Текст книги "Месть пумы"

Колледж «Ла Чамба»

Вот что у людей, наверное, называется «поехать в отпуск». Я чувствовал, как лучи солнца греют мне кожу, видел пальмы и растения с фиолетовыми цветами, взбирающиеся по стенам здания. По улицам городка в поисках пропитания бегали собаки и куры. Покинув город, мы оказались в царстве яркой, бурно растущей зелени. Воздух был тёплым, влажным и полнился всевозможными запахами, а у нас в Скалистых горах весна только-только начиналась и повсюду ещё лежал снег.

– Тут мило, – сказала Холли, снова в человеческом облике. – Мистер Зорки, можно мне будет потом взобраться на пальму?

– Само собой. – Наш молодой учитель борьбы с любопытством оглядывался по сторонам.

Он выглядел слегка уставшим – наверное, нелегко было во время поездки следить за Джефри и его стаей. Сейчас они сидели в хвосте автобуса и горланили какие-то дурацкие песни.

Когда мы свернули с шоссе на просёлочную дорогу и увидели деревянный указатель «Ла Чамба», я с любопытством вытянулся в струнку. Автобус остановился на парковке посреди густого ярко-зелёного тропического леса. Никаких зданий поблизости не наблюдалось. Весть о нашем прибытии, судя по всему, быстро донеслась до обитателей школы: уже через пару секунд мы увидели, как к нам спешат первые школьники – в человеческом обличье. Все они были странным образом похожи друг на друга, и все как один широко улыбались. Ну, во всяком случае, нашему прибытию тут, кажется, рады.

Холли, Брэндон, Фрэнки и я заворожённо наблюдали, как встречающие выстраиваются в три ряда. Мы собрали вещи, вышли из автобуса – и чуть не оглохли от приветственной песни. Похоже, на испанском. Я ни слова не понял – только смущённо кивал и махал рукой. Наверное, так же следовало себя вести, когда я впервые появился в мире людей и меня показывали по телевизору. Но, к сожалению, тогда я был очень испуган и совершенно сбит с толку. На этот раз, к счастью, мне не страшно, а только любопытно.

Вскоре я понял, почему ученики выглядят так странно похоже – они все были одинаково одеты: в тёмно-зелёные брюки или юбку и белую рубашку-поло с зелёными полосками на рукавах и логотипом школы.

– Видимо, что-то вроде формы, – растерянно сказал я Холли. – Тут что, армия оборотней?

Джефри вылез вперёд:

– В Коста-Рике все школьники носят форму. Ты что, киса, на сайте не мог посмотреть?

– Если бы твой мозг был таким же большим, как твоя глотка, может, поменьше глупостей бы выдавал, – уела его Холли, взвалив на плечо разорванный Фрэнки рюкзак.

Хор встречающих постепенно затих: ученики неуверенно нас разглядывали. Крылья носа у многих задергались. Точно, они принюхиваются. Как неловко! От нас же за километр несёт духами. Наверное, они сейчас решат, что у североамериканских школьников проблемы с обонянием или что мы пытаемся скрыть от них свой запах.

– Это был несчастный случай, – пояснил я мальчику в школьной форме, бейсболке, надетой задом наперёд, и очках. – Ну, почему от нас так пахнет.

– Ясно, – спокойно ответил он. – Мне нравится. Сразу можно понять, где вы находитесь.

Он вытащил бумажку с заметками и поднёс её близко-близко к глазам. Он, должно быть, очень близорукий.

– Как тебя зовут, гринго?

– Караг, – ответил я. – Только я не гринго, я пума.

Мне тут же объяснили, что североамериканцев здесь называют «гринго», а костариканцев – «тико», а мальчик в толстых очках тем временем принюхался к моей рубашке и сказал:

– Да? А по запаху не скажешь. Больше похоже на букет цветов и коробку конфет.

Джефри, Бо и Клифф, которые слышали наш разговор, захохотали как сумасшедшие. Хорошо хоть Тикаани только улыбнулась.

