Текст книги "Сердце дьявола"

– Задание на завтра, – раздался вдруг голос Линды, – изучить теорию всех способов магического сообщения на дальнем расстоянии.

– Ты не успела дать одно задание и уже добавляешь новое, – возмутился сбитый с толку Рома. Он думал, что Линда предоставит ему больше времени на то, чтобы прочитать свои мысли, коли уж считает, что это так важно.

– Что ты слышал? – поинтересовалась колдунья. На ее лице застыло такое выражение, будто она наблюдала за нетипичным поведением домашнего питомца. Она аж подпрыгивала от нетерпения в ожидании ответа. Все ее раздражение куда-то улетучилось, и Роман отчетливо это почувствовал.

– Что ты сказала, то и слышал, – огрызнулся он.

– Но я ничего не говорила!

– Ой, да ладно тебе врать. Ты сказала, чтобы я до завтра изучил теорию всех магических способов сообщения на дальнем расстоянии. Часом не забыла, что завтра уже наступило? – Роман постучал по циферблату наручных часов, с вызовом глядя на Линду. Ему ужасно не нравилось, что его разыгрывают.

– Я не сказала этого вслух! – восторженно воскликнула волшебница. – Я всего лишь подумала. Ты хоть понимаешь, что это значит? Нет, конечно же, не понимаешь! Первый чтец мыслей за несколько тысячелетий и мой ученик!

Линда подбежала к опешившему парню и поцеловала его в щеку. Такого раньше она себе не позволяла, и Роман от смущения покраснел. Хотя в общении с девушками он был уже не новичком, проявление нежности от волшебницы было чем-то из ряда вон выходящим.

– Ладно, на завтра задание у тебя есть. Встретимся здесь же в час дня, а сейчас мне надо кое-что проверить. – И, ничего больше не объяснив, она выпорхнула из зала, оставив ученика в недоумении стоять посередине комнаты.

– Ох уж эти девчонки! – пробормотал он себе под нос и поплелся в свою комнату. Только сейчас Роман понял, как устал.

Мадам Анри прилетела в Москву, как и обещала, с первым рейсом. К дому, который указал ей Хадижа и где, возможно, ее ждала мать, она добралась к десяти часам утра. Она слегка помялась, прежде чем набрать код домофона. Дверь распахнулась еще до того, как женщина дотронулась до кнопки с первой цифрой.

– Надя? – спросила девушка с восточной внешностью в очень ярком наряде. Ее лицо показалось Надежде смутно знакомым.

– Да. Вы мадам Уилкс? – уточнила она.

Хадижа отчаянно закивала.

– Пойдемте скорее. Мы вас уже заждались. Не думала, что из Парижа так редко летают самолеты.

Розовая ухватила посетительницу за руку и поволокла к лифтам. Ее раздражение, которое ночью дочь Веры вызвала своей нерешительностью и слишком категоричными суждениями, испарилось после плотного ужина и пары часов сна на диване Макса.

В квартиру они вошли буквально через минуту. На пороге стоял сам хозяин. Он успел полностью одеться и сиял улыбкой. Если бы не бледность, гостья никогда не заметила бы перемен, произошедших с бывшим женихом матери.

– Привет, – поздоровался Макс, будто видел старую знакомую. За прошедшие месяцы он привык держать себя совершенно свободно с людьми, которых знал когда-то. Они его прекрасно помнили, и Максим не считал, что должен изображать первое знакомство.

– Здравствуй, Макс, – неуверенно произнесла Надя, проходя внутрь. – Где она?

– В гостиной. Может, хочешь кофе или еще чего? Хадижа заказала еды на целую роту.

– Нет, спасибо. У меня мало времени. – В обществе вампира мадам Анри чувствовала себя не в своей тарелке.

– Я пойду предупрежу Констанцию, – радостно крикнула Хадижа, будто острый слух вампирши еще не уловил прихода долгожданного посетителя.

– Чувствуй себя как дома, – предложил Макс, снимая с девушки пальто.

