Текст книги "Страх подкрался незаметно"

Картер Браун
Страх подкрался незаметно

Глава 1

– Думаю, он уже убил моего брата, – низким уверенным голосом объявила она. – И теперь собирается убить сестру. Вы должны остановить его, мистер Бойд!

Я огляделся. В баре было уютно: отличный кондиционер, мягкий, приятный свет. За соседним столиком акула с Мэдисон-авеню горько жаловался, что любовные игры обходятся ему все дороже. Но я не стал вслушиваться. Мне надо было уяснить хорошенько, о чем это она толкует.

Она не пожелала прийти ко мне в бюро, в офис, и по телефону назначила встречу в этом баре, а теперь, судя по напряженному и озабоченному выражению лица, не замечала даже, что ей подали выпить.

– Вас беспокоит что-то там, у меня за спиной? – спросил я.

– Я знаю, он велел следить за мной днем и ночью, – проговорила она, – я это чувствую…

Высокая красивая брюнетка с надменным взглядом черных глаз и великолепными ногами, которые она неторопливо заложила одну на другую, показав округлые колени, – она была очень элегантна. Любой нормальный парень с удовольствием следил бы за ней и днем и ночью, я и сам был бы не прочь, если бы не эта жара.

– Держу пари, вы учились в отличном колледже, – сказал я.

– Тонкое наблюдение, – холодно ответила она. – Только вот непонятно, какое отношение…

– Рэдклиф или Бринмор?

– Рэдклиф, но…

– А еще готов поспорить, что вы носите белое белье и считаете всех мужчин скотами, – высказал я догадку.

Ее губы сжались в тонкую линию.

– Не вымещайте на мне ваши сексуальные разочарования, мистер Бойд! Если работа на меня вас интересует…

– Очень даже интересует, – поспешил сказать я, – если вы хорошо заплатите.

– Мне так и говорили. – Ее улыбка стала презрительной. – «Если у вас возникли особые проблемы и вы готовы платить, обращайтесь к Дэнни Бойду».

– Судя по тому, что вы мне намекнули о своем брате и сестре, у вас действительно большие неприятности.

– Короче, вас это интересует?

– Возможно, – осторожно ответил я, – но я должен знать больше. Я правильно угадал про ваше белье?

Она посмотрела на меня как на какую-то грязь, неведомо откуда свалившуюся ей под ноги.

– Меня зовут Марта Хейзелтон, – сухо проговорила она, – у меня есть сестра Клемми и брат Филип. Но он исчез три дня назад.

– Вы сообщили об этом в полицию?

– Нет, так как пока я одна считаю, что он исчез. Полиция меня слушать не станет.

Я закурил и спросил себя: она в своем уме? Но бриллиантовая булавка, украшавшая ее шляпку, не выглядела поддельной; замшевый жакет и отличная шерстяная юбка, безусловно, были из дорогого магазина на Пятой авеню… Если она и сумасшедшая, то до сумасшествия богата. Как раз та клиентка, которая мне и была нужна.

– И кто же, по вашему мнению, убил брата и покушается на жизнь сестры? – спросил я.

– Мой отец, разумеется! – Она даже удивилась. – Я ведь вам уже сказала об этом.

Я допил свой джин-тоник и сделал знак нерасторопному официанту.

– Нет, вы не упоминали о своем отце. А что, у него есть основания? Или он хочет произвести сенсацию?

Она даже не дотронулась до своего виски, так что я только заказал новый джин-тоник с ломтиком лимона. Марта Хейзелтон нагнулась ко мне.

– Я не шучу, мистер Бойд! – заявила она. – У него самые серьезные основания – деньги.

– Мое самое любимое слово, – согласился я. – А что дальше?

– Моя мать умерла, оставив за вычетом налогов состояние в два миллиона долларов. Мой отец по завещанию управляет капиталом десять лет, по истечении которых деньги должны быть разделены между троими детьми. Через два месяца этот срок истечет.

– И по вашему мнению, отец не хочет выпустить этот куш?

– А много ли от него осталось? В том-то и дело, мистер Бойд.

– Следовательно, ваш отец собирается уничтожить своих детей, одного за другим, чтобы помешать обнаружить это… По-моему, он просто спятил, если думает, что это у него пройдет!

Появился джин-тоник, и я занялся им.

– Спятил или нет, но он именно так и поступает, – заявила Марта. – Ну, вы заинтересовались, мистер Бойд?

