Текст книги "Душа акулы"

Тайное укрытие

Я быстро прочёл короткое письмо:

Привет, Тьяго!

Хорошо, что написал. Надеемся, Дженни/Джонни достойно справился с твоим воспитанием и ты привыкаешь ко второму обличью. Мы сейчас в Париже, где провели несколько консультаций, а в пятницу возвращаемся обратно в Америку.

Привет от Айрис!

Скотт Андерсон

Я уставился на сообщение – мне так и хотелось его удалить. Уже одно обращение меня задело – простое «привет». Неужели так трудно было написать «дорогой Тьяго»? Ну, так он, по крайней мере, честен. Они меня не знают, а значит, и любить не могут.

Но, может, их отношение ко мне изменится, если они со мной познакомятся? Я поспешно написал ответ:

Привет, Скотт!

В воскресенье у нас в школе будет представление для родителей – может, приедете? Было бы круто с вами познакомиться.

С приветом,

Тьяго

Да, так хорошо. Чёткое приглашение, но выглядит не так, будто мне позарез нужно с ними увидеться. Я не хотел на них давить – на это и люди плохо реагируют, не говоря уж об акулах.

Во входящих было ещё одно письмо – от Ландо. Я обрадовался, что он меня не забыл. Он несколько нерешительно спрашивал, как мне в новой школе, и я ответил, что, в общем, мне здесь нравится. Правда, тут тоже есть любители потолкаться, зато на переменах ходим на пляж.

Потом я написал дяде Джонни – какое облегчение, что можно обо всём ему честно рассказать. Например, как меня бесит, что одни меня боятся, а другие доводят. «Прикинь, одна девочка пригрозила мне мамой! Но кажется, её маму и правда следует остерегаться», – написал я, чувствуя, как меня пробрала дрожь. Ландо всегда говорил, что такое ощущение возникает, когда кто-то проходит по твоей будущей могиле. Глупость несусветная!

Я услышал, как кто-то вошёл в комнату. Повинуясь инстинкту, я резко обернулся, чтобы враг не застал меня сзади врасплох. Но это оказался не враг, а Шари. Вскинув брови, она уставилась на меня и скрестила руки на груди, как перед этим мисс Уайт:

– Ты всегда опасаешься нападения, да?

– В прежней школе мне приходилось быть к этому готовым, – ответил я, и Шари кивнула. Я вспомнил, как нагрубил ей в столовой, и почувствовал, что краснею. Надо сейчас же извиниться! – Слушай, прости, что я…

Но Шари махнула рукой:

– Забудь. Вообще-то я хотела кое о чём тебя спросить.

– О чём?

– Пойдёшь ли ты со мной.

– Что?.. Куда?

– Это сюрприз. Но тебе надо превратиться – это ведь не проблема?

Что?! Она спрашивает, не проблема ли это для меня?! В дикой природе акулы – смертельные враги дельфинов! Вполне может быть, что я стану проблемой для неё, если она собирается со мной в море. Я ляпнул:

– Да нет, не проблема – но, может, у вас найдётся для меня что-то типа намордника? Так, на всякий случай.

У меня дурацкие шутки, когда нервничаю. Шари так хохотала, что вскоре у неё и правда возникла проблема. Она вдруг утратила человеческое обличье, и теперь на полу библиотеки лежал дельфин в обрывках футболки. Двухметровому дельфину в библиотеке было тесно: его хвост упирался в стеллаж, а нос – в шкаф с канцелярскими принадлежностями.

– Водорослевая слизь, я не хотела! – простонала Шари. – Помогите! Как мне теперь отсюда выбраться?

– А ты не могла бы по-быстрому превратиться обратно? – спросил я.

– Попробую, – сказала Шари, но её серая дельфинья кожа лишь ненадолго порозовела, как у человека, а больше ничего не произошло. – Чёрт, ничего не получается.

– Я могу созвать народ, чтобы они помогли отнести тебя в лагуну, – растерянно предложил я.

Светло-серый дельфин свистнул:

– Только не это! Вдруг мистер Гарсия об этом узнает? Прыгнуть в воду из окна у меня не получится, а меня сейчас не поднять – слишком тяжёлая. Ты не мог бы подтолкнуть меня к двери?

Шари помотала головой и выгнула спину, чтобы подвинуться к двери, при этом хвостом смахнув с полки несколько справочных пособий.

