Текст книги "Бархатная лисица"

Картер Браун
Бархатная лисица

Глава 1

– Тело там, лейтенант, – приглушенно просипел старик. – Третья дверь направо.

Когда-то – должно быть, очень давно – он, судя по всему, был видным мужчиной, но теперь же превратился в съежившуюся мумию. Когда он говорил сиплым шепотом, сидя в кресле-каталке, казалось, вы слышали саму Смерть, провозглашающую о завершении еще одного жизненного пути. По моей спине пробежали мурашки.

– Спасибо, – зачем-то поблагодарил я, вопросительно посмотрев на невозмутимое лицо сержанта Полника, стоящего рядом. – Ну что, пошли?

– А что еще остается делать, лейтенант? – мрачно проворчал он. – Полагаю, дело об убийстве должно начинаться с осмотра трупа, не так ли?

Я вздрогнул от его бестактности, а старик издал резкий кудахтающий звук, выражающий, по всей видимости, неподдельное удовольствие.

– У вас хороший помощник, лейтенант Уилер, – сдавленно хихикнул он. – Не тратит попусту времени на выражение никчемных соболезнований, а сразу берет быка за рога.

– Пошли, – кивнул я Полнику и зашагал вперед по коридору, ведущему из гостиной в дальнюю часть дома.

Третья дверь направо вела в спальню. Это был истинно дамский будуар с роскошными бирюзовыми портьерами из тяжелого бархата, не пропускающими в комнату ни лучика яркого солнечного света позднего утра, с застланным белым, необыкновенно пушистым ковром полом. А стоявшая в центре элегантная кровать с четырьмя столбиками для балдахина, задавала тон всей обстановке. На таком же бархатном, как и портьеры, бирюзовом покрывале резко выделялись белый, золотой и красный цвета. На кровати брошенное или упавшее ничком лежало обнаженное тело девушки – ноги раздвинуты, руки широко раскинуты в стороны.

Длинные светлые волосы золотистыми локонами разметались вокруг головы и шеи, а лужица уже загустевшей крови растеклась по голой спине и оставила на бирюзовом покрывале по обеим сторонам тела безобразные бурые потеки. Между лопаток торчал до половины воткнутый нож.

– Ну и ну! – не выдержал Полник. – Тот, кто всадил его, без сомнения, знал свое дело, не так ли, лейтенант?

– Это уж точно, – подтвердил я. – Пожалуй, мы с тобой уже ничем тут не поможем. Вызови доктора Мэрфи и труповозку, а я пока поговорю с этим Мафусаилом в инвалидном кресле.

Я вышел из спальни и вернулся в гостиную, где в кресле все в той же позе сидел старик, уставившись своими тусклыми, безжизненными глазами куда-то в вечность. Заслышав шаги, он шевельнулся, и его взгляд приобрел осмысленное выражение, тонкие, бескровные губы искривила едва заметная злорадная улыбка.

– Ну, теперь – как выразился ваш добрый сержант – вы установили первый несомненный факт, что убийство имело место, в доказательство чему в спальне находится самый настоящий труп. И что дальше, лейтенант? Полагаю, последует полный набор утомительных вопросов? – Несмотря на сиплый шепот, старик выговаривал слова удивительно быстро. Под съежившейся оболочкой мумии все еще жило намного больше энергии, чем могло показаться с первого взгляда.

Я сдержанно кивнул.

– Около часа назад, где-то в десять тридцать, в полицейский участок позвонила женщина и сообщила, что произошло убийство; она дала адрес и повесила трубку.

Таким образом, первое, что мы установили, согласно выражению Полника и вашему, – здесь имело место убийство. Теперь установим следующий факт: кто вы, сэр?

– Меня зовут Пэйс; Роберт Ирвин Пэйс. – Мутные выцветшие глаза на мгновение оживились. – Рип , так звали меня, когда я был помоложе, Рип Пэйс. Особенно девушки! – Он снова закудахтал, и этот неприятный, похожий на скрежет металла звук начинал действовать мне на нервы.

– Только теперь я больше не Рип, – вздохнул он. – Скорее всего, просто РИП.

– Кто эта девушка?

– Моя падчерица, Вирджиния Мередит, – просипел он. – Она жила здесь, в этом доме.

