Текст книги "Ни за что и никогда"

5

За выдающуюся невнимательность мне можно смело вручить награду. К вечеру случайным образом я обнаружила приемник на холодильнике в летней кухне, и отчего-то в голове пронесся ехидный скрипучий смех тех бабулек из магазина. Минут пятнадцать искала эту чертову станцию, пока вода в маленькой кастрюле для вечерних процедур грелась на плите. На ужин я отварила вареники с картошкой, хотя особого аппетита они у меня не вызывали. Готовка стала ля меня просто необходимым обязательством перед самой собой. После того, как местный юрист покинул мои владения, плохо скрывая свое глубокое разочарование (ей-богу, как будто ему светили несколько миллионов за мое «да!»), меня напрочь покинуло желание спускаться к морю. Из меня как будто всю энергию высосали. Как только я вспоминала, каким оценивающим взглядом он награждал мое жилище, как противно ему было глядеть на трещины в полу, так тут же мною овладевала ненависть ко всем местным миллионерам, что теперь, кажется, были повсюду, куда не плюнь. Моя бывшая подруга, наверняка, верещала бы от восторга и принялась бы флиртовать с каждым куском дорого мяса. Это же такая красота! Островок с богатыми холостяками! И плевать, что все они настоящие кретины, готовые на все ради достижения цели. Уж лучше бы как раньше кругом коровьи лепешки ссыхались под палящим солнцем, чем эти напыщенные павлины лежали на своих шезлонгах и принимали солнечные ванны с бокалами коктейлей в руках. Как этот мой сосед, которому я спать помешала.

Я допускаю такую мысль, что (возможно!) я несколько ошибаюсь, насчет «все они настоящие кретины». Это как говорить, что все мужики одинаковые и настоящие козлы. Нет, девушки, что вы! Это не так. Бывает просто козел, а еще есть конченый козел. В какую из этих категорий попал мой недоделанный женишок? Правильно, в последнюю. Я уверена, что со временем моя бушующая ненависть к представителям противоположного пола угаснет, и я смогу вновь поверить в долбаное чудо любви и найти свою вторую половинку. Но пока это чудо для меня действительно долбаное, как ни крути.

Мысли и воспоминания делали ночь бессонной. Я все острее ощущала горькое чувство вины перед бабушкой. Когда мне исполнилось тринадцать, я почти на все лето уехала в тур с родителями по Европе. По глупости купилась на знаменитые аттракционы и путешествие на настоящем лайнере, а могла бы проводить время здесь с бабушкой, наслаждаться любимым Азовским побережьем и восхищаться безграничностью звездного неба. Я смогла приехать к ней лишь на пару недель и все это время, не переставая, шли дожди. А потом мы переехали в другой город. Новая школа, новые друзья… Это время для четырнадцатилетней меня было самым тяжелым. Родители работали в нефтяной компании, часто уезжали в длительные командировки, а за мной приглядывала тетя.

Помню, как мы с мамой приехали сюда ранней весной на несколько дней, а моя некогда счастливая и всегда острая на язык бабушка глядела на нас не живыми глазами. Взгляд потускнел, лицо осунулось и покрылось миллионами кривых морщин, которые прежде я даже не замечала. После её смерти, я больше не приезжала сюда. И по сей день я глубоко сожалею, что в тот 2008 год купилась на поездку по Европе. Окажись я умнее, то те три летних месяца навсегда остались бы в моем сердце и памяти, как самые счастливые и, к сожалению, последние, что я провела бы с моей дорогой бабушкой.

Теперь же, обиженная на весь этот бессовестный мир, что бесконечное количество раз обманывал меня, я пряталась в этом старом доме с потрескавшимися стенами и готова была отдать все, лишь бы повернуть время назад. Чтобы еще раз услышать звонкий смех бабушки. Чтобы спуститься с ней к морю. Чтобы еще раз почувствовать себя в безопасности.

* * *

«Доброе и бодрое утро, друзья! Волна «НаслаждАйс» желает вам хорошего дня, а пока, для бодрячка – слушаем композицию Kissing Strangers!»

