Текст книги "Разящая наповал Долорес"

Глава 5

Я снова лицезрел этот снимок из семейного альбома времен 1927 года, и мне просто не терпелось поскорее убраться отсюда.

Сара Аркрайт опять сидела за письменным столом, сохраняя выражение холодного пренебрежения на физиономии, а ее преданный супруг Джейкоб стоял возле нее, опустив руку ей на плечо. Я никак не мог сообразить, оказывал ли он ей таким образом физическую поддержку или же опасался свалиться вбок, если бы его рука лишилась надежной опоры.

– Это самое оскорбительное, чтобы не сказать возмутительное требование, лейтенант! – каркающим голосом заявила Сара. – Сначала вы забрали с собой два личных дела членов нашего клуба, а теперь вы желаете просмотреть еще десяток или более! Скорее всего, я не могу этого разрешить.

– Я могу вызвать их всех повестками, – вежливо улыбаясь, объяснил я. – Но вам бы не захотелось доставить и мне, и всем им столько неприятностей, не так ли, миссис Аркрайт?

– Мне не приходит на ум ни один солидный довод против моего намерения, – с кислой миной заявила она. – Вы можете быть офицером полиции, молодой человек, но у вас отвратительные манеры!

– Ну-ну, Сара!

Джейкоб нервно улыбнулся мне, и я в который раз подумал, что дантиста, изготовившего его зубы, следовало призвать к ответу.

– Не обращайте внимания на то, что говорит Сара, лейтенант! – быстро продолжил Джейкоб. – Это просто ее манера изъясняться, полагаю, в данном случае можно фигурально выразиться, что лай страшнее зубов.

Я непроизвольно вздрогнул от мысли, что Сара вздумает вцепиться в мен зубами, и потянулся за сигаретой, чтобы успокоить нервы. Потом вспомнил, что табачный дым они так же не переносят, как и визиты лейтенантов.

– Точно, – сказал я Аркрайту. – Все дело в том, что я бы хотел видеть чуть больше понимания со стороны вашей супруги. Мы ведь пытаемся выяснить, почему эта девушка Келлер покончила с собой, а поскольку она была одной из ваших клиенток, мне казалось, вы будете стараться мне помочь.

– Я не представляю, что вам даст проверка всех этих конфиденциальных документов! – фыркнула Сара. – Правильное расследование – одно дело, лейтенант, в то время как потакание нездоровому любопытству – совсем другое!

– Последнее свидание, которое вы организовали для Пэтти Келлер, было с Харви Стерном, – сказал я. – Естественно, это заставило нас заинтересоватьс им. Его личная папка показывает, что у него были свидания более чем с десятью девушками за то время, пока он состоял членом вашего клуба. Нам хочется узнать немного больше об этих девушках, как они поладили с ним. Вот почему я должен видеть их дела.

Сара рассеянно пригладила свои немыслимо желтые волосы костлявой рукой.

– Я отказываюсь! – Ее визгливый голос дрожал от гнева. – Я проконсультируюсь с нашими адвокатами по этому поводу, это недозволенное вмешательство в наши частные дела.

– Ну-ну, Сара! – смущенно повторил Джейкоб.

– Ох, заткнись! – рявкнула она.

За стеклами очков было заметно униженно-оскорбленное выражение его глаз. Он снял руку с ее плеча, на протяжении нескольких секунд позволил пальцам повозиться со слишком маленьким узелком галстука, затем смиренно отошел от разгневанной супруги.

– У нас имеется дубликат дела Харви Стерна, – сказал он скрипучим голосом. – Я проверю имена всех девушек по нему, затем подберу для вас их папки.

Отворив дверь, он вышел из помещения и бесшумно прикрыл ее за собой.

– Прекрасно! – злобно пробормотала Сара Аркрайт, и мне показалось, что впервые заметил растерянное выражение в ее глазах. – Поскольку мой супруг нашел возможным проигнорировать мое мнение, я бессильна вам воспрепятствовать, лейтенант.

Впадины на ее щеках углубились, что никоим образом не украсило ее отталкивающую физиономию.

