Текст книги "Сердце дьявола"

– Значит, Кира Шпак и ее команда, – сделала вывод Констанция. – Я слышала, что они кого-то пасут. Интересно, сколько законов они нарушили, чтобы обратить тебя?

– Я не знаю ваших законов, но думаю, что ни одного. По крайней мере, я слышала, как Джин обсуждала это с Джеромом. Я вышла за Пашу добровольно – мы долго встречались. Я просто оказалась дурой, которая не видит дальше собственного носа. – Катя глубоко вздохнула. – Не любишь Киру? – высказала она предположение.

– Не люблю? Ее никто не любит, но все ей что-нибудь да должны. И я не исключение. Конечно, если бы удалось ее прижать, я только обрадовалась бы. Ладно, зачем я тебе все это говорю, ты ведь теперь из ее команды. – Констанция лениво махнула рукой.

– Поверь, никто не ненавидит ее больше моего. Ее и всех этих… – Катя сжала ладони в кулаки. Злоба, неконтролируемая, ослепляющая, снова наполнила ее, мешая дышать ровно. Пришлось временно прекратить ненужный процесс.

– Тише, тише, идем. Скоро ты привыкнешь и найдешь хорошие стороны в своем новом положении. – Вампирша погладила Катю по плечу и снова поволокла за собой вниз.

– Я никогда не успокоюсь, никогда не смирюсь, – сквозь зубы прорычала Катя.

– Ты уже смирилась, иначе все было бы гораздо хуже, и Маргарите пришлось бы поместить тебя в карцер для буйных новичков. Некоторые неистовствуют по нескольку дней, прежде чем примут то, что уже свершилось. Думаю, ты давно знала, что рано или поздно так случится.

Спуск прекратился. Констанция легонько подтолкнула Катю на этаж. Они прошли примерно половину коридора, прежде чем обитательница волшебного дома остановилась и, вытащив из-за корсета крохотный ключ, вставила его в замочную скважину. Только сейчас девушка заметила, что у ее новой знакомой довольно пышные формы, но все округлости располагались именно там, где им положено быть, а ничего лишнего не было и в помине. В своем сиреневом вечернем очень открытом платье Констанция выглядела соблазнительно даже на придирчивый взгляд другой женщины.

– Заходи, – сказала она, первой войдя внутрь. – Дверь прикрой, пожалуйста. Господи, как я устала! Такие вечеринки чреваты даже для вампиров.

С тяжелым стоном немертвая упала в ближайшее кресло и скинула с ног туфли на умопомрачительно высоких каблуках.

– Сними свое платье, не хочу, чтобы кровь испортила мебель, – не вставая, распорядилась она. Катя не стала спорить и разделась. Оставшись в одном нижнем белье, она чувствовала себя не слишком комфортно.

– Потерпи минутку, я тебе что-нибудь подыщу. А если хочешь, прими душ. Да, лучше вначале в душ. Вторая дверь направо.

Катя послушно прошла в смежную комнату, из которой открывался небольшой коридор, ведущий в ванную, туалет и крохотную кухню. Последняя выглядела девственно чистой. Сразу видно, что ей ни разу не пользовались по назначению.

Квартира вампирши ничем не отличалась от обычной двушки, какие можно встретить в любом современном доме. Здесь было уютно и в меру не прибрано. Катя нашла вторую дверь направо и очутилась в просторной ванной комнате. Агрегат с джакузи занимал две третьих всей площади и выглядел очень заманчиво.

Катя собралась уже повернуть кран, когда ее глаза натолкнулись на овальное зеркало, висящее на противоположной стене. С любопытством и некоторым страхом она подошла к нему. Ее лицо практически не изменилось, только в голубых глазах поселился нездоровый, свойственный всем немертвым огонь, а от былой смуглости не осталось и следа. Однако новая бледность, скорее, шла ей, нежели портила красивую внешность. Приглядевшись, Катя обнаружила клыки, но они были очень маленькими и изящными. Такие нетрудно спрятать, если не разевать рот направо и налево.

