Текст книги "Тысячный этаж"

Эрис не могла забыть первого школьного дня после возвращения: она зашла в столовую, не зная никого из одноклассников. Именно Корд сел за ее пустой столик.

– Хочешь взглянуть на классную игру в зомби? – спросил он и показал, как настроить линзы, чтобы еда в столовой визуально превращалась в мозги.

Эрис чуть ли не хрюкала со смеху, поедая спагетти.

Было это за два года до того, как умерли родители Корда.

Она нашла его в игровой комнате за огромным старинным столом вместе с Дрю Лоутоном и Хоакином Суаресом. Все парни держали в руках настоящие игральные карты – еще одна из причуд Корда. Он настаивал, чтобы в «лентяя» играли колодой карт. Используя линзы, все казались безучастными, как будто просто сидели за столом и глядели не друг на друга, а вдаль.

Эрис несколько секунд любовалась Кордом. Шикарный парень! Конечно, не столь совершенный, как Эйвери, а грубоватый и смуглый. В чертах его лица идеально смешалась бразильская чувственность матери и классический подбородок и нос Андертонов. Эрис сделала шаг вперед, Корд поднял взгляд. Ей польстило восхищение, мелькнувшее в его холодных синих глазах.

– Привет, – сказал он, когда Эрис выдвинула пустое кресло.

Девушка подалась вперед, опираясь на локти и демонстрируя глубокое декольте топа, потом пристально посмотрела на сидевшего напротив Корда. Взгляд его был интимным, будто прикосновение.

– Сыграешь? – Он бросил в сторону Эрис стопку карт.

– Не знаю. Наверное, пойду потанцую.

В комнате стояла неприятная тишина. Эрис хотелось поскорее вернуться в шумный хаос вечеринки.

– Давай же, один разок, – усмехнулся Корд. – Я играю против этих двоих. Одному не так уж здорово.

– Хорошо, тогда я с Хоакином, – сказала Эрис с целью немного поддразнить Корда. – Ты же знаешь, я всегда выигрываю.

– Может, но не в этот раз, – засмеялся он.

Само собой, пятнадцать минут спустя перед Эрис образовалась груда фишек, а стопка Хоакина увеличилась втрое. Девушка вытянула руки над головой и отодвинулась от стола.

– Пойду за выпивкой, – многозначительно сказала она. – Кто-нибудь еще хочет?

– Почему бы и нет? – Корд встретился с ней взглядом. – Я с тобой.

Тесно прижавшись друг к другу, они завалились в гардероб.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь, – прошептал Корд.

– Больше ни слова.

Эрис рывком притянула парня за шею и страстно поцеловала.

Корд подался вперед, прижимаясь к ней горячими губами и отвечая на поцелуй. Рука его обвилась вокруг талии Эрис, теребя край топа. Когда он коснулся запястьем ее кожи, девушка почувствовала, как участился его пульс. Поцелуй стал глубже, настойчивее.

Она отстранилась и отступила, заставляя Корда шагнуть вперед.

– В чем дело? – выдохнул он.

– Хочу потанцевать, – беззаботно ответила Эрис, поправляя бюстгальтер и приглаживая волосы.

Ее движения были четкими, ловкими, выверенными. Эрис нравилось напоминать Корду, как сильно он ее хотел, и доводить парня до отчаяния.

– Увидимся позже.

Под внимательным взглядом Корда, скользившим вдоль тела, Эрис вышла в коридор. Она не обернулась, только уголок губ с чуть смазанной красной помадой приподнялся в победоносной ухмылке.

Ватт

Ватзан Бакради, или Ватт для всех, кроме учителей, передал по коммуникатору сообщение своему лучшему другу, Дереку Ролсу:

– Напомни, почему мы здесь?

– Я же говорил, в этом месте чумовые девчонки. – Голос Дерека раздался в ушных антеннах Ватта, откуда шла ленивая джазовая мелодия, вытеснявшая шум клуба. – Некоторым любая помощь пригодится, – весело добавил он.

Ватт возражать не стал. За последний час он получил семь фликер-запросов, а Дерек напрасно дожидался хотя бы одного.

– Ладно, – отозвался Ватт. – Пойду за выпивкой.

