Текст книги "Что случилось с секретарём Ким? Книга 2"

– Больно…

Сон Хён подумал, что если бы он смог хоть немного пошевелиться, то холод ощущался бы не так сильно. Но боль в теле была такой сильной, что он не мог даже пошевелиться. А всё из-за проклятых кабельных стяжек, стягивавших его руки и ноги в форме цифры «8», словно наручники. И если давление на запястьях было ещё терпимо, то лодыжки были стянуты настолько сильно, что вонзались в кожу, и кровь совсем перестала поступать в ноги.

Мальчик даже не мог думать о побеге, ведь малейшее движение вызывало острую боль в его теле. Не выдержав, Сон Хён умолял женщину немного ослабить узел на ногах, но всё безуспешно. Та не стала его даже слушать. Так что со вчерашнего вечера он либо лежал неподвижно, либо сидел на корточках, поджав ноги.

– Какой же я глупец. Глупец! Глупец! Глупец! Разве в мире найдётся такой же глупец, как и я?

«Говорят, что человек – это существо, которого всегда мучают сожаления. Если бы только я не сбежал вчера с братом. Если бы только я нашёл в себе силы отказать нуждающемуся человеку в помощи. Если бы только у меня непереносимо не пересохло в горле… Всего этого бы не случилось!» – думал Сон Хён.

Как-то раз один из знакомых отца, который был известным режиссёром, поймал Сон Хёна и рассказал ему о выражении «Deus ex machina», что в переводе с латинского означало «Бог из машины». Мальчику сразу же понравилась эта фраза, так как напомнила ему имя одного персонажа из его любимого сериала «Могучие рейнджеры».

Вспомнив выражение на латинском языке, выученное по такой забавной причине, он прошептал:

– Деус экс макина…

Так называют неожиданную развязку произведения, когда герои чудеснейшим образом выходят из, казалось бы, безвыходной ситуации, будто бы в дело вмешиваются сверхъестественные силы. Проще говоря, Сон Хён понимал эту фразу, как если бы он долго мучался над сложным математическим примером, совершенно не представляя, как найти правильный ответ, и вдруг, словно по волшебству, рядом появилась бы его учительница и помогла бы с решением.

Мальчик знал, что у него нет ни единого шанса выбраться отсюда самому, поэтому ему оставалось только надеяться на чудо. На «Deus ex machina».

– Бог, ангелы, да хоть кто-нибудь, пожалуйста, отзовитесь! Если вы сейчас заняты и не можете лично прийти, то молю, пришлите вместо себя того, кто поможет мне вернуться домой. Я даже согласен на то, чтобы меня спас мой придурочный старший брат, которому мечтаю разбить нос. Кого угодно. Прошу! Пришлите ко мне кого угодно! Пожалуйста! Умоляю!

«А грамотно произнесенные желания действительно сбываются», – подумал Сон Хён, когда через десять минут в дверях кто-то появился.

– Тётенька, а ты правда отведёшь меня к маме, если я здесь переночую?

Мальчик был разочарован, так как это был совсем не Бог и даже не его посланник.

Женщина, похитившая его, ненадолго куда-то отлучилась, и теперь через какое-то время вернулась сюда с девочкой, которой на вид было около пяти лет. По растрёпанной короткой прическе малышки и сонным глазам было понятно, что она совсем недавно проснулась. Стоило ей только встретится взглядом с Сон Хёном, как она широко улыбнулась.

«А это ещё что такое?» – удивлённо подумал он.

– Тётенька! Тётенька! Сделай мне такие же красивые браслеты, как и у него! Женщина мигом связала девочке руки и ноги и бросила её рядом с Сон Хёном, а та радостно хихикала, так как совершенно не понимала, что происходит.

«Всевышний! Когда я говорил “кого угодно”, я не это имел в виду! Даже у словосочетания “кого угодно” есть свои рамки. Я не просил, чтобы мне послали на помощь такую дурочку!»

– Как тебя звать?

– Ким Ми Со.

– А лет тебе сколько?

– Пять.

– Беззаботный возраст.

– А тебе сколько?