После душа Констанция подобрала для Кати одежду. Она была ей немного велика в ширину и коротковата в длину, но в целом смотрелась вполне прилично. Они довольно долго просидели в небольшой гостиной старой вампирши. Она рассказала новенькой обо всех тонкостях жизни в магическом мире, дала ей ценные советы и выказала столько сочувствия, что Катино сердце, привыкшее за последние месяцы только ненавидеть, оттаяло.

Так жена Павла Коледова в своей новой бессмертной жизни нашла первую подругу.

Констация не стала единственной, кто скрасил Катино существование в качестве вампира. На службе у Маргариты было очень много самых разных людей и нелюдей. Среди них встречались и весельчаки, ничем не отличавшиеся от тех, с кем Шемякина привыкла иметь дело, попадались замкнутые и угрюмые представители волшебного мира, иногда девушка сталкивалась с разочарованными и печальными мужчинами и женщинами или, наоборот, с жизнерадостными и открытыми для всяческого общения. Некоторые (по большей части воители) были откровенно злы и жестоки, но последние, к удивлению Кати, нафантазировавшей себе нескончаемые ужасы за месяцы, проведенные в заточении, встречались не так уж часто.

Очень скоро она смогла подружиться с Франсуа де Блуа – обаятельным французом-вампиром, который работал с ней в одной группе. В прошлом он тоже был обычным человеком, вельможей при дворе Людовика XIV. Он погиб на дуэли и случайно попал в поле зрение немертвого, вышедшего в этот день на охоту и не успевшего вернуться домой с рассветом. Впрочем, как выяснилось, вампиры совершенно не боялись солнца и могли спокойно расхаживать по улицам в самое пекло. Разве что кожу слегка щипало, когда к ней пытался прилипнуть загар, но это вполне можно было стерпеть.

Джером Моро и его жена Мелисса Стенли, похожие друг на друга как два близнеца, тоже оказались нормальными ребятами. Моро в прошлом был воителем, и, естественно, его воспоминания начинались с того дня, когда он воскрес из мертвых в замке Маргариты. За триста лет своего существования в новом статусе он так и не смог выяснить ничего, что касалось бы его жизни до ритуала преображения. Маги тщательно соблюдали тайну происхождения некоторых вампиров, чтобы тех не мучила совесть и не одолевали смертельно опасные сомнения, когда придется идти убивать собственных друзей или навсегда позабытых родных. Мелисса Стенли, наоборот, все прекрасно помнила. Ее юность в Америке не подарила ей ни одного счастливого дня. Трудная судьба одной из переселенок наложила навсегда свой отпечаток на златокудрую красавицу. Ее первый муж больше пил и бил ее, нежели пытался наладить их быт на новом месте. Впрочем, и в старой доброй Англии, откуда она была родом, он не страдал излишним трудолюбием или милосердием. Тот день, когда стрела индейца пронзила ей сердце, стал самым счастливым в ее жизни. Джером, оказавшийся по долгу службы на другом континенте, спас будущую супругу от смерти и подарил новую, очень долгую жизнь. С тех пор они были неразлучны и так сроднились, что даже черты их лиц преобразились, гармонично дополняя друг друга.

И Франсуа, все еще скорбящий по почестям и блеску королевских дворов позабытой ныне эпохи, и Джером с Мелиссой после преображения выказали Кате свою симпатию. Они всячески помогали ей освоиться и практически сразу удостоили своей дружбы. Постепенно девушка начала ценить своих товарищей по оружию и прониклась к ним уважением и даже некоторой любовью.

