Текст книги "Механический принц"

6. Печать молчания

 
На грезах в сердце человека
Лежит молчания печать,
И выцветут мечты бесследно,
Коли решишь ее сорвать.
 

Шарлотта Бронте, «Вечернее утешение»

Дверь поместья распахнулась, и девушка скрылась внутри. Коляска покатилась к каретному сараю за домом, и Уилл, пошатываясь, стал подниматься на ноги. Нефилим был серым, как пепел сгоревшего костра.

– Сесили, – повторил он со странной смесью ужаса и изумления в голосе.

– Да кто такая эта Сесили? – Тесс встала и принялась отряхивать с платья траву и колючки. – Уилл…

Джем уже стоял рядом с другом, положив руку ему на плечо.

– Уилл, что случилось? Ты словно призрака увидел.

Уилл судорожно вздохнул.

– Сесили…

– Это мы уже слышали, – сказала Тесс резче, чем намеревалась, и усилием воли заставила себя смягчиться. Нельзя разговаривать таким тоном человеком, который находится в смятении чувств, даже если он при этом смотрит в никуда и твердит одно и то же.

Впрочем, Уилл, кажется, ничего не заметил.

– Моя сестра. Сесили. Боже! Когда я уехал, ей было девять.

– Твоя сестра? – эхом отозвался Джем. Тесс почувствовала, что тугой обруч, стиснувший ее грудь, ослабевает, и мысленно обругала себя. Какая ей, в конце концов, разница, кто ему эта Сесили?

Уилл тем временем начал спускаться с холма, не глядя под ноги и путаясь в зарослях вереска и утесника. Джем быстро нагнал его и схватил за рукав.

– Уилл, не надо.

Эрондейл попытался высвободить руку.

– Если Сесили здесь, значит, и остальные тоже.

Чуть не сломав лодыжку на подвернувшемся под каблук камне, Тесс торопливо подошла к Сумеречным охотникам.

– Почему ты так думаешь? Если верить Старквезеру, это дом Мортмейна. Этот адрес был указан в бумагах.

– Я знаю! – почти прокричал Уилл.

– Может, Сесили здесь в гостях…

– То есть, по-твоему, она одна поехала в Йоркшир? – недоверчиво посмотрел на нее Уилл. – К тому же это наша карета. Я узнал ее. И никаких других в сарае нет. Так что моя семья точно здесь.

Кто-то втянул их в это грязное дело. И я должен их предупредить… – Он снова зашагал вниз по склону.

– Уилл! – закричал Джем и рванул за ним, чтобы схватить за пальто. Уилл резко обернулся и толкнул своего парабатая. Джем заговорил о том, что Уилл держался все эти годы и не имеет права сейчас так поступать. Эрондейл выругался, Джем снова потянул его назад, Уилл поскользнулся на мокрой земле – и в следующий миг они уже летели вниз спутанным комком рук и ног, пока замшелый валун не остановил их стремительный спуск. Джем придавил Уилла к земле, прижав локоть к его горлу.

– Слезь с меня! – попытался скинуть его Эрондейл. – Ты не понимаешь! Твоя семья мертва…

– Уилл. – Джем схватил друга за рубашку и хорошенько встряхнул. – Я-то как раз понимаю. И тебе придется меня выслушать, если ты не хочешь потерять свою семью.

Уилл замер и глухо проговорил:

– Джем, я бы никогда не…

– Смотри. Вон там. – Джем показал куда-то свободной рукой.

Тесс проследила за ним взглядом, и внутри у нее все заледенело. Они были на пол пути к подножию холма – а на его вершине, подобно безмолвному часовому, стоял автоматон. Она сразу его узнала, хотя он разительно отличался от прежних творений Мортмейна. Те отдаленно напоминали людей, этот же был скорее похож на странное насекомое с длинным тонким телом, ногами на шарнирах, изогнутым металлическим торсом и клешнями вместо рук.

Неподвижность автомата внушала ужас. Тесс даже не могла сказать наверняка, видит ли он их, поскольку создатель решил сделать его безглазым. На гладком лице механического монстра выделялась лишь кривая прорезь рта, полного острых блестящих зубов.