– Этому телу ровно девять лет.

– Вау! Да ты взрослый!

– Ха, именно!

– Ты даже старше моей сестры Пиль Нам. Здорово! А как тебя зовут?

– Сон Хён. Ли Сон Хён.

– Сон Хон?

– Нет. Меня зовут Ли. Сон. Хён.

– Ли Сон Он.

– Ты… А ты и вправду глупая. Такое ощущение, что разговариваю со своим старшим братом.

– Ого! У тебя есть брат?

– Ага. Есть там один, с тыквенной башкой.

– Тыквенной?

– Ага. У него не голова, а тыква на плечах.

– Вау, классно!

– У него голова вместо тыквы, причём тут «классно»?

– Я завидую! Я просто обожаю тыкву!

– Даже не знаю, мне сейчас плакать или смеяться.

– А вот у меня нет собрата, только старшие сёстры. Они постоянно меня бьют и всё отнимают. А когда мы играем в куклы, мне достаются только самые некрасивые. Вот бы и у меня был тыквенный собрат! Как бы было хорошо!

– Ну во-первых, не собрат, а брат. А во-вторых, старшего брата у тебя уже никогда не будет. И лучше даже не мечтай о нём. У меня он есть и посмотри, что со мной случилось. Как только я выйду отсюда, первым делом награжу этого козла хорошеньким апперкотом[10]10
  Апперкот – классический удар в боксе, нападающий бьет противника кулаком снизу вверх.


[Закрыть]…

– А что такое апперкот? Это съедобно?

– Таким малышкам, как ты, об этом лучше не знать.

– О! Сон Ён! У меня идея! Если тебе не нужен твой собрат, то просто отдай его мне!

– Меня зовут Сон Хён! Сколько раз тебе говорить? И не собрат, а брат. Когда же ты наконец запомнишь, дурочка!

– Ми Со не дурочка! Мне всего пять лет, а я уже читаю лучше, чем мои старшие сёстры, которые сейчас ходят в садик.

– Шутишь что ли? В твоём возрасте у меня уже все энциклопедии мира от зубов отскакивали.

– Отскакивали? И что? Ми Со тоже умеет отскакивать! Высоко-высоко могу прыгнуть! И даже не падаю никогда.

– А-а-а-а! Она сведёт меня с ума!

Правда глядя на улыбающуюся от радости Ми Со, Сон Хёну немного полегчало. Он даже подумал, что лучше уж находиться в этом комнате рядом с такой дурочкой, как она, чем быть здесь совсем одному.

Девочка же тем временем сидела на полу и ковырялась в носу крепко связанными руками. И стоило Сон Хён заметить её «изысканные» манеры, с его губ сорвался жалкий вздох.

– А ты, как я вижу, совсем не осознаёшь ситуацию?

– Ситуацию? А что это такое? Это съедобно?

– Ладно, проехали. Лучше расскажи, как ты здесь оказалась?

– Я спала, но потом проснулась, вышла во двор и увидела за нашей калиткой эту тётю.

– А зачем ты вышла на улицу? Почему не спала?

– Мама…

– Что мама?

– Я хотела увидеть маму. Тётя обещала, что завтра отведёт меня к ней.

– А куда ушла твоя мама?

– В больницу.

– У неё какое-то заболевание?

– А это что такое? Тоже что-то вкусненькое?

– Нет. Я спрашиваю, она чем-то болеет?

– Ага. Мамочка очень сильно болеет. Говорят, она даже может умереть.

– Кто так говорит?

– Папа. Вот сестрёнке Пиль Нам и было очень грустно, и она сильно плакала, а сестрёнка Маль Хи взяла её куклу Нану и ка-а-ак оторвала ей голову! А потом они подрались, катаясь по полу. Это было так смешно! Так что я рассмеялась, глядя на них. И Маль Хи ударила меня по голове. Хи-хи-хи…

Рассказ пятилетней девочки беспорядочно прыгал из стороны в сторону, словно мяч для регби.

– Я хочу кое-что спросить…

– Спрашивай.

– А что такое «умереть»?

