Текст книги "Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории"

Келси Миллер
Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории

Kelsey Miller

I’LL BE THERE FOR YOU

© Щербина А., перевод, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Моим друзьям

Введение. «Сладкое время»

Несколько месяцев назад я пришла в спортзал, запрыгнула на свой любимый тренажер и с помощью маленькой, уже потертой кнопки пульта стала переключать каналы до сорок шестого. Время с пяти до семи вечера – самое волшебное в спортзале: хотя помещение переполнено, стоит подозрительная тишина, если не считать жужжания колес велотренажера и ритмичного стука кроссовок по беговой дорожке. Спортзалы в Нью-Йорке могут произвести впечатление места для зрелищ, где повсюду никогда не потеющие спортивные вундеркинды наблюдают друг за другом во время жима тысячи фунтов или выполнения различных пируэтов перед зеркалом. И на самом деле это полностью соответствует реальности! Но не в полшестого вечера, когда здесь спокойная атмосфера и нет осуждающих взглядов. В это время каждый телевизор настроен на какой-то кабельный канал, поскольку жители Нью-Йорка расслабляются за кардиотренировками, чередуя подходы. В тот день за высокотехнологичными тренажерами я увидела множество знакомых лиц: одни смотрели «Анатомию страсти», другие – «Закон и порядок», некоторые даже не постеснялись и включили «Гриффинов»! На самом деле здесь в 17:30 никто осуждать не будет. Лично я всегда включала сорок шестой канал, где каждый день TBS показывал сериал «Друзья».

Я стала так делать несколько лет назад, когда начала регулярно ходить в спортзал. Мне было почти тридцать, и тогда я либо занималась физическими упражнениями слишком интенсивно, либо не занималась вообще. Как и большинство молодых женщин (по крайней мере, тех, которых я знала), я думала, что тренировки нужны только для того, чтобы хорошо выглядеть или сжечь калории после дешевой пиццы, которую вы с друзьями съели на улице после пяти бокалов отвратительного вина. Теперь я вступила в новую фазу взросления, и мы с парнем заказываем домой хорошую пиццу и едим ее не перед сном, иначе нам обоим понадобится «Зантак». И теперь я тренируюсь из-за проблем со здоровьем, как взрослая. Поначалу было скучновато и однообразно, но все же мне это действительно нравилось. Были и вещи, которые мне не нравились во взрослении (например, необходимость всегда держать «Зантак» в доме), но спортзал не входил в их число, потому что там каждый вечер я могла включить «Друзей» и ненадолго перенестись в прошлое.

Телеканал TBS стал ностальгическим спасательным кругом в конце моего взрослого рабочего дня. Я крутила педали на тренажере модели «Arc Trainer», просматривая эпизод, где Моника случайно начала встречаться с подростком, или тот, где Чендлер застрял у банкомата с Джилл Гудакр. Я тогда даже не знала, кто такая Джилл Гудакр! Я только знала, что она была моделью Victoria’s Secret в 1990-х, и повторный просмотр этой серии был похож на возвращение в эпоху, когда было модно делать отсылки в поп-культуре на Джилл и Victoria’s Secret.