– Конфеты с мочой пумы, – объявил Бо, и я почувствовал, как во мне закипает гнев.

Но лучше на этих идиотов вообще не обращать внимания.

Мальчик в очках внимательно посмотрел на волков и приподнял одну бровь. Потом снова обернулся ко мне и улыбнулся:

– Кстати, меня зовут Альфредо.

Хороший парень. Интересно, что он за зверь? Совершенно непонятно.

Я оглянулся, чтобы осмотреть территорию школы, и наши с Тикаани глаза на мгновение встретились. У меня из головы всё не шла та странная фраза, которую я случайно подслушал в самолёте. Неужели она тоже переметнулась на сторону Миллинга?! Можем ли мы продолжать дружить теперь, когда она снова вернулась в стаю к Джефри? Нам нужно немедленно поговорить наедине. И чем быстрее, тем лучше!

Мои размышления прервали две женщины – они прямо-таки обрушились на нас с распростёртыми объятиями. Одна – высокая, в ярком кричащем одеянии, другая – маленькая брюнетка с огромными карими глазами и прямодушным взглядом.

– Добро пожаловать! – сказала большая пёстрая женщина, широко улыбаясь Биллу Зорки. – Мы рады вас приветствовать. Меня зовут Сесилия Моравия, я преподаю английский и испанский.

– Мария Ла Чамба, – представилась женщина с большими глазами и недолго думая обняла мисс Кэллоуэй и всех стоящих поблизости учеников нашей школы.

Включая совершенно обалдевшего Джефри: тот просто онемел от такой вольности.

– Вы директор школы? – спросил я: фамилия же у неё такая же, как название школы.

Но Мария Ла Чамба покачала головой:

– Эту школу основал мой отец, а я здесь просто преподаю обществознание и человековедение.

А кто тогда директор? Странно.

– Холли, что, нельзя было подождать? – проворчал Билл Зорки.

Моя подружка, не дожидаясь разрешения, превратилась в белку. Рыжей молнией она выпрыгнула из кучи одежды и рванула исследовать местность.

– Ну, вы же сказали, мне можно залезть на пальму. Вот это там что? Пальма?

Билл Зорки вздохнул:

– Пальма.

И Холли исчезла вдали. До нас донеслось лишь:

– Ой, как здесь орехово!

– Не проблема, – громко сказала одна из девочек и улыбнулась мне. – Я возьму её одежду и багаж.

Я едва успел показать ей, какой чемодан принадлежит Холли, как она тут же взвалила его на себя и понесла. У неё были густые блестящие чёрные волосы, приветливый взгляд и широкий рот, словно созданный для улыбки.

Милая девушка, только её зычный голос немного резал ухо, и, судя по всему, не мне одному. Маленькая ярко-зелёная птичка, сидящая у неё на плече – попугайчик, если не ошибаюсь, – ущипнула её клювом за ухо.

– Тише, Эстелла, у гостей сейчас барабанные перепонки лопнут! – услышал я звонкий голосок у себя в голове.

А, это не просто птичка – это оборотень. Только без формы. Если, конечно, зелёные перья не считаются.

– Всё может быть, – Эстелла закатила глаза. – А у меня сейчас не будет части уха. Как ты думаешь, Тови, что лучше?

Свободной рукой Эстелла махнула нам, чтобы мы следовали за ней, хотя мы и так уже шли:

– Пойдёмте! Я покажу вам, где вы будете жить эту неделю. – Громкости не убавилось.

– Она не виновата – ведь она обезьяна-ревун, – пояснила зелёная птичка, глядя на нас тёмными бойкими глазками. – К счастью, она девочка. Её отец и оба брата разговаривают ещё громче – раз в десять точно.

– Понятно, – кивнул я.

– Не проблема, – пискнула Хуанита у меня из кармана.

– Мы тоже порой очень даже любим пошуметь, – вежливо добавил Брэндон.

Минуточку! Он-то, конечно, мчится по лесу с треском и грохотом, как эти людские бульдозеры, но вот пум на охоте не слышно и не видно!

