Текст книги "Время библиомантов. Книга крови"

Старик кивнул.

– Давай подойдём поближе.

– Это, что ли, и есть план Федры? – поинтересовалась Фурия, не трогаясь с места. – Неужели она и вправду собирается увезти чернильных поганок отсюда на этой куче металлолома?

– Нет. Но кое-что в этой куче металлолома поможет им существовать здесь относительно комфортно. Во всяком случае, до появления идей.

На солидном расстоянии от них и примерно на сто метров выше корабля по склону холма тянулась цепочка огней. Чьи-то силуэты двигались в отсветах пламени или неподвижно сидели на границе света и тьмы. По краям лагеря Федра расставила посты из чернильных поганок.

– Не волнуйся, – сказал Зибенштерн. – Они нас пропустят.

Прошло немало времени, прежде чем девочка и старик, лавируя в лабиринте ям и каменных нагромождений, добрались до часовых. Зибенштерн шёл впереди, и Фурии бросилось в глаза, что, несмотря на пройденный нелёгкий путь, старик выпрямился и теперь держал свой посох не как костыль, а как символ власти.

Отблески костров плясали на лицах чернильных поганок, бросая резкие тени на их карикатурные физиономии. Их кожа была покрыта иссиня-чёрными пятнами и орнаментами, которым эти существа и были обязаны своим прозвищем. Трое мужчин у костра, к которому подошли Фурия и Зибенштерн, были не старше тридцати лет; они принадлежали к поколению поганок, родившихся уже здесь, в ночных убежищах. Очевидно, эти мужчины получили приказ выполнять распоряжения Зибенштерна. Прадеды их были экслибрами, водворёнными сюда Академией. Пагубное воздействие Страны забвения изменило их облик за несколько лет. Многие потеряли рассудок. Только следующее поколение экслибров смирилось со своей участью и создало здесь, в ночных убежищах, подобие первобытных племён.

За несколько недель с того дня, когда шпионы Федры подобрали Зибенштерна и привели к ней, он, можно сказать, сделал блестящую карьеру: от отверженного, обречённого на смерть, до советника богини. В конце концов, когда-то он и сам был богом – создателем мира библиомантов.

Фурия чувствовала за своей спиной любопытные взгляды чернильных поганок, проходя мимо них вместе с Зибенштерном. Один из них произнёс что-то на языке, напоминавшем староанглийский. Гортань и дыхательные пути поганок срослись, поэтому они говорили со странным акцентом.

Часовые остались позади, когда Фурия и Зибенштерн направились к кораблю. Всполохи зарниц вновь на мгновение осветили потерпевшего крушение колосса, однако их света хватало только на то, чтобы составить самое общее впечатление о корабле. Полуразбитое колесо с лопастями, высокое, словно башня, прислонённое к корпусу судна, с близкого расстояния было совсем не похоже на колесо обычного старинного парохода. Вместо деревянных или стальных спиц здесь находились тонкие пластины, похожие на пластинки шляпки гриба. Все они были разодраны и колыхались на ветру, позвякивая.

– Это что, бумага? – недоверчиво спросила Фурия, бросив взгляд на гигантское колесо.

– Да, это бумага, только необычная, – ответил Зибенштерн. – Когда эти колёса ещё вертелись, получалось нечто вроде «карманного кино». Знаешь, когда на листке блокнота рисуют картинки, а потом быстро листают блокнот, то картинки как будто движутся. Эти пластины были исписаны буквами, и когда пароход прибавлял скорость, то лопасти обоих колёс начинали вращаться быстрее и буквы и символы оживали.

Фурия остановилась. Когда Зибенштерн обернулся к ней, остов корабля снова осветился ослепительно-белыми зарницами, быстро вспыхнувшими одна за другой. Массивный силуэт, казалось, заслонял полнеба.

– Что это за громадина? – задала очередной вопрос Фурия.

Зибенштерн понимающе улыбнулся: на её месте он бы тоже сгорал от любопытства.

