Текст книги "Креативный шторм. Позволь себе создать шедевр. Нестандартный подход для успешного решения любых задач"

О забывании, как о части творческого процесса, писали многие известные люди. Французский философ Гастон Башляр (1884–1962) цитирует французского поэта Жана Лескюра (1912–2005): «Следовательно, познание должно сопровождаться равной ему способностью забывать узнанное. Не-знание не есть форма неведения, но сложная запредельность знания. Это цена, которую приходится платить за шедевр во все времена, своего рода чистое начало, которое делает его сотворение упражнением в свободе»[14]14
  Башляр «Поэтика пространства».


[Закрыть].

Деловой мир тоже предлагает свой аргумент в пользу разобучения. В своей опубликованной в журнале «Forbes» статье Эрика Дауан, консультант и автор книг о лидерстве и инновациях, пишет о том, что разобоучение должны преподавать в бизнес-школах. Ее определение разобучения отличается от моего, но его стоит рассмотреть, тем более что большинство школ предлагает студентам учиться на примерах. Окончив обучение, они становятся менеджерами и консультантами, пытающимися повторить известные им примеры в своей практике. Вот ее слова: «Разобучиться – это не значит полностью забыть свои знания и представления; это скорее означает выйти за пределы нашего восприятия, посмотреть на мир с другой точки зрения, через новые линзы, позволяющие по-иному его толковать и познавать»[15]15
  Дауан «Бизнес-школам необходимо сосредоточиться на разобучении».


[Закрыть].

Далее Дауан пишет: «Нам необходимо больше двусмысленности и неопределенности в бизнес-школах». Это и есть часть пути к творческому осмыслению.

Лескюр призывал забывать, чтобы познавать, – это тоже форма разобучения. Разобучившись, Гауди сформулировал свои собственные принципы и разработал стиль, ранее не существовавший. В Главе 5 «Продвижение вперед» я пишу о том, как Гауди использовал для этого материал и структуру. Но для начала рассмотрим другие компоненты творчества: постановку задачи, сбор и отслеживание.

3
Постановка задачи

Вид глаза бури 3

Автор Кайна Лески

После того как разум в процессе разобучения избавится от предубеждений и прежних представлений, в нем образуется пустота. Такая пустота порождает одновременно и внимательность, и потребность – потребность узнавать. Нам хочется узнать, что впереди, но вместе с тем мы обращаем внимание на то, что происходит здесь и сейчас. Примерно такое ощущение испытывал Вудланд на пляже Майами.

Разобучение отворяет врата творчеству. Когда понимаешь, что чего-то не знаешь, ставишь перед собой задачу, а именно задачу заполнить пустоту. Поскольку такая задача раньше не существовала, можно с полным правом утверждать, что она создана тобою. Такая пустота порождает импульс к обретению знания, который, как и задача, ранее не существовал. Это импульс узнать нечто более специфичное о вопросе, над которым ты работал. Он задает направление движению и дает содержание процессу. Такова динамика процесса.

Американский поэт и преподаватель Ричард Хьюго (1923–1982) описывал творческий акт следующим образом: «Он содержит свой собственный импульс и питается им. Очень трудно и ненадежно соотносить этот импульс с чем-то другим, что им не является»[16]16
  Хьюго «Пусковой город».


[Закрыть]. Я не думаю, что творческий импульс можно получить от кого-то или чего-то, что ему предшествовало. Импульс, о котором писал Ричард Хьюго, неразрывно связан с творческим актом. Конечно, представить себе, как импульс возникает сам по себе, а не от чего-то другого, трудно, но в широком контексте можно утверждать, что благодаря потребности познавать один творческий процесс порождает другой. Отдельный писатель, художник или ученый может устать и оставить свои поиски, но его дело подхватят другие, побуждаемые своими импульсами. Это может показаться очевидным, но для увлеченного человека импульс к познанию действительно коренится внутри него самого. Если в вашей душе не пробудилось такое стремление, вам может показаться, что в вашей жизни чего-то не хватает, какие-то тропы еще не пройдены, какие-то возможности упущены. Почувствовав же такое стремление, вы ощущаете ответственность и необходимость действовать.

Иногда можно работать над одним делом, а потом неожиданно открыть нечто иное, что тоже хочется познать из любопытства. Так были совершены некоторые из великих открытий. Возьмем для примера теорию дрейфа материков. Немецкий геофизик и метеоролог Альфред Вегенер (1880–1930) заметил, что на побережьях разделенных океаном континентов, находящихся напротив друг друга, встречаются те же самые горные породы. Он предположил, что когда-то континенты составляли единое целое, а потом разошлись. В своих экспедициях Вегенер собирал образцы горных пород для коллекций.