Но мне не удалось разъяснить это важное обстоятельство – наша новая знакомая уже шагала дальше. Мы шли по извивающимся гравийным дорожкам через густой лес, и я восхищался красно-жёлтыми висячими цветами размером практически с меня, кустарниками с фиолетовыми прожилками на листьях и деревьями, на которых росли манго – до сих пор я видел манго лишь в супермаркете в Джексоне. Судя по всему, только что прошёл дождь: деревья, кусты и лужайки влажно блестели. Всё понятно, сезон дождей. Я уже что-то слышал об этом.

Наконец мы увидели множество больших круглых хижин с соломенными крышами. А, нет, это не солома – это пальмовые листья. Эстелла и Альфредо указали нам на одну из них. Краем глаза я заметил, что волков и ещё парочку наших отвели в другую хижину.

Когда мы были на полпути к нашему временному жилищу, появилась Холли, в отличном настроении:

– Смотрите, что я нашла!

Она катила впереди себя коричневый волосатый орех. Орех был размером больше нашей белки.

– Уф, какой тяжёлый, наверное, за неделю едва успею съесть.

Альфредо наклонился, ощупал орех и улыбнулся:

– А, это кокос. Да, на него тебе понадобится немало времени. Если, конечно, ты его разгрызешь. Желаю удачи.

Внутри хижин оказались простые комнаты на четырёх человек: кафельный пол, грубо сколоченная деревянная мебель, маленькая ванная комнатка. Я поселился вместе с Брэндоном, Фрэнки и Генри. Брэндон принялся сразу же аккуратно складывать в шкаф футболки и брюки, а мы с Фрэнки и Генри побросали сумки на кровати и отправились гулять.

– Сейчас будет ужин, в главном здании, – сказал Альфредо.

Английский у него просто отличный!

– Заблудиться здесь невозможно, просто идите на запах еды. До скорого, – простился он с нами.

Мы с интересом принялись изучать местность. Фрэнки и Генри очень обрадовались, обнаружив пруд, со всех сторон окружённый крупнолистными растениями. Вода была совершенно непрозрачной, тёмно-зелёного цвета. Фрэнки даже вскрикнул от восторга.

– Немедленно в пруд! – крикнул он и прыгнул в воду, забыв, к сожалению, что на нём одежда.

Лишь в пруду он превратился в выдру и, радостно попискивая, плавал, лавируя между деталями своего костюма. А вот Генри остался в человеческом облике. – Какая чудесная прохладная вода! – восхитился он, зайдя в пруд по колено.

Меня эта влага, разумеется, совершенно не манила. Я же кошка, нам такого добра и даром не надо. Я остался сидеть на берегу и вдруг заметил, что Фрэнки проявляет беспокойство. Его круглая коричневая мордочка сморщилась, вибриссы встали дыбом, и он постоянно нырял.

– Мне кажется, тут что-то есть, – сказал он встревоженно. – Генри, я думаю, нам надо выбираться. – Да что здесь может быть? Рыбы? – Генри оставался совершенно спокойным.

– Нет, не рыбы. Что-то большое!

Генри вдруг тоже испугался.

– Тут что-то на дне! Уходим! – крикнул Фрэнки.

И стремительно поплыл к берегу.

Паучья любовь

Я с тревогой наблюдал, как по воде пошла зыбь. Что-то поднималось на поверхность! Я вскочил на ноги, не зная, что делать. Кричать или нет? А вот Генри не раздумывал. Он заорал и что было сил потопал к берегу.

За спиной моих друзей из воды всплыло чудище из страшных снов – тёмное шишкастое существо с уродливой головой. Оно поднялось на поверхность прямо под Фрэнки, и наш друг оказался у чудовища на панцире. Я на ватных ногах отступал от берега, а Фрэнки, взвизгнув, спрыгнул в воду и поплыл что есть мочи, удирая от монстра.

– Что это?! – запинаясь, пробормотал Генри.

– Я каймановая черепаха, – прогремело у нас в головах. – И это, чёрт побери, мой частный пруд. Так что вам лучше держаться от него подальше, понятно?!

