Текст книги "Девушка в саване"

Картер Браун
Девушка в саване

Глава 1

– Это похоронное бюро, не так ли? – решительно начал сержант Полник. – Где же еще можно найти мертвеца?

– Но этот не отсюда!

Маленький человечек с розовыми щечками и глубоко сидящими глазами буквально дрожал от страха и волнения.

– Вы в этом вполне уверены? – скептически изрек Полник.

– Великий Боже! – От волнения владелец похоронного бюро «дал петуха». – Вы воображаете, что я не узнаю ее, если она была одной из моих клиенток?

Яркий сноп раннего утреннего солнца неприятно ударил в глаза. Мои часы подсказали, что было всего лишь пять минут восьмого, а я всегда считал, что единственная возможность заманить Уилера в похоронное бюро в такой час – доставить его туда ногами вперед.

– Лейтенант? – Густые брови Полника сошлись в щетинистый барьер. – Мне думается, этот малый – псих!

– Владелец похоронного бюро. Гробовщик, – поправил я его. – Так что, на мой взгляд, это лишь вопрос времени.

– Лейтенант Уилер! – Маленький человечек с трудом проглотил комок, застрявший у него в горле. – Вы намерены взглянуть на этот неизвестный труп, который кто-то подсунул в мое заведение, или будете стоять все утро истуканом и оскорблять меня?

– Вы требуете от меня трудного решения, мистер Бреннер, – глубокомысленно изрек я в ответ, – но я готов сделать решительно все, чтобы выбраться отсюда.

Мы оказались в густом полумраке, куда солнечные лучи не могли пробиться никогда – так непроницаемы были стекла в окнах Бреннера. Нет сюда доступа и свежему воздуху, сообразил я, когда мои ноздри были атакованы зловонием непроветриваемого помещения, запахом плесени, формальдегида и чего-то еще, что, как я все же надеялся, не было удушающим газом.

– В демонстрационном зале, – пробормотал Бреннер, идущий впереди.

Полник отступил на несколько шагов.

– Лейтенант! – Его шепот приобрел несвойственные ему скрежещущие звуки, напоминавшие визг пилы, застрявшей в сучковатой древесине:

– Что они выставляют?

– Не спрашивай! – буркнул я, передергивая плечами. – Во всяком случае до того, как я позавтракаю.

Бреннер распахнул перед нами дверь, и мы ухитрились уже не шаркать ногами по красной ковровой дорожке, которая приглашала нас внутрь. «Демонстрационный зал» представлял собой выставку гробов. В помещении их было около десятка разных стилей и из различных материалов. Примерно половина стояла на подмостках, остальные были прислонены к стене.

– Он находится вон в том! – Бреннер драматическим жестом указал на один из поблескивающих гробов на подмостках, крышка которого была чуть сдвинута вбок. – Я понял, что что-то неладно, как только увидел открытую крышку… Я никогда не оставляю гробы в таком небрежном виде! Когда же увидел, что находится внутри…

– Вы позвонили в офис окружного шерифа, – угрюмо подхватил я. – Мен восхищают люди, привыкшие рано начинать свой трудовой день, мистер Бреннер. Тогда было ровно семь часов, так что я ухитрился проспать целых три часа до того, как меня разбудил шериф…

– Мне лейтенант позвонил в пять минут восьмого! – подхватил Полник. Он с упреком уставился на тщедушного человечка. – Скажите, что не дает вам покоя, почему вы должны начинать работать на заре? Неужели нельз повременить со сведениями, кто именно отдал концы за ночь?

– Ну, знаете! – Все полтора метра владельца похоронного бюро задрожали от ярости. – Меня никто за всю мою жизнь так не оскорблял!..

Его голос неожиданно был заглушен скорбными бряцающими звуками, которые вызвали в моем сознании уверенность в приходе дня Страшного Суда. Но прежде чем я сумел взять себя в руки, устрашающий звук повторился снова и снова, и лишь после пятого удара до меня дошло, что это стоящие в углу высокие старинные часы бьют восемь утра. Признаться, когда замер гул последнего удара, я почувствовал, что моя голова начинена какой-то разжиженной массой.