– Постараюсь, – пообещала Надежда. Она с ног до головы оглядела бывшего жениха матери, стараясь найти отличия сегодняшнего Дубровина от того, каким его рисовала ее память. Признаться честно, их было крайне мало. И это угнетало. Разувшись и кинув быстрый взгляд в зеркало, Надя проследовала за хозяином в соседнюю комнату.

Констанция подняла голову. Ей было и страшно, и жутко интересно одновременно. Ее по-прежнему трясло, но она успела взять себя в руки. Когда в прихожей послышались голоса, вампирша приняла горделивую позу, не желая демонстрировать слабость или смятение.

Девушка, которая появилась в дверях, оказалась очень высокой. У нее была типичная внешность фотомодели. Худая, пропорциональная фигура, лицо с идеальными чертами, огромные темно-карие глаза в обрамлении накладных ресниц, пухлые, подведенные малиновым блеском губы, маленький, очень аккуратный нос. Густые, черные как смоль волосы спускались ниже поясницы и были распущены. Они слегка блестели – то ли под воздействием специальных косметических средств, то ли были такими от природы. Одета светлая была в очень откровенное красное платье, практически не оставлявшее места для полета фантазии. В целом Надежда выглядела типично для слуг коалиции Любви. Род ее деятельности легко читался в каждом движении, в томных взмахах ресниц, в том, как она вскидывала голову или передергивала плечами. На Констанцию она походила разве что редким среди европейцев цветом волос да темнотой выразительных глаз.

– Надя, это Констанция Фурньер, темная на службе Маргариты Полярной Звезды, – представил свою подругу Максим. – Констанция, это Надежда Анри, светлая на службе Катерины Любовницы Света.

– Очень приятно, – вежливо поздоровалась Констанция, приподнимаясь навстречу новой гостье и протягивая руку. Хадижа в дверях подпрыгивала от нетерпения.

Надя не ответила на приветствие. Она стояла, вперив взгляд в вампиршу. В ее широко распахнутых глазах застыла смесь отвращения и шока.

– Она была моей матерью, – через некоторое время проговорила мадам Анри, обращаясь к светлым коллегам, прежде всего к Хадиже. – Я уверена.

Девушка продолжала картавить и манерно растягивать слова, но теперь в ее голосе отчетливо звучала холодность. Она не сделала ни единой попытки подойти к женщине, давшей ей жизнь.

– Я могу идти? – поинтересовалась она у Хадижи. От Максима Надежда тоже старалась держаться подальше.

– Вам нечего сказать матери?! – возмутилась Розовая, делая шаг к Констанции. – Вы не видели ее больше ста лет! Она как никогда нуждается в вашей помощи и поддержке, а вы вот так просто возьмете и отвернетесь от нее?

– Она – вампир, – коротко бросила Надежда. В этот раз ее слова прозвучали, словно удар хлыста. Она больше не считала нужным держать марку и говорила отрывисто, без малейшего акцента. – У меня не может быть ничего общего с такими… людьми. Я выполнила вашу просьбу, светлая Хадижа. Больше мне здесь нечего делать. Я уезжаю.

Надежда развернулась и, не удостоив мать ни единым взглядом, выскочила в прихожую. Послышался легкий шорох, когда девушка брала пальто и надевала туфли, а затем хлопок входной двери. На лестничной площадке заскрипел лифт.

– Зато теперь мы знаем, кто ты на самом деле, – успокаивающе проговорил Максим, целуя волосы Констанции, вот-вот готовой расплакаться.

Хадижа кипела от ярости. От одного воспоминания о грубиянке у нее сжимались кулаки и чесались руки.

– Жаль, что здесь не было Сони, – пробормотала она.

– Ага, – ехидно вставил Макс, – тогда она убила бы эту «славную» девочку, и Линде пришлось бы объясняться с Катериной.

– Ну и объяснилась бы! – гордо вскинула голову Хадижа. – Кто такая Катерина Любовница Света рядом с Линдой Солнечный Свет? А я тебе скажу кто! Всего лишь жалкая букашка!

