Текст книги "Эта вдова не плачет"

Картер Браун
Эта вдова не плачет

Глава 1

Дверь домика, вернее, хижины мне открыл какой-то парень, по-видимому из младших чинов. Он выглядел весьма самоуверенно, хотя, судя по всему, и не обладал достаточным опытом. Я обратил внимание на его платиновые часы-браслет, которые, скорее всего, служили ему чем-то вроде талисмана от всех напастей. Он тихо спросил, чего я желаю, и выжидательно посмотрел на меня, явно надеясь, что я не знаю пароля и он сумеет захлопнуть дверь перед моим носом.

– Я Рик Холман, – сказал я. – Манни Крюгер назначил мне здесь встречу.

– Рик Холман? – переспросил он. Затем, повторив едва слышно пару раз мое имя, парень отошел в сторону.

– Да, сэр. Манни ждет вас.

Я поблагодарил.

– Это очень печальный день, – проговорил он. Судя по выражению его лица, можно было подумать, что Нью-Йорк только что растворился в облаках.

– Печальный для всех нас, – повторил парень и чуть посторонился.

Я прошел мимо него в хижину, никак не отреагировав на его заявление, потому что давно уяснил: никогда не задавать вопросов младшему персоналу в Голливуде, ибо все равно от них не услышишь вразумительного ответа. К тому же я намеревался поговорить со старшими чинами сам.

Эта маленькая хижина служила горным убежищем Манни Крюгера и использовалась для спортивных развлечений. Я ожидал, что из его спальни выпорхнет пара нагих звездочек, чтобы поприветствовать меня. Вместо этого получил удовольствие лицезреть Манни Крюгера, директора по рекламе “Стеллар продакшн”, и Джо Рейзера, представляющего эту же фирму.

Внешне оба эти человека являли собой прямую противоположность. Манни был тщедушным субъектом в больших очках с толстыми стеклами, Джо Рейзер был неимоверно грузен. Ему не хватало лишь тоги, чтобы окончательно походить на римского патриция, готового отправить на арену цирка очередного гладиатора.

Судя по выражению их лиц, я действовал на них как рвотный порошок.

– С вашей стороны было весьма любезно приехать сюда, Рик, – наконец сказал Манни.

– Разве? – Я снова взглянул на его кислую физиономию. – Вы справляете поминки?

– Значит, вы ничего не слышали, мистер Холман? – угрюмо произнес Рейзер. – Ллойд Карлайл мертв.

– Я даже не слышал, что он болел, – ответил я серьезно.

– Теперь уже все в прошлом, – прошептал Манни. – Он был последним из великих. И вот его больше нет. Голливуд станет другим. Сколько кинокартин, сколько главных ролей!.. Сорок, пятьдесят – кто может сосчитать?

Рейзер, вздохнув, потряс массивной головой. Его коротко подстриженная шевелюра заколыхалась, словно пшеничное поле.

– Это конец целой эпохи, мистер Холман! По всей вероятности, решил я, он имеет в виду, что Ллойд Карлайл был в Голливуде личностью уникальной. Он появился там в начале тридцатых уже известным актером с Бродвея и продолжил путь к звездным вершинам собственным трудом, в то время как большинство актеров отбирались специальными агентами, охотящимися за талантами, и приобретали известность уже в студии. Ему было около шестидесяти, а его частная жизнь стала настоящей легендой.

– Трагедия, – пробормотал Манни все в той же тональности.

– Как же это случилось? – спросил я.

– Автомобильная катастрофа примерно два часа назад, – объяснил Манни. – Всего в нескольких милях отсюда. На крутом повороте его машина вылетела с дороги, и он врезался в дерево. Руль сломался, ну а рулевая колонка проткнула Ллойда. Он, очевидно, умер мгновенно.

– Ужасно! – сказал я, ожидая продолжения.

– Он был величайшим актером и кинозвездой на протяжении трех десятилетий, мистер Холман. – Рейзер произнес это так, будто диктовал эпитафию на могильный камень. – Вся киноиндустрия ощутит последствия его гибели.