– Но я по-прежнему намерена проконсультироваться с нашим адвокатом. Совершенно ясно, что только судебное разбирательство научит вас уважать права респектабельных граждан!

Джейкоб Аркрайт и Шерри Рэнд были заняты проверкой ряда шкафов дл хранения документов, когда я вошел к ним в офис. Я закурил сигарету, в которой остро нуждался последние десять минут, затем присоединился к ним.

– Мы не задержим вас надолго, – улыбнулся мне Аркрайт. – О, чуть не забыл, это мисс Рэнд, но вы, возможно, уже встречались?

В глазах у Шерри вспыхнули огоньки, когда она взглянула на меня, затем ее полные губы изогнулись в немного насмешливую улыбку.

– Мы встречались, мистер Аркрайт, – вежливо произнесла она. – Фактически мы выяснили, что у нас есть общие интересы.

– В самом деле?

Джейкоб, казалось, обрадовался мысли о том, что кто-то в его организации завел дружбу с представителями закона.

– Какие именно, мисс Рэнд?

– Первобытные танцы, – с самым невинным видом заявила Шерри. – Оказалось, что лейтенант – специалист по цыганскому танго, его внутреннему значению. – И она как бы случайно дотронулась до своей нейлоновой блузки.

– Поразительно! – невнятно пробормотал Аркрайт. Он вытащил новую папку в дополнение к той, которой занималась Шерри. – Вот, полагаю, что это все, лейтенант.

– Огромное спасибо, – сказал я ему. – Вы не возражаете, если я возьму их на некоторое время?

– Нет, конечно. – Он обеспокоенно улыбнулся мне. – Вы ведь возвратите их через некоторое время? Как только это будет возможно?

– Само собой! – заверил его я.

– Прекрасно. А теперь, с вашего позволения, я чувствую, что должен возвратиться к моей супруге.

– Разумеется, – сказал я почти торжественно, – уверен, что ей не хватает вашей поддерживающей руки.

Он судорожно глотнул и с видом побитой собаки поплелся туда, где его, несомненно, ждала суровая выволочка.

После его ухода Шерри подошла и прижалась ко мне своим восхитительным телом.

– Я не виделась с тобой со времени завтрака, – пробормотала она. – Неужели тебе так меня не хватало, что ты решил явиться сюда?

– Мне очень не хочется разочаровывать тебя, моя радость, – печально ответил я. – Но дело не в тебе. Я без ума от Сары Аркрайт! Такая женщина! Мы собираемся с ней тайно бежать в Чили и открыть там бар, где будем незаконно торговать спиртными напитками. У меня есть приятель, который изготавливает первоклассное спиртное из кислых яблок и простокваши в ванне. Мы этим и займемся, Сара и я.

– Что? Будете варить пойло в ванне? – холодно осведомилась Шерри.

Потом она ловко отошла в сторону, оставив меня с охапкой папок в руках.

– Я все получил? – осведомился я.

– Почти все, – сухо заметила Шерри. – Для некоторых девушек достаточно, но лично я отношу себя к другому типу… О, извини, ты говоришь о папках? Да, ты получил их все.

– Огромнейшее спасибо.

Внезапно из офиса Аркрайтов раздался набор самых разнообразных звуков: тонкий голос мадам поднимался крещендо, затем последовал грохот разбитой вазы, а следом – неясное бормотание.

– Похоже, что Джейкобу не так-то сладко здесь живется, – заметил я со вздохом. – Кто хозяин заведения, он или она? Или же они равноправные партнеры?

– Они делят между собой около пятидесяти процентов доходов клуба, – равнодушно пояснила Шерри. – Другие пятьдесят процентов принадлежат их компаньону, активно не участвующему в деле, но все же известному. Я сама ни разу с ним не встречалась, он никогда не показывается в офисе.

– Выходит, что он невидимка? – Это произвело на меня впечатление. – Могу поспорить, что он не политик!

– Я не знаю, чем он занимается… – Шерри сладко зевнула. – А зовут его Ровак.

Я бросил на нее взгляд, обычно предназначенный для управляющих банками, потом припомнил, что она вышла из-за стола, когда мы с Долорес имели счастье лицезреть Ровака накануне вечером в клубе «Экстраваганца».