Размешав сливки в кофе, я осторожно села на стул. Время – половина шестого утра и голова у меня размером с бочку. Так всегда, когда не высплюсь или наоборот пересплю. От резиновых вареников всю ночь было дурно, и пока я вертелась как вилка в одном месте, мне вдруг приспичило отправиться в Керчь за покупками. Раньше мы ездили в город раз в неделю и чаще всего по субботам. Пока завтракала, составила небольшой список необходимых лекарств на экстренный случай. А еще в обязательном порядке следовало оставить заявку на подключение интернета и телевидения. Уж больно скучно, особенно по вечерам, когда хотелось немного расслабиться и посмотреть какой-нибудь фильм. Да и сотового оператора надо сменить. Средства гигиены купить…

Допив кофе, я начала собираться, надеясь, что остановка общественного транспорта осталась на своем прежнем месте – через три улицы около придорожного магазина, где собирались местные алкаши. Там давали в долг выпивку и сигареты. Ну, так ребята рассказывали.

Набросив тонкую лямку сумки через плечо, я с трудом закрыла скосившуюся калитку и, окинув спящую улицу осторожным взглядом, свернула направо. Я старалась подавить в себе интерес и идти как можно скорее, но все же не могла удержаться, чтобы не взглянуть на высокие дома с разноцветными крышами самых разных форм. Ровные газоны, цветы, тропинки… От вида дома в стиле древнего замка с щитом и мечом на высокой калитке у меня вообще глаза на лоб полезли. Человеческая фантазия определенно не знала границ!

На перекрестке я свернула налево и миновала три улицы. К счастью, остановка находилась на том же месте, только теперь вместо побитой стенки с неприличными надписями (раньше она выглядела именно так), установлена современная кабина с большой вывеской, на которой значились номера маршрутов и время. Людей было много, в основном женщины с огромными клетчатыми сумками. Они ехали на рынок, продавать домашний творог, зелень и овощи. Пока я изучала расписание, приглушенные голоса за спиной вдруг стали громче.

– Наконец-то! – сказал кто-то с заметным раздражением. – Приехал! Опоздал на двадцать минут!

– Да небось опять сломался! – подключилась женщина в серой юбке. Она очень загорелая и такая…мощная. – Когда уже закончится это? Все есть, а автобусов нормальных как не было так и нет!

– Надеюсь скоро все изменится, – ответила другая, рядом со мной.

Я упрямо глядела на приближающийся автобус, игнорируя какое-то странное с примесью ненависти всеобщее ко мне внимание. Кажется, у меня постепенно развивалась паранойя.

Ровно через два часа, купив и сделав все необходимое, я с трудом залезла в автобус с тяжелыми пакетами. Пот лил в три ручья, воздух был плотным и нестерпимо душным. Я завалилась на первое свободное место рядом с какой-то старушкой и случайно задела её плечом.

– Прошу прощения.

Мое сухое извинение она пропустила мимо ушей и продолжала таращиться в окно на толпу людей, что стремились всеми силами попасть в автобус и занять свободные места. Пока все пассажиры рассаживались, я достала бутылку воды, которая полчаса назад была ледяной, а теперь стала теплой и противной на вкус.

С досадой, я оглядела пакеты в ногах, не представляя, как дотащить их до дома и не сломаться. По крайней мере я купила все, что мне было нужно и даже больше. Интернет и телевидение подключат в понедельник. Уж четыре дня как-нибудь проживу. Когда двери автобуса закрылись, в салоне стал стремительно сгущаться запах пота и чего-то жареного. Я обернулась и увидела, как крупная женщина с мокрым от пота лицом, жевала парящий чебурек.

В сумке стал вибрировать мой сотовый. Кстати, оператора я так и не сменила, за пару секунд решив, что мне это совершенно не нужно. Смахнув с щеки прилипшую прядь волос, я ответила на звонок.

– Соня?! В чем дело?! – тут же взвизгнула мама без приветствий. – Куда ты запропастилась?! Ты же обещала позвонить!

– Прости, мам, я как-то закрутилась…

– Уже два дня прошло! Твой телефон вне зоны доступа, я позвонила Людмиле Ивановне, и она сказала, что ты приехала. Если бы не она, я бы умерла от разрыва сердца, Соня! Ни весточки от тебя.