– Это один из двух кораблей-порталов, которые построил твой дед Кассий Ферфакс. – Он отступил в сторону и взмахнул рукой, словно капитан, приветствующий важного пассажира. – Добро пожаловать на борт «Флёр де Мари»!

Глава третья

Оказавшись у подножия каменной лестницы, Изида и Дункан попали в коридор, медленно заворачивавший вправо. Чёрный поворотный выключатель скрипел, но не хотел вращаться. Изида провозилась с ним довольно долго, пока он в конце концов не сработал. Электрические лампочки, висевшие под потолком на проводах, вспыхнули, – точнее, вспыхнули некоторые из них, едва ли половина. Проводка была проложена поверх стены из старого кирпича, изоляция крошилась, уже через несколько метров через неё просвечивала проволока.

– По крайней мере, ток есть, – заметил Дункан. – Осторожно, не задень головой лампочки!

Изида указала на качающиеся лампы:

– Тебе это ничего не напоминает?

– Библиотеку в подвале имения?

Она кивнула и добавила:

– Здесь строили те же архитекторы.

– Ферфаксы?! – изумлённо спросил он. – Я думал, они прожили всё это время отшельниками в Котсуолде.

– Только последние несколько поколений. Изначально они чувствовали себя в безопасности, так как не предполагали, что кто-то свяжет фамилию Ферфакс с выжившими отпрысками рода Розенкрейцев. Дальний предок Фурии покинул Германию как Юлиус Розенкрейц, а много лет спустя в Лондоне принимал участие в строительстве библиотеки уже как Джулиан Ферфакс. Все, кто имел отношение к библиотеке, входили в подпольное братство «Ша нуар», и прежде всего заведующий Британской библиотекой Антонио Паницци и архитектор Сидни Смирк. И конечно же Джулиан Ферфакс.

– Подпольное братство мятежников «Ша нуар»? – переспросила Фурия.

– Верно. Изначально они только высказывали критику в адрес «Алого зала» и Адамантовой Академии – одарённые ораторы, выступавшие, когда Три рода ещё не подавляли каждое слово, направленное против них. В середине девятнадцатого века под их руководством здесь, во внутреннем дворике Британского музея, был возведён этот купол, но никто не подозревал, что библиотека была не единственной постройкой, находившейся в подвале под ним. В первые годы это было неизвестно даже Академии. Тайна библиотеки выплыла наружу только через пятьдесят-шестьдесят лет, когда в «Ша нуар» пришло следующее поколение членов братства. Джулиан, его сын Август и поздне́е его внук Кассий тоже входили в его состав. Они не принимали активного участия в Сопротивлении, как братья-барды, даже Академия не назвала бы их террористами. Они ничего не взрывали и никого не убивали, а просто открыто защищали своё мнение и ставили под сомнение политику Академии.

Изида двинулась дальше. Днём раньше она с большой неохотой сменила корсаж на куртку из чёрного бархата, которая сейчас была надета на ней под плащом с капюшоном. Если ей понадобится немедленно открыть книгу, спрятанную в её груди, достаточно будет расстегнуть молнию вместо того, чтобы долго возиться со шнуровкой. Экслибра не любила расставаться со старыми привычками, но даже ей было ясно, что от секунд, потраченных на расшнуровку корсажа, могла зависеть её жизнь.

– Поздне́е, по мере того как действия Академии всё более напоминали диктатуру, деятельность «Ша нуар» стала затухать, – рассказывала Изида. – Лишь небольшая часть его членов продолжала появляться на людях – безвредный ораторский клуб, не более. Об остальных, а в их число входили и Ферфаксы, было слышно всё меньше и меньше. Во времена Кассия, в середине двадцатого века, они и совсем пропали из поля зрения.

Проход становился у́же и всё больше забирал вправо. По всей видимости, он имел форму широкой спирали, заканчивавшейся под центром библиотеки.