– Ну… Это…

Сон Хён замолчал, не зная, что ответить, но Ми Со снова спросила:

– А что будет, если мама умрёт?

Мальчик и сам не до конца понимал, что такое смерть. Он мог рассказать ей лишь то, что читал в книгах, но у него даже в мыслях не было так сделать.

Когда он подумал, что девочка уже возможно никогда не увидит свою мать, у него внезапно зачесался кончик носа, а внутри тела всё сжалось от странного чувства, подступившего из самой глубины души. Но для Ми Со эта гипотеза могла обернуться реальностью, поэтому Сон Хён подумал, что если она узнает правду, то сильно расстроится. Не оставалось ничего другого, кроме как уклониться от этого вопроса.

– Я тоже не знаю.

Обычно, когда Сон Хён задавал отцу сложные вопросы, тот имел обыкновение менять тему разговора со словами: «Ну что ж… А ты разве уже сделал домашнее задание?» В такие моменты мальчик удивлялся с того, что даже его отец, руководящий огромной компанией, не знает столько всего о жизни. И только сейчас он осознал, что возможно, папа не отвечал на его вопросы не потому что не знал ответа. Возможно, он просто не хотел говорить ему правду.

«Так вот каково это – взрослеть…» – подумал Сон Хён.

– Ты что, глупый?

– Чего?

– Сестрёнка Пиль Нам сказала, что если мама умрёт, то мы никогда больше её увидим. А ты такой большой и до сих пор не знаешь? Глупый. Точно глупый.

– Эй ты, малявка, ты кого глупым назвала? Само-собой, вы никогда больше не увидитесь, дурочка!

Сон Хён с самого рождения привык слышать о своей гениальности, поэтому мгновенно вспылил, услышав, как его три раз подряд обозвали глупым. Ми Со же взглянула на него круглыми от шока глазами, и тут к ним начали подступать слёзы. Шмыгая носом, девочка начала задавать вопросы плаксивым голосом:

– Значит… Теперь Ми Со больше никогда не увидится с мамой?

– Эй-эй! Нет! Погоди! Я не это хотел сказать!

Ми Со громко разрыдалась, а Сон Хён слишком поздно спохватился, так что не успел это предотвратить. Мальчик растерялся, не зная как её успокоить. Он отчаянно покачал головой и предпринял попытки утешить её:

– Тихо-тихо! Не плачь. Я всё понял, больше не буду. Только пожалуйста, успокойся!

Женщина же, как и следовало ожидать, всё это время одиноко сидела в коридоре и разговаривала сама с собой. Но тут внезапно дверь открылась, она вошла в комнату и посмотрела на ребят взглядом, наводящим ужас.

– Ох, с детьми всегда так много хлопот. Малыши, будьте тише. Скоро приедет ваш папочка, и мы должны встретить его с улыбкой на лице. Постойте-ка, а что это за звуки?

Никаких звуков и в помине не было, дом окутывала мертвая тишина, но женщина слегка поморщилась и прислушалась к тому, что происходит на улице.

– Ах да, это же просто Мэри гуляет во дворе и лает.

По спине Сон Хёна побежали мурашки, когда он увидел её пугающе-радостную улыбку.

– Папочка сегодня сильно задерживается на работе, что даже Мэри запереживала из-за этого. Ха-ха-ха!

Мальчик с первой минуты понял, что эта женщина не в себе. Теперь же, исходя из её слов, можно было воссоздать примерную картину того, что с ней произошло. По всей видимости, у этой женщины начались некоторые проблемы с психикой, как только её бросил женатый мужчина, с которым она встречалась. Время шло, и ей становилось всё хуже. И кажется, прямо сейчас она и принимала себя за настоящую жену того человека.

Она вообразила в своей голове идеальную семью. Отец – тот мужчина, сын – Сон Хён, младшая дочь – Ми Со и Мэри – несуществующая собака.

– Чего? Вообще-то мой папа сейчас находится в больнице вместе с моей мамой.