Я начала объяснять, что действительно не имела возможности связаться с ней. По правде говоря, у меня вообще это из головы вылетело, но об этом я не сказала.

– Ну, и как там? – уже бодрым голосом спросила мама. – Тепло?

– Жара. Солнце палит убийственно. Возвращаюсь домой из города.

– Это Крым, там всегда так! А мы сегодня печки включали и снег с машин счищали.

– Жуть.

– Шубы и сапоги не прячем, – усмехнулась она. – Как дом? Крыша не обвалилась еще?

– Все в полном порядке. Я наведу порядок во дворе, покрашу полы, побелю стены… Работы много.

После некоторого молчания, мама тяжело вздохнула и тихим голосом сказала:

– Все будет хорошо, Сонечка.

– Конечно будет, – кивнула я, поджав губы.

Вот только не надо снова жалеть меня, мама, пожалуйста!

– Отвлекись, любимая моя. Делай в доме, что посчитаешь нужным. Главное – не хандри, обещаешь?

Я слабо улыбнулась.

– Обещаю.

– Вот и хорошо. Ой! Кстати! А как я смогла дозвониться до тебя по старому номеру? Ты ведь говорила, что сменишь оператора?

– Я пополнила баланс и сеть автоматически появилась. Решила, что незачем менять симку, ведь мы с тобой можем и по Wi-Fi общаться. А больше мне и не с кем разговаривать.

– Ну да… К тому же, потом сообщать всем свой новый номер слишком утомительное занятие. А как…

В трубке послышались короткие гудки. Мы поговорили меньше минуты, а тысячи рублей как ни бывало?!

Тихонько выругавшись, я спрятала сотовый в сумку и пыталась поймать слабое дуновение ветерка из открытого люка. Я вертела лицом туда-сюда, мечтая о порции свежего воздуха, потому что запах жирного чебурека в такой пугающей духоте вызывал непреодолимую тошноту.

Когда спустя двадцать минут автобус свернул на узкую дорогу, плавно спускающуюся с холма, громкий женский голос за спиной вынудил меня буквально подпрыгнуть от испуга:

– Неужели опять?! – Из окна открывался вид на спокойное обеденное море цвета глубокой бирюзы и золотой пляж с разноцветными зонтиками. Автобус плавно остановился на самой вершине холма, откуда видно наше село и огромный пансионат с зеленой крышей. – Ну? Снова сломались или что?!

Водитель с густыми усами и морщинистым лбом, сгорбившись, поднялся и оглядел всех уставшим взглядом. У него был такой виноватый вид, что мне стало его жаль.

– Сломались, – обреченно подтвердил он и вышел из автобуса.

– У меня молоко в сумке! – рявкнул кто-то сзади.

– Через полчаса коровы придут! Мне нужно домой!

Гул нарастал стремительно. Несколько мужчин вышли на улицу, наверняка, чтобы помочь с ремонтом, а женщины продолжали недовольно бубнить. Воздух снова уплотнялся, я чувствовал, как к мокрой спине прилипала ткань майки. Не будь на улице так жарко, я бы, возможно, решилась отправиться домой пешком. Но ведь у меня еще и пакеты… Да и солнце сейчас опасное, а у меня даже кепки с собой нет.

– Послушайте, нужны запчасти, – сообщил водитель, вернувшись в автобус. – Когда их подвезут – неизвестно. Ищите попутку, чтобы добраться домой. Или ждите следующий автобус.

– Вася! Ну как же так?! Его ждать еще час с лишним!

– А у меня молоко!

– Я мясо свежее на шашлык везу, оно же протухнет!

Водитель молча покинул автобус. Я продолжала сидеть на месте, наблюдая за недовольными тетками, что бубнили себе под нос ругательства и выползали на улицу с корзинами и сумками. Все были мокрые и липкие от пота. Я сидела без движения до тех пор, пока бабулька рядом не пихнула меня костлявой рукой.

– Дай выйти.

Убрав пакеты с пола, я поднялась и пропустила её.