– Мы планируем достойно почтить его память, Рик, – заверил меня Манни хрипловатым голосом. – “Стеллар продакшн” организует пышные похороны. Возможно даже, самые грандиозные за все время существования фирмы…

"Пора бы им переходить в делу”, – подумал я, а вслух довольно холодно сказал:

– Вероятно, для этого я вам не потребуюсь. Джо Рейзер какое-то время придирчиво рассматривал меня, вертя пальцами незажженную сигарету.

– Наш разговор строго конфиденциален, мистер Холман, – сказал он наконец. – И именно по этой причине мы встретились здесь, а не в моем офисе. Вы пользуетесь репутацией человека, который регулирует проблемы Голливуда не только успешно, но и без ненужной огласки. Прежде чем увековечить память о Ллойде Карлайле в сердцах миллионов людей всего мира, необходимо обсудить некоторые немаловажные вопросы.

– Какие, например? – нетерпеливо спросил я.

– У него осталась вдова, – нерешительно заявил Манни. – А также любовница. Нам не хочется видеть ее на похоронах. В особенности нежелательно, чтобы она распустила язык о своей интимной жизни с покойным.

– Поэтому вы хотите, чтобы я попытался откупиться от нее? – прямо спросил я. Рейзер заморгал.

– Действуйте, как посчитаете нужным. Деньги не вопрос, мистер Холман. – Он откашлялся и продолжил:

– Фактически я даже и не хочу слышать о подробностях. Единственное, чего я желаю, – это чтобы она держала рот на замке в течение двенадцати последующих месяцев.

– Двенадцати месяцев? – Я на секунду задумался о названном сроке. Потом меня осенило. – У вас же есть его последняя картина, как говорится, готовая к употреблению. Но пока она еще не вышла на экраны. Вы хотите, выпустив ее в свет, преподнести прощальный дар обществу от погибшего актера. Естественно, при подобной рекламе картина станет супербоевиком. Верно?

– Случилось так, что эта картина на самом деле не просто наследство, но и величайшее из его творений, – сухо произнес Рейзер. – В данном случае мы думаем о самом Ллойде. Мы не хотим, чтобы его память очернила беспардонными “откровениями” эта грязная… – Он на мгновение замолчал и вопросительно посмотрел на Манни. – Вы согласны?

– На все сто процентов! Вы правы, мистер Рейзер, – поспешно откликнулся Манни, придав голосу особо искреннее звучание. – Дело обстоит именно так. Действуйте, как посчитаете нужным, мистер Холман. Студия оплатит счет. Только добейтесь, чтобы на протяжении года эта шлюха не раскрывала рта…

– О'кей, – кивнул я. – С первой задачей мы вроде бы разобрались. Но их две.

Манни снял очки в толстой роговой оправе и принялся энергично их протирать носовым платком. Заметив, как он скосил на меня близорукие глаза, я мысленно усмехнулся: если Манни Крюгер не может смотреть в глаза собеседнику, значит, он находится в предшоковом состоянии. Однако постепенно и во мне нарастало напряжение. Даже чирканье спичкой показалось мне неестественно громким, когда Рейзер закурил свою сигару.

– Речь идет о его третьей жене, Рик, – криво усмехнувшись, прервал наконец затянувшуюся паузу Манни.

– Той, что умерла? Пару лет назад, если не ошибаюсь, – спросил я. – Припоминаю, что я читал об этом в газетах.

– Вообще-то она не умерла… Манни вновь нацепил очки и заставил себя посмотреть, как я прореагирую на такое сообщение.

– Она покончила с собой, – закончил он.

– Да? Об этом не говорилось, – пожал я плечами.

– Мы молчали об этом прискорбном случае… – Он нервно поежился. – Она была мертва, так что это ничего уже не меняло. Но если бы правда просочилась, это могло повредить Ллойду. У нее был брат. Надо же было такому случиться, что именно он нашел ее и записку, которую она оставила.

– И он, конечно, присоединился к заговору молчания, – хмыкнул я. – Добровольно?

– Ему заплатили. Ллойд первого числа каждого месяца выплачивал ему кругленькую сумму.

– И вы не хотите, чтобы у этого брата появились опасения, что теперь, после гибели Ллойда, все выплаты прекратятся. Я должен заверить его, что студия и дальше будет платить ему ту же сумму?