– Возьмешь мне пива? – спросил Дерек, не в силах отвести взгляд от брюнетки – девушка раскачивалась рядом с ними, закрыв глаза и беспорядочно размахивая руками.

– Я бы с радостью, но выпивку не покупаю, – засмеялся Ватт.

Возле бара он выключил музыку и повернулся, окидывая взглядом клубную толпу. Шарканье ног и хор тихих голосов зловеще раздавались в тишине.

Сегодня Ватт и Дерек тусили в «Пульсе», на безмолвной дискотеке средних этажей Башни. Музыка здесь шла не из колонок, а напрямую транслировалась в ушные антенны посетителей. Однако изюминкой клуба было то, что все плей-листы отличались: двое не могли слушать одну и ту же песню одновременно. Наверное, подумал Ватт, большинство считают это забавным, угадывая, что слушает другой, и с улыбкой наслаждаясь медленной мелодией, в то время как у спутника звучит электронная танцевальная музыка. Но Ватт видел лишь, как все неуклюже натыкаются друг на друга на танцполе.

С беззаботным видом парень откинулся назад, опираясь на локти, и встретил взгляд девушки у противоположного конца стойки бара. Высокая и изящная красавица с широко расставленными глазами определенно была не по зубам Ватту. Однако благодаря своему секретному оружию он знал, как долго нужно держать зрительный контакт, прежде чем отвернуться. Согласно подсчетам Нади, девушка подойдет через три, две…

В ушных антеннах прозвучал двойной гудок, означавший входящий импульс-вызов. Ватт кивнул, принимая его, и услышал голос девушки – беспроводная связь позволяла разговаривать напрямую поверх индивидуальной музыки каждого, которую Ватт уже отключил.

– Возьмешь мне выпить? – предложила девушка, подсаживаясь к нему за стойкой бара.

Это прозвучало не как просьба, а скорее как приказ. Девушка знала, насколько великолепна.

– Что предпочитаешь?

Ватт постучал по стойке бара, вызывая светящееся сенсорное меню.

Девушка пожала плечами и принялась водить пальцем по строчкам, просматривая яркие пузыри с категориями напитков. На внутренней стороне ее запястья была крошечная инк-татуировка – бутон розы, который непрестанно распускался и сворачивался.

– А ты угадай.

Ватт положил руку поверх ее ладони. Девушка подняла на него взгляд и изогнула бровь.

– Если угадаю, платишь ты, – с вызовом сказал он.

– Без проблем. Но ты ни за что не отгадаешь.

– Мне кажется… – Ватт пару секунд просматривал категории, словно обдумывал варианты. На самом деле он знал, чего она хочет, но в меню этого не было. – Что-нибудь особенное, – наконец произнес он, после чего выбрал пункт «другое» и вызвал клавиатуру, чтобы напечатать: «Мартини с чернилами кальмара».

Девушка запрокинула голову и расхохоталась.

– Ты смухлевал, – упрекнула она, по-новому взглянув на Ватта.

Незнакомка подалась вперед, чтобы сделать заказ бар-боту.

Ватт заулыбался. Он понял, что стал центром всеобщего внимания, поскольку сумел привлечь такую девушку. Что уж поделать, Ватт обожал это чувство: словно выиграл в негласном конкурсе.

– Спасибо, – сказал он, когда девушка передала ему темное пиво.

– Откуда ты узнал, чего мне хотелось?

– Просто предположил, что такой необычайно красивой девушке требуется нечто особенное.

«Спасибо, Надя», – безмолвно добавил Ватт.

«Я бы не стала тратить на нее время, – высвечивая слова на линзах, ответила Надя – квантовый компьютер Ватта. – Девушки номер два и шесть поинтереснее».

Наедине Надя обращалась к нему через ушные антенны, но при других переходила на сообщения. Ватта это сбивало с толку, ведь он пытался вести две беседы одновременно.

«Что ж, а эта симпатичнее», – отозвался Ватт, озорно улыбнувшись и отправив ответ напрямую Наде. Она могла читать не все его мысли, лишь те, которые он позволял.

В списке дел, наряду с покупкой подарков на день рождения брата и сестры и летним чтением, появился новый пункт: «Пересмотреть критерии отбора для потенциальных любовных партнеров».