– Что вы пытаетесь сделать? – спросил я ворчливо Бреннера. – Разбудить мертвецов?

– Я буду жаловаться мэру!

Очевидно, он все еще продолжал высказывать свое негодование по поводу последнего замечания Полника, прозвучавшего до боя часов.

– Более того, лейтенант, я буду… – Он резко замолчал и посмотрел на меня с оторопелым видом. – Что это было?

– Что именно? – хмыкнул я.

– Какой-то непонятный шепот…

Его голос звучал напряженно, как будто у него одновременно отказали все нервы. – Я же ясно слышал. Это… – Его глаза вылезли из орбит, трясущейся рукой он снова указал на гроб. – Смотрите!

Я повернулся и увидел, как крышка медленно сдвигается вбок. Полник и гробовщик дружно издали хмыкающие звуки. Я бы тоже присоединился к ним, только мои голосовые связки неожиданно были парализованы. Затем крышка наклонилась и с грохотом свалилась на пол. Наконец я услышал звук чьих-то шагов в коридоре и про себя взмолился, чтобы этот человек сперва приоткрыл дверь, а не входил сразу же в помещение.

Труп сел в гробу, весело улыбнулся всем нам и произнес:

– С добрым утром!

У Бреннера хватило духу только на то, чтобы разочек жалобно пискнуть, потом его колени подогнулись и он растянулся без сознания на полу. Я испытал нечто вроде зависти: во всяком случае, теперь он не станет страдать от повторяющихся приступов безумия, как я.

Улыбка медленно исчезла с лица трупа.

– Хотела бы я знать, что вы, джентльмены, делаете в моей спальне? – холодно спросила девица.

– Посмотрите, – с трудом произнес Полник. – Это же настоящий живой вампир.

– В гробу? – буркнул я. – Ты, наверное, смеешься?

– Значит, женщина – Дракула! По физиономии Полника было ясно видно, с каким трудом он переваривает собственное предположение.

– Вы знаете, лейтенант? – добавил он шепотом. – Она что-то напутала.

– Напутала? – усмехнулся я. – Черт возьми, за кого ты мен принимаешь?

– Спутала свой распорядок дня! – сообщил он тоном заговорщика. – Лейтенант, скажите ей, что вампирам полагается днем спать, а по ночам заниматься переливанием крови.

Труп неуклюже выбрался из гроба и остановился перед нами, рассеянно разглаживая смявшийся черный шелк савана.

– Я ровным счетом ничего не понимаю… – Голос у нее слегка дрожал. – Будьте добры объяснить мне, в чем дело?

Это была тоненькая брюнетка, даже красавица, если бы не самоуверенное, граничащее с надменностью выражение ее холодных черных глаз и капризный изгиб губ. Черный саван из тонкого шелка прилегал к ее телу так, что ясно обрисовывались ее небольшие груди и стройные длинные ноги. Кем бы она ни была, сообразил я с чувством величайшего облегчения, трупом ее нельзя было назвать ни сейчас, ни, очевидно, в прошлом.

– Я жду объяснений! – нетерпеливо бросила брюнетка.

Полник с надеждой уставился на меня.

– Не считаете ли вы, лейтенант, что дневной свет ее запугал?

– Ах, помолчи! – проворчал я. – Мне… И тут пришла моя очередь переполошиться, потому что я услышал, что у меня за спиной плотно закрылась дверь, и я вспомнил о шагах в коридоре.

– С добрым утром, Вики!

Громкий баритон заполнил все помещение.

– Папа! – Напряженное выражение сразу же исчезло с лица девушки, в глазах теперь читалось неприкрытое обожание. – Я подумала, что мне снится какой-то кошмар.