– Не надо, не ссорьтесь. Я ожидала чего-то подобного, – Констанция совершила героическую попытку улыбнуться, но лишь слегка оголила клыки, приняв вид скорее угрожающий, нежели веселый. – Я хотела поблагодарить вас, Хадижа. Вы мне очень помогли, и я этого не забуду.

– Я постараюсь помочь еще больше, – пообещала Розовая. – Как только вернутся Стас с Лизой, я устрою вам встречу. Стас стал воителем тогда же, когда и вы, Вера. Думаю, знает о вашей жизни значительно больше моего. Он, я не сомневаюсь, сможет указать на людей, с которыми вы были близки. Ладно, Максик, мне, пожалуй, пора. – Хадижа потрепала Бордового по щеке. – Роберт будет волноваться, если я уж слишком задержусь.

– Когда станете перемывать нам кости, постарайтесь, чтобы нас не одолела икота, – провожая подругу к двери, усмехнулся Макс.

– Вы все равно не можете икать, – она с улыбкой пожала плечами. – Это очень романтично, что вы снова встретились вот так, – прошептала она на ухо вампиру. – Думаю, вас свела сама судьба. Тебе пора забыть Алину.

Не дав Максу ответить, Хадижа выскользнула за дверь. На лестнице послышался легкий стук ее каблучков и привычный звон множества браслетов.

– Три желтых потока G, пять зеленых Z, девять голубых W или V? А, черт, опять забыл, – бормотал Роман, проходя по длинным галереям вновь отстроенного замка Линды.

Идущие по своим делам воители поглядывали на него исподлобья, не особо стараясь скрыть свой интерес. Никому из них еще не доводилось видеть столь молодого мага. К тому же парень был очень общительный и за полтора месяца успел познакомиться со всеми, кто был настроен более или менее дружелюбно.

– Так, сейчас призовем сюда учебник, – решился Рома и на миг замер, совершая руками замысловатые движения. – Черт! Черт! Черт! – завопил он, тут же отскакивая к противоположной стене.

Несколько девушек-воительниц попадали на пол, прикрывая головы руками. Вместо желаемой книги заклинаний с потолка посыпался град камней. Причем таких, какие при строительстве замка уж точно не использовались.

– И что ты собирался сделать? – раздался за спиной чуть насмешливый голос Линды, заставивший мага-недоучку покраснеть до корня волос. Сейчас он сильно жалел, что не знает заклинания, позволяющего провалиться сквозь землю.

– Книгу из комнаты позвать, – сокрушенно ответил Роман, пряча глаза. – Я забыл, в заклятии поднятия воды из глубин используют голубые V или W? Хотел посмотреть.

– Голубые VN, – отрезала Линда. – Ты можешь хоть что-то удержать в голове дольше пяти секунд?

– Могу, – Роману надоело, что его постоянно отчитывают.

После того, как Линда узнала, что, кроме обычного магического дара, у него есть еще и способность читать чужие мысли, ему вообще житья не стало. Помимо изучения истории, боевых искусств, теории и практики заклинаний, основ проведения как светлых, так и темных ритуалов, ему пришлось приступить к тренировке и развитию неожиданного таланта. Теперь, если Роману удавалось поспать в сутки два-три часа, он считал это огромной удачей. Линда заваливала его заданиями и неизменно проверяла все до мелочей. Если волшебница покидала замок, ученик отправлялся вместе с ней, чтобы изучить виды магического транспорта, познакомиться с магами и привыкнуть к принятому между ними этикету. После таких отлучек ему по несколько дней приходилось разбираться в сложных политических инсинуациях, заставивших того или иного чародея произнести слово «хорошо» или «плохо», закашляться или отвернуться от собеседника.

Все это было так утомительно, что впервые в жизни Роман скучал по интегралам и логарифмам, новейшей истории человечества и карте залежей полезных ископаемых в мире. Скажи ему об этом кто-нибудь год назад, он рассмеялся бы ему в лицо…

Девушки-воительницы повскакивали на ноги и, не тая улыбок на красивых лицах, скрылись за поворотом, откуда тотчас донесся их радостный смех.

