Текст книги "Ты никогда не одинок. Рак может быть увлекательным путешествием"

Высокие ожидания

В детстве, посмотрев фильм Андрея Тарковского «Ностальгия», ничего, конечно, не поняла. А когда потом пересмотрела, глубоко в душу врезались слова, которые в фильме Бог говорит Святой Катерине:

– Ты не та, которая есть. Я тот, который есть.

Уже во время болезни, в Лондоне, много думала об этом фильме и поняла, что ради одной этой фразы стоило смотреть его заново.

Я долго была не той, которая есть.

Вернемся в мое детство, в Москву, посмотрим на меня – школьницу.

Родители, конечно, хотели, чтобы дочь была круглой отличницей. Но это не так-то просто, сколько я ни старалась. Четверки в дневнике причиняли мне серьезные душевные переживания. Я боялась расстроить маму и просила бабулю чтобы она, а не я, рассказала про четверку маме. Мама не ругалась, если я не получала пятерок. Нет. Но у мамы были настолько высокие ожидания, такая жажда всегда видеть дочь лучшей из лучших, что мне было невыносимо тяжело ее разочаровывать. Груз родительских ожиданий – одна из весомых проблем, над которой я, став взрослой, работала с психотерапевтом. Мама ждала пятерок, предполагала, что я уже достаточно сильная, чтобы справляться с трудностями. И я научилась видеть хитроумный выход из любой ситуации, чтобы не ранить родителей. Да, я знаю, эмоционально для меня очень тяжело – быть родителем собственным родителям, но я с детства чувствую ответственность за благополучие мамы и папы. Даже сейчас, с высоты своего возраста, осознав соотношение сил в родительской семье, (особенно сейчас – ведь мама и папа постарели, теперь я – взрослая в семье), не могу себе позволить слабости. Притворяюсь или молчу, продолжаю оберегать родителей. Теперь это мой выбор.

Однажды в детстве, лет в шесть-семь, мне приснился сон. Всегда помню его леденящий ужас. Я как будто в родительской квартире, иду за угол, в сторону кухни, по длинному коридору. Навстречу выходят мама и папа. Подходят близко и я понимаю, что они – карлики. Карлики! Я ребенок, но родители еще меньше меня! Я проснулась в ужасе.

Да, после личной терапии, после обучения на психолога я понимаю, так мое подсознание предупреждало: родители нуждаются в моей опеке. Я действительно с раннего возраста ощущала, что должна их опекать. Много чего должна.

Как детские переживания отражаются в нашей взрослой жизни? «Добивайся, а то умрешь с голоду» – это бабушкина установка. Бабушка была настоящей self-made woman – женщиной, которая сама создала себя, свою судьбу. Идея правильная для выживания, но не единственно верная. Я чувствовала интуитивно – помимо достижений в работе есть и другие поводы быть счастливой! Но настроена была только на них, профессиональный рост и признание казались единственной ценностью и показателем успешности. Заболев, я наконец очень осознанно поняла, что профессиональная успешность и количество заработанных денег не гарантируют чувства своей ценности и ощущения счастья…

Солнце Йемена

Но ладно, что ж все о тяжелом? Были в моем детстве и светлые времена.

Я почти не помню себя лет до десяти. Ничего странного – душа спешит стереть трудные воспоминания, так психика защищается. Зато в мельчайших деталях превосходно помню почти каждый день, проведенный в Йемене. Думаю, никогда я не была более счастлива, чем там. Чудеса, но в Йемене от меня почему-то никто ничего не требовал. Волшебная земля. Там я не болела, вмиг проходили все аллергии. Я просто жила с родителями и это было мое настоящее счастье.

Йемен моего детства – процветающая страна, чье благополучие строилось на советской помощи и нефти – был разделен на северную и южную части. Мы жили в Адене, в столице социалистического Южного Йемена, где Советский Союз установил свой режим. Там было спокойно и вольно, никакого мусульманского фундаментализма: женщины не закрывали лица и не ходили в черном, молодые девчонки надевали короткие юбки – настоящее светское государство. При социализме Южный Йемен жил изобильно. В двухтысячных годах все изменилось, о чем я ужасно переживаю: государства как такового нет, разруха, развалины после бомбежек. Мне очень жаль.

Вначале в Йемен отправили папу – преподавать. Мы с мамой приезжали к нему на три месяца зимой. И папа с мамой, и родители моих новых друзей создавали в Йемене систему образования, подобную советской. Отец преподавал в одном из новых, только что построенных институтов.