– Зовите меня Дэнни.

– Обойдемся без фамильярности, мистер Бойд. Между нами возможны только профессиональные отношения.

– Предупреждаю, значок частного детектива – всего лишь прикрытие, – усмехнулся я. – Мое истинное призвание – насилие, а к белому белью я испытываю особую слабость.

Она снова поджала губы:

– Хватит шуточек! Нужно действовать быстро: я уверена, что за нами и сейчас следят. Беретесь за работу или нет?

– А что я должен делать?

– Вы должны спасти Клемми, забрать ее с фермы моего отца, пока она не исчезла, как Филип. Получите за это две тысячи долларов. Отправляйтесь на ферму и спрячьте ее до той поры, когда с наследством моей матери все прояснится.

– Где вы хотите, чтобы я ее спрятал?

– Это зависит от вас, – недовольно ответила она. – Безразлично где, лишь бы она была в безопасности. Разумеется, я оплачу все расходы. Те две тысячи долларов – только за то, чтобы вытащить ее с фермы. Это займет у вас несколько часов, мистер Бойд, и мне кажется, две тысячи – хорошая оплата, не так ли?

– Ну что ж, решено.

Она чуть коснулась губами своего виски и брезгливо поморщилась.

– Я довольна, что мы наконец договорились. Что еще вы хотите узнать?

– Название фермы и как мне связаться с вами после того, как я увезу вашу сестру.

– Ферма называется «Высокие врата» и находится в двадцати милях от Провиденса, столицы Род-Айленда. Со мной вам лучше не контактировать. Я буду сама звонить вам в бюро.

– Согласен, – ответил я, пожав плечами. – Отправлюсь в Род-Айленд завтра с утра пораньше.

– А почему не сейчас? – нетерпеливо спросила она.

– Потому что день уже закончился и сейчас слишком жарко. Завтра, может быть, станет прохладнее…

Она задумчиво посмотрела на меня:

– Хотела бы я знать, правильно ли поступила…

– Если сомневаетесь, позвоните в свой Рэдклиф и потребуйте назад деньги, которые вы им заплатили за обучение, – парировал я.

Я провел в баре еще полчаса после ухода Марты Хейзелтон, все время спрашивая себя, не сбежала ли она из дурдома. Но, в сущности, все мои клиенты немного тронутые, в противном случае разве они обращались бы ко мне?

Около пяти часов я вернулся в свое бюро. Прошло три месяца с тех пор, как я покинул детективное агентство Крюгера, чтобы организовать сыскное бюро Бойда. За это время успел проделать несколько вещей: обзавелся помещением, мебелью из светлого дерева, креслами белой кожи и несколькими денежными клиентами. Заключительным приобретением была секретарша, я поместил ее в комнатушке, которую громко назвал «залом ожидания», так как по природе я оптимист.

Ее зовут Фрэн Джордан, она рыжеволосая и зеленоглазая с мечтательным взглядом. Она наделена твердым характером и прекрасной фигурой, которая подтверждает ее право на такую твердость.

– Салют, Фрэн, – сказал я. – Как дела?

– Никак, – лаконично ответила она. – Один тип ожидает вас в кабинете.

– А чего он хочет?

– Не знаю. Его зовут Хьюстон, как он сказал, – тут она слегка приподняла брови, – но не похоже, что он из Техаса.

– Кто знает? А вдруг у него неожиданно завелась нефтяная скважина и он хочет дешево ее продать? Надо с ним поговорить. Кстати, что вы делаете сегодня вечером?

– Дэнни, – мягко сказала она, – когда я поступила сюда работать, мы решили, что у каждого будет своя жизнь. Так вот, у меня на сегодняшний вечер есть свои планы.

– Понятно… Готов поспорить, что вы с вашим «планом» направитесь прямиком в магазин «Картье», – кисло заметил я.

– Он со Среднего Запада и теперь ищет, куда бы вложить свои деньги, – с торжеством заявила она. – Я развернула перед ним такую программу, что Уолл-стрит закачается!

– Ладно, пойду к пирату-нефтянику, – проворчал я, поворачиваясь на каблуках.

Он ждал меня, устроившись в одном из кресел.

