Текст книги "Ханаан. Феррер"

–То есть, я…

–Шрам на твоем лице, который отпугивает девок в столице, местные сури воспринимают не иначе как украшение и символ силы. -пояснил Каин, с удовольствием откусив очередной кусок хлеба в руке.

–Значит, хозяин… этот… Коакир, верно? Коакир не зол? -Каин рассмеялся.

–Сколько бы пойла ты вчера не выпил, что бы ты не съел, ты все время смотрел на нее, братец. -Паулюс покраснел.

–Это было заметно?

–Всем. Он хотел послать к тебе троих своих женщин, но я убедил его, что при таком то страстном взгляде, две другие просто не найдут себе места.

–Это не кажется мне… правильным, брат. Эти их обычаи…

–…позволяют им выживать. -закончил Каин. -Гляжу, Лора неплохо почистила твои одежды.

–Кто?

–Третья жена. Она так хотела лечь с тобой братец, после того как я упомянул что ты героически пережил восемнадцать сражений.

–Черт возьми, Каин, ты еще и подыгрывал им?

–Почему бы и нет? -удивился младший брат. -В итоге, все счастливы. Боюсь только, что старшая жена, Ига, могла затаить на меня обиду.

–Так ты ее выбрал?

–Да. Я около часа утомлял ее расспросами об акари высокогорья, прежде чем приступить к тому, зачем она пришла. Впрочем, она даже нашла время сделать мне прощальный подарок. -Каин хвастовски помахал перед Паулюсом остатком хлеба. Паулюс недолго простоял на месте в молчаливых раздумьях.

–А знаешь, -на его лице вдруг появилась едва заметная довольная улыбка. Он уверенно скрестил руки на груди, и посмотрел на брата изменившимся взглядом. -…пожалуй, мне стоит пересмотреть к местным дикарям… нет, к сури и акари, свое отношение. -заявил он.

–Так держать, брат! -Каин хлопнул брата по плечу, и, наконец, доел остаток хлеба. -С минуты на минуту явится сын Коакира, он поведет нас в гору, к акари. Мальчику лет не более двенадцати, а видел бы ты, какой малец шустрый!.

–Без него нас не пустят ввысь?

–Увы. Малец отправился в гору еще ночью, спросить там разрешение на то, что бы провести вверх чужаков, и передать мои слова их лидерам. -Каин обернулся к извилистой тропе, ведущей ввысь. -Вне всяких сомнений, мое послание гарантирует нам пропуск, но только в сопровождении мальчика. Акари не хотят, что бы по их горе бесконтрольно разгуливали чужаки.

–Значит, отклонятся от маршрута, показанного мальцом, будет совершенно нельзя?

–Верно. -Каин тяжело вздохнул, и обернулся к брату. -Советую тебе остаться здесь, в поселении сури.

–Почему же? -Паулюс удивленно заломил бровь, но, вскоре, его настигло понимание: -Точно: ты ведь собрался сбежать.

–И ты меня не остановишь, Паулюс. -отрезал Каин тоном абсолютно серьезным, в котором, однако, была слышна забота. -Тебе будет тяжело подниматься в гору в таком облачении, брат. -Паулюс было хотел вставить слово протеста, но Каин продолжал: -Это ведь горы Шен, здесь всегда холоднее, чем на равнине. К тому же, сейчас зима. Не обманывайся уютным климатом оазиса, окружающего эти горы, – или ты забыл пробирающий до костей холодный ветер, гнавший нас через всю Пустошь вперед, до первых зеленых ростков оазиса, где мы сделали привал? Месяц холода вот-вот окончится, и начнется месяц стужи, а значит, снега ударят даже в Пустоши, даже на оазисах. А на вершине будет хуже.

–Потому ты оделся в легкие одежды сури? -язвительно заметил Паулюс.

–Эти шкуры меня защитят, и не будут сковывать движений при подъеме в гору. -парировал Каин, похлопав по толстым, теплым звериным шкурам, коими была утеплена его новая одежда. -Брат, останься. Я говорил с Коакиром, он согласен подержать тебя в своем доме гостем еще неделю – более, чем достаточно до прибытия экспедиции. Горячая еда, выпивка, любая из его жен – твои. Я уже сказал им, что ты не знаешь языка – для них это не станет проблемой, до тех пор, пока ты не покинешь пределов их дома и заднего двора. Считай это долгожданным отпуском.