Несколько минут обдумывала, что мне делать дальше. Как бы странно это не звучало, но я никогда не ловила попутку. И не от того, что водителем мог оказаться какой-нибудь маньяк или сумасшедший, просто не в моих правилах просить о помощи. Я вообще не люблю кого-то и о чем-то просить. С недавних пор это вообще табу для меня. И дело даже не в том, что потом надо мной нависнет облако «буду должна», а лишь потому что это станет доказательством моей несамостоятельности и полной беспомощности.

– Ты чего сидишь тут?

Я подняла глаза на водителя и часто заморгала:

– Да я… Думаю вот, что делать.

– А что тут делать? Выходи и лови кого-нибудь. Может хоть до горы подвезут.

Послав ему сконфуженную улыбку, я подняла пакеты. Такое чувство, что меня выгоняли из какого-нибудь зала кинотеатра за буйное поведение.

Горячий воздух незамедлительно ударил обжигающим кулаком по лицу. Асфальт блестел, кажется, что плавился на глазах. Я опустила взгляд на свои сандалии. Если бы увидела, как тонкая подошва прилипает к земле – не удивилась бы, честное слово!

– Не надо было так долго в автобусе сидеть, сейчас бы ехала со всеми! – сказал мне водитель, садясь на ступеньку. – Они вон в грузовике поехали!

Что ж. Замечательно.

– Ладно. Найду кого-нибудь, – ответила я ему и неуверенно направилась вниз по склону со своими тяжеленными пакетами.

Прелесть Азовского побережья в том, что оно располагалось в самом низу, обнимаемое с одной стороны высокими скалами, а с другой – популярными курортными городками. С высоты горы море казалось бесконечным, а когда царил штиль, вода сливалась воедино с небом. Помню, в таких случаях я говорила, что «море потерялось». Здесь вокруг много бухт, но я бывала лишь в одной.

К тому моменту, когда я спустилась с горы, углубившись в воспоминания о детстве, навстречу мне мчались два автомобиля. Один даже посигналил, как будто извинялся, что ехал в другую сторону и не мог меня подвести. Завидев спасительный тенек у раскидистой маслины, я с облегчением вздохнула и на заплетающихся ногах побрела к нему. Небрежно опустила пакеты на землю и несколько минут сжимала и разжимала затекшие пальцы. Во рту пересохло. Я жадно пила горячую воду из бутылки, а потом просто подняла её над собой и вылила остатки на голову. Макушка горела от солнца. О бейсболке я совершенно позабыла, что было крайне глупо с моей стороны.

Решив, что небольшой привал мне не повредит, я села на горячую землю и согнула колени, опустив на них голову. Я представляла, каково быть несчастной коровой, что пасется в поле в такую несусветную жару. А еще ведь мухи в глаза лезут. Комары. Мошки.

– Ты живая?

Клещи, змеи и противные оводы. Господи, бедные животные!

– Ау? Соседка!

Пребывая в самом настоящем трансе, я медленно подняла голову и уставилась на черный блестящий седан перед собой. Он показался мне знакомым. В полуоткрытом пассажирском окне выглядывало такое же знакомое лицо в непроницаемо черных очках. Парень улыбнулся, приподняв лишь один уголок рта. Лениво, высокомерно, иронично и да, черт возьми, несомненно привлекательно. Или мне так казалось из-за жары.

– Ты с того автобуса, что на горе стоит?

Во рту было так сухо, что я просто кивнула и отвела взгляд в сторону. Еще никогда рядом со мной – потной, уставшей и лохматой, не останавливался такой красивый автомобиль. Наполированный. Сверкающий на солнце, точно черный бриллиант. А я же сейчас – само очарование.

– Не повезло, – усмехнулся он. – Тебя подвести?

И как только мои глаза (надеюсь, без тени мольбы) вновь посмотрели на него, на мужском лице тут же расцвела самодовольная ухмылка, мол детка, перед тобой настоящий герой, без которого тебе просто не выжить! От духоты воображение как-то странно разыгралось. Я сощурилась, уставившись на парня.

Это же он напугал меня вчера громким гудком перед магазином. А до этого, утром, жаловался на больную голову и мой душераздирающий крик.

Здравствуй, соседушка.

– Нет, спасибо.