Среднего роста, среднего веса – можно подумать, что его параметры были рассчитаны компьютером. Типовая модель! В своем неброском, хотя отлично сшитом и явно дорогом костюме он совсем не бросался в глаза. Ему было лет сорок, может, немного меньше, вежливое лицо, неглупое, на губах – тонкая улыбка. Вот только глаза за стеклами очков в тонкой оправе смотрели как у снулой рыбы.

– Мистер Бойд! – проговорил он бесцветным голосом. – Похоже, вам везет. Или вы еще не расплатились за свою мебель?

– Давно меня ждете?

– Добрых полчаса.

– В таком случае вы должны мне арендную плату за полчаса, – заявил я.

Он аккуратно скрестил ноги.

– Меня зовут Хьюстон, и я адвокат.

– Конечно, всем надо жить, – кивнул я. – По правде говоря, принял вас за судебного исполнителя.

– Я адвокат Гэлбрайта Хейзелтона, – важно проговорил он. – Вы, конечно, слышали о нем?

– О, Гэлбрайт Хейзелтон!

– Перестаньте паясничать, Бойд, и поговорим о деле! – сухо перебил он. – Так будет лучше и для вас и для меня, согласны?

– Ну, если ваши дела пересекаются с моими…

– Вы только что встречались с Мартой Хейзелтон в баре на Сорок девятой улице. Она назначила вам свидание. Ваша беседа продолжалась полчаса, и она ушла первой. Верно? – Он с хитрым видом посмотрел на меня.

– Это вы говорите, – ответил я.

Хьюстон поморщился:

– Вы выпили два джина-тоника в компании с Мартой Хейзелтон. Все это у меня отмечено, не стану перечислять дальше. Я полагаю, что она наняла вас для определенных услуг.

– Вы так мило это излагаете. Можно подумать, что я партнер по вызову или что-то в этом роде.

– Должен вас предупредить, – неожиданно резким тоном сказал он, – что это не Марта Хейзелтон в подлинном виде…

– Вот как? Значит, это все-таки был старина Гэлбрайт? – воскликнул я с показным восхищением. – Ну, ему удалось меня одурачить!.. Как он выглядел в этом платье – все совершенно натурально!

Мышцы вокруг рта у него напряглись, кровь отхлынула от лица, и оно стало грязно-серым.

– У вас дешевый юмор, Бойд, – выдавил он. – Я хочу сказать, и вы меня прекрасно поняли, что мисс Хейзелтон больна, психически больна. Она страдает галлюцинациями, воображает всякий вздор…

– Вас она тоже вообразила? Теперь я все понял, мистер Хьюстон! У вас такой вид, будто вы вышли из кошмара, конечно из кошмара, хорошо организованного.

Хьюстон с трудом перевел дыхание.

– Ладно, ладно, – проскрипел он, – довольно препираться, обратимся к фактам. Все, что Марта могла вам рассказать, это чистейший вымысел, и на вашем месте я бы не придавал этому никакого значения.

– И ее деньгам тоже?

– Ах да! Ее деньги…

Он определенно почувствовал облегчение, когда я заговорил о предмете, в котором он хорошо разбирался.

– Деньги… Да, ее деньги… – повторил он. – Так вот, мистер Хейзелтон считает справедливым компенсировать вам время, затраченное впустую на выдумки его дочери. Пятидесяти долларов достаточно?

– Для свинячего зада – вполне, – вежливо ответил я. Хьюстон не моргая смотрел на меня в течение пяти секунд, видимо, консультируясь со своим внутренним компьютером.

– Кажется, вы цените ваше время очень высоко, Бойд, – наконец проговорил он. – Какую сумму вы считаете достаточной?

– Две тысячи долларов.

– Вы смеетесь?

– Ну что ж, тогда закончим. Я продолжаю работать на Марту Хейзелтон.

Он, размышляя, похлопывал себя по носу пальцем, потом встал, потер руки и наконец принял решение.

– Больше я не желаю спорить, – заявил он. – Тысяча долларов – да или нет?

– Нет!

– Вы еще пожалеете! – прохрипел он. – Наживете большие неприятности!

– Юридические неприятности?

– И не только!

– Наверное, мне понадобится адвокат, – вслух размышлял я. – Вы, случайно, не знаете такого?

Глава 2

Когда у меня появляется желание насладиться природой, я отправляюсь прогуляться в нью-йоркский Центральный парк. Вот это образец истинной природы, и расположен он там, где надо, я отправляюсь туда, чтобы немного прийти в себя. К тому же, если ходьба вас утомляет, вы всегда можете зайти в «Таверну на лужайке», чтобы выпить мартини… или взять такси.