Я никогда не причисляла себя к преданным фанатам «Друзей», хотя и смотрела сериал. Мне было десять лет, когда он дебютировал на экранах в 1994 году, и я училась в колледже, когда он закончился. В те годы это было одно из самых успешных шоу на телевидении и в культуре, а его огромное влияние было выжжено в моей ДНК, словно последствия радиации. У меня была стрижка Рэйчел в средней школе, я смотрела финальную серию с группой плачущих подруг, и, если бы на меня надавили, я смогла бы вспомнить все слова песни «Драный кот». Но это было знание «Друзей» базового уровня, и, честно говоря, было грех не знать этого в то время. Шоу всегда было на виду. Можно было найти его на телеканалах посреди ночи или случайно услышать песню в продуктовом, и она крутилась в голове несколько дней. «Друзья» стали часто упоминаться в разговорах по самым необычным поводам («Помнишь фильм Адама Голдберга «Под кайфом и в смятении»? А ведь это он играл того жуткого соседа Чендлера по комнате! Ага, это тот самый парень с золотой рыбкой!»). У меня никогда не было собственных DVD-дисков, но все же диски всегда были под рукой – их либо оставляли старые соседи по комнате, либо приносили новые. Когда в январе 2015 года, после многих месяцев шумихи, все сезоны сериала появились на Netflix, я настроилась пересмотреть все серии залпом. Именно этим, как выяснилось на следующее утро, собирались заняться и все мои коллеги. Самые преданные фанаты даже не дождались утра – они начали просмотр сразу после выхода серий на сервисе в полночь и продолжали до самого рассвета. Мне же нравилось время от времени пересматривать эпизоды, и я считала себя просто поклонницей «Друзей», как и многие из нас.

Сначала серии в спортзале были лишь небольшим забавным дополнением к моим кардионагрузкам. Не меньшее удовольствие доставлял просмотр по старинке на настоящем телевизоре. Кому-то это может показаться неудобным, ведь приходится смотреть рекламу и нельзя выбрать конкретный эпизод, однако, на мой взгляд, в этом был свой шарм. Однажды снова показывали «Эпизод с тортом», и у меня впервые за долгое время возникла мысль: «Боже, я столько раз его видела!», но это раздражение все равно было несравнимо с положительными воспоминаниями.

Довольно скоро я поняла, что мои тренировки четко совпадают с показами сериала. Я даже наизусть знала расписание TBS и специально измерила расстояние между работой и тренажерным залом, чтобы рассчитать точное время, когда я должна была выйти из офиса, чтобы успеть к началу серии. Несколько лет спустя я стала фрилансером и работала дома полный рабочий день, что сильно облегчило мне жизнь. Все, что мне нужно было сделать, – проснуться пораньше, чтобы закончить работу к пяти, и я успевала в спортзал как раз к «Эпизоду с сэндвичем Росса». Сейчас я могу признать тот факт, что полшестого вечера стали моим новым прайм-таймом, а «Друзья» снова стали тем сериалом, который ни за что нельзя было пропустить на ТВ.

* * *

Давайте проясним: я занималась не только этим. У меня была жизнь. Я жила в Нью-Йорке и работала писателем. У меня была собственная хорошая квартира (не такая хорошая, как у Моники, – такой, как у нее, не было ни у кого). Я жила вместе с парнем, который позже стал моим женихом. Да, как и у всех, жизнь была не без трудностей, но мне всегда было за что быть благодарной. И я ни за что бы не вернулась в то время, когда мне было двадцать и мы с друзьями ели паршивую пиццу на улице. Так почему же, как только мне стукнуло тридцать, я вдруг вцепилась в сериал двадцатилетней давности о дружбе молодых людей?

У меня не было ответа на этот вопрос, пока однажды я не прибежала в спортзал и не включила телевизор на нужном канале, а «Друзей» там не было… Случилось самое ужасное – сорок шестой канал больше не был закреплен за TBS и стал принадлежать какой-то спортивной сети. Я лихорадочно переключала каналы, мысленно составляя электронное письмо руководству спортзала о большой ошибке, которую они совершили, сменив кабельных провайдеров. Я оглянулась на других, ожидая увидеть такие же возмущенные лица, но ничего подобного не было. Возможно, я ошибалась, когда утверждала, что люди в полшестого вечера отличаются от тех, кто приходит в другое время, и что у нас есть особая связь. Может, я просто была со странностями? На протяжении десяти минут я стояла на выключенном тренажере и нервно нажимала на кнопки пульта, глядя в пространство широко раскрытыми глазами. Да, я точно была со странностями.

