Текст книги "Оторва"

Алиса явно не знала, что сказать. Она только продолжала излучать напряженную улыбку, с силой сцепив пальцы в замок.

– Макс! – вздохнул его брат. – Я очень наелся! Пора нам ехать на море!

– Подождите пару минут, – подмигнула Сима. – Я вам всё сейчас заверну с собой.

– Что ж, рада была видеть тебя, Макс, – наконец, сказала Алиса, будто понимая, что больше говорить им было не о чем. – Ты, кстати, надолго к нам?

– На пару недель.

– Совсем чуть-чуть.

– Как есть, – пожал он плечами.

– Макс учится, чтобы стать богатым! – заявил Макар, с трудом сползая со стула.

– Уверена, у него всё получится, – подмигнула ему Алиса. – Надеюсь, ещё увидимся.

Макс молча кивнул и взглянул на брата. Когда Алиса скрылась из виду, Макар прошептал, что ему нужно зайти в уборную перед тем, как они поедут на пляж.

– Готово! – Сима поставила огромную белую коробку в не менее огромный белый пакет. – Можете поставить её в морозилку, а как захотите что-нибудь поесть, достаньте минут за сорок.

– Спасибо, Сим. – Макс встал на ноги и взял пакет. – Ты знала про холодильник?

– Оля говорила мне, что он барахлит, но после приезда мастера всё, кажется, было нормально. Послушай, Макс, – мягким и тихим тоном сказала Сима, – твоя мама очень переживает за тебя. Всё время беспокоится, не голоден ли ты, есть ли у тебя деньги, есть ли еда в холодильнике? Она просто не хотела обременять тебя вот и всё.

– Моя семья никак не сможет меня обременить, – низким голосом ответил Макс. – Никогда. И если что, я всегда сыт, обут и одет. И снимаю отличную студию в десяти минутах от университета. Напомни ей об этом, когда в следующий раз она будет «беспокоиться». До завтра, Сима!

– До завтра, Макс!

И почему ни на кого нельзя было положиться? Оливия упрямо смотрела на подругу, у которой не то отсох язык, не то куриные мозги.

– И это всё?

– Оливия, ты назвала его младшего брата «прислугой», – шепотом напомнила Алиса.

– Я же это в шутку сказала! И вообще, я не называла так этого клопа! Он что, шуток не понимает?

– Кто из них? Двенадцатилетний Макар или его старший брат?

Оливия с раздражением вздохнула и бросила взгляд в сторону выходящего из заведения Макса. Она заметила, с каким интересом смотрели на него другие девушки. Ещё бы! Высокий и отлично сложенный, он мог бы стать победителем в конкурсе на самого симпатичного и одновременно пугающего деревенского парня. Впрочем, его сдержанная жестикуляция, ровная осанка и заметно думающий взгляд выдавали в нем городского жителя. За годы, проведенные здесь по два-три месяца, Оливия могла с легкостью отличить местных от городских. Первые, как правило, много болтали, носили старую, как по стилю, так и по виду одежду, а их сутулость была результатом многолетнего ведения домашнего хозяйства. Да и пахло от них не всегда приятно.

Оливия взглянула в окно. Макс остановился у черного мотоцикла и поставил белый пакет на асфальт.

– Так уж и быть, – устало вздохнула она и промокнула губы салфеткой. – Если у тебя не хватило духу пригласить взрослого парня на вечеринку, тогда это сделаю я.

– Это не самая лучшая идея.

Но Оливии было плевать. Она уже уверенно шла между столиками, не замечая на себе чужие взгляды. Если Оливия Линдберг чего-то хотела, то получать это она привыкла сию же минуту.

Полуденная жара ударила по оголенным ногам горячим и плотным воздухом. На парковке было много автомобилей и один единственный мотоцикл. Расправив плечи, Оливия направилась к парню, по которому наверняка сохли все местные девицы. Когда он надел солнцезащитные очки и наклонился к металлическим внутренностям двухколесного агрегата, Оливия нарочно остановилась совсем близко к нему, дав возможность насладиться и в конец обалдеть от её роскошных длинных ног.