Ещё две птички-оригами проползли по каменному полу, из последних сил докарабкавшись до стен прохода. Хотя здесь, внизу, хватало книжной пыли, которой питались оригами, бумага, из которой были сделаны птички, пожелтела и потрескалась настолько, что от одного неосторожного движения они могли рассыпаться в прах.

– Если братство «Ша нуар» не представляло опасности для Академии, – спросил Дункан, – что тогда произошло в саду Дюма? Ты же там была?

Изида не любила, когда ей напоминали о происшествиях в убежище под названием сад Дюма, особенно с тех пор, как она сражалась на стороне мятежников. Мгновение она медлила с ответом.

– На смену старикам пришло новое поколение «Ша нуар», – наконец продолжила она. – Некоторые действительно были потомками основателей общества, но большинство из них являлись просто молодыми радикалами, присвоившими известное название. Они были недостаточно умны для того, чтобы продолжить толочь воду в ступе в кабинетах. Они расклеивали свои плакаты на стенах сада Дюма, писали лозунги на здании Академии, пару раз устраивали разборки с полицией – и, возможно, это был самый серьёзный их проступок, – публиковали книги со своими обвинениями. Три рода недолго с ними миндальничали. Они поручили Аттику навести порядок.

– И он послал туда тебя.

Изида снова замолчала на какое-то время.

– Им не стоило сопротивляться. Несколько человек сбежали, но большинство… Мы устранили, так сказать, проблему. Операция увенчалась успехом. – Изида вдруг спохватилась, что непроизвольно выражается в духе агиток Академии. Некоторые привычки настолько вросли в её личность, что даже за полгода от них ещё не получилось отвыкнуть. Скорее всего, для этого будет мало даже полжизни.

Спиралевидный коридор описывал круги всё меньшего диаметра, ход приближался к центру крипты. Там, где горело несколько лампочек подряд, Изида могла различить в пыли чьи-то следы – по-видимому, человек прошёл этим проходом туда и обратно. Аттик побывал здесь всего несколько недель назад. Возможно, в крипте он был единственным гостем за последние несколько десятков лет. То тут, то там были видны раздавленные птички-оригами, на которых он наступал, – наверное, они были слишком слабы и не могли двигаться. Аттик всегда питал слабость к этим маленьким созданиям, видимо, ему было больно видеть их в таком состоянии.

– Юлиус Розенкрейц был племянником Зибенштерна, не так ли? – спросил Дункан.

– Да. Он родился в 1835 году, за год до того, как его родители вынуждены были бежать из фамильного замка на Рейне. Вместе с матерью, ещё младенцем, Юлиус попал в Англию и вырос в Котсуолде. Уже в юности он неустанно трудился над чудесами библиомантики, а его сын Август и внук Кассий продолжили его дело.

Дункан потихоньку вздохнул:

– Наглая лампа и говорящее кресло…

– Да, это творения Кассия, – с улыбкой перебила его Изида. – Судя по всему, ему нравились странные игрушки, в то время как его дед занимался совершенно другими вопросами. – Изида кивком головы указала вперёд: – Вероятно, крипта под библиотекой – идея Джулиана.

Спиральный проход заканчивался небольшим круглым помещением диаметром не более пяти шагов. В середине стоял тяжёлый дубовый стол, рядом с ним – стул с высокой спинкой, обтянутый тёмной кожей. Стены комнаты были заставлены книжными шкафами, битком набитыми книгами.

Аттик не дал себе труда поставить фолианты, которыми он пользовался, обратно на полки. На столе лежало полдюжины массивных томов. Это обстоятельство могло значительно облегчить Изиде и Дункану их задачу.

Дункан прошёлся вдоль шкафов, скользя взглядом по кожаным корешкам, в то время как Изида подошла к столу. Последнюю книгу, которой пользовался Аттик, он закрыл. Ещё несколько лежало рядом.