– Погоди, я сам, – поспешно проговорил я. В этот момент в дверь просунул голову Джаспер и удивлённо огляделся. – Нам нужно ведро воды, а лучше несколько! – попросил его я, и он, пообещав «Сейчас принесу», убежал. – Всё будет хорошо, – попытался успокоить я Шари и вскоре с облегчением услышал торопливые шаги Джаспера.

– Вот, я принёс воды, – сообщил он, гордо показав мне два полных ведра, и… споткнулся. Вода выплеснулась на книги, которые лежали на полу, и они сразу промокли. – Ой! – сконфузился Джаспер.

– Ну, по крайней мере, пол теперь мокрый, – заметил я. К счастью, полы были гладкими, и дельфинья кожа Шари тоже. Мы с Джаспером упёрлись обеими руками ей в спину и, ухватив за плавник, начали толкать.

– Получилось! – возликовал Джаспер, когда мы протолкнули Шари в дверь, но в коридоре дело застопорилось.

– Принесите ещё воды – здесь слишком сухо, чтобы скользить, – попросила Шари. – Кроме того, моя кожа становится рыхлой!

– Рыхлой?! – в ужасе переспросил я. Это слово я слышал только применительно к тесту.

Мы с Джаспером схватили вёдра и побежали за водой к туалету в конце коридора.

Когда я облил Шари прохладной водой, она взвизгнула от удовольствия:

– Прекрасно! Мы почти у лестницы – о, как я их ненавижу… – Бум-бум-бум – она скатилась по ступенькам в столовую и плюхнулась в воду глубиной по колено. – Давай, – сказала она мне. – Можно поплыть прямо отсюда!

Лишь мгновение поколебавшись, я сказал:

– Чао, Джаспер, спасибо за помощь. – Потом лёг в воду и превратился.

Джошуа, завхоз-осьминог, с интересом наблюдал, как мы уносимся в лагуну. Он опирался на швабру, держа в превращённых в щупальца руках тряпку, два моющих средства, ведро, полный мешок мусора и… как ни странно, книгу «Зов глубины».

Мы пересекли лагуну, и Шари целеустремлённо поплыла к лазейке между зелёными, как лягушки, мангровами – проходу в открытый океан. Я не сразу решился последовать за ней:

– А мне… можно? Я ещё никогда не бывал там в обличье акулы!

– Я знаю, – бросила Шари и прибавила скорости. – Самое время!

Она мчалась вперёд, как торпеда, время от времени выпрыгивая из воды и снова ныряя, окутанная облаком воздушных пузырьков. Дельфины всегда такие шустрые?

– Эй, – пропыхтел я, – можно помедленней? Я тигровая акула, а не турбоакула!

– Это хорошо: от турбоакул наверняка много шума. – Шари лукаво взглянула на меня тёмными глазами и поплыла чуть медленнее.

Сначала мы кружили в глубине – здесь было так глубоко, что я не мог разглядеть дна. Как загипнотизированный, я смотрел вниз, но Шари увлекла меня обратно к коралловому рифу недалеко от школы. Какой чудесный контраст по сравнению с выложенными плиткой бассейнами, в которых я плавал раньше!

– Это наш домашний риф, мы время от времени тут тренируемся, когда поблизости нет ныряльщиков, – сказала она.

Он напоминал инопланетный город в пронизанной светом воде. Повсюду мелькают существа причудливой формы – вздорят, флиртуют, едят, защищают свои владения, заботятся о потомстве. Стайка мелких рыбёшек при нашем приближении испуганно бросилась врассыпную. Я увернулся от крылатки-зебры, которая грозно растопырила плавники, предупреждая, что ядовита.

– О, я видел таких в книжках! – восхитился я.

– Как же они запихнули рыбу в книжку? – удивилась Шари, и я вспомнил, что она выросла среди дельфинов.

– Их как следует расплющили, – сострил я.

– Бедные рыбки – какая несправедливость! – Шари обогнула крылатку-зебру, прозондировала её щелчками и поплыла дальше. – Вообще-то я хотела позвать тебя с нами в море, но остальные возражали.

– Неудивительно, – ответил я, почти не обидевшись. – А чем вы занимаетесь в море?

– Да когда как, – уклончиво ответила Шари. – Сначала я покажу тебе наше тайное укрытие – тут, поблизости. Упс, осторожно, не трогай эту штуку! Это огненный коралл – о него можно сильно обжечься.