– Во всяком случае, в течение года, – сказал Манни. – Но, разумеется, вам не нужно называть срок.

– Предпочтительно, чтобы вы не говорили с ним о “добром друге” и не произносили слово “студия”, – осторожно добавил Рейзер. – Тут имеется еще один нюанс, мистер Холман. Эта предсмертная записка – единственное доказательство, которым он сейчас располагает, и если случайно она попадет вам в руки, ну… – Его белоснежные зубы на мгновение блеснули. – Скажем так: вы получите дополнительное вознаграждение сверх обычной платы за услуги.

– Почему бы мне просто не перерезать ему горло? – буркнул я. – Это, несомненно, очень бы упростило ситуацию.

– Рик, прошу вас, не надо так шутить! – взмолился Манни. – В конце-то концов, речь идет всего лишь о бесстыжем шантажисте.

– Стоило мне войти сюда, как я с каждой минутой чувствую себя все бессовестнее, – возмутился я. – Очевидно, все дело в том, что я связан с бессовестным бизнесом! – Я внимательно посмотрел на Рейзера. – Вам это обойдется недешево!

– Естественно, мистер Холман! – Он благосклонно улыбнулся сквозь облачко сизого дыма. – Самое лучшее никогда не бывает дешевым, а вы лучший специалист в своей области. Когда вы успешно выполните задание, то просто назовете сумму, и студия выплатит вам ее без промедлений.

– О'кей. – Я взглянул на Манни:

– Сообщите мне нужные имена и адреса.

Крюгер достал из кармана конверт и протянул его мне:

– Здесь все написано, Рик. Найти их будет несложно.

– Попробую. – Я спрятал конверт во внутренний карман пиджака, затем многозначительно посмотрел на него. – Я хочу точно знать, во что я влезаю. Вы уверены, что это был несчастный случай? Ллойд случайно врезался в дерево?

– Что за вопрос! – воскликнул Рейзер.

– Я имею в виду, не сделал ли он это намеренно? – продолжал я спокойно.

– Ллойд покончил с собой?! – Манни был искренне возмущен. – Только сумасшедший может такое придумать, Рик! Он же был – здесь, прежде чем уйти, разговаривал со мной около часа. У него тоже есть хижина приблизительно в десяти милях отсюда, в горах. – Крюгер внезапно понизил голос, наверное, вспомнил, что о покойниках следует говорить тихо и уважительно. – Я никогда не видел его в лучшем настроении. Он смеялся и шутил. Намекал на второй медовый месяц, который ему предстоит, когда жена присоединится к нему в этой хижине. Только что закончены съемки нового фильма, и он был на седьмом небе от счастья.

– При вашем разговоре с Ллойдом никто из посторонних не присутствовал?

– Разумеется, нет. – Он энергично мотнул головой. – Ллойд знал, что я непременно приеду на уик-энд, поэтому заглянул поболтать. Как я уже сказал, мы выпили кофе, пошутили, потом он поехал к себе.

– Итак, это был несчастный случай, – согласился я. – Известно ли о его смерти жене и любовнице? Манни недоуменно пожал плечами:

– Откуда мне это знать, Рик?.. Но даже если жена и знает, что от этого меняется? Ей тоже не захочется, чтобы бывшая любовница ее мужа злословила об их семейной жизни, верно?

Его глаза за толстыми стеклами очков, казалось, светились искренностью. Я еще раз внимательно взглянул на бесстрастную физиономию Рейзера – какое-то внутреннее беспокойство не оставляло меня.

– Вы уверены, что больше нет ничего, о чем вы еще не упомянули? – спросил я.

– Рик, мальчик! – По виду Манни можно было вообразить, что он готов дать свою голову на отсечение. – Солгать вам?! Неужели я способен подвести своего старого приятеля? И потом, разве уж я такой глупец?

– Ради своей выгоды вы готовы без размышления выдернуть кресло из-под собственной безногой матери, – сурово бросил я.

– Клянусь! – пылко воскликнул Крюгер. – В этом деле, кроме того, что я вам сказал, Рик, больше нет ничего. Вам надо заняться любовницей и шантажистом-братом. Другого мы от вас и не ждем.