Теория Вегенера в буквальном смысле потрясла фундамент современной геологии. Ее считали противоречивой, потому что не было известно никаких механизмов, действием которых можно было бы объяснить перемещение огромных масс суши в океане. Многим она казалась просто абсурдной.

Но полстолетия спустя англичане изобрели машину, которая помимо прочего могла доставлять горные породы со дна океана на поверхность. И вот они начали копать. Выкопав много горных пород, они обнаружили нечто любопытное. Когда магматическая горная порода остывает и твердеет, ее намагниченность остается такой же, указывающей на направления магнитных полюсов в момент затвердения. Геологически молодые горные породы обнаруживаются ближе к океаническим хребтам, где встречаются океанические плиты и где из глубин выходит магма. Более старые горные породы встречаются дальше, потому что расплавленная магма расталкивает уже затвердевшие породы по бокам от хребта. Британские ученые выяснили, что направление остаточного магнетизма горных пород зависит от того, насколько далеко они расположены от океанического хребта. Согласно их исследованиям, магнитные полюса Земли за миллионы лет несколько раз менялись, и это зафиксировано в горных породах разного возраста. На основе своих исследований они составили карту. Так зародился палеомагнетизм, и ученые обнаружили солидное основание гипотезы Вегенера.

Примерно в то же время подобные исследования проводились в Японии. Там очень часты землетрясения, и японцы пытались выяснить почему. Британские ученые поделились своими находками, и так родилась теория тектоники плит. Говоря вкратце, направление магнитных полюсов в горных породах на дне океана свидетельствует о масштабном сдвиге плит, на которых покоятся континенты. В настоящее время тектоника плит объясняет очень важные процессы, необходимые для нашего понимания строения Земли.

Задача объяснить, почему происходит дрейф материков, не существовала до тех пор, пока Вегенер не сделал свои наблюдения. Творческая работа сама запускает созидательный процесс. Как только она появляется, у нас возникает в ней потребность. После того как Вегенер сформулировал теорию, основываясь на своих наблюдениях, дальнейшие находки подтверждали и углубляли ее, и так один творческий процесс перетекал в другой.

Постановка задач – все равно, что вихревое движение шторма. Вихревое движение создает нестабильные погодные условия, в которых зарождается шторм, как и постановка задач порождает творческий импульс. В каком-то смысле творческий процесс можно выразить простой формулой:

Творческий процесс = желание узнать то, чего не знал раньше

Другими словами, в ходе творческого процесса мы узнаем нечто, чего раньше не знали. Как метеоролог, Вегенер был великолепным наблюдателем. Он привык наблюдать за окружающими его феноменами. Заметив сходство горных пород противоположных материков, он задался вопросом о том, что могло послужить причиной такого сдвига. Эта задача стала частью его творческого процесса, но до ее решения он не дожил. За него его работу доделали другие. Он собрал много образцов сходных горных образований на разных материках, но погиб во время полярной экспедиции, не завершив свое дело.

Занимаясь раскопками дна океана, британские ученые, сами не ведая того, решили поставленную Вегенером задачу, а японцы объединили эти результаты с теорией тектоники плит. Это прекрасный пример того, что творчество не бывает изолированным, что импульс одной задачи порождает процесс познания, который приводит к другой задаче, и так далее. Так и в метеосистеме отдельный шторм всегда связан с другими процессами, перетекающими от предыдущего шторма к последующему.

При этом творческая работа не обязательно должна быть основана на каком-то наборе проверенных идей. Как писал Башляр: «Поэтический акт не имеет прошлого, по крайней мере недавнего прошлого, в котором можно было бы проследить подготовку к нему и его зарождение»[17]17
  Башляр «Поэтика пространства».


[Закрыть]. Открытие Вегенера также не имело прошлого, но его значение предстояло осознать в будущем: другие исследователи установили связь между своими задачами и задачей Вегенера.

Определение задачи

В своей книге «Кварк и ягуар» Гелл-Манн пишет о творческом процессе при решении конкретной задачи:

Иногда верной идее, когда она только появилась, дают слишком узкое толкование. В каком-то смысле ее далеко идущие выводы не принимают всерьез. Затем либо ее первоначальный защитник, либо другой ученый возвращаются к ней и рассматривают более серьезно, так чтобы можно было в полной мере оценить ее значение[18]18
  Гелл-Манн «Кварк и ягуар».


[Закрыть].

