Текст книги "Папа на выходные"

Глава 2

Илья

Я стоял в небольшой ванной и рассматривал желтого утенка, который аккуратно стоял на краю раковины. Кроме него были и небольшие кораблики, рыбки-липучки, но именно этот утенок привлек мое внимание. Ведь когда-то в моем доме был точно такой же: пищащий, с голубой шапочкой на голове. Протянув руки, сам не понял, как осторожно погладил его большим пальцем по клюву, а еще захотелось сжать его в ладони, чтобы услышать этот скрип и понять, мне не снится сон, все происходит на самом деле.

Тряхнув головой, включил воду. Быстро разделся, стряхнув одежду прямо над ванной, смыл душем пыль, которая осела на белую поверхность, и только потом позволил себе залезть под воду. Ссадины моментально защипало, вот только я не сильно обратил на них внимание, все мысли были направлены в сторону незнакомки, от которой меня отделяла только дверь.

Она ведь меня поднимала с земли, в то время как второй рукой прижимала к себе малыша. Не побоялась, окликнула нападающих, да потом еще и подошла. Странная девушка с бездонными голубыми глазами, наполненными болью. Только сейчас я понял, что же меня в ней насторожило, точнее, в ее взгляде. Слишком взрослые, слишком уставшие для такой молоденькой девушки. Сколько ей? Не больше двадцати пяти, может, даже двадцати шести, а взгляд серьезный, проникающий до самой глубины души, разрывающий все внутренности. Сразу же возникло желание защитить ее, захотелось позаботиться… Но пришлось свои мысли отогнать и закрыть краны с водой. Кто я? Человек без будущего, который закрыл на семь замков свое прошлое, и находящийся в подвешенном состоянии, плывущий по течению реки, не желающий бороться, даже если впереди будет обрыв, и с него придется сорваться. Да, так я рассуждал бы, не встретив эту девушку, но сейчас мне до дикости, до ломоты в пальцах хотелось ей помочь хоть чем-нибудь. Или отблагодарить. Пусть просит все, что пожелает, готов купить, достать или заказать и лично привезти.

Обтершись насухо, быстро влез в штаны и футболку, куртку оставил еще в коридоре. Как-то неловко натянул носки и осторожно вышел из ванной, прислушиваясь к тихому пению за закрытой дверью.

Остановившись, прикрыл глаза, впитывая в себя нежный, чуть хрипловатый голос, а внутри лопалась корка льда, которая до этого в своих тисках держала сердце. Мне даже как-то неловко стало за то, что стою буквально под дверью, дышу через раз и подслушиваю.

Чтобы сильно не шуметь, на носочках прошел в кухню и прикрыл за собой дверь. Осторожно взяв со стола чистый стакан, налил себе воды прямо из-под крана, хотя в графине была, по всей видимости, отфильтрованная жидкость, но трогать ее не стал, мало ли, для каких она целей необходима, а тут я со своим диким сушняком в горле.

Уселся на табуретку у окна и уставился на дорогу, за которой была маленькая детская площадка, состоящая из горки, качелей и песочницы. Небольшой выбор для детского отдыха. Летом, наверное, невыносимо сидеть под палящим солнцем и играть с детьми в песочнице. Немного не продумано, не доделано, неплохо бы установить кроме этих немногочисленных качелей хотя бы небольшой городок, где малыши могли бы лазать и подтягиваться. Да хоть бы лавочку, чтобы мамы не стояли рядом, а могли присесть, ведь они и так целый день бегают за маленькими оторвашками, которым не сидится на месте.

Я не заметил, как в кухню вошла девушка, которая успела снять только плащ, и сейчас была в тонкой трикотажной кофточке серого цвета и джинсах. Незнакомка внимательно посмотрела на меня, вот только не как на мужчину, а, скорее, как на пациента, кивнула каким-то мыслям и открыла дверцу кухонного шкафчика. Только сейчас заметил, что и на кухню эта небольшая комната похожа лишь потому, что тут имелась только газовая плита, холодильник, разделочный стол и небольшой ящик над ним. Именно оттуда девушка и достала аптечку, подошла ко мне ближе, но остановилась на расстоянии вытянутой руки.