Именно в этот момент я вспомнила все случаи, когда я включала «Друзей»: во время болезни или бессонницы в гостиничных номерах, в дни, когда мне в чем-то отказывали, будь то работа или романтические отношения. Сериал был как бальзам на душу в самый паршивый день. Я смотрела «Друзей» в периоды глубокой печали и тревоги: когда оплакивала смерть близких или ждала результатов биопсии. В такие дни «Друзья» помогали преодолеть трудности и горе, успокаивали и согревали. Уже знакомые шутки и искренняя душевность героев служили для меня опорой. И не только для меня. После моего маленького срыва в спортзале я разговаривала с другими поклонниками, которые говорили то же самое. Обычно наши беседы начинались с моего стыдливого признания: «Привет, я эмоционально зависима от ситкома. А у тебя как дела?»

Мои сверстники рассказывали истории о том, когда они обращались к «Друзьям». Некоторые вспоминали, как смотрели сериал после событий 11 сентября. Многие люди упоминали выборы 2016 года или массовую стрельбу 2017 года в Лас-Вегасе. Именно «Друзья» были тем сериалом, который смотрели люди по ТВ, когда становилось просто невозможно поглощать новостные программы. Для тех, у кого время выхода сериала совпало с началом взросления, он стал напоминанием о прежних, более легких и беззаботных временах. Многие обращались к нему во время личных переживаний или сильного стресса, связанных с расставаниями, безработицей или бессонными ночами в первые месяцы после рождения малыша. Я задавала вопросы: «Почему именно «Друзья» стали таким сериалом? Потому что там были затронуты все эти темы, но в оптимистичном ключе? Вам нужно было вновь пережить эти эмоции?». А мне отвечали: «Э-э-э, нет. Это просто забавное шоу».

Говоря о «Друзьях», люди используют термин «утешительная вкусняшка». Им нравится легкость сериала и его отрешенность от реальности. Они смотрят шоу, потому что не соотносят его с действительностью. Оно ведь такое нелепое! Шестерка взрослых с идеальными прическами посреди бела дня болтаются в кофейне! И кто платит за эти гигантские латте? Для них «Друзья» – это чистый эскапизм.

А для кого-то – это нечто совершенно иное. Когда я начала писать эту книгу, то говорила о сериале с людьми не только со всех Штатов, но и из других стран. И каждый мог что-то сказать о сериале – даже если он никогда не был большим поклонником или посмотрел только одну серию, и то не до конца. У моей подруги Крисси с рождения двойное гражданство (Соединенных Штатов и Швейцарии), и она из тех, кто принадлежит ко второму типу людей (практически не смотревших сериал). По ее словам, несмотря на культурные различия, «Друзья» были повсюду. «Для европейцев, которые никогда не были в США, «Друзья» олицетворяли Америку», – сказала мне как-то Крисси. Сначала я подумала, что она имела в виду такие вещи, как мешковатые спортивные штаны, невозможность позволить себе медицинскую страховку и всякие другие элементы американской жизни, которых нет в Европе. Однако она меня поправила: «Это дружелюбие. Американцы начинают тебе улыбаться с самого первого момента знакомства. Они говорят с тобой так, будто вы знаете друг друга давно. А в Швейцарии американские туристы кажутся подозрительно милыми пришельцами. И именно «Друзья» с их энергичным юмором и дружелюбными персонажами помогли прийти к такому отношению. Создается впечатление, что либо все американцы настолько дружелюбные, либо только жители Нью-Йорка».