У советского человека было не так уж много способов прилично заработать. Один из них – работа в развивающихся социалистических странах. За нее платили в «твердой валюте», в долларах. Платили колоссальные по тем временам деньги. Кроме того, работа за границей считалась престижной, открывала доступ к дефицитным товарам: из поездок можно было привезти много чего: и одежду, и технику – телевизоры, магнитофоны и пр. Ведь в Москве, в обычных магазинах, подобного не было. В один миг благодаря Йемену я вдруг стала девочкой-мажоркой, как тогда говорили – в модной одежде, с жевательными резинками, магнитофоном и прочей ерундой.

Для меня это было приятно, но мало важно. Мое йеменское счастье было в другом. В Адене семьи советских специалистов жили в одном большом доме. И вот все дети, пока взрослые работали, собирались вместе, и многоквартирный дом превращался в огромную «коммунальную квартиру». Дети всех возрастов – от 4 лет до 16 – мы играли между квартирами, болтали, строили шалаши и хохотали. Ссорились редко, если что – все дружно мирили. Могли засесть у кого-то в квартире и устроить замок из подушек. Да такой, что все мы, все 15 человек, могли в этом замке поместиться-поселиться. Я, единственный ребенок в семье, и не знала раньше сколько радости может приносить дружба в большой компании. Месяцы в русском доме – лучшее время моего детства, радость, игра, свобода и мама рядом!

Чудесная наташа

Карл Юнг писал: «Я должен подчеркнуть, что великий план, по которому строится бессознательная жизнь души, столь недоступен нашему пониманию, что мы никогда не знаем, какое зло может быть необходимо, чтобы оно превратилось в свою противоположность, и какое добро, возможно, ведет ко злу». И вот это «похоже, что лишь через опыт символической реальности человек… находит путь обратно в мир, в котором он больше не странник».

Одна из моих подруг в Йемене – Наташа – была старше меня года на два-три. Именно Наташа однажды рассказала мне о сексе. Ничего особенного, просто эпизод из детства. Но я вспоминаю ее, и приходит ощущение, что уже тогда и я, и она были на какой-то неведомой нам жизненной «развилке». Те наши разговоры о сексе, те странные игры, о которых я помню смутно, могли повлиять на ее судьбу. И, возможно, на мою. В Нине была дерзость. В детстве она плюнула в небо и крикнула: «Бога нет! Смотрите все, что я делаю. И ничего мне за это не будет!» – мне об этом рассказала ее мама, тетя Галина. Наташу ждала совсем скоро тяжелейшая неизлечимая болезнь.

Вернувшись в Москву, и мы, дети, и многие взрослые продолжали дружить. В 12 лет Наташа стала медленно угасать, у нее обнаружили дистрофию мышц – болезнь, при которой мышцы истощаются, перестают работать и человек быстро умирает. Врачи давали пару месяцев, но Наташа прожила долго, она умерла в 32 года, сердечная мышца не справилась.

Через свою болезнь Наташа стала совершенно другим человеком и умирала православной христианкой. Она крестилась, одним из ее любимых авторов стал и мой любимый митрополит Антоний Сурожский. Болезнь, через которую прошла Наташа, пожирает медленно, превращает в инвалида – это страшно. Мне было больно смотреть как она угасает. Разве не ужас – прожить большую часть своей жизни инвалидом? В инвалидном кресле? Удивительно, но Наташа никогда себя не жалела, не жаловалась мне. Она была уверена, что ей послана милость – пройти через все и через болезнь познать истинного Бога.

Родители Наташи – профессора, материалисты, атеисты. Но дочь со временем обоих привела к христианству. Ее путь к Христу лежал через множество философских и концептуальных книг, через всевозможные духовные практики. Я думаю, Наташа прожила гораздо дольше предсказанного врачами благодаря ее абсолютной вере. Поверив, она больше не сомневалась. Верила, что Бог показал ей свою любовь, что он Бог не карающий, а любящий. Мы много говорили об этом.

В апреле 2020 года, на Пасху, я позвонила тете Галине, долго говорили, вспоминали Наташу и я узнала несколько чудесных историй. Однажды Наташа уговорила знакомую девушку не делать аборт. Спасенной душе уже 17 лет.

Когда под тяжестью книг над Наташиной кроватью рухнула полка, девушку не задела.

В последние годы жизни у Наташи стали выпадать волосы, они с мамой ездили в Дивеево, были на источниках, а там вода ледяная, всего четыре градуса. Наташа намочила голову в источнике и спустя время выросла копна новых волос.