–Что это, Каин? Мой брат – архипретор Высокого Суда, Сенатор – заговорил сладкими речами обольстителя? -рассмеялся Паулюс. -Я ценю оказанный сури прием, но, Каин: долг превыше всего. Пока что, я этого не забыл. И не дам забыть тебе.

–Упрямец. -бессильно вздохнул Каин.

–Авантюрист. -немедля ответил Паулюс. Далеко за спиной брата, он заметил мальчишку в такой же утепленной одежде что носил Каин, несущегося со всех ног по тропе к ним с вершины горы. Мальчонка что-то кричал, из его речи Паулюс понимал лишь исковерканное акцентом имя своего брата "Кайно".

–Вот и наш проводник. -улыбнулся Каин, даже не оборачиваясь. -Ты не передумал? -Паулюс молча покачал головой. Братья недолго смотрели друг другу в глаза, будто бы стараясь пересилить решение оппонента, но потом вместе засмеялись, и снова пожали друг другу руки по локоть. -Вместе сквозь огонь и воду, брат!

–Сквозь огонь и воду, вместе!

–В путь!

Глава IV

29.11.1489 г. Н.Э.

Солнце почти взошло над горизонтом, озаряя мир своим мягким, и пока еще слабым сиянием. Дорога вверх по горе оказалась куда более сложной, чем представлялась снизу, из поселений сури. Временами встречавшиеся развилки вели то слишком круто вверх, то в комфортный, но слишком затяжной обход особо крутых скал, то через восточную часть горы, куда по неведомой причине акари высокогорья настрого запрещали забредать что чужакам, что сури. Дышать становилось все тяжелее, а холод лишь нарастал; совсем скоро к списку преград на пути прибавились снежные завалы и покрытые слоем льда участки дорог, с которых запросто было можно поскользнуться, и полететь на скалы внизу. Мальчик-гид с исключительной ловкостью и легкостью преодолевал все эти трудности, и старался подсказать братьям способы облегчить переход опасных участков. Каин и Паулюс были не робкого десятка, но даже для них такое путешествие оказалось нелегким испытанием. Особенно трудно пришлось старшему брату, к чести которого стоило бы упомянуть, что за весь путь он не позволил себе слабости пожаловаться на усталость или пробравший его мороз. Тем удивительнее казалось то, насколько легко это путешествие давалось сопровождавшему их мальчишке: миру было известно о невероятных физических возможностях народа акари, что породило немало слухов и домыслов о их звериной натуре, но этот, казалось, совсем обычный мальчик – он держался много крат увереннее и выносливее двух крепких мужей. Такая аномалия, однако, не вызывала совершенно никакого удивления у Каина, и, как позже признался Паулюс, вдохновляла и его самого не давать себе поблажек. Чем выше в гору, тем шире открывался вид на мир: широкий оазис, окруживший горную гряду, был цветущей зеленой оградой Шен от Пустоши, покрытой зимней изморозью. Там была серость, пыль, песок, руины древности, и огромные расщелины земли, ведущие во тьму неизвестности. Во всем горизонте отсюда было не видать даже отдаленных огней городов, или меньших поселений, кроме домов сури у подножия. Каин мысленно проклинал себя за то, что не смог переубедить брата остаться внизу: даже одетому в теплые шкуры жителю равнин было здесь холодно и неуютно – тем больнее ему было наблюдать за бледнеющим, гордо старающимся скрыть изнеможение старшим братом, что стиснувши зубы целеустремленно двигался за мальчишкой едва ли не быстрее самого Каина. Они не могли позволить себе сделать перерыв в пути – мороз бы их добил, а потому их подъем оказался непреднамеренным марш-броском до вершины, которая словно бы ускользала от них при подъеме на очередную ступень горы.