Я говорила с редактором отдела моды Иланой Фишман, которая выросла в Южной Флориде и теперь живет на Манхэттене. Она большая поклонница «Друзей», и ее представление о жизни в Нью-Йорке тоже сложилось благодаря сериалу. Когда она училась в школе, они с сестрой каждый день смотрели сериал на DVD, и хотя они понимали, что «Друзья» – это выдумка, что-то в них было такое, что казалось близким к реальности. Она призналась, что в какой-то момент подумала: «Ладно, может быть, шоу и не совсем отражало реальность, но что, если это может быть похожим на правду?» Илана мечтала поступить в колледж в Нью-Йорке и сделать карьеру в журналистике. «Друзья» дарили ей радость и надежду. Для нее это был не побег от реальной жизни, а взгляд в будущее. Она понимала, что ее жизнь не будет похожа на жизнь героев сериала, но она может напоминать ее. «Я мечтала, что перееду в Нью-Йорк, найду лучшую подругу, у которой будет квартира в Гринвич-Виллидж, и мы будем жить там! Соседями по коридору у нас будут ребята, которые станут нашими хорошими друзьями. Такое вполне может быть. Вряд ли такое будет сразу, но со временем это возможно». Потом Илана добавила: «В школе у меня было мало друзей. Поэтому просмотр сериала компенсировал мне это. Да, это грустно, но я собиралась добраться до Нью-Йорка и найти там своих друзей».

Честно? Я не думаю, что это грустно. Я думаю, что ее рассказ попал прямо в яблочко: именно по этой причине «Друзья» остаются одним из самых популярных шоу на телевидении и по сей день. Согласно статистике 16 миллионов американцев смотрят повторы эпизодов еженедельно! И это примерно столько же или даже чуть больше, чем количество зрителей у некоторых эпизодов, когда сериал еще снимался. Более того, в статистику вошли только люди, которые смотрят сериал по телевизору. Netflix приобрел права на стриминговое вещание сериала с 2015 года, и с момента своего громкого дебюта компания увеличила количество подписчиков по всему миру до 118 миллионов. Именно поэтому из всех фандомов группа поклонников «Друзей» остается одной из самых крупнейших, и все время увеличивается. В 2016 году рейтинги сериала выросли на 10 % в Великобритании, где повторы транслируются на «Comedy Central» – канале, основную целевую аудиторию которого составляют зрители от 16 до 34 лет. Это подростки, включающие сериал после школы, при этом, когда «Друзья» вышли в эфир, они еще даже не родились. Это молодые люди, которые возвращаются в свои небольшие квартирки поздно ночью, после того как наедятся уличной пиццы, и засыпают за эпизодом сериала, лежа в постели с ноутбуком. И такие, уже взрослые, как я, которые смотрят повторы серий, занимаясь на тренажерах.

«Друзья» смогли преодолеть возрастные, национальные, культурные барьеры, справиться со своими недостатками и погрешностями. А все потому, что под этим скрывалось нечто обыденное и близкое всем – дружба. Это шоу о переходном возрасте и становлении взрослым, когда вы и ваши сверстники не привязаны к семье, не привязаны к партнерам, сильно взволнованы и не уверены в будущем. Единственное, в чем вы уверены, – это друг в друге.

Культуролог Марта Бейлз называет этот период «сладким временем» – мимолетным возрастом огромной свободы и вторгающейся в нее ответственности, когда друзья становятся вашей семьей. «В большинстве стран у молодежи нет ни ресурсов, ни одобрения взрослых, чтобы испытать «сладкое время», – пишет она в своей книге «Through a Screen Darkly»[1]1
  В России не издавалась. – Прим. пер.


[Закрыть]. Тем не менее «Друзья» популярны у зрителей всех возрастов. Марта связывает их популярность с желанием получить шанс пережить «сладкое время» еще раз: «Даже для тех из нас, у кого было это «сладкое время», – оно никогда не было таким сладким, как у героев «Друзей». Наши проблемы никогда не решались так легко, наши волосы никогда не были так хорошо уложены, и опять же, ни у кого не было такой прекрасной квартиры. Честно говоря, даже наша дружба не была такой идеальной. А некоторые из нас были одиноки в те годы или чувствовали себя таковыми. Для кого-то «сладкое время» наступило позже, но все мы должны признать, что в «Друзьях» находишь отголоски этой неповторимой любви к жизни, которую ты можешь прочувствовать только с близкими друзьями. Это подобно сети, которая ловит тебя, когда семья разочаровывает или начинаются проблемы. Это спасательный круг, на который всегда можно положиться, когда в личной жизни все идет наперекосяк. Друзья – это люди, которые идут плечом к плечу, переживая как взлеты, так и падения. Но наступает этот момент – ваша хватка ослабевает, ваши пути расходятся, и однажды, оглянувшись вокруг, вы обнаруживаете, что идете дальше по своему жизненному пути уже один, – из «сладкого времени» в следующий жизненный этап.