Много лет она передвигалась только в инвалидной коляске – мышцы таяли постепенно, практически, остался только скелет. Но правой рукой Наташа могла креститься даже когда тело едва работало. Перед смертью девушка провела семь дней в реанимации, не ела и не спала, бредила, не узнавала никого. Пришла в себя, успела попрощаться и спросить: «Мамочка, где я? Помоги мне и дай поесть».

Умерла она 29 июня 2002 года. В день ее похорон в небе появилась радуга.

Уже после Наташиной смерти ее родители были в паломничестве в храме Марии Магдалины в Иерусалиме. Там тетя Галина услышала голос дочки: «Мамочка, я так хотела сюда попасть!»

Я вспоминаю разговор с тетей Галиной, историю Наташи и в памяти всплывает осень 2019 года – мне приснился дядя Володя, Наташин папа, у которого рак легких. Приснилось, что он протягивает мне руку, а из его ладони растет кустик, или маленькое деревцо. Для меня это образ вечно живого. В то время я читала Карла Юнга про символику древа. «Дерево, – пишет Юнг, – это и древо добра и зла, и древо жизни, и сам крест».

Евангелие пишет, что Господь любит грешников больше чем праведных. Ведь грешник точно знает, что совершил грех. И после главное – не повторить свой грех, не привыкнуть жить в нем, а осознать и покаяться!

«Покаяние, – говорит Алексей Уминский, современный богослов, – это не когда в грязь лицом, а когда учат разделять плохое и хорошее, добро и зло».

«Пойми, упасть способен каждый человек, лежать остаться – дьявольское дело», – написал в своей песне близкий мне человек.

Наша дружба с Наташей не закончилась с ее болезнью, с ее смертью. Связь осталась и я чувствую – она действительно мне помогает, ведет, подсказывает.

Встречи со смертью

Я всегда боялась умереть от рака. Настоящая канцерофобия! Но откуда вырос мой страх? Может быть, из страха за маму? Мама была основным двигателем в семье, она много работала и всегда достигала целей. При этом уставала и постоянно болела. То поджелудочная, то голова… Ничего, вроде бы, серьезного, но рядом все время врачи, операции. А значит, и тревоги.

Очевидно, мое подсознание считало это как программу. Я примеряла на себя – что будет со мной, если я начну болеть? Помню, как папа заботливо заваривал маме чай, кофе и ухаживал. Значит, если плохое случится, нужно, чтобы рядом был такой же заботливый человек, как папа.

Или этот страх – пред-ожидание предписанного мне жизненного сценария, и я подсознательно его ждала? Рано начала предчувствовать, что у меня будет серьезное заболевание?

Бабуля умерла от рака уже старенькой, почти без страданий. Я испугаться не успела. Страх появился, когда у мамы умерли от рака, одна за другой, три близкие подруги. Умерли в тяжких муках, в середине своих сорока лет. В те времена онкологию лечили плохо.

Потом внезапно заболел саркомой и умер Андрей, мой друг. Мой йеменский друг! Он был всего на два года меня старше, учился на третьем курсе института. Мы встречались редко – иногда на дискотеках, иногда с родителями заезжали к ним в гости. И вдруг я узнаю, что Антона прооперировали.

Я пришла в онкологический центр навестить его после операции. Вхожу в палату и думаю: ошиблась дверью. Андрюша настолько изменился, что узнать едва возможно – из его лица вырезали больную кость… Я скорее поняла, чем узнала, что это он, наш Андрей. Шок, ужас – видеть друга, у которого осталась половина лица. Целый час говорили обо всем. Он проходил курс химиотерапии, страшно исхудал. Призрак.

Больше мы не виделись. Я не смогла заставить себя поехать к нему снова, было тяжело. Спустя несколько месяцев Андрей умер. Тогда я не осознала, как переживаю. Мне было всего 20 лет, я совершенно не хотела думать о смерти и гнала от себя мысли об Андрее. Но страх умереть от рака засел в голове и больше не отпускал.

Однажды я случайно подслушала разговор взрослых. Они горевали о смерти Андрея, говорили о болезни Наши. Наши родители предполагали, что дети заболели из-за поездки в Йемен, корили себя за нее. Вспоминали, как их предупреждали о радиоактивном солнце. А мне вдруг пришла мысль, что необходимо опровергнуть их логику! Я ни за что не могу умереть раньше родителей. Взрослые повторяли: «Если бы мы знали, чем все закончится! Зачем все эти магнитофоны, доллары?!»

Были ли они правы? Возможно, солнечная радиация действительно была губительна, но ведь рак начался не у всех. Я вижу важное зерно в другом: взрослые поехали зарабатывать. Не помогать, а ради денег. Можно ли сделать из этого однозначные выводы? Сомневаюсь. Я верю, что мир сложносочиненный, одни и те же события наводят на разные мысли и объяснения, заставляют искать разные знаки, интерпретировать эти знаки по-разному в разное время.

