Текст книги "Загадка исчезнувшей пумы"

5
Цель в жизни

На следующий день в читальном зале я пересмотрела свои вчерашние заметки. Поскольку с домашкой по математике было покончено, я вложила свой зелёный блокнот между страницами учебника и занялась имеющимися в наличии уликами.

Кажется, подозреваемый – десятилетний ребёнок с тёмными волосами… или ещё наш золотистый ретривер Зевс, или папа. Зевс вообще-то умеет открывать носом клетки, но зачем ему похищать Аполлона? Он дружит с кошками, но не настолько. И в любом случае, как он сумел добраться до Лимонных холмов от самого Нэшвилла? Это же не меньше десяти минут езды на машине. Плюс он не умеет водить и не может самостоятельно поехать на автобусе, ведь он собака. Мозги всмятку! Я, кажется, начинаю думать как Хрустик. Я постаралась встряхнуться.

Зачем папе похищать Аполлона? Если он так скучает без него, то может просто навестить. Я вообще не могла себе представить, чтобы папа сделал что-то такое. У него были возможности – машина и проездной на автобус, – но не было мотива. Или был?

Итак, остаётся десятилетка с тёмными волосами. Кто из знакомых мне детей настолько фанатеет по котятам пумы? Я машинально укусила карандаш. Знаю-знаю, это плохая привычка, но это так здорово – вонзиться зубами в дерево!

– Эй, Морковная Башка, чё как?

Ох, только его тут не хватало! Батлер Патель.

Терпеть не могу, когда меня зовут Морковной Башкой. Это не лучше, чем Имбиряшка. У меня каштановые волосы, а не рыжие и не жёлтые! Но, по крайней мере, он не зовёт меня Очкариком или Беличьей Мордой, как некоторые хулиганы из восьмого класса.

На уроках математики Батлер сидит за мной и дёргает меня за хвост. У него растрёпанная чёрная шевелюра, карие глаза и лохматые чёрные брови. А ноги вообще огромные, как у клоуна.

– Ну здравствуй, Батлер. – Я криво улыбнулась.

– Эт чего? – Батлер кивнул на мой блокнот.

– Я работаю над новым делом.

Зазвенел звонок. Пора идти на английский. Я спрятала в рюкзак учебник и блокнот и встала из-за парты. Я старалась идти как можно быстрее, чтобы отделаться от Батлера. Куда там! У него ноги длиннее моих. Он прилип ко мне, как репей к кроличьему уху.

– Какое дело? – Он старался шагать со мной в ногу.

– Тебя не касается.

– Я бы мог помочь.

– Ты бы очень помог, оставив меня в покое, – и я снова наградила его кривой улыбкой. Батлер посмотрел на меня, как пёс, которого наказали, и пошёл к кабинету английского. Он плюхнулся на своё место. Я промчалась к своему, уселась за парту и достала учебник и тетрадь.

Если не считать гнусных мальчишек, средние классы всё же лучше выпускных. Например, здесь не приходится высиживать долгие часы в одном и том же классе, глядя в одно и то же окно на одну и ту же черёмуху. А ещё здесь можно узнать много самых крутых штук. Например, по пятницам во время большой перемены у нас дополнительные занятия, куда могут прийти все желающие послушать выступления на всякие чумовые темы. К примеру, в прошлый раз это была философия, тема про смысл жизни. Если бы я уже не решила, что стану детективом или шпионом, может, даже захотела бы стать философом. Тогда я бы точно сумела открыть, зачем родилась на свет. Ведь должна быть какая-то причина. Я не какое-то там случайное событие, вроде пожара в амбаре или Вонючки Келли, поймавшей вандала. Ведь правда?

После того, как папа от нас ушёл, иногда я жалею, что вообще родилась на свет. Особенно когда он ругает меня с этим своим разочарованием во взгляде, мне даже хочется извиниться за то, что я вообще родилась. А вдруг это я виновата в том, что папа ушёл? Вдруг это из-за меня у мамы был нервный срыв? И это по моей вине Хрустик поджёг сеновал, а Аполлон пропал?

