Текст книги "Неуловимая Фламини"

Картер Браун
Неуловимая Фламини

Глава 1

– Моя фамилия Холман, – представился я, – Рик Холман.

Ответа не последовало, никто даже не шелохнулся.

Развалившийся в кресле толстяк глядел на меня сквозь черные очки, будто сова. Его губы были плотно сжаты.

По обе стороны от него на полу устроились две хорошенькие девицы. Они буквально изнемогали от жары и всем своим видом напоминали хорошо прожаренных курочек, ожидающих, чтобы их подали на стол с салатом из свежих овощей. Где-то прямо над моей головой повисло безжалостное солнце, на небе не было ни облачка. Похоже, это небесное светило высушило мозги безмолвной троицы.

– Холман, – уныло повторил я. Тонкая струйка пота, сползавшая у меня между лопатками, привнесла в мой голос нотку раздражения.

Лежавшая на животе блондинка лениво закинула руку назад и, оттянув узкую полоску белых трусиков, неторопливо почесала затененную ложбинку там, где аппетитная попка разделялась на две половинки.

– Вы, должно быть, Винс Манатти, – обратился я к толстяку. – Думаю, я не ошибся, потому что всем известно, что второго такого уродины не сыскать.

Обвисшие щеки толстяка чуть дрогнули, он медленно снял черные очки. На меня уставились глубоко посаженные голубые глаза, блестевшие, словно две холодные льдинки. Блондинка было хихикнула, но смешок моментально сменился возмущенным «ох!», когда лежавшая рядом брюнетка что было сил двинула ее локтем в бок.

– Надо же приглядеться к человеку, – сурово пояснил Манатти. – Так, стало быть, вы и есть Холман. Признаться, мне почему-то казалось, что Холман должен выглядеть несколько иначе.

– Простите? И каким же вы меня представляли? – Я от неожиданности разинул рот.

– По меньшей мере компетентным. – Он поднес к глазам правую руку и несколько минут вглядывался в массивный циферблат, красовавшийся на его запястье. – К тому же вы пришли на две минуты раньше. А я привык принимать людей точно в назначенный час.

– Зато это позволило нам приятно провести время, – с иронией заметил я.

Толстяк встал, и я с удивлением обнаружил, что он гораздо выше меня. А ведь во мне никак не меньше шести футов. Да и весил он, наверное, фунтов двести тридцать и больше всего походил на некий гибрид Чингисхана и армянского лошадиного барышника.

– Ладно, – пробурчал он. – Пойдемте в дом.

Я осторожно переступил через распростертые тела двух красоток и последовал за ним через террасу. Мы прошли в комнату, обшитую деревянными панелями с пола до потолка. Мои ноги утопали в великолепных черно-белых коврах из овечьей шерсти, одну стену целиком занимал сверкающий хромированными ручками бар. Помещение выглядело так, словно предназначалось для разнузданных оргий, и я невольно огляделся, но, к моему величайшему разочарованию, не увидел ни одной резвящейся нимфы.

– Надеюсь, вы понимаете, я всего лишь арендую этот дом, – словно читая мои мысли, объяснил Манатти. – Конечно, он ужасен, но зато здесь есть Трикси и Дикси, а это уже кое-что.

– Трикси и Дикси? – тупо повторил я, ничего не понимая.

– Ну, я не знаю, как их там зовут на самом деле, – равнодушно отозвался толстяк. – Я имею в виду девиц возле бассейна. У меня такое впечатление, что они тоже часть интерьера, вроде мебели. Выпьете со мной, мистер Холман? – Манатти наполнил два бокала и протянул один из них мне. – Насколько мне известно, вашей специальностью является улаживание самых разных проблем людей, связанных с киношным бизнесом. Таких, как я, к примеру, – сказал он. – Знаю вашу репутацию человека осторожного и осмотрительного.

– Так оно и есть, – без ложной скромности подтвердил я.

– Итак, что вам известно обо мне? – продолжал он. – Только коротко.

Я пожал плечами.

– Еще один колосс – только не родосский[1]1
  Колосс родосский – один из памятников античности на острове Родос (Греция).