А в этой Новой Англии природы такой избыток, что прямо тоска берет. Нет, конечно, приятно в солнечный денек любоваться лиловатыми листьями канадского клена и белыми стволами берез. Но уж слишком их много, и слишком это все просто – как квартира без горячей воды или юная дикарка в деревенском кафе, изображающая индейский любовный танец. Говорят, индейцы – вымирающая раса, это неудивительно, если у них такие обычаи в любовных делах.

Был как раз полдень, когда я появился перед фермой Хейзелтона: на большой доске около портала значилось: «Высокие врата», так что не было возможности ошибиться. Ворота были открыты, и я направил машину по подъездной дорожке прямо к дому, стоявшему примерно в двух сотнях ярдов от дороги.

У входной двери, как я заметил, меня поджидали. Это был крепыш среднего роста, с накачанными плечами и бицепсами, одетый в черную рубашку, рукава которой были закатаны на волосатых руках. Брюки бежевого цвета, туго затянутые ремнем, на ногах начищенные до блеска сапоги.

Я закурил сигарету, пока он вразвалочку шел ко мне.

Густые черные волосы он старательно зачесывал назад, и лицо хранило такое же выражение, как у индейских деревянных фигурок. Кто-то когда-то расплющил ему нос, а вокруг век разбегались маленькие белые шрамы.

Он облокотился на автомобильную дверцу с опущенным стеклом и уставился на меня. Вблизи он тоже не выигрывал: у него была рожа – вот и все.

– Ну, что продаешь? – спросил он.

– Ничего, я приехал с визитом.

– А ты уверен, что не ошибся адресом, друг?

– Быстро ты нашел себе друга! – восхищенно улыбнулся я. – Нет, адресом я не ошибся.

– Угу, – пробурчал он, покачав головой, – у тебя, дружок, ошибка вышла. Визитеров не принимают.

– Ну что ж, значит, теперь начнут. Я приехал повидать Клемми Хейзелтон.

– Она не принимает, дружок, совсем никого.

– А меня примет. Будь другом, раз уж напросился, пойди объяви обо мне.

Он вздохнул.

– Говорят тебе, что она никого не хочет видеть. У меня есть распоряжение. Итак, дружок, не будь слишком хитрым и поворачивай назад, хорошо? Тогда мы расстанемся друзьями.

– Если она никого не желает видеть, то, может быть, хоть послушает? – предположил я и нажал на клаксон.

В течение нескольких секунд машина издавала хриплый вой, пока пальцы типа не сомкнулись на моем запястье.

– Ты не должен был делать этого, дружок, – с грустью в голосе проговорил он. – Теперь придется проучить тебя.

Его пальцы по-прежнему сжимали мое левое запястье, а голова торчала в окне, как в раме.

Я позволил ему держаться за мою левую руку, а правой защемил его нос между пальцев и быстро дернул вверх-вниз, и еще, и еще – раз пять. Потом живо заработал рукой, колотя его то черепушкой по верхней раме, то подбородком по нижней. Хорошее упражнение, но ему почему-то не понравилось. После пяти-шести таких упражнений я выпустил нос, и парень исчез.

Я вышел из машины и нашел его внизу: он стоял на четвереньках с таким видом, будто по нему каток проехался. Он, вероятно, еще не очухался, но быстро приходил в себя. Поэтому носком ботинка я резко ткнул его в голову над правым ухом. Он распластался на земле. Перешагнув через тело, я направился к двери. Жизнь довольно жестокая штука, правда? Особенно когда приходится расправляться с другом…

Дверь, отворилась, и на пороге появилась девушка, брюнетка лет двадцати. Глаза ее так и горели – она совсем не походила на типичную младшую сестренку. Это меня вполне устраивало, ведь мне вовсе не нужна была сестренка, как тому типу, валявшемуся на траве, не нужен никакой друг.

– Я услышала клаксон, – дрожащим голосом проговорила девушка, – а что происходит?

– Ровным счетом ничего, – заверил я. – А вы Клемми Хейзелтон?

– Да! – Она энергично закивала. – Вы меня ищете?

– Меня зовут Дэнни Бойд, и я друг Марты Хейзелтон. Она просила меня приехать сюда.

– Я так рада, – произнесла Клемми. – Друзья сестры – мои друзья. А Пит не вышел, когда вы нажали на клаксон?