Каин уже начал сомневаться в правильности оценки своих сил, этот подъем его измотал. Он потянул ладони к плечам, что бы в очередной раз растереть их и согреться, как вдруг услышал женский голос:

–Сури! Чужаки! Что вы здесь делаете?! -подняв взгляд, он увидел юную девушку лет не больше двадцати. Гордая осанка, уверенный, сильный взгляд, крепкое, жилистое телосложение бойца, не растерявшее при том природной утонченности и женственности, правильные и нежные черты лица, немного узкий разрез глаз, слегка смугловатая кожа характерная для акари вершин, спускающиеся до груди густые тяжелые волосы – юная акари хмурилась, стараясь выглядеть грозно при виде чужаков. Она говорила враждебным тоном, давя на каждое сказанное слово, но Каин слышал скорее ее голос, мягкий, но волевой, способный как на мелодичные интонации, так и на звериный рык. Странное чувство охватило Каина при ее виде: словно он ждал этой встречи, хоть здравый смысл и память подсказывали, что это было не так. Он простоял какое-то время в безмолвном ступоре. Паулюс не знал языка, и тоже молчал, а мальчик, опустив голову, боялся ей ответить.

–Как тебя зовут? -наконец вымолвил Каин, сквозь дрожь зубов и губ. Девушка, до сего момента ожидавшая ответа от мальчишки, с удивлением перевела взор на чужака, говорившего на ее языке так чисто, но спустя мгновение, вернула своему лицу грозное выражение.

–Здесь не вам задавать вопросы! -она спустилась к троице по тропе на несколько шагов. Только теперь Каин заметил, что одета она была слишком легко для такого мороза: всего лишь простая, широкая матерчатая рубаха, по всей видимости донашиваемая за кем-то, местами утепленная вставками из шкур. Такие же штаны, широкий, теплый пояс вокруг талии, и необычная матерчатая обувь, представляющая собой нечто среднее между длинным толстым носком и матерчатой вариацией узких сапог. Она совершенно не мерзла в таком виде. -Чужак, говорящий на нашем языке – кроме тебя, я видела всего одного такого человека. Кто ты?

–Мы прибыли из столицы Конклава. -пояснил Каин. -О'Ран уже ждет нас. -услышав эти слова, девушка сию секунду изменилась в лице.

–О'ран? -повторила она. -Это он вам разрешил подняться сюда?

–И приказал этому сури нас провожать. -добавил Каин, указав на поникшего мальчонку. Девушка растерянно оглядела двух братьев. В ее глазах появились сожаление и тревога. -Так как тебя зовут? -с интересом повторил Каин, сделав к ней несколько шагов.

–Киракия. -немедленно отозвалась девушка. -Ты! -она обратилась к мальчику. -Ты сделал свое дело, теперь иди домой. -мальчик сделал ей поклон, и резво побежал назад. Киракия вновь обратилась к Каину. -Позвольте загладить вину перед О'ран – я задержала его гостей. Пожалуйста, дайте мне возможность провести вас к нему! -Каин немного помедлил с ответом, разглядывая ее вблизи. Девушка, безусловно, казалась ему привлекательной, но его интересовало другое, что-то, что он сам еще не до конца понимал.

–Веди. -сказал он, чем, очевидно, обрадовал девушку, сию же секунду поведшую их дальше.

–А как зовут вас? -неожиданно спросила девушка, обратившись на общем наречии – при чем сделав это хоть и с заметным акцентом, все же не менее чисто, чем Каин говорил на родном для нее языке. Заметив изумление пришельцев, она добавила: -Меня научила вашему языку Кассандра, наш лекарь. Она была одной из вас.

–"Была" одной из нас? -подал дрожащий голос Паулюс. -Имеешь ввиду, чужаков?

–Да. Но став женой Асаи-ран, она осталась здесь. И понемногу учила меня с детства. Со временем, мы признали ее как свою. -девушка ловко проскакала обрыв впереди по нескольким торчащим снизу скалам, и обернулась. На фоне легкости и скорости, с которыми она это сделала, мальчик, так впечатливший братьев до этого, казался теперь несколько нерасторопным. Девушка, по-видимому, не сразу догадалась, почему братья остановились, с немым вопросом глядя на расстелившуюся перед ними скалистую пропасть. Но уже спустя пару секунд указала чуть в сторону, где у самого склона очередной скалы шла дорога, огибающая эту пропасть. -Так могу я узнать ваши имена? -крикнула она достаточно громко, что бы ее можно было услышать на той стороне.