Я успел вовремя отдёрнуть плавник:

– Спасибо! У вас есть тайное укрытие? Кто о нём знает? Барри в курсе?

– Конечно, нет, – тут же ответила Шари. – Лишь некоторые ребята, с которыми мы дружим. Оно не совсем уж секретное, но почти.

– Круто, – сказал я и подумал, знают ли её друзья-дельфины, что она мне его показывает.

Хотя я недавно съел пончик, в животе у меня всё ещё урчало. Проплывая мимо рифа, я рассматривал многочисленных рыб. Можно ли сцапать одну? Я всё никак не решался. Но когда жирная полосатая рыбина отделилась от стаи и проплыла прямо у меня под носом, моё тело отреагировало инстинктивно. Ам! – рыба затрепыхалась, и я проглотил добычу. Вкуса я не разобрал, зато насытился. Я впервые поохотился! Ну, скорее воспользовался случаем. Эта рыба вела себя как самоубийца.

Я неуверенно оглянулся на Шари, но её мой перекус не смутил.

– Хорошая идея, – сказала она и, сцапав какого-то морского обитателя длиной с палец, проглотила его не жуя. – Понятия не имею, как этот вид называется у вас, у людей, но мы называем его «лакомством, в котором мало костей»! Так, мы на месте, – сообщила Шари, когда мы подплыли к хорошо различимому в прозрачной воде остову потерпевшего крушение корабля.

Я удивился. Значит, это и есть их тайное укрытие. Остов уходил под воду метров на пять. Большой, как экскурсионный пароход, он уже наполовину зарос разноцветными кораллами и ракушками.

– Мы прямо внутрь заплывём? – с сомнением спросил я. Довольно дурацкий вопрос, потому что именно это Шари и сделала.

– О, здесь уже кто-то есть, – сказала она, и я внутренне сжался. Кто это может быть? Я не со всеми в школе ладил. Но отступать было поздно.

Обломки корабля и водное поло

Мы осторожно протиснулись через одну из дверей внутрь… Там было заполненное воздухом пространство.

– А теперь… Это для морских оборотней в человеческом обличье, да? – спросил я, чувствуя знакомое покалывание, предвещающее превращение. Немного погодя я в обличье голого мальчика поспешно схватил валяющееся полотенце и обмотал его вокруг бёдер. Повезло ещё, Шари в это время смотрела в другую сторону. Моё сердце бешено колотилось. Господи, а если бы это спонтанное превращение произошло на двадцатиметровой глубине или где-нибудь посреди океана?!

В тайном укрытии пахло влажным ржавым железом. Там стоял шкаф с лакомствами, на полу лежали цветные резиновые подушки и пара игр. Круто!

Там уже кто-то сидел: высокий голубоглазый блондин Крис, оборотень – морской лев.

– Привет, Шари, я так и думал, что ты сегодня ещё заглянешь, – сказал он, и по взгляду, которым он окинул сначала мою спутницу, а потом меня, я многое понял. Например, что Шари он очень рад, а меня хотел бы отправить на луну. Или в глубины океана. Главное – подальше отсюда.

– Привет, Крис! – обрадовалась Шари. Мне это не понравилось. Некоторое время она молчала, занятая превращением. Её руки ненадолго стали человеческими, и плавник на спине временно исчез. Но больше ничего не происходило. – Чёрт, я, пожалуй, не буду превращаться, – вздохнула она и превратилась обратно в обычного дельфина-афалину. – Ну что, Крис, ты выступаешь в воскресенье на родительском дне? – Я заметил, как при слове «родительский» лицо Криса окаменело. – Ой, прости, – поспешно проговорила Шари, положив морду ему на колени. – Зря я об этом заговорила – забудь, хорошо? Мы с Блю покажем танец, Финни – несколько превращений и всё такое…

Интересно, что произошло с его родителями? По крайней мере, он их наверняка знает, а вот я своих – нет. Явятся ли мои родители? Думая об этом, я всякий раз начинал страшно нервничать и утешал себя мыслью, что дядя Джонни приедет меня поддержать.

Крис смерил меня вызывающим взглядом:

– Ты наверняка не выступаешь, Ти… Тино… Тьяно…

– Тьяго, – сказал я, тоже посмотрев ему прямо в глаза. – Я мог бы перегрызть пару толстых веток. Я как раз научился этому у мисс Уайт.