– А что за женщина сообщила нам об убийстве вашей падчерицы?

– Карэн Донуорт, моя секретарша. Она тоже живет здесь – приглядывает за домом и следит, чтобы экономка и сиделка не оставались на ночь. А то от них и днем-то нет никакого покоя.

– Это она нашла тело?

– Да. И я велел ей позвонить шерифу. Ведь я правильно поступил?

– Конечно, – кивнул я. – Где она сейчас, ваша секретарша?

– В своей комнате. – На его морщинистом лице мелькнула презрительная усмешка. – Карэн так убивается, что можно подумать, будто Вирджиния была ее лучшей подругой.

– Я хотел бы поговорить с ней, мистер Пэйс.

– Так за чем же дело стало?

Кресло-каталка двинулось вперед, и тут в комнату, словно снежная лавина, ворвался сержант Полник.

– Док Мэрфи выехал, лейтенант. И труповозка тоже… – Тут он бросил взгляд на кресло и застыл с открытым ртом. – Простите мою бестактность, мистер Мафусаил.

– Неужели такое возможно? – Старик добродушно прокашлялся. – Неужели под внешностью питекантропа скрывается такое тонкое чувство юмора?

– Че? – Полник тупо уставился на Пэйса.

– Это мистер Пэйс, сержант, – поспешно сказал я.

И тут же мне в голову пришла, как мне показалось, неплохая мысль. – Чем стоять здесь, разинув рот, лучше сделай доброе дело, Полник. Пойди в комнату мисс Донуорт и скажи, что я хочу поговорить с ней. Таким образом, ты избавишь мистера Пэйса от лишнего беспокойства.

События развивались слишком быстро, чтобы сержант смог на лету уловить их суть. Моргая глазами, он все еще стоял с открытым ртом; его глаза растерянно уставились на меня, умоляя о том, чтобы я подробнее растолковал, что ему нужно делать.

– Мисс Донуорт, лейтенант? – хрипло повторил он. – Это та, которая на кровати? Так она же мертвая! – Он с недоумением пожал плечами. – Но если вы настаиваете, то ладно. Я принесу ее сюда, однако вряд ли она сможет что-либо рассказать вам. Это уж точно.

Наступил мой черед растерянно смотреть на старика и искать его сочувствия.

– Мисс Донуорт – моя секретарша, ее комната вторая справа, сержант, – с серьезным видом пояснил он шепотом. – Вы без труда узнаете ее, когда увидите – она пока еще жива!

– Ага, спасибо, мистер Мафусаил! – поблагодарил сержант. Он уже был на полпути, когда внезапно остановился и медленно, с очевидной неохотой, обернулся ко мне. – А если я встречу этого Пэйса, мне его тоже послать к вам?

– Нет! Забудь про него! Только мисс Донуорт, хорошо?

– Как скажете, лейтенант. – Полник пожал плечами и неуклюже затопал по коридору.

Дверь за ним закрылась, и мне не оставалось ничего другого, как посмотреть на злорадно ухмыляющегося старика.

– Должно быть, ваш сержант просто неоценим, когда нужно применить дедуктивный метод, лейтенант, – подколол он меня.

– Может, дедукция и не его конек, но с рутинной работой он справляется отлично.

– Например, если нужно остановить машину у светофора? – прошипел он.

– А знаете что? – Я даже не старался скрыть своей неприязни к нему. – По-моему, смерть падчерицы как-то не слишком вас расстроила, а?

– А почему я должен расстраиваться? – Он поплотнее завернулся в халат. – Дешевая потаскуха. Удивительно еще, что она протянула так долго. Двадцать восемь лет, из которых десять путалась с кем попало. Она прожила дольше, чем заслужила!

– Ее мать живет с вами? – спросил я.

– Жила, пока я не вышвырнул ее отсюда десять лет назад. – Он злорадно усмехнулся. – Через год она загнулась… впрочем, туда ей и дорога!

Дверь в гостиную снова открылась, и в сопровождении высокой брюнетки вошел сержант Полник.

– Это мисс Донуорт, лейтенант, – радуясь, что на сей раз, кажется, не ошибся, произнес он. Но я бы не удивился, если б узнал, что он, чтобы не сглазить, держал за спиной скрещенные пальцы.