–Каин. -так же громко представился младший брат.

–Паулюс. -представился старший. -Кажется, она не слишком хорошо знакома с понятием "вести за собой", братец. -тихо добавил он.

–По крайней мере, она показала как до нее добраться. -улыбнулся Каин.

–А зачем вы тут? -продолжала спрашивать Киракия. Паулюс тяжело вздохнул, и шмыгнул носом.

–Если эта дурёха продолжит так кричать, на нас сойдет лавина. -процедил он, с опаской поглядывая вверх. Каин быстро сделал Киракии два жеста – сначала указав на вершину, а затем приложив палец к губам. Девушка, кажется, поняла знак, и замолчала.

–Тебе она не показалась… особенной, брат? -спросил Каин полушепотом.

–Видит Бог-Солнце, Каин, ты совершенно неисправим! -тихо засмеялся Паулюс, преодолевая дрожь. -Даже здесь и сейчас все мысли о девке!

–Да нет же… в смысле – да, но… -они приближались к месту, где их дожидалась акари, Каин не стал договаривать.

–Вы устали? -спросила она. -Мы можем сделать остановку.

–Лучше скорее приведи нас в свое поселение, Киракия. -прилагая усилия к тому, чтобы его голос звучал ровно, ответил Паулюс.

–Моему брату срочно нужно согреться. -вставил Каин. Девушка внимательно посмотрела на Паулюса.

–Для чужака он одет слишком не по погоде. -заявила акари, не скрывая пренебрежения произнося слово "чужак". -Я думала, он владеет магией или чем-нибудь еще, и может справиться с холодом, раз собрался сюда в таком виде… Но да, я вижу что ему плохо.

–Просто веди нас вперед, акари! -не выдержал Паулюс. -Мне приходилось путешествовать и в худших условиях! -это могло показаться удивительным, но этот горделивый выпад ни сколь не оскорбил Киракию – скорее наоборот, в ее взгляде появился оттенок уважения к несгибаемой воле старшего брата.

–До монастыря еще довольно далеко, но наши дома уже близко. -ответила она, указав куда-то к выси, в одном лишь ей известном направлении. -Я приведу вас в дом к Аркату-ран. Когда он узнает, что вас ждет О'ран, он обязательно вас примет к себе. Там вы отогреетесь, и вас накормят. -говоря это, она развернулась, и быстрыми энергичными шагами повела братьев за собой, держась не далее десяти шагов от них.

–Брат, позволь я помогу тебе идти, я вижу что тебе тяжело. -тихо обратился к брату Каин.

–Не мели чепухи, Каин. -уверенно отрезал Паулюс. -Я еще не в том возрасте, что бы вести меня под руку во время прогулки. -едва он успел это договорить, Каин, отвлекшись от слежения за дорогой на брата, поскользнулся на ее оледеневшем участке, но Паулюс крепкой хваткой уцепился за его шиворот, удержав от падения, и подтянул на осыпанный сухим снегом участок. -Черт возьми! -еле слышно выдавил он.

–Спасибо, брат.

–Ну-ка топай вперед, я за тобой пригляжу. -сказал он тоном одновременно властным, и заботливым. Спустя минуту, он заговорил вновь: -Каин, ты хорошо разбираешься в акари. Поясни мне кое-что. -начал он, произнося каждое предложение быстро, и делая между ними перерывы, экономя тепло. -Эта Киракия. Она то и дело приставляет слово "ран" к некоторым именам. Да и идем мы на встречу с неким "О'ран". Что это означает?

–Слово, означающее "мастер", выражающее уважение и признание, а так же титул. Для самих акари это слово значит нечто большее, сложно объяснить сразу. -пояснил Каин. -А "О'ран" – это высший мастер, иными словами, самый почитаемый, и главный в их клане акари.

–Понятно. -Паулюс немного помолчал. -Значит, она ведет нас в дом к какому-то мастеру. И, стоит полагать, традиции акари отличаются от таковых у сури. -он потуже натянул на руки черные перчатки. -Прием будет куда холоднее и сдержаннее.