Тесс кое-как задавила нараставший в горле вопль. Она ведь уже видела механических людей и раньше, так зачем кричать? Уилл приподнялся на локте и выдохнул:

– Во имя Ангела…

– Эта штука следила за нами от самого Йорка, – уверенно сообщил Джем. – Я несколько раз замечал металлический блеск, пока мы ехали в карете, но до конца убедился только сейчас. Если ты пойдешь к поместью, то приведешь это чудовище прямиком к своей семье.

– Я все понял! – с надрывом ответил Уилл. – Не пойду я к дому, можешь уже отпустить!

Джем все еще колебался.

– Клянусь именем Разиэля, – прорычал сквозь зубы Эрондейл. – А теперь слезь с меня.

Джем откатился в сторону и поднялся. Уилл живо вскочил и побежал – не к дому, но к механическому чудовищу на холме. Несколько секунд Джем ошарашено смотрел другу вслед, потом спохватился и рванул за ним.

– Джем! – закричала Тесс, но он ее уже не слышал. Автоматон скрылся из виду. Наплевав на всякие приличия, девушка выругалась и, подобрав юбки, поспешила за своими спутниками.

Бежать по влажной йоркширской земле было не так-то просто. Плети ежевики цеплялись за полы платья, которое, казалось, весило целую тонну, каблуки увязали в грязи, а корсет не давал вдохнуть полной грудью. Тесс с тоской вспомнила свой костюм для тренировок. Теперь-то она понимала, почему мужчины двигаются так ловко и бегают так быстро. Когда девушка добралась до вершины холма, Джем уже скрылся в темной роще. Тесс оглянулась и, не увидев ни дороги, ни кареты Старквезера, припустила дальше.

Роща на краю холма оказалась неожиданно большой. Стоило Тесс зайти под сень деревьев, как свет померк – густая листва заслоняла солнце. Чувствуя себя Белоснежкой, спасающейся от охотника, она отчаянно пыталась определить, в какую сторону ушли нефилимы. Высматривая сломанные ветви и смятые листья, Тесс лишь в самый последний миг заметила металлический блеск автоматона, который бросился на нее из-за деревьев.

Девушка закричала, сделала шаг и тут же запуталась в юбках. Падая, она сильно ударилась о землю и лишь чудом увернулась от металлической клешни, которая взрыла грязь рядом с ее головой. Нащупав пальцами упавшую ветку, Тесс выставила ее перед собой, вспоминая все, чему успел научить ее Габриэль Лайтвуд.

К несчастью, это была всего лишь ветка, и автоматон с легкостью рассек ее надвое. На конце клешни раскрылась многопалая рука, потянувшаяся к горлу девушки. Но прежде чем монстр успел к ней прикоснуться, Тесс почувствовала, как что-то яростно забилось у ее ключицы. Механический ангел. Чудовище отдернуло руку; один из пальцев сочился густой черной жидкостью. Секунду спустя автоматон с громким воплем завалился назад, орошая все вокруг черной жидкостью из дыры, прорезавшейся у него в груди.

Тесс торопливо села.

Уилл стоял над поверженным монстром; его меч был по рукоять испачкан черным. Шляпу нефилим успел где-то потерять, во всклокоченных волосах запутались листья и стебли травы. Он снова взмахнул мечом, рассекая чудовище напополам, и автоматон забился на земле. Тесс увидела его внутренности – месиво проводов и трубок, отдаленно напоминавших человеческие органы, – и поспешно отвернулась.

Джем выбежал из-за деревьев и нашел взглядом Тесс; его глаза в ту секунду напоминали серебряные зеркала. Уилл хоть и спас девушку, казалось, вовсе ее не замечал. Он в сердцах пнул монстра; по роще разнесся глухой металлический удар.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал он сквозь зубы. – Зачем следишь за нами?

Автомат открыл острозубый рот и заговорил, шипя и щелкая, как сломанный механизм.

– У меня… послание… от Магистра.

– Послание кому? Семье из того дома? Говори! – Уилл выглядел так, словно собирается снова пнуть поверженный автоматон. Джем положил руку ему на плечо и тихо произнес:

– Это существо не чувствует боли. И у него есть послание. Так дай ему сказать.

– Послание… для тебя, Уилл Эрондейл… и для всех нефилимов, – зазвучал надтреснутый голос автоматона. – Магистр говорит… вы должны прекратить поиски. Пусть прошлое… останется в прошлом. Оставь Мортмейна в покое, или твоя семья дорого за это заплатит. Не пытайся их предупредить. В противном случае они умрут.