«Иногда я жалею, что сделал твою программу такой язвительной».

Ватт создал мышление Нади таким образом, чтобы все перспективное и ассоциативное преобладало над строгой логической цепочкой «если – то». Другими словами, он хотел сделать из нее интересного собеседника, а не просто мощный калькулятор. В последнее же время в речи Нади появлялось все больше сарказма.

Ватт сотворил Надю почти пять лет назад, когда еще был тринадцатилетним студентом-стипендиатом по летней программе Массачусетского технологического института. Конечно же, он знал, что это незаконно: создание квантового компьютера с коэффициентом Роббенса свыше 3.0 запретили по всему миру, сразу после происшествия с участием искусственного интеллекта в 2093 году. Но в студенческом городке Ватт страдал от одиночества, окруженный ребятами постарше, которые целенаправленно избегали его. И ему показалось, что ничего плохого он не сделает. Ватт стал возиться с запчастями и вскоре, квант за квантом, создал квантовый суперкомпьютер.

Как-то поздней ночью, когда Ватт работал над Надей в инженерной лаборатории, его застукала куратор программы.

– Ты обязан уничтожить это… создание, – истеричным голосом сказала дама-профессор, пятясь в испуге.

Оба знали: если Ватта поймают с квантом, он сядет в тюрьму до конца жизни. И возможно, ее тоже арестуют только за то, что прохлопала это.

– Клянусь, если ты этого не сделаешь, я обо всем доложу!

Ватт кивнул и пообещал сделать так, как сказала профессор, коря себя за неосторожность: стоило подумать дважды, прежде чем браться за такую работу в небезопасном месте. Как только куратор удалилась, он в панике переместил Надю в корпус поменьше. Ящик, в котором создавал ее, разбил и молча предъявил потом профессору. Ватт не собирался отправляться за решетку. А еще он хотел получить хорошую рекомендацию от преподавателя, чтобы через несколько лет поступить в Массачусетский технологический институт.

Когда летняя программа Ватта подошла к концу, Надя уменьшилась до кубического ядра размером с кулак. Он спрятал ее в чемодане, в носке ботинка, и пронес в Башню.

С этого началась хакерская карьера Ватта и Нади.

Сперва они лишь подшучивали над друзьями и одноклассниками Ватта, читая личные фликеры и взламывая ленты новостей, чтобы выложить смешные и разоблачительные факты. Но время шло, и, обнаружив, каким мощным компьютером обладает, Ватт осмелел. Надя была способна на большее, чем взламывать пароли подростков: она могла просканировать тысячи цепочек кодов в пределах миллисекунды и найти единственное слабое звено, лазейку в системе безопасности, которая провела бы Ватта внутрь. С помощью Нади он получал доступ к всевозможной закрытой информации, а также зарабатывал на этом, не забывая об осторожности. Несколько лет Ватт скрывал Надю у себя в спальне, периодически совершенствуя ее и перемещая в корпус поменьше, чтобы компьютер было удобнее спрятать.

Позапрошлым летом Ватт согласился на довольно обычную хакерскую работу – удалить следы криминального прошлого. Когда настало время оплаты, сообщения от клиента перешли на угрозы. Ватт подозревал, что тот откуда-то знал про Надю.

Парень не на шутку испугался. Обычно Ватт избегал мыслей о том, что будет, если он попадется. Теперь же он осознал, как глупо повел себя. Ватт владел нелегальным квантом, поэтому нужно было спрятать Надю там, где никто ее не найдет.

Положив компьютер в карман, Ватт сел на первый монорельсовый поезд до центра города.

Сошел он на Южном вокзале, где попал в совершенно иной мир – замысловатый лабиринт переулков, дверей без всяких обозначений и тележек, с которых продавали горячие жирные рожки с пшеничными чипсами. Над головой нависала стальная глыба Башни, отбрасывая тень почти на всю территорию Новостроек – район южнее Хьюстон-стрит.

Ватт отвернулся к воде, заморгав из-за внезапного порыва ветра. Над ушедшим много лет назад под воду Бэттери-парком, в запрудах с аквакультурой, плавали зеленые и желтые буйки. Здесь разводили бурые водоросли и криль, но Ватт знал, что еще тут выращивают «океа-фармы» – добываемые из медуз наркотики с высокой степенью привыкания. Опустив голову, он обнаружил нужную дверь и зашел.