Вот что я осознала в тот день в спортзале. Мне было тридцать три года, я была помолвлена – не совсем уверена в будущем, но и не совсем потеряна. Эта фаза моей жизни уже давно закончилась. За последние несколько лет близкие друзья переехали в поисках карьерных перспектив или обзавелись семьей. У них появились дети, ипотека и постоянная работа. А у меня был абонемент в спортзал. Нет, конечно, я не вижу в этом ничего плохого. Следующий жизненный этап был тоже прекрасен по-своему, но ступить на него – означало оставить позади другой и ограничить общение. Нет, друзья не пропадут – они всегда будут со мной. Но все будет по-другому. Наша дружба не могла быть больше такой, какой была, когда нам было по двадцать лет, точно так же как невозможно вернуться в детский летний лагерь или в среднюю школу (и хотели ли мы этого?). Жизнь усложняется, характер дружбы меняется, а перемены – это не всегда к лучшему. Неудивительно, что я вернулась к чему-то давно привычному. «Друзья» – это способ вернуться к тому времени в моей жизни, которое медленно, но верно таяло в памяти.

Да, это был всего лишь старый ситком. Да, во многих отношениях это не имело ничего общего с моим личным опытом. Но это имело значение только в одном смысле – это было шоу о дружбе. И, как старые друзья, оно всегда было со мной.

Часть первая

Глава 1. Эпизод, который мог не увидеть свет

22 сентября 1994 года NBC выпустил в эфир пилотный получасовой эпизод комедии под названием «Друзья». Все началось так же ясно, как и подразумевалось из названия, – с пяти двадцатилетних, бездельничающих и болтающих о всяких пустяках молодых людей, сидящих в кофейне. В течение первых трех минут у них даже не было имен. Затем Рэйчел Грин ворвалась в «Центральную кофейню» в насквозь промокшем свадебном платье. Она представилась компании, а компания – всем нам. Так началась их история.

Начало было довольно неудачным. Как и многие пилотные серии, этот эпизод был далеко не так хорош, как те, которые были позже. Сюжет «Эпизода, где Моника берет новую соседку», в целом можно описать так: Рэйчел появляется в городе, сбежав со своей свадьбы, чтобы найти свою давнюю школьную подругу Монику. Зачем? Не важно, не стоит думать об этом. Моника разрешает ей переехать в свою огромную квартиру, прямо в центре Манхэттена, с пустующей второй спальней. Да, об этом тоже не думайте. По задумке пилотная серия просит вас не обращать внимания на множество нелепостей и недочетов – впрочем, как и большинство ситкомов того времени. На деле же эпизод вышел не таким неуклюжим, как может показаться. Действия героев неоднозначны, а закадровый смех намного громче, чем того заслуживают шутки. Однако, глядя на сериал сейчас, можно увидеть зачатки яркой и многообещающей комедии. Но также можно увидеть, и довольно четко, что шоу могло и сдуться.

«Им всем чуть больше двадцати, они тусуются вместе; они безумные, а их действия порой несуразные. Хотели бы вы оторваться вместе с этими ребятами? Как и во всех шоу о группе людей, это зависит от того, как развиваются герои. В любом случае, в первую очередь этот сериал о демографии», – так было написано в первой рецензии The New York Times на сериал.