– Ровак, а? И зовут его Майлсом? Это бы меня не удивило.

– Так ты знаешь его? – Она тоже не слишком удивилась. – Как он выглядит, Эл?

– Ты меня не разыгрываешь? – Я недоверчиво посмотрел на нее. – Его на самом деле зовут Майлс Ровак? И он владеет половиной клуба одиноких сердец?

Из офиса Аркрайтов снова донесся грохот, сопровождаемый визгливыми криками Сары.

– Хочешь, перекрещусь, пусть я облысею до тридцати лет, если вру! – торжественно поклялась Шерри. – Почему такое коповское недоверие, Эл? Или это так важно?

– Не знаю, милая, – откровенно ответил я. – Но мне кажется, разумнее унести отсюда эти дела в офис шерифа до того, как Сара закончит разборку с мужем и придет искать меня.

– Надеюсь, она не слишком яростно обрушилась на него, – вздохнула Шерри. – Джейкоб симпатичный маленький человечек, мне все в нем нравится, кроме этих его цыганских рук, которые постоянно двигаются. – Она брезгливо поморщилась. – Понимаешь, они какие-то липкие.

– Отвратительно! – с чувством воскликнул я. – Но если бы я был так долго женат на Саре, как он, руки бы у меня тоже стали липкими, а мозги – мягкими.

– У тебя нет мозгов, Эл, – поправила меня Шерри. – Ты всего лишь пучок желаний с нервными окончаниями, напоминающими радар. Я внесу тебя в черные списки для всех клубов одиноких сердец в Калифорнии.

– За что? – возмутился я.

– Боюсь, как бы секретарша какого-нибудь из этих клубов не составила мне конкуренцию. – Она лукаво улыбнулась, закинула руки за голову и покачала бедрами. Потом произнесла мечтательно:

– Постарайся приобрести болеро, Эл. У меня уже созрел та-акой замысел!

Я отвез папки в офис и выяснил, что шериф отправился на встречу с мэром города в Сити-Холл, чему я несказанно обрадовался. Сержант Полник с унылым видом слонялся по кабинету.

– Лейтенант?

У него обеспокоенно наморщился лоб, я отнесся к этому очень серьезно, понимая, что, если у в голове возникнут сразу три мысли, с непривычки начнется головокружение, и это может привести к печальным последствиям.

– Чем могу быть вам полезен, сержант? – сочувственно осведомился я.

– Ну, шериф говорит, что моя обязанность помогать вам в расследовании дела о самоубийстве. – С минуту он над чем-то размышлял. – Я не знаю, что мы ищем, лейтенант, и это меня тревожит.

Новая пауза. Очевидно, он ждал, когда до меня полностью дойдет значение сказанных им слов.

– Я имею в виду, я чувствовал бы себя значительно лучше, если бы вы дали мне какое-то конкретное задание. Понимаете, лейтенант, я сижу здесь в ожидании со вчерашнего утра, а теперь меня волнует то, что шериф очень сердито смотрит на меня каждый раз, когда я попадаюсь ему на глаза.

– Полник! – виновато произнес я. – Не сердитесь, но я в самом деле не подумал о вас. – И тут же стал лихорадочно решать, чем бы его срочно занять. Вдруг меня осенило. – Видите все это? – спросил я, указывая на кипу папок на столе.

Конечно, лейтенант!

Его глаза внезапно вспыхнули. – Я все понял – портология!

– Порто… что?

– Непристойные книги, – с видом превосходства пояснил Полник. – По-настоящему их так называют, лейтенант. По этой причине у них такие простые обложки, а?

– Сержант, это ваш большой шанс! – заговорил я, понимая, что безнадежно пускаться в объяснения. – Это папки с делами членов клуба одиноких сердец. Каждая представляет даму, и я хочу, чтобы вы опросили их всех!

Несколько минут Полник смотрел на меня с открытым ртом, челюсть у него отвисла, потом блаженная улыбка медленно расплылась по физиономии.

– Я всегда знал, что такое случится! – просто изрек он. – Если я буду находиться около вас, в один прекрасный день появится дело, в котором заполучу всех прекрасных дам зараз! Замечательно!