– Да, конечно, – пролепетал Генри. – Извините.

– Да, всё понятно, не вопрос, – быстро добавил я.

Фрэнки от ужаса снова превратился в человека и теперь стоял на берегу совершенно голый и таращился на воду. Наверное, всё не мог осознать, что только что плавал рядом с этим чудовищем.

– Кто-то идёт, одевайся, быстрее! – прошипел я ему, услышав приближающиеся голоса.

Судя по всему, девчонки.

Фрэнки лихорадочно огляделся, что бы надеть, но вся его одежда была у монстра в пруду! Футболка плавала прямо по центру, а брюки ещё дальше. Он был близок к панике:

– Да помогите же мне, залей вас водопад! Спасите! Скорее!

– Я в воду за твоими штанами не полезу, извини, – покачал головой я.

Голоса были уже совсем близко. Сохраняя присутствие духа, Фрэнки сорвал большой лист с дерева и прикрыл среднюю часть тела.

Девочки завернули за угол, увидели нас и захихикали. Эстелла вместе с маленькой зелёной птичкой перевела взгляд с нас на пруд, и её широкий рот растянулся в сияющей улыбке:

– А, вы познакомились с сеньором Кортанте, директором нашей школы!

У Генри от изумления отвалилась челюсть:

– Это директор вашей школы?!

– Вот именно, а теперь марш отсюда! – донёсся из пруда ворчливый голос, и тёмно-коричневая черепаха снова беззвучно погрузилась в воду.

После пережитого ужаса нам срочно следовало подкрепиться. Вместе с Брэндоном мы нашли главное здание, где располагалась столовая – на открытой со всех сторон террасе с крышей, покрытой пальмовыми листьями.

– Какой кошмар! – Фрэнки всё ещё не мог прийти в себя. – Там ведь были симпатичные девчонки, и они застали меня в таком виде!

– Да не переживай, – сказал я. – Теперь симпатичные девочки наверняка запомнят, как тебя зовут.

– Чуткости у тебя, конечно, кот наплакал, – попенял мне Брэндон.

– Не знал, что выдры такие чувствительные, – ответил я. – Помнишь, как он тогда в машине, когда нас преследовали, нака…

– Фу… Да, ты рассказывал, – скривился Брэндон.

В столовой было уже полно школьников в форме, они накладывали на тарелки вкусно пахнущую еду со шведского стола. Лу, которая как всегда выглядела прекрасно, как раз наполняла тарелку кусочками ананаса и дыни. Тикаани положила себе пару шашлычков из свинины, а Брэндон угостился тремя половниками риса с чёрной фасолью.

К сожалению, Тикаани села за другой стол. Я незаметно посмотрел ей вслед. Мне непременно нужно с ней поговорить!

Взглянув на ужин, я слегка оторопел. Это был самый странный шведский стол, который мне когда-либо доводилось видеть. На краю стола я, к своему изумлению, заметил чашу с чем-то, напоминающим щебёнку. Постойте-ка, это и есть щебёнка!

– Кто у вас питается камнями? – спросил я у Альфредо, который целенаправленно рулил к огромной миске с картофелем фри.

– А, в моем классе учится короткоклювая голубка, – промямлил он, глядя на меня сквозь толстые стёкла очков. – Ей камешки необходимы, чтобы размалывать пищу в желудке. Лучше уж она здесь щебень получит, чем собирать по обочинам.

– Понятно.

Без особого восторга Альфредо взял пару картофельных долек, и тут вдруг его лицо просияло – он что-то увидел на другом конце стола.

– Угощайся, – щедро предложил он мне широким жестом.

Однако я ничего не увидел. Во всяком случае, сначала. Но потом я разглядел муравьиную тропу. Крошечные обитатели леса тоже обнаружили угощение и теперь дружно маршировали лакомиться.

Я криво улыбнулся:

– Эээ, спасибо, не нужно.

– Отлично, мне больше достанется. Приятного аппетита! – сказал Альфредо.