– Обработаю ваши раны? – спросила, чуть наклонив голову на бок.

Их было не так много – чуть разбита губа и бровь, наливался неплохой синяк под глазом, были содраны костяшки на пальцах рук. Про ушибы старался не думать, они в скором времени перестанут болеть, да и сейчас я как-то внимания на них не обращал. Больше следил за тем, как ловко и быстро девушка достает ватные диски, мази, бинты, перекись, перебирает содержимое аптечки и недовольно поджимает губы.

Незнакомка уверенно и в то же время аккуратно обрабатывала ссадины, иногда даже дуя, если ей казалось, что причиняет боль. А я в такие моменты просто зависал, старался не дышать и не закрыть от удовольствия глаза. Я вообще стремился слиться со стеной, на которую откинулся, лишь бы эта процедура по спасению меня продолжалась бесконечно долго.

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Вот и небольшие ладошки с тонкими пальчиками отстранились, и девушка сделала несколько шажков назад, убрала обратно лекарства и поставила аптечку на полку.

– Спасибо, – тихим и не своим голосом произнес, поднимаясь из-за стола, – я пойду…

Она просто кивнула и отошла в сторону, чуть заметно вздрогнула, когда я поравнялся с ней, и даже вжала голову в плечи, словно в ожидании удара. Я же ускорил шаг и уже в коридоре натягивал обувь, не заботясь о том, что нужно завязать шнурки. Схватил куртку и выскочил на лестничную клетку, прикрывая тихонько за собой дверь. И только тогда выдохнул и попытался проанализировать увиденное.

Она испугалась, что я мог поднять на нее руку? Значит ли это, что ее били? Поэтому, наверное, и съежилась вся, становясь в несколько раз меньше, ожидая удара. Вот только кто посмел? Отец или муж? И, кстати, а где папа ребенка?

Я вышел на улицу и прикрыл глаза, так как яркое солнце неожиданно ослепило. Проморгавшись, спустился по лестнице вниз, сел на лавку, и только тогда обулся по нормальному, накинул на плечи куртку и достал из кармана телефон, где уже было пять пропущенных вызовов от Светланы Сергеевны. Вот черт, повезло, что телефон оказался на беззвучном режиме, а то было бы стыдно перед молодой мамой, если бы трель смартфона разбудила малыша, которому от силы полгода, может, чуть больше.

Набрал номер начальницы и двинулся в сторону парковки, периодически оглядываясь. Не хотелось бы еще раз столкнуться с теми парнями, отбиться-то смогу, но потом мучиться не очень бы хотелось.

Вот только Светлана Сергеевна трубку не взяла, зато она на своей машине перегородила мне дорогу.

– Илья, – ахнула женщина и кинулась ко мне, чтобы рассмотреть мое лицо, – быстро в машину!

Приказной тон, с которым спорить совершенно не хотелось, поэтому поспешно уселся на заднее сидение и с тоской посмотрел на свой автомобиль, который остался на своем месте. Светлана Сергеевна заверила, что машину мы заберем чуть позже, а пока она быстро выехала из двора и стала кому-то звонить, с кем-то договариваться о срочной встрече. Я же смотрел в окно на проплывающий мимо меня пейзаж и думал о том, что коляски в квартире девушки нет. Даже на лестничной клетке не было ни единого детского транспорта. Она что, все время носит ребенка на руках? Но это же тяжело!

– Что случилось? – вывел меня из транса голос Светланы Сергеевны, а сама женщина то и дело поглядывала на меня в зеркало заднего вида.

– Напали у подъезда, – пожал плечами, совершенно не желая разговаривать на эту тему.

– Описать их сможешь? – серьезно спросила.

– Смогу.

Меньше всего мне хотелось связываться со всей этой кутерьмой, ведь тогда бы нужно было писать заявления и заполнять прочие бумаги. Вот только неожиданно вспомнились девушка и малыш. А ведь они могли подумать, что мы с ней вместе! Вот черт! Как же быть?

Я был готов выскочить из машины на полном ходу, заметался на заднем сидении, словно зверь в клетке, придумывая себе все новые и новые сюжеты, суть которых сводилась только к одному.