Максим медленно выпрямился и поднял очки на лоб. А вблизи он оказался ещё симпатичнее. У такого парня определенно была девушка, да ещё и какая-нибудь деревенская скромница, которая бережет себя для первой брачной ночи! Но Оливии было и на это глубоко начхать. Взгляд синих с крошками пепла глаз оценивающе прошелся по её лицу. Его задумчивое молчание заставило Оливию вспыхнуть. Она вдруг почувствовала себя одной из тех девушек, которых преподносили в качестве подарка для состоятельных мужчин. Такие случаи наверняка имели место быть в реальной жизни, но пока она знала о них только из фильмов и книг.

– И долго ты будешь молчать? – не сдержалась она, впервые оказавшись в ситуации, когда парень, глядя на нее, молчал.

– А что мне тебе сказать?

Какой красивый и низкий у него был голос. Оливия даже хохотнула внутри себя. Парень из какой-то деревни был не просто красавчиком! Его голос, как хитрый змей, обвивал её тело, лаская прохладным прикосновением. Будут ещё приятные сюрпризы?

– Ты мог бы спросить, как у меня дела? – улыбнулась она.

– Мне это не интересно.

– А я думаю, что ты просто набиваешь себе цену.

Издав терпеливый вздох, Макс опустил очки на глаза и огляделся, будто кого-то ждал. Ах, да! Своего младшего брата с длинным языком.

– Это всё? – спросил он так, словно Оливия ему мешала.

– Ты знаешь, кто я?

Он усмехнулся. Кто бы сомневался, что и улыбка у него будет не менее завораживающей, чем он сам.

– Девушка, которой очень не хватает общения и от отчаяния она занимается тем, что подлавливает людей на парковке и навязывает себя?

– А ты грубиян.

– Очевидно, ты не знаешь, что такое грубость.

Взявшись за металлические ручки руля, Максим перебросил ногу и сел на мотоцикл, невольно задев плечом Оливию. Нос успел уловить легкий запах мяты.

– Ты не можешь не знать меня, – самоуверенно сказала Оливия, подойдя к мотоциклу так близко, что её бедро касалось ноги вскружившего ей голову парня. – Здесь каждая лягушка знает мое имя.

– Любопытный у тебя круг общения. Впрочем, свояк свояка видит издалека.

– А ты ещё и дерзкий парень!

– Ты путаешь дерзость с последними остатками вынужденной вежливости.

– Надо же, – усмехнулась задетая его высокомерием Оливия. – Не прошло и пяти минут, как ты уже держишься на «последних остатках». Неужели тебя так просто лишить равновесия?

Максим снова оглянулся, будто не хотел, чтобы этой беседе были свидетели. Он снял очки одним движением руки, и теперь его потемневший от раздражения взгляд с заметным презрением прошелся вверх-вниз по её лицу.

– Мне плевать, кто ты. Как тебя зовут. И что ты здесь забыла. Ты выглядишь смешно, когда пытаешься изображать из себя стерву со скудным запасом мозгов. Со вторым ты, конечно, справляешься. Это дано тебе от природы. Но первое терпит сокрушительное фиаско, так что, – оглядел он её с головы до ног, – смех смехом.

– Кретин, – оскалилась Оливия. Ещё никто не позволял себе говорить ей настолько отвратительные грубости, как этот деревенщина. – Я всего лишь хотела пригласить тебя на вечеринку, но вижу, что ты этого просто недостоин.

– Видимо, как и ты недостойна мозгов, – подмигнул он ей.

Оливия разозлилась. Надо же, он отшил её! Её! Противнее всего то, что когда она вернется в кафе, Алиса скажет что-то вроде «я же тебе говорила».