Я медленно повернулся и взглянул на вновь прибывшего. Высокий худощавый человек лет пятидесяти с точно таким же властным выражением лица, как у девушки. Лицо его было весьма примечательно, я бы назвал его даже злой, но умной карикатурой на человеческую физиономию. Поросль жестких седых волос окружала высокий лоб, а черные кустистые брови по-сатанински изогнулись над длинным прямым носом. Глаза под тяжелыми веками, казалось, впитали в себя бесконечное понимание зла, которое уже давно переросло терпимость и ныне взирало на окружающий мир с циничным безразличием. Кожа, плотно обтягивающая череп, была покрыта сплошной сеткой морщин, глядя на нее, я почувствовал уверенность, что она на сотню лет старше самого господина.

Неожиданно он пробасил, обращаясь ко мне:

– Очевидно, сэр, вы не владелец этого тошнотворного заведения? Ни одному профессиональному кладбищенскому вору не придет в голову мысль ходить в шляпе в стенах собственной мертвецкой?

Он мельком посмотрел на Полника и презрительно фыркнул.

– Этого типа моментально выдает сочетание наклонного лба, маленьких глазок и огромных ног. Слабоумный страж закона. Но вы, сэр? Сотню лет назад я бы определил вас как похитителя трупов, но сейчас? Охотитесь за талантами для приятеля, который подпольно снимает непристойные кинофильмы?

Его темные глаза несколько секунд насмешливо взирали на меня.

– Нет? Тогда дайте подумать. Почему мужчина ранним утром забирается в частную мертвецкую? Ага, я понял. Вы, сэр, человек, болезненное любопытство которого удовлетворяется созерцанием эротических сцен.

– Эй! – Полник буквально закипел от возмущения. – Лейтенант никогда не ходит по задним дворам и никаких болезней у него нет! Вы не имеете права разговаривать с ним таким тоном, так что заткнитесь. Ясно?

– Лейтенант полиции? – Он закатился сатанинским смехом. – Понимаю, он заблудился в слишком высоких сферах.

Раздавшийся снизу слабый стон заставил его опустить глаза как раз в тот момент, когда ресницы Бреннера драматически затрепетали.

– Это, должно быть, сам кладбищенский вор. Его зычный баритон отразился от четырех стен, на что болезненно отреагировали мои барабанные перепонки.

– Полагаю, что вид трупа, активно восставшего против его дешевых предметов торговли, был не по силенкам этому маленькому человечку?

– Если желаете, можете продолжать свою болтовню, – холодно произнес я, – но в конце концов вам придется объяснить, что именно здесь делала сия особа, чего ради она устроилась спать в одном из новых гробов мистера Бреннера.

– Я вынужден согласиться с вашей логикой, лейтенант, – вежливо заговорил папаша «трупа». – Я – Макс Ландау. Легкомысленно одета молодая особа, которую вы столь внимательно изучаете, уверен, чисто профессиональным взглядом, лейтенант, моя дочь Вики.

– Не надо скромничать, папа! – нетерпеливо вмешалась брюнетка. – Доктор Макс Ландау из Научно-исследовательского фонда Ландау и…

– Это не относится к делу! – прервал ее Ландау. – Откровенно признаться, лейтенант, это случилось в результате довольно глупой шутки, которая дала осечку. Видите ли…

– Вы хотите сказать, – донесся с пола голосок Бреннера, – что она вовсе не умирала?

– Дорогой сэр, приношу глубочайшие извинения! Ландау опустил костлявую руку на шею владельца похоронного бюро и без видимых усилий поднял его с пола и поставил на ноги, словно вытаскивая пробку из бутылки.

– Если бы вы с самого начала не запаниковали, – заговорил я, сердито уставившись на Бреннера, – и соизволили бы проверить, дышит ли труп, бы до сих пор мог наслаждаться мирным отдыхом.