– Пит? – переспросил я с недоумением.

– Он тут у нас на все руки… ну, видимо, чем-то занят. – Она внимательно посмотрела на меня и широко улыбнулась. – Входите, пожалуйста!

– Спасибо! У меня есть к вам поручение от Марты. – Я прошел следом за ней в обширную гостиную, нарочито обставленную в «раннеколониальном» стиле.

– Садитесь, – сказала она. – Хотите выпить чего-нибудь?

– Только не сейчас, спасибо.

Элегантность и высокомерие старшей сестры у нее отсутствовали, но она все равно была красива – как красив бутон, который вот-вот распустится. Если судить по тому, как натянулась местами ткань ее платья, процесс уже начался, – кажется, моя работа начинала обретать интерес.

– А кто у вас еще служит, кроме Пита? – спросил я.

– О, еще есть Сильвия, но она куда-то отлучилась, я ее не видела уже несколько часов. Хотелось бы мне знать, чем занят Пит…

– Послушайте, Клемми, – сказал я, – скажу вам прямо: я частный детектив.

– Ой, как замечательно! – воскликнула она, сверкая глазами. – А что натворила Марта?

– Ничего. Это она послала меня сюда, чтобы высвободить вас и охранять.

Она смотрела на меня так, будто я вывалился из телевизора во время передачи.

– Как вы сказали? – спросила она с явным недоверием в голосе.

В этот момент в душе у меня шевельнулось неясное предчувствие, но, раз уж я влез в это дело, нужно было идти до конца. И я ответил:

– Марта утверждает: если вы останетесь здесь, то можете исчезнуть, как ваш брат.

– Филип? – спросила она, округлив глаза. – А он исчез?

– По словам Марты – да.

Теперь эти слова почему-то не казались убедительными мне самому.

– Вы ведь шутите, правда, мистер Бойд? – спросила она со слабой улыбкой.

– Шутки в сторону, – ответил я. – Вас здесь держат насильно, ограничивают свободу? Да или нет?

– Вы сошли с ума! Разумеется, нет. Откуда вы это взяли?

– И вы не желаете, чтобы я вас освобождал?

– Конечно, нет!

Хлопнула входная дверь, послышались тяжелые шаги в холле. Пит ворвался в комнату и бросился прямо ко мне.

– Я тебе покажу! – заорал он. – Гнусный негодяй!

– Пит! – оборвала его Клемми. – Что с вами?

Это остановило его порыв. Мы опять превратились в друзей, двух рыцарей, гарцующих на белых конях перед прекрасной дамой, а она предлагала нам скрестить шпаги в другом месте.

– Но… мисс Хейзелтон… – пробормотал Пит. – Этот наглый тип заявился без всякого приглашения и…

– Мистер Бойд – друг моей сестры, – сказала Клемми. – И пришел повидать меня по ее просьбе. Что вы себе позволяете, Пит? Оставьте нас в покое!

Лицо Пита пошло буро-красными пятнами, он уставился на Клемми, разинув рот, не в силах произнести ни слова.

– Пит! – сухо проговорила она.

– Да, – проворчал он, – я не глухой. – И вышел, шаркая ногами, в такой ярости, что вены на шее набухли.

Клемми повернулась ко мне, красная от смущения и негодования:

– Мне очень неловко, мистер Бойд. Пит иногда взрывается из-за пустяков. Он считает себя моим ангелом-хранителем, уж не знаю почему. – Она закусила нижнюю губу и задумалась. – А это серьезно? Что Марта наняла вас увезти меня отсюда?

– Совершенно серьезно.

Она снова покраснела.

– Бедная Марта! С ней бывает… ну, она воображает некоторые вещи… Я очень сожалею, мистер Бойд, что вас зря побеспокоили. Я расскажу об этом отцу и уверяю, он оплатит вам этот потерянный день.

Высвободившись из деревянных лап допотопного кресла, я почувствовал себя старомодным деревенским простачком.

– Никакого беспокойства. Полагаю, мне лучше поскорее вернуться в Нью-Йорк. А исчезновение Филипа, вы считаете, тоже выдумка Марты?

– Я его не видела последние два-три дня, – не задумываясь ответила Клемми. – Но он и отец приезжают сюда только на уик-энд. Он должен быть в Нью-Йорке, в нашей квартире на Бикман-Плейс, и если вы хотите повидать его, то наверняка найдете там.