– А, знаешь, – усмехнулась она, сделав шаг назад, – ты ещё прибежишь ко мне. Будешь стоять под воротами и слезно умолять впустить тебя в мой дом. Может быть я и проявлю свое милосердие. Смотря, как просить будешь. И, кстати, – подмигнула она в ответ, а потом с силой наступила на коробку, полную пирожных, эклеров и кусочков от разных видов тортов, – много сладкого есть вредно. До встречи, ковбой!

Оливия знала, что Алиса наблюдала за ней из окна. Она старалась держаться уверенно, будто, как обычно для Оливии Линдберг не было ничего невозможного. Свою злость она выплеснет чуть позже, а пока ей очень нужно сделать так, чтобы подруга лишний раз ею восхитилась, а кретин, на соблазнительную внешность которого она с такой легкостью купилась, непременно пришел сегодня на её вечеринку. Он ещё извинится перед ней за свои оскорбительные слова. Непременно извинится!

– Как всё прошло? – захлопала глазами Алиса, поднявшись из-за стола.

– Бесподобно, – закатив глаза, ответила Оливия. – Подожди меня здесь. Мне нужно в уборную.

– Тогда я с тобой…

– Подожди меня здесь, пожалуйста! – сквозь зубы приказала Оливия. Алиса замолкла и медленно села на стул.

Пролетая мимо длинной стойки, Оливия была так увлечена своими мыслями, что не заметила, с каким подозрением смотрела на нее хозяйка сего заведения. Только Оливия подошла к дверям уборных, как из крайней вышел темноволосый мальчишка, что сегодня утром чистил её бассейн.

– Эй, клоп? – шикнула она и схватила его за руку. – Ну-ка иди сюда! – Пригвоздив мальчонку к стене, Оливия постаралась изобразить улыбку. Младший брат говнюка смотрел на нее перепуганными глазами. – Тебе ведь нужны деньги?

– …Нужны.

– Ты ведь хочешь купить себе телефон последней модели, чтобы хвастаться им перед своими бедными друзьями?

– Мне нужен холодильник, – произнес малец, страшась даже в глаза ей посмотреть.

– Ты и правда с приветом, – закатила глаза Оливия. – Если ты придешь сегодня вечером, я заплачу тебе пятнадцать тысяч.

– Пятна-а-адцать? – обалдел мальчишка. – Это же очень много.

– Ты сможешь купить и холодильник, и пылесос, и всё, что только пожелает твое…воображение. – Поняв, что предложение заинтересовало мальчишку, Оливия расслабила руки, а потом с улыбкой погладила его по голове. – Ты ведь умный мальчик. Хороший. Милый. Ты очень хочешь помочь своим родителям.

– Маме, – исправил он, глядя на нее большими синими глазами. – Мой папа умер. И теперь мы живем…

– Ладно-ладно, я поняла. Очень жаль и бла-бла-бла. – Оливия снова натянула улыбку. – Знаю, к тебе приехал старший брат и ты хочешь провести с ним как можно больше времени. Но моя вечеринка сегодня, гости уже собираются. Я не могу её отменить.

Мальчишка задумался. До чего же несчастное дитя, подумала Оливия. Пятнадцать тысяч для него огромные деньги, хотя по сути это были сущие копейки, за которые она бы не смогла купить даже хороший парфюм.

– Послушай, ты мне очень понравился, – ещё мягче добавила Оливия. – Я не хочу, чтобы в моем доме ходили люди, которым я не доверяю. А тебе я очень доверяю. – Надо бы назвать его по имени, да вот только у Оливии оно вылетело из головы. – С тобой мне спокойнее.

– Правда? – почти ахнул от неожиданности мальчишка. Оливия продолжительно кивнула. – Тогда я обязательно приду, Оливия. Не обещаю, что надолго. Но я приду.

– Какой же ты хороший мальчик, – погладила она его по щеке. – И вот ещё, не говори брату, куда ты уходишь. На всякий случай оставь записку на своей подушке. Напиши где ты и когда вернешься. Чтобы он не волновался, если вдруг обнаружит твое исчезновение.