Я незаметно достала из шпионской жилетки аварийный батончик гранолы, припрятанный на чёрный день, и постаралась выбросить из головы эти мысли. Я проверила, не смотрит ли на меня миссис Чивер. И когда она отвернулась, чтобы написать на доске Харпер Ли «Убить пересмешника», я зубами сорвала обёртку и спрятала батончик на коленях так, чтобы шелест фантика слился с остальным шумом в классе. И каждый раз, когда миссис Чивер отворачивалась, я откусывала кусок от батончика.

Наконец прозвенел звонок, и я отправилась в лабораторию для уроков биологии, чтобы поработать с микроскопом. Нужно было изучить волос с места преступления. Наш биолог, мистер Поттер, сидел за своим столом в классе и жевал сэндвич. Он был похож на взъерошенного шимпанзе с проволочными очками на носу. Заметив, что я вошла в класс, он вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась – на этот раз вполне искренне – и подошла к столу.

Мне нравился кабинет биологии с его металлическими столами, маленькими раковинами, микроскопами и стеклянной посудой. А ещё здесь стоял резкий химический запах, как от обезболивающего. Правда, иногда тут пахло тухлыми яйцами. В такие дни сюда было лучше не соваться.

Ещё я хотела поговорить с мистером Поттером. Он учился на философа в вечерней школе. Тогда-то я и узнала про философию. Он читал нам лекцию в прошлую пятницу. Он рассказал, что философы задаются вопросами типа «Откуда мы знаем, что этот стул реальный?» или «Как доказать, что другие люди существуют в реальности, а не придуманы нами или не являются плодом воображения нашего разума?».

Я открыла рот, чтобы спросить у мистера Поттера разрешения поработать с микроскопом, когда дверь заскрипела, и я обернулась. Мозги всмятку! Опять Батлер. Хотела бы я, чтобы он был плодом моего воображения!

– Мисс О’Рурк, мистер Патель. Планируете какой-то новый проект? – Бакенбарды мистера Поттера двигались в такт его словам. Из-за проплешин это выглядело так, будто ему на щёки приклеили ёршики для мытья посуды.

– Да, – заявил Батлер. – Мы с Кейси работаем вместе.

Чтоб тебе пусто было! Я же хотела отделаться от Батлера. А теперь ещё и придётся с ним работать.

– Можно нам воспользоваться микроскопом? – спросила я. – Я… мы работаем над особым проектом. – Это было почти что правдой. Потому что я работала над особым проектом – а точнее, старалась найти нашего пропавшего котёнка пумы до того, как его захватит агент Охраны животных Стинки Киллджой.

– Да, точно, – подтвердил Батлер. – Очень особый проект.

Я старалась на него не смотреть, ещё, чего доброго, убью взглядом.

– Конечно. Очень рад, что вы, ребята, интересуетесь наукой. – Мистер Поттер махнул рукой в сторону рабочих столов. – Прошу, стол номер три. В науке очень важно уметь сотрудничать. И то, что вы работаете вместе, особенно ценно.

Бах! Взрыв застал меня врасплох. Келли Финкельман хихикала, прикрываясь ладошкой. Её соседка по парте, Джессика Доуби, хлопала глазами, как олень в свете фар, высоко подняв брови. Парочка чирлидерш, считавшихся самыми крутыми девчонками в школе.

– Проклятье! – Мистер Поттер рванул к их столу. – Что такое?

Вонючка Келли кое-как прекратила хихикать и пискнула:

– Мы нечаянно.

Из глаз Джессики покатились слёзы.

– Вы целы? – спросил мистер Поттер. – Проклятье! Ваши брови…

– Идём, – сказала я Батлеру и направилась к столу номер три. Тяжёлая вонь горелых волос перебила «Алка-Зельтцер» и заполнила лабораторию.