– Успокойся! Объясни толком, что тебя разволновало? – начальнице даже пришлось припарковаться у обочины, чтобы поймать меня за руку и хорошенько дернуть, приводя в чувство.

– Мне девушка помогла, вдруг они подумают, что она со мной была? – чуть ли не задыхаясь от паники проговорил я.

Светлана Сергеевна нахмурилась еще сильнее.

– Ты знаешь, кто на тебя напал? – кажется, настало время для откровенного разговора…

– Лично нет, но знаю, почему…

– Тебе придется рассказать все с самого начала, – продолжила Светлана Сергеевна, отпуская меня, – чтобы нам удалось поймать этих бандитов. Девушку запомнил?

Я не стал говорить, что запомнил слишком хорошо, что даже обратил внимание на родинку на шее, что заметил заросшие мочки, в которых, вероятно, когда-то давно даже были серьги, что на руке у девушки есть небольшой шрам, а на большом пальце правой руки имелась ссадина.

– Она во второй квартире живет.

Светлана Сергеевна кивнула и быстро кому-то написала, только потом вновь выехала на дорогу, но больше ни о чем не говорила, потому что свою историю стал рассказывать я.

Прикрыв глаза, вновь и вновь уносился в прошлое, в свое счастливое прошлое, где я был всем и в одно мгновение стал никем. Я даже помню, в какой момент оборвалась моя жизнь – когда услышал незнакомый мужской голос в телефоне, который сказал одну фразу: «Ваша семья погибла в автокатастрофе».

А дальше был ад, в котором я сгорал заживо. Ни одному человеку не пожелаю того, через что прошел сам. Виновник аварии оказался пьян, но каким-то образом договорился о подписке до суда, пробовал меня подкупить, чтобы не обивал пороги, пустил все на самотек, а он бы получил условно. Вот только я не мог подобного допустить, будь моя воля – вообще ради него бы вернул высшую меру, чтобы такие мрази небо не коптили и других не гробили! И я сделал все от меня зависящее, чтобы подонок сел, и нисколько об этом не жалею. Долгие кошмары после похорон, долгие блуждания по пустой квартире, пока не продал ее вместе со всем, что в ней было. Лишь забрал на память маленький костюмчик, в котором выписывали из роддома Мишку, его первую игрушку и фотографию, где мы втроем лежим на ковре и смотрим в кадр объектива. Такие живые и такие счастливые… но теперь далекие для меня, и мне больше никогда не удастся подержать сына на руках, никогда не смогу обнять жену и поцеловать перед тем, как уйти на работу. А она больше никогда не придет ко мне на соревнования, не будет болеть и прыгать рядом с рингом, выкрикивая слова поддержки. Больше всего этого нет… Их нет…

Есть только я… человек с замечательным прошлым и пустым будущим.

Глава 3

Карина

Жить с родителями было… замечательно. Я никогда ранее до этого не могла нормально выспаться или поесть, а в родительском доме меня всегда ждал завтрак, а отчим качал сына на руках и кивал головой на стол:

– Поешь, доченька, тебе еще богатыря нашего кормить.

И я ела, сдерживая всхлипы и проглатывая комок, который всегда застревал в горле при его словах, отводила взгляд, чтобы никто не видел моих слез, а потом, когда за родителями закрывалась дверь, и они уходили на работу, тихонько плакала, чтобы не напугать сына.

Целых три дня мы не вспоминали о моем прошлом, три дня, когда мой телефон был отключен, а родители игнорировали звонки. За это время я окончательно убедилась, что была не просто идиоткой, а кем-то более глупым, тем, кто решил и смог терпеть издевательства. Меня словно выживали или делали все возможное, чтобы я сдалась, перестала бороться и просто приняла свою участь.

Наверное, так и было, пока не родился Лева. Материнская любовь победила. Я дала четко понять, что сын для меня на первом и единственном месте, что только о нем я буду заботиться, и только в случае свободного времени о других.

Эх, а я ведь с огромным пузом лазала на карачках по полу и мыла его, и переживала, особенно на последних месяцах, как бы не родить дома в позе «зю». Глупая! Разве так можно было, разве они этого стоили, люди, ставящие свои интересы выше других, думающие, что они лучше остальных?