[Закрыть]. Один из наиболее известных продюсеров в Италии, да и вообще в Европе. Владелец целой империи, скажем так.

– Ну что ж, несколько преуменьшение, хотя в основном верно. – Он удовлетворенно кивнул. – Но в нашем мире, где все меняется поминутно, даже такой гигант, как я, должен время от времени менять курс. По официальной версии я приехал, чтобы договориться с киностудией «Стеллар продакшн» о совместных съемках.

– А неофициально? – осторожно поинтересовался я.

– Чтобы приобрести контрольный пакет акций этого предприятия.

– А я и не знал, что дела у «Стеллар» идут неважно, – искренне удивился я.

– Этого я не говорил. Просто есть человек, у которого много акций «Стеллар». И если мне удастся выкупить его пакет акций и объединить с моим и с тем, который успели потихоньку приобрести мои помощники, – тогда контроль над студией будет в моих руках.

Но это будет непросто. Этот парень – что-то вроде вашего легендарного Говарда Хьюза – богат как Крез и охраняет то, что ему принадлежит, с таким же остервенением, как юная старлетка – своего первого продюсера, который дал ей роль. Но на этом их сходство и кончается. А зовут этого человека Аксель Барнаби.

– Никогда о таком не слышал, – подумав, сказал я.

– А о нем вообще мало кто знает. Думаю, он и денег-то тратит самую малость, лишь бы только оставаться в тени. – Толстяк сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть из своего бокала. – Но, как у всякого очень богатого человека, у него есть некоторые слабости. – Мой собеседник сокрушенно покачал головой. – Вам это может показаться не правдоподобным, но даже у меня – у Винсента Манатти – тоже есть свои слабости.

– Я просто потрясен, – подтвердил я. – Такой милый, привлекательный с виду человек. И ведь не подумаешь, что самый большой сукин сын, который мне когда-либо попадался.

– Барнаби в душе коллекционер, – спокойно продолжил Манатти, не обратив ни малейшего внимания на мою вызывающую реплику. – Собиратель, если можно так выразить.

– Что он коллекционирует? – уже серьезно спросил я.

– Красивых женщин.

– Дорогостоящее у него хобби, – покачал я головой.

– Что значат деньги для такого человека? Если женщина приглянулась ему, он может предложить ей жизнь, полную сказочной роскоши. Конечно, до тех пор, пока она ему не надоест. А устает он от них очень быстро – через пару месяцев. Тогда настает время расставаться. Так сказать, прощальный поцелуй из чистого золота. В награду отвергнутой пассии дарятся драгоценности, баснословной стоимости меха, а уж если леди очень ему угодила, то и приличный кусочек недвижимости. – Толстяк лениво поскреб заросшую волосами грудь. – По сути дела, Барнаби с одинаковым увлечением коллекционирует женщин и деньги. И у этих его двух страстей есть только одно различие: в каждом конкретном случае он предпочитает деньги.

Если кто-то твердо намерен приобрести у Акселя что-либо и готов хорошо платить, то он, несомненно, это получит.

Как ни странно, оказывается, на свете существуют еще женщины, правда немного, которых невозможно купить.

– Например?

– Анна Фламини. – Тяжелые веки Манатти опустились, прикрыв глаза-буравчики.

– Она одна из немногих оставшихся еще женщин, которые до сих пор оправдывают старомодный титул звезды, – сказал я. – По-моему, Барнаби ей нужен как собаке пятая нога.

– Что, существует такое английское выражение? – громогласно удивился Манатти. – В самом деле? Между мной и Анной существует неразрывная связь, – продолжал он, – конечно чисто коммерческая. То есть строго оговоренные условия контракта, который останется в силе ближайшие пять лет. Единственное, к чему она стремится, – это сделать головокружительную карьеру.

Но вам, должно быть, известно, что любая звезда, если она исчезает с экрана на пять лет, перестает быть звездой. А иногда про нее и совсем забывают. Есть и еще одно, что нас связывает. Как у вас говорят, она мне кое-что должна.

– Это что, сделка? – недоверчиво поинтересовался я. – Значит, вы договорились, что Барнаби уступает вам свой пакет акций киностудии, а вы на блюдечке преподносите ему Анну Фламини?