– Карэн Донуорт, – спокойно и с достоинством произнесла, входя, девушка.

Ее прическа казалась слегка чопорной и старомодной – но, видимо, она соорудила ее наспех и выглядела очень уместной в данных обстоятельствах. Ниспадающая до самых бровей челка удлинялась к вискам; пряди волос, оставляя открытыми уши, стягивались на затылке в элегантный пучок. Большие темные глаза свидетельствовали об энергичности характера, который, как мне показалось, временами мог обернуться самой настоящей безжалостностью. Строгое платье теплого оранжевого оттенка деликатно обрисовывало полную упругую грудь, тонкую талию и крутой изгиб бедер. С точки зрения женственности она несомненно была привлекательной; но наденьте на нее менее строгое платье, а еще лучше совсем снимите его, – и перед вами предстанет самая что ни на есть сексапильная женщина.

– Лейтенант Уилер из службы шерифа, Карэн. – Пэйс провозгласил это своим обычным торопливым шепотом. – Полагаю, ты уже познакомилась с бдительным сержантом Полником?

– Да, – глядя на меня холодным, оценивающим взглядом, произнесла девушка. – Видимо, лейтенант, вы хотите поговорить о Вирджинии?

– Совершенно верно.

– Сегодня утром, около десяти, я пошла будить ее, – ровным тоном начала она. – Я довольно долго стучалась, но она не отвечала, тогда я открыла дверь… – На мгновение голос Карэн дрогнул. – И увидела… ее…

– А потом вернулись и сообщили мистеру Пэйсу? – подсказал я.

Она кивнула.

– Он велел мне позвонить в службу шерифа и сообщить об убийстве.

– Не называя своего имени, а только адрес?

Карен медленно покачала головой.

– Нет, это вышло случайно… Наверно, я была не в себе от шока и плохо соображала.

С подъездной дорожки донесся звук приближающегося автомобиля, а несколько секунд спустя громкий стук во входную дверь известил о прибытии доктора Мэрфи.

Полник пошел впустить его, а я продолжал разглядывать брюнетку.

– В котором часу мисс Мередит легла спать?

– Не знаю. Я легла еще до того, как она вернулась, – уже окрепшим, уверенным голосом ответила Карэн.

– В котором часу это было?

– В десять – десять пятнадцать. После того как я уложила мистера Пэйса, я пошла к себе, немного почитала и легла.

– И вы не слышали, когда она вернулась?

– К сожалению, лейтенант, я очень крепко сплю. – Она быстро взглянула на старика, потом добавила:

– Я служу у мистера Пэйса уже два года и привыкла к тому, что Вирджиния могла возвращаться в любой час ночи.

– Блуд! – Зашевелившиеся губы старика обнажили десны. – Сплошной блуд!

Я немного подождал, пока Полник проводит доктора Мэрфи через гостиную в коридор, ведущий к спальне, потом снова обратился к девушке.

– Вы того же мнения о Вирджинии Мередит, мисс Донуорт? Что она все время… – Я взглянул на старика. – Блудила?

Осуждающе поджав губы, мисс Донуорт внимательно изучала пол у своих ног.

– Ну. – Она деланно прокашлялась. – Я бы выразилась немного иначе, лейтенант, но по существу я согласна с мистером Пэйсом. У Вирджинии начисто отсутствовала какая-либо мораль.

– И вы считаете, что ее могли из-за этого убить?

– Вполне возможно. – Карэн передернула плечами. – Хотя, боюсь, не знаю…

Я на мгновение прикрыл глаза. Похоже, сегодняшний денек предвещал быть не из легких, особенно если от всех добьешься столько же проку, сколько от этой дамочки. Открыв глаза, я с тоской посмотрел на веснушчатый лысый череп старика, выглядевший так, словно его уже мумифицировали.

– А вы, мистер Пэйс? – спросил я. – Вы тоже считаете, что причиной убийства послужило беспутство молодой леди?

– А что же еще? – Выцветшие голубые глаза смотрели на меня с нескрываемым презрением. – Веди себя каждая, как Вирджиния, и, рано или поздно, непременно нарвется на хахаля, который не захочет больше терпеть такого обращения. Всегда отыщется какой-нибудь вспыльчивый ревнивец, которому надоест быть одним из многих, как вы полагаете?