Кира Шпак – еврейка русского происхождения и глава их группы – в подружки новенькой не набивалась. Она относилась к ней свысока и по поводу и без напоминала о ее коротком и безрезультатном сопротивлении неизбежному присоединению к их миру. Однако Кира была очень умна и лучше остальных знала свое дело. Для подразделения «растлителей» она являлась персоной совершенно незаменимой. Она умела налаживать контакты со смертными, которых презирала, всегда знала, кто из современных бизнесменов находится на вершине, а кто скоро пойдет ко дну. Она одной из первых научилась играть на бирже и делала это так виртуозно, что процентов сорок несметных богатств Маргариты были добыты именно ее трудами. Отец – ростовщик, умерший почти четыреста лет назад, – мог гордиться деловой хваткой своей дочери. Финансовый мир смертных был для Киры Шпак открытой книгой, что не мешало ей отлично разбираться и в междоусобицах бессмертных. Их группе частенько выпадала честь останавливать сложные интриги светлых, которые те без устали плели в мире людей. С этой красивой, немного вульгарной, но неизменно яркой женщиной все старались быть в хороших отношениях. Однако ее дурной нрав и злопамятность не давали никому с ней сблизиться настолько, чтобы иметь возможность назвать своим другом.

Единственным исключением стала Джин О`Нил – ирландка по происхождению, бывшая нищенка, попрошайка и уличная девка. Ничем не похожие в своем далеком человеческом прошлом, эти две женщины стали точным отражением друг друга в бессмертной жизни воительниц. Джин была, безусловно, злее, не умела себя вести и ненавидела всех, кто хоть чем-то от нее отличался. Она обожала мужчин, хорошую драку и порок во всех его проявлениях. Только Кира умела держать ее в узде и своей железной рукой направлять туда, куда было угодно главе или Маргарите, никогда не вмешивающейся во внутренние разборки между своими слугами.

Отношения между Катей с Кирой сложились натянутые, но они никогда не выходили за рамки «командир – подчиненный». А вот с Джин они были готовы разорвать друг друга на куски. Несколько раз только совместными усилиями товарищам удалось предотвратить кровопролитие, в котором, как ни прискорбно было это признавать, у ирландки имелось значительно больше шансов. Катя подозревала, что рыжая ведьма, как они с Констанцией называли ее за глаза, сходила с ума по Паше. Он ничем не выделялся среди остальных вампиров и сильно уступал многим воителям как красотой, так и умом, но холодность, которую он неизменно демонстрировал в присутствии О`Нил, раззадоривала ее и заставляла стремиться к недостижимой цели всеми доступными средствами.

Самой Кате до мужа не было никакого дела. Они по-прежнему жили в одной квартире и считались супружеской парой. За истекшие годы ненависть, которую она питала к Павлу в первые несколько лет замужества, давно прошла, сменившись полным безразличием. Его чувства продолжали гореть ярким пламенем, доводя мужчину до исступления и частенько заставляя делать глупости. Несколько лет Паша день за днем старался снова добиться любви от той, чьи мечты когда-то так грубо втоптал в грязь. Катя не мешала ему ни ухаживать за собой, ни дарить дорогие подарки, которые никогда не надевала и чаще всего отдавала бедным смертным. Она молча выслушивала его признания, со скучающим лицом ждала, когда он закончит говорить, и уходила в свою спальню. Эту твердыню Паша не смог взять приступом ни разу с тех пор, как его жена стала вампиром. Ему было позволено называть ее своей на людях, но отказано в обладании не только ее душой, но и телом.

Коледов так скрипел зубами, получая очередной отказ от прежде всегда жаждавшей его объятий женщины, что иногда Кате всерьез казалось, что он скоро сотрет себе клыки. Эта мысль несказанно веселила девушку. Вампир в кресле стоматолога – событие, выходящее из ряда вон.

В последний год до Кати стали доходить слухи, что Паша все чаще находит утешение в обществе других представительниц прекрасного пола. Он заставлял трепетать сердца не только таких же немертвых, как он сам, но и неприступных живых воительниц. Только ни одна из них не смогла заменить ему той, что была его лишь на бумаге.