– Чем могу вам помочь?

Вперед шагнул грузный мужчина с прилизанными волосами, в сером полиэтиленовом халате и хирургических перчатках.

Доктор Смит, как он представился, занимался нелегальными операциями, вроде стирания наркотических следов, изменения отпечатков пальцев и даже пересадки сетчатки. По слухам, он мог сделать что угодно. Но когда Ватт объяснил ему, чего хочет, доктор покачал головой.

– Невозможно, – пробормотал он.

– Вы уверены? – настойчиво спросил Ватт и сунул руку в карман, чтобы достать Надю.

Корпус компьютера обжигал ладонь.

Смит невольно подался вперед и ахнул:

– Хотите сказать, это и есть квант?

– Да.

Ватт ощутил прилив гордости. Надя определенно производила впечатление.

– Хорошо, – нехотя сказал Смит. – Я попытаюсь. – Он стянул с ладони хирургическую перчатку и подал руку. Ватт заметил у доктора шесть пальцев. – Улучшаю двигательную функцию, – похвастался тот, заметив взгляд Ватта. – Помогает при операциях. Сделал сам, левой рукой.

Ватт пожал шестипалую ладонь доктора и передал ему Надю, молясь, чтобы этот безумный план сработал.

Прислонившись к стойке бара в «Пульсе», Ватт провел пальцами по бугорку над правым ухом – единственному напоминанию о том дне. Порой парню не верилось, что операция удалась. Теперь Надя всегда была с ним: Смит поместил ее в височную долю, где квант подпитывался пьезоэлектрической пульсацией системы кровообращения. В итоге власти так и не задали ему вопросов, но так было спокойнее. Случись что-нибудь непредвиденное, никто не додумается искать компьютер у Ватта в мозгу.

– Часто здесь бываешь? – спросила любительница мартини с чернилами кальмара.

Девушка сделала глоток, и лиловая жидкость перекатилась по бокалу, словно надвигающаяся буря.

На линзах Ватта тут же высветилось несколько сообщений: девушка была на год старше, училась в местном колледже, специализировалась на искусстве.

– Люблю приходить сюда и наблюдать, – сказал Ватт. – Помогает в творчестве.

– Так ты творческая натура? Чем занимаешься?

Ватт вздохнул:

– Раньше в основном я работал с инсталляциями трехмерных скульптур, но, кажется, слегка зациклился. Подумываю внедрить в работу звуковой материал. Отчасти я здесь поэтому – слежу за реакцией посетителей на музыку. – Ватт повернулся и посмотрел на девушку. Она заморгала под его напористым взглядом. – А ты как думаешь?

– Полностью согласна, – прошептала незнакомка, хоть он и не высказал никакого мнения. – Ты словно читаешь мои мысли.

Ватт никак не ожидал, что встроенная в его мозг Надя даст такой побочный эффект – станет его секретным оружием для завоевания девушек. До операции шансы Ватта оценивались не выше среднего. И дело не во внешности: он был довольно симпатичным, с золотисто-оливковой кожей и темными глазами, ему лишь немного не хватало роста и уверенности в себе. Присутствие Нади все изменило.

Конечно, здесь, на средних этажах Башни – почти на милю выше их с Дереком родного этажа, – все могли позволить себе приличные линзы. Они давали возможность просматривать информацию, пока ты с кем-то разговаривал, правда, вопрос приходилось задавать вслух. Линзы имели голосовое управление, за исключением некоторых установленных команд: кивок – принять входящий вызов, моргание – сделать снимок. Считалось нормальным что-то бормотать себе под нос, едучи в Межтрансе или сидя дома, но отдавать команды во время разговора было не слишком уместно.

С Надей все обстояло иначе. Поскольку она находилась у Ватта в голове, они могли общаться посредством так называемой транскраниальной телепатической связи: он мысленно задавал вопрос, а Надя отвечала. Когда Ватт беседовал с девушками, она следила за ходом разговора и незамедлительно снабжала его важной информацией.