– Ну что ж, немного резко, но, в сущности, достаточно точно, – легко согласился продюсер. – Сам Барнаби не участвует в переговорах. На это есть посредник.

Некто Грегори О'Нил, и за короткое время, что мы с ним были вынуждены сотрудничать, он мне успел безумно надоесть. Как раз вчера у нас была намечена встреча, но он так и не появился.

– Его могло что-то задержать? – предположил я.

Манатти решительно покачал головой.

– Невозможно. Он никогда бы не пошел на это. Только в двух случаях он мог не прийти на встречу. Либо Аксель Барнаби, передумав, решил отказаться от нашей сделки – что совершенно невероятно! – либо в обсуждении ее условий больше нет необходимости.

– То есть он уже получил Анну Фламини?

– Похоже, Холман, я заблуждался на ваш счет. Вы на самом деле специалист своего дела.

– И где она может быть сейчас, если, конечно, не в объятиях Барнаби? – поинтересовался я.

– Не стану морочить вам голову, утверждая, что Анне польстило предложение Барнаби, – ответил Манатти. – Но мы его обсудили, как вы понимаете, наедине. И в конце концов она согласилась, что грех отказываться от таких условий. Мы устроили так, что слухи об ее отъезде просочились в прессу. Якобы она вынуждена отправиться ухаживать за больной матерью где-то в Австрии.

Потом Анна купила билет на самолет в Лос-Анджелес для себя и приятельницы-компаньонки и еще вчера благополучно добралась до мотеля.

– Скорее всего, не в качестве Анны Фламини? – предположил я.

– Ну конечно! Ей удалось здорово изменить внешность – белокурый парик и все такое! Нет, нет, она зарегистрировалась как мисс Анджело и под этим же именем купила билет на самолет до Рима. Ее приятельница остановилась под своим настоящим именем Дафна Вудроу. Мы договорились, что сегодня в одиннадцать утра Анна придет ко мне в офис. Но она не появилась.

Я позвонил в мотель и узнал, что обе девушки, забрав вещи, уехали около одиннадцати тридцати. Тогда я решил, что мне понадобится помощь. Помощь такого человека, как вы, Холман.

– И что же вы хотите от меня? – поинтересовался я.

– Вы должны будете найти Анну Фламини и вернуть ее мне.

– А может случиться, что она отправилась к Барнаби по собственной воле?

– Невозможно! – Манатти произнес это слово голосом, полным нескрываемого презрения. – Нет, должно быть, с ней случилось что-то ужасное. Думаю, ее похитили. Если так, значит, несмотря на нашу договоренность, Барнаби сжульничал. И тогда ему так просто это с рук не сойдет. Но сначала я должен получить Анну.

– Вам что-нибудь известно? – раздумывая, поинтересовался я. – Вообще-то мне казалось, что я уже достаточно мерзавцев повидал на своем веку, так что меня трудно чем-то удивить. Но вы, признаться, это что-то новенькое!

– Попрошу не тратить драгоценное время на дурацкие высказывания, – прорычал он. – Вы согласны заняться этим делом?

– Успех не гарантирую, – предупредил я. – Но могу попытаться.

– Понимаю, – уже спокойно произнес он. – Предупреждаю, однако, что мое терпение имеет пределы, В вашем распоряжении одна неделя.

– Да, вот еще что, – спохватился я. – Если я отыщу Анну, но при этом обнаружится, что она совершенно довольна своей жизнью, предупреждаю, силой возвращать ее не стану.

– Само собой. – Глаза его потускнели, голос стал скучным. – Если обнаружите, что история с исчезновением – выдумка Анны, я буду совершенно спокоен. Но все это нужно будет доказать. И доказывать будете именно вы. Как угодно – пусть это будет письмо от нее, магнитофонная кассета с ее голосом… Но вы должны сделать так, чтобы у меня не оставалось ни малейших сомнений.

– Хорошо. – Я постарался придать голосу уверенность, которой совсем не испытывал. – Где я смогу найти Акселя Барнаби?

– Холман, вы меня удивляете! – Он одарил меня презрительной улыбкой. – Даже мне, Винсу Манатти, это не известно!