–Да, они примут нас только потому что должны, но не будут нам рады. -ответил Каин. -На всякий случай обмолвлюсь: в отличие от сури, акари не потерпят излишнего внимания чужаков к своей семье, так что лучше даже не разговаривай с их женщинами без особой нужды. И ни за что не прикасайся к оружию мужчин, даже случайно. -Паулюс молча кивнул: это информации ему было пока что достаточно.

Между тем, вопрос брата пробудил в Каине интерес. Он не сразу об этом задумался. Его знания о клане Ву'Лан были ограничены, и все же ему было известно, что в этом клане женщин считают существами едва более чтимыми, чем скот. Им запрещалось много говорить, запрещалось выражать протесты, запрещалась свобода воли. Ву'Лан были единственным кланом, где женщинам настрого было запрещено становиться воинами – с самого детства их воспитывали как придаток к жизни мужчин своего клана, и не более. Разумеется, слово акари-женщины было все еще весомей слова сури в Ву'Лан, но учитывая отношение акари к сури в целом, это было смехотворное утешение. Но… Эта девушка. Киракия. Ее телосложение и навыки говорили за себя. Она была воспитана воительницей, в этом не было никакого сомнения. Но Ву'Лан были известны тем, что за всю историю клана, мир не увидел ни одной женщины-воительницы из их рода. Кем же она могла быть? Захваченная при очередном набеге на земли другого клана в плен девочка, ставшая чьей-то наложницей когда выросла? Нет, в таком случае, ее бы клеймили ради того, что бы позорная метка лишила смысла любые попытки ее родных попытаться ее вернуть. Да, такое клеймо Каин бы заметил. Самозванка? Невозможно, судя по всему, она жила в общем поселении наверху, ее бы убили за такое. Ву'Лан изменили традициям? Акари всех кланов известны своим пылким рвением хранить традиции древности, культивировать и защищать их, но даже по их меркам Ву'Лан считались наиболее ортодоксальными. Девушка шла впереди, быстрым шагом, иногда переходящим в озорную припрыжку. Сколько ловкости, гибкости, грации и силы в каждом движении… Такой как она просто не могло быть, и все же вот она: полностью владеющая вниманием младшего из братьев Феррер. Каин никак не мог взять этого в толк. Он ускорил шаг что бы догнать ее, и заговорить без нужды перекрикивать порывы горного ветра:

–Позволь узнать, что ты делала здесь, ниже поселений, Киракия? -обращаясь к ней на родном для нее языке, Каин надеялся раскрепостить ее, и вынудить на большую откровенность чем та, на которую обычно мог рассчитывать чужак.

–Тренировалась. -ответ девушки внес столько же ясности, сколько и смуты. Тренировалась. Значит, она и правда была воином. Воином Ву'Лан – женщиной.

–Значит, ты воин своего клана. -предположил Каин. На его удивление, девушка замялась, и поникла взглядом. Ее веселая походка в припрыжку сменилась лишенным радости шагом, а до сего момента беспечно ловившие дуновения порывистого ветра руки скрестились на груди. Она промолчала. Каин немного подождал, и задал еще вопрос: -Обычно, воины прошедшие ритуалы Инициации клана, носят особые отметины. Тебе еще не приходилось проходить ритуал?

–Мне семнадцать лет… через неделю. -резко ответила она. Каину этот ответ был ясен: к Инициации допускались акари не младше двадцати лет. Если она и воин, то как минимум – еще не мастер, ученица. Семнадцать лет – у акари это считался взрослый возраст, в столице, в закрытом квартале акари, ему приходилось видеть и четырнадцатилетних "жен" – еще одна особенность, делавшая акари дикарями в глазах остального мира. Тем временем, девушка все больше уходила в свои мысли, от былого веселья не осталось и следа. Вопрос, с чем связана такая перемена мог подождать, Каин решил подбодрить юную акари:

–Мне двадцать пять, всего-то через девять месяцев! -сказал он улыбнувшись. -Я в дали от залитого теплым светом солнца дома. Там, где холодно, незнакомо, и немного страшно. Благо, со мной мой лучший друг – по совместительству, старший брат, – и милая девушка, о которой я знаю только имя. -Киракия посмотрела на Каина одновременно заинтересованно и непонимающе. -Да только и тут недобрая напасть; братец мой мерзнет из-за своей упрямости, а девушка от чего-то загрустила. -Каин шмыгнул носом, и протер ладони, давая себе время привести в чувства отмерзающие губы. -Но ничего – братца отогреем в поселении, но как быть с девушкой? Я даже не знаю, что ее тревожит!