Дункан задержался возле пустого места на одной из полок, где, по всей вероятности, и стояли тома, которыми пользовался Аттик. Забывшись, Дункан провёл рукой по этой полке, читая заглавия соседних книг с золотым тиснением.

– На каждой книге стоит имя кого-то из семейства Ферфакс, – сообщил он. – Здесь только женские. Эмма Ферфакс. Антония Ферфакс. Матильда Ферфакс. Для каждой – по отдельному тому. – Дункан сделал шаг влево. – А тут начинаются другие фамилии.

– Книги, посвящённые мужчинам из рода Ферфакс, на столе. – Изида внимательно рассматривала корешки книг. Сверху лежали тома, озаглавленные «Джулиан Ферфакс» и «Август Ферфакс». Три остальных имени в стопке ничего ей не говорили, но она предполагала, что это были какие-нибудь дяди или двоюродные братья: Реджинальд, Уолтер и Бернард Ферфакс. Она взяла книгу, лежащую отдельно, и перевернула её, чтобы прочитать заглавие: «Кассий Ферфакс». Дедушка Фурии.

– Значит, это правда… – прошептал Дункан.

Изида опустилась на стул. Кожаное сиденье было твёрдым как камень, подлокотники густо покрывала пыль. Вероятно, во время чтения Аттик склонялся над книгой, опираясь локтями на стол. Она последовала его примеру.

Дункан приблизился к ней, остановился и на всякий случай открыл свою сердечную книгу.

– Ты уверена, что никаких других защит или ловушек здесь нет?

– Я ни в чём не уверена. Но я надеюсь, что основная их часть сосредоточена в зале наверху. Мы узнаем это наверняка, только когда откроем одну из книг. – Изида положила ладони на кожаный переплёт.

– Кстати, – заметил Дункан, – если ночная охрана…

– Проход им не виден. Он проступает, только если использовать слово-разгадку.

Дункан шумно выдохнул. Изида не понимала, почему его так беспокоит это место. Много лет Дункан работал на Аттика и Академию, потом, после своего дезертирства, занимался контрабандой и продажей книг, вызывающих привыкание, в осколке убежища Портобелло. Он, несомненно, повидал на своём веку значительно менее уютные места, чем крипта, полная книг. В конце концов, здесь им могли угрожать только усопшие библиоманты.

– Ты ведь не боишься привидений, правда? – спросила она, хитро улыбаясь.

Дункан наморщил лоб:

– Это, что ли, они? Привидения?

– Ты бы назвал их по-другому? Может быть, души?

– Как их ни назови, я бы сбежал отсюда поскорее. Мы ведь даже не знаем, не сидит ли у нас кто-то на хвосте.

– Ну ладно. Тогда давай начнём. – Изида раскрыла фолиант с надписью: «Кассий Ферфакс».

По окружности маленького зала пронёсся какой-то звук – словно все книги, стоявшие на полках, одна за другой испустили глубокий вздох.

Дункан испуганно заозирался по сторонам и расщепил страничное сердце своей сердечной книги.

– Стой! – сказала Изида. – Не делай того, о чём потом пожалеешь.

– Я не какой-нибудь новичок, чёрт побери! – раздражённо отозвался он.

Изида сочувствовала Дункану, но сейчас у них были дела поважнее извинений. Она снова перевела взгляд на раскрытую книгу. Первая страница была пустой, вероятно, такими же были и все остальные. Казалось, бумага едва заметно колеблется под дуновением сквозняка, возникшего неизвестно откуда. Края страниц подрагивали, как будто кто-то прикасался к ним невидимым большим пальцем.

– Кассий? – прошептала Изида. – Кассий Ферфакс?

В ту же минуту у неё снова пошла носом кровь. Она едва успела отодвинуться от края стола, чтобы не закапать раскрытую книгу. Изида не знала, что бы было тогда, но наверняка ничего хорошего.

Чертыхаясь, она запрокинула голову и почувствовала, как тёплая кровь стекает вниз по гортани. Не желая ждать, пока кровотечение остановится само, Изида приложила рукав к носу.