Сама молодая вампирша мужского общества не искала и никакие романы не заводила. Ее сердце умерло в первую брачную ночь. Теперь она не сомневалась: уже никто и никогда не сможет заставить его забиться чаще от нежного взгляда или страстного прикосновения. Катя, прежде любившая любовь и обожавшая сексуальные приключения, очерствела и из уважения к незнакомым ей, возможно, вполне неплохим мужчинам предпочитала держаться от них подальше.

Зачем она оставалась с Павлом? В мире бессмертных к узам брака всегда относились намного проще, нежели в человеческом обществе. Воители и вампиры расходились еще во времена, когда разводы среди людей практически не встречались. Расстаться с человеком, которого не выносишь, от чьего голоса по коже ползут мурашки, вызванные отвращением, а о физической близости с которым не хочется даже думать, – было бы совершенно естественно. Но Катя год за годом продолжала носить фамилию Коледова, встречалась с Пашей по утрам в ванной, а по вечерам в гостиной у телевизора, если они оба оказывались дома в одно и то же время, к чему стремился он и чему всячески препятствовала она. Она никогда не говорила о разводе, вселяя в его душу надежду, которой, стоило ей только зародиться, хладнокровно всаживала нож своего безразличия и презрения в самое сердце, заставляя мужа жестоко страдать. Это была ее месть. И она собиралась насладиться ей до конца…

– Ты опять предаешься грустным мыслям и опять позабыла закрыть входную дверь, – из воспоминаний Катю выдернул знакомый голос Констанции. Она чуть заметно вздрогнула и открыла глаза, встретившись взглядом с карими глазами подруги.

– Мне некого бояться, – пожала она плечами. – Единственный человек, вернее вампир, который внушает мне ужас, имеет собственный ключ.

– Разведись с ним, я уже давно тебе это говорю. В мире столько великолепных бессмертных, и среди смертных такие душки попадаются! – Констанция по-свойски присела в кресло напротив и закинула ноги в туфлях на высоком каблуке на журнальный столик.

– Нет, Констанс, я хочу, чтобы ему было плохо, хочу, чтобы он страдал.

– И сама готова страдать вместе с ним?

– Мне уже никогда не будет хорошо…

– Не говори ерунды! – Констанция кинула в молодую товарку подушкой и снова приняла безмятежную позу. – Не так давно ты была убеждена, что волшебный мир – сплошное скопище отморозков и уродов, а теперь вполне довольна своей принадлежностью к нему и даже завела кучу друзей. Пройдет еще пара лет, и какой-нибудь мужчина покорит твое сердце.

– Считай, как знаешь, мне все равно. – Катя выдержала секундную паузу и, указав пальцем на кипу бумаг, в беспорядке валяющуюся на столе, спросила: – Тебя послали за этим?

– Не посылали, я сама напросилась. Давно не видела свою маленькую подружку. Знаешь, весь этот переполох между Сантьяго и Линдой плохо сказался на пищеварении наших магов. Маргарита только и делает, что ждет нападения от Солнечного Света, считает, что, избавившись от своего самого опасного конкурента, светлая потеряет голову и постарается освободить мир от всех, кто хоть что-то понимает в колдовстве. – Констанция тяжело вздохнула, доставая из кармана пачку сигарет. Среди вампиров широкое распространение получила любовь к курению, несмотря на то, что обращение с открытым огнем было смертельно опасно для любого немертвого. – Если хочешь знать мое мнение, это паранойя в чистом виде. Линде сейчас не до очередной войны. «Хамелеоны» докладывают, что она целиком и полностью занята возвращением своему замку подобающего вида. Но Маргарита никому не верит, считает, девчонка что-то задумала. Все «псы» находятся в постоянной боевой готовности, «ангелы», вместо того чтобы заниматься своими делами, вместе с «помощниками дьявола» днями напролет пасутся возле стен цитадели. Короче, черт-те что! Я так рада, что вырвалась в город. Кровью не угостишь?