– Хочешь, чтобы половина родителей разбежались? – усмехнулась Шари.

Крис вскинул брови:

– А ты скажи им, что твоя новая любимая акула просто играет – они наверняка поверят. Только лучше не упоминай, что после игры некоторые могут недосчитаться конечностей. – Я улыбнулся. Крис, видимо, на это не рассчитывал. Немного погодя он тоже заулыбался и снова обратился к Шари: – Но перед этим дурацким родительским днём сначала будет вечеринка – «Шальная пятница»!

Шари восторженно засвистела:

– Обожаю вечеринки!

Посмотрев на меня, Крис перестал улыбаться:

– Знаешь, Тьяго… Тебе, пожалуй, лучше не ходить.

– Почему? – Вот это удар.

– Да, почему? – расстроилась Шари.

– Я кое-что слышал… – уклончиво ответил Крис.

– Что ты слышал? – Шари сверкнула на него своими обычно радостными тёмными дельфиньими глазами.

Крис махнул рукой:

– Я обещал ничего не говорить, поэтому просто не делай этого, хорошо? Останься в хижине, Тьяго. Почитай хорошую книжку или займись ещё чем-нибудь. Будут и другие вечеринки. – Он поспешно сменил тему и обратился к Шари: – Слышала, что Дафна предложила Маре новую модную диету, которая, по её мнению, подходит и ламантинам?

Шари присвистнула:

– Нет! А что Мара?

И вот уже проблема с вечеринкой забыта – девочек-дельфинов легко отвлечь!

Крис снова улыбнулся:

– Мара ужасно рассердилась и сказала, что ни за что не сядет на диету, а то страшно похудеет.

– Правильно – она и так хороша, – сказала Шари и издала протяжную трель.

Посплетничав о том о сём, мы все вместе поплыли обратно к школе.

– Ну как, тебе понравилось? – спросила меня Шари, поздоровавшись с Блю и Ноем, которые уже резвились в лагуне. Оба держались на безопасном расстоянии от меня.

– Очень, – ответил я, и моё сердце учащённо забилось. – Почему ты всё это для меня делаешь?

Шари в дельфиньем обличье кружила у моих ног; её мысленный голос стал совсем тихим – наверное, его слышал только я:

– Мы ведь тоже могли бы помочь Джасперу. Но почему-то никто, кроме тебя, этого не сделал. Глупо, да? Всякий раз, когда думаю об этом, у меня на сердце становится тяжело. Или в желудке. Трудно сказать.

– Понимаю, – сказал я, но чувство у меня в сердце было совсем другим. Явно не тяжёлым.

Узнав, что Шари показала мне тайное укрытие, Джаспер даже расстроился.

– Она уже предлагала мне его показать, но я не смог так глубоко нырнуть! – вздохнул он. – Наверное, я никогда в жизни его не увижу. Жалко: говорят, там очень классно.

Я критически его разглядывал:

– Как долго ты можешь не дышать?

– Минут десять, но плавать я ни за что не научусь.

Я непонимающе посмотрел на него:

– А зачем тебе тогда задерживать дыхание?

Джаспер с гордостью показал, как он ходит по полу столовой. Под водой.

– В дикой природе броненосцы так ходят по дну реки, – объяснил он.

И тут я кое-что придумал. В одной из школьных подсобок, которые я уже успел исследовать, я видел что-то вроде прозрачного мяча с застёжкой-молнией, в который можно что-нибудь положить и надуть снаружи.

– Мы привяжем к нему верёвку, и я смогу затащить тебя вниз на корабль, – сказал я ему. – Хорошо, что в обличье броненосца ты такой маленький: мы без труда запихнём тебя в мяч.

Джаспер пришёл в восторг. Он всё ещё радовался, когда я засовывал его в мяч, но когда узнал, что молния открывается только снаружи, восторга у него поубавилось.

– Смотри не бросай меня там, слышишь? – сказал он, упёршись передними лапами в прозрачные стенки и взволнованно глядя на меня глазками-бусинками.

– Разумеется, мы же друзья, – ответил я, накачал мяч насосом и сунул его под мышку, чтобы отнести в лагуну.