У стола номер три я вытащила из кармана шпионской жилетки пластиковый пакетик.

– Что это? – тут же спросил Батлер.

– Волос.

– Чей волос?

– Это я и хочу узнать.

– Ух ты! Круто! – Положив ладони на стол, он наклонился, чтобы лучше разглядеть улику.

– Я нашла его на месте преступления. – Я осторожно извлекла волос из пакета.

– Чума! А что за преступление?

«Да как тебе сказать… Воровство, похищение с вероятным закрытием нашего зоопарка». Не говоря ни слова, я поместила волос между двумя стёклами и положила его на столик микроскопа.

– Чумы достаточно. – У меня бешено билось сердце.

– Можно глянуть? – спросил Батлер.

– Ладно. Только не испорти улику. – Я отодвинулась, чтобы он мог наклониться к микроскопу.

– Ну и какой человек его потерял? – спросил Батлер.

– Не человек, а зверь, – поправила я. – Видишь, какая толстая медулла, а кутикула состоит из овальных пластинок?

– Медулла? Овальных? – пробормотал он.

– Медулла значит сердцевина. А кутикула – это наружный слой. Кутикула у этого волоса состоит из овальных чешуек – как у рыбы, только другой формы. – Я выдрала волос у Батлера и положила его под микроскоп.

– Ай! – он схватился за голову.

– У человека волос тоньше, пластинки не такой чёткой формы, они волнистые, как хлопья. Видишь, как на первом волосе переливаются разные цвета? А теперь сравни со своим.

– Ух ты! Откуда у такого чёрного волоса столько цветов, и пластинки такие чёткие? – Он улыбнулся, и на щеках появились ямочки. – А мой волос больше похож на змеиную кожу.

– У человека волос менее разнообразен по окраске и более разнообразен по форме чешуек. – Я достала волос из-под микроскопа и вернула в пакет. Очень удачно, что мама так подробно всё объяснила мне про волосы, следы и помёт животных. Теперь я знала своих зверей не хуже мамы.

– Это, друг мой, не человеческий волос, – сообщила я Батлеру.

Услышав слово друг, Батлер приосанился и засиял. У меня загорелись щёки.

– Это просто оборот речи.

– Значит, это волос животного?

– Собаки, если быть точным.

6
Фредди чуть не раздавили

С трудом дождавшись звонка с последнего урока, я вскочила с места. Мне не терпелось вернуться домой и продолжить работу с уликами. Теперь, когда я установила, что волос принадлежал не человеку, а собаке, у меня появилась хорошая зацепка. Нужно было ещё раз проверить улики и вычислить похитителя Аполлона. Я была уверена, что котёнок не просто убежал. Его кто-то увёл. И я обязательно узнаю кто. Кем бы он ни был, я очень надеялась, что ему известно, как следует ухаживать за котёнком пумы. Бедный малыш!

Я пролетела мимо шкафчиков, стараясь не попадаться на глаза чирлидершам и футболистам, тусовавшимся в коридоре после уроков. Не то чтобы они особо замечали моё существование – разве что если им требовался объект, чтобы поймать на ходу и кинуть в стенку вместо мяча. В школьной команде есть парочка таких дураков, которые считают очень забавным швырять меня как мяч. Меня сразу начинает тошнить. Жуть какая-то. Вот почему я и стараюсь с ними не пересекаться. Просто один из способов выживания в средней школе. Предпочитаю общество самой себя и книг. Пожалуй, вы вполне обоснованно можете решить, что мои лучшие друзья – юный детектив Нэнси Дрю и волшебник Гарри Поттер. У Хрустика есть его пушистики, а у меня – персонажи из книжек. Грустно, но это так.