– Я скажу, что хочу спать и пойду к себе! – обрадовался мальчишка своей идее. – Ты правда заплатишь мне пятнадцать тысяч?

– Милый, перед тобой Оливия Линдберг. Если я что-то пообещала, я это точно сделаю. А теперь иди, тебя ждет твой брат.

Дабы подсластить пилюлю, Оливия оставила короткий чмок на мгновенно вспыхнувшей щеке мальчонки. Он смутился и, коротко кивнув ей, побежал к выходу.

Протяжный вздох восемнадцатилетней девушки двинулся вдоль по узкому коридорчику, на светлых стенах которого висели старые в потрескавшихся рамках фотографии, где каждый житель «Луны» мог запросто найти себя или своих родственников. Оливия с отвращением окинула взглядом несколько фотографий, испытав легкое чувство стыда за свое присутствие в этой дешевой забегаловке. Она не ела сладкое и мучное, строго следя за фигурой. И потому здешнее место, как и разношерстное сборище людей, прямо говоря, очерняли её статус. Нелепо, что такой человек, как её отец, вложил огромные деньги в эти убогие земли, которые когда-то так захватили его сознание! Сколько же раз она слышала эту дурацкую историю.

– Оливия, привет! – позвал её мужской голос. Девушка остановилась между столиками и свысока взглянула на трех парней. Те улыбались ей с издевкой, с напускной дерзостью, изображая из себя крутых. – Составишь нам компанию, крошка?

Зная, что на нее обращено внимание многих гостей заведения, походкой от бедра она подошла к столику местных придурков и опустила на гладкую поверхность ладони. Оглядев каждого из них, она лениво улыбнулась и потянулась за полным смузи стаканом.

– Не против, если я попробую? – промурлыкала она, глядя на блондина с полными, как пельмени, губами. Мерзкая же у него физиономия. – С чем он?

Парень явно обалдел от столь пристального внимания роскошной девушки, которую знала вся деревня.

– …Да бог его знает, – нервно усмехнулся тот. – Фрукты какие-то. Ягоды. Хочешь, забирай мой. Я к нему ещё не притронулся.

Хмыкнув, Оливия набрала в рот побольше слюны и плюнула в стакан.

– Ещё раз хоть кто-то из вас, дебилов, назовет меня «крошкой», и я подпалю ваши дома, пока вы будете сладко спать. Теперь он стал вкуснее, – подмигнула она блондину и жестом руки приказала Алисе идти за ней.

3

Изображение с Аглаей Линдберг зависло и покрылось квадратиками. Возможно, что она уже не видела дочь, но Оливия продолжала счастливо улыбаться.

– Мамочка? – с деланной добротой спросила она. – Мамочка, ты здесь?

Экран потемнел, а через секунду высветилась долгожданная надпись: соединение прервано.

– Хочешь, позвони с моего? – предложила Алиса.

– Вот ещё! Разговаривать с мамочкой сущее наказание, – фыркнула Оливия, швырнув телефон на столик. Она сидела перед зеркалом и наносила макияж, когда её мамаше захотелось в очередной раз прихвастнуть красотами Кипра, Ниццы, Милана и ещё сотни роскошных мест, куда она уезжала исключительно со своими подругами. – Не понимаю, зачем она звонит мне?

Это был риторический вопрос, но Алиса этого явно не поняла.

– Она же твоя мама. И скучает по тебе.

– Она обыкновенная баба, которая ездит по всему белому свету, спит с мужиками, пьет дорогое шампанское и веселится на полную, пока её дочь вынуждена торчать в богом забытом месте.

Алиса часто заморгала.

– У твоей мамы есть любовник?

Оливия развернулась на крутящемся стуле и вальяжно опустила руки на кожаные подлокотники.

– И не один. Возможно, что они и спят все вместе. Одновременно, – усмехнулась Оливия, чувствуя себя взрослой и знающей.

– …А как же твой папа?