–Какое дело чужаку моих забот? -Киракия явно хотела сказать это более резко и грубо, но не смогла перебороть интерес к речам иноземца.

–Там, откуда я родом, у людей принято делиться своими переживаниями, что бы облегчить их. А иногда – даже найти способ их разрешить – вместе.

–Вы гости О'ран, и все же – чужаки. -ответила акари. -И ты просишь доверить тебе свои переживания?

–Именно потому что я чужак, ты можешь мне довериться. -парировал Каин. -Мы не знаем никого из твоего клана, мой брат даже не говорит на вашем языке, а мастера вашего клана прогонят нас с вершины как только наша миссия будет выполнена. -пояснил он. -Мы придем, и уйдем. А ты сможешь выговорить то, что не решишься сказать соплеменникам, и тебе станет легче. Неравенство женщин, проблемы в семье, подчинение мужчинам, страх перед Инициацией…

–Я не боюсь Инициации! -оскорблено заявила девушка. -Я боюсь, что… -она вдруг снова замялась.

–Продолжай. -мягко подтолкнул Каин. Девушка молчала, но охватившая ее буря эмоций, видная невооруженным взглядом, явно ее оживила. Каин теперь точно знал, куда следовало давить. Она не выдержала долго:

–Они… Мастера не дадут мне ее пройти! Инициацию! -с нотой отчаяния заговорила девушка. -В Ву'Лан не может быть женщины-воина, таков закон… Если бы не О'ран, другие мастера не позволяли бы мне даже тренироваться. Они бы убили меня за такое еще в детстве!

–Значит, поэтому ты тренировалась здесь, вдали от дома? -невзирая на мороз, Каин старался говорить мягко и неспешно. -Ты делаешь это тайком от мастеров? -девушка неуверенно посмотрела на Каина, будто сомневаясь в том, что ему вообще следует на что-то отвечать, но положительно кивнула. -Сама?

–Иногда мне удается пробраться в монастырь. -ответила она, невольно улыбнувшись; очевидно, она считала это достижением достойным гордости. -Там я тренируюсь со всеми вместе. Только из уважения к О'ран они пытаются закрыть на это глаза, делают вид что меня нет. -она немного помолчала, а затем, быстро заговорила со всплеском негодования: -Они же знают, что сам О'ран, лично, обучает меня! И Каджар-ран – тоже! Отдельно ото всех, не оглашая этого на людях – но они же это знают! Да, я женщина, но разве я уже не доказала, что могу стать воином не менее достойным, чем наши мужи? Я бы смогла это доказать на Турнире Пылающей Крови, но мое участие никто не одобрит! Даже О'ран не станет нарушать традиции ради меня… -она бессильно помотала головой, и вновь замолчала.

–Ты думаешь, в Ву'Лан тебе не место? -осторожно спросил Каин. -Хотела бы сбежать? -Киракия изменилась в лице.

–Что? Нет! Ву'Лан – мой дом, моя семья! -гордо заявила она. -Как бы я жила без моего клана? -она посмотрела на Каина с искренним непониманием.

–Мир не заканчивается здесь, в Шен, Киракия. -с доброй улыбкой ответил Каин. -Хотя, видя бескрайнюю Пустошь с вершины горы, так может показаться. Мир огромен. И есть много мест, где общество куда более снисходительно к женщинам, чем в Ву'Лан.

–Я никогда не покину Шен, и свой народ, Каин. -уверенно заявила Киракия. -Ву'Лан – мой дом, и я хочу защищать его наравне с нашими мужчинами, хочу, как и они, хранить навыки и знания кланового "Inkai". Но… я ведь всего лишь женщина… -Каин собирался ей что-то сказать, но: -Мы пришли. -Киракия остановилась. Каин посмотрел вперед.