Джем посмотрел на Уилла: тот все еще был пепельно-серым, но щеки его вспыхнули от ярости.

– Как Мортмейн заманил сюда мою семью? Он угрожал им? Что он с ними сделал?

Внутри механического монстра что-то зажужжало, щелкнуло, и он завел старую песню:

– У меня… послание… от Магистра.

Уилл взревел, как раненый зверь, и принялся кромсать монстра мечом, совсем как Джессамина когда-то кромсала гоблина своим элегантным, но смертоносным зонтиком. Когда от автоматона осталась лишь груда покореженного металла, Джем оттащил друга в сторону.

– Хватит, – твердо сказал Карстерс. Он посмотрел куда-то в сторону; проследив за его взглядом, остальные заметили за деревьями других механических чудовищ. – Нам пора. Если мы хотим увести их от твоей семьи, нам нужно уходить.

Уилл не двигался с места.

– Ты не можешь сейчас к ним пойти, – с отчаянием в голосе произнес Джем. – В конце концов, есть Закон. Если мы навлечем на твою семью опасность, Конклав ничем не сможет ей помочь. Они уже не Сумеречные охотники, Уилл!

Эрондейл медленно опустил меч. Он стоял, не замечая руку Джема на своих плечах, и смотрел на развороченное нутро автоматона. Черная жидкость капала с лезвия, опаляя траву.

Тесс выдохнула. Оказывается, все это время она почти не дышала. Уилл, наверное, услышал ее: он поднял голову и встретился с ней взглядом. В его глазах была такая боль, что Тесс не выдержала и отвернулась.

* * *

Останки механического монстра они зарыли под прогнившим бревном. Тесс помогала, насколько позволяла неудобная одежда, и в конце концов стала такой же грязной, как Уилл и Джем.

За все это время никто не проронил ни слова; яму копали в зловещей тишине. После Уилл вывел их из рощи, освещая путь колдовским огнем. Они выбрались на дорогу неподалеку от кареты; Готшел все так же дремал на козлах, словно с момента их ухода прошло всего несколько минут.

Если покрытая грязью троица с листьями в волосах и удивила старого слугу, то он никак этого не показал. Он даже не спросил, нашли ли они то, что искали, – только буркнул что-то в знак приветствия и подождал, пока пассажиры заберутся в карету. Потом щелкнул языком, развернул экипаж и повез их обратно в Йорк.

Уилл по-прежнему молчал. Тесс, устроившаяся на жестком сиденье рядом с Джемом, слегка дрожала: ее одежда отсырела от влажной земли и воды, капавшей с листьев, а в экипаже было прохладно. Джем пошарил под сиденьем и достал потрепанный плед, которым укрыл и девушку, и себя. От его тела шел такой жар, словно нефилима била лихорадка, и Тесс захотело придвинуться поближе, чтобы согреться.

– Уилл, тебе не холодно? – спросила она, но тот лишь покачал головой, не отрывая невидящего взора от пейзажа за окном. Тесс с отчаянием посмотрела на Джема.

– Уилл, – заговорил он ясным, спокойным голосом. – Я думал, что твоя сестра… мертва.

Эрондейл оторвался от окна и повернулся к спутникам. А потом улыбнулся так, что у Тесс волосы на затылке зашевелились.

– Все верно, – сказал он. – Моя сестра мертва.

Оставшийся до Йорка путь они проделали в молчании.

Прошлой ночью толком поспать ей не удалось, и Тесс клевала носом до самого вокзала. Словно в тумане, она вылезла из экипажа и поплелась за остальными на платформу. Они чуть не опоздали на поезд, и Джему пришлось придерживать дверь, чтобы Тесс и Уилл успели войти. Позже она вспомнила, как он стоял на подножке поезда без шляпы и кричал, чтобы они поторопились, вспомнила, как начала уплывать назад серая платформа и Готшел проводил их тревожным взглядом черных глаз из-под надвинутой шляпы, но остальное ускользнуло из памяти.