Он извлек из кармана огромный носовой платок и со смаком высморкался.

– Всех этих дамочек объединяет одно, – продолжил я. – У них у всех состоялось когда-то свидание, организованное клубом одиноких сердец, с одним и тем же парнем, Харви Стерном. Заставьте их рассказать про Харви Стерна. Как я считаю, он тот самый тип, за которым мы охотимся. Используйте свою собственную методику, Полник, вынудите их открыть перед вами свои маленькие сердечки, ничего не утаив, хорошо?

У Полника буквально загорелись глаза.

– Вы можете мне полностью доверить такое тонкое дело, лейтенант! К тому времени, когда я закончу с ним, у них не останется ни одного секрета, которым бы они со мной не поделились!

С явным удовольствием он сложил папки в аккуратную стопку, затем унес их из офиса. Я решил, что ему теперь хватит работы минимум на пару дней, даже спать будет меньше. В этом отношении мы были похожи: когда дело касаетс дамочек, Полник забывает обо всем.

Затем я позвонил в клуб «Экстраваганца» и попросил соединить меня с мистером Роваком. У ответившей мне особы голос походил на звук ржавой пилы, которой пытаются распилить железный лист.

– Его здесь нет, – сказала она. – Кто его спрашивает?

– Неплохой вопрос, – ответил я и повесил трубку.

В справочнике имелся его домашний адрес – где-то на Оушн-Бич, – и подумал, что десятимильная поездка туда в такой солнечный день сразу после ленча не покажется особенно трудной. Фактически это будет полезно для моих нервов, а также и для моего застоявшегося без дела «остина-хили». Прежде чем уйти из офиса, я позвонил еще капитану Джонсу из отдела убийств и попросил его проверить по картотеке Лумаса, Ровака и Стерна, не фигурируют ли они там. Джонс сказал, что это совсем не трудно, затем поинтересовался, как мне работается в офисе шерифа. Я сказал, что просто замечательно, коли ты шериф, и поинтересовался делами их конторы.

С моей стороны это было непростительной ошибкой: к тому времени, когда он закончил перечислять основные недостатки и просчеты отдела убийств, я бы мог уже находиться на полпути к Оушн-Бич.

Глава 6

Оказалось, что дорога ведет прямо к подножию скалы, где и находился дом Ровака. Это было местечко что надо: белый отделочный гипс, пальмы и высока стена из необожженного кирпича впереди, чтобы не допускать внутрь всякую деревенщину.

Но чугунные ворота перед подъездной дорожкой были широко распахнуты, и догадался, что Ровак не ожидал революции в этом году.

Я въехал внутрь, припарковал свой «остин» за аристократическим «мерседесом» последней модели и вылез из машины. Дом был окружен бетонной дорожкой, которая вела к бассейну восьмиугольной формы. За бассейном сверкал под лучами вечернего солнца Тихий океан, а деревянная пристань уходила достаточно далеко в воду, чтобы к ней мог причалить большой прогулочный катер.

Возле бассейна в двух шезлонгах полулежали две фигуры, и даже с далекого расстояния я понял, что я должен провести расследование, ибо фигуры были типично женскими. Я проворно зашагал к ним, зная по опыту, что женщины не терпят медлительности. Когда я подошел близко, так, что они могли услышать мои шаги по бетону, ближайшая приподняла голову и взглянула на меня. Меховой комок, примостившийся на ее оголенной диафрагме, обиженно затявкал при неожиданном движении хозяйки.

– О великий Боже! – произнес знакомый голос. – Должно быть, кто-то платит ему за то, что он нас преследует, Бобо!

– Не могу поверить своим глазам! – воскликнул я, одобрительно разглядыва ее ярко-зеленый атласный открытый купальник. – Уж не сама ли это Разяща наповал Долорес?

При звуке моего голоса песик проскулил собачий вариант «Катись ко всем чертям!», затем соскочил с живота Долорес на бетон и забрался под шезлонг.

Стриптизерка с рыжими волосами разглядывала меня с нескрываемым отвращением.

– В клубе я бы не так уж возражала, – холодно заявила она, – потому что там я только работаю. Но кто дал вам право нарушать мой покой, когда отдыхаю, лейтенант?