– Во всем виноват я один! – Ландау расплылся в улыбке, глядя на перепуганное лицо человечка и ласково поглаживая его по голове. – Я должен извиниться за свою опрометчивость, за глупую шутку, котора вызвала у вас этот эмоциональный стресс! Скажем так: сотня долларов и мои искренние извинения?

– Ну… – Алчный огонек зажегся в глубоко запавших глазах Бреннера. – Полагаю, на самом деле никакого серьезного вреда не было нанесено, не так ли?

– «Глупая шутка», которая дала осечку, – повторил я слова Ландау, не пытаясь скрыть недоверие. – Какого же рода сумасброд вы, доктор?

– Послушайте! – нервно закричала Вики Ландау. – Не смейте говорить таким тоном с моим отцом! Я хочу, чтобы вы знали, что он один из величайших…

– Достаточно, моя дорогая! – произнес Ландау, на этот раз в его голосе ясно звучали стальные ноты. – Впечатление лейтенанта вполне оправдано, ты ничего не исправишь, пытаясь говорить ему о моих научных достижениях. В данный момент я показал себя не только полным идиотом, но даже сам себя таковым чувствую!

Он повернулся ко мне с любезной улыбкой на губах, а его темные глаза смотрели горестно и просительно. Неожиданно я почувствовал, что улыбаюсь в ответ, и сообразил, насколько обаятельным он может казаться при желании.

– Мы довольно эксцентричное семейство, лейтенант, – вкрадчиво продолжал он. – Наша слабость – различные розыгрыши и шутки. Моя дочь любит поспать, я часто уверял, что ее и пушкой не разбудишь, ее это обижало. А вчера она заявила, что проснется от малейшего шума в ее комнате. Я настаивал на том, что смогу ей доказать обратное. И она поспорила со мной.

– Папа?.. – Девушка оторопело уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Ты уверен, что ты…

– Пожалуйста, Вики! – Он поднял руку, требуя тишины. – Это мо история, мне ее и рассказывать. Я задумался над словами Вики и решил, что грех устоять против подобного искушения. После того, как она легла спать, я обождал часок, пока она не заснула крепко, затем с помощью одной из моих коллег Кэй Аллен перетащил Вики вниз и погрузил в машину. Потом мы зашли в первое попавшееся частное похоронное бюро, где гроб показался нам идеально подходящим для нашей затеи. – Он пожал плечами. – Поэтому мы уложили в него Вики, убедились, что крышка сдвинута с одного края, так что воздуха предостаточно, после чего удалились. Я вернулс около восьми, как вы знаете, намереваясь разбудить Вики, чтобы она могла лично убедиться в моей правоте. К сожалению, мой добрый приятель, – тут он поощрительно хлопнул Бреннера по спине, – решил явиться сюда спозаранку, именно это и вызвало все неприятности.

Я взглянул на девушку.

– Теперь выслушаем вашу версию, мисс Ландау.

– Я ничего не помню, лейтенант, с того момента, как я легла в постель вчера вечером, и до того, как проснулась утром… внутри этой вещи! – Она кивком указала на гроб. – Я слышала голоса и решила, что кто-то находится у меня в спальне, поэтому села, чтобы посмотреть. Полагаю, остальное вам известно.

Она на мгновение наморщила лоб, ее правая рука судорожно вцепилась в шелковый саван.

– Папа, на мне не было этой вещи, когда я вчера ложилась спать.

– Это предложила Кэй, – сказал он, коротко хохотнув. – Она надела его на тебя, пока я подготавливал машину.

– Вам не приходило в голову, доктор Ландау, – спросил я едко, – что ваша дочь могла проснуться среди ночи до вашего появления здесь? Мысль о том, что она внезапно обнаружит себя в покойницкой и в гробу, вас ни капельки не тревожила? Вы убеждены, что у вашей дочери стальные нервы, не так ли?

Ландау снова хохотнул и каким-то образом ухитрился превратиться, несмотря на свою сморщенную физиономию, в сконфуженного мальчугана, которого уличили в очередной шалости.