Шагах в сорока впереди, на довольно просторной, и достаточно ровной ступени горы, расположилось поселение акари. Оно было совсем не похоже на таковое у сури, живших у подножия. Первое из отличий, что бросались в глаза, были дома: это были не простенькие домики, напоминающие шатры или бараки, а полноценные каменные жилища, экзотичной, своеобразной архитектуры. Паулюсу, а тем более Каину, уже приходилось видеть этот стиль – закрытый квартал акари в столице был выстроен в том же стиле – разве что, с большим размахом, и золотыми украшениями. Здесь же, золота не было, но его замена изящной резьбой по дереву выглядела вполне достойно. В сравнении с поселением сури, где застройка хоть и не казалась тесной столичным гостям, и все же была довольно плотной – поселение акари сохраняло ощущение простора, благодаря приличному расстоянию оставленному меж домов. Семьи одной династии строили дома ближе друг к другу, образуя небольшие улицы и кварталы. Дворы и дороги были заботливо очищены от снега, однако, по улицам ходило не так много народу – в основном дети и женщины.

–Ого. -подал дрожащий голос Паулюс, губы которого приобрели синеватый оттенок. -Я ожидал… меньшего. Этот поселок почти не уступает их кварталу в столице.

–Они живут на этой горе уже не первую тысячу лет, брат. У них было время.

–Скорее следуйте за мной. -заговорила Киракия на общем наречии, поспешив вглубь поселения. -Дом Арката-ран недалеко от тропы к монастырю на самой вершине. Твоему брату нужно тепло!

Глава V

29.11.1489 г. Н.Э.

Дом мастера Арката – или Арката-ран, по местному обычаю, – оказался одним из наиболее крупных в поселении, к тому же, включающим в себя аж три этажа. Династия Арката, что так же следовало отметить, тоже оказалась одной из крупнейших в Ву'Лан, а потому этот дом находился в окружении еще не менее пятнадцати домов поменьше, принадлежавших разным ответвлениям его рода, и образующих свой небольшой квартал.

Как и ожидал Паулюс, прием оказался холодным: еще на подходе к поселению акари, сопровождающей братьев Киракии не раз приходилось объясняться перед встречавшими их вооруженными мужчинами, что бы те позволили ей и чужакам продолжить путь. На подходе к кварталу рода Арката-ран, их встретил целый отряд из хорошо вооруженных юных воинов акари – то были младшие сыновья, племянники, и прочие отпрыски рода Арката, устроившие Киракие особо бдительный расспрос. Юный возраст и горячий нрав мешал их рассудительности: они игнорировали попытки Каина что-то сказать – казалось, наибольшие претензии у них вызывала сама Киракия, посмевшая привести в их дом чужаков без спросу. Паулюс мерз.

Положение спас юноша, вскоре подоспевший к окружившей Киракию толпе. Как выяснилось чуть позже – это был Хан, второй по старшинству родной сын Арката, всего двадцати лет от роду. Одно его слово заставило толпу младших родственников выстроиться двумя стройными рядами, словно солдат перед офицером. Киракия встретила его радостной улыбкой. Они быстро и тихо переговорили, после чего Хан отдал приказ немедленно сопроводить чужаков в дом отца, как почетных гостей. Отныне братьев сопровождал целый эскорт акари, а Киракия, чуть позади, следовала за ними рядом с Ханом, весело о чем-то с ним беседуя.

В доме Арката братьев встретили семеро его жен, предложившие Паулюсу свободную комнату с теплой кроватью близ очага, а так же отдельный столик с горячей едой и питьем. Как бы Паулюс не настаивал на том, что он в порядке, и не нуждается в опеке и лечении, переспорить их заботу он не сумел, и даже получил в свое распоряжение одного из младших племянников, что должен был носить ему новые порции горячего в комнату, и сторожить покой. Скоро, слабость и изнеможение, наконец, одолели его, и он уснул крепким сном.

Каина же проводили в просторный обеденный зал, где пригласили принять участие в большой семейной трапезе. За большим столом уместились все прибывшие в дом. Каина усадили по ближе к выделяющемуся на фоне остальных месту за столом – ближе к месту хозяина дома, по правую от него руку. Место, на котором сидел Каин, как он понимал, обычно принадлежало Хану, который сейчас предпочел самое неприметное, дальнее место, где сидел бок о бок с Киракией.