Рейзер красноречиво взглянул на часы.

– Теперь вы познакомились со всеми необходимыми подробностями, мистер Холман. Советую вам немедленно приниматься за работу. – На мгновение снова блеснули его великолепные зубы. – Нельзя терять время. А уж если зашел разговор о работе, – он посмотрел на Манни, – прежде всего нам надо заняться подробным планированием похоронных торжеств.

– Отлично, мистер Рейзер. – В голосе Манни послышались нотки профессионального энтузиазма, сейчас он снова вернулся на твердую почву. – Это телевизионное обозрение…

– На час и в цвете, – прервал его Рейзер, – радиотрансляционная сеть, разумеется, тоже уцепится за это. Обзор основных вех его артистической карьеры. Место Ллойда Карлайла в искусстве!

Глаза Манни засверкали от возбуждения.

– Сцены.., нет, самые яркие отрывки из его лучших фильмов! – перечислял он с воодушевлением.

– А под конец самые эффектные кадры из его величайшего фильма – последнего! – Рейзер на секунду задумался. – Сцену обольщения с Деллой Огест. Она никого не оставит равнодушным. Только для телевидения мы оборвем ее сразу же после того, как он сорвал с нее свитер. Пусть они жаждут продолжения!

Манни захихикал:

– Замечательно, мистер Рейзер! Я так себе это представляю. Сначала похороны. Возможно, крупным планом гроб, который на руках вносят в часовню его лучшие друзья. И каждый из них сказал свое слово в киноискусстве. Потом мы покажем огромную процессию оплакивающих его людей. Во главе этой бесконечной вереницы идет убитая горем вдова…

На высоком лбу Рейзера вдруг собрались морщины.

– Как вы считаете, хватит ли времени соорудить для Вивиен воистину сногсшибательный траурный туалет? Я не имею в виду что-то уж очень сексуальное или безвкусное. Но будет обидно, если ее светлые волосы и прекрасная фигура не получат должного оформления. Особенно в красках.

– Я посмотрю, что можно сделать, мистер Рейзер. – В глазах Манни появилось мечтательное выражение. – В черном она всегда смотрелась изумительно!

На этом я их оставил. Младший сотрудник приветливо улыбался, когда я вышел и закрыл за собой дверь.

– Как вы считаете, мистер Холман, они еще долго там останутся? – осведомился он очень вежливо.

– Они обсуждают крайне важную проблему, – пояснил я. – Как одеть вдову на похоронах, чтобы она не утратила своей привлекательности на экране цветного телевизора. Они хотят, чтобы в трауре она выглядела сногсшибательно: печальная, но сексуальная. К счастью, черный цвет ей к лицу.

– Этот Манни Крюгер, – голос парня был полон восхищения, – творческая натура. Я от него многое перенимаю.

– И все это фальшивая монета, могу поспорить! – хмыкнул я.

Он снова улыбнулся. Смотреть на него было одно удовольствие: короткая стрижка, умеренный загар и элегантно-небрежная одежда.

– Я с вами согласен, мистер Холман. Искусство бывает и фальшивым. Вот почему требуется кто-то вроде вас, верно? – Он быстро поднял руку, прежде чем я успел ответить. – Не подумайте, что я сказал что-то неуважительное. Нет. Я просто придерживаюсь фактов. И вполне объективен. – Он слегка пожал широкими плечами. – Во всяком случае, день сегодня изумительный.

День действительно стоял чудесный. Я подошел к машине и сел за руль. Деревья были зеленые, небо синее. Ну а мне пора было приступать к защите памяти Ллойда Карлайла от скверны.

"Когда-нибудь, – подумал я угрюмо, – я все-таки найду себе работу, которая даст мне основания для самоуважения”. Проблема заключалась в том, что я никак не мог найти такую, которая давала бы мне хотя бы половину тех денег, что я получаю сейчас.

Глава 2

Ее звали, как я выяснил из записки Манни Крюгера, Ритой Квентин. Она жила в фешенебельной квартире в пентхаусе нового небоскреба за Стрипом.

Я нажал на кнопку звонка и услышал за дверью деликатный звук, напоминавший бой старинных часов. Почти сразу же щелкнул замок – на пороге возникла высокая брюнетка, вопросительно глядя на меня.