– Да! – раздался со стороны еще один голос. – Что вы на это скажете?

Я узнал брюнетку с седой прядью, она поднялась с шезлонга, расположенного чуть в стороне, и теперь подошла, чтобы уставиться на меня. Лина, излишне болтливая девица, которую я про себя окрестил «тощей стриптизеркой». Но все на свете относительно, и эта рыжеволосая толстуха, которая выступала в «Экстраваганце» перед ней, мне казалась еще более отталкивающей. Как известно, из двух зол выбирают меньшее.

Она была облачена в бирюзовый купальник из синтетического шелка с вырезом спереди до самой талии, переплетенным крест-накрест кружевными лентами. Эта изящная решетка едва ли была в состоянии скрыть ужасающих размеров полушария, которые, на мой взгляд, было бы правильнее называть просто выменем, а не высокой грудью, как это принято в женских романах.

– У некоторых парней наглости хоть отбавляй! – агрессивно продолжала Лина. – Ворваться сюда, когда три леди отдыхают в уединении! Я сразу же сказала, что он гад, как только увидела его, душечка, и разве я не была права?

– Почему вы красите себе волосы, Лина? – спросил я заинтересованно.

– Потому что седая прядка сейчас в моде, вот почему! – огрызнулась она.

– Я же говорил не об этой прядке, а об остальных волосах, – рассмеялся я. – От этого вы не выглядите моложе, дорогая, можете мне поверить!

– Эй, послушайте!

Она уперлась руками в бока и широко расставила ноги, очевидно приготовившись перемыть мне косточки по всем правилам.

– Я бы с удовольствием вас послушал, дорогуша, но у меня нет времени, – сообщил я. – Я ищу Майлса Ровака.

– Он вон там, на катере! – Долорес ткнула пальцем в конец пристани. – Сделайте одолжение, свалитесь за борт!

– Я просто не могу понять, почему вы так не любите меня, – произнес печально. – Не моя вина, что я коп. Должен же я как-то зарабатывать на жизнь!

– Коп и комик! – Долорес возвела взор к небесам. – Так и ждешь, что с минуты на минуту он заговорит: «Забавная история случилась со мной вечером по пути в мертвецкую…»

– Мне он не кажется ни копом, ни комиком, – задумчиво заговорила Лина. – Скорее карнавальным фокусником, который глотает живых лягушек или что-то еще более отвратительное.

– Долорес, – заговорил я изысканно вежливо, – сделайте милость, попросите вашу матушку воздержаться от всяких грубых замечаний на мой счет. Я крайне обидчив.

– Матушку? – Лина даже поперхнулась. – Как вы… вы… да я вам глаза выцарапаю!

Она ринулась на меня, согнув пальцы наподобие когтей. Я дождался, когда ее злобная физиономия уткнется в ладонь моей вытянутой вперед руки, потом легонько оттолкнул ее назад. Расчет оказался правильным, она отпрянула, не успев перестроить шаги: она только что наступала на меня, а через мгновение должна была также быстро пятиться назад. В итоге шестой шаг был уже за пределами бетона, а седьмой – в бассейне. Она неистово завопила, беспомощно замахала руками, потеряв равновесие, и затем исчезла под водой.

Я услыхал за спиной негромкие стонущие звуки и обернулся: это Долорес согнулась на шезлонге, с трудом сдерживая смех.

– Я не знаю, умеет ли она плавать! – еле выговорила она.

– Не волнуйтесь, через минуту мы будем это знать наверняка!

Действительно, голова Лины вынырнула из воды. Она ухватилась за край бассейна обеими руками, какое-то мгновение подождала, набираясь сил, затем поднялась на бетон. Мокрые волосы прилипли плотно к голове, щедро наложенный грим растекся по щекам, превратив ее в подобие индейца сиу, вышедшего на тропу войны в полной боевой раскраске.

– Плавать, Лина, – я неодобрительно покачал головой, – это же безумие в вашем возрасте!