Утром я собиралась в школу впопыхах и забыла шляпу и шарф. От ветра замёрзли уши, а пальцы сразу заледенели. Я в Теннесси не привыкла к такой погоде, к тому же в мае. Бедный Аполлон! А вдруг он просто потерялся и не может найти дорогу домой? Очень надеюсь, что ему тепло там, где он сейчас… и что он сыт. Он привык, что его кормят. Как он выживет сам? При одной мысли о том, каково сейчас малышу одному в холодном лесу, у меня внутри всё сжималось.

Надо прикинуть… прошло примерно двадцать четыре часа с момента его исчезновения. Хотела бы я знать, как долго могут голодать котята пумы. Вода не проблема – он напьётся из лужи. Но что он будет есть? Хорошо, если он умеет охотиться. Ведь в последние два месяца от него требовалось лишь дойти до миски с едой.

Я торопливо шагала к начальной школе Хрустика. Надо было забрать его оттуда, привести домой и ещё раз обыскать каждый дюйм[6]6
  Дюйм равен 2,5 см. (Прим. ред.).


[Закрыть] нашей территории – даже если придётся пересечь границу владений мистера и миссис Приставал (которая всё равно по праву должна быть нашей).

Ну как всегда… вот и сам Хрустик, топает как ни в чём не бывало, и Фредди выглядывает из ворота его свитера.

– Тебе велено было ждать меня у школы. Из-за тебя нам обоим влетит.

– У меня был мозговой штурм.

– Скорее уж мозговое затмение, – буркнула я себе под нос.

– Я знаю, чья была заколка, – сказал он.

– Вот как? – Вообще-то, если кто и дружит с собакой, носящей заколки, так это Хрустик.

– Это Ронни.

– Ронни? – удивилась я.

– Наша сестра, – кивнул он.

– Вероника нам не сестра, – воскликнула я.

– А папа сказал, что сестра.

– Папа с Мари не женаты, так что она даже не сводная сестра… пока. – Меня перекосило при одной мысли о том, чтобы назвать сестрой Гадскую Ронни.

Спасибо поджогу Хрустика – теперь мы видели папу только по выходным. Его тощая подружка пыталась умаслить нас домашними печеньками с кокосовой начинкой. С Хрустика что взять – он слаб и поддался с первого раза. Но только не я. Хрустик, мелкий предатель, обожает крутиться на барных табуретах у папы на кухне с таким видом, как будто всё у нас прекрасно, и набивать рот сладостями.

Но можете мне поверить, у нас совсем не всё прекрасно. Я даже не знаю, любит ли ещё нас папа. Просто стараюсь верить, что любит. По крайней мере, должен. Он всё-таки наш папа. Но теперь он живёт с другой семьёй, а мы для него просто гости.

– Почему так говорят: сводная сестра? – поинтересовался Хрустик.

– Потому что надо свести её с ума?

– Я серьёзно.

– Потому что ребёнка не рожают, а приводят к новым родным. – Ладно, я ведь не только словарь читаю, я ещё и в энциклопедию нос сую. Я вообще люблю узнавать новое. У меня постоянно что-то отнимают – наш пруд, наше ранчо, нашего папу, – и только то, что попало ко мне в голову, уже не отнимет никто. Мой мозг – это моё секретное оружие.

Я вытащила из кармана заколку и подняла перед собой.

– Волос на заколке не человеческий. И хотя я не удивлюсь, если Ронни окажется пришельцем, она явно не собака.

– Собака?

– Да, волос на заколке принадлежит собаке. Пошли, – я дёрнула Хрустика за руку. – Мы должны найти Аполлона, пока с ним ничего не приключилось.

– Ты считаешь, что с Аполлоном случится что-то плохое? – у Хрустика задрожал голос.

– Нет, картофельный хрустик. Мы найдём его раньше, – и я направилась к перекрёстку.

Адские гончие! И кого это я вижу на той стороне улицы? Агента Стинкертона Киллджоя в его жёлтом фургоне Службы охраны животных! Он остановился под светофором перед нашей школой и ждал зелёного сигнала. Я потянула Хрустика за руку и побежала.