На ней было пестрое платье в сине-зеленых тонах с низким квадратным вырезом, который не закрывал начало впадины между небольшими, но округлыми грудями. Юбка заканчивалась примерно в четырех дюймах ниже колен, но ткань плотно прилегала к телу, подчеркивая тоненькую талию, плавную линию бедер и длинные, изящные ноги. Волосы были расчесаны на прямой пробор и, обрамляя овальное лицо, падали на плечи красивыми волнами.

Почему-то я тут же представил ее совершенно нагой, бегущей по залитому лунным светом пустынному пляжу. И себя, старающегося ее догнать. А пальмы одобрительно кивают своими пышными головами, рекомендуя мне прибавить шагу.

– Вы что, умерли? – произнесла она, с удивлением глядя на меня. – Не молчите, скажите же что-нибудь.

– Я Рик Холман, – очнувшись от грез, начал я. – В результате коротких переговоров, состоявшихся пару часов назад, представляю “Стеллар продакшн”. Если вы Рита Квентин, тогда это касается вас.

– О? – Ее полные губы сжались. – Тогда это в связи с Ллойдом?

– Вы уже слышали?

– За последний час радио только об этом и говорит. – Она печально улыбнулась. – К счастью, оно было включено. Иначе как же любовница могла бы узнать о смерти ее повелителя?

– Действительно, как? – согласился я. Женщина распахнула дверь чуточку шире. Я прошел за ней в гостиную, которая по своим размерам годилась для буйных оргий. Да и обстановка была подходящей: дорогая шелковая и атласная обивка, пушистый ковер на полу. Тахта предназначалась, очевидно, для съемок многосерийного приключенческого фильма, где участвовало бы не менее сотни статисток, изображающих девушек-рабынь.

Я опустился в ближайшее кресло и закурил сигарету. Она же стояла со скрещенными на груди руками и смотрела на меня. В ее глазах застыло выражение, будто я живу на белом свете по чьей-то оплошности.

– Передавали, что это была автокатастрофа где-то в горах. – В ее словах звучал вопрос.

– Он не вписался в поворот и врезался в дерево. Смерть наступила мгновенно. Так я слышал.

– Когда это произошло?

– Около десяти часов сегодня утром, – ответил я.

– Сейчас половина третьего, а вы уже здесь и представляете его студию. Чего они хотят от меня?

– Вы должны молчать, – сурово сказал я.

– Вы имеете в виду, что будет некрасиво, если в некрологе упомянут, что его пережила не только жена, но и любовница?

– Нечто в этом роде, – кивнул я.

Многоцветная юбка громко зашуршала, когда она опускалась на тахту. Повернувшись ко мне и скрестив красивые ноги, она внимательно меня изучала.

– Вы исполнительный торгаш, Рик Холман!

– Выполняю поручение покупателя, – в тон ей ответил я.

Брови Риты слегка приподнялись.

– Они намереваются обессмертить Ллойда Карлайла, – заговорил я спокойно, – поскольку он был яркой звездой голубого экрана. И потом, у них еще в работе последний фильм с его участием.

– Не понимаю… – Ее голос звучал настороженно. – Определенно, вы не на их стороне. И не можете быть на моей. Тогда, черт возьми, на чьей же вы стороне?

– Я занимаю нейтральную позицию, – правдиво ответил я. – Я не в восторге от своей миссии. И не согласился бы на это, если бы не огромные деньги, которые они мне обещали. Так что скажите мне прямо, сколько вы хотите получить, если будете молчать о своей связи с Карлайлом. Таким образом, с нами обоими расплатятся.

– Не слишком-то вы чувствительны, как я погляжу, верно?

– Верно, – согласился я. – “Стеллар” тоже не слишком сентиментальная студия. А если говорить начистоту, то я и вас не представляю сентиментальной любовницей.

Она слегка покраснела.

– Мне двадцать шесть лет. А Ллойду три месяца назад исполнилось пятьдесят восемь, так что вы правы. Когда-нибудь вы встречались с его женой Вивиен? Ей двадцать пять.

