряда.

Она наклонила голову и застыла, как бы погрузившись в размышления. Возможно, она прикидывала в уме, удастся ли ей с этим номером подработать еще и в пародийном шоу Мински в Вегасе. По-моему, так оно и было.

Толпа начала медленно рассыпаться. Я закурил, глубоко затянулся и стал озираться по сторонам в поисках места, где можно было бы выпить. Тут кто-то нежно похлопал меня по плечу. Я повернулся и увидел человека среднего роста в дорогом костюме с голубым отливом. У него были приятные вьющиеся каштановые волосы и изящные усики.

– Лейтенант Уилер? – вежливо осведомился он.

– Так точно, – сказал я.

– Позвольте мне представиться, лейтенант. Меня зовут Ральф Беннет. Я здесь управляющий делами.

– Вы хотите сказать, что вы тот самый человек, который подсчитывает учительскую прибыль? Мои слова его не задели.

– Можно выразиться и так, если вам нравится, – сказал он ровным тоном. – Я подумал: раз уж вы здесь, то, может быть, захотите заодно все осмотреть. Ведь вы за этим и приехали, не так ли?

– А говорил ?свидание?! – громко воскликнула Аннабел. – Лейтенант, вот такие случаи вы и называете ?совмещать полезное с приятным??

– Я уверен, что это не отнимет у лейтенанта много времени, – сказал Беннет, стараясь сгладить неловкость ситуации. – Я попрошу Элоизу показать вам здешние места, чтобы вы не скучали, мисс?..

– Джексон, – подсказал я. – Очень надеюсь, что Элоиза не принадлежит к этим проклятым янки?..

– Я из Бостона, если вы это хотите знать, – пропел голос за моей спиной. Это была та самая брюнетка.

Оказавшись в непосредственной близости от нее, я нашел эту особу еще более обворожительной. Особенно мне понравилось то, что ее платье вблизи выглядело еще более эфемерным.

Беннет представил нас друг другу, и Аннабел с неохотой покинула нас в сопровождении Элоизы.

– Итак, лейтенант, – Беннет доверительным жестом взял меня под руку, – что бы вы хотели увидеть для начала?

– Бокал, – сказал я. – А в нем виски со льдом и немного содовой. Он тихо засмеялся.

– Я думаю, это можно устроить. Почему бы нам не пройти в мою контору?

Через две минуты мы пришли в его офис. Он был обставлен в современной смешанной манере ?простенько, но со вкусом?, с которой можно легко познакомиться, если подойти к первой попавшейся ?юбке?, стоящей на углу Голливуд-энд-Вайн.

– Пожалуйста, присаживайтесь, лейтенант, – сказал Беннет.

Я сел и взглянул на свою грудь, не вспыхивают ли там периодически в неоновом свете буквы – ?лей-те-нант?. Не вспыхивали. И я задал ему вертевшийся на языке вопрос: как он меня узнал?

– Безусловно, вы не похожи на полицейского, – любезно отметил Беннет. – Я видел ваши фотографии в газете несколько месяцев назад.

– У вас прямо-таки фотографическая память, – заметил я ему. – Расскажите-ка мне об Учителе.

– Хорошо, – сказал он, – я., .

Тут дверь широко распахнулась, и в кабинет, шатаясь, ввалилс какой-то человек. Некоторое время он покачивался на своих кривых ножках – низенький, толстенький и розовощекий херувим. Пустая бутылка из-под ржаного виски, раскачиваясь, висела на его указательном пальце.

– Не сейчас, Чарли, – раздраженно бросил Беннет. – Проваливай!

– У меня кончилась огненная вода, – пробормотал толстяк. – Богу солнца это бы не понравилось, правда?

– Проваливай, – повторил Беннет. Чарли вытянулся во весь свой рост, который составлял около пяти футов с мелочью, и посмотрел на меня.

– Вот как он относится к друзьям, – с трудом выговорил толстяк. – Теперь, когда он стал зарабатывать большие деньги, у него уже нет времени для старых приятелей. Теперь он делает бабки на этой афере, теперь он…

– Вы уж, пожалуйста, извините Чарли, лейтенант, – строгим тоном прервал его Беннет. – Чарли – пропойца.

– Мне не нравится, когда меня называют пропойцей! – с негодованием воскликнул Чарли. – Это звучит как-то затасканно. В то же время я не против, если меня будут звать алкоголиком. В этом слове чувствуетс некая стерильная чистота, и все такое. Если хотите, зовите мен бродягой.

Беннет беспомощно пожал плечами.

– Чарли у нас бродяга. – Он открыл ящик стола и достал бутылку в три четверти литра ржаного виски. – На. – Он протянул бутылку Чарли.

Маленький толстый человечек с жадностью схватил бутылку, бросив пустую на пол. . – Нет, ты в порядке, – сказал он с теплотой. – Мне кажется, что ты все-таки не из тех типов, которые забывают приятелей-забулдыг. Вот что мне в тебе нравится. – Он развернулся, открыл дверь и, покачиваясь, снова поплелся в ночь.

– Простите великодушно, – извинился Беннет. – Как выразился Чарли, он – местный бродяга.

– Я рад, что вы дали ему эту бутылку, – сказал я. – Ваш поступок отчасти возродил в моей душе веру в человечество. Мне было бы неприятно видеть, как вы оставляете в беде вашего приятеля… тем более теперь, когда вы ?делаете столько бабок на этой афере?.

На этот раз мои слова задели Беннета, и он поморщился.