Я верю, нам посылают посильные уроки, и их не избежать. Так случилось со мной – я боялась рака, значит, чтобы выучить свой урок, должна была через него пройти. Можно искать рациональные объяснения моему страху. Да, видела смерть близких друзей от этой болезни, да, сильно испугалась. Но на любое материалистическое обоснование я всегда нахожу и духовное. Думаю, если бы мы заранее знали свое будущее, жить было бы тускло. Если смотреть на события «духовным зрением», а не обычным, «мирским», приходит иной ответ.

Для меня, я верю, было целебно пройти через рак – через свой большой страх. Освободиться от него и начать доверять Богу. Главный мой урок – довериться. И родителям моих друзей, думаю, стало бы легче, если бы они могли довериться Богу.

Что я имею в виду?

Спустя много времени, в марте 2019 года, я поняла важную истину. Такую простую и такую масштабную, что суть ее ускользает в повседневности. Накануне я писала для себя в дневнике, что неверие в Бога равно недоверию Ему и привычке полагаться только на себя. А что же это такое, как не первородный грех, который лежит в основе всех наших бед? Это неверие отделило людей от Бога. Когда Адам как символ человечества вкусил от плода древа познания, он и Ева прониклись ложным знанием – поверили, что им открылась истина. Но это ошибка! Они не стали «как боги». Самонадеянная присказка «мы и сами с усами» отлично и кратко передает суть первородного греха.

Библия говорит с нами языком метафор, и мне любопытно узнать, действительно ли жили те первые люди? Или человечества еще не существовало, и через образ предписывается – куда мы должны прийти?

Ценно, что библейская история – замечательная иллюстрация к жажде, присущей, вероятно, каждому по нашей природе – стать самодовлеющим властелином мира.

О притягательности мании великолепно пишет русский богослов Михаил Тареев. Он называет ее «религиозной враждой» как желанием овладеть ключами могущества независимо от Бога. Вот в чем истинный смысл посягательства на Древо познания. «Греховным в пожелании первых людей было не само по себе стремление к божественному совершенству, к божественному содержанию своей жизни, а стремление к внешнему абсолютному совершенству», – пишет Тареев. Бог становится объектом зависти, Бог-соперник, Бог как нечто чуждое – вот что рождается в помраченном грехом сознании человека и толкает преступить заповеди.

Слова Михаила Тареева проливают неожиданный свет на библейскую башню. Она оказывается недвусмысленным символом империй, насильно подчиняющих себе людей. Сплочение человечества – в Боге. Через Бога строители Вавилона противопоставляют единение внешнее, безбожное, где только люди дерзают воздвигнуть свою исполинскую Башню. В наследие и напоминание – от Саргона, вавилонян, фараонов и ассирийцев, от персов, македонцев и римлян и дальше вплоть до наших дней – высятся обломки недостроенных имперских башен вдоль дороги истории… Одиноких людей без Бога. Уже не первобытный человек, а питомец цивилизации ищет автономии и идет по пути самообоготворения. Но суть трагедии остается прежней, как и во времена изгнания из Эдема. «Башня-империя есть символ попытки „устроиться“ без Бога на земле».

Оглядываясь на те времена и события, невольно думаешь, что с нами Бог говорит менее грозно: через события в судьбе каждого из вас, он будто зовет каждую душу к себе по одному. Это личное, персональное приглашение. Нужно только уметь прочесть и растолковать адресованное тебе послание. Увы, многие годы я была одна – без Бога. И строила свою жизнь как умела. Но я стараюсь, ищу скрытые смыслы в том, что со мной происходит.

Когда жизнь превращается в Excel-таблицу

Ребенок невольно перенимает опыт значимых для него взрослых. Мама и папа воспитали во мне уверенность, что жизнь – это список задач, и я обязана достичь поставленной цели. «Успешно выполненные задания в Excel-таблице» – вот что стало метафорой моей жизни в юности и на долгие годы. Я думала, что поступаю верно, когда соглашаюсь с задачами, предложенными родителями, когда ставлю перед собой и собственные – амбициозные. Сделала, отметила галочкой в специальном разделе таблички, в квадратике, и молодец, и все хорошо. Думала, это сделает меня счастливой.

Согласно плану, я должна блестяще окончить школу. И я получила серебряную медаль. Следующий пункт плана – поступить и окончить престижный вуз. И я защитила красный диплом. Потом – галочка напротив пункта «кандидатская диссертация». Если бы спросили «Зачем, Катерина, тебе ученая степень?», я смогла бы ответить только: «Так надо». Теперь я думаю, что многие годы не жила, а галочки ставила.