– Попробовали бы сами, – огрызнулся себе под нос Рома.

– Идем, через десять минут приедет Тамерлан Безумный, попробуешь угадать, что у него на уме, – распорядилась Линда и добавила: – Это не учебное задание, а вполне практическое.

Ни одного камня на пути уже не было. Они исчезли по мановению ее ресниц. По крайней мере, никаких других движений Роман не заметил.

– В последние недели коалиция Бездны мутит воду, а в чем дело – понять не могу, – по дороге просвещала ученика волшебница. Я уж собиралась отправиться с тобой на пару в гости к Маргарите, а видишь, как все удачно получилось.

Ничего удачного в приезде одного из темных магов Роман не видел. Лично он боялся представителей другой стороны, как самого сатану. Те несколько коротких встреч, какие у него состоялись с адептами тьмы, назвать приятными было сложно, а уж какие клубились мысли в головах некоторых из них… Прочитав такое, любой нормальный человек предпочтет больше никогда не заглядывать в чужие сознания. Жаль, что отключить свой дар Роман не мог.

Тамерлан Безумный прибыл минута в минуту, как обещал. Он просто появился ровно посредине кабинета Линды в ореоле темных сияний и голубоватых вспышек. Прежде Роману не приходилось видеть этого мага, и потому сейчас он внимательно разглядывал вновь прибывшего. Это был довольно высокий молодой человек, на вид не старше двадцати. Он имел крепкий торс, изобиловавший мышцами, которые выпирали из-под обтягивающей белой рубаки. Кожа у него была смуглая, глаза при этом ярко-голубые. Каштановые волосы завивались в мелкие кудри.

Общее впечатление Тамерлан производил вполне приятное, но ровно до тех пор, пока его первая мысль не коснулась сознания Ромы. Молодой колдун едва заставил себя усидеть на месте. Такого бедлама в голове ему еще видеть не доводилось. Тамерлан скакал от одной мысли к другой, самые причудливые образы переплетались с вполне обычными и привычными любому человеку. Приветливые порывы ни с того ни с сего окрашивались злобой, чтобы меньше чем через миг стать вселенской радостью. Теперь Роман прекрасно понимал, почему Тамерлана называли Безумным. Никто в здравом уме не смог бы вычленить из общей каши его дум и слов что-либо полезное. А уж как можно было, вообще, совершать сколь-нибудь рациональные поступки, пребывая в таком сумбурном расположении духа, оставалось загадкой.

Тем не менее Тамерлан сумасшедшим не выглядел. Он улыбнулся Линде, окинул быстрым взглядом ее ученика и церемонно поклонился.

– Спасибо, что разрешила мне прийти прямо в твой кабинет, а не тратить время на длительную дорогу, – сверкая тридцатью двумя идеально ровными, белоснежными зубами, заявил Тамерлан.

– Не стоит благодарности, – благосклонно отозвалась Линда, указывая на ближайший к ее столу стул. Поставить для гостя кресло она не сочла нужным, темный это заметил, но никак не прокомментировал. То, что хозяйка приветствовала его сидя, его тоже не смущало. Сегодня дело было у него, так что Линда была в своем праве. – Чай? Кофе?

– А покрепче что-нибудь есть? – поинтересовался темный, присаживаясь.

Линда ничего не ответила, просто выхватила из воздуха бутылку односолодового виски и два бокала. Роману пить в присутствии старших пока не полагалось.

– Отличный выбор, – одобрил Тамерлан, делая большой глоток.

Минут сорок говорили о погоде, стоимости акций на фондовом рынке смертных, обсуждали последние сплетни из личной жизни других магов, ни словом не обмолвившись о цели встречи. Роман стал скучать. Разобраться в мыслях Тамерлана, когда он говорил ни о чем, было попросту невозможно. Вихри эмоций, впечатлений, смутных воспоминаний, желаний и идей рождались и умирали с такой скоростью, что у молодого мага разболелась голова. Малейший звук вызывал в воспаленном мозгу старшего колдуна бурю, которая гасла уже при следующем звуке, сменяясь новой. При этом внешне темный выглядел абсолютно нормально, ничем не выдавая странностей своего внутреннего мира. Это и удивляло, и пугало одновременно. О таком самоконтроле можно было только мечтать.