Его нос превратился в длинную трубку, и он тут же с удовольствием засосал пару дюжин муравьёв. Так он муравьед! Хорошо, что Эмбер, наша оборотень-муравьиха, не поехала с нами в Коста-Рику – она бы тут со страху умерла!

Я сел за стол, где уже устроились Холли, Брэндон и ещё парочка местных учеников, поздоровался и принялся уплетать ужин.

– Я тоже хочу есть, – донёсся жалостливый голосок из кармана моей рубашки.

Я снова забыл про Хуаниту! Кажется, это входит в привычку.

К счастью, на террасе летали мухи. Удостоверившись, что это не оборотни, я молниеносным движением поймал одну:

– Пожалуйста! Приятного аппетита!

Хуанита выползла из моего кармана и, устроившись на столе, принялась за ужин. И в одиночестве она не осталась. Сначала на поверхности стола появилась одна чёрная волосатая паучья лапка, затем к ней добавились ещё семь таких же. Рядом с Хуанитой возвышался мощный самец паука-птицееда.

– Игнасио, ты же знаешь, есть полагается в человеческом обличье, – прогрохотала Эстелла, девочка-ревун. – А у людей не бывает по всему телу чёрных волос! – Ещё как бывает – видела одного такого чувака в бассейне, – вступила в разговор Холли. – Полно волос, особенно на груди. Может, это был оборотень-горилла. – Моя подружка недоумённо пожала плечами.

Но Игнасио ни на кого не обращал внимания. Он смотрел лишь на крошку-паучиху.

– Кто эта прекрасная незнакомка? – спросил он, и Хуанита смущённо прошептала своё имя.

– Пойдём, малышка, я покажу тебе свою берлогу и запасы мух, – предложил Игнасио. – И если тебя кто обидеть, он иметь дело со мной. Любой меньше мыши – не вопрос.

– Отлично! – обрадовалась Хаунита, и они скрепили договор восьмикратным лапкопожатием.

Я невольно улыбнулся, и улыбка моя стала ещё шире, когда я заметил, что Брэндон не спускает глаз с девочки с серебристыми волосами, сидящей за соседним столом. Неужели влюбился?

Но улыбка тут же сошла с моего лица: со своего места поднялся мужчина с коротко стриженными волосами и отвратительным морщинистым лицом. Мне тут же невольно вспомнилось любимое слово моего брата Марлона – «мурло».

Все тут же притихли. Я понял, что снова вижу сеньора Кортанте, директора школы. Больше всего мне сейчас хотелось спрятаться под стол.

К счастью, он, похоже, не собирался рассказывать всем, как мы вторглись в его владения, а просто поприветствовал гостей:

– Добро пожаловать, ученики школы «Кристалл»! Завтра мы сначала проведём с вами инструктаж, как вести себя в джунглях, а потом вы отправитесь на занятия. Пожалуйста, до инструктажа не ходите в лес, особенно ночью. В тропиках новичков подстерегают большие опасности. А пока я желаю вам отличного вечера и приятного аппетита!

– Я так и знала, – мрачно сказала Холли и снова принялась нудить что-то про гигантских змей и ягуаров.

Ну, хоть ума хватило, про гигантских пауков промолчать, и то хорошо.

Вокруг нас порхали учительницы, с которыми мы уже познакомились – та, что в пёстрой одежде, и вторая, с большими кроткими глазами. Они хотели убедиться, что у нас и правда всё в порядке, что еда нам нравится и нам больше ничего не требуется. Улыбающиеся ученики передавали подносы с десертом, от которого сильно пахло мёдом.

К сожалению, после речи директора аппетит у меня пропал. Если нам ночью нельзя в джунгли – то как же мы тогда встретимся с Тикаани?

Видимо, всё-таки придётся рискнуть.

Тайные переговоры

Когда хозяева заиграли на гитаре и барабанах, ужин плавно перетёк в вечеринку в честь нашего приезда. Конечно, звучали и приветственные речи. Но я был рад наконец-то уйти к себе после этого полного событий волнительного дня.