– Куда ты? – пищал он, едва поспевая за мной.

– Смотри. – Я показала на фургон Киллджоя. – Мы должны убедиться, что Аполлона не заперли в клетке в этом фургоне.

– Аполлон! – пискнул Хрустик, когда я вонзила ногти ему в руку. Фредди тоже запищал – совсем не похоже на обычный писк домашнего хорька, если вы понимаете, что я имею в виду. Просто поразительно, что он ни разу не выступил в школе. Насколько я знаю Хрустика, ему нипочём любой запрет – он всё равно притащит хорька в класс.

Пока мы крутили головами, проверяя, нет ли машин слева и справа, свет светофора сменился, и агент Киллджой тронулся с места. Но нам всё равно надо догнать фургон: а вдруг там Аполлон? Я выпустила руку Хрустика и припустила что было сил. Я оглянулась. Хрустик споткнулся и упал. Я подумала было подождать его, но гадский Киллджой вот-вот уедет!

Перебегая через улицу, я глянула через плечо. Ох, только не это! Я увидела Фредди. Он гнался за мной. Наверняка выскочил из-под свитера Хрустика. И его никто не учил сперва смотреть направо и налево, когда переходишь дорогу.

Сердце ёкнуло у меня в груди. Прямо на Фредди неслась машина. Фредди, ошарашенный, замер посреди улицы. И Хрустик опрометью ринулся спасать друга, даже не подумав о том, чтобы оглянуться на машины. Ох, только бы он не выскочил на проезжую часть!

– Перси! – заорала я. – Машины!

– Фредди! – кричала я хорьку. – Прошу тебя, Фредди… пожалуйста! – повторяла я на бегу, спеша ему на выручку.

У меня закружилась голова, и меня здорово тошнило. Хрустик всё ещё бежал. Фредди всё ещё стоял. А машина была едва ли в паре футов от Фредди.

– Стой! – рявкнула я.

И словно по волшебству машина остановилась. Чёртова капуста! Я чуть не описалась от страха. Мы с Хрустиком кинулись к Фредди, так и торчавшему посреди дороги. Братишка подхватил его на руки, поцеловал в макушку и спрятал обратно под свитер.

Я едва держалась на ногах, а Хрустик был совершенно спокоен. Только бы мама об этом не узнала. Маму удар хватит, если до неё дойдёт, что Хрустик один носится по улице.

А брат принялся махать водителю внедорожника.

– Привет, Кейси! – послышался знакомый голос из заднего окна. Это был Батлер Патель.

Провалиться мне на месте! За рулём сидел старший брат Батлера! А он-то как тут оказался?

– Я не знала, что у тебя есть права. – Ничего умнее не придумала.

– Мне семнадцать, – довольно улыбнулся брат Батлера. – И я крутой профи! – Вьющиеся тёмные волосы, карие глаза, ослепительная улыбка – он смотрелся как старшая версия Батлера, вот только вместо модных брюк и рубашки поло был одет в протёртые джинсы и вытянутую тёплую рубашку. Помереть не встать! У него что, татуировка? Я уставилась на красно-чёрную змейку, оплетавшую его запястье. Батлер с улыбкой спросил:

– Не хотите прокатиться?

Я уже открыла рот, собираясь отказаться, но тут до меня дошло, что Батлер с его уродским старшим братом могут стать моей последней надеждой догнать фургон Охраны животных и найти Аполлона.

– Хрустик, за мной! – Я распахнула заднюю дверцу внедорожника, запихнула туда Хрустика заодно с Фредди и вскочила сама. – Давай за тем фургоном!

7
Агент Стинкертон Киллджой

– Ну давай же, за тем фургоном! – снова закричала я.

– А в чём дело? – спросил Оливер, татуированный братец Батлера.

– Служба охраны животных по ошибке забрала нашего котёнка. – Я не стала уточнять, что это был котёнок пумы. – Мы хотим догнать тот фургон, чтобы его вернуть.