– Так зачем все-таки ты к нам пожаловал? – перешла наконец к сути Линда.

Роман вздрогнул от неожиданной перемены, произошедшей в мыслях Тамерлана. Они больше не путались и не неслись вперед, беспорядочно подгоняя друг друга. Теперь колдун думал, как нормальный человек, логично и связно. Рома сказал бы – даже чересчур логично и связно. Ничего лишнего, только цель визита занимала сознание темного. Он тут же отставил светский тон и начал спокойно излагать свою проблему, о которой Роман узнавал на долю секунды раньше своей наставницы. Ни одного неискреннего слова, ни намека на желание что-либо скрыть юный маг не заметил, отчего проникся к Тамерлану Безумному невольным уважением.

– Я хотел поговорить о портале с Эрагаджуа, – сказал темный, скрестив между собой пальцы и положив на колени сцепленные между собой руки.

– Эрагаджуа… – задумчиво протянула Линда. – Меня тоже беспокоит этот мир. Мои «летучие» докладывали, что там что-то происходит, но что именно – никто не может понять. А «защитники» на нашей стороне вообще ничего необычного не заметили.

– Да, от порталов я получаю точно такие же донесения, – согласился Тамерлан, – и не только я. Но… дело в другом. Ты, наверное, в курсе, что Эрагаджуа славится огромным количеством свободной энергии, за которой испокон веков никто особо не следит. Причем энергией исключительно темной. Светлых потоков у них нет в принципе. Пожалуй, это единственный в своем роде абсолютно однополярный мир…

– Ты забыл о Ламиранье – там одни светлые потоки, – поправила коллегу Линда. Весь ее вид выражал полнейшую сосредоточенность.

– В Ламиранье иногда нет-нет да мелькают темные вспышки. Джошуа Кот обожает их вылавливать – там они никому не нужны, – отмахнулся Тамерлан. – В любом случае, сейчас речь идет не о Ламиранье, а об Эрагаджуа. Маргарита недавно пыталась взять у них немного энергии – так, мелочь, для какого-то ритуала. Не больше, чем разрешено по договору… Но ее выкинуло, да так грубо, что нам чуть не пришлось искать нового главу коалиции. Я, а потом Александр попробовали проделать то же самое. Результат не вдохновляет. На этом мире такая мощная защита, какую мне еще не доводилось встречать. А магия там настолько темная, что мне стало не по себе. Истинная тьма… без единого обыкновенного темного плетения.

– И что ты хочешь от меня? – Линда покрутила в руках крупное гусиное перо, которое иногда использовала для письма. – Я полагаю, что о своем провале Маргарита приказала молчать. Это значит, ты говоришь не от лица коалиции.

– От лица коалиции, – не согласился Тамерлан, – но в обход главы. Мы пришли к единогласному мнению: нам необходимо проконсультироваться с кем-то посторонним. Возможно, зациклившись на одних и тех же идеях, мы что-то упускаем. Я сумел засечь плетение, с помощью которого меня выкинуло назад, и могу нарисовать схему. Возможно, тебе это о чем-нибудь скажет.

– Почему ты не обратился к другим темным? – уточнила Линда, прежде чем дать свое согласие на помощь или озвучить отказ. – В коалиции Хранителей есть очень толковые маги, и знают они больше моего, по крайней мере, о том, что касается истинной тьмы. В коалициях Силы и Войны тоже не слабаки сидят, да и среди вольных попадаются умельцы. А уж Ванесса, не сомневайся, попыталась бы разобраться с этой проблемой быстрее других.