– А у папы любовниц ещё больше. А не разводятся они, потому что мама оттяпает огромный кусок имущества у папы, а он пока не придумал, как всё это дело обойти. И вообще, есть ещё я – его любимая дочурка, без которой он просто не может жить! – с сарказмом добавила Оливия.

– Но откуда ты знаешь об этом? – шепотом спросила Алиса.

– Папа слишком громко разговаривает по телефону. – Перекинув ногу за ногу, Оливия оглядела подругу. – Ты что, ещё девственница? Смотришь на меня так, будто я говорю тебе какие-то непристойности.

– Для меня это удивительно. Я всегда думала, что твой папа очень любит твою маму, а она…

– Наивная же ты, – засмеялась Оливия. – Миром правит секс, а не какая-то любовь. И ещё другая любовь – к единственным детям, которых они считают «цветами» их жизни, – снова сострила Оливия. – Так и что, ты уже была с парнем? Знаешь, что такое член в твоем теле? – нарочно спрашивала она, замечая, как краснеет лицо Алисы. – Или у тебя во рту?

– Я девственница, Оливия, – почти дрожащим голосом ответила она. – Мы с Ваней встречались всего две недели, а потом он уехал.

– Кто такой этот Ваня?

– Приезжий. Отдыхал здесь с семьей в июне.

– Пф! Я думала он взрослый! Милая, трахаться нужно с парнями постарше, а не ровесниками!

– Ты такая…смелая, – напряженно улыбнулась Алиса. – Ты всю жизнь прожила в столице, в огромном мегаполисе и много всего знаешь.

– Это верно.

– У тебя, должно быть, было много парней. А у меня всего-то Гриша Баянов и…Ваня.

– Вот же скукота. Самое печальное, что ты ведешь себя, не как взрослая восемнадцатилетняя девушка, а глупый четырнадцатилетний подросток!

– Мне ещё семнадцать.

– А я в шестнадцать уже потеряла девственность!

– Ты не рассказывала.

– Потому что твоя детская психика на тот момент этого бы не вынесла. У меня много подруг в городе, которые переспали с парнем и в пятнадцать. Ты, милая моя, засиделась.

– Не хочу с этим спешить. Я поступила в хороший университет. Может быть встречу там самого лучшего парня на свете? – улыбнулась Алиса, предавшись мечтам. Немного подумав, она тихонько спросила: – А это больно? В первый раз.

– Только не говори, что и все твои подруги тоже девственницы!

– Вообще-то да, – засмеялась Алиса.

– С ума сойти! Хочешь сказать, что местные парни не любят трахаться? Что с вами со всеми? – Откинув назад волосы, Оливия с деланной усталостью закатила глаза. Можно было подумать, что она собиралась в тысячный раз повторять одно и то же. – Это не так больно, как кажется. Потом вообще кайф.

– Сколько у тебя было парней?

– С которыми я спала? – Алиса молча кивнула. – Достаточно, чтобы понять, что секс прекрасен, а каждый член уникален. Ой, да брось краснеть! Зуб даю, как только ты переспишь с парнем, для тебя откроется мир, полный наслаждений. Правда, со второго раза. И потом ты не будешь падать в обморок при слове «член».

– Оливия, – смущенно улыбнулась Алиса.

– Член. Член! Член! – продолжала веселиться та. – Интересно, какой он у этого Макса? У него есть девушка?

– Сейчас не знаю. Он ведь живет в Москве. Немногим там удается задержаться! А Макс в университет поступил, работу нашел и, наверняка, очень скоро удивит всех нас своими достижениями. Потому что для него нет ничего невозможного.

– Мм, – задумалась Оливия. – А раньше встречался с кем-нибудь?

– Да. С Марией Новик. Они, кстати, были красивой парой. Жаль, что у них ничего не вышло. Оливия, ты мне так и не рассказала, как тебе удалось убедить его прийти сегодня?

– Не понимаю, почему ты так удивляешься? Неужели ты думала, что я не способна сделать первый шаг?