Окутанный клубами дыма поезд бодро катил в сторону Лондона под темнеющими небесами, но в их купе на этот раз не было слышно веселых разговоров. Подперев щеку рукой, Тесс прижалась головой к холодному окну и смотрела на убегавшие вдаль зеленые холмы и деревеньки с маленькими опрятными станциями, каждая из которых гордо встречала поезд красной табличкой с золотыми буквами. Мелькали шпили церквей, наплывали и исчезали города, а Джем шептал Уиллу, кажется, на латыни: «Me specta, me specta»[22]22
  «Посмотри на меня, посмотри на меня» (лат.)


[Закрыть] – но тот не отвечал. Потом Тесс вдруг поняла, что Джем вышел из купе и они с Уиллом остались одни. Солнце начинало клониться к закату, бросая на лицо Эрондейла розоватые блики, и этот фальшивый румянец казался совсем не к месту на его осунувшемся, мрачном лице с пустыми глазами.

– Уилл, – тихо сказала Тесс, – вчера ночью…

«Ты был добр ко мне. Спасибо», – хотела продолжить она, но жесткий взгляд синих глаз заставил ее замолчать на полуслове.

– Не было никакой прошлой ночи, – процедил Уилл сквозь зубы.

От этих слов с нее разом слетел весь сон. Тесс выпрямилась.

– В самом деле? То есть после вчерашнего вечера сразу наступило утро, но никто ничего не заметил? По-моему, день без ночи – весьма занятное природное явление…

– Тесс, не испытывай мое терпение, – глухо проговорил Уилл, впиваясь грязными ногтями в колени.

– Твоя сестра жива, разве тебя это не радует? – продолжала Тесс, прекрасно понимая, что провоцирует нефилима.

– Тесс… – Уилл побелел и качнулся вперед с таким видом, будто собирался разбить стекло, или схватить девушку за плечи и хорошенько встряхнуть, или обнять ее и никогда больше не отпускать. В тот миг Тесс и в самом деле не знала, чего от него ждать. Но дверь купе открылась, и вошел Джем с мокрой тряпкой в руках. Он посмотрел на Уилла, на Тесс, и его серебристые брови поползли вверх:

– О чудо! Он заговорил!

– Не обольщайся, он всего-то на меня накричал, – ответила Тесс.

– Уже что-то, – сказал Джем и сел рядом с ней. – Давай сюда руки.

Удивленная его просьбой, Тесс вытянула руки вперед – и ужаснулась, какими грязными и неухоженными они выглядели после копания в йоркширской земле. А откуда взялась глубокая царапина на костяшках, девушка даже не знала. Тесс некстати вспомнила белые руки Джессамины с безукоризненно чистыми ногтями.

– Представляю, что бы сказала Джесс, – тоскливо протянула она. – Наверное, что у меня руки крестьянки, а не леди.

– И что, позволь спросить, в этом плохого? – поинтересовался Джем, бережно очищая царапину от грязи. – Я видел, как ты вместе с нами гналась за автоматоном. Боюсь, Джессамине не понять, что в некоторых случаях испачкаться не грех.

Тряпица приятно холодила кожу. Тесс подняла глаза на Джема, который полностью сосредоточился на своем занятии. Серебристые ресницы отбрасывали тень на бледные щеки.

– Спасибо тебе, – сказала она. – Не уверена, что от меня была хоть какая-то польза, но все равно спасибо.

– Для того мы тебя и тренируем. – Джем улыбнулся так, словно солнце вышло из-за облаков.

– Как ты думаешь, почему семья Уилла оказалась в доме Мортмейна? – спросила, понизив голос, Тесс.

Джем бросил взгляд на Эрондейла, который продолжал безучастно таращиться в окно. Поезд уже въехал в Лондон, и по обе стороны от железной дороги громоздились серые здания. Тесс подумала, что Джем смотрит на Уилла с усталой заботливостью, не как на друга, но как на члена семьи. С первого дня эти двое напоминали ей братьев, но она почему-то всегда думала, что роль старшего принадлежит Уиллу, а младшего – Джему. На деле же выходило, что все гораздо сложнее.

– Понятия не имею, – вздохнул Джем. – Похоже, Мортмейн давно затеял эту игру. И точно знал, куда приведут нас поиски. Он подстроил встречу с автоматоном, чтобы показать, кто тут главный.

Тесс поежилась.

– Интересно, что Мортмейну все-таки нужно от меня? – задумчиво произнесла она. – Когда он сказал, что создал меня, это прозвучало так, будто он же с легкостью может меня уничтожить.