Как только задача поставлена, начинается процесс ее определения и переопределения. Как шторм изменяет породившие его условия и силы, так и задачу оформляют порождаемые ею творческие процессы. Общая задача обрастает более конкретными формулировками. Что входит в эту задачу? Что не входит? Кто в ней задействован? Когда? Где? Почему? Как? Цель этих вопросов – определить и уточнить задачу, не прибегая к заранее известным шаблонам. Этот процесс подразумевает сознательное определение рамок.

Определение рамок задачи

Гелл-Манн пишет, что формулировка задачи подразумевает определение истинных ее рамок. Постановка задачи – это и есть ее формулировка. Истинные рамки задачи устанавливают ее границы. В своей книге в главе «От обучения к творческому мышлению» Гелл-Манн приводит пример известной головоломки.

В детстве мне нравилось решать головоломки, и одну из них я хорошо помню до сих пор. Цель задачки – соединить все девять точек прямыми линиями, не отрывая карандаша от бумаги. Большинство людей предполагают, что решение находится внутри «квадрата», ограниченного девятью точками. Но решить ее можно, только если прочертить линии за пределы этого квадрата.

Это буквальная иллюстрация известного выражения «мыслить за пределами рамок». По аналогии, задавая своей задаче узкие границы, вы сужаете количество возможных решений. Если же границы слишком широки, то задача становится размытой, неопределенной.

Многие задачи, разумеется, уже сформулированы кем-то другим, основаны на потребностях того, кто их определил. Но даже в этом случае творческий процесс требует свободного пространства и подразумевает критическое отношение к заранее известному. Импульс познания питает творческий акт, заставляя человека глубже прочувствовать задачу и сделать ее своей.

Представьте, что архитектору дали задачу: «сделать здесь окно». Архитектор старается переопределить ее, пройдя через разобучение. Когда разум архитектора освобождается от шаблонов и открывается навстречу новому, происходит удивительное преобразование. В своем преобразованном виде задача звучит так: «сделать здесь проем для света, воздуха и обзора».

Кем бы ни была поставлена задача: вами самими или кем-то другим, если вами овладевает импульс к познанию, вы становитесь настоящим творцом. Формулировка порождает смысл, цель и стремление решить задачу. То, как задача определена и сформулирована, определяет ход ее решения.

Определение задачи неразрывно связано с ее решением, потому что формулировка дает ей направление, путь к конечной цели. Важно не определять задачу слишком узко, иначе можно пройти мимо некоторых потенциальных ее решений. Не отвергайте возможные решения только потому, что они вам кажутся не подходящими для такой задачи. Открытия – это не всегда то, что мы ищем. Англичане, раскапывающие морское дно, не искали объяснения дрейфа материков.

Если искать что-то конкретное, то можно упустить открытия, которые, по вашему мнению, изначально не связаны с предметом вашей задачи. Один из лучших примеров этого – открытие великого американского физика-теоретика Ричарда Фейнмана (1918–1988), удостоенного вместе с другими учеными в 1965 году Нобелевской премии по физике. Он рассказывал историю о том, как сделал то самое открытие, принесшее ему Нобелевскую премию. Случилось это в Корнелльском университете.

Я сидел в кафетерии, и какой-то парень, дурачась, запустил в воздух тарелку. Пока она летела в воздухе, я видел, как она покачивается, и заметил, как вращается красная эмблема Корнелла на тарелке. Мне было совершенно очевидно, что эмблема вращается быстрее, чем покачивается тарелка. Мне было нечем заняться, и я принялся обдумывать вращательное движение тарелки. Я обнаружил, что когда угол наклона очень маленький, скорость вращения эмблемы в два раза больше скорости покачивания – два к одному. Так получалось из одного сложного уравнения! Затем я задумался над тем, как орбиты электронов начинают двигаться в теории относительности. Затем уравнение Дирака в электродинамике. И затем квантовая электродинамика. И еще не осознав этого… за все это я получил Нобелевскую премию, ставшую результатом пустяковых размышлений о покачивающейся тарелке[19]19
  Фейнман «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман».


[Закрыть].

Копия той тарелки с эмблемой Корнелла ныне украшает выставку в честь столетия Нобелевской премии.

Пределы задачи

При определении задачи крайне важно обозначить ее пределы. Пределы – это то, что можно или нельзя выполнить, но часто представление о пределах зависит от имеющихся представлений. Например, готическая архитектура не появилась бы на свет, если бы архитекторы не отошли от имевшихся представлений о том, что можно и что нельзя построить из камня. Камень – довольно ограниченный материал, он работает на сжатие. Он не работает на растяжение или сдвиг. Поэтому камни устанавливают друг на друга. Средневековые архитекторы обнаружили, что если камень размещать на пути сжатия, или, другими словами, вдоль вектора, по которому его нагрузка переносится вниз под действием гравитации, то можно создавать более высокие колонны и перекрывать более обширные пространства.