Когда ничего не подозревавшая Ми Со простодушно решила возразить, незнакомка бросила на неё холодный взгляд и истошно закричала:

– Что за чушь ты несёшь? Твой папочка ушёл на работу! Сколько раз тебе повторять, он просто сильно задержался сегодня из-за аврала в офисе! Вам что, так сложно просто спокойно подождать? Зачем вы доставляете маме столько трудностей? Надо бы вас проучить! По вам плачет ремень!

– Эта тётя какая-то странная… – снова начала хныкать девочка.

От столь неожиданного крика Ми Со задрожала от страха, так что Сон Хён решил взять ситуацию в свои руки:

– Мамочка, она же ещё малышка, что с неё взять! Наверное, она просто ещё не проснулась, вот и говорит всякую ерунду. Прости, пожалуйста. Я сам успокою её, так что можешь идти и не волноваться. Мы будем сидеть тихо, словно нас здесь и нет вовсе.

Женщина в ответ не сказала ни слова, а лишь скорчила недовольную гримасу и удалилась из комнаты, будто её здесь и не было. Стоило только старой двери со скрипом закрыться, как Ми Со снова заплакала во весь голос.

– Что делать? Мне страшно! Я хочу домой! – беспрерывно ревела она.

– А ну-ка тихо! Не шуми, Ми Со. Что прикажешь делать, если эта женщина снова вернётся, услышав твой плач? – начал угрожать Сон Хён нарочито строгим голосом, чтобы её успокоить.

Казалось, несмотря на свой юный возраст, Ми Со и сама осознала, что происходит что-то неладное. Она быстро прикрыла свой рот двумя руками и пыталась заставить себя успокоиться, приглушив свой плач.

Глядя на её запуганный вид, Сон Хёну стало тяжко на сердце, так что он полез связанными руками в карман брюк и достал оттуда маленький предмет.

– Если прекратишь плакать, я дам тебе ириску.

– Пл-плавда? – шмыгнула носом Ми Со

– Да. Правда.

Малышка, словно маленький носорог, резко выдохнула носом горячее облако пара и мигом успокоилась. Затем схватила карамельную ириску, лежавшую в ладони Сон Хёна, быстро сняла с неё обёртку и одним движением руки закинула в рот.

– О не-е-ет! Как ничтожно и бездарно пропали мои экстренные пищевые запасы…

Девочка же тыльной стороной ладони смахнула с лица слёзы и сопли. Смачно разжёвывая тягучую ириску, она посмотрела на Сон Хёна и широко улыбнулась.

– Ну ладно. Раз уж ты улыбаешься… Так намного лучше.

– Хи-хи-хи.

Глядя на милое и радостное девчачье лицо, Сон Хён, сам того не замечая, тоже улыбнулся.

Пока он был в плену один, то его тело и душа испытывали нестерпимую боль. Мальчик боялся, что от страха и одиночества, тоже может сойти с ума, как и женщина, державшая его здесь. А сейчас его подбадривала мысль, что больше он не один. Хотя с другой стороны понимал, что её появление может обернуться ещё большими трудностями.

«Нет, если хорошенько подумать, кто знает, может именно благодаря ей я смогу поскорее отсюда выбраться», – мысленно утешал себя Сон Хён.

Затем же мальчик начал размышлять: «Я выпил тот йогурт и потерял сознание где-то после полудня, а когда очнулся в этом доме, уже было далеко за полночь. То есть невозможно понять, насколько далеко я сейчас от того района. Папа несомненно приложит все усилия, чтобы меня найти, но если учесть, что даже с его связями я до сих пор тут, то можно предположить – это место где-то в отдалённой части Сеула. А вот с Ми Со всё совершенно иначе. Женщина ушла из дома буквально на десять минут. И если она привела её сюда, когда она только проснулась и вышла во двор, значит Ми Со живёт где-то поблизости. Её старшие сёстры проснутся, обнаружат пропажу и сразу же расскажут об этом взрослым. Они, в свою очередь, немедленно доложат об этом в участок, а полиция первым делом начнёт обыскивать ближайшие окрестности их дома. Но есть одна проблема. Сумеем ли мы выжить до этого момента? Если у этой женщины осталась хоть капля рассудка, она должна прекрасно осознавать то, до чего догадался даже девятилетний ребёнок. Плюс вдруг она даже не рассчитывает на выкуп? Вдруг она с просто хочет намеренно причинить вред маленьким детям? Если так, то что тогда делать? Как быть?»