Представляете, еще в школе, задолго до того, как узнала о существовании excel-таблиц, я завела дневник и записывала в него жизненные планы. Через много лет, уже взрослой, этот дневник нашла в родительском доме. Читала и поражалась.

Вот запись, которую я сделала в 15 лет: «У меня будет два сына. Одного из них я назову Павлом». Почему двух? Одному грустно. Еще запись: «Замуж обязательно следует выйти не позднее 27 лет». Откуда взялась точная дата? Уже и не знаю, но удивительно, как записанное, пусть и забытое, руководит нами. Старшего сына я действительно назвала Павлом. А второго – Петром, с мыслью об апостоле Петре. И ведь в библейской истории Пётр и Павел соединены! Я не знала, не догадывалась, давая детям имена, что у Петра и Павла общий день именин – 12 июля. Но интуитивно соединила сыновей именами.

Какой была бы моя жизнь, если бы я раньше пришла к Богу, если бы меня научили прислушиваться к своей душе?

Другие записи в моем дневники незамысловаты: поступить на хорошую работу, получить достойную должность, подняться на позицию менеджера, заработать много денег.

Уже на третьем курсе института я знала, что поеду в Англию. «Почувствуй себя всемогущим – составь план!».

Почему именно в Англию, ведь в те годы студентов отправляли на практику в американские университеты? Дело в том, что я с детства замечала за собой дар предчувствия – предвидения событий. Особенно ярко он проявился в институте.

На практику за рубеж отправляли лучших из лучших студентов. Училась я великолепно, поэтому ждала, что скоро уеду. В те годы стажировка в Америке была невероятно почетной и желанной. Советский Союз доживал последние дни, но свободно за границу еще не выпускали. Для нас – студентов факультета иностранных языков – стажировка в Штатах давала шанс изменить судьбу: найти там работу, или выйти замуж за американца, или отлично провести год жизни. Меня включили в группу, которую отправляли в Техас. И вот я кружу вокруг телефона, жду звонка, приглашения оформлять визу. Неделя, две, три. Нетерпение нарастает.

В середине лета нам с папой нужно поехать на дачу. Чтобы не кататься туда-сюда одним днем, решаем там заночевать, ведь мама дома и при случае ответит на долгожданный телефонный звонок.

Ночью на даче вижу сон, чувствую – приближается что-то дурное, темное. Просыпаюсь и понимаю: произойдет плохое. Утром и папа вдруг говорит: «Знаешь, что-то тревожно, давай вернемся домой прямо сейчас, не будем ждать вечера». Примчались в Москву, а мама с порога: «У меня плохая новость. Звонили из института, тебя не берут в Техас».

Сон в руку. Крушение всех планов.

Пулей несусь в институт, вбегаю в кабинет к проректору, а мне отвечают: «Вы хорошо учитесь, а мы считаем – зарубежная практика нужна слабым студентам, чтобы подтянуть язык». Стало так больно, я не нашлась что ответить. Это же отговорка! Ясно, что на стажировку отправятся студенты по договоренности, «по блату». Я очень горевала.

И вот новый учебный год, и я снова подаю документы. Сильна еще надежда, что упорством я пробью эту стену. Но меня снова не берут. Теперь я в полном ужасе. Отказ – не только мощный удар по самолюбию. Раньше все задуманное удавалось, и вдруг полное фиаско! Мой план под угрозой, эта мысль больно жалит, так быть не может!

Я не знала тогда, что и правильные действия могут иметь отрицательный результат. Нет, я считала, что сама виновата – приложила мало усилий, продолжала верить – закон «Результат равен количеству вложенных сил» – работает всегда!

Сейчас мой муж вкладывает ту же мысль в головы нашим сыновьям, учит, что все понятно и предсказуемо. Постарался на пять – получи пять, постарался на двоечку – получи двоечку и не жалуйся. Но, может быть, стоит искать и другие пути?

Я перешла на последний курс института. Мама в это время стала помощником депутата и попросила его посодействовать. Депутат позвонил ректору и все – уже на следующий день меня включили в группу для поездки на стажировку. Группа экспериментальная, поэтому ехали мы не в Соединенные Штаты Америки, как другие, а в Великобританию. Я заменила «Техас» в своем дневнике на «Лондон» и, довольная, улетела. Так я впервые оказалась в Лондоне.

Но еще задолго до поездки в дневнике появилась и другая запись: «Диссертация».