– Вижу, мне не остается ничего иного, как все рассказать, лейтенант! – Он выразительно пожал плечами. – Никто не любит признаваться в плутовстве, но вы приперли меня к стенке! Вики не могла проснуться среди ночи, лейтенант, потому что я подсыпал снотворное в то странное питье из молока и бренди, которое она всегда приготовляет себе на ночь. Так что немного сплутовал.

– В этом весь мой отец! – воскликнула Вики. Ее сияющие глаза сводили на нет суровый тон моего заявления. – Когда дело доходит до розыгрышей, он становится хитрющим, как кот.

– Запомни, ни за что не вызывай его, если я заболею, – сказал ворчливо Полнику.

– Да-а, – протянул тот хриплым от волнения голосом. – Могу поспорить, к нему в кабинет можно войти с распухшей рукой, а выйти в очках!

– Вы и ваш подчиненный все тут закончили, лейтенант? – сухо осведомился Ландау.

– Не совсем, – покачал я головой. – Вы так гладко изложили событи этой ночи. Итак, «это было первое попавшееся частное похоронное бюро», – заявили вы, – «а гроб в этой конторе показался нам идеальным для нашей затеи». Каким образом вы ухитрились войти внутрь, дабы найти этот идеальный гроб?

Доктор потер нос костлявым пальцем, на минуту задумавшись, но тут же принял решение. Его левая рука скользнула во внутренний карман и извлекла оттуда бумажник. В следующее мгновение он достал солидную пачку денег и начал неторопливо пересчитывать купюры.

– Внесем ясность, мистер Бреннер… – Он посмотрел на владельца похоронного бюро с подчеркнутым почтением. – Как мне помнится, мы остановились на сумме в две сотни долларов за возмещение всех неприятностей и беспорядка, причиненного моей глупостью?

Жадный огонек в глазах Бреннера превратился в радостное пламя.

– Да, сэр, этим окупится все, можете не сомневаться! Его короткие толстые пальцы только что не вырвали пачку денег из рук Ландау.

– Незаконное проникновение в помещение! – Я повысил голос. – Это можно расценить как уголовное преступление.

– Тут произошла ошибка, лейтенант. – Маленький гробовщик заулыбалс во весь рот, ухватившись за предоставившуюся ему возможность отплатить представителю закона за его неуместное вмешательство. – Моя задняя дверь всегда остается незапертой на случай, если возникнет какая-то непредвиденная необходимость попасть в бюро, как это случилось сегодня с доктором Ландау.

– Теперь вы все закончили? – спросил меня Ландау. Насмешливая, чтобы не сказать издевательская улыбка на его физиономии возбудила у мен непреодолимое выражение стереть ее отнюдь не самым вежливым образом.

– Полагаю, наступает такое время, когда даже коп вынужден прекратить свои старания, – признал я. – Пошли, сержант.

Полник последний раз глянул сквозь тонкую черную ткань на соблазнительную розово-белую плоть «вампира», затем тихонечко вздохнул, это прозвучало как шлепок влажного бетона, сбрасываемого в бадью, – увы, людей без недостатков не существует.

– Я все же считаю необходимым кое-что объяснить ей, лейтенант! – робко прогудел Полник.

У меня мелькнула шальная мысль, что было бы интересно посмотреть, как сержант справится с такой проблемой, меня так и подмывало предложить ему приступить к делу. Но кто согласится разрешить постороннему человеку на пару дней оккупировать частное похоронное бюро?..

– Полагаю, нам лучше поручить это доктору, – сказал я ему.

– Всего доброго, лейтенант! – чопорно пробормотал Бреннер и отошел в сторону, освобождая проход к дверям.

– Буду вам крайне обязан, – произнес я небрежно, – если в следующий раз у вас возникнут проблемы, настаивайте, чтобы окружной шериф занялс ими лично.

– Я оставлю на этот раз без внимания вашу дерзость, лейтенант, – нахмурился Бреннер. – Считайте, что вам повезло.