В случае с любительницей экзотического мартини Надя меньше чем за десять миллисекунд изучила досье девушки. Взломала фликеры, нашла каждое место, где та регистрировалась, всех ее друзей, даже просмотрела все двенадцать тысяч страниц ленты новостей и просчитала, каким образом Ватту поддерживать беседу. Он был спокоен и уверен в себе на все сто, поскольку всегда знал, что сказать.

Девушка с мартини окинула его внимательным взглядом, лениво поглаживая ножку бокала. Ватт молчал, осведомленный, что ей не нравятся настойчивые парни и что она любит сама делать первый шаг. Как она, собственно, и поступила.

– Может, уйдем отсюда?

Хоть девушка и была сногсшибательной, Ватт не ощутил радостного волнения.

– Конечно, – не задумываясь, ответил он. – Идем.

Он положил руку девушке на талию и повел к выходу, краем глаза ловя завистливые взгляды других парней. Обычно в такие моменты Ватт наслаждался сладостью победы: сказывалась азартность его натуры. Но сейчас ему было все равно. Слишком просто и предсказуемо. Ватт уже забыл имя девушки, а она назвала его дважды.

«Горькая участь победителя, – прошептала ему Надя, и он мог поклясться, что в ее голосе звучала ирония. – Когда получаешь желаемое, то понимаешь, что ждал совсем другого».

Эйвери

– Зэй разговаривает с Даниэлой Леон.

Сощурившись, Леда смотрела на девушку внизу, в черном платье с оборками. С громким смехом Даниэла запрокинула голову и слегка коснулась ладонью руки Зэя.

Эйвери проследила за взглядом подруги, хотя ее не сильно волновало, с кем болтает Зэй.

– Все в порядке.

– И что у нее за странный костюм? – фыркнула Леда, поворачиваясь к Эйвери. – Матадора?

– Может, костюм французской горничной? – предположила Эйвери, сдерживая смех, и взяла бокал с парящей под рукой платформы.

Но Леда уже не слушала, а что-то бормотала себе под нос – возможно, планировала месть Даниэле. Очень на нее похоже: стоило ей решить, что Эйвери причинена обида, как она беспощадно наносила ответный удар. В этом заключался особенный характер их дружбы, но Эйвери знала, что за всем стоят любовь и преданность. «Надеюсь, я никогда тебя не разозлю», – шутила она, а Леда смеялась и закатывала глаза, словно сама эта мысль была нелепой.

Подруги стояли на втором этаже в доме Корда, на самом верху лестницы. Эйвери изучала взглядом толпу внизу. Оттуда она сбежала, потому что каждый парень считал своим долго сказать, что она восхитительно выглядит. Девушка облокотилась о поручень; благодаря микроховерам, нимб над головой последовал за ней.

Внизу собралась вся компания. Кембалл Браун в затейливом костюме викинга, потрясающе сидевшем на его смуглом мускулистом теле, и Лора Сандерс, в пиратском топе с глубоким декольте и пайетками, которые ловили свет. Джейми, старший брат Леды, был в форме лифтера.

– Господи, откуда Джейми взял эту бороду! – шутливо воскликнула Эйвери.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Леда, вновь обращая взгляд к подруге. – Когда я недавно увидела его, то пришла в ужас.

– Недавно? – растерянно переспросила Эйвери. – Разве вы с Джейми провели лето не вместе?

Леда на секунду замешкалась, а может, Эйвери просто показалось.

– Конечно. В смысле, когда я увидела его в костюме. А ты знаешь, что он настоящий? Джейми купил его у лифтера.

Вполне убедительный ответ. Наверное, Эйвери померещилось, что голос Леды прозвучал как-то странно.

– Хочу еще выпить, – решила она, отправляя бокал к бару. – А ты?

– Мне хватит, – возразила Леда.

Ее бокал оставался полным. Эйвери поняла, что за весь вечер Леда не притронулась к спиртному.

– Кажется, тебе еще предстоит снова влиться в струю, – подшутила Эйвери.

И вновь секундное колебание. Идущие снизу звуки словно усилились.

– Кажется, я отвыкла от ритма вечеринок, – с неестественным смехом ответила Леда.