– Кто ты? – Слова возникли на первой странице книги, написанные печатными буквами с элегантными завитушками.

– Меня зовут Изида Пустота, моего спутника – Дункан Маунд.

Какое-то время ничего не происходило – до тех пор, пока до Изиды не дошло, что ей нужно перевернуть страницу. Перелистнув её, она прочитала на следующей:

– Зачем ты пришла и зачем ты пробуждаешь нас?

Вдоль книжных полок снова прокатился вздох.

– Я подруга твоей внучки, Фурии Саламандры Ферфакс. – Она торопливо перелистнула страницу.

– Ты сказала «Фурия»?

– Да.

– Кому, чёрт возьми, пришла в голову идея дать ребёнку такое имя?

– Твоему сыну Тиберию Ферфаксу.

– Тиберий любит Диккенса, – было написано на следующей странице. – Он бы назвал свою дочь Эстеллой[1]1
  Эстелла Хэвишем – персонаж романа Ч. Диккенса «Большие надежды».


[Закрыть] или Гонорией[2]2
  Гонория Барбери – персонаж романа Ч. Диккенса «Холодный дом».


[Закрыть].

– Или Крошкой Доррит[3]3
  Крошка Доррит – имеется в виду персонаж одноимённого романа Ч. Диккенса.


[Закрыть], – сказал Дункан и опёрся на стол кулаком. – Похоже, ей ещё повезло.

Изида вновь промокнула нос рукавом и поинтересовалась:

– Означает ли это, что вам действительно удалось продолжить существование в этих книгах?

– Разве это существование? – ответили ей вопросом на вопрос на пожелтевшей бумаге, когда она перевернула страницу. – С помощью библиомантики мы вплели себя в эти книги, как переплётчик вплетает в них страницы, чтобы выиграть время – до тех пор, пока один из наших потомков не найдёт возможности транскрибировать нас в новые тела. Так сказать, в свежие экземпляры. В нашей семье умеют помогать друг другу. Так было всегда.

Изида не стала рассказывать Кассию, что всяческие поползновения в этом направлении умерли вместе с ним самим. Его сын Тиберий предпочитал сочинять «Введение в безмятежный сон» Хансарта, не забивая себе голову тем, как оживить своих предков. «Он не был семейным человеком», – когда-то сказала про него Фурия.

– Разве не о семьях в итоге говорится во всех историях на свете? – снова спросила Изида. Своим вопросом она надеялась сделать Кассия сговорчивее. – О семьях, в которых мы рождаемся, и о новых семьях, которые мы собираем вокруг себя?

– Семьи – это книги, написанные кровью. И чем ближе к концу, тем хуже помнится начало. Иногда первые страницы практически погребены под тяжестью последующих, но любой книге крови необходимы целиком все страницы, все до одной, со всеми их недостатками, – без них она будет неполной.

– Я уверена, что рано или поздно кто-то из Ферфаксов найдёт способ вернуть вас к жизни, – солгала Изида. – Однако сейчас Фурии самой необходима помощь.

– Она хорошая девочка?

– Замечательная! Вы все могли бы ею гордиться. Когда-нибудь она станет великим библиомантом. – Изида непроизвольно сглотнула: ей пришло в голову, что, возможно, Фурии уже нет в живых.

– У неё есть братья и сёстры?

– Есть. Младший брат Пип.

– Вот это уже больше похоже на Тиберия. Так звали мальчугана из «Больших надежд»[4]4
  Пип – главный герой романа Ч. Диккенса «Большие надежды».


[Закрыть].

Дункан внезапно подскочил к двери в маленький зал, приложил палец к губам и прислушался. Изида обеспокоенно взглянула на него.

– Что случилось? – одними губами спросила она.

Дункан помедлил ещё секунду, а потом жестом призвал её поторопиться.

– Нам… – начала Изида, но немедленно поправилась: – Фурии нужны сведения. Возможно, несколько недель назад здесь побывал кто-то, кто задавал вам те же вопросы. Тебе, Кассий, и твоим родственникам.