Теплая ладонь Джема накрыла ее руку.

– Тебя нельзя уничтожить, – ласково сказал он. – И Мортмейн даже не представляет, с кем связался. Я же видел, как ты отбилась палкой от этого механического монстра.

– Я тут ни при чем, это все мой ангел. – Тесс прикоснулась к подвеске. – Он защищает меня, но я не могу предсказать, что заставит его пробудиться в следующий раз. Вот еще одна загадка без ответа, такая же, как и мои таинственные способности.

– Без которых нам, к счастью, удалось обойтись, – бодро сказал Джем. – Старквезер не стал артачиться и выдал нам нужные бумаги из архива.

– И слава богу, – пробормотала Тесс. – Старквезер такой неприятный, что я, честно говоря, не горю желанием в него перевоплощаться. Но на всякий случай… – Она достала из кармана вещицу, которая блеснула в темном купе.

– Пуговица! – с довольным видом объявила Тесс. – Оторвалась сегодня утром с его манжеты, и я подобрала.

– Умница! – просиял Джем. – Я знал, что мы не зря взяли тебя с собой…

Последние слова нефилима заглушил приступ кашля. Тесс встревоженно посмотрела на Джема, и даже Уилл на мгновение отвлекся от своих горестных раздумий. Карстерс прикрыл рот рукой, но когда отнял ее, крови на ладони не было. Уилл выдохнул с облегчением.

– Просто пыль в горло попала, – заверил их Джем. Он не выглядел больным, скорее утомленным, хотя усталость истончила и без того изящные черты его лица. Красота Джема не была яркой, как красота Уилла. Его облик нес на себе отпечаток приглушенного совершенства; то была прелесть снега, бесшумно падающего с жемчужно-серых небес.

– Кольцо! – спохватилась Тесс, заметив, что серебряный ободок по-прежнему посверкивает у нее на пальце. Положив пуговицу в карман, она сняла фамильную драгоценность Карстерсов и протянула ее Джему. – Прости, я хотела вернуть его, но забыла…

Джем мягко сжал ее пальцы своими. Вопреки мыслям девушки о снеге и пасмурных небесах, его ладонь была очень теплой.

– Все в порядке, – тихо сказал он. – Мне нравилось, как оно выглядит на твоей руке.

Тесс почувствовала, что ее щеки заливает румянец. Но прежде чем она успела ответить, раздался свисток паровоза, и кто-то прокричал, что поезд прибывает на вокзал Кингз-Кросс. Состав замедлил ход, впереди показалась платформа. Вокзальный шум вкупе с грохотом тормозов обрушился на уши Тесс. Джем сказал что-то еще, но она не смогла расслышать его за общей какофонией, хотя вид у него был встревоженный. А Уилл уже вскочил и кинулся к выходу из вагона. Распахнув дверь, он прыгнул вниз, легко приземлился на ноги и побежал прочь, расталкивая обступивших поезд носильщиков, охотников, выезжающих на север с собаками и большими чемоданами, газетчиков, карманников, торговцев с лотками и прочий станционный люд.

Джем рванулся было вслед за Эрондейлом, но, уже схватившись за ручку двери, обернулся и посмотрел на Тесс. Изможденный вид девушки красноречиво свидетельствовал о том, что она не сможет последовать за ним, даже если захочет. Поколебавшись еще несколько секунд, он захлопнул дверь и опустился на сиденье напротив Тесс.

– Но Уилл… – начала она.

– С Уиллом все будет в порядке, – не терпящим возражений тоном ответил Джем. – Ты же его знаешь. Иногда ему нужно побыть одному. Да и вряд ли он захочет лично доложить Шарлотте о том, что сегодня случилось. Уилл может о себе позаботиться, – мягко добавил Джем, заметив, что его слова не развеяли беспокойство Тесс.

А девушка вспомнила, с каким выражением Уилл посмотрел на нее, когда она упомянула его сестру. Глаза нефилима в тот миг были холодными и безжизненными, как йоркширские пустоши, мимо которых они сегодня проезжали.

Тесс очень хотелось, чтобы Джем оказался прав.

7. Проклятие

 
Страшись проклятья сироты —
Святого ввергнет в ад!
Но верь, проклятье мертвых глаз
Ужасней во сто крат:
Семь суток смерть я в них читал
И не был смертью взят!
 