– Вы кого-то конкретно имеете в виду? – быстро спросил я.

– В последнее время она часто встречалась со своим дружком, Уолтерсом, – заметно оживляясь, просипел старик. – Он как раз из тех типов, которых я имел в виду.

– Уолтере? – повторил я.

– Рей Уолтере, – уточнил он. – Большая шишка в меховом бизнесе. – Его глаза стали еще насмешливей. – На самом деле большая дырка от бублика – вот он кто!

– И где его можно найти?

– Он мелкий торгаш, вернее – толкач. Однако не настолько бедный, чтобы не иметь телефона, – хрипло прокашлялся Пэйс. – Вам остается только заглянуть в телефонную книгу, лейтенант!

Я улыбнулся.

– Ну спасибо! А вы, сэр, случайно, не слышали, как ваша падчерица возвращалась домой?

– Вы что, не соображаете, с кем говорите, лейтенант? – возмущенно просипел старик. – Чтобы я слышал? Я, считайте, уже обеими ногами стою в могиле – правда, туда меня еще не уложили! Когда доживете до моих лет, сон вам станет вовсе не нужен – что бы там ни утверждали эти чертовы врачи, образованные пустобрехи! Но они заставляют меня глотать на ночь этот проклятый секонал, и я засыпаю сном невинного младенца. Каждую ночь, после половины десятого, я отключаюсь, так что ничего и никого вообще не слышу.

Верно, Карэн?

Личная секретарша кивнула.

– Это правда, лейтенант. Я всегда слежу, чтобы мистер Пэйс каждый вечер принимал снотворное, и лишь потом сама отправляюсь спать. Он никогда не просыпается раньше девяти утра.

Неожиданно в глазах Карэн вспыхнула тревога. Проследив за ее взглядом, я увидел, что у скрюченного в кресле-каталке старика медленно опускаются морщинистые, испещренные прожилками веки. Затем тусклые голубые глаза закрылись и маленький обезьяний череп, мягко, без единого звука, откинулся на подголовник.

– Боюсь, он чересчур утомился, – быстро сказала Карэн Донуорт. – Лучше отвезти мистера Пэйса к себе, ему необходим отдых!

– Конечно, – кивнул я. – Действуйте. – И, немного помедлив, добавил:

– Если хотите, чтобы его осмотрел доктор Мэрфи, то я…

– Благодарю вас. – Она покачала головой. – В этом нет необходимости. Я уже привыкла к таким внезапным приступам и знаю, что нужно делать.

Взявшись за поручни кресла, она проворно покатила его по коридору. Когда старика провозили мимо, я бросил прощальный взгляд на несчастный мешок костей, удерживаемых вместе лишь старой, сильно износившейся за долгую жизнь кожей. Не сводя глаз с совершенно бескровного лица, я не мог бы с уверенностью сказать, дышит ли он. Старикашка и в самом деле казался очень древним; полагаю, если его что-то и удерживало на этом свете, так это только ненависть. Этот Рип Пэйс как-то не соответствовал общепринятым представлениям о благородной старости.

Я последовал за удаляющейся в глубь коридора каталкой, внимательно разглядывая обтянутые тонким хлопчатобумажным платьем и ритмично покачивающиеся ягодицы личной секретарши. Потом Карен Донуорт втолкнула кресло со стариком в последнюю по коридору комнату слева, а я вошел в третью направо.

Доктор Мэрфи, сложив руки на груди и прислонясь к стене, словно не находил для себя более подходящего занятия, без особого интереса разглядывал распростертый на постели труп. Но ничего более интересного не оставалось, разве что заняться изучением физиономии сержанта Полника. Увидев меня, Мэрфи вздернул бровь и придал своему и без того сатанинского вида лицу еще более мрачное выражение.

– Ну и как? – оживившись, спросил он. – Неужели легкокрылый Уилер уже раскрыл очередное убийство? Лейтенант, не томите меня: кто же из них убийца?

Старикашка в инвалидном кресле? Он уже во всем признался? Или эта очаровательная, но с виду фригидная темноволосая гурия, которая кажется такой подавленной, словно проглотила собственные миндалины?