– Я на боковую, мне плевать, что это не круто, – сказал я Брэндону.

– Да по барабану – круто не круто, я с тобой, – вздохнул мой товарищ и прихватил с собой горсть кукурузных чипсов.

Холли нашего мнения не разделяла. Она без устали танцевала, её рыжие волосы были уже совершенно мокрые от пота. Я тоже весь вспотел, потому что был в человеческом обличье. Видимо, здесь ночью почти так же жарко, как днём.

Брэндон чуть шею себе не свернул, вертя головой направо-налево – наверное, искал понравившуюся ему девочку.

– Она уже ушла, – сухо заметил я.

– Кто? – Брэндон притворился, что не понимает меня.

Я лишь улыбнулся. Интересно, какое звериное обличье у этой девочки?

По дороге в нашу хижину мы с Брэндоном как бы ненароком прошли мимо волчьей стаи. Джефри с товарищами как раз наблюдали за Холли, отпуская дурацкие шуточки. Я взглянул Тикаани в глаза и незаметно кивнул. Надеюсь, она поняла моё беззвучное послание и придёт сегодня ночью на встречу.

– Ну что, киса? Уже наелся, или тебе кошачьих консервов принести? Мяу-мяу! – Джефри прямо-таки зашёлся от хохота, а Бо и Клифф его поддержали.

Миро ничего не сказал. Он уже давно спал под столом.

Не обращая внимания на Джефри, я вышел наружу. Тёплый воздух окутал меня, в нос ударили ароматы влажной земли, незнакомых цветов и зелени. Удивительно, но шум в этом тропическом лесу стоял просто невероятный! Какие-то насекомые проснулись после захода солнца. Увидев на окне нашей комнаты огромную зелёную цикаду величиной с палец, я понял, кто устроил такой концерт. Неужели тут всё минимум втрое больше, чем у нас дома? Надеюсь, хищников это не касается – иначе мне придётся несладко.

– Постарайся не разнести вдребезги кровать, – озабоченно сказал я Брэндону и включил потолочный вентилятор, чтобы стало прохладнее.

– Нет-нет, тут мне уж точно приснится что-нибудь другое, не прерия, – заверил меня друг и пошёл чистить зубы.

Вскоре он уже мирно похрапывал.

Я лежал в кровати с открытыми глазами, ждал и вслушивался в темноту. Наконец я услышал, как Тикаани скребёт передней лапой по траве у нашей хижины. С постели я поднялся в обличье пумы. Мягко ступая, я выскользнул наружу через дверь на террасу. В лунном свете большая белая волчица казалась владычицей этого леса. Но тут она вдруг куснула воздух словно щенок.

Я рассмеялся:

– Ты чего?

– Да меня кто-то за нос хватает.

– Наверное, москиты. Говорят, их здесь несколько миллиардов, – предположил я.

Хорошо, что эти кровопийцы не могут прокусить мой мех.

Чтобы как-то отвлечь Тикаани, я легонько ударил её, втянув когти. Она притворно зарычала и сделала вид, будто хочет наброситься на меня, но куснула, конечно же, понарошку. Я беспокойно оглянулся – не услышали ли нас. Тикаани не поздоровится, если кто-нибудь из её стаи заметит нас вместе. К счастью, большинство школьников были ещё на вечеринке, включая всех волков и сову Труди, которая шпионила для Джефри.

Мы побежали вперёд по территории школы и обнаружили ещё один пруд, побольше, с маленьким водопадом. Наверное, это школьный бассейн. Тикаани нервничала не меньше моего, она всё время оглядывалась и принюхивалась. Видимо, тоже опасалась любопытных ушей и неприятных тропических сюрпризов.

– Зачем ты хотел встретиться? спросила она, когда мы направились в сторону от пруда. – Мне было непросто отвязаться от стаи.

– У тебя всё хорошо? – Для начала я хотел узнать, как у неё дела. – Не жалеешь, что вернулась в стаю? – Да всё нормально, – ответила она без особой радости в голосе.