«А ещё мне очень любопытно было бы узнать, – добавила она про себя, – с какой стати Аттик решил, что Ферфакс будет отвечать на его вопросы».

– Арбогаст, – прочла она имя на следующей странице. – Так его звали.

– Да. Он мёртв.

Когда Изида перелистнула страницу, следующий лист остался белоснежным. Только на следующей странице содержался ответ:

– Хорошо.

– Дункан прикончил его. С помощью Фурии.

– Тогда малышка – настоящая Ферфакс.

– Но теперь она пропала. – Изида снова бросила взгляд на Дункана, на лице которого было написано растущее беспокойство. У неё не оставалось времени для долгих рассказов о гибели Санктуария и борьбе мятежников с Академией. Вместо этого она перешла прямо к делу: – Фурия исчезла между страницами мира. Её поглотили существа, которых мы называем идеями. Мы не знаем, жива ли она ещё.

– Идеи… – проступило в книге. – Я знаю человека, употреблявшего это слово по отношению к явлению, встретившемуся нам там, снаружи, между страницами мира.

Изида едва сдержала вздох облегчения. Значит, Кассий Ферфакс встречался с идеями давным-давно, может быть, он был одним из первых библиомантов на свете, наблюдавших их. Должно быть, именно поэтому Аттик искал его.

– Где ты встречался с ними? – спросила Изида и перевернула страницу.

– Между страницами мира, в стороне от высоких убежищ. На борту моего корабля-портала «Бланш де Казалис».

Изида и Дункан переглянулись, Дункан посмотрел на неё вопросительно. С того места, где он стоял, ему не были видны ответы Кассия.

– Сегодня почти все считают, что корабли-порталы – выдумка, легенда, – сказала Изида, обращаясь к книге, и вновь перевернула страницу.

– О, это были мои шедевры! Неужели прошло столько времени? Существовало два практически одинаковых корабля, построенных в одно и то же время, «Бланш де Казалис» и «Флёр де Мари». Я больше любил «Бланш»: у «Мари» была пара недочётов. Когда же мы стали строить «Бланш», мы учли их, и этот корабль вышел гораздо прочнее.

Изида помнила историю о двух кораблях-порталах весьма смутно, но чего она в любом случае не знала раньше, так это того, что Кассий Ферфакс принимал участие в их постройке. Хотя, с другой стороны, в этом была своя логика. Оба корабля были эффектными, но бессмысленными затеями, такими же, как и остальные «чудеса» Кассия. Испокон веков золотая пустота между страницами мира была неясным пространством, которое библиоманты пересекали во время прыжков и в котором находились, как правило, всего несколько секунд. Строительство кораблей-порталов должно было произвести революцию в пространственных перемещениях. Предполагалось, что на борту «Флёр де Мари» и «Бланш де Казалис» – корабли были названы в честь героинь романа Эжена Сю «Парижские тайны» и романа Эмиля Золя «Марсельские тайны» – библиоманты смогут пересекать пространство между страницами мира, не тратя собственные силы.

Корабли представляли собой летающие библиотеки, наполненные библиомантикой до такой степени, что сами становились порталами, которые могли перемещаться между убежищами и сколь угодно долго находиться в пустоте. По мере постройки кораблей в мире библиомантики создавались грандиозные планы их использования – начиная от научных экспедиций и заканчивая прогулочными круизами. Строители кораблей-порталов собирались создать целый флот подобных гигантов. Однако во время войны в ночных убежищах Академия запретила постройку судов и конфисковала оба прототипа. Проектировщикам кораблей-порталов удалось спрятать «Бланш де Казалис» в безопасном месте до нападения гвардии Академии. Однако «Флёр де Мари» попала в руки Академии и перевозила войска в ночные убежища, где в конце концов и пропала при невыясненных обстоятельствах, – официальные сводки гласили, что она потерпела крушение.