Ее лицо исказилось от ярости, она открыла рот, чтобы убить меня наповал проклятиями, но оттуда выплеснулась одна только вода. Лине не терпелось начать ругаться, вопить, но в первую очередь ей требовался воздух. Поэтому она глубоко вздохнула и, как мне думается, была совершенно не виновата в последующих событиях. Откуда ей было знать, что ее купальник не был предназначен для плавания? В нем можно было только красоваться на пляже.

Стягивающие ее кружева моментально сели и врезались в тело, но легкие оказались сильнее. Раздался резкий щелчок, кружева лопнули в нескольких местах, моментально изменив фасон купальника. Обе его половины разошлись до самого низа, и я получил возможность воочию убедиться, что Лина была вполне зрелой девушкой.

– Лина, не надо! – истерично закричала Долорес и снова упала в свое кресло. – Ты меня доконаешь!

Все ее тело тряслось от неудержимого смеха.

Лина в ужасе посмотрела на себя, потом сделала единственно возможную в ее положении вещь – снова прыгнула в бассейн.

– Мне не хотелось об этом упоминать, – обратился я к Долорес, – но вам не кажется, что Лина из-за чего-то нервничает?

– Уходите! – замахала руками Долорес. – Боюсь, что через минуту и мой купальник не выдержит!

Действительно, было самое время пойти повидаться с Роваком, поэтому двинулся к катеру, с трудом удерживаясь от желания обернуться и выяснить, что вызвало странные звуки у меня за спиной.

Я добрался до конца мостков через полминуты и вступил на белоснежную палубу судна. За несколько секунд до этого над люком появилась светла кудрявая голова, которую давно следовало бы подстричь. При виде меня Стив Лумас остолбенел от изумления.

– Черт возьми! – наконец прохрипел он. – Какое-то мгновение засомневался, в самом деле это вы или только плод моего воображения, лейтенант!

– Все встречают меня подобными замечаниями, – недовольно пробурчал я. – У меня начинает развиваться самый настоящий комплекс.

Он вышел на палубу и поиграл мускулами, очевидно, это был автоматический рефлекс на легкий бриз с океана. Облачен он был в одни туго обтягивающие штаны до колен, которые почему-то именуют «гавайскими». Надо признаться, его мускулатура производила большое впечатление, он еще немного поиграл ею, возможно, не ради меня, а просто потому, что это вошло у него в привычку.

– Я ищу Майлса Ровака, – объяснил я. – Долорес сказала, что он находитс на борту.

– Да-а, он здесь, – кивнул Лумас. – Я сейчас раздобуду его вам. – Он сунул голову в люк и гаркнул:

– Мистер Ровак, здесь лейтенант Уилер, он хочет вас видеть. – Затем он растерянно улыбнулся мне:

– Мы что-то все время натыкаемся друг на дружку, верно, лейтенант?

– Как принято выражаться, мир тесен, – согласился я. – Коли в округе находится пара любителей цветов, они непременно будут встречаться друг с другом. Вам нужно как-нибудь показать мне свою конуру, Стив.

Лумас был избавлен от необходимости давать ответ, потому что на палубе появился Ровак. Его абсолютно лысая голова сильно порозовела от долгого пребывания на солнце. Цветастая рубашка и бермуды гораздо большего размера, чем требовалось, в известной мере скрадывали излишнюю полноту. В подобном облачении он должен был бы выглядеть смешным, но этого не было. Возможно, все дело было в испытываемом им чувстве собственного превосходства или же в надменной силе воли, которая угадывалась в резких линиях, избороздивших его лицо. Ровак просто не ощущает собственной абсурдности, решил я, вот почему он никогда не будет казаться абсурдным.

– Вы хотели меня видеть, лейтенант? – отрывисто осведомился он.

– Имеется несколько вопросов. О девушке по имени Пэтти Келлер.

– Пэтти Келлер… – Он повторил пару раз это имя и покачал головой. – Я не думаю, что слышал это имя раньше.

– Она умерла, – объяснил я. – Упала из окна отеля дня два назад. Мы пытаемся выяснить – почему. Ровак медленно покачал головой:

– Я не могу вам помочь, лейтенант. Уверен, что не знал несчастное дитя. Почему вы решили, что я могу что-то сделать?