– А что насчет этого вашего посредника, Грегори О'Нила?

– Тут я вам тоже вряд ли смогу помочь, – пожал плечами Манатти. – Мы должны были встретиться в баре под названием «Инн-Плейс» на бульваре Уилшир.

То еще местечко! Я прождал его с полчаса после назначенного времени. Но, как и говорил вам, он так и не появился.

– В любом случае попробую вам помочь, – сказал я, совершенно без всякого энтузиазма. – А что это за мотель, в котором должны были остановиться девушки?

– "Дэйдрим мотор корт". Но когда сегодня утром я звонил туда, управляющий сказал, что ничем не может мне помочь.

– Вы думаете, что так просто – разузнать что-либо? – хмыкнул я – Если бы это было так просто, – холодно сказал он, – тогда какой был бы смысл привлекать вас к этому делу?

– А как насчет расходов – неограниченные, я полагаю? – поинтересовался я.

– Само собой разумеется, – насторожился он. – Вам, очевидно, понадобятся деньги на текущие расходы, Холман? Может быть, выдать вам некоторую сумму?

– Думаю, обойдусь, – коротко сказал я.

Винсент Манатти приготовил себе еще один коктейль, сделав вид, что не замечает моего пустого бокала.

– Уверен, что вы захотите приступить к расследованию немедленно, – произнес он с нажимом. – Пригласить кого-нибудь проводить вас к выходу?

Я отказался, снова прошел через террасу во двор и двинулся вдоль бассейна к выходу. Когда я подошел к нему поближе, мне показалось, что две красотки, возлежавшие возле него, выглядят уже не как только что поджаренные румяные цыплята. Скорее они напоминали немного подгоревшие стейки. Остановившись, я заметил, как блондинка снова почесывает указательным пальчиком нижнюю часть спины под белым бикини.

– Несправедливо, что вам все время приходится так утруждать себя, – приветливо пропел я. – Если бы вы обратились ко мне, я мог бы помочь вам! И с удовольствием почесал бы вам спину.

Блондинка перевернулась на спину и, опершись на локоть, подняла на меня глаза. Густые, цвета спелой пшеницы волосы упали ей на лицо. Стройное тело могло похвастать почти идеальными пропорциями: 37 – 25 – 37, что было мечтой любой начинающей старлетки. Судя по кукольному хорошенькому личику, ей можно было дать не больше восемнадцати лет. Но, заглянув в ее огромные серо-голубые глаза, я поразился трезвому опытному взгляду и легко накинул ей еще лет десять.

– Эй! – Блондинка визгливо хихикнула и наградила свою приятельницу коротким, дружеским тычком в грудь. – Глянь-ка! Да ведь это он и есть! Тот самый парень, что давеча приходил к Старику!

Брюнетка в свою очередь лениво перевалилась на спину и внимательно поглядела на меня. Ее вполне можно было бы принять за копию блондинки, если бы не угольно-черные волосы. Да и глаза у нее были карие, теплого цвета лесного ореха с симпатичными крапинками.

– Ну и что? – скучным голосом протянула она. – Можно подумать, он будет платить за дом, как это делал Старик!

– Меня зовут Рик Холман, – представился я. – Кто из вас Дикси?

– Дикси?! – Голос блондинки чуть было не сорвался на возмущенный визг. – К вашему сведению, меня зовут Габриэлла Марсия Эллингсворт.

– Нечего было почесывать задницу на виду у всех, – устало процедила брюнетка. – Дикси звучит ничуть не хуже Габриэллы, детка, и мы обе это знаем. – Она бросила на меня безразличный взгляд. – Это Старик прозвал нас Дикси и Трикси, и ему страшно нравятся эти дурацкие имена. Говорит, что они напоминают ему о мультиках, которые он видел давным-давно. Там так звали двух мышат.

– Вот и мы стали Трикси и Дикси, – радостно подхватила блондинка. – А сейчас с нами рядом усатый огромный кот по имени Рик Холман. Не хочешь ли сыграть в кошки-мышки, а, Рик?