О «Флёр» Изиде рассказывал её приёмный отец Целестин. Он сам никогда не бывал на борту гигантского судна, однако был уверен, что наблюдал его последний полёт в небе над Забытыми землями, – «Флёр» должна была переправить библиомантов за линию вражеской обороны. Ни сам корабль, ни тех, кто был на борту, найти не удалось. «Это было поистине величественное зрелище! – восторгался Целестин. – Единственный раз за всю нашу жизнь в ночных убежищах, когда мы увидели нечто прекрасное! Все мы тогда отчаянно желали быть на борту этого корабля. Только значительно позже прокатился слух, что „Флёр“ отошла от курса и разбилась далеко в стороне от мест, где шли сражения, за последними башнями-маяками».

Изида ещё раз перечитала реплики, написанные на странице перед её глазами: «…у „Мари“ была пара недочётов. Когда же мы стали строить „Бланш“, мы учли их, и этот корабль вышел гораздо прочнее».

Возможно, эти недочёты и стали причиной крушения корабля в ночных убежищах?

– Изида, – тихо произнёс Дункан, – мне кажется, наверху кто-то есть.

Она прислушалась, однако не услышала ничего, кроме лёгкого дуновения сквозняка в спиральном проходе. Должно быть, у Дункана был очень чуткий слух. Она снова обратилась к книге:

– Ты упомянул о том, что уже встречался с идеями. Что при этом произошло? Как тебе удалось выжить?

– «Бланш» находилась между самыми глубокими убежищами, в пустоте, которую никто никогда не пересекал по собственной воле, – никто, кроме нас. Мы наткнулись на них там. Или они на нас. Краски, целые гряды облаков, полные красок. Я вёл «Бланш» и пытался увернуться от них, но они были быстрее нас. Внезапно мы оказались окружены со всех сторон. У нас не было ни единого шанса.

Остаток страницы остался пустым.

– Что было потом? – спросила Изида и нетерпеливо перелистнула страницу.

– Они надвигались со всех сторон. Они были невыносимо прекрасны! Потрясающее произведение искусства, все краски, которые только можно себе представить. А потом они поглотили нас.

Дункан отчаянно зажестикулировал:

– Нам срочно пора убираться отсюда!

И у него, и у Изиды с собой были книги для прыжков. Чтобы покинуть круглый зал, им требовалось всего несколько секунд. Однако Изида должна была узнать всё до конца.

– Тебе удалось улизнуть от них, – заметила она. – Значит, и для твоей внучки ещё не всё потеряно.

– Они отступили. Какое-то время мы находились в эпицентре красок. Я никогда в жизни не видел ничего более прекрасного! И вдруг всё кончилось. «Бланш» прорвалась через облака, и вокруг нас внезапно снова оказалась золотая пустота. Мы не знали, с чем столкнулись, и полагали, что это какое-то явление природы, феномен, род тумана, существующего только между страницами мира. Некоторые из нас после этого происшествия чуть не лишились рассудка: несколько месяцев спустя, закрыв глаза, люди видели не темноту, а ту самую феерию красок. Один человек покончил с собой, другой решил во что бы то ни стало отыскать те разноцветные облака, чтобы ещё раз увидеть их. Его имя было Йозеф Восканиан.

Страница заполнилась до конца, и Изиде пришлось перевернуть её.

– Восканиан искал других свидетелей и занимался исследованиями. Я не знаю, до чего он в итоге докопался, но, похоже, именно он назвал разноцветные облака «идеями». С тех пор я встречался с ним лишь однажды, вскоре после этого он бесследно исчез. Некоторые полагают, что его схватила Академия и заставила замолчать навсегда. Однако я уверен, что он ушёл в подполье. Все мы когда-то были членами «Ша нуар», а Йозеф Восканиан был яростным противником Трёх родов. В идеях он увидел что-то, что дало ему надежду. Что-то хорошее.