– Такая длинная цепочка совпадений, что вы бы не поверили им, – дружелюбно пояснил я. – Единственная родственница, которая была у Келлер в нашем городе, – это ее двоюродная сестра, известная вам Долорес, работающа в вашем клубе. Пэтти состояла членом клуба одиноких сердец, ее последнее свидание там было с цветоводом Стерном. Когда я беседовал с застенчивым, ушедшим в себя стариной Харви, кого, как вы предполагаете, занесло в его кабинет? Присутствующего здесь Лумаса, который обозвал Стерна Ромео и приобрел цветы для своей обители.

Уголком глаза я заметил, как Лумас смутился и замигал при упоминании о цветах, затем специально отвернулся, избегая взгляда Ровака.

– Вчера вечером я был в вашем клубе, – продолжал я, обращаясь к одному Роваку. – И кого, как вы думаете, я там встретил? Разумеется, доброго малого Харви, который устроил бал для парочки ваших самых сексуальных девушек, сидевших за его столом. И такому парню потребовался клуб одиноких сердец? – спросил я себя. – Кто-то мне сообщил, что он постоянный посетитель вашего клуба, мистер Ровак, и пользуется репутацией необычайно щедрого прожигател жизни и одновременно настоящего волка. Я подошел к его столу поздороваться и застал там все того же Стива Лумаса.

– Крайне сожалею, – вежливо прервал меня Ровак, – но я не улавливаю смысла всего сказанного вами.

– Двоюродная сестра Пэтти Келлер работает в вашем клубе, – терпеливо заговорил я. – Стерн, с которым у Пэтти было свидание через «одинокие сердца», является постоянным клиентом вашего клуба. Лумас, его приятель, называющий его Ромео, работает у вас. А затем сегодня утром я узнаю еще об одном чрезвычайно важном совпадении. Оказывается, вы являетесь не только владельцем «Экстраваганцы», но вам также принадлежит пятьдесят процентов акций «Клуба счастья Аркрайта».

– Разве существует какой-то новый закон против законных инвестиций?

– Нет; насколько мне известно. Мне просто любопытно узнать, когда совпадения перестанут выглядеть таковыми. Я решил, что вы могли бы это мне объяснить.

Ровак извлек из кармана рубашки сигару, откусил кончик, сплюнул его в сторону, сигару же раздраженно зажал зубами.

– Я не вижу тут никаких совпадений! – Он нашел спичку и зажег сигару, на мгновение отвернув в сторону лицо от дыма. – То немногое, что мне удалось понять из ваших слов, – это что вы расследуете причину самоубийства несчастной девушки, так? Ну так я во второй и последний раз повторяю: никогда даже не слышал про нее, пока вы не сообщили мне ее имени. А совпадение является всего лишь проклятым совпадением!

– Может быть, вы соизволите подойти к этой истории с другой стороны? – вежливо осведомился я. – Дело сложилось так, что случайно вы стали центральной фигурой случившегося. Это сильно облегчает мою задачу, поскольку вы знаете всех заинтересованных лиц. К примеру, того же Харви Стерна. Расскажите мне про него.

– Все, что мне известно про Стерна, вы сами уже сказали, – хмыкнул он. – Невысокий толстяк с красной физиономией. И он должен продавать колоссальное количество цветов, если те суммы, которые он тратит в моем клубе, могут служить индикатором.

– Можете ли вы представить, почему человек, тратящий большие деньги в вашем клубе, надумал стать одновременно членом вашего же клуба одиноких сердец?

Ровак сердито хмыкнул, нахмурился и покачал головой:

– Нет, извините, не могу…

– Теперь, возможно, вы начинаете понимать, почему я так поражен подобным совпадением, – сказал я, – в особенности той частью, где фигурирует Харви Стерн.

– Вы полагаете, что Харв Стерн послужил причиной самоубийства этой особы? – недоверчиво спросил Стив Лумас.

– Не мучайте себя неразрешимыми вопросами, Стив, – добродушно посоветовал я. – Я же понимаю, сколько сил у вас уходит на то, чтобы тренировать такую потрясающую мускулатуру.

– Это не праздный вопрос, – буркнул Ровак. – Вы тоже это предполагаете?