У Констанции была отличительная манера вести беседу, она постоянно скакала с одного на другое, заставляя собеседника поспевать за собственной мыслью. Кате потребовалось немало времени, чтобы приноровиться.

– Угощу, – кивнула хозяйка и направилась на кухню. Она и сама жутко проголодалась, но, ожидая визитера, не могла позволить себе подкрепиться. Открыв высокий холодильника цвета металлик, она достала оттуда колбу с донорской кровью. В отличие от большинства темных магов, Маргарита позаботилась о наиболее щепетильных своих слугах и смогла организовать для них банк крови, в котором каждый желающий имел возможность получить столько необходимой жидкости, сколько ему требовалось для нормального существования. Естественно, многие предпочитали охотиться самостоятельно, впрочем, никто из вампиров Полярной Звезды никогда не нарушал закона о неприкосновенности человеческой жизни во время питания. Они все считали себя цивилизованными немертвыми, и убийство беззащитных людей оставляли всецело на совести монстров Сантьяго. Благо теперь их совсем не осталось на свете, и темные вздохнули с таким же облегчением, как и их светлые коллеги.

Катя охотилась только в том случае, если ее вынуждали к этому непредвиденные обстоятельства. В остальное время она исправно посещала банк крови и запасалась провиантом сразу на достаточно большой промежуток времени, чтобы в критический момент не оказаться без еды. Констанция, в отличие от подруги, питалась по настроению. Иногда, как, например, сегодня, ее вполне устраивала донорская кровь, в другие же дни она получала искреннее удовольствие от охоты, неизменно выбирая себе сильных, выносливых и опасных жертв. Это всегда были мужчины, и прежде чем подставить голодной вампирше свою незащищенную шею, эти прекрасные образчики самцов неизменно оказывались в ее постели.

– Добавь, пожалуйста, Варчестер и перец, дорогая, – попросила Констанция, оказавшись на пороге кухни в тот момент, когда Катя разлила кровь в два высоких фужера. – Люблю Кровавую Мэри.

– Может, тебе и томатного сока плеснуть? – рассмеялась жена Паши, добавляя необходимые ингредиенты в бокал. Многие вампиры любили разнообразить свой рацион, используя приправы и прочие кулинарные изыски человеческой кухни.

– Нет, сок не надо. Могу на кого-нибудь наброситься на обратной дороге, – отказалась Констанция. Обычная еда влияла на вампиров вполне определенным образом: они становились агрессивны и практически неуправляемы. Попадая в немертвые желудки, людская пища вызывала страшную жажду, которой могли противостоять только самые опытные и старые. Катя знала лишь одного вампира, который ел все, что заблагорассудится, и оставаться при этом самим собой. Это был Джером. Уникальная особенность его организма вызывала зависть у всех принадлежащих к подразделению «котов» кровопийц. В присутствии своих человеческих партнеров по бизнесу было довольно проблематично ничего не есть и не пить.

– Как скажешь, Констанс, – Катя протянула подруге бокал, бросила несколько кубиков льда в свой и, слегка приподняв руку с напитком, сказала: – За нас!

– За нас, – повторила Констанция.

– Как продвигаются твои поиски? – поинтересовалась Катя, когда девушки снова перебрались в гостиную и, устроившись с ногами на мягком диване, посасывали очередной кровяной коктейль через тоненькие трубочки.

– Никак, я встала в полный тупик. Такое ощущение, что до перерождения меня просто не существовало, – с тоской ответила Констанция. Вот уже сто лет она день за днем искала свое прошлое, расспрашивала всех, кто был способен отвечать, изучала исторические документы, сличала даты в учебниках с событиями, произошедшими в жизни всех известных магов в начале двадцатого столетия. Однако пока ей не удалось выяснить даже того, кому она служила, не говоря уж о подробностях личной жизни. – Иногда хочется выйти на улицу и начать отлавливать всех светлых подряд. Вдруг кому-то покажется знакомой моя рожа?