– В том-то и дело. Нам нужен совет светлого мага, – лицо Тамерлана скривилось, будто он только что проглотил целый лимон. Просить о чем-то врагов ему было противно, но иного выхода он не видел. Все это Роман прочитал с такой отчетливостью, будто на темном вообще не было щитов. – Вы нашу магию воспринимаете немного иначе. Возможно, ты заметишь узел силы, который, скажу по правде, никому, даже Маргарите, найти не удалось. А мне кажется, это очень важно. Если мы найдем источник энергии, то сможем решить, что в дальнейшем делать с этим порталом. Потому что, если события будут развиваться в том же темпе и дальше, скоро от них к нам потечет такое…

– Я поняла. Черти́, – распорядилась Линда, давая Тамерлану полный карт-бланш на изображение диковинного плетения, заставившего встать в тупик всю коалицию Бездны. И, как Линда подозревала, не только ее. Она не сомневалась, что, прежде чем прийти за советом к светлым, Маргарита и ее сподвижники прошлись по всем самым сильным магам своей стороны.

Таких сложных схем Роману видеть еще не приходилось. В ней переплетались одновременно не меньше пяти тысяч потоков – и все черны, как ночь. В огромном рисунке, который Тамерлан чертил в воздухе рукой с полусогнутыми пальцами, не проглядывалось ни единой цветной черточки.

На рисунок ушло не меньше двадцати минут. Все это время Роман ждал, когда же маг доберется до центра силы, который, как гласили учебники, обязательно должен присутствовать в любом сложном плетении, состоящем из ста и более потоков. Но его поиски были тщетны – ничего похожего на схеме не наблюдалось, и Рома, в конце концов, пришел к выводу, что Тамерлан Безумный где-то ошибся.

– Ты уверен, что здесь все правильно? – спросила Линда, внимательно изучая плетение.

– В том-то и беда – на сто процентов, – ответил Тамерлан. – Это как раз то, о чем я тебе говорил. После меня Александр еще раз все проверил и не нашел ни одного огреха.

– Никогда ни о чем подобном не слышала, – покачала головой Линда. Ее глаза продолжали бегать по рисунку, отмечая малейшие детали.

– Я тоже. Маргарита обращалась к Донгу. Эта конструкция явно рассчитана на силовую защиту, поэтому она подумала, что китаец должен сообразить, что тут к чему. Это по его части. Но он лишь развел руками. А его маги вообще похватались за головы и хотят бить тревогу.

– Если нет центра силы, это может означать только одно – там такое количество темной, причем истинно темной, энергии, что ее не нужно концентрировать и сводить в одну точку, равно как и пропускать через колдуна, – после минутного раздумья вымолвила Линда.

Роман слушал разговор старших как зачарованный. Он не понимал и половины, но не сомневался, что речь идет о чем-то по-настоящему важном. Параллельно молодой маг не забывал отслеживать мысли Тамерлана, насколько это позволяли его пока не слишком развитые способности. Впрочем, как он вскоре снова убедился, Тамерлан Безумный не стремился что-либо скрывать, и даже обычный щит, каким пользовались все волшебники, был у него не слишком силен.

– А если не надо концентрировать силу и пропускать ее через мага, значит, энергия практически бесконтрольна и, соответственно, может притягиваться туда, где есть хоть немного свободного пространства, то есть в данном случае – светлого, – закончил Тамерлан.

– И ближайшее место, где хватает светлой энергии, – наш мир, – подвела итог Линда.

– Ну, еще Ардубра, Ордолес, Санкуприен, Тамиро, Жуэдфех и Акальтанал.

– По мне, это не слишком утешительно. К тому же Ордолес абсолютно нейтрален, к нему вряд ли что-то потянется. Жуэдфех используется другими мирами как волшебно-научная база и постоянно необитаем. С Санкуприена недавно эвакуировали всех «летучих», там что-то намудрили маги, и теперь это не мир, а сплошная пустыня. И что остается? – вздохнула Линда. – Мы, – она загнула один палец, – Ардубра со своими гномами и их узконаправленной магией земли. Тамиро, если птичкам вообще есть дело до тьмы и света, так как их стихия – воздух, они используют потоки редко и сами не понимают, как это делают. И Акальтанал, который давно покорился технократии и полностью лишился магических навыков, мы, собственно, вообще не знаем, что у них с потоками на данном этапе развития.