Я прошел мимо него к выходу, поскольку не имело ни малейшего смысла обмениваться оскорблениями с этим заморышем, но тут у меня где-то в затылке загорелся предупредительный сигнал и заставил остановиться, чтобы пересмотреть заново ситуацию. Объективно рассуждая, моя жизнь была слишком коротка, чтобы рисковать вторично начать конфликтовать с этим гробовщиком. Он уже обошелся мне в несколько часов крепкого утреннего сна и, возможно, приблизил на полгода язвенную болезнь. Раз так, придирчиво спросил я сам себя, предпринял ли я все шаги, чтобы избежать вторичной встречи?

– Мистер Бреннер, – заговорил я, медленно поворачиваясь к нему. – Вы вошли сюда, заметили, что крышка гроба сдвинута с места, заглянули внутрь, подумали, что видите труп, который не относится к вашему заведению, а что потом?

Он растерянно заморгал.

– Я немедленно позвонил в офис окружного шерифа. Откуда мне было знать, что девушка просто спит?

– Существует много способов проверки, – заявил я и задумчиво глянул на черный шелковый саван, – они могли бы оказаться весьма эффективными.

– Тупой детектив – одно дело, – ядовитым тоном произнесла Вики Ландау, – детектив с грязными мыслями нечто совсем иное.

– Я имею в виду, – продолжал я, по-прежнему не сводя глаз с владельца похоронного бюро, – что вы не соизволили проверить, не лежат ли в других гробах еще два-три невостребованных трупа?

– Нет, конечно! Вы же не думаете… У него глаза полезли на лоб.

– Прежде чем уйти отсюда, полагаю, нам надо удостовериться, – сказал я устало. – Сержант, загляните-ка в остальные гробы.

– Слушаюсь, лейтенант! – Полник приподнял крышку ближайшего гроба и заглянул внутрь. – Пусто, лейтенант. – Он был явно разочарован.

– Что за фарс! – вздохнул Ландау. – Но, как я понимаю, вы должны изобрести для него там и сям несколько простых заданий, дабы оправдать в глазах налогоплательщиков получаемое им жалованье.

– Черт возьми! – Я восхищенно посмотрел на него. – Как бы я хотел работать на вас, доктор! Могу поспорить, это захватывающе интересно, ведь ваши сотрудники то и дело надрываются от хохота, как эпилептики.

– Лейтенант!

Вопль Полника, казалось, отразился от всех стен. Я подошел к нему. Он стоял возле последнего гроба, который следовало проверить, все еще приподнимая рукой крышку. На его обычно добродушной физиономии отразилось торжество.

– Я должен отдать вам должное, лейтенант! – произнес он с неприкрытой завистью. – Второе зрение – вот что это такое, а вы ведь даже не носите очки!

Гроб был занят тщедушным юнцом, чем-то напоминающим мышь; лежал он там тихохонько, аккуратно скрестив руки на груди. Такие типы встречаютс повсюду, они практически лишены индивидуальности, но у этого имелась характерная деталь: пулевое отверстие посреди лба.

– Великий Боже! – прозвучал удивленный голос у меня над ухом. – Какого черта Марш тут делает?

Рядом со мной стоял Ландау, разглядывая труп в гробу, его кустистые брови превратились в два вопросительных знака. И только! У мен промелькнула мысль: раздайся сейчас трубные звуки Судного дня, доктор наверняка лишь спросил бы: по какому поводу такой шум?

– Марш? – грозно вопросил я.

– Роберт Марш, – пояснил Ландау, – один из моих сотрудников. Какого черта он делает в этом гробу?

– Изображает мертвеца, – хмыкнул я. – Ему здорово помогает пуля в голове, разумеется.

У меня за спиной раздался испуганный вопль брюнетки, сопровождаемый жалобным хныканьем, а затем глухим ударом, когда коротышка-гробовщик снова потерял сознание.

Черт побери, как было бы здорово этим утром остаться мне дома в постели!