– Так, время пошло, – сказал я, превратившись, и хотел взять верёвку в пасть. Но на прежнем месте мяча не оказалось. Тут я вспомнил, что дельфины любят мячи и веселятся по любому поводу, кроме уроков превращений. Но, увы, было уже поздно.

– А-а-а, что происходит?! – пискнул Джаспер, когда дельфины начали задорно толкать по воде мяч, в котором он сидел. – Помогите!

– Ладно тебе, просто получай удовольствие! Уи-и-и-и! – Блю поддела носом мяч с Джаспером и бросила его Ною, потом Шари, зажав мяч грудными плавниками и хихикая, попыталась с ним нырнуть – но ей это никак не удавалось. Джаспер тем временем крутился внутри и орал:

– Ненави-и-ижу американские горки!

– Ах так, ну ладно, – сказал Ной и хвостом перебросил мне мяч с Джаспером внутри. – Хорошо вам провести время, и закройте за собой перед уходом, ладно?

– Я не видел там двери, – растерялся я, и трое дельфинов расхохотались.

– Мы пошутили, – весело сказала Шари.

Вот оно что.

В своём новом турборежиме я выплыл в открытое море, надеясь, что отыщу затонувший корабль. Моё акулье «я» каким-то образом запомнило дорогу, мне не пришлось долго размышлять, и я только раз свернул не туда – у огненного коралла. Вскоре перед нами предстал остов корабля. Я без труда утянул Джаспера на дно и позволил ему всплыть, когда мы оказались в воздушном отсеке судна.

Джаспер так волновался, что вспорол когтями мяч прежде, чем я успел его освободить.

– Упс, я не хотел! – сконфузился он. – Тут классно – думаешь, я смогу почаще здесь бывать? – Он в полном изнеможении плюхнулся на пол и вытянул все четыре лапы.

Поскольку мяч он порвал, на обратном пути ему пришлось ухватиться за мой плавник, и я как можно быстрее поплыл с ним обратно в лагуну.

– Классная прогулка! – сказал Джаспер, откашлялся, выплёвывая морскую воду, и поковылял к хижине.

А я пошёл в главное здание проверить почту – и сразу увидел новое письмо от отца. Когда я попытался его открыть, то так разнервничался, что едва не удалил. Когда мне наконец удалось его прочитать, у меня перехватило дыхание.

Рыбный бургер, пожалуйста

Я быстро пробежал глазами несколько строчек, которые написал мне отец, а потом перечитал их ещё раз, потому что не мог поверить своим глазам.

Привет, Тьяго!

Вероятно, мы сможем приехать на родительский день. Если тебе что-нибудь нужно, напиши – мы привезём.

С приветом, Скотт

Вау, значит, скоро я познакомлюсь с родителями! Очень-очень скоро! При одной мысли об этом я разнервничался. Как они меня встретят? Какое мнение сложится у них обо мне? Вдруг я им не понравлюсь и после этой встречи они больше не захотят меня видеть? Как не опозориться? Я, правда, в представлении не участвую – но вдруг их это расстроит? Может, я ещё успею быстренько разучить какой-нибудь номер?

Я нашёл в себе силы ответить на письмо и написать, что мне, в общем-то, ничего не нужно, хотя это, конечно, неправда. Но я не хотел, чтобы родители решили, будто я стремлюсь познакомиться с ними из-за денег.

Погружённый в раздумья, я вышел на улицу и направился к хижине.

Шари в дельфиньем обличье резвилась на мелководье и, завидев меня, встревожилась:

– Что случилось?

– Мои родители, скорее всего, приедут на родительский день – я впервые с ними увижусь, – сказал я, садясь рядом с ней в море, хотя мои шорты сразу промокли.

– Ух ты! Рад?

– Кажется, да, – сказал я и почувствовал, что это правда. Не только из-за родителей, но и потому, что в воскресенье я наконец-то смогу лично рассказать Джонни о первых волнительных днях в школе «Голубой риф». О броненосце – моём соседе по комнате, о конфузе на уроке превращений, о тайном укрытии, которое показала мне Шари…

Мне вдруг пришла одна мысль:

– Ты показала мне свой мир – очень мило с твоей стороны. Что, если я покажу тебе свой?

Шари повертела серой головой, обследуя мои колени эхолокатором – было немного щекотно, и лукаво посмотрела на меня дельфиньими глазами:

– Звучит заманчиво – а что именно из этого мира?