Ой! Это явно не самый дружелюбный прием осенней новинки. Но доля правды в этом есть. В какой-то степени сериал был посвящен демографии. «Друзья» освещали жизнь шести героев из Манхэттена поколения X – не совсем та группа, с членами которой большинство американцев могли себя ассоциировать. Это была лишь одна из многих причин, по которым шоу могло легко провалиться. Сейчас уже невозможно представить себе сферу телевидения, где «Друзья» не преуспели. Слишком далеко простиралось влияние этого сериала. Столько всего должно было произойти, чтобы этот единственный и прекрасный эпизод оказался в эфире. Столько всего должно было пойти правильно, и так много других вещей должно было не случиться. Нужно было верное стечение обстоятельств, удачи и быстрых решений – и много закулисных игр руководств телеканалов – не только NBC, где выходил сериал, но и Fox и CBS. И после этого проекту потребуется еще больше времени, чтобы проявить себя и зацепить зрителей чем-то большим, чем популярный тогда сериал «Сайнфелд».

В конце концов, тот отзыв The New York Times был верен, но только если посмотреть на него с другой точки зрения. Это шоу было не о невзгодах – а совсем наоборот. Тематика сериала не содержала четкой задумки, она была настолько широкой и свободной, что расширяла границы концептуального шоу. Как выразились сами создатели: «Этот сериал охватывает весь период жизни, когда друзья являются семьей».

* * *

В 1985 году, в один из дождливых дней, Марта Кауффман стояла на автобусной остановке в Нижнем Манхэттене. Она промокла и чувствовала себя несчастной, и при этом ей нужно было принять важное решение. Она вспоминала: «Тогда я думала, что мне нужен знак свыше, потому что я понятия не имела, что делать дальше». Марта ждала автобус в течение двадцати минут, но он так и не приехал. Это абсолютно нормальное явление. Однако то, что произошло потом, было не вполне обычно для дождливого нью-йоркского дня: перед ней остановилось пустое такси. Она не раздумывая села в него, дала водителю указания и откинулась на спинку сиденья. Увидела водительское удостоверение. Внезапно Марта поняла, что это и был тот самый знак, который она отчаянно хотела получить. Он был прямо перед носом, и теперь она точно знала, что делать.

Марта Кауффман и Дэвид Крейн познакомились в 1975 году в Университете Брендайса. В 2010 году они дали интервью Фонду телевизионной академии, чтобы запечатлеть свою историю для будущих поколений исследователей сферы культуры. К тому времени сериал «Друзья» был уже завершен, а Марта и Дэвид закончили свои профессиональные отношения. Но их дружба вне работы только крепчала. Это был дуэт, который с первых дней был известен в Голливуде своей невообразимой химией: они заканчивали предложения друг друга, и от них веяло невероятной энергией. Когда в интервью их попросили рассказать историю об их первой встрече, они ответили: «Он был уличным попрошайкой», – начала Кауффман, «а Марта была шлюхой», – закончил Крейн.

Они говорили про свои роли на сцене. В то время они оба были студентами-актерами и принимали участие в постановке пьесы Теннесси Уильямса «Камино Реаль»[2]2
  В России пьеса издавалась в переводе В. Денисова с таким названием. – Прим. пер.


[Закрыть]. Было бы неплохо взглянуть сквозь призму сложившейся судьбы на знакомство Марты и Дэвида и на то, как они пришли к выводу, что они родственные души. Однако в жизни все было не так волшебно. Их история похожа на действительность любого театрального колледжа: они встретились, сыграли в пьесе и больше никогда не пересекались.

И так прошло два года. Кауффман уехала учиться за границу, а по возвращении решила попробовать закулисную работу. Она записалась на курс по режиссуре, который, как оказалось, также проходил Дэвид, потерявший веру в свой актерский талант. Марта этого еще не знала, поэтому, когда ей поручили руководить постановкой «Священного писания» (авт. Стивен Шварц), она решила позвать Дэвида на роль одного из героев. Он отказался, но предложил совместную режиссуру.