– Я передам Марте привет от вас и добрые пожелания.

– Еще раз извините, мистер Бойд! Пожалуйста, не обижайтесь на нее, это… это не ее вина!

Закрыв за собой дверь, я обнаружил, что Пит исчез, поэтому мне оставалось лишь влезть в машину и отправиться обратно в Манхэттен. Я это и собирался сделать, но на пути к машине кое-что заставило меня изменить намерение.

Это кое-что оказалось блондинкой в старой соломенной шляпе, белой рубашке, три верхние пуговицы которой были расстегнуты, и обтягивающих брючках лимонного цвета. Ее походка неопровержимо доказывала, что женщины хитрее мужчин и умеют на каждом шагу продемонстрировать свои достоинства.

Я прислонился к машине и смотрел на блондинку, пока она неторопливо подходила ко мне. Она ничуть не спешила, а для чего ей было спешить? Нет, не соскучишься, глядя, как она идет.

Глаза голубые, как озеро в Центральном парке, кожа почти как бронза. Высокие скулы и немного вздернутый нос, а губы, я понял, давно скучали в одиночестве. Прибавьте к этому два высоких, крепких полушария, вздымающих тонкую ткань блузки, и вы поймете, как выглядела эта особа.

– Салют! – произнесла она чуть хрипловатым голосом. – Вы кого-нибудь ищете?

– Думаю, что нашел… Зачем мне искать кого-то, если вы уже здесь?

– Вы коммивояжер? – спросила она, хлопая накрашенными ресницами. – Отец предупреждал меня, чтобы я опасалась ребят, подобных вам.

– Если вы фермерская дочка, то я сразу же начну пахать!

Она улыбнулась, сверкнув прекрасными белыми зубами.

– Пит сказал мне про вас, – призналась она, – но я хотела убедиться собственными глазами… Ведь Пит – такой лопух, знаете…

– А вы тоже здесь работаете?

– Меня зовут Сильвия Вест, я экономка-компаньонка. Всю неделю Клемми здесь совершенно одна, вот и живу при ней, чтобы девушке не было скучно.

– А что мешает ей вернуться на Бикман-Плейс, если ей одиноко?

– Ничего, – спокойно ответила Сильвия. – Какое тут одиночество, когда появляются такие красивые парни, как вы… Да не вертите вы головой! Я уже заметила ваш впечатляющий профиль – просто класс!

– А правый еще лучше, чем левый, – с достоинством сказал я, – но оба недурны.

– Обожаю скромных мужчин, – вздохнула она. – У вас потрясающий профиль и стальные мускулы. Что еще, по вашему мнению, мне надо знать?

– Я представляюсь: меня зовут Дэнни Бойд. Собирался вернуться в Нью-Йорк, но передумал.

– Почему же?

– Из-за вас! Никакой другой причины не надо.

Ее губы дрогнули.

– Не буду с вами спорить… И сколько вы собираетесь оставаться здесь?

– Это полностью зависит от вас. Экономка мне, правда, не нужна… Но очаровательная компаньонка – совсем другое дело!

– Я-то не возражаю, оставайтесь, сколько пожелаете, но вот Пит… Не думаю, что вы ему по душе.

– Если это зависит от Пита, не беспокойтесь, я беру его на себя.

– Ну, смотрите сами, – согласилась она. – Может, надо вернуться и сказать Клемми, что вы изменили решение?

– Успею еще… Давайте лучше пройдемся здесь. Покажите мне усадьбу – еще никогда не видел ферму вблизи. Как выглядит бифштекс, пока он на ногах?

– Мы не в Техасе, паренек, – иронически бросила она. – Но я могу показать вам хлеб на корню или свиное сало, бегающее трусцой.

– Ну вот, наконец-то! – воскликнул я в восхищении. – Назад к природе! К земле, к естественной наготе. Правда, ваша одежда портит всю картину. Мне представляется, что вам больше пошло бы играть среди лесных деревьев и кустов под звуки флейты и чтоб вы были обнаженная, как нимфа… Вы должны быть восхитительны среди лесов!

– Здесь нет никакого леса, и я не собираюсь играть под кустами – ни одна девушка, если она в своем уме, не станет этого делать, не так ли?

– Марта Хейзелтон думает иначе. Или вы не считаете, что она в своем уме?