Я быстро огляделся, не подслушивает ли нас кто-нибудь:

– Примерно в километре отсюда я видел ресторан быстрого питания. Как насчёт того, чтобы поесть там бургеров? Сегодня вечером, когда никто не видит?

– Звучит океанисто – я за! – Она взволнованно захлопала хвостом по воде. – Только мне надо превратиться – это может занять некоторое время.

Меня будто окатили ледяной водой. Я вспомнил, как плохо у неё получаются превращения и что недавно произошло в библиотеке.

– Стоп-стоп-стоп, плохая идея, я не подумал – это из-за письма родителей у меня в голове такой сумбур, – поспешно проговорил я. – Мы туда не пойдём: слишком опасно. Вместо этого я мог бы показать тебе, как…

Шари высунула голову из воды, открыла пасть и возмущённо взвизгнула:

– Эй, так нечестно! Клянусь большой волной, мы это сделаем! Наверняка будет весело!

Отчаянная девчонка. И очень настойчивая. Ей понадобилось десять минут, чтобы меня уговорить. Мы условились, что, когда все разойдутся по хижинам, мы пешком пойдём в ресторан быстрого питания, съедим по бургеру и снова вернёмся в школу. И никто об этом не узнает.

– А как же твои друзья-дельфины? – спросил я.

– Сегодня они собираются спать в открытом море, – успокоила меня Шари. – Я скажу, что останусь в лагуне и мы встретимся за завтраком. Блю, правда, не нравится, когда я делаю что-нибудь без неё, она не любит оставаться в одиночестве, но я что-нибудь придумаю.

Весь вечер я страшно переживал. Что я затеял? Что мне делать, если она вдруг превратится? Или если кто-то из учителей застанет нас в ресторане? Морским оборотням запрещалось ходить туда без разрешения: учителя не хотели, чтобы мы подвергали себя опасности. А вдруг из-за этого я провалю испытательный срок – что скажут тогда родители? Вот «приятный» сюрприз им будет, когда они приедут в воскресенье на родительский день. Я живо представил себе эту сцену: «Привет, хорошо, что вы приехали. Меня только что отчислили из школы, но давайте я вам всё равно её покажу».

И ещё вопрос, как быть с деньгами. У меня была только мятая пятидолларовая купюра. Видимо, Шари угадала мои мысли и поспешила меня успокоить.

– Не волнуйся, у меня есть несколько ваших зелёных бумажек, – шепнула она мне, плывя по столовой у моих щиколоток. – Как они называются? Ах да, доллары. Дело в том, что мисс Уайт любит носить серебряные кольца с разноцветными камнями и иногда забывает их снять перед превращением – тогда они оседают где-нибудь в море. А мы, дельфины, ей их возвращаем – за вознаграждение.

– Всё это плохая идея, – тихо простонал я. – Может, лучше…

– НЕТ! – решительно послышалось в ответ. – Хочешь, чтобы моя радость оказалась напрасной?

– Нет, не хочу, – слабо проговорил я.

За ужином Шари, Блю и Ной были в обличье дельфинов, и я с любопытством наблюдал, как они глотают рыбу: берут каждую рыбину зубами, вертят её в пасти, поворачивая головой вниз, а потом проглатывают не жуя. Забавно.

– Так плавники в горле не застревают, – объяснил мне Ной. Блю ничего не говорила, только время от времени осторожно на меня поглядывала. Привыкнет ли она когда-нибудь ко мне и моему обличью тигровой акулы?

Я снова вернулся мыслями к родительскому дню, и меня охватила дрожь – я ничего не мог с этим поделать. К недовольству Блю, здесь скоро может появиться ещё больше акул – пусть и временно. При мысли о своей первой встрече с родителями я ещё сильнее занервничал. Узнают ли они меня? А я их?

Элла, проходя мимо моего стола, заметила, как я дрожу, и злорадно уставилась на меня:

– Что, испугался? Думал, можешь обращаться со мной как заблагорассудится? Но скоро настанет расплата: обо всём, что здесь произошло, я написала маме, и она с тобой разделается!

Что она имеет в виду? Как я тогда отчитал её за издевательства над Джаспером? Нет, скорее тот случай перед уроком борьбы, когда я протащил её в змеином обличье по земле, опозорив перед классом. И она наверняка считала меня виноватым в том, что с неё всё время соскакивало дурацкое полотенце.