Два молодых и амбициозных режиссера на одном проекте отнюдь не гарантия успеха, ведь, как известно, у семи нянек дитя без глаза. Творческие споры, различное видение тех или иных моментов могут испортить производство и превратить коллег в смертельных врагов. Но, по воспоминаниям Кауффман и Крейна, их первое сотрудничество было совершенно не таким – оно было легким и заряженным на успех. Будучи раньше малознакомыми людьми, они быстро пришли к взаимопониманию и уже заканчивали предложения друг друга, работая в тандеме как партнеры, умудренные опытом. «Это были такие отношения, когда вы очень быстро срабатываетесь и понимаете, насколько это весело», – говорил Кауффман.

Они получили массу удовольствия от совместной работы над «Священным писанием» и решили дальше ставить пьесы вместе. Никакого формального соглашения подписано не было, но и Кауффман, и Крейн поняли, что им обоим больше нравится создавать театральные постановки, чем выступать, – и они наслаждались этим еще больше, работая вместе.

Дэвид вспоминал: «Я даже не помню, кому из нас первому пришла в голову мысль написать что-нибудь. Решение писать в соавторстве было принято примерно так: «Да, давай что-нибудь напишем! Конечно, это будет мюзикл!» И Кауффман пожала плечами и кивнула: «У нас есть сарай для съемок».

Правда, никто из них не написал ни пьесы, ни мюзикла. Поэтому они сделали то, что положено делать во время учебы, – экспериментировали. Они забронировали съемочную площадку и попросили своих однокурсников Сета Фридмана и Билли Дрескина[3]3
  Если имя «Билли Дрескин» кажется вам знакомым, это потому, что Кауффман и Крейн использовали его, чтобы назвать закадрового персонажа в первом и втором сезонах сериала «Друзья». Билли впервые упоминается в «Эпизоде с двумя частями: часть 2», когда Моника рассказывает отцу Рэйчел, что в средней школе Рэйчел занималась сексом с Билли Дрескином в постели своих родителей. Настоящий же Билли Дрескин в это время уже был раввином, и, очевидно, его прихожане не слишком обрадовались этой отсылке.


[Закрыть] помочь.

Их первая самостоятельная постановка носила название «В ожидании чувства» (Waiting for the feeling) и была комедией о том, как трудно быть студентом колледжа. Этот опыт подтвердил то, что они впервые поняли, работая над «Священным писанием»: они поладили между собой и были хорошими (пусть и молодыми) сценаристами. Они не только понимали, но и дополняли друг друга. Крейн был аналитиком, его внимание было сосредоточено на построении диалогов. Кауффман лучше справлялась с эмоциональной стороной героев и получала удовольствие от творческой работы, преобразуя написанный рассказ в сценарий для театральной постановки, а затем и экранизации. Так, во время постановки «Друзей» Дэвид предпочитал оставаться в комнате сценаристов, правя шутки и дополняя сюжет, в то время как Марта уделяла свое внимание творческой стороне производства на съемочной площадке, проверяя костюмы, наблюдая за состоянием камеры и обсуждая сцены с актерами.

Кауффман и Крейн стали такой сильной командой потому, что им удалось объединить свои идеи и создать общий проект, а затем разделиться, чтобы улучшить другие сферы производства на площадке. У каждого из них был талант, динамика и осознание значимости своей работы и невероятное доверие друг к другу. Вот основа их дружбы и долгосрочного творческого партнерства (они работают вместе уже более двадцати семи лет!), которое навсегда изменило траекторию как сетевого, так и кабельного телевидения. Это была естественная и комфортная взаимозависимость. Вместе они просто работали.

Когда люди задаются вопросом, какая же необъяснимая магия сделала «Друзей» таким хитом, большая часть заслуги (если даже не вся) отдается актерскому составу. Но на деле именно Кауффман и Крейн были основным ингредиентом успеха. Это была не только сила духа их профессиональных отношений, но и близость и доверие в их личных взаимоотношениях. Они были настоящими друзьями.