Боже мой, как мы бываем слепы, как мы бываем неуверены в себе, не находим сил – терпим и надеемся на непонятное счастье, которого просто не может быть. Возможно, где-то в другом месте, с другими людьми, но не там, где из тебя делают тряпку, не там, где собственный отец презирает своего сына, а бабушка кривит губы, рассматривая внука. Сколько раз мне говорили, что ребенка нагуляла, что он совсем не похож на родного папу? Сколько раз мне выносили мозг допросами и претензиями? Ну не может новорожденный малыш сразу унаследовать черты своих родителей, просто не может! Да, постепенно, со временем, но не тогда, когда ему три дня от роду!

На четвертый день пребывания дома я все же включила телефон и, не читая, пролистала сообщения, мельком замечая слова с угрозами. Надеюсь, сообщения помогут в суде, если возникнут трудности, возможно, именно они повлияют на исход дела, но я точно была уверена, что родители ищут адвоката, который будет защищать мои права, в то время как я буду дома.

Нет, я твердо была уверена, что мой мальчик останется со мной, что сожитель с родственниками мало чего смогут добиться, а все потому, что ребенок рожден не в браке, и в графе «отец» стоит прочерк. Да, тогда я взбрыкнула и решила, что если на моем пальце нет обручального кольца, если за столько времени меня никуда не звали, то и нечего назначать этого человека на такую важную должность. Как чувствовала…

Мама с папой решили не окунать меня в болото разборок, огородили от Макса и его настойчивой семьи. И это больше, чем они могли сделать. Наверное, разговора и встреч с бывшим я просто бы не пережила, перегорела бы, как лампочка от сильного накаливания и скачка электроэнергии, разорвалась бы на мелкие осколки. Я не могла представить, как бы смотрела в его лживые глаза, как бы вообще могла найти силы, чтобы что-то ему сказать.

Каждый день и так был для меня пыткой, я даже боялась выйти на улицу, боялась увидеть знакомую машину, на которой мог бы приехать Максим. Да что говорить, стоило кому-то постучаться в дверь, как мое сердце подпрыгивало и застревало в горле, несколько раз даже шла кровь носом от сильного волнения, и мама даже предложила обратиться к специалисту, который бы поговорил, убедил, что ничего страшного ни со мной, ни с ребенком не случится.

А я боялась кому-то раскрывать душу, боялась осуждения и сочувствия. Даже родители до конца не знали, через что мне пришлось пройти, потому что мы всегда были не настолько близки, нежели с ними Алиса. Как только девушка и ее отец появились в нашей с мамой жизни, то девочка как-то быстро приняла тот факт, что у нее будет новая мама. Да и вообще все довольно быстро друг с другом спелись, а вот я как была отщепенцем, так им и осталась. Сколько раз Алиса выводила меня тем, что мама любит больше ее, а не меня, что заберет самого любимого человека себе целиком и полностью, лишая меня материнского внимания. И ведь смогла, зараза такая. Каждый вечер в кругу семьи обсуждались достижения девушки, которая была меня младше на пару лет. Сама же довольствовалась кивком головы и коротким «молодец». Первое время даже боролась за внимание к своей персоне, пока не получила нагоняй из-за очередной ссоры с сестрой. Мол, я старшая и должна уступать. Наверное, это был переломный момент в моей жизни, с того дня считала себя взрослой, самостоятельной, той, что сможет принять разумное решение и справиться со всем. Глупо? Возможно. Наверное, отголоски прошлого сыграли со мной злую шутку, понадеялась на свои знания, на свой небольшой жизненный опыт. И вот что вышло. А сейчас… мне реально было больно и страшно, что родители узнают, с какими людьми я жила.

Сейчас же я была как у Христа за пазухой, не знала бед и огорчений. Каждый день занималась только сыном, помогала матери по дому в силу возможностей и просто жила. Мыслями в прошлое старалась не уходить – жила здесь и сейчас. Вот что делало меня счастливой, вот что давало сил, дарило радость и успокоение. Мне даже казалось, смогла хоть немного расправить плечи и поднять голову.