Оливер не спеша тронулся с места, посматривая по сторонам. Да на такой скорости нам в жизни не догнать гадского Киллджоя и его фургон Охраны животных!

– Ты что, не можешь быстрее? – спросила я. – Нам надо догнать тот фургон.

Оливер глянул на меня в зеркало заднего вида.

– Это и есть та девчонка, о которой ты мне всё время твердишь? – спросил он Батлера. – Волосы ты описал очень точно. Ух, какие рыжие! – Он обернулся и улыбнулся мне. – Да она вообще милашка!

Батлер покраснел и сердито уставился на брата.

Тухлые креветки! Батлер что, обсуждал меня со своим братом? Я тоже покраснела, а внутри запекло так, как будто там завёлся целый муравейник кусачих муравьёв. Ладно, сейчас не до этого. Нам надо догнать Киллджоя.

– Скорее! Нам надо спасти котёнка!

– Кейси пишет статью для школьной газеты про нашего котёнка пумы, – встрял некстати Хрустик.

– Это, что ли, горный лев? – уточнил Батлер.

– Горный лев из семейства кошачьих, – сказала я и состроила жуткую гримасу Хрустику. Он явно решил, что я сейчас его укушу: натянул свитер на уши и что-то прошептал Фредди.

– А чем это воняет? – спросил Оливер. – Совсем как одна моя знакомая девчонка.

Я чуть не расхохоталась. Это что же за знакомые у брата Батлера, если они воняют как хорёк, пускающий ветры?

– Нашему льву может грозить опасность, – сердито напомнила я. – Въезжаешь?

– Не трясись, – Оливер снова глянул на меня в зеркало. – Я его сделаю в два счёта. – Он нажал на газ, и машина рванулась вперёд. Я едва успела ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Фургон остановится у того светофора, – заметил Хрустик. – Если поспешим, мы его перехватим.

– Сто пудов! – и Оливер снова прибавил газу. Мотор взревел, и мы понеслись ещё быстрее.

На углу перед нами стояли Келли Финкельман и Джессика Доуби. Они так и застыли в своих одинаковых мини-юбках, открыв от удивления рты, пока мы пролетели мимо. Я помахала им с ехидной улыбкой.

– Он едет к городскому пляжу, – я показала на наше любимое место летнего отдыха. Когда в августе становится нечем дышать, нет ничего лучше, чем скатиться с горки в прохладную воду. Здесь же, возле озера, была устроена зона для пикников с игровой площадкой.

– И что теперь? – спросил Батлер.

– Теперь мы заглянем в этот фургон.

Оливер просигналил и зарулил на стоянку. Мы проследили за агентом Киллджоем, кравшимся к берегу с длинным шестом с верёвочной петлёй на конце. Из-за крючковатого носа и развевавшейся на ветру форменной крутки он был похож на пузатого аиста, вышагивавшего по лужайке.

– Смотрите, там щенок! – воскликнул Хрустик. – Бедняжка, надо его спасти! – он показал на пушистый комок шерсти, мелькавший в траве. Агент Киллджой старался накинуть на щенка петлю на конце своего шеста.

– Сейчас нам важнее всего спасти Аполлона! – возразила я, открывая дверцу машины. – Идём!

– Спасибо, что подвезли, – сказал на прощанье Хрустик.

– Ага, спасибо, – буркнула я и поспешила к фургону.

Хрустик с Фредди бежали следом за мной. Я посмотрела, нет ли поблизости Киллджоя, и рванула ручку на задней двери фургона. Заперто!

– Попробуй переднюю дверь! – велела я Хрустику.

Он обежал вокруг фургона. Я осторожно выглянула: брат безуспешно дёргал ручку.

– Заперто, – он пожал плечами.