После окончания колледжа Кауффман и Крейн переехали в Нью-Йорк, мечтая преуспеть в постановке мюзиклов. Вместе со своим однокурсником Сетом Фридманом они написали свое следующее шоу – Personals. Это было музыкальное ревю о людях, отвечающих за газетные объявления. Музыку и текст написали Алан Менкен и Стивен Шварц, которые принимали участие в создании почти всех мультфильмов студии Disney в 1990-е и стали уже на тот момент звездами мюзиклов. Personals показывали на студенческих фестивалях, был организован тур для «Объединенных организаций обслуживания вооруженных сил США», а в 1985 году мюзикл обосновался на Бродвее с двадцатичетырехлетним Джейсоном Александером в главной роли. Постановка была очень успешной, и все же рецензии на нее были неоднозначными. «Интересно и изобретательно», – заявили в The New York Post, «Слишком безрадостно», – парировали в The New York Times.

Однако Марта и Дэвид заложили фундамент своей театральной карьеры. К тридцати годам они написали и поставили несколько успешных пьес и мюзиклов вне Бродвея, в некоторых из них также принимал участие и муж Марты – композитор Майкл Склофф. И если они еще пока не создали хит, то уже уверенно шли к нему.

Затем на показ Personals пришла телевизионный агент Нэнси Джозефсон. Она тоже была на пороге грандиозного успеха, поскольку решила связаться с Кауффман и Крейном и сделать их своими клиентами. В тот вечер, посмотрев постановку, она предложила им писать сценарии для телевидения. А почему бы и нет? И Марта с Дэвидом решили попробовать.

Джозефсон поручила Кауффман и Крейну придумать десять концепций для телевизионных шоу, чтобы было из чего выбрать. Позже Дэвид признался, что некоторые идеи были или слишком сумасшедшими, или ужасными, но сценаристы были неустрашимы и предлагали все подряд. Возможно потому, что были далеки от Голливуда и не чувствовали той конкуренции, с которой столкнулись позже. Тогда телевидение для них было лишь шансом попробовать что-то новое, так как они не были готовы оставить театр. Они обосновались в Нью-Йорке, но время от времени летали в Лос-Анджелес на встречи. А потом, как гром среди ясного неба, кто-то купил один из их сценариев.

Крейн признавался: «Глупо говорить, что твоя первая работа – не лучшая, но… Она называлась «Просто парень». И была действительно просто о парне… На самом деле это было убого». Но это был поворотный момент в их карьере. Они сидели в арендованной машине и не могли поверить в происходящее. Шоу так никогда и не увидело свет, но теперь они могли сказать, что им есть что предложить. Тогда они написали еще несколько сценариев, которые тоже не были запущены в дальнейшее производство. С одной стороны, они потратили годы на неоплачиваемую работу над нереализованными сценариями, летая туда-сюда по всей стране. С другой стороны, теперь они официально писали сценарии для телевидения. Продав только один паршивый сценарий, они все равно выигрывали по сравнению с тысячами других авторов, которые лишь пытались написать что-то подобное.

Это было третье, и финальное, ключевое событие становления их профессионального партнерства. Они хотели получить опыт работы на телевидении, и именно это заставило их собрать вещи и оставить на время свою жизнь в Нью-Йорке. Первым этапом была встреча с Нэнси Джозефсон и утвердительный ответ на ее предложение. Позже Нэнси спросили о ее роли в их карьере, на что она ответила: «Я увидела постановку и подумала, что они должны работать на телевидении. Полагаю, я не ошиблась».

Второй момент был, когда Нэнси сказала Дэвиду и Марте, что пришло время официально оформить их сотрудничество. К тому времени Кауффман и Крейн уже определились, что будут точно работать в паре, иногда объединяясь с Сетом Фридманом. Затем Джозефсон предложила им работу над первым проектом. Это был один из тех случаев, когда дальше бумаги дело так и не пошло, но именно этот безымянный сценарий стал поворотным моментом. Когда документы были оформлены, Нэнси попросила Дэвида и Марту решить, будут ли они работать над проектом с Сетом Фридманом как трио или продолжать как дуэт. У них были сутки на принятие решения.