– Возможно.

– Вижу, вы чрезвычайно озабочены тем, чтобы установить, почему эта бедняжка покончила с собой. – Он с любопытством посмотрел на меня. – Разве это так уж важно, Уилер? Я хочу сказать, ну, например, вы докажете, что она покончила с собой из-за Стерна, и все равно ничего не сможете предпринять, правда? Наверное, так стыдно говорить, но ведь нельзя считать преступником человека, из-за которого кто-то наложит на себя руки?

– Да, если только Пэтти Келлер действительно покончила с собой, – вкрадчиво произнес я.

Ровак несколько минут попыхивал своей сигарой, его жестокие глаза уставились прямо на меня.

– На этот счет существуют сомнения? – спросил он наконец.

– И очень большие, – подтвердил я. – Причем они все усиливаются.

Под сильным загаром Лумаса внезапно появился сероватый оттенок.

– Я читал про этот случай в газетах, – заговорил он хрипловатым голосом. – Там написано, что она спрыгнула.

– Я сам свесился из окна, пытаясь уговорить ее передумать, – сказал я со вздохом. – Я был уверен, что она меня послушается. Понимаете, она уже возвращалась назад, чтобы войти в комнату, но внезапно пошатнулась и упала. Она вовсе не спрыгнула.

– Ну-у, – протянул Лумас, пожимая могучими плечами, – даже если так, лейтенант, это же не убийство, верно?

– Вскрытие показало, что у нее в крови был апоморфин, – ответил я и объяснил, что это такое. – Если мы выясним, что кто-то ввел его ей, тогда мы будем твердо знать, было ли это убийством или нет.

– Так кто тут говорит о совпадениях? – завопил Лумас мне в лицо. – Кто бы стал давать человеку нечто подобное, если бы хотел от него избавиться? Скорее всего, она приняла его сама по какой-то причине!

– Возможно, – буркнул я. – С другой стороны, может быть, старина Харв действительно ваш добрый приятель или он просто должен вам кучу денег, а?

– Не поймите меня превратно, лейтенант! – переполошился мускулистый. – Я всего лишь пытался указать на разные возможности, не более.

Ровак швырнул окурок сигары за борт и несколько смущенно улыбнулся мне.

– Я рад, что вы объяснили нам важность вашего расследования, лейтенант, – спокойно произнес он. – Хотелось бы мне побольше знать об этом Стерне, тогда бы я мог помочь.

– Благодарю, – ответил я. – Вы можете сообщить мне еще кое-что, просто чтобы удовлетворить мое любопытство. Как получилось, что такой человек, как вы, владеет пятьюдесятью процентами акций клуба одиноких сердец?

Он откровенно усмехнулся:

– Полагаю, что это звучит довольно странно, в особенности после того, как вы побывали в «Экстраваганце». Но ответ предельно прост, лейтенант! Это чертовски выгодное капиталовложение. Аркрайты почти всю жизнь руководили такого рода сервисом, так что к этому времени они уже специалисты высокого класса. Пару лет назад они приехали сюда с Востока со всем своим практическим опытом, но без денег. Кто-то порекомендовал им связаться со мной, я проверил их послужной список, он был внушительным. И тогда предоставил капитал за половину права собственности. Всем руководят они сами, конечно. Я даже ни разу не побывал в их офисе.

– Как вы сами сказали, не существует закона, запрещающего законные инвестиции.

Ветерок усилился, очередной порыв заставил Лумаса поиграть мускулами.

– Как процветает актерский рэкет в наши дни, Стив? – весело спросил я.

– Актерский? – Верзила пару раз мигнул в полнейшем недоумении. – А мне-то откуда знать?

– Разве это не ваш рэкет?

– Кто-то пошутил над вами, лейтенант! – расхохотался он. – Я – актер? Я работаю на мистера Ровака, присматриваю за его катером и тому подобное.

– Мне придется потолковать с добряком Харвом, – вкрадчиво произнес я. – Я ведь коп без чувства юмора, когда работаю.

– Так это он вам сказал, что я актер? – Лумас в недоумении покачал головой. – Похоже, он спятил.