Дура-дурой. Ну, что мне стоило засунуть свою задетую гордость в собственную задницу и с напускной благодарностью сесть в машину, где, наверняка, работал кондиционер? Я бы в считанные минуты оказалась дома! Ничего. Ничего! Просто, скажи: да, было бы не плохо, а то ведь руки-то от тяжести отваливаются. Не проявляй эту глупую детскую вредность, Соня! Только не сейчас!

– Ты уверена? – с насмешкой уточнил парень.

До жути странно, но его идеально ровные зубы, отчего-то, показались мне очень знакомыми. Или улыбка. Наверное, у меня и впрямь поехала крыша от жары.

– Да, спасибо.

– Идти-то километров тринадцать, – продолжал забавляться он. – Уверена, что осилишь? Еще и с покупками.

– Тринадцать?! – ахнула я, глянув на сверкающий асфальт. Бог мой, он действительно как будто плавился.

Парень тихо посмеялся надо мной, но уже через пару секунд решительно покинул автомобиль, предварительно подняв стекло на пассажирской двери. Наверное, там и впрямь работал кондиционер, о котором я могла только мечтать.

Холод. Прохлада. Вода.

О, Боги!

– Ты промокла, – сказал он, сев передо мной на корточки. Теперь я чувствовала себя сбежавшей обезьянкой из зоопарка, которая знать не знает, куда ей податься.

Обезьянкой?

Какого черта я сравнила себя с обезьянкой, которой меня когда-то обзывали местные ребята?

– Я воду на себя вылила, – укоризненно объяснила я, снова заставив его улыбнуться. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто мое тело настолько вспотело! Хотя, какое, собственно, мне дело до того, что он там подумает? Это в каких таких потаенных уголках женского мозга заложено чудное стремление всегда быть неотразимой? Даже, когда на улице сорокоградусная жара и пот льет в три ручья!

– Без панамки нельзя выходить на улицу, – тоном взрослого дяди напомнил он мне. – Да и вообще, в обед солнце самое опасное.

Я взглянула на его модные шорты цвета хаки, обвела взглядом черную футболку с изображением какого-то китайца, что стянула крепкие бицепсы, и бросила мимолетный взор на его лицо. Даже этой почти целой секунды хватило, чтобы понять, насколько парень хорош собой. И он сам, наверняка, понимал это. Я отчего-то начала быстро моргать и увела взгляд куда подальше. Именно сейчас я сожалела, что не воспользовалась утром цветочным парфюмом. Интересно, кто бы одержал победу в этой заварушке – мой пот, пропитавший светлую майку или цветочный букет от Miss Dior?

Парень, на которого я так и не решалась взглянуть, поднялся на ноги и взял мои пакеты:

– Вставай, соседка! Так уж и быть, подвезу тебя, вредину.

6

За несколько секунд мое тело покрылось мурашками. Только что сидела на горячей земле, свесив на плечо пересохший язык, а теперь стучала зубами от холода.

– Думаю, ты не будешь против, если я открою окна и выключу кондиционер, – сказал незнакомец, нажав какую-то кнопку на сверкающей панели. – Болеть летом – не в кайф.

Забота незнакомых мне людей всегда настораживала. В улыбках и добрых словах определенно скрывался нехороший умысел, который я, будучи еще ребенком, распознавала слишком поздно. Уж лучше быть начеку и казаться ненормальной, чем растаять, как сливочное масло, в которое потом неизбежно плюнут. Знаю я что это такое.

Да боже мой, мне когда-нибудь удастся избавиться от мыслей о предательстве?! Хватит жалеть себя, Соня! Хватит!

Стекло с моей стороны плавно опустилось, и в салон проник теплый и плотный воздух, согревая руки.

– Как тебя зовут?

– Соня.

Услышав в ответ ироничный смешок, я тут же оборонительно сложила руки на груди. С ужасом заметила, что под мокрой майкой отчетливо вырисовывались набухшие соски, ведь вместо бюстгальтера на мне был спортивный топ на тонких лямках.

– Что тебя так веселит? – спросила я недовольно, плотнее прижимая к себе руки.