Через пару недель в дом вернулась сестра, и начались первые незначительные ссоры. Все это время Алиса была в другом городе с друзьями, отмечала закрытие сессии и просто отдыхала. И вот когда приехала уставшая с дороги, но довольная жизнью, то ее ждал неприятный сюрприз в виде сестры, которая еще и с ребенком на руках явилась.

– Ба, кого я вижу, – девушка зашла в квартиру в тот момент, когда родители были еще на работе, поэтому нашим словесным баталиям никто помешать не мог. Нет, я честно старалась где-то промолчать, где-то уйти, но комната у нас всегда была одна на двоих и как теперь быть? – Вообще-то я планировала в этой комнате жить со своим молодым человеком, – поставила она меня перед фатом и сложила руки на груди. А я что могла сделать? Лишь пожала плечами и ушла в спальню к родителям, укладывать сына там, прекрасно понимая, что на прежнем месте покоя ни мне, ни тем более Льву не будет.

Страшно знать, что тебе не рады, еще страшнее повторно оказаться в подобных, но более щадящих условиях. Нет, Алиса не включала громко музыку, но всегда шумела посудой, громко топала и разговаривала по телефону так, чтобы ее соседи слышали. И ни разу ей в голову не пришло, что такой стиль поведения может кому-то помешать. Благо, за эти дни малыш значительно лучше стал спать и не реагировал на посторонний шум.

Когда родители вернулись с работы, то, конечно, обрадовались появлению второй дочери, чуть ли не пир устроили в ее честь. Вот только вечером, когда были съедены все вкусные блюда, Алиса завела неприятный разговор и испортила настроение всем присутствующим. И в первую очередь мне, потому что я вновь окунулась в детство, когда на меня не обращали никакого внимания, словно и не живу с ними вовсе. Было неприятно слушать, как меня обсуждают словно со стороны, словно меня тут нет – лишь пустое место. Да еще при этом родственники, будь они неладны, вели беседу на повышенных тонах, не заботясь о том, что могут разбудить маленького ребенка, который точно так же как и я являюсь частью этой семьи. Пришлось уходить к малышу и следить за тем, чтобы он не проснулся, а тем временем градус общения повышался.

– Я не буду с ними спать в одной комнате! – возмущалась Алиса, пока я сжимала в объятьях сына и прижималась спиной к стене.

– Она твоя сестра! Карине в разы тяжелее! – настаивал отец, впервые заступаясь за меня.

– Раз залетела, сама бы и расхлебывала, – это был удар такой силы, что воздуха в легких мгновенно не осталось. Я просто медленно села на пол и чуть ударилась затылком о стену, глупо улыбаясь. Вот оно истинное лицо младшей сестры, ну же, Алиска, покажи себя во всей красе, ты ж у нас всегда было милой и доброй девочкой, плохими словами никогда не ругалась и была милосердна ко всем. Интересно, глаза у родителей после этой фразы раскроются или нет?

– Не смей так говорить! – теперь ворчала мама.

– А как мне говорить, если мы с вами договорились, что ко мне переедет мой молодой человек! – стояла на своем девушка, слыша и слушая только себя.

– А мы тебя просили подождать, квартира еще не готова!

– Да плевать я хотела на квартиру, пусть там Карина и живет! Мы с Гошей будем жить здесь!

Благодаря этому разговору я поняла, что сестре готовился подарок к завершению ВУЗа, ей купили однокомнатную квартиру в новом районе, и теперь туда переедем мы с Левкой. Вот так просто они все и приняли решение, не спросив меня, просто поставив перед фактом.

Собрав повторно сумки, старательно отводила взгляд от родителей, которые очень виновато на меня посматривали, вот только разговаривать я с ними больше не хотела, ни с кем. Внутри образовалась звенящая пустота, которая придавливала меня к кровати, да так, что я часами не выходила из комнаты, полностью переключившись на сына. Лишь его чистые и светлые глаза, которыми он меня рассматривал, помогали хоть как-то справиться с возникшими вокруг меня проблемами.