– А если Старик подглядывает из окна? – уныло предостерегла брюнетка. – Что же ты сразу не сказала, что на самом деле нимфоманка? Ни за что не стала бы с тобой связываться!

– А Старик сказал, что вы вроде как перешли к нему вместе с домом и обстановкой? – нерешительно поинтересовался я.

– Ну, скажем, так. Но на это было его особое желание, – спокойно объяснила брюнетка. – Мы бы не согласились, но, знаете, он ведь большая шишка у себя в Италии. Продюсер и все такое…

– Так что это может быть шансом для нас, – перебила ее блондинка. – Да и потом, это, можно сказать, первый по-настоящему длинный наш отпуск.

– На самом же деле все идет через одно место, – кисло продолжила брюнетка. – Мы здесь уже три дня и три ночи. А этот паршивый сукин сын и внимания на нас не обратил!

– Святой Квентин! – с наигранным чувством воскликнула блондинка и притворно вздрогнула. – Ну и в историю мы вляпались! За целый день слова нельзя сказать, пока он сам к тебе не обратится.

– Все равно что в горничные нанялись, – с обидой в голосе громко подтвердила брюнетка. – Смешать коктейль, приготовить поесть и немедленно закрыть рот, как только его величеству придет охота о чем-то подумать!

– Ну когда-то же и ему надо передохнуть, – возразила блондинка, но как-то, мне показалось, безнадежно!

– Ага, а чем, по-твоему, он занимался с той дамочкой, которую привел сюда вчера вечером? – На свежем личике брюнетки появилась недоверчивая гримаска. – Они пришли часов в десять и просидели до утра. Уютно устроились в гостиной, заперлись там. Ну и чем, по-вашему, они там занимались?

– Ты имеешь в виду ту, которая говорит, словно у нее каша во рту? – Вспомнив что-то забавное, блондинка ехидно захихикала. – О Боже! Она явилась сюда, будто прямиком из «Миссис Минивер»! Ну, помните, сто лет назад был такой фильм?! Она так смешно прижималась, ей-богу! Бьюсь об заклад, эта дамочка ни о чем таком и понятия не имеет!

– Да и откуда ей знать, в ее-то возрасте! – поддержала ее подружка.

– С полным ртом? – удивленно переспросил я. – Вы имеете в виду, что она говорила с английским акцентом?

– Во-во. – В глазах белокурой красотки появился блеск. – Вы меня сразу поняли. «Спа-асибо-у большое! Так мило-оу с вашей стороны!» Примерно так она и произносила слова.

– Очень похоже на одну мою знакомую, – покривил я душой. – А вы, случайно, не припомните, как ее звали?

– Дафна Вудроу. – Глаза девушки снова блеснули. – Ну и как насчет того, чтобы пригласить старых подружек позавтракать, а, приятель? – игриво спросила она. – Так вы знаете ту женщину?

Я покачал головой.

– Нет, я имел в виду другую даму.

Почти все это время брюнетка молчала и время от времени опасливо куда-то поглядывала через плечо. И вдруг, медленно обернувшись, она зло посмотрела на свою светловолосую подружку.

– Так, а теперь скажи до свиданья доброму дяденьке, Дикси, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – На террасе стоит сам Старик. Да еще с биноклем, а мы тут перед ним как на ладони!

– До свиданья, дяденька! – поспешно пробормотала блондинка. – Если когда-нибудь будет охота отдохнуть и расслабиться, только позвоните, и мы тут как тут!

– Трикси и Дикси, – пробурчала брюнетка.

– Мы с ней иногда такое вытворяем! – Блондинка глубоко вздохнула, так что ее пышная грудь чуть не выскочила из купальника прямо мне в руки.

– Сможем попробовать втроем, – с многозначительным смешком добавила брюнетка.

Прикусив пухлую нижнюю губку, блондинка бросила на меня игривый взгляд.

– Так даже еще забавней!

Я резко обернулся. В глазах блеснули стекла бинокля, чуть не ослепив меня.

– Эй! – воскликнула брюнетка, словно сделав величайшее открытие. – Что скажете об этом? Здорово, правда?!

А может, наш Старик просто ловит кайф, разглядывая нас исподтишка?