– Чарли смотрит на все со своей колокольни. Само собой, как управляющему делами Учителя, мне полагается небольшой процент от пожертвований, вот, собственно, и все… По моему разумению, все это нисколько не противоречит закону, ведь так, лейтенант?

– Ну, уж если кому-то позволено наживаться на телерекламе, не вижу причины, почему вам нельзя наживаться на Учителе, – милостиво разрешил я. – Расскажите-ка мне еще немного о нем.

– Конечно же, – сказал Беннет. – Но я думаю, сначала надо приготовить обещанную выпивку.

– Передовая идея, – согласился я.

Он нажал кнопку, и секция стены отъехала назад, открывая небольшой бар. Он приготовил напитки и передал мне мой бокал, затем уселся на свое место. Про себя я с удовольствием отметил, что бар снова не исчез в стене.

– Учитель – замечательный человек, – неторопливо начал Беннет. – Человек неслыханной веры.

– Вот именно, что неслыханной, – согласился я. – Он родился на десять тысяч лет позже, чем надо. И почему ему до сих пор никто не разъяснил, что обряд поклонения солнцу хорош только для производителей мази, предохраняющей кожу от солнечных ожогов, или для простофиль?

– Он – очень искренний человек, – сказал Беннет с укоризной. – Человек со страстной убежденностью в правоте своей миссии пророка по воле Бога солнца на земле. Вы слышали, как он говорил на закате, лейтенант. И вы могли усомниться в его искренности?

– Конечно мог, – сказал я. Беннет отхлебнул немного виски.

– Все равно, лейтенант, это свободная страна, и мы не делаем ничего противозаконного. Люди, которые приезжают сюда, чтобы принять участие в обряде поклонения вместе с Учителем, делают это целиком и полностью по собственной воле. Денежные пожертвования они вносят также совершенно добровольно. Деньги собираются только на поддержку самого движения… или на сугубо определенные цели, например – на святилище. Сам Учитель ни цента с этого не имеет.

– Вы все-таки купите ему костюм, – сказал я. – А то подхватит простуду. Ночи нынче холодные.

В дверь коротко постучали, и кто-то быстро вошел. Я сразу увидел, что это не Чарли. Чарли никогда бы не надел на себя широкий лиф с завязками на шее.

Это была высокая дама с пышными формами. У нее были коротко стриженные белокурые волосы, очень голубые глаза и очень красные губы. С первого взгляда ей можно было дать около тридцати. И только резкие морщины в уголках ее глаз говорили, что она, возможно, лет на десять старше.

Но когда все эти гладкие округлости и изгибы, мало стесняемые в движениях лифом и очень короткими шортами, приходят в движение, вам становится уже все равно, чьей бабушкой она является, лишь бы не вашей.

– Ральф, – сказала она бодрым голосом. – Я же говорила тебе, что мы собираемся на коктейль в моем домике. Ты опаздываешь.

– Извини, Стелла, – легко сказал Беннет. – Но сейчас я занят.

Блондинка смерила меня коротким взглядом.

– Это нельзя отложить? – спросила она. – Что такое он пытается тебе всучить?

– Витаминные таблетки ?солнечный поцелуй?, – сказал я. – Они препятствуют выпадению волос из учительской бороды в дождливые дни.

– Это что?.. У вас шутки такие? – холодно спросила она.

Я посмотрел на ее лиф.

– Вам и самой не помешает их попринимать, – предложил я. – Учитель, к примеру, находит, что они очень поднимают настроение.

– Знакомьтесь, это лейтенант Уилер, – быстро сказал Беннет. Он взглянул на меня. – Лейтенант, это миссис Стелла Гибб.

– Вы замужем за мистером Стеллой Гибб?

– Его зовут Корнелиус, – сказала она, приняв шутку. – Но если принимать во внимание его настоящее место в семье, то – да, он – мистер Стелла Гибб.

Я приподнял брови.

– И на что же он тогда годен?

– Если не ошибаюсь, Ральф назвал вас ?лейтенант?? – Она оттаивала буквально на глазах. – Какой лейтенант?

– На этот счет есть немало домыслов, – сказал я. – Но моя мать почти все отрицает.

– Лейтенант полиции, – поспешно уточнил Беннет.

– Как замечательно! – восторженно воскликнула она. – Вы непременно должны присоединиться к нам, лейтенант.

– А за что мы будем пить? – осведомился я. – За взлет Учителя? Я раньше думал, что спутники чего-то стоят, но сейчас я знаю, что он намного обогнал их. Наверное, достал новое ракетное топливо или что-то в этом роде.

Никто из них не ответил на мои слова. Оба смотрели на меня так, как смотрит червяк на свой хвост, принимая за неизбежное, что он движется в нужном направлении.

– Я бы на вашем месте глаз не спускал с этой сотни ?косых?, – сказал я Беннету. – И когда отсчет до старта Учителя пойдет на секунды, я бы еще раз убедился, что деньги не выйдут с ним на орбиту.

Беннет наконец прервал неловкое молчание.

– Боюсь, лейтенант, – холодно констатировал он, – что вам не понять Учителя!

– И тем не менее, – сказала Стелла, выдавая голосом свое нетерпение, – вы пойдете с нами немного выпить, лейтенант, или нет?

– Приведите мне хотя бы один веский довод ?за?, – сказал я.

Она сделала глубокий вдох. Загорелая кожа на упругой груди приподнялась, лиф плавно скользнул на дюйм вниз, и из-под него показалась маленькая полоска нежной белой кожи.

– Я, – сказала она просто.

Я вскочил на ноги и направился к двери.

– Я готов, – сказал я.