– Ничего, просто имя тебе подходит. Соня. Всегда сонная Соня. – Парень с хитрой улыбкой взглянул на меня, и я тут же поняла, на кого он был похож. Сам Тор из Асгарда! Точно. Этот парень вылитый Крис Хемсворт! Короткие темно-русые волосы, что чудным образом не выгорели на солнце, аккуратная щетина, крепкое телосложение. Интересно, а он в курсе, как сильно похож на голливудского актера? – На шоппинг в город ездила? Чего так смотришь на меня? Уже влюбилась?

– Да. Что?! – ужаснулась я. – Нет!

– Так, да или нет? – хмыкнул он, направив автомобиль в гору. – Все купила, что хотела?

– Угу.

Боковым зрением я заметила, что он поглядывал на меня, как будто изучал. Надо сказать, что от его взгляда я скорее согревалась. И, несомненно, меня это раздражало. Уж извините, но на красивых парней, чья книжно-киношная привлекательная внешность была главным оружием для захвата и уничтожения женских сердец, у меня аллергия.

– Да уж, из тебя и клещами слов не вытянешь, – усмехнулся он. – Какие планы на лето?

– Отдыхать, загорать и есть фрукты.

Привести дом в порядок, сад, двор. Отремонтировать собственную жизнь.

Остановив взгляд на широком плетеном браслете из какого-то черного материала на его правой руке, я, не пойми какого лешего, (ну, зачем?!) позволила царапающей сердце мыслишке пробраться в собственный череп: Олег и его теперешняя пассия, как они там поживают?

Почему я вдруг вспомнила об этой лживой сладкой парочке, сидя в дорогом автомобиле незнакомого мне парня? Да потому что похожий браслет появился у Олега недели за две до разорвавшей наши крепкие (как мне казалось) отношения бомбы. Я-то наивно полагала, что этот подарок сделали ему коллеги по работе в честь дня рождения, но никак не человек, которому я доверяла все свои тайны и переживания.

А еще… Похожий браслет был на руке местного юриста. Тоже Олега, кстати.

Господи, кто бы знал, как я ненавижу это имя.

– На все лето здесь?

– Не знаю, еще не решила.

Или решила, просто боюсь говорить об этом вслух. Сменить городскую жизнь на сельскую для двадцатитрехлетней девушки, у которой по всеобщему мнению вся жизнь впереди – сумасшествие не иначе.

– Как тебя зовут? – вдруг спросила я. На его мужественный профиль я глядела дольше, чем следовало бы, и от этого мне стало совестно. Щеки запылали, когда парень повернул ко мне голову и одарил самоуверенной улыбкой, заметив на себе мой слишком продолжительный взгляд. – Я просто удивлена тому, как сильно ты похож на Тора, вот и все, – поспешила объяснить я. – То есть, на актера.

– Он тебе нравится, да?

– Крис Хемсворт хороший актер.

– А поскольку, я очень на него похож, то… – взглянул он на меня с игривой усмешкой. – Ты от меня без ума. Еще чуть-чуть и влюбишься без оглядки. Будь осторожна, Соня.

– Как тебя зовут? – повторила я, игнорируя его шуточки.

– Арсений.

Плавное и мягкое имя, подумала я. Не то что, какой-то там Олег. Олег. Эта «Г» так и наталкивала на мысль о какой-нибудь вонючей куче блевотного цвета.

Арсений прибавил звук музыки, на которую до этого момента я не обращала внимания, по-видимому, дав понять, что разговор окончен. Но как только из колонок донесся знакомый веселый голос, во мне мгновенно зародилось легкое опасение.

– Не против? Местные новости – что-то с чем-то, – улыбнулся Арсений, повернув ко мне голову.

«Эй-эй-эй, гайзы, время новостей! Напомню, что спонсором этой минутки является ночной клуб «Остров», где каждая ночь запоминается навечно! И это не реклама, это факт, мазафака!»

Еще чуть-чуть и у меня все чесаться начнет от этой идиотской фразочки.

«Ну, поехали! Уже завтра на рынке в «Столичном» пройдет ярмарка «Вкус лета», где гостей будут ждать корзины с клубникой, местные вина, молочная продукция и, конечно же, заводная музыка! Розыгрыши и веселье! Начало в девять часов. Не пропустите!»