– Какой вы, однако, шустрый! – осклабился я. – Готовы лопнуть – прямо как тот карбункул.

– Я знаю один случай! – вмешался вдруг Полник. – У моего старшего брата как-то выскочил карбункул! Да еще на самом кончике…

– Не надо, сержант! – взмолился Мэрфи. – Не забывай, что тут присутствует неискушенный лейтенант!

– ..носа! – Полник непонимающе уставился на доктора. – Тут нет никаких неискушенных лейтенантов, док. Только лейтенант Уилер.

– Что делается – все подались в шутники! – печально вздохнул я. – А вы, док, конечно же не обнаружили ничего стоящего? Я имею в виду – как давно она умерла и тому подобное?

– Примерно семь часов назад, – не задумываясь, ответил Мэрфи.

Я посмотрел на часы.

– Значит, где-то в четыре тридцать утра?

– Где-то так. – Неожиданно он нахмурился. – Тому, кто орудовал этим ножом, или очень повезло, или он отлично знал, что делает. По-моему, он угодил прямо в сердце, поскольку смерть наступила мгновенно. Но чтобы определить точнее, надо произвести вскрытие.

– А что вы можете сказать по поводу раскинутых ног и сжатых кулаков? – спросил я. – Как по-вашему, может мгновенная смерть вызвать подобную непроизвольную реакцию?

– Не уверен, – задумчиво произнес Мэрфи.

– Значит, в последний момент она догадалась, что ее ждет, и попыталась увернуться?

– Может быть, – неопределенно протянул доктор.

– Послушайте, док, – осторожно нажал на него я, – может, вы знаете что-то такое, чего мне неведомо? Может, вы кое-что от меня утаиваете?

– Я и сам пока не уверен, Эл. – Он говорил совершенно искренне, но в его голосе чувствовалось замешательство. – По-моему, подобную реакцию могло вызвать что-то другое. Это не машинальный рефлекс, черт его побери, а нечто совершенно иное.

– Например? – буркнул я.

Он пожевал нижнюю губу.

– Может, оргазм?

Я изумленно разинул рот.

– Оргазм? Вы хотите сказать, что она… что они… в общем, что в этот самый животрепещущий момент он и вонзил ей нож в спину?

Неожиданно придя в замешательство, доктор потер подбородок тыльной стороной ладони.

– Не уверен, что все произошло именно так. Подробности станут ясны только после вскрытия, но для оргазма могут быть и другие причины, причем совершенно извращенные. Известно, что садист приходит в экстаз от боли, которую причиняет другому, а мазохист, наоборот, испытывает оргазм от той боли, которую причиняют ему самому. По существующей теории, найдется немало мазохистов, испытывающих наивысшее наслаждение от такой сильной боли, которая может привести и к смерти.

– Вы хотите сказать: она знала, что тот, кто с ней был, может убить ее, и именно в этот момент испытала оргазм? – Мое горло издало какие-то булькающие звуки.

– Я хочу лишь сказать, что такое вполне возможно, – пробурчал Мэрфи. – Но это было бы просто дикостью…

– Обалдеть можно! – пробормотал я. – И все же подобное могло произойти? Господи, что случилось с нашим милым доктором, которого я знаю столько лет?

Может, вы просто начитались о связи различных половых извращений с криминальными наклонностями, а?

Мэрфи пристально посмотрел на меня, затем в его глазах неожиданно промелькнуло сомнение. Он не спеша направился к кровати.

– Мне кажется, вы не слишком внимательно осмотрели тело, Эл? – спокойно спросил он.

– Я не подходил близко, – признался я. – У нее нож между лопаток – что там еще разглядывать?

– Вот это! – отрывисто бросил Мэрфи.

Протянув руку, он резким движением откинул набок несколько прядей длинных золотистых локонов.

Я тупо уставился на жуткие пятна и вздувшиеся рубцы на мертвенно-бледной шее; все вопросы застряли у меня в горле.

– Если ты собрался убить кого-то и уже припас для этого нож, которым неплохо владеешь, – изрек Мэрфи, – то зачем перед этим душить свою жертву? Или нож был просто запасным вариантом, если с удушением вдруг что-то не заладится? – Один тембр его голоса обладал редкой способностью безжалостно тюкать меня по мозгам. – Или возьмем другой вариант – если кто-то пытается удавить тебя, станешь ли ты спокойно лежать, не мешая убийце делать свое дело?