Отойдя на порядочное расстояние от бассейна, я украдкой обернулся: две крошечные фигурки по-прежнему нежились у воды. Но, как я ни вглядывался, на террасе нигде не блестели линзы бинокля. Может быть, подумал я, Старик уже словил свой кайф. Когда увидел, что я наконец убрался восвояси?!

Глава 2

Указанный Манатти бар «Инн-Плейс» оказался маленьким, уютным заведением, так сказать, для избранных. Он, как и говорил продюсер, располагался на бульваре Уилшир. На лице швейцара, распахнувшего передо мной дверь, отразилось глубочайшее уныние при виде смятой бумажки в десять долларов, которую я протянул ему. Он страдальчески поднял брови: к сожалению, он не может припомнить никого по имени Грегори О'Нил.

Та же самая история повторилась и в «Дэйдрим мотор корт». Управляющий казался славным парнем, который и рад был помочь, да не может. Конечно же он прекрасно помнил мисс Анджело и мисс Вудроу. Хорошенькие девушки, просто картинка! Иностранки, так ему показалось на первый взгляд. Какой-то странный у них был акцент: одна говорила, будто родом откуда-то из Центральной Европы, а другая, похоже, была англичанка. Обе выписались из мотеля сегодня часов в девять утра.

– Обе вместе? – переспросил я. – Вы видели, как они уехали?

Управляющий отрицательно покачал головой.

– Нет, был занят все утро, мистер Холман. Помню только, что мисс Анджело вошла в офис и заплатила по счету. А потом попросила вызвать такси. Так я и сделал, конечно; затем мне пришлось устроить головомойку тому болвану, которого мы наняли следить за бассейном. На этой неделе постояльцы все время жаловались, что вода сильно попахивает хлоркой. Когда я вернулся в офис, девушки уже уехали.

– А вы, случайно, не в курсе, куда их отвез таксист?

– К сожалению, мисс Анджело не говорила, куда они собираются.

– Ну что ж, большое вам спасибо за помощь, – поблагодарил я.

– Надеюсь, с ними ничего не случится, – пробормотал швейцар.

– Хотелось бы на это надеяться, – кивнул я и направился к машине.

Я медленно ехал к своему престижному дому в Беверли-Хиллз просто потому, что, задумавшись, прокручивал в голове недавние разговоры. Вернулся я к себе часа в четыре, когда солнце еще нещадно палило, а вода в моем собственном бассейне за домом была словно парное молоко. Где-то через полчаса, когда я блаженствовал у воды со стаканом «Тома Коллинза», вдруг пронзительно зазвонил телефон. Я с трудом заставил себя подняться, вошел в дом и едва успел взять трубку на четвертом звонке.

– Мистер Холман? – Голос был женский, с отчетливым английским акцентом.

– Вы угадали, – неохотно откликнулся я.

– Меня просили кое-что вам передать, – решительно заявила женщина.

– Какой у вас прелестный, певучий голос и как вы божественно тянете гласные! – с восхищением заметил я.

– У меня нет времени слушать глупую болтовню, – холодно произнесла женщина. – Анна Фламини жива.

Она в полной безопасности и находится в таком месте, где ни Винсу Манатти, ни разным мелким проходимцам вроде вас до нее не добраться.

– Неужели я в самом деле такой?! – восторженно воскликнул я. – Мелкий проходимец, надо же?!

– Мисс Фламини пересмотрела свое обещание мистеру Манатти, данное под сильным нажимом, – продолжала женщина. – Сейчас ей необходимо побыть одной.

Анна вернется только после того, как примет какое-либо решение. Никак не раньше.

– Откуда вам все это известно? – поинтересовался я.

– Ну, скажем так, я близкая подруга мисс Фламини.

– Вы – Дафна Вудроу? – предположил я.

– Да, а разве это имеет какое-то значение? – удивилась она.

– Ответьте мне на один вопрос, – сказал я, – неужели же Анна Фламини крепко спала у себя в номере в мотеле, когда вы с Манатти резвились в его доме, в недавно снятом особняке?

– Вы что, рехнулись? – возмутилась женщина.