– Извините, – торопливо отозвался я, – я здесь не для того, чтобы читать мораль, кого-то обвинять, кого-то оправдывать. Я только хочу услышать, сколько вам нужно заплатить за молчание. Это я им и передам.

– Миллион долларов, – выпалила она.

– Слишком много.

– Полмиллиона?

Я отрицательно покачал головой.

– Четверть миллиона. И ни цента меньше, – решительно заявила она.

– Почему бы не двадцать тысяч сейчас и по пять тысяч ежемесячно в течение года? – посоветовал я.

– Я предлагаю вам убраться вместе с их щедрым предложением, – сказала Рита насмешливо. – Передайте им, что я поступлю так, как мне заблагорассудится. Возможно, буду молчать о своей связи с Ллойдом, если у меня будет такое настроение. А может, буду кричать об этом с крыши соседнего дома. Чтобы все прохожие слышали интимные подробности! Сообщите им это, торгаш!

– Ладно, – я поднялся с кресла, – обязательно передам.

Я был почти у двери, когда она остановила меня:

– Обождите!

Обернувшись, я прочел на ее лице недоверие.

– И вы больше мне ничего не скажете? Никаких аргументов? – спросила она тоненьким голоском. – Ни угроз, ни уговоров, совсем ничего?

– Я все передам, – сухо сказал я. – Из беседы с вами можно было понять, что у них вообще нет причин для беспокойства.

Лицо молодой женщины вдруг сморщилось, и слезы, которые, по всей видимости, она сдерживала с того момента, как узнала о смерти Карлайла, полились неудержимым потоком. Она быстро отвернулась. Я спокойно дожидался, когда Рита возьмет себя в руки.

– Это первые приятные слова, которые я услышала от вас, – сказала она приглушенным голосом. – Нельзя столь круто поступать, когда девушка не ждет такого. Смотрите, что вы натворили!

– Бывают дни, когда я не в состоянии соразмерять собственные возможности, – пробурчал я.

– Вам лучше снова сесть, Рик Холман. – Она прижала к глазам крохотный комочек, который, очевидно, был носовым платком. – Но сначала принесите мне чего-нибудь выпить. Мне это сейчас необходимо.

Я подошел к укомплектованному со вкусом и пониманием бару. Припомнил, что при сильных стрессах на женщин лучше всего действует бренди. Поэтому налил ей полбокала. Она благодарно улыбнулась, принимая его, и стала пить маленькими глотками. Я же занял свое прежнее место.

– Открою вам небольшой секрет, – заговорила она после паузы. – Я узнала вас по имени, как только вы мне представились. Однажды Ллойд после разговора с Деллой Огест упомянул ваше имя. Из его слов можно было понять, что любой человек в этом городе, столкнувшись с настоящими неприятностями, вызывает вас. И… – Она безуспешно попыталась щелкнуть пальцами. – И вы все устраиваете незамедлительно.

– Все слегка преувеличено, – поскромничал я. – Иногда на это уходит пара часов…

– Я передумала, – вдруг заявила она серьезно. – Я не намерена дарить студии мое молчание.

– Как нажито, так и прожито! – пожал я плечами. Рита Квентин сделала еще несколько глотков и вытерла остатки слез. Затем, уставившись на меня холодными глазами, решительно заговорила:

– Есть одна вещь, которая никогда не давала Ллойду покоя. Когда он был жив, я уговаривала его что-нибудь предпринять, но он не желал. А теперь, когда его нет, я не хочу, чтобы это преследовало его и в ином мире, а его дух тревожил меня. Вы все должны выяснить.

– Что я должен выяснить?

– Правду о его жене Гейл.

– Той, что умерла? – уточнил я.

– Она не просто умерла, она покончила с собой. Студия сохранила это в тайне. Побоялась огласки. Но люди, знавшие об их взаимоотношениях, посчитали, что ее довел до самоубийства Ллойд. Но я в это не верю. – Она выпрямилась, ее темные глаза засверкали. – Не верю, что он довел ее до этого. Потому что не верю, что это самоубийство. Убеждена, что ее убили!

– У вас должны быть для этого какие-то основания.