– Что за чертовщина? – воскликнул я, внимательнее присматриваясь к бирюзовому бархатному покрывалу, на котором распластался труп.

Так я смотрел черт знает сколько времени. Значительно больше, чем требовалось заметить, что покрывало сморщилось лишь в непосредственной близости от тела. По краям его поверхность оставалась совершенно гладкой, без единой складочки, с какой стороны ни посмотри.

– Теперь поняли, о чем я? – спокойно спросил Мэрфи.

– Вы полагаете, она не сопротивлялась потому, что никакой борьбы попросту и не было? – Я покачал головой. – Согласен, но это совершенно невероятно.

Однако спасибо, что навели меня на более правдоподобное объяснение случившегося, док. Ее сначала задушили, затем воткнули нож в спину, а уж потом бросили сюда в такой позе, поскольку у этого убийцы довольно извращенное чувство юмора!

Глава 2

Если верить телефонному справочнику, то Реймонд Г. Уолтере занимался оптовой продажей мехов, а я всегда представлял себе мехоторговца эдаким детиной, стоящим посреди старого, грязного подвального склада площадью в пару акров, сплошь заваленного шкурками животных. Поэтому ультрасовременный офис из алюминия и тикового дерева оказался для меня настоящим сюрпризом. А для столь же ультрасовременной знойной секретарши неожиданным сюрпризом явился я сам – еще бы, ведь к ним пожаловал настоящий, живой полицейский.

– Лейтенант Уилер? Из службы шерифа? – Секретарша повторяла за мной слова с таким удивлением, словно я сообщил ей, что занимаюсь коллекционированием девственных представительниц человеческой расы и с этой целью прибыл из самых дальних уголков галактики. Хотя едва бы она слишком забеспокоилась и в таком случае, поскольку наверняка оказалась бы вне сферы моих интересов.

– Совершенно верно, – спокойно подтвердил я. – Не могли бы вы передать мистеру Уолтерсу, что мне необходимо срочно с ним увидеться?

– С мистером Уолтерсом… срочно? – Судя по ее ошеломленному выражению, моя просьба показалась ей еще более несуразной, чем тот факт, что я был лейтенантом полиции.

– Вы же слышали.

На ее шелковой блузке было расстегнуто слишком много пуговиц, поэтому если постараться и как следует изогнуть шею, то в том месте, откуда начинались черные кружева, можно было увидеть восхитительную выпуклость ее грудей. И пока она решала, как же со мной поступить, я изо всех сил вытягивал шею.

– Но это просто невозможно, – после некоторых раздумий заявила она. – Мистер Уолтере сейчас занят.

– Дело не терпит отлагательств, поскольку речь идет о полицейском расследовании! – Я постарался изобразить на своем лице демоническую ухмылку. – Полагаю, такая милая крошка, как вы, не захочет, чтобы в окружной тюрьме – куда она может попасть за неоказание содействия властям – ее обыскивала какая-нибудь отвратительная плоскогрудая полицейская мегера, которая на поверку вполне могла оказаться переодетым лейтенантом Уилером! – С невозмутимым видом я уставился на ложбинку между ее грудями. – Или вы об этом просто мечтаете? – Но она уже звонила Уолтерсу.

Через несколько секунд я входил в личный кабинет Реймонда Г. Уолтерса, вид которого меня просто потряс: он олицетворял собой воплощенную мечту любого чиновника о настоящем кабинете. Честное слово, он был действительно великолепен, и я подумал, что если толкач мехов может позволить себе такую роскошь, то не настало ли мое время толкать чуток посильнее, чтобы добиться в жизни хоть чего-то похожего.

Уолтере оказался крупным мужчиной, что не давало ему затеряться в пышном убранстве кабинета и само по себе производило впечатление. Это был широко костный детина, чей рост на пару дюймов превышал мои шесть футов. Судя по крепости его рукопожатия, он мог бы вполне успешно подрабатывать в должности костолома.

– Присаживайтесь, лейтенант, – пригласил он звучным басом. – Чем могу быть полезен?