– Разделается, говоришь? – ответил я, радуясь, что Элла не знает, кого я на самом деле боюсь: своих собственных родителей и того, что они обо мне подумают!

Время до наступления темноты показалось мне вечностью. Я сидел на мелководье, пуская по морю листья и кусочки дерева, а Юна в обличье жёлто-белой рыбы-бабочки ради забавы их толкала.

– Смотри, какая я сильная, – хвасталась она, трепыхаясь от натуги и толкая кусочек пальмового листа, на котором сидел жучок – ему явно было не по себе.

– Почти как кашалот, – серьёзно подтвердил я, и мы оба рассмеялись. Потом я спас жука, и мы выпустили в море новую лодку – кусочек коры с пассажиром-муравьём.

– Эй, а он оплатил проезд? – спросила Юна, ткнув лодку изящной рыбьей мордочкой.

– Не беспокойся, я только что пробил его билет, – заявил я, радуясь, что Юна меня больше не боится. По крайней мере, когда я в человеческом обличье. Игра, конечно, немного ребяческая, но мне всё равно нравилось в неё играть.

Наконец, не в силах больше сосредоточиться на игре, я попрощался с Юной и пошёл к парковке. Там уже ждала Шари, взволнованно теребя кулон с тремя серебряными дельфиньими плавниками. Она была в шортах с парой грязных пятен и мужской бирюзовой футболке не по размеру, но мне она всё равно казалась прекрасной.

– Ты точно уверена, что… – ещё раз обеспокоенно спросил я.

– ДА!!! В какую сторону нам идти?

Я сдался.

– Вон туда, – сказал я, и мы пошли вдоль дороги. Видимо, мы были не единственными, кто время от времени ходил в ресторан быстрого питания – туда вела проторённая тропинка.

Шари рассказала мне кое-что о Блю: что та очень много размышляет, любит плавать в глубине и уже читает толстенные книжки, хотя тоже росла среди дельфинов и научилась читать всего несколько месяцев назад. Я постепенно расслабился. В этот момент никто бы не догадался, что Шари не человек, а морской оборотень. Всё наверняка пройдёт хорошо.

Когда перед нами засветилась красно-белая вывеска «Бургеры Бенни» – смеющаяся булочка в поварском колпаке, – Шари притихла и удивлённо огляделась. Она рассматривала машины на парковке, автозаправку, маленький магазинчик. Теперь моя очередь – здесь я хорошо ориентируюсь. Я придержал дверь бургерной, и мы вместе подошли к кассе сделать заказ. Пухлый молодой человек с надписью «Привет! Я Джулио» на бейдже устало посмотрел на нас из-за прилавка. Наверное, один из многочисленных кубинцев, живущих в этих местах.

– Чего желаете?

Шари, нахмурившись, сосредоточенно пыталась расшифровать меню. Она ведь не так давно научилась читать.

– А у вас есть эти мелкие серебристые рыбки с жёлтыми полосками? – спросила она. – Они очень вкусные.

– Э-э-э… – протянул Джулио.

Я поторопился вмешаться:

– Два рыбных бургера и картошку фри, пожалуйста. Они должны тебе понравиться, Шари.

– Вообще-то живая рыба вкуснее, – сказала она и великодушно добавила: – Но если она умерла недавно, тоже сойдёт.

– Да… – растерялся Джулио. Поскольку он уже странно на нас посматривал, я поспешно протянул ему деньги, взял бургеры и повёл подругу-оборотня к нише из красного кожзаменителя. Осмотрев бургер, Шари разобрала его на части и отложила в сторону салат. Потом двумя руками схватила всё остальное и откусила большой кусок.

– Вполне съедобно, – сообщила она, и гости рядом с нами заулыбались.

Тем временем вошли ещё несколько человек и стали в очередь. Увидев, кто среди них, я вздрогнул.

– Не пугайся, но кажется, у нас проблема, – шепнул я Шари, запихивая в рот остатки бургера. Говорить с набитым ртом было не очень удобно, но всё же я сумел более-менее внятно произнести: – Там, впереди, стоит мисс Уайт! – Я даже видел, как блестят серебряные кольца с разноцветными полудрагоценными камнями на её пальцах – так близко она к нам стояла. К счастью, делая заказ, она повернулась к нам спиной. Пока нам везло, и она нас ещё не заметила.