Отчим спустя пару дней отвез меня почти на окраину города, где и располагалась квартира Алисы. Ремонт был завершен, ванная комната была сделана полностью, даже имелся старенький холодильник, который раньше стоял у бабушки, да газовая плита. Мне даже где-то нашли разделочный стол, небольшой навесной ящик для посуды да пару табуреток – вот и все богатство, в которое нам пришлось переехать с сыном. Детская кроватка разместилась в комнате у дальней стены, надувной матрас располагался рядом на полу. Шкафа и комода не было, лишь тумбочка, в которую я убрала вещи Льва, а мои так и лежали в сумках и пакетах.

В день переезда, я долго сидела на подоконнике и смотрела на пустой двор, задавалась вопросом: «А почему так произошло?» и каждый раз находила оправдание всем, кроме себя. Почему-то каждый раз во всех проблемах была виновата только я и никто другой. Чудная женщина, не знающая себе цену, а ведь подобная самооценка была мною приобретена. Ведь я ж всегда и во всем была виноватой. Всегда и во всем…

Родители, видимо, чтобы загладить свою вину передо мной, каждый день перечисляли деньги на продукты, которые тратила с умом, научилась таки, пока жила с Максом. Больше копила или покупала что-то для сына, конечно ни о каких дорогих и интересных игрушках речи не было, а мне было достаточно, чтоб дома на столе лежал хлеб да чай, можно и так прожить. Хотя, ребенка кормить нужно было, поэтому свой рацион разбавляла полезной пищей, по крайней мере старалась.

В новом доме чувствовала себя очень хорошо, особенно, когда стоит оглушающая тишина, и никто не кричал из одной комнаты в другую, желая дозваться кого-то из родственников. Да и в районе было почти безлюдно, пока еще мало кто заселился, поэтому даже ремонт был редкостью для нашего подъезда. Я без страха выходила на улицу и могла целый час раскачиваться на качелях, пока на руках спал сын. Да, у меня на данный момент не было даже коляски, но совсем скоро мы ее обязательно купим, и тогда смогу совершать пешие прогулки куда угодно, благо, сын спал отлично, лишь бы во время кормили.

В нашем тихом дворе никогда и ничего не случалось, вот уже прошла неделя, а ни новых людей, ни странных событий не было, поэтому сегодняшний инцидент оказался неожиданным. Мужчина, которому я оказала хоть какую-то помощь, не был похож на бандита, он, скорее, выглядел растерявшимся и потерянным. Не смогла его бросить, не смогла пройти мимо, отведя взгляд в сторону. Эх, говорили мне родители, не лезь, не вмешивайся, да только как быть, когда он там, на земле лежит, встать не может? Потащила за собой, пропустила в квартиру и просто замерла от удивления, когда он рухнул к моим ногам и помог разуться. У меня на тот момент словно воздух из легких выкачали. Вот, оказывается, как поступают настоящие мужчины. Но смутило то, что так поступил посторонний, считай, чужой человек сделал то, чего никогда не делал бывший парень. Вот так просто нагнулся и снял, без лишних просьб. Хотя я бы даже и не обратилась за помощью, справилась бы сама.

Пока укладывала сына, отметила еще одну особенность – мужчина вел себя тихо. Мне даже показалось, что он ушел. Но нет, нашла его в кухне, сидящего на стуле, сгорбленного, с разбитым лицом и какими-то неживыми глазами. Даже показалось, что он смотрел сквозь меня.

Я, всегда испытывающая жалость, просто не могла ему не помочь, хотя полностью отдавала себе отчет – человек посторонний, странный, запуганный, что ли, но раны обработала и даже противиться его едва ли не бегству и уговаривать остаться не стала, позволила незнакомцу уйти. Но когда он проходил мимо, когда навис надо мной своей мощной фигурой, непроизвольно сжалась, казалось, что он меня сейчас ударит. Не знаю, откуда взялись эти бредовые мысли, но они, черт возьми, были. И, похоже, мое поведение незнакомца не просто смутило, а ввело в замешательство – вон как выскочил из квартиры, даже толком не оделся и не обулся.

Закрыв дверь на замок, пошла в кухню готовить нехитрый обед. Как-то даже немножечко позабыла о мужчине, которому помогла. А уж когда проснулся Лев, так все мысли занял сын. Только он, и никого больше для меня не существовало.