Усевшись в элегантное, обитое дорогим бархатом кресло, я едва заметно улыбнулся.

– Расскажите, что вы делали этой ночью, мистер Уолтере.

На его физиономии отразилось неподдельное удивление, и я снова слегка улыбнулся ему. Лицо торговца мехами выглядело довольно примечательно: широкий лоб, нависающие кустистые брови, настороженные серые глаза. Как мне кажется, подобные черты чаще всего встречаются у людей жестких и расчетливых, редко испытывающих какие-либо сентиментальные чувства.

Я решил, что Уолтерсу где-то около сорока или чуть больше; а может, он был еще старше, поскольку густая, коротко стриженная каштановая шевелюра вполне могла ввести в заблуждение кого угодно.

– Вы это серьезно, лейтенант? – Удивление медленно сползло с его лица и уступило место холодной настороженности.

– Вполне, – резко ответил я.

– Ну… – Уолтере пожал широкими плечами. – Из офиса я ушел около семи, потом заехал за своей подружкой к ней домой, и мы вместе поужинали в «Вилла д'Арт».

Знаете это место? Оно недавно открылось – немного экстравагантно, все метрдотели гомики, но зато еда – просто божественная.

– Я у них завсегдатай, – не моргнув, вежливо улыбнулся я. – У нас, копов, постоянно одни и те же проблемы – как избавиться от непомерных доходов и облегчить свои карманы. Представляете, как это непросто, а?

– Да я просто так, к слову пришлось, – замялся Уолтере.

– И я просто так. Короче, вы с подружкой поужинали. А что дальше?

– Я отвез ее домой, – подавив раздражение, продолжал он. – Там мы немного выпили, и около двенадцати тридцати я отправился домой. У себя я попил чаю и лег спать – это еще где-то час спустя.

– Полагаю, ваша подружка может подтвердить ваши слова? Хотя бы до того момента, когда вы ушли от нее? – спросил я.

– Ну конечно! Почему бы нет? – Он не спеша вытряхнул из пачки сигарету; при этом его глаза не переставали наблюдать за мной. – А в чем, собственно, дело?

– Вы можете назвать ее имя и адрес? – небрежно спросил я.

– Без проблем, – фыркнул он. – Ее зовут Вирджиния Мередит, она живет по адресу Бейсайд, 1401…

– Мне известен этот адрес, мистер Уолтере.

– Изве… – Его глаза гневно сверкнули. – Так какого тогда черта вы развели всю эту канитель, лейтенант?

– Кто-нибудь может подтвердить время, когда вы вернулись домой? Может, миссис Уолтере?

– Никакой миссис Уолтере не существует! – огрызнулся он. – И я решительно отвергаю ваши грязные инсинуации, будто я солгал, когда… – Уолтере неожиданно замолчал, потом прикурил сигарету от позолоченной зажигалки. – И почему, черт побери, кто-то непременно должен подтвердить, в котором часу я вернулся домой этой ночью?

– Потому что сегодня ночью, где-то около четырех часов, Вирджиния Мередит была убита. И на данный момент вы, похоже, последний человек, который видел ее живой.

– Вирджиния убита? – Краска сошла с его лица, и он тяжело откинулся в кресле. – Этого не может быть, лейтенант! Вы уверены… – Уолтере быстро покачал головой. – Ну конечно же вы уверены, иначе не пришли бы сюда! А при опознании не могло произойти ошибки?

– Нет, это исключено, – ответил я. – Как она себя чувствовала перед тем, как вы расстались?

– Прекрасно, просто прекрасно. – Уолтере широко раскрытыми глазами несколько секунд смотрел на меня. – Господи Боже! Вы что, серьезно считаете, что Вирджинию убил я?

– На данный момент я вообще ничего не считаю.

Я просто задаю вопросы.

– Она сказала, что устала и хотела бы лечь пораньше, – наконец вымолвил Уолтере каким-то бесцветным, механическим голосом. – Половина первого для Вирджинии – это уже пораньше. В общем, как я уже говорил, мы немного выпили, и я ушел.

– А когда уходили, не заметили ли кого-нибудь внутри в доме или возле него?

– Нет, – уверенно ответил Уолтере. – Старик очень рано принимает свой секонал и отключается до утра.