Она посмотрела на меня и спросила:

– Начнем с амбара или вы предпочитаете посетить свинарник?

– Как вам угодно. Если вы предлагаете немного повозиться на сене – я готов. Зарядка перед завтраком никому не приносила вреда.

– Сейчас не сезон любви, – спокойно возразила она, – приезжайте весной, и я не буду возражать.

Мы обозрели поле пшеницы, потом полюбовались озером, где плавали деревенские утки, затем мы пошли к амбару с сеновалом, трактором и механическим культиватором. Осмотрели кур и коров, и ботинки мои приняли соответствующий вид.

Под конец мы пришли в свинарник. Я остановился закурить и взглянул на мамашу с десятью поросятами. Зрелище было угнетающее, и я повернулся к Сильвии Вест:

– Сколько времени вы уже работаете экономкой-компаньонкой-фермершей?

– Два месяца. А что?

– Да вам же это совершенно не подходит. Вы девушка для пентхауса, а не для свинарника. Никогда не поверю, что вас тянет к земле, что бы вы на себя ни надели.

– Ну, вы тоже совсем не похожи на жителя Новой Англии! Что вы забыли здесь – так далеко от Таймс-сквера?

– Марта поручила мне навестить сестру. Вы знаете Марту?

– Конечно! Она уже несколько раз приезжала сюда с отцом. Последний уик-энд провела здесь.

– А Филипа вы тоже видели?

– Он тоже приезжал на уик-энд.

– Они вернулись вместе?

– Марта и мистер Хейзелтон уехали утром в понедельник. Я не уверена, но мне кажется, что Филип уехал в воскресенье, поздно вечером. Во всяком случае, его не было в понедельник утром. А почему вы спрашиваете?

– О! Ничего… просто любопытство. Его никто не видел с тех пор.

Внезапно я услышал злобное ворчание, раздавшееся где-то поблизости. Я взглянул на соседнюю со свиноматкой клетку, ее занимал большой боров. Он казался настоящим чудовищем и яростно рылся в черноватой грязи.

– А почему он один, вот этот? – спросил я. – Он созрел для свинины и теперь находится в камере смертников?

– Это хряк, старый хряк, злобный как черт – вот почему он один. Не вздумайте войти в клетку, он опасен!

– Верю на слово.

– Его зовут Душка Вильям, – продолжала она, улыбаясь, – настоящая потеха! Но он пользуется большим успехом у самок.

– Посмотрите, как он роется в грязи, можно подумать, хочет добыть сокровище, – с отвращением проговорил я. – А его мрачный и воинственный вид напоминает Пита.

– Не судите Пита так сурово. В сущности, он только делает свою работу.

– Разгоняет визитеров? Что же здесь происходит, если парню платят за то, чтобы он набрасывался на посетителей?

Она вздохнула:

– Не смешите меня! Это Пит – мрачный и воинственный?.. Мистер Хейзелтон просто не любит посторонних людей и поручил Питу наблюдать, чтобы никто не лез в дом. Вот и все!

– Значит, Пит профессионал?

– Мы продолжим экскурсию или вернемся? – спросила она терпеливо. – Приближается время завтрака, и я с удовольствием выпью что-нибудь. А вы?

– Вы читаете мои мысли.

Сильвия направилась к дому, и я собирался последовать ее примеру, когда снова услышал свирепое хрюканье Душки Вильяма. Я представил себе, что он все-таки докопался до чистого золота, и решил посмотреть.

Боров энергично вгрызался в землю в углу клетки, отбрасывая от себя грязь, и работал как экскаватор. Он уже проложил длинную канавку, дюймов шести глубиной, и продолжал рыть с тем же упорством.

Я наблюдал за ним, невольно заинтересованный, когда внезапно обнаружил причину подобного рвения. В течение нескольких секунд я не верил своим глазам, но когда нагнулся над оградой клетки, чтобы посмотреть вблизи, вынужден был признать очевидное.

Душка Вильям обнажил из-под земли большой и указательный пальцы человеческой руки. Но вдруг он поднял на меня глаза и поглядел с выражением животного злорадства. Его челюсти медленно и ритмично двигались, и он издавал удовлетворенное ворчание.

Я снова посмотрел на борозду в черноватой глине и почувствовал комок в горле: на указательном пальце не хватало фаланги.

Если Филип Хейзелтон покинул ферму вечером в воскресенье, то он, кажется, отправился не очень далеко.