– Водорослевая слизь! – Шари, конечно, всё равно испугалась. – Как назло, именно она!

Мы оба понимали, что нам грозит, если самая строгая учительница в школе увидит нас здесь. Шари инстинктивно пригнулась, но это мало помогло. Прятаться под столом не имело смысла: видно нас там было бы так же хорошо, только ещё приняли бы за чокнутых.

Я схватил её за руку и потянул вверх.

– Скорее туда! – сказал я и затолкал её в женский туалет. – Зайди в кабинку и закройся.

Я забаррикадировался в одной из кабинок мужского туалета – ничего лучше мне в тот момент в голову не пришло. Чёрт, теперь нам придётся сидеть здесь, пока наша учительница борьбы не наестся! Прошло, наверное, сто лет, прежде чем я отважился выглянуть наружу. И увидел, как мисс Уайт уходит. Уфф.

Я нерешительно приоткрыл дверь женского туалета и заглянул внутрь.

– Молодой человек! – возмутилась женщина с мелированным перманентом и, протиснувшись мимо меня, захлопнула дверь перед моим носом. Упс.

Когда она вышла, я попытался ещё раз:

– Шари?

– Я здесь, – радостно донеслось в ответ, Шари вышла и помахала рукой перед носом. – Там так дурно пахнет… Почему вы не ходите в туалет в море?

Мы снова сели за столик и… обнаружили, что выбрали неудачное место. Отсюда было видно телевизор, а там на экране как раз резвилась пара дельфинов.

– О чёрт, – сказала Шари и быстро отвернулась. – Я…

– Что? – забеспокоился я. – Всё в порядке?

– Когда я вижу такую картинку… Ой, покалывание усиливается! – Она затравленно озиралась по сторонам. О боже, её кожа уже слегка посерела! Неужели на полу сейчас начнёт извиваться дельфин?! Тогда точно поднимется переполох и кто-нибудь позвонит в полицию или, поскольку это морское животное, в береговую охрану или зоопарк. А вдруг кожа Шари пересохнет и она поранится?!

Тут я увидел на столе две бумажные салфетки с изображением смеющейся блондинки.

– Вот, посмотри на неё – может, поможет? – взволнованно спросил я Шари. – Она немного похожа на тебя.

Шари схватила салфетку и уставилась на неё. Через некоторое время она задышала ровнее:

– Уфф. Кажется, прошло.

– Супер, – сказал я. – В человеческом обличье ты мне сейчас милее.

– Ха-ха, ты мне тоже – только представь себе живую тигровую акулу на этой скамейке! – Шари улыбнулась. – Все плавники себе отдавишь.

Я совершенно взмок. Сам виноват, подумал я. И зачем только я, идиот, предложил эту прогулку?! Надо было всё-таки уговорить её не рисковать!

Я так вымотался, что даже не сразу заметил, что в довершение всех бед в ресторан вошёл Нестор – оборотень-аллигатор и школьный ботаник. В человеческом обличье у него было крепкое телосложение, как у футболиста, и двигался он медленно и степенно. Волосы его были так коротко подстрижены, что с трудом можно было разобрать, какого они цвета.

На этот раз мы не пытались убежать, а просто остались сидеть. Я мог только надеяться, что он никому не расскажет, что видел нас здесь. И вот уже он, стеснительно улыбаясь Шари, подходит к нашему столику для двоих с подносом с молочным коктейлем, двумя пирожками с яблоком и мороженым.

– Э-э-э, очень рад тебя видеть! – пробормотал он, покраснев. – Ты здесь часто бываешь? Если бы я знал, мы могли бы вместе…

Я раздражённо посмотрел на него.

– Привет, Нестор, – сказала Шари и, перекинувшись с ним парой вежливых фраз, быстро от него отделалась. Когда он наконец ушёл, она тихо вздохнула: – Ещё один, кто в меня влюбился. Понятия не имею почему.

– Наверное, из-за твоего чудесного рыбного запаха изо рта, – сострил я, и Шари засмеялась:

– Вот что мне в тебе нравится – вечно ты меня смешишь! Я и не знала, что акулы такие остроумные. Да, так что я, собственно, хотела сказать… Нестор и ещё кое-кто из школы такие надоедливые. Почему-то при виде меня у них тут же отключается мозг. – Она вздохнула.