И тут меня словно молнией ударило. Не знаю, почему люди так говорят, приятного в ударе молнией должно быть мало, но догадка озарила меня столь внезапно, что, наверное, это выражение как раз здесь уместно. Меня, во всяком случае, этот удар потряс до глубины души.

– Скажи, это как-то связано со мной и с Миро? Ну, твоё возвращение в стаю?

– Смотри, – мрачно сказала волчица, отвернувшись от меня, – вон там на скале сидит игуана. Ты не знаешь, они не опасны?

Нет, игуаны не опасны, это просто большие ящерицы. И Тикаани наверняка это знала. Она просто хотела сменить тему.

– Ты вернулась, потому что поняла, что Джефри винит меня в твоём разрыве со стаей? И ты не хотела, чтобы он меня ненавидел? Ты хотела, чтобы он оставил нас – меня и малыша Миро – в покое?

Белая волчица закружилась на месте и обнажила клыки:

– Вот ещё!

Прозвучало не очень убедительно.

Меня охватило тёплое чувство к Тикаани. Мне всё ещё не до конца в это верилось, но, кажется, моя догадка верна. Она вернулась в стаю ради меня! Хотя знала, что будет там несчастна. Вот что значит настоящий друг!

– Спасибо, – сказал я, и на мгновение наши глаза встретились: её иссиня-чёрные смотрели прямо в мои золотисто-зелёные. – Но если станет совсем невмоготу – уходи не раздумывая. С Джефри я уж как-нибудь справлюсь.

На это она ничего не ответила, только фыркнула:

– Уф, ну и жарища! – И вновь беспокойно оглянулась. – Давай лучше вернёмся. В этом лесу мне как-то не по себе. Ты же слышал, о чём предупреждал директор школы. Не хочу, чтобы на нас здесь напали.

– Я тоже не хочу, – согласился я. Ещё меньше мне хотелось начинать разговор о том, что я случайно подслушал в самолёте. – Я знаю, что волки поддерживают Миллинга. Но ты ведь не с ними? Ты же сражалась против него. Ты с ним после не встречалась?

Мы бежали рядом друг с другом по тропическому лесу, окружающему школу. Может, Тикаани будет легче рассказать мне всё в движении?

– А почему это тебя интересует? – раздражённо спросила она.

Я не верил своим ушам:

– Ты спрашиваешь, почему это меня интересует?! Да он мне на днях снова угрожал! А ещё он вынашивает план мести и собирается навредить людям. Но, к сожалению, я не знаю, что конкретно он задумал. Если ты что-то знаешь, ты должна мне сказать!

Тикаани сдалась.

– Ты прав, – согласилась она, и в её голосе слышался гнев. – Он готовится к этому загадочному Великому дню. Ему нужны соратники, он сейчас вовсю вербует оборотней в свою команду.

– И вашу стаю тоже? – Я не хотел давить на неё, но иначе никак.

Наконец она призналась:

– Да, Джефри нас всех водил к нему на встречу. На прошлой неделе.

Я весь кипел от гнева и возмущения, и Тикаани не могла этого не почувствовать.

– И где вы встречались?

– В Национальном лесу, довольно далеко от школы.

– Удалось узнать что-нибудь важное? – напирал я. – Пожалуйста, вспомни!

– Секретничал он только с Джефри. Перед нами он лишь выступил с речью о том, насколько оборотни превосходят людей и как классно, что мы его поддерживаем. Но кое-что мне всё-таки удалось узнать. Правда, не знаю, насколько это важно.

Я сгорал от нетерпения:

– Что?

– Там прозвучало одно странное слово – Арула. Ассистентка Миллинга думала об этом и на секунду забыла о контроле за своими мыслями. Я почувствовала, что это слово какое-то нехорошее, что оно связано с опасностью.

К сожалению, мне это слово ни о чём не говорило. – Арула? Понятия не имею, что это такое. Может, это имя? Или место? Город какой-нибудь? Или это слово из другого языка?