Когда мы заехали в село, я обратила внимание на выстроенные в ряд одинаковые дома с красными крышами, что располагались чуть ниже дороги. Стены были облицованы желтым кирпичом, а у каждого двора красовалась квадратная клумба с цветами. Значит, это и есть та самая Нижняя улица, где все настолько радужно и прекрасно, что Людмила Ивановна отказывалась вспоминать свою прошлую жизнь на Комсомольской.

«А теперь горячая новость от нашего тайного агента! Друзья, будьте бдительны, среди нас появилась очень невоспитанная особа, что нападает на бедных старушек в центральном магазине! Особые приметы: темные волосы, бледная кожа и, цитата, «глубоко-ненавистный взгляд и грубая речь»! Будьте осторожны, а то мало ли. Встретимся с вами через несколько часов, а прямо сейчас на «НаслаждАйс» Маркус Рива!»

– Вот же гадство! – взорвалась я, поздно вспомнив, что рядом со мной находился человек. Я чувствовала себя ребенком, что только что громко выругался, позабыв о существовании взрослых. – Извини.

– Это про тебя что ли?

С усилием я повернула к нему голову и делано улыбнулась, стараясь продемонстрировать непринужденный вид.

– Еще чего.

Автомобиль сбавил скорость и свернул на одну из улочек, а от моей кривой улыбки, слабо скрывающей ледяную злобу, начинали дрожать мышцы лица.

– Ты и есть та самая невоспитанная особа? – усмехнулся Арсений, кивнув на меня подбородком. Пожалуй, это единственное что привлекало мой взгляд. Волевой, решительный, твердый. – Что ж, не удивительно.

– То есть? – удивилась я, опустив руки на ноги. – Это вовсе не про меня! Здесь вообще какой-то дурдом творится!

Арсений чуть склонил голову и с насмешкой оглядел меня поверх черных стекол:

– Темные волосы, светлая кожа, насчет глубоко-ненавистного взгляда не уверен, но есть в тебе колючая вредность. Как у ежика. Может, это из-за курносого носика? – Его губы растянулись в победной улыбке, оголяя белоснежные ровные зубы. Миндального цвета глаза опустились ниже моего лица, заставив вспомнить о моей мокрой майке и торчащих сосках. Я тут же сложила руки на груди, всеми силами стараясь не выдать собственное отчаяние, разливающееся яркой краской на лице. Ненавижу, когда меня сравнивают с ежами! Ненавижу, когда именно меня решают сделать центром гадких насмешек! – На стареньких бабушек, значит, нападаешь? А с виду такая маленькая и безобидная.

– Это все наглая ложь! Я вовсе не нападала на них, эти женщины сами меня оккупировали! Вообще не понимаю, какого черта здесь происходит и почему все смотрят на меня волком.

– Наверное, тросточками тыкали тебя в бока и пытались задушить косынкой, я угадал?

Под заливистый мужской смех я даже не заметила, как мы остановились напротив моего чудесного двора. Наполнив свой громкий вздох глубоким недовольством, я открыла дверцу и вышла под палящее солнце.

– Без обид, ладно? – хмыкнул Арсений, вылезая из автомобиля. Он все еще улыбался, с трудом сдерживая смех, причина которого была мне абсолютно непонятна.

Я вообще, кажется, многого не понимала, зато окружающие были в курсе. Надо бы узнать у Илюши, где находился этот говнюк, что распускал по радио лживые сплетни обо мне, и как следует всыпать ему. Почему-то именно в этой деревне мой мальчишеский характер и стремление к справедливости давали о себе знать. Даже узнав о предательстве близких мне людей, я не нашла в себе силы хотя бы врезать одному из них кулаком по физиономии, зато теперь готова воевать с бабульками и пареньком, что изо дня в день распространял обо мне грязные сплетни.

Я подошла к багажнику и, снова сложив руки на груди, стала ждать, когда этот весельчак соизволит вытащить мои пакеты. Но вместо того, чтобы поторопиться, Арсений каким-то легким и даже несколько завораживающим для меня движением, снял темные очки и склонил на бок голову, нагло разглядывая меня.