Каину казалось странным их общение: они веселились в обществе друг друга, Хан слушал ее не менее внимательно, чем она его, не пытался заткнуть, или указать на ее место – что было необычно для Ву'Лан. В этом клане даже мужья не позволяли своим женам такой мягкости и равенства, и, видя как на них то и дело косятся родственники, Каин понимал, что не он один видит в них некоторую необыкновенность. Он жалел, что не мог их расслышать. Он сидел далековато, легкий гул от переговаривающихся за столом родственников не давал расслышать звуков в дали, а частенько обращающиеся к нему с вопросами молодые акари то и дело отвлекали его внимание. По крайней мере, теперь, когда жуткий холод и крупные хлопья снега, гонимые порывистым ветром гор, не мешали его восприятию, Каин мог позволить себе хотя бы разглядеть интересующих его персон.

На самом деле, он даже немного надеялся на то, что произведенное на него Киракией впечатление окажется обманчивым. По долгу службы в столице, он знал, что излишний интерес или привязанность к кому-либо кроме своего брата – губительны для человека его стиля жизни, положения, и обязанностей, а потому всегда старался избегать подобных "эксцессов". Но сейчас, он чувствовал себя загнанным в тупик. Пелена снега сошла, но вместо обманчивого очарования, миража, как надеялся Каин, вместе с ней спали лишь последние сомнения. В теплом свете утреннего солнца и расставленных на столе ламп Киракия завладевала его вниманием еще проще. Он ненадолго потерял над собой контроль, уставившись в ее сторону. Мысленно, он понимал что должно быть выглядит по-идиотски, и с потрохами выдает свой интерес, которого и вовсе не должно было быть. Призывая себя опомниться, он попытался перевести взор на кого-то другого. Очень кстати, рядом с Киракией сидел Хан. Что бы отвлечься, Каин решил поизучать его.

Это был рослый, крепкий юноша без единой капли лишнего жира; даже самые малые мышцы его тела были отчетливо заметны, а огрубевшая кожа и специфические мозоли на костяшках кулаков и внешней стороне пальцев говорили о способности этих рук вырвать кусок из тела живого существа голыми руками. Для своего возраста, юноша был действительно хорошо выучен и подготовлен, Каин имел достаточно опыта для такой оценки. Красивое лицо с острыми чертами, несколько узковатый разрез глаз, типичная для акари высокогорья слегка смуглая кожа, темные волосы завязанные в широкую косу за затылком – парень не был обделен красотой. Впрочем, отсутствие видимых боевых шрамов сами акари воспринимали бы, скорее, как изъян. Каин делал свои выводы: для юноши двадцати лет от роду, воспитанного в бесчеловечно суровых, по меркам жителей равнин, тренировках и испытаниях, у Хана было маловато заметных травм, увечий – хотя бы тех же серьезных шрамов. Если бы его берегли, у него не было бы таких крепких рук. Значит, этот боец достаточно силен и опасен, что бы не позволять наносить себе значительного урона; его стоило запомнить, из него вышел бы отличный преторианец в столице. На лице не было никаких отметин, кроме почти заживших шрамов детства, кои смешно было бы брать в расчет: он еще не мастер. Одет он был в ученическую тунику акари – это составное черное облачение скрывало все тело от ступней до шеи, но обладало множеством длинных и коротких разрезов, благодаря чему при ровной стойке могло сойти за экзотичного вида монашескую рясу, но нисколько не сковывало движений бойца в любой его активности.

Каин подвел итог: этот Хан, скорее всего, является гордостью своего рода, быть может, даже клана. Достойный сын главы большого, уважаемого в клане, рода. Теперь Каину что-то становилось ясным: родным юноши не нравилось то, что он водит компанию с девушкой, позволяющей себе нарушать правила клана, а тем более, позволяет ей такое свободное с собой общение. Но семейная иерархия акари оставляла Хана главным в семье, после отца и старшего брата, а потому все молчали, лишь изредка бросая косой взгляд.