– Пятьдесят на пятьдесят, – отведя взгляд, сказал Тамерлан. – Акальтанал абсолютно стабилен в магическом плане, при этом не нейтрален, как могло бы показаться. Светлые потоки там чуточку сильнее темных. Маргарита проверила.

– Хорошо. Выходит, главные магниты для тьмы из Эрагаджуа – это мы и Акальтанал. Он, потому что не защищен, мы, потому что постоянно используем сложные светлые связки, тем самым множа свет. Ардубре и Тамиро тоже достанется, но не в том масштабе.

– Примерно так. Донг предложил выход из ситуации. Маргарита все проверила-перепроверила. Она согласна с его выводами, но нам одним не справиться…

Роман отчетливо понял, что именно сейчас Тамерлан перешел к истинной цели своего визита. А еще, к своему большому удивлению, молодой маг догадался, что Безумный очень боится. Рома не мог дотянуться до причины этого страха, но тот прочно угнездился в душе колдуна, став основной движущей им силой.

– Я тебя слушаю, – прозвучал спокойный голос Линды.

– Маргарита была против, чтобы мы посвящали в это светлых. Но, во-первых, вы все равно узнаете. А во-вторых, если мы сделаем все сами, то нарушим равновесие и тогда рискуем превратить Землю в такое же пугало, как Эрагаджуа. – Тамерлан шумно сглотнул и продолжил, теребя пальцами лист бумаги, лежащий ближе всего к краю стола. – Чтобы темные потоки не притягивались, они должны граничить с такими же темными потоками. Маргарита и Донг хотят создать у портала зону тьмы, то есть искусственно изгнать оттуда все светлые потоки. Но тогда начнется перераспределение энергии уже внутри нашего мира. Чтобы этого не произошло, с двух сторон от линии тьмы надо создать по линии света, причем так, чтобы их общий эквивалент был полностью идентичен, а суммарный энергетический заряд над тремя зонами равнялся нулю.

– Чтобы создать две таких линии, нам понадобится минимум две сотни светлых (и притом не самых слабых) магов, – заметила Линда.

– Да, темных надо примерно столько же, – кивнул Тамерлан.

– Тогда мы немедленно должны собрать Совет и вынести предложение Донга и Маргариты на голосование, – безапелляционно заявила светлая волшебница.

– Ты – председатель, ты можешь действовать без согласования, если сочтешь, что ситуация патовая, – попытался оспорить ее решение Тамерлан.

– Могу. Но я не буду приказывать магам. Они должны понять, что именно мы делаем, так как территории, которые попадут в зоны изменения, принадлежат разным лицам и не все они будут рады, что потоки, которые они привыкли использовать, вдруг переместятся в другое место. Я организую Совет на этой неделе. Надеюсь, Маргарита явится сама и расскажет нам детали своего плана, а заодно сообщит, что конкретно с ней приключилось. Иначе я не стану вам помогать. Просто подожду, как будут развиваться события. Честно говоря, я не уверена, что ситуация «патовая». По крайней мере, пока…

– Хорошо, Линда. Я тебя понял, – Тамерлан поднялся на ноги, собираясь уходить. – Спасибо, что выслушала меня. Не тяни слишком долго, можем упустить момент, и тогда…

С этими словами его массивную фигуру окутало черное с голубыми искрами облако, которое становилось все плотнее и плотнее, пока полностью не скрыло Тамерлана Безумного от взглядов присутствующих. Последнее, что смог уловить Роман, был калейдоскоп мыслей темного, которые вновь стали сумбурными и спутанными.

– Ну? – спросила Линда, как только удостоверилась, что темный покинул ее резиденцию и при всем желании не сможет подслушать их разговор.

– Не врал ни единым словом, – тут же ответил Роман. – Единственное, о чем он умолчал, так это о том, что смертельно боится, а вот чего именно, я понять не смог. Что происходит?