– Отдай мои пакеты, – требовательно попросила я, ощущая себя кусочком сырого мяса на палящем гриле. В его спокойном взгляде мелькнула не просто заинтересованность, а какое-то необъяснимое для меня сравнение. Точно он пытался найти с невидимой мной десять отличий. Несколько раз его глаза подернулись поволокой, приведя меня в легкое изумление. Но при этом, я вдруг ощутила себя невероятно привлекательной. Да-да, в этот короткий миг, когда его миндальные глаза откровенно разглядывали меня, а пушистые ресницы сделали легкий взмах, моя спина машинально выпрямилась, а внезапное чувство гордости за саму себя рвануло до самых небес. Я совершенно не понимала, что со мной происходило и почему это короткое мгновение лишило воздуха. – Пакеты!

С деланным испугом Арсений поднял ладони, как будто я его держала под прицелом, и сделал осторожный шаг в мою сторону. Я нервно сглотнула. Он был выше меня на голову. Его запах показался мне терпким и горьковатым, но тем не менее, приятным, что несомненно поражало. Не могло так быть, чтобы в человеке, который с первой встречи оставил о себе неприятное впечатление, имелось что-то подкупающее. От появившейся на его губах полуулыбки разило наглой самоуверенностью. Именно такая сводила с ума глупых девочек в барах и ночных клубах. Никогда не понимала, почему девчонкам нравились плохие мальчики. Но сейчас, отчего-то, я сама ощутила эту легкую и такую подлую симпатию к совершенно не привлекающему меня человеку.

– Ты глухой? – прорычала я. – Пакеты.

– Так ты отойди немного от багажника, и я отдам тебе твои покупки. – Его широкая бровь поднялась. – Видишь, не могу даже руку к кнопке просунуть. И, пожалуйста, только не колоти меня, как тех бабулек в магазине, ладно?

Фыркнув, я сделала пару шагов назад, а потом и вовсе отвернулась. Самоуверенный, наглый, напыщенный индюк. Жил на вилле, которую явно построили богатенькие родители, разъезжал на дорогой тачке, на которую (зуб даю!) и копейки не заработал и верил, что он настоящий мачо, чья красивая, но чертовски подлая улыбка плавила внутренности доверчивых девушек. Боже! Не будь мое положение несколько минут назад настолько печальным, да я бы в одиночку добралась до дома без чьей-либо помощи. И уж точно без его. Не забудь я утром бейсболку, все было бы иначе.

Мое внимание привлекла девчонка, что не поздоровалась со мной несколько дней назад. Она громко разговаривала по сотовому во дворе, облокотившись на дверцу внедорожника. Ворота были открыты, значит мои новые соседи собирались куда-то уехать.

– Да не обижайся ты, – сказал мне Арсений за спиной. Заслышав шелест пакетов, я снова повернулась к нему. – С шутками у тебя туго, да? Ты слишком серьезная. Наверное, не веселишься совсем. Не расслабляешься.

Я молча вырвала из его рук свои покупки и направилась к скосившийся калитке.

– Оказывается, ты еще и неблагодарная особа! – с насмешкой воскликнул Арсений. – А я так старался быть джентельменом.

– Ты не сдал экзамен, – фыркнула я через плечо.

– А когда пересдача?

– Для тебя – никогда.

Поджав губы, я пыталась поднять железный широкий крючок, но тот, как назло, не поддавался.

– Сеня, привет! – раздался девичий голос за спиной. – Как дела? На пляже был?

Тихо чертыхнувшись, я поставила пакеты на траву и ухватилась за упрямый крючок двумя руками. Как бы невзначай я обернулась и увидела, как девчонка в откровенно коротких шортах стояла возле черного «Мерседеса» и кокетливо улыбалась недоделанному царю Асгарда.

– Нет, в город ездил по делам. А вы собираетесь куда-то?

Она громко и недовольно вздохнула, как будто родители принуждали её делать то, чего ей явно не хотелось. А я же старалась как можно тише кряхтеть, толкая этот чертов крючок наверх. Меня раздражало, что эти двое стояли возле моего двора и вели свои дурацкие светские беседы. Столько ведь места вокруг!