– Сомневаюсь, что они в этом признаются. Они ненавидят вампиров.

– Уже не так сильно. – Констанция сделала большой глоток и удовлетворенно вздохнула.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты вообще наши газеты читаешь? Или хотя бы на сайты, для таких ультрасовременных девчонок и созданные, лазишь?

– Нет, – смутилась Катя. Она не любила, когда выяснялось, что ей неизвестно что-либо важное. А судя по лицу подруги, сейчас был именно такой момент.

– В «Космополитене», дорогуша, не пишут ничего полезного для нашей братии. Зато есть издания, в которых можно подцепить кое-что стоящее. Да и слухами, как известно, земля полнится, – вздохнула Констанция. – У светлых завелся свой собственный вампир.

– Что??? – Катя подскочила как ужаленная, облив кровью светлую обивку дивана. – Ты бредишь? Я думала, что у вампиров не бывает жара… – Она заботливо потрогала лоб подруги рукой и, лишь убедившись, что он, как обычно, прохладный, добавила: – Выкладывай!

– Это все Линда. После смерти Сантьяго его чары развеялись, и все его многочисленные вампиры отправились к праотцам, – начала Констанция. История, которую она собиралась поведать, была овеяна ореолом тайны. Об этом писали все магические газеты, тема светлых и вампиризма была затронута на многочисленных форумах бессмертных, но при всем при этом толком никто ничего не знал. – В одном из немертвых воители Линды, особо близкие к ее волшебной заднице (говорят, даже сам генерал), опознали парня из своей группы, некоторое время назад погибшего на задании. Как им удалось склонить измотанную боем колдунью на подобное безумие – неизвестно. А уж о том, как вообще она смогла это сделать, гадают самые мудрые. Но факт остается фактом: в рядах светлых появился вампир.

– Боже мой! Это же перевернет все вверх дном! Мы потеряем единственное преимущество в сражениях. Если у светлых появятся вампиры… – всплеснула руками Катя.

– Приятно слышать, что ты уже настолько свыклась со своей новой жизнью, что говоришь «мы», а не «вы» или «они», как раньше. – Констанция окинула подругу лукавым взглядом, но, заметив, что та не настроена шутить, продолжила: – Ты совершенно права. Это событие огромной важности. Мне говорили, что маги на Совете потратили не один час, пытаясь выяснить, каким чудом светлая колдунья умудрилась провести темный ритуал. Вернее, допытывались другие светлые. У наших магов есть догадки, как ей это удалось. Учитывая ее родственные связи…

– Какие связи? – Катя чувствовала себя ужасно глупо.

– Чтобы обзавелась последним номером «Магических известий», как только за мной закроется дверь! – вместо пояснений распорядилась Констанция не терпящим возражений голосом.

– У меня целое собрание сочинений этой макулатуры у Пашки в спальне завалялось. Я и не думала, что такую муть хоть кто-то читает, – пожала плечами Катя.

– Тогда иди и принеси мне номер от двенадцатого мая этого года. Сама прочитаешь.

Катя послушно пошла в спальню мужа, в которой не была ни разу с момента перерождения. Здесь царил образцовый порядок. Создавалось впечатление, что она попала не в комнату мужчины, а в музейный зал. Пройдя к прикроватной тумбочке, девушка уверенно выдвинула верхнюю полку. Именно там, как она помнила, Паша хранил старые газеты, которые ему каждую неделю приносила Кира и которые он никогда не читал.

Порывшись в груде бумаги, Катя выудила нужный ей номер и, не разворачивая, отнесла в гостиную.

Констанция взяла газету и наманикюренным пальчиком указала на первую страницу.

– Читай, неуч, – приказала она.

– «Родство сильнее законов колдовства», – вслух прочитала Катя надпись, идущую в самом верху страницы и для заметности выделенную красным шрифтом.