Сэмюэл Тейлор Кольридж, «Сказание о Старом Мореходе»[23]23
  Пер. В. Левика.


[Закрыть]

Магнус услышал, как открылась парадная дверь, и вскоре до него донесся разговор на повышенных тонах. «Уилл», – немедленно подумал он и, поймав себя на этой мысли, изрядно развеселился. Сумеречный охотник уже стал для него кем-то вроде надоедливого родственника, привычки которого давно известны от и до и появление которого нетрудно предсказать по звуку шагов в коридоре. Иными словами, человеком, который не стесняется вступить в перепалку с лакеем, пытающимся убедить незваного гостя, что хозяина дома нет.

Загнув уголок страницы «Разговоров богов» Лукиана (Камилла будет в ярости, когда увидит, как небрежно он обращается с ее книгами), Магнус повернулся к двери и принялся ждать. Вскоре на пороге гостиной и в самом деле возник Уилл Эрондейл, и вид у него было одновременно торжествующий и несчастный.

– Так и знал, что вы здесь! – заявил он, а Магнус свесил ноги с оттоманки и принялся нашаривать стоявшие на полу ботинки. – Можете приказать вашему нетопырю перестать маячить у меня за спиной? Очень раздражает, знаете ли! – он ткнул пальцем в Арчера, который неотступно следовал за Уиллом. На лице лакея застыло выражение крайнего недовольства. Впрочем, Магнус не мог припомнить, чтобы Арчер когда-нибудь выглядел довольным. – Скажите ему, что вы сами хотели меня видеть!

Магнус отложил книгу на журнальный столик.

– Но почему ты думаешь, что я хочу тебя видеть? – резонно поинтересовался он. – Я приказал Арчеру не пускать никого – никого, включая тебя.

– Он угрожал мне! – прошипел лакей нечеловеческим голосом. – Я все расскажу госпоже!

– Пусть так, – ответил Уилл, не отрывая от Магнуса наполненных тревогой синих глаз. – Но мне нужно с вами поговорить.

«Чтоб тебя, мальчик», – подумал Бейн. Он целый день освобождал члена семьи Пенхоллоу от заклинания, запечатывающего память, и теперь мечтал лишь о том, чтобы отдохнуть в тишине гостиной. Хотя Магнус уже перестал ждать послания от Камиллы и почти не прислушивался в надежде, что за дверью зазвучат ее шаги, он по-прежнему предпочитал эту комнату остальным: здесь незримое присутствие хозяйки дома ощущалось в едва уловимом аромате духов, который поднимался от штор, и даже в шипастых розах на обоях. Он хотел провести вечер перед камином в обществе книги и бокала вина, но Уилл Эрондейл, совершенно очевидно, вознамерился нарушить его планы. Лицо Сумеречного охотника выражало такую боль и отчаяние, что в душе Магнуса что-то шевельнулось. Мысленно обругав себя за раздражающее мягкосердечие и слабость к синим глазам, чародей мученически вздохнул.

– Хорошо. Можешь остаться. Но предупреждаю, демона я вызывать не буду. Во всяком случае, пока не поужинаю. Если, конечно, у тебя не появилось серьезных доказательств…

– Нет. – Уилл торопливо вошел в комнату и захлопнул дверь перед лицом Арчера. Для надежности повернув ключ в замке, нефилим направился к камину. На улице было холодно; в неприкрытом шторами куске окна виднелась темная площадь, по которой ветер безжалостно гнал опавшие листья. Уилл стянул перчатки, оставил их на каминной полке и протянул руки к огню. – Демон мне не нужен.

– Хм-м… – Так и не найдя ботинок, Магнус положил ноги на столик розового дерева, стоявший рядом с диваном. Будь здесь Камилла, она бы не преминула высказаться и по этому поводу. – Я так понимаю, это хорошие новости…

– Я хочу, чтобы вы отправили к демонам меня.

– Что? – поперхнулся Магнус.

На фоне пламени профиль Уилла казался черным.

– Я хочу, чтобы вы создали портал в мир демонов и отправили меня туда. Вы же можете это сделать?

– Это черная магия, – ответил Магнус. – Не совсем некромантия, но близко к тому.

– Никто не узнает.