К этому основному принципу готической архитектуры вернулся Гауди, когда ему поручили работу над храмом Святого Семейства. Вместо того чтобы строить по шаблонам готики, он поставил вопрос о стилистических элементах. Стилистические элементы часто используют автоматически, без размышления об их роли или назначении. Гауди же тщательно проанализировал принципы, благодаря которым были совершены великие открытия готической архитектуры, и, отталкиваясь от них, создал свой стиль. Можно сказать, что он заново открыл импульс готики. Его дизайн основан на линиях сжатия и векторах переноса нагрузки камня к земле под действием гравитации. Чтобы объяснить, как он это сделал, нужно будет рассказать о движущей силе, другом элементе творческого процесса.

Конечно, не все пределы можно преодолеть, главное – осознавать их и реагировать должным образом. Нужно иметь в виду, что они обладают некой силой и реакция на них требует определенной ловкости. Из собственного опыта могу утверждать, что лучше всего воспринимать их как интерактивные переменные. В архитектуре, проектировании и в других дисциплинах эти переменные определяют проектные требования, или, как их еще называют, «спецификации». В требованиях в письменном или графическом виде указаны названия, местоположение, материалы, размеры и другие составные элементы дизайна. Все они – часть творческой практики, даже если «чистые» художники считают иначе. Да, художнику никогда не приходится «добавлять 0,2 грамма синей краски в 1,5 см вниз и 2,68 см вправо от верхнего левого угла», как иногда требуется архитектору, работающему с чертежами. И поэт никогда не задумывается о допустимом отклонении от фразы, в то время как инженеру приходится учитывать допустимое отклонение при установке турбины. Тем не менее и поэт, и художник в своей творческой деятельности руководствуются известными им правилами и положениями.

Важно также понимать, как соотносятся между собой различные ограничения (лимиты). Например, вес и прочность взаимосвязаны. Если нагрузка превышает лимит прочности, то при увеличении веса необходимо увеличить и прочность. Увеличение прочности сооружения часто подразумевает и увеличение объема, что само по себе добавляет вес. Если время – деньги, а до пункта В добираться дольше, чем до пункта А, то выбор В в качестве пункта назначения подразумевает увеличение бюджета.

Концепция оптимизации, которой руководствуются дизайнеры и инженеры, основана на выявлении взаимосвязей между лимитами и на преодолении ограничений. Цель ее – определенное, часто выражаемое количественно состояние, но оно связано с изначальным намерением при постановке задачи, из которого вытекают все творческие попытки.

Задания на конструирование

Я очень серьезно отношусь к практическим заданиям на конструирование. С 1992 года я разрабатываю программу RISD первого семестра для студентов-архитекторов и выпускников-архитекторов, формулирую ее в письменном виде и преподаю по ней. Поскольку у этого курса много тем и иногда занятия ведут преподаватели, не знакомые с нашей программой, постановка задачи служит средством стимулирования обучения. Задача должна стимулировать разобучение, как было сказано в Главе 2. Я добиваюсь этого, давая ученикам незнакомое и непривычное задание. Задание также нужно записывать, чтобы совместить процессы восприятия и осмысливания (обсуждаемые в Главе 6); это помогает ученикам не останавливаться на обдумывании и не действовать бессмысленно.

Выпускники обычно стремятся осмысливать задание, тогда как студенты чаще импровизируют на практике, но им труднее составлять концепции. Так как задание нужно записывать, каждый из учеников разрабатывает свой собственный язык, одновременно осваивая основные условности архитектурного языка. Необходимо запустить процесс собирания и отслеживания (он описывается в Главе 4), который, в свою очередь, запускает циклический процесс.

Задание представляет собой проблему, приступить к решению которой можно незамедлительно. Она имеет ясные количественные лимиты. Я стараюсь не делать особого упора на форму, стиль или теорию. Люди сами должны определить для себя смысл задания.

Удачная постановка задачи

Как узнать, удачно ли поставлена задача? Правильный ответ: эта идея заставляет вас двигаться вперед, побуждает сделать следующий шаг и добыть информацию (см. Главу 4). Но если слишком много думать, можно застрять на этой стадии. Как подсказывают мои наблюдения, постановка задачи – это именно постановка, а не обдумывание. Это одновременно мысль и действие.