– В жизни Ллойда никогда не бывало, чтобы он имел всего одну женщину. Не таким он был человеком. Одна должна была ждать его дома, другая – в любовном гнездышке за углом. – Она допила бренди и поставила пустой бокал на столик. – В то время Ллойд был женат на Гейл, а любовницей в интимном гнездышке была Вивиен. – Рита беззлобно улыбнулась. – В некотором роде он соблюдал последовательность. Сначала женщина становилась любовницей Ллойда, потом он на ней женился. Так что, если бы он еще пожил, меня могли бы повысить до ранга миссис Карлайл. – Улыбка исчезла с ее лица. – Вы когда-нибудь встречались с Вивиен?

Я отрицательно покачал головой.

– Она из тех, кто до поры до времени тихо сидит в своей норке, выжидая, когда же папочке наскучит его очередная жена. И никаких интрижек. Расчетливая сука с деньгами вместо сердца. В ее жилах вместо крови течет неразбавленная кислота. И, кстати сказать, до дня кончины Гейл не было похоже, чтобы Ллойд от нее устал. Я предполагаю, что у Вивиен лопнуло терпение и, поскольку Ллойд не спешил избавиться от жены, она решила это сделать сама.

– Вы располагаете доказательствами? – строго спросил я.

Она посмотрела на меня так, будто я только что вылупился из яйца.

– Нет, конечно. Вы воображаете, что, имей я доказательства, я бы сидела сложа руки? Однако есть еще одно: у Гейл был брат. Проходимец, весьма смахивающий на убийцу. Его зовут Джастин Годфри. Я бы не побоялась поспорить, что и он приложил руку к этой истории.

– Опять все голословно? – проворчал я.

– Ллойд совсем не знал подлинной Гейл. Пока он миловался с Вивиен, его жена вовсю крутила с парнем по имени Лестер Фосс. Так что он тоже может иметь отношение к этой истории.

– Вы, как видно, хорошо информированы, – заметил я.

– Все это я знаю от Ллойда. – В голосе Риты звучала усталость. – Он говорил мне об этом сотни раз. Мне даже начинало казаться, что я не выдержу и закричу. Но я ни разу не сорвалась.

– Как умерла Гейл? – поинтересовался я.

– Слишком большая доза снотворного. – Рита презрительно фыркнула. – Гейл была абсолютно здоровой тридцатилетней женщиной. Она считала отдыхом для себя три сета в теннис с профессионалом. Она была немного взбалмошной и неразборчивой в знакомствах. Но и сто было неплохо, учитывая обстоятельства. Ибо это означало, что она может понять потребность Ллойда в другой женщине. Равно как и свою неверность ему. Ее ни капельки не мучили угрызения совести из-за романа с Лестером Фоссом.

– Таким образом, судя по всему, у Вивиен были мотивы для совершения преступления. Она устала от долгого пребывания в кандидатках на пост супруги. В особенности когда поняла, что Ллойд вроде бы не намеревался расставаться с Гейл. Но что могло побудить родного брата Гейл убить сестру?

– Не знаю! – огрызнулась Рита.

– Что же толкнуло любовника Гейл на участие в убийстве?

– Этого я тоже не знаю.

– Послушайте! – Я буквально подпрыгнул на месте. – Помимо всего прочего, все это произошло два года назад! Какие же шансы, по-вашему, у меня на успех? Как я смогу установить истину?

– А это уже ваша проблема, Рик Холман, – сказала она отнюдь не любезным тоном. – Если вы и “Стеллар” хотите, чтобы я хранила в тайне свою связь с Ллойдом, то должны прояснить характер смерти Гейл. Была она убита или покончила с собой? Когда вы представите мне убедительные доказательства того или иного, студия может считать, что сделка заключена.

– Ну а в промежутке? – воскликнул я.

– Я буду хранить молчание две недели, – пообещала Рита.

– Две недели?! – в ярости завизжал я. – Черт возьми, по-вашему, я могу добыть доказательства за две недели, когда след остыл еще два года назад?

– Я верю в вас так же, как верит Делла Огест, – холодно сказала она. – В моих глазах вы супермен, Рик Холман. А две недели для супермена – достаточный срок, чтобы измерить поверхность земного шара.