– Ага, как же, – кисло протянул чародей. – Такие вещи рано или поздно всплывают. И когда Конклав узнает, что я отправил одного из самых многообещающих охотников прямиком к демонам…

– Конклав не считает меня многообещающим, – холодно ответил Уилл. – И я с ними согласен. Я ничто, пустое место – и ничем другим не стану, если вы мне не поможете.

– Мне начинает казаться, что ты был послан, чтобы испытать меня, Уилл Эрондейл.

У нефилима вырвался горький смешок.

– Кем? Богом?

– Конклавом. За которым вполне может стоять сам Бог. Вдруг они хотят посмотреть, способен ли я нарушить Закон?

Уилл развернулся и уставился на чародея.

– Я чем угодно готов поклясться, что это не проверка. Так больше продолжаться не может. Выдергивать демонов наугад в бессмысленной надежде, что мне повезет, – это путь в никуда. С каждым днем становится все хуже, все темнее, и я потеряю ее, если вы…

– Потеряешь ее? – Магнус зацепился за последнее слово и сел ровно. Глаза чародея неотрывно следили за нефилимом. – То есть все дело действительно в Тесс? Я так и знал.

Уилл мгновенно покраснел.

– Не только в ней, – глухо ответил он.

– Но ты любишь ее.

– Люблю, – сказал Уилл после долгого молчания. – Я думал, что никогда не смогу никого полюбить, но я люблю ее.

– Проклятие имеет какое-то отношение к твоей способности любить? – нахмурился Магнус. – Потому что я никогда не слышал о подобной чуши. К тому же у тебя есть парабатай. Я видел вас с Джемом, и его ты совершенно точно любишь.

– Джем – мой тяжкий грех. Не надо о нем.

– Ты запрещаешь говорить с тобой о Джеме, ты запрещаешь говорить с тобой о Тесс. Ты хочешь, чтобы я открыл портал в измерение демонов, но не желаешь объяснить зачем. Нет, Уилл, я не буду этого делать. – Магнус скрестил руки на груди.

Уилл неподвижно стоял у камина; пламя обрисовывало стройную фигуру юноши и его изящный профиль.

– Сегодня я видел свою семью, – сказал он и быстро уточнил: – Сестру. Я видел свою младшую сестру, Сесили. Я знал, что они живы, но не думал, что когда-либо встречу их снова. Им нельзя приближаться ко мне.

– Почему? – мягко спросил Магнус; он чувствовал, что подобрался к чему-то очень важному, что еще немного – и он разгадает этого странного, невыносимого, изломанного и несчастного мальчишку. – Что такого ужасного они натворили?

– Что они натворили? – Уилл чуть не сорвался на крик. – Ничего! Это все я, я во всем виноват. Я – отрава для них… для всех, кто меня любит.

– Уилл…

– Я солгал вам, – сказал Уилл, резко отворачиваясь от огня.

– Да неужели? – пробормотал Магнус, но нефилим, погруженный в воспоминания, его уже не слышал. Эрондейл принялся расхаживать по гостиной, безжалостно топча ботинками прекрасный персидский ковер.

– Я рассказал далеко не все. В тот день я сидел в родительской библиотеке. Шел дождь, мне было скучно, и я копался в старых вещах отца. Он сохранил кое-что из своей бытности Сумеречным охотником. Наверное, с теми вещами у него были связаны какие-то воспоминания, и он не захотел с ними расставаться. Там было старое стило (тогда я еще не знал, как эта штука называется) и маленькая резная коробочка, которую он прятал в потайном ящике стола. Думал, что место надежное, но когда любопытному ребенку нечем заняться… Сами понимаете. Естественно, найдя коробочку, я первым делом решил ее открыть. Оттуда повалил дым, превратившийся в настоящего демона. Увидев его, я тут же закричал. Мне было двенадцать, я никогда ничего подобного не видел. Огромный, ужасный, с острыми зубами и шипастым хвостом! А я стоял перед ним безоружный. Когда он зарычал, я упал на ковер. Он нагнулся надо мной и зашипел. Тут в библиотеку ворвалась моя сестра.

– Сесили?