4
Собирание и отслеживание

Вид глаза бури 4

Автор Кайна Лески

За постановкой задачи следует ее решение, начинающееся с «собирательства». Вы собираете то, чем можно заполнить пустое место, образовавшееся после избавления от предубеждений и шаблонов. То, что я называю «собирательством», в различных профессиях обозначается по-разному: поиск улик для детектива, подбор материалов для строителя, полевые исследования для геолога, обследование для врача, заказ продуктов для шеф-повара, наброски для поэта, исследования для ученого и этюды для художника. Улики, снаряжение, камни, анализы, ингредиенты, ассоциации, данные и образы – все это может быть предметом собирания. Внешне кажется, что это несложно, но на самом деле это не так. На этой стадии появляется много возможностей, выбрать между которыми бывает далеко не просто. Собирание запускает процесс приобретения, то есть структурирования информации, материалов, идей.

Процесс собирания может быть свободным или нет: совершаемым исключительно по вашей воле или по предоставленному вам определенному протоколу. Он может проходить постепенно и органично. Может требовать, чтобы вы придерживались конкретного метода, но в других случаях разработать или придумать какой-то конкретный метод невозможно.

Есть такой термин – «синдром белого халата», описывающий волнение и повышение давления у пациента при виде врача. По одному лишь этому простому примеру видно, насколько сбивающим с толку, дающим неверную информацию может быть сбор материала. В таких случаях необходимо придумать «исключения» из привычного процесса собирания, что само по себе тоже творческое дело. В одних случаях полезно придерживаться установленного порядка, в других лучше импровизировать. И опять же подчеркну, что собирание подразумевает много вариантов и возможностей.

Я побеседовала о собирании со своим хорошим знакомым, Фрэнком Уилсоном, замечательным неврологом и признанным авторитетом в области изучения рук. Его книга о руке[20]20
  Уилсон «Рука».


[Закрыть] была даже номинирована на Пулитцеровскую премию за нехудожественную литературу.

Фрэнк критически относится к очередному всплеску интереса к сбору и анализу данных как к основному средству постановки медицинского диагноза. Он рассказал мне о том, как определение границ задачи (о чем шла речь в Главе 3) очерчивает район поисков информации. И хотя работа детектива далека от врачебной деятельности, во время его рассказа я так и видела, как он обходит по периметру место преступления, огораживая его знаменитой желтой лентой.

О чем я еще часто думаю, так это о том, насколько установка «рамок» общения влияет на обмен информацией между доктором и пациентом. Молодые врачи не имеют ни малейшего представления о том, что именно сами пациенты знают о своей болезни и что утаивают, не доверяя человеку, которого «наняли». Мне это было знакомо (мой отец был врачом общей практики в небольшом городке, и я с удовольствием слушал его истории), но в полной мере я это осознал, только когда начал осматривать пациентов, работая над книгой. Очень быстро выяснилось: достаточно просто указать на что-нибудь на руке и задать вопрос о том, что по этому поводу думает сам человек, как на меня обрушится целый «поток» личной информации, которой я никогда бы не услышал, если бы спросил напрямую.

Если хотите узнать о семейной жизни и о стрессе, то о них следует спрашивать в самую последнюю очередь… Просто покажите на «линию сердца» и скажите, что она имеет отношение к эмоциям. А потом сядьте поудобнее и слушайте[21]21
  Личная переписка с автором.


[Закрыть].

Я обнаружила, что способ собирания у художников и дизайнеров играет важную роль в поддержании открытости сознания и достижении поистине творческого результата. Часто сбор происходит непринужденно, то есть творец делает это, не тревожась о конечном результате и о том, как этот сбор влияет на процесс. Я думаю, то, как все собранное (включая мысли) на этой стадии удерживается вместе, уже определяет путь, по которому будет развиваться творческая работа.

В самом начале работы вы, как автор, вероятно, не сможете внятно сказать, каким будет итог вашей деятельности и даже в каком направлении она пойдет. Некоторые занимаются собирательством как одержимые, и для них средство превратилось в цель.

Поскольку для художников не существует никакого регламента сбора или исследований, этот процесс может принимать самые разные формы. Например, дизайнер инфографики Ник Фелтон взял за привычку фиксировать «случайные» события в своей жизни. Он записывает различные данные и создал для этого специальные приложения, составляя «ежегодные отчеты» на основе собранной за этот период информации о себе. Его деятельность заинтересовала разработчиков социальной сети Facebook, и его пригласили на работу дизайнером. Теперь вы сами можете видеть его «Хронику» (Timeline) на своей странице в Facebook[22]22
  ЛаБарр «Как гуру инфографики Николас Фелтон вдохновил на создание хроники Facebook».


[Закрыть].