– Ваша реплика несерьезна и к делу не относится. – Я озадаченно хмыкнул. – Давайте-ка лучше я вас кое о чем спрошу. На чьей вы стороне?

Я слышал ее хриплое взволнованное дыхание. Прошла, наверное, минута.

– Уверяю вас, прошлой ночью меня не было и в помине в окрестностях дома мистера Манатти, – наконец с трудом проговорила женщина.

– А сестры у вас нет, случайно? Или, скажем, двойника? – лениво поинтересовался я. – Может, вам известна молодая особа, которая говорит словно с набитым ртом и называет себя Дафной Вудроу?

Громкий щелчок брошенной на рычаг трубки больно отозвался у меня в ухе. Я принес в дом свой стакан с напитком, – он стал уже теплым – и наполнил стакан заново. Не было смысла анализировать этот телефонный разговор. И без того было ясно, что я заварил изрядную кашу. Не прошло и десяти минут, как телефон зазвонил снова.

– Рик Холман? – окликнул меня незнакомый голос, На этот раз звонил мужчина.

– Я Холман.

– Позвольте задать только один вопрос. Меня зовут Грегори О'Нил. Это вам о чем-то говорит?

– Безусловно, – ответил я.

Он довольно хохотнул.

– Готов был побиться об заклад, что это так. Вчера я не явился на встречу, а эта девица Фламини утром вообще как сквозь землю провалилась. Что же после этого осталось делать Манатти?! Я сказал себе: скорее всего, он начнет метаться в поисках человека, способного разобраться по его поручению в этой пикантной ситуации.

Ну и кого же ему порекомендуют – конечно, Холмана!

– Бедный старина Винс, – с деланным сожалением сказал я. – Он ведь, представьте, совсем пал духом. Уверен, что Аксель Барнаби просто решил сделать из него дурака. Дескать, похитил девушку – и прости-прощай выгодная сделка!

– Винс, похоже, совсем сошел с ума, – возмущенно заявил О'Нил. – Единственный принцип, которым никогда не поступится старый чудак Барнаби, – он всегда держит слово. Если надо просто убрать кого-то, он и глазом не моргнет. Но нарушить данное им слово – это невозможно!

– Надо понимать, что вы ничего не знаете об Анне Фламини?

– То-то и оно! Мой человек глаз с нее не спускал с момента, когда ее самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. Нужно было убедиться, что Манатти соблюдает свою часть сделки. Но мой парень потерял ее из виду, когда сегодня утром она покинула мотель. Впрочем, виноват, я не это хотел сказать. Не покинула мотель.

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросил я.

– Может быть, вам уже известно, что она надела белокурый парик?

– Манатти говорил мне, – подтвердил я.

– Анна была вместе с той англичанкой. Высокая такая брюнетка. Пышная. И фигурка точь-в-точь как у Анны. Так вот. Мой человек успел заметить, как от мотеля отъехало такси с двумя женщинами на заднем сиденье. Он поехал следом за ними. Где-то в районе Бель-Эр женщины расплатились и отпустили машину, а сами, стоя на тротуаре, молча наблюдали, как мой человек притормозил неподалеку от них. Мой парень рассказывает, что чуть не упал от удивления, когда девушки, глядя на него, вдруг принялись хохотать. Они чуть не лопались со смеха, а потом та, которая похожа на Фламини, стащила с головы светлый парик – и что же?!

Под париком оказались такие же светлые волосы – она была настоящей блондинкой!

– То есть вы считаете, – подытожил я, – что в это самое время настоящие Фламини и Вудроу спокойно покинули мотель неузнанными?

– Так оно и было. – Грегори немного помолчал. – Давайте вместе поработаем над этим, а, Холман? Ваш работодатель хочет вернуть девушку, того же самого желает и человек, нанявший меня. Правда, я пока не решился сказать ему об ее исчезновении. У меня нехорошее предчувствие: он попытается все свалить на меня.

Обвинить меня в том, что я проворонил ее, или что-то в этом роде. При этом сам Аксель не станет умирать от беспокойства. Нет. Барнаби вполне способен дать здоровенного пинка под зад любому человеку. Да так, что бедняга будет лететь вверх тормашками. Теперь вы понимаете, почему я так нервничаю, а, Холман?