– Вы сошли с ума, – произнес я убежденно. – Еще немного, и со мной случится то же самое. Допустим, что это действительно было убийство. И я это сумею доказать. Допустим, что убийцей была вдова Ллойда, или любовник Гейл, или ее брат. Ну и что дальше?

– Не знаю, – ответила она равнодушно. – Полагаю, мы будем ломать голову, когда это реально понадобится.

Увидев страдание на моем лице, Рита ласково улыбнулась:

– Я же сказала, что не хочу встречаться с привидениями, но я совсем не жажду мщения. Мне будет достаточно, ради памяти Ллойда, просто все знать.

– Вы воображаете, что этого будет достаточно также и для закона? Кто-то ведь должен будет им сообщить? Ее голос прозвучал нарочито, без всяких эмоций:

– Если я не пожелаю этого сделать, то, может, сделаете вы?

Я широко раскрыл рот, и прошло не менее минуты, прежде чем я обрел дар речи.

– Как вы посмотрите, если вместо этого я попытаюсь договориться о компенсации в миллион долларов? – спросил я на всякий случай.

– Вы слышали мое предложение. Принимайте его или отказывайтесь, – жестко сказала она.

– Ну что же, я его принимаю, – пробормотал я. – Где мне разыскать этого Лестера Фосса?

– Интересно! – Ее темные глаза широко раскрылись, она с удивлением уставилась на меня. – Вы не спросили про двух остальных. Разумеется, вы знаете, где найти Вивиен. Но мне странно, откуда вам известно, где искать Джастина Годфри?

– Сейчас не время разбираться в моих методах – у меня и без того хватает проблем, – заявил я. – Так где же я найду Фосса?

– Не знаю. Последний раз я слышала о нем, когда он работал на телевидении. Лестер – писатель. Во всяком случае, пару лет назад он был им.

– Могу сказать сразу: от вас мне будет мало толку, – проворчал я.

Поднявшись, я с гневом посмотрел на нее. Но ровно с таким же успехом я мог негодовать на восковую фигуру. Рита была непроницаема. Все выплескиваемые мной эмоции буквально отскакивали от нее.

– Не вздумайте уезжать на отдых в ближайшие две недели, – строго предупредил я ее. – Думаю, мне придется почти переселиться сюда на это время.

– Естественно, я буду помогать во всем, в чем сумею. – Ее глаза чуточку потеплели. – Я рада, что вы это делаете ради Ллойда, Рик. И, пожалуйста, называйте меня Ритой. Несмотря ни на что, я почему-то уверена, что мы станем добрыми друзьями.

– Вполне возможно, – хмыкнул я. – Поэтому ухожу отсюда, пока у меня еще сохранились остатки здравого смысла.

Рита проводила меня до входной двери, а когда я уже собрался исчезнуть, дотронулась до моей руки.

– Где состоятся похороны и когда? – тихо спросила она.

– Не знаю, – ответил я правдиво. – Но это не должно вас волновать: вы на них в любом случае не пойдете.

– Правильно. – Она слегка прикусила губу. – На какое-то мгновение я почти забыла, что мы с вами обо всем договорились… – Лицо ее словно окаменело. – Полагаю, они собираются превратить церемонию в нечто грандиозное?

– В сверхграндиозное, – ответил я. – Когда я уходил, они обсуждали сцену, которой откроется часовая передача о Ллойде по цветному телевидению.

Рита брезгливо скривила губы:

– На этот раз Вивиен отвели самую длинную и значительную роль за всю ее карьеру. Она же была неприметной звездочкой, всегда готовой в подходящий момент сбросить с себя бикини. Именно на такой Вивиен женился Ллойд. Вы это знали?

– Нет… Я практически ничего о ней не знаю. Но догадываюсь, что со временем вы меня просветите непременно.

Она не обратила внимания на столь явную колкость, ибо мысли ее уже были заняты чем-то другим.

– Советую вам хорошенько присмотреться к Гейл, – задумчиво произнесла она.

– Черт побери! – простонал я. – Прошло уже два года после ее смерти.

– Я имею в виду ее прошлое и окружавших ее людей, – спокойно продолжала Рита. – Человек, которого убивают, обычно чем-то привлекает убийцу. Вы же это знаете.