«В мире людей 9 мая считается праздничным днем. Именно в этот день в 1945 году закончилась Вторая мировая война, унесшая огромное количество жизней смертных. До настоящего времени волшебный мир эта дата оставляла равнодушным, так как ни одно великое для нашего сообщества событие на нее не выпадало. 2009 год внес изменения в ход истории и перетянул чашу весов силы на сторону светлых. Именно 9 мая началась решающая битва открытого противостояния между Линдой Солнечный Свет, светлой, и Сантьяго Испанским Дьяволом, темным. В результате двухдневного сражения самый могущественный темный маг современности был повержен (об этом подробно читайте в нашем прошлом выпуске от 11 мая 2009 года), а его конкурентка по праву завладела титулом сильнейшей колдуньи начала 21-го века нашей эры.

В интервью, которое сегодня смог получить наш специальный корреспондент Матвей Саликов, Линда Солнечный Свет – герой последнего месяца – предоставила нам шокирующую информацию. Хотя волшебница дала мало прямых ответов, из ее комментариев можно сделать выводы, проливающие свет на странное поражение Сантьяго.

Как выяснилось, генералом темной армии на протяжении нескольких столетий являлся некий Макар Кузнецов, темный. Со слов очевидцев, он был повержен светлым генералом. В этот момент, как и положено по законам магии, с него спало заклятие, мешающее установить личность полководца. Однако, как заявила Линда, синьор Кузнецов не убит и, согласно последним данным, не имеет ни одной сколь-нибудь серьезной раны. Сама светлая волшебница не посчитала за труд произнести сложнейшее заклинание исцеление, чтобы поставить на ноги первого человека в армии бывшего врага.

Вы, несомненно, спросите, в чем причина подобной щедрости? Рад сообщить вам, что у нас имеется ответ на этот вопрос. Макар Кузнецов – не кто иной, как брат означенной выше колдуньи, который, как все мы помним из учебников истории, бесследно исчез в 1511 году нашей эры, сбежав со своей любовницей. Имя этой загадочной женщины нам тоже стало известно. Ей была ныне покойная Лейла ибн Халликан, темная на службе Сантьяго Испанского Дьявола.

Подробное интервью с Линдой Солнечный Свет, а также биографию ее пропавшего брата и наши предположения по интерпретации последних событий вы сможете прочитать на странице 12».

Листать газету Катя не стала. Все, что ей требовалось знать, было написано на первой полосе.

– Считаешь, что этот самый Макар Кузнецов помог Линде создать первого светлого вампира?

– Именно. Сомневаюсь, что она доперла до того, как это сделать, не используя свободные потоки. Секрет магии древних давно утерян. Он покрыт мраком даже для Хранителей.

– Хочешь сказать, что раньше вампиров создавали все?

– Да. По крайней мере, я так читала в одном очень старом фолианте, но как именно они это делали, никто не знает. А вот про связанные потоки знают все темные.

– Не забыла, что у нас связаны языки настолько крепко, что даже если захочешь, под пытками ничего не скажешь?

– Помню. Но Сантьяго погиб, а значит, почти вся его магия ушла из мира или стала собственною Линды. Макара больше ничто не сдерживало, он мог рассказать своей сестре все, что знал. Маргарита в ярости от подобного предательства. Она бы собственными руками задушила этого Кузнецова, да только не может. Линда взяла брата под свою защиту, любой, кто осмелится причинить ему вред, будет вмиг зачислен в стан врагов Солнечного Света, а следовательно, вступит в открытое противостояние с сильнейшим магом.

– Естественно, Маргарита не готова рисковать, – сделала предположение Катя.

– Да. К тому же она не думает, что Линда поделится своими новыми знаниями с кем-то еще или будет и в дальнейшем их использовать. Слишком энергоемко и опасно. Интереснее другое. Если бы ты прочитала страницу двенадцать, то тебе стали бы известны выводы, которые сделали «известия» по поводу всех этих событий. – Констанция замолчала, ожидая, чтобы подруга попросила ее закончить свою мысль.