А эта девица, Донуорт, которая присматривает за ним, всегда ложится до одиннадцати.

– Однако вы хорошо осведомлены о распорядке их дня, мистер Уолтере.

– Еще бы, – задумчиво кивнул он. – Я бываю там довольно часто. Ведь старина Пэйс – мой партнер. – На мгновение лицо Уолтерса исказила гримаса отвращения. – Эдакий спящий партнер, которому просто необходимо давать секонал, а то он при каждом удобном случае будет совать свой нос во все дела или, хуже того, попытается управлять ими.

– Как вы думаете, кто мог желать смерти Вирджинии Мередит? – не очень-то рассчитывая на ответ, все же спросил я.

– Старикашка, – не задумываясь, ответил Уолтере. – Но, я думаю, вряд ли у него хватило бы на это сил. Он ненавидел мать Вирджинии и всегда ненавидел ее саму.

Кроме того, должен заметить, что Вирджиния и эта самая Донуорт не выносили друг друга. Может, она рассчитывает, что хоть на смертном одре у этого старого козла оттает сердце и он оставит ей все свои денежки? Раз Вирджинии не стало, то теперь Донуорт – самый близкий ему человек.

– Вы неплохо ведете следствие, мистер Уолтере, – одобрительно заметил я. – Что еще можете сообщить?

– Вирджиния мертва… – гневно сказал он. – Черт возьми, она мне очень нравилась… И я не хотел бы, чтобы ее убийца вышел сухим из воды!

– Я вам сочувствую, – холодно произнес я. – Мистер Пэйс говорил, будто его падчерица путалась с кем попало. Точнее, если повторить его слова – она постоянно блудила.

– Ну, что до этого, то, полагаю, в ее жизни было немало мужчин, – с явной неохотой признал Уолтере. – Но я предпочитал бы не обсуждать эту сторону ее жизни. Мы с Вирджинией были просто хорошими друзьями, и все.

– Скажите, не знаете ли вы кого-то, кто лучше вашего был осведомлен об этой стороне ее жизни?

Он немного подумал.

– Наверное, вам стоит поговорить с Мари Галлант.

Может, она что-то знает. Это ее лучшая подруга… она была лучшей подругой Вирджинии.

– Вы знаете, где она живет?

– Нет, но она работает в модном ателье «Рэдин Фэшен», и вы можете застать ее там в любое время.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Однако, мистер Уолтере, вы мне так и не сказали, может ли кто-нибудь подтвердить, когда вы вернулись домой минувшей ночью?

– Никто, – честно признался он. – Я холостяк и живу один. – Торговец мехом слегка улыбнулся мне. – По крайней мере, большую часть времени! И что теперь, лейтенант? Меня арестуют?

– Нет. – Я улыбнулся в ответ. – Пока нет.

По лицу Реймонда было видно, что мой ответ не слишком утешил его, а я и не собирался этого делать.

Если парень, последним видевший жертву живой, не имеет алиби, это означает одно из двух – либо он говорит правду, либо он чертовски хитер. Так, насколько я помню, гласит второе правило полицейского, расследующего убийство.

– А вы не слишком-то симпатизируете мистеру Пэйсу, – констатировал я, меняя тему.

– Вы же видели его, лейтенант. – Рот Уолтерса скривился в неприятной усмешке. – Неужели у вас могли возникнуть хоть какие-то теплые чувства по отношению к нему, даже несмотря на его старость?

– Вряд ли, – признался я. – Но ведь это не мой «спящий» партнер по бизнесу, а ваш. Насколько велик процент от дела, в котором он «спит», мистер Уолтере?

– Пятьдесят один, – раздраженно ответил он. – Но зачем вам это знать, лейтенант?

– Пятьдесят один? – с уважением повторил я. – Интересно, а вы, случайно, не навещаете его каждый день, чтобы воочию убедиться, получает ли он свою постоянную дозу секонала?

Уолтере сверкнул глазами, и на мгновение мне показалось, что сейчас он набросится на меня. Однако, слегка поостыв, он вместе с окурком сигареты потушил в пепельнице вспыхнувший было гнев – Что вас еще интересует, лейтенант? – спросил он низким, хриплым голосом.