– Элла. Старшая. Она держала в руке какую-то светящуюся штуку. Сейчас я понимаю, что это был клинок серафима. А тогда я не знал. Я крикнул, чтобы она убегала, но Элла вместо этого встала между мной и демоном. Она всегда была бесстрашной, не боялась забираться на самые высокие деревья и укрощать строптивых лошадей. И тогда в библиотеке она тоже не испугалась. Она приказала демону убираться. Он навис над ней, как большое мерзкое насекомое, а она крикнула: «Я изгоняю тебя!» И он засмеялся.

Еще бы. Магнус ощутил странную смесь жалости и симпатии к храброй девочке, которая ничего не знала об изгнании демонов, но тем не менее кинулась защищать своего брата.

– Он засмеялся, – продолжал Уилл, – а потом взмахнул хвостом и сшиб ее с ног. И посмотрел на меня. Я помню глаза этого демона. Абсолютно красные, без белков. Он сказал: «Я хотел уничтожить твоего отца, но его здесь нет, так что сойдешь и ты». От ужаса я не мог пошевелиться, только лежал и смотрел на демона. А Элла подползла к отлетевшему клинку и схватила его. «Я проклинаю тебя! – закричал демон. – Все, кто любит тебя, умрут. Любовь к тебе станет для них ядом. Кто-то умрет сразу, кто-то – годы спустя, но каждый, кто посмотрит на тебя с любовью, будет отравлен. Если только ты не покинешь его навсегда. И она будет первой!» Он оскалился на Эллу и исчез.

Магнус помимо воли заинтересовался рассказом Уилла.

– И что? Она упала замертво? – спросил он.

– Нет, – Уилл по-прежнему мерил комнату шагами. Он снял пальто и кинул его на спинку стула. Отросшие черные волосы, высохшие от жара камина, завились колечками у него на шее. – Она не пострадала. Элла обняла меня и принялась успокаивать. Сказала, что слова демона не имеют никакой силы. Сестра призналась, что читала запрещенные книги в библиотеке и поэтому знала, как использовать клинок серафима. Она рассказала мне, что такое пиксида. Правда, она не понимала, зачем отец хранит дома такую опасную вещь. Элла заставила меня пообещать, что я больше никогда не притронусь к родительским вещам, если ее не будет рядом. Потом отвела меня в спальню, уложила в кровать и сидела рядом с книгой, пока я не уснул. Матери она сказала, что я простудился на прогулке. Признаться, мне даже нравилось, как все со мной возятся, и встреча с демоном уже представлялась мне занятным приключением. Помню, я думал рассказать об этом Сесили – конечно, не упоминая, что Элла меня спасла, а я кричал, как маленький ребенок.

– Но ты и был ребенком, – заметил Магнус.

– Мне было двенадцать, – сказал Уилл. – Достаточно, чтобы понять, что случилось, когда на следующее утро я проснулся от маминых рыданий. Она была в комнате Эллы. Элла умерла. Родители не позволили мне войти, но я все равно увидел, что стало с сестрой. Она раздулась и позеленела, словно сгнила изнутри. То, что лежало в кровати Эллы, не было похоже на мою сестру. Оно вообще не было похоже на человека. И я знал, что с ней случилось. «Все, кто любит тебя, умрет. И она будет первой». Проклятие сработало. Тогда я понял, что должен бежать от семьи, пока их не постигла та же участь. Ночью я отправился в Лондон.

Магнус открыл рот – и закрыл. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

– Как видишь, вряд ли мое проклятие можно назвать чушью. Я видел, что оно делает с людьми. Я уже шесть лет стараюсь уберечь остальных от того, что случилось с моей сестрой. Вы представляете, каково это? – Уилл вцепился в волосы, закрыв лицо руками. – Никого к себе не подпускать. Делать так, чтобы все, кто мог бы тебя полюбить, тебя ненавидели. Я оставил семью, чтобы они меня забыли. И каждый день я должен быть жесток с теми, кто живет рядом со мной.

– Тесс… – перед глазами Магнуса вдруг возникла серьезная сероглазая девушка, которая смотрела на Уилла так, будто он был солнцем, встающим над горизонтом. – Ты думаешь, она тебя не любит?

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, я старался внушить ей совсем другие чувства, – в голосе Уилла звучали одновременно горе, желание и тоска. – Но один раз, когда я думал, что она погибла, я позволил ей увидеть, что чувствую на самом деле. Возможно, после этого ее отношение ко мне изменилось. Но я постарался это исправить. Хочется верить, что сейчас она меня ненавидит.