– Идеи успели уничтожить многие убежища и тысячи людей, живших в них, – с горечью возразила Изида. – Что же в них хорошего?

– Я сказал, что Восканиан увидел в них что-то хорошее. Возможно, в действительности они такие же явления природы, как ураган или наводнение, – по ту сторону добра и зла.

Дункан вновь подошёл к столу:

– Заканчивай.

– Но кое-что кажется мне странным, – написал Кассий.

– В зале наверху кто-то есть, – упрямо напомнил Дункан, – я в этом уверен.

– Охрана?

– Думаю, кто-то похуже. Я могу сходить на разведку.

Изида покачала головой:

– Мы прыгнем прямо отсюда. Я только хочу… – Она умолкла, когда страница перед ней перевернулась как будто сама собой.

– У вас не получится, – проступили на бумаге слова. – Крипта запечатана для библиомантики. Нельзя прыгнуть ни отсюда, ни сюда.

Изида чертыхнулась. Когда Дункан прочитал слова, проступившие на бумаге, его лицо омрачилось.

– Я пойду гляну, что там происходит, а ты пока закончи здесь.

Прежде чем она смогла удержать его, он поспешил прочь.

Хотя Дункан двигался очень тихо, она слышала его шаги в спиральном проходе. У этого сооружения была удивительная акустика.

– Интересно, жив ли ещё Восканиан? – спросила она Кассия.

– Он был немного моложе меня. Какой сейчас год?

Изида ответила ему и заглянула на следующую страницу.

– Тогда сейчас ему должно быть далеко за девяносто. Возможно, тебе повезёт, а может быть, и нет. Если тебе вообще удастся его найти.

По спиральному проходу пронёсся странный свистящий звук, высокий и долгий. Изида уже слышала его однажды и передёрнулась, вспомнив, где именно.

Она вновь обратилась к книге:

– Я не могу взять тебя с собой, правда?

– Там, снаружи, у тебя в руках окажутся лишь пустые страницы. Наше дальнейшее существование в книгах возможно лишь здесь, в этих стенах.

– Этого я и опасалась.

У Изиды имелось предположение, куда в своё время исчезли члены «Ша нуар» первого поколения. Это был её шанс. Если бы ей удалось найти там кого-нибудь, кто бы знал об идеях больше её самой, стоило попробовать проникнуть туда.

– Знаешь ли ты, что стало с «Бланш»?

– Этот Арбогаст утверждал, что она исчезла.

– Значит ли это, что она исчезла уже после твоей смерти?

– Да. Но если ты готова выслушать мои предположения, дело могло обстоять так: братство «Ша нуар» переправило «Бланш» туда, где её не могли найти типы вроде Арбогаста. Может быть, они спрятали её между строк.

– Ты только что написал… – Изида перелистнула страницы назад, но обнаружила, что все предыдущие записи исчезли. Листы были девственно чистыми, как будто на них никогда не было написано ни слова. – Про то, что кажется тебе странным.

Снова раздался свист, резкий, болезненно отозвавшийся в ушах, и Изида поняла, кто преследовал их.

– Что ты имел в виду? – спросила она, вскакивая со стула.

На стол, совсем рядом с краем книги, упала капля крови. Во рту Изиды снова появился привкус железа.

– Тебе надо уходить, – написал Кассий. – Ты слаба, а это место высасывает из тебя силы.

– Что ты имел в виду? Что означает «спрятали между строк»?.. – упрямо задавала вопросы экслибра.

Снова раздался свист, более резкий, чем первый.

«Их много», – подумала Изида. Гвардейцы никогда не нападали поодиночке. Если Дункан сражался один, у него не было шансов, – ей следовало присоединиться к нему.

Она уже собиралась закрыть книгу, однако всё же перелистнула ещё одну страницу.

Фурия, – стояло на ней. Только одно это слово.

– Что?..

Раздался третий свист, более пронзительный, чем первые два.

Изида захлопнула книгу, расстегнула молнию на куртке и устремилась прочь.