– Ничуть, – честно ответила Алиса. – Просто Макс… Он необычный парень, – с доброй улыбкой произнесла она. – Принципиальный. Целеустремленный. Он тот, кто будет до победного защищать родных и близких ему людей. Я это к тому, что Макар для него – лучик света. Помню, как-то раз со двора их соседей вырвалась огромная и чертовски злая собака. Макар гулял на улице с другими детьми, и эта псина набросилась на него. Макс выбежал на крики, оттянул эту собаку и с одного удара вышиб ей мозги. Хозяева подняли скандал, требовали компенсации, ведь это была какая-то породистая псина. А потом они все бежали из деревни так быстро, что одни пятки сверкали.

– Почему они это сделали?

– Жизнь в деревне уникальна тем, что новости и слухи распространяются очень быстро. Многие поступили бы так же на месте Макса. И потому не было и дня, чтобы этим людям в открытую не высказывали мнение насчет их гнусного поведения. Их двор постоянно разрисовывали красками. Короче говоря, жить здесь им стало невыносимо.

– И всё из-за какой-то собаки? Она что, сильного его покусала?

– Благо ничего серьезного. Но она очень напугала Макара. А для Макса достаточно выпавшего волоска с головы брата, чтобы уничтожить человека морально и…физически. Поэтому, я очень удивилась, когда ты сказала, что он придет сегодня. Потому что я видела, насколько потемнел от злости его взгляд, когда он услышал, что ты назвала Макара «прислугой».

– Сколько раз можно говорить? – вспыхнула Оливия. – Я не называла так эту малявку! А если и сказала это слово, то в шутку и без какого-либо злого умысла! Тебя послушать, так этот Макс какой-то терминатор, ей-богу! Но, если тебе станет от этого легче, так уж и быть – он сказал мне нет. Более того, этот кретин оскорбил меня, причем несколько раз. Сделал вид, что не знает, кто я такая, представляешь?

– Не обращай внимания. Макс хороший парень, но у него есть свои заботы и тараканы. К тому же, он здесь на пару недель, а потом снова уедет на год, два, три. Может, навсегда. Кто знает? – улыбнулась Алиса. – А я по собственному опыту могу сказать, что встречаться с парнем две недели – так себе удовольствие. Особенно, если он очень хороший.

– После того, что этот тупица наговорил мне, он может рассчитывать лишь на плевок в спину, – закатила глаза Оливия. – Но он придет сегодня, – тут же растянулась она в коварной улыбке. – Теперь-то я в этом точно не сомневаюсь.

– О чем ты, Оливия?

– Я сказала его младшему и наивному братику, что заплачу ему пятнадцать тысяч, если он сегодня тайком сбежит из дома. Пусть приходит и поработает немного. А когда Макс узнает, что мне-таки удалось сделать из его братишки своего слугу, он моментально сюда заявится, только я его не пущу. Посмотрим тогда, как он запоет.

– …Оливия, он очень разозлится, – поерзав на диване, прошептала Алиса.

– И хорошо, – пожала она плечами. – Видишь ли, я сегодня выслушала слишком много оскорблений. Я обижена, черт возьми. И зла. Теперь моя очередь отрываться по полной.

Алиса с трудом изобразила улыбку и принялась накручивать шелковые локоны Оливии на крупную плойку. Она смотрела на множество стеклянных флаконов с дорогим парфюмом, собранными, точно целая коллекция на парфюмерном столике. Сверкающая шкатулка с драгоценностями манила открыть её и прикоснуться к каждому украшению, стоявшему целое состояние. Какой бы порой гадюкой не была Оливия, Алиса мечтала стать такой же. Смелой, бойкой и уверенной в себе. Встречаться с самыми лучшими парнями, быть такой же продвинутой, умной и общительной… Как же Алиса хотела стать такой же, как Оливия Линдберг, которую многие ненавидели только лишь потому, что она была слишком строптива и оттого желанна.