Я пожалела, что под рукой не оказалось отмычки. Это такая длинная проволока, чтобы открывать запертые автомобили. Мама у нас очень забывчивая и постоянно оставляет где-то ключи от своего джипа. Но отмычка слишком длинная, её не спрячешь в кармане шпионской жилетки, и обычно мы с Хрустиком используем упругую проволочку как стартовый ускоритель для запуска на орбиту его истребителей из «Звёздных войн».

Я подошла к водительской двери, где стоял Хрустик. Заслонила глаза от солнца и всмотрелась внутрь фургона. И что теперь?

Хрустик обежал кругом к пассажирской двери.

– Она открыта! – воскликнул он, и дверь распахнулась.

– Отпирай заднюю дверь! – велела я.

– Берегись! – закричал Батлер.

А он-то что здесь делает? Муравьи у меня внутри снова проснулись и начали танец войны.

– Живодёр – он возвращается! – Батлер показал в сторону парка.

Мысли мои метались в полном расстройстве, пока я торчала на месте, глядя, как Хрустик метнулся к задней пассажирской двери.

– Эй, вы что тут делаете? – ошарашил меня грубый голос. – А ну, кыш отсюда! – С дальнего края стоянки к нам на всех парах нёсся агент Пинкертон Киллджой.

Хрустик открыл заднюю дверь и исчез. Я так и эдак пыталась заглянуть внутрь, но никого не увидела. Наверное, он укрылся за спинками сидений.

– Хрустик, вылезай оттуда! – закричала я. – Киллджой идёт! – я побежала в другую сторону, но меня поймали. Сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Кажется, я даже видела, как оно пробивает мне грудную клетку.

– Что ты тут делаешь? – От жилетки рукава! Да такое дыхание и лошадь повалит! – Ты же дочка О’Рурков!

– А вы агент Службы охраны животных Киллджой. – Я замерла, не в силах вырваться из его хватки.

У Киллджоя почему-то сделался растерянный вид. Он что, по-английски не понимает? Он то открывал, то закрывал рот.

Я скривилась, не в силах подавить отвращение. Ну, это он понял.

Он ещё крепче ухватил меня за руку и потащил к пассажирскому сиденью своего фургона.

– Я уже предупреждал вашу маму, что однажды прикрою ваш контактный зоопарк на Лимонных холмах. В контактных зоопарках разрешается держать только домашних животных, а не диких.

– Отпустите меня, грубиян! – закричала я. (Я видела такое по телику.) – У меня есть права, а вы всего лишь живодёр, а не офицер полиции!

Он уставился на меня так, будто я заговорила на клингонском[7]7
  Клингоны – персонажи из киноэпопеи «Звёздный путь».


[Закрыть].

– Тебе помочь? – откуда ни возьмись возник Батлер.

– Без тебя обойдусь. – Я наконец вырвалась из хватки Киллджоя. Но как же Хрустик? Могу ли я вызволить и его? – Хрустик! – закричала я.

– Предупреждаю: держитесь подальше от моей машины. – Киллджой замахнулся на нас своим жутким шестом. – Если я снова получу жалобу на сбежавших животных или кто-то из ваших дикарей кого-то поранит, прикрою вас как миленьких!

– Ни за что! – я так разозлилась, что буквально плевалась словами.

– А тогда что ты здесь вынюхивала? Опять у вас кто-то удрал?

Ага! Значит, он пока не нашёл Аполлона!

– Пошли отсюда, Кейси. – Батлер положил руку мне на плечо. – Ну его.

– Если у вас опять удрал кто-то из диких животных, я непременно узнаю. А когда узнаю…

Кажется, муравьи поднялись прямо ко мне в голову и предприняли ещё одну атаку. В мозгу меня всё перемешалось, как в муравейнике, пока я плелась за Батлером к внедорожнику. Его брат сидел на водительском месте, слушая свой хип-хоп и кивая в такт музыке.

– Ох, нет! – Я в ужасе смотрела, как агент Киллджой рывком трогается с места. – Хрустик, – у меня перехватило горло. – В фургоне остался мой брат!