– Ты все слышал, – пожала плечами волшебница. – Если темные потоки вырвутся из Эрагаджуа, для начала они разнесут в клочья портал и сделают нашу планету, так скажем, единым целым с царством вечной ночи, как называют Эрагаджуа некоторые романтики. А потом… – она накрутила на тонкий палец прядку белых волос, – либо мы сможем с огромными потерями наладить какое-никакое равновесие, что маловероятно, так как в нашем распоряжении всего один носитель истинного света и ни одного истинной тьмы, либо Земля в ее теперешнем понимании перестанет существовать. Впрочем, я знаю, что те люди, чьи связанные потоки темные, способны существовать в атмосфере Эрагаджуа. Так что глобального вымирания, по крайней мере мгновенного, не произойдет. Да и наши темные колдуны, я уверена, сумеют адаптироваться. Безусловно, не все.

– Красочная картинка, добрая такая, – цинично заметил Роман. Он понимал, что должен был впасть в панику, но все происходящее казалось каким-то нереальным и вызывало только желание посмеяться. – Эрагаджуа… что это за мир такой? Расскажи о нем.

– Ну, вообще-то, если ты прочитал хотя бы одну книгу о Великой Войне, то должен был бы знать, – не слишком строго попеняла ученику Линда. – Существует великое множество миров. И все они в рамках одной системы связаны друг с другом порталами. Есть предположения, что у других планет в нашей Вселенной есть свои системы, но мы об этом ничего не знаем. Миры соединены необязательно с каждым из сосистемных миров. Если отобразить эти связи на бумаге, то получится весьма хитроумная картина. Это так называемая карта системы. Эрагаджуа находится на этой картине с краю, в то время как Земля почти в центре и является одним из ключевых миров. Большинство из них населены людьми, имеющими лишь незначительные отличия друг от друга. Но есть и особые миры, как, например, Тамиро. Там живут исключительно птицы. Если не считать способностей к магии воздуха и вроде бы разумности, это обычные пернатые. Но я никого из них никогда не видела и судить не берусь. – Линда сделала паузу. – Эрагаджуа населяют люди, половина из которых – маги. Учитывая энергетические особенности их мира, все они управляют только темными потоками, причем очень многие развивают свой талант и становятся носителями истинной тьмы. Естественно, связанные потоки у местных жителей тоже всегда темные. Магия, которой они владеют, одна из сильнейших. Например, они могут создавать оборотней – существ настолько темных, что мало кто способен уразуметь саму суть ритуала преображения. И уж конечно, даже Сантьяго никогда не решился бы опробовать нечто подобное на практике. Перевертыши полностью подчиняются своему магу, но делают это так, что иногда хозяин приходит в ужас от деяний своих творений. Например, если на мага-создателя накричит лучший друг, оборотень тут же разорвет его на куски, потому что будет уверен, что защищает господина. Управлять оборотнями крайне сложно. Для этого нужна огромная воля, неколебимая.

– Под оборотнями ты понимаешь вервольфов? – заинтересованно уточнил Роман. К книгам по истории времен Великой Войны он еще не приступал и теперь всерьез подумывал, что зря.

– Не совсем. Это не милые бессмертные мальчики и девочки, оборачивающиеся собачками. Это монстры, самые настоящие монстры, созданные с единственной целью – убивать. У них нет чувств, нет желаний, нет страхов, только инстинкты. К тому же в своей звериной ипостаси оборотни могут быть кем угодно, не только волками. Однако пушистых котят или воробышков среди них ты не встретишь. Это саблезубые тигры, гепарды, львы, медведи, крокодилы, носороги и прочие им подобные хищники, причем все гигантского размера. Они никогда не бывают сыты. Одна такая тварь может сожрать население целого мегаполиса и не подавиться. Даже несварения не заработает. Убить их можно, но силы нужны немалые. Во время Великой Войны такие твари рыскали по Земле сотнями.

– Зачем маги выпустили их? Что им было надо?

– Не поверишь, колдуны с Эрагаджуа воевали за свет. Им нужны были светлые потоки, которые они черпали из всех миров, до которых могли дотянуться. И, конечно же, за волшебниками, способными ими управлять.