Эйвери внимательно следила за подругой: та переминалась с ноги на ногу и рассматривала крошечные бантики на черных туфлях. Она что-то скрывала.

От этой мысли в груди у Эйвери защемило. Она ведь думала, что между ними нет тайн.

– Помни, что всегда можешь поговорить со мной.

– Знаю, – поспешно ответила Леда, но казалось, она не слишком в это верит.

– Так где ты на самом деле провела лето? – не унималась Эйвери.

– Давай просто не будем об этом, хорошо?

– Обещаю, что не…

Леда поджала губы:

– Я серьезно. – Голос ее звучал холодно и отстраненно. – Давай не будем об этом.

Эйвери отпрянула как ужаленная:

– Не понимаю, почему ты не хочешь поделиться со мной.

– Что ж, Эйвери, тебя это просто не касается.

Та собиралась ответить, но услышала внизу шум и приветственные возгласы. Эйвери с любопытством глянула на толпу и заметила какого-то человека в центре суеты.

Мир замер, стало нечем дышать. Даже мысли не удерживались в голове. Рядом застыла потрясенная Леда, но Эйвери не могла отвести глаз от нежданного гостя.

Он вернулся.

– Атлас, – прошептала она, хотя он и не слышал.

Не замечая ничего вокруг, она ринулась вниз по лестнице. Толпа расступилась, пропуская Эйвери, в нее впились сотни глаз, – возможно, гости делали снимки и сразу загружали в ленту новостей. Но это не имело значения. Атлас вернулся домой!

В следующую секунду Эйвери оказалась в его объятиях. Уткнулась лицом в грудь и позволила себе на одно драгоценное мгновение вдохнуть столь знакомый аромат. Но нормы приличия заставили отступить.

– Ты вернулся! – выпалила она, впитывая взглядом каждую черточку Атласа.

Одет он был в мятые штаны хаки и темно-синий свитер. Атлас выглядел окрепшим, светло-русые волосы отросли и вились возле ушей, совсем как в детстве. Но в целом он остался прежним: шоколадные глаза в обрамлении густых ресниц – даже слишком для мужчины, россыпь конопушек на носу, кривоватый нижний зуб, как напоминание о несовершенстве. Эйвери отчасти и полюбила Атласа за эти видимые недостатки, когда двенадцать лет назад родители привели его домой.

– Я вернулся, – повторил он. Его подбородок, до которого Эйвери так мечтала дотронуться, покрывала жесткая щетина. – Как у вас дела?

– Где ты был?

Эйвери вздрогнула при звуке собственного голоса и сбавила тон. Только Леда знала, что все это время Атлас скрывал от семьи свое местонахождение.

– Везде.

– А… – выдохнула она.

В такой близости от Атласа Эйвери не могла мыслить связно. Ей хотелось вновь прижать его к себе и больше никуда не отпускать, провести ладонями по сильным плечам и убедиться, что он настоящий. Летом у нее почти получилось справиться с собой, и вот опять – она отчаянно жаждала прикоснуться к нему.

– Рада, что ты дома, – наконец сказала Эйвери.

– Надеюсь, что так.

На лице Атласа засияла широкая беззаботная улыбка, словно он мог вот так запросто заявиться посреди вечеринки, после того как почти год пропадал неизвестно где.

– Атлас… – Эйвери замешкалась, подбирая слова.

Все это время она страшно переживала. В первую очередь, конечно, за его безопасность, но в сердце сидел тошнотворный, непреходящий страх, что Атлас никогда не вернется.

– Да? – тихо проговорил он.

Эйвери шагнула вперед. Ее тело само тянулось к нему, как растение, которое слишком долго держали в темноте, а теперь поставили на свет.

– Фуллер! – подскочил к ним Тай Родрик и хлопнул Атласа по спине.

Подтянулись и другие громкоголосые парни из хоккейной команды, потащили его за собой.

Эйвери подавила вспышку раздражения и отступила в сторону. «Веди себя как обычно», – мысленно повторяла она.

Среди всей неразберихи она встретилась взглядом с Атласом, и он ей подмигнул. «Позже», – сказал он одними губами.

Эйвери кивнула, нарушая все данные себе обещания. Она любила его, и с этим ничего нельзя было поделать.