Тикаани знала не больше моего:

– Я погуглила, но ничего не нашла. По-латински это значит «небольшой алтарь». Есть ещё пара фирм с таким названием, но к Миллингу они, кажется, не имеют отношения. Не знаю.

– Странно. Надо искать дальше. А что ты ещё запомнила?

Я с нетерпением ждал продолжения рассказа, но тут Тикаани закружилась на месте, шерсть у неё встала дыбом, и в ту же секунду я и сам услышал слабый звук. Тихое шуршание, словно по влажной опавшей листве ползла змея. Одновременно я почувствовал присутствие ещё одного оборотня.

На мгновение я застыл от ужаса: мне вспомнилось, как на меня напала змея, союзница Миллинга. Справимся ли мы с Тикаани с отрядом ядовитых змей или замертво упадём на землю?

Я увидел, как прямо передо мной поднимается голова гремучей змеи. Её раздвоенный язык то появлялся, то исчезал, словно пробуя на вкус воздух. Голова поднималась всё выше – и вот она уже на уровне моей морды, чуть ли не на расстоянии одной лапы. Неподвижные глаза оборотня уставились на нас с Тикаани.

– Почему вы здесь? Вы что не слышали, что сказал директор школы? раздался голос змеи у меня в голове, и напряжение тут же спало.

Никогда не думал, что обрадуюсь, когда учительница поймает меня на нарушении запрета.

– Простите, без свежего воздуха плохо, – Тикаани опустила морду. – Мы уже всё равно собирались обратно.

Змея даже сейчас внушала мне страх – ведь одним быстрым внезапным укусом она могла лишить меня жизни! А если Миллинг переманил мисс Кэллоуэй на свою сторону? Другие же змеи поддерживали моего бывшего наставника. А мисс Кэллоуэй восхищалась Эндрю Миллингом, когда он присутствовал у нас на экзамене по борьбе, я хорошо это помню. Мне чуть плохо не стало, когда я увидел её восторженный взгляд.

– Пожалуйста, не говорите никому, что видели нас вместе, – удалось мне наконец-то выдавить из себя.

Но мисс Кэллоуэй лишь раздражённо сказала:

– Радуйтесь, что вас никто из местных учителей не поймал. Что они бы подумали? Что ученики школы «Кристалл» не подчиняются правилам?!

Мы ещё раз извинились и потрусили в сторону хижин. Но Тикаани успела мне прошептать:

– Ещё мне запомнилось, что от Миллинга пахло Сьерра-Лодж. Я была там недавно с родителями.

– Понятно, – сказал я.

Недооценил Миллинг обоняние оборотней-волков! – Я тоже знаю Сьерра-Лодж. Я там встречался с Миллингом. Но что нам даёт этот запах? Это же всего лишь ресторан и гостиница. Они принадлежат Миллингу, и, наверное, он время от времени там бывает, проверяет…

– Это, конечно, всё так… – протянула Тикаани.

Я вопросительно посмотрел на неё:

– Но?

– Рядом с гостиницей было очень много запахов. Пахло рысью, куницей, бурым медведем, змеями… Мне показалось это странным. Как будто эту гостиницу тщательно охраняют.

– Подозрительно, – задумался и я тоже. – Ты считаешь, он там что-то скрывает?

– Возможно. – Её глаза цвета полуночной синевы внимательно смотрели на меня. – А теперь мне пора. – Пусть тебе светит луна, – пожелал я.

Мне захотелось лизнуть её в плечо, как я обычно поступал с сестрой. Но я не знал, как Тикаани это воспримет, и не стал рисковать. Как всё-таки хорошо, что она не встала на сторону Миллинга!

Вернувшись в комнату, я понял, что в джунглях и правда опасно. Я оставил дверь на террасу приоткрытой – и теперь сотни кровожадных москитов терзали Брэндона, Генри и Фрэнки. Завтра утром, обнаружив, что все они покрылись волдырями, друзья меня возненавидят. Я решил лечь спать в зверином обличье и свернулся на кровати меховым калачиком. Если эти комарики попытаются до меня добраться – желаю удачи!