– Не томи уже, – не разочаровала ее Катя.

– Автор статьи (а вместе с ним и половина магического мира) считает, что Макар Кузнецов каким-то образом помог Линде одержать победу над своим господином, – изрекла Констанция с видом оракула.

– Не может быть! Маг и его генерал связаны мощнейшим ритуалом! Он не может его предать, даже если бы захотел.

– Маргарита думает, что Сантьяго за долгие годы, во время которых чуть ли не раз в десятилетие вступал в открытое противостояние, сменил не одного генерала. Чары постепенно ослабевали, и его последний избранник обрел часть собственной воли и смог сопротивляться. Хотя есть еще одна теория… Возможно, Дьявол недостаточно тщательно подбирал своих главных соратников, слишком самоуверенно полагаясь на собственную непогрешимость.

Констанция пожала плечами, показывая, что больше на эту тему ей сказать нечего. Катя сидела молча, обдумывая полученную информацию.

– Но мы с тобой говорили не об этом. Для нас сейчас куда важнее создание светлыми первого вампира. Как бы то ни было, Максим Дубровин получил третью жизнь. Очень интересно.

– Максим был вампиром Сантьяго? – ахнула Катя.

– Ты знала его? – в глазах Констанции зажглось жадное любопытство.

– Да, – чуть смущенно ответила девушка. Она никогда не рассказывала подруге, что еще до встречи с темными бессмертными не раз имела дело со светлыми. – Моя подруга, вернее, бывшая подруга Алина Львова встречалась вначале с его братом, а потом с Максом.

– О, замечательная история. Читала о ней статью в «Женщине-воителе», – оживленно затараторила вампирша. – Она и близнецы стали живой легендой! О них даже барды оды слагают и на всех углах распевают, только ты ничего не знаешь.

– Не совсем живой. Антон умер еще в двухтысячном, а Макс – вампир. Бедная Алина!

– Нет, ты точно отстаешь от жизни на полвека, – всплеснула руками Констанция. – Антон Дубровин жив и здоров, по крайней мере, так было до недавних событий. Он восемь лет сидел в плену у Сантьяго. Кажется, Испанский Дьявол посчитал, что он – генерал Линды, и решил ослабить своего врага. Он рассчитывал, что, не имея возможности ни создать нового главнокомандующего своих войск, ни использовать старого, Линда будет вынуждена лично контролировать действия воителей во время битвы и не сумеет колдовать в полную мощь. То есть станет более уязвимой. Каким-то образом светлые пронюхали об этом и организовали спасательную операцию. Именно тогда и погиб Максим, который уже давно твоей подружке не парень, а муж. Таким образом, Львова стала вдовой и в тот же день вернула себе старого любовника. Теперь, наверное, у нее их сразу двое. Ведь оба братца живы и здоровы, – вампирша закатила глаза. – Кстати, ты не думала дать интервью? О человеческой части жизни Львовой мало что известно. Многие бы захотели послушать.

– Нет, – отрезала Катя, – это никого не касается. Что было тогда, останется между мной и Алиной. Вот ты бы смогла предать доверие своей бывшей подруги, если бы знала, кто она?

– Нет, наверное, нет, – смущенно ответила Констанция после секундного молчания. – Наверное, именно поэтому вампиры, вышедшие из обычных людей и сохранившие воспоминания, слабее нас. Вы приносите в новую жизнь часть своих старых привязанностей и принципы, по которым жили когда-то. А потому с меньшей готовностью совершаете различные подлости. Но знаешь, я бы предпочла отдать часть своих возможностей, лишь бы вспомнить хоть что-то… – Оживление на лице вампирши сменилось глубокой подавленностью, давно ставшей ее второй натурой.