– Конечно, – согласился я. – И я был бы счастлив разделить с вами любую ответственность, но, к сожалению, сейчас ничем не могу помочь.

– Но я абсолютно уверен, что больше никто в этом деле не замешан, – произнес он с унылой покорностью. – Даю голову на отсечение, эта девка Фламини в последнюю минуту просто сдрейфила и решила сбежать.

– Будем надеяться, что так оно и есть, – бодро согласился я. – Это бы значительно все упростило – для нас с вами. Во всяком случае, надеюсь на это.

– Я отправил своих людей в аэропорт, – продолжал О'Нил, – теперь все двадцать четыре часа он будет под наблюдением. Если девчонке придет охота отправиться прямехонько в Рим, мне немедленно станет об этом известно.

– Болван ваш приятель. Ему не пришло в голову похитить одну из этих хорошеньких дамочек прямо в Бель-Эр! – с искренним сожалением сказал я.

– Знаю! – с досадой воскликнул он. – Рад сообщить вам, что больше он мне не приятель. – Грегори О'Нил продиктовал мне номер телефона, по которому его можно было найти в любое время суток, и терпеливо ждал, пока я записывал. – Ну а теперь, Холман, – заключил он, – нам ничего не остается, как просто сидеть и ждать У моря погоды. А там, глядишь, и возникнет какая-нибудь блестящая идея.

– Согласен, – сказал я. – И все же объясните мне кое-что. Вчера вы не пришли на встречу с Винсом Манатти. Если не секрет, почему?

В трубке раздался смех О'Нила.

– Хотел заставить его немного потрепыхаться. Мне нужно было увидеть собственными глазами, что Фламини приехала и он сдержал слово.

– Звучит не очень-то убедительно, – разочарованно произнес я.

– А что вы хотите – в такое-то время, – легко согласился он. – Вы на часы посмотрите: ни два ни полтора. Я даже не успел еще выпить второй мартини. Вот так-то, Холман. Я скоро позвоню.

– Отлично, – сказал я и бросил трубку.

В сложившейся ситуации поправить мое настроение смогла только свежая порция «Том Коллинз». Я как раз готовил себе выпить, когда в дверь позвонили. «С вами не соскучишься», – вспомнил я лексикон Трикси и Дикси и подумал, что он прилип ко мне намертво. Не мешкая, я настежь распахнул входную дверь и ослепительно улыбнулся брюнетке, стоявшей на крыльце.

Описание, которое дал мне О'Нил, полностью совпадало с ее обликом. Только он сделал его, как говорится, в двух словах. Девушка была высокая, темноволосая, с очаровательно пышной фигуркой. Иссиня-черные густые волосы, разделенные аккуратным пробором, зачесанные назад, обрамляли ее лицо подобно крыльям ворона. Тепло сияли большие темно-карие глаза. В них чувствовалась скрытая уверенность в собственной силе и даже власти. Было в них и еще что-то странное и тревожащее. Прямой, аристократический носик, казалось, не имел ничего общего с губами. Рот девушки действительно как-то не вязался с ее обликом. Он вполне мог бы принадлежать какой-нибудь второразрядной шлюхе.

Особенно не понравилась мне капризно оттопыренная нижняя губа.

Белое льняное мини, красиво облегавшее фигуру девушки, едва прикрывало края ее чулок. Платье отлично выполняло двойную задачу: показать в выигрышном свете самые длинные и стройные ножки, какие я видел на своем веку, и выгодно подчеркнуть упругость высокой груди. Словом, заставить меня уделить ее прелестям достаточно внимания, чтобы предположить: их обладательница – яростный противник бюстгальтеров. С левого плеча девушки свисала, раскачиваясь, черная кожаная сумочка на длинном ремешке, который она крепко сжимала в руке, словно ехала городским транспортом в час пик.

– Боже ты мой, какой кошмар! – вскричала она, и я отметил знакомый очаровательный акцент. – Ради всего святого, накиньте на себя хоть что-нибудь!

Я глянул сверху вниз на свои гавайские шорты с веселеньким ярким рисунком, спросил себя: неужто это все, о чем она может думать…