Окончательно запутавшись в своих тревогах, он посмотрел на Ми Со.

– Слушай, ты такой крутой! Красивый и голос у тебя классный! Ты прямо как принц.

Услышав эти слова, Сон Хён немного расслабил напряжённые плечи, а его глаза слегка засверкали от гордости.

– Ага. Я и сам знаю.

– А у тебя, должно быть, и денег много, да?

Сон Хён сперва немного подумал перед тем, как ответить.

– Хм, ну объективно, это не мои деньги, а моего отца. Но он сказал, что передаст всё мне, когда я вырасту. Так что да, можно сказать, я богат.

– И сколько их у тебя? Больше чем восемь тысяч вон[11]11
  Около 8 долларов.


[Закрыть]? Можешь купить набор «Сладкий домик Наны»?

– Нана? Ты имеешь в виду куклу Нану? Которую производит «Вай Ли Бизнес»?

Сон Хён так и не понял, угадал он или нет, но сразу заметил, как засияли глаза Ми Со, стоило ей услышать это.

Мальчик скорчил недовольную гримасу и продолжил:

– Если речь идёт о продукте «Вай Ли Бизнес»… то эта компания является дочерним предприятием «Юиль Групп».

– Дочерним? Это вкусняшка такая?

– Нет, не вкусняшка. Я имею в виду, что это одна из фирм моего отца.

– Ничего не понимаю. Так ты можешь купить «Сладкий домик Наны» или нет?

Когда Ми Со в очередной раз повторила свой вопрос, Сон Хён не смог подавить своего раздражения.

– Да какой там «Сладкий домик Наны»! Я тебе говорю, что моей семье принадлежит целый завод, который производит эти дурацкие домики!

У девочки глаза полезли на лоб от удивления. Она смотрела на него так, словно не могла поверить своим ушам, и через несколько мгновений осторожно спросила:

– Тог… Тогда… Если пойти туда, там будет много этих домиков? Больше, чем пять штук?

– Пять штук? Их делают на специальных машинах, так что, думаю, каждый день там появляется точно больше ста штук.

– Сто штук это больше, чем пять штук?

– Ты же сама говорила, что уже знаешь алфавит. А считать до ста так и не научилась?

– Ответь, это же больше, чем пять штук?

– Ага. Намного больше. Но почему ты так настойчиво спрашиваешь?

Словно приняв какое-то безумно важное решение, Ми Со посмотрела Сон Хёну прямо в глаза и, вздохнув, решительно заявила:

– Оппа[12]12
  Оппа – обращение, которые лица женского пола в Южной Корее используют по отношению к старшим братьям либо к лицам мужского пола старшего возраста.


[Закрыть], я выйду за тебя замуж.

– Пф-ф-ф! Чего?

От удивления Сон Хён не смог сдержать смеха, но Ми Со была пугающе серьёзно настроена:

– Папа сказал, чтобы я обязательно вышла замуж за богатого мужчину.

– Так вот оно что. Эм… Понятно.

– Я всегда старательно пережёвываю еду, когда кушаю. Ем шпинат, морковку и бобы. А ещё всегда прилежно кладу куклу Нану на полку, после того, как поиграю с ней. Ми Со – очень добрая девочка. А ещё я хорошо выполняю все поручения. Поэтому женись на мне, оппа! Прямо сейчас!

– Нельзя.

– Почему это?

– Мы же ещё дети. Женятся только взрослые.

– Значит сейчас нельзя?

– Ага.

– Тогда давай поженимся, когда вырастем.

– Тоже не вариант.

– Ну почему-у-у-у?

– Потому что жениться можно только на том, кого любишь. Если мы вырастем и не будем любить друг друга, то нам нельзя сыграть свадьбу.

– Тогда давай просто полюбим друг друга, когда станем взрослыми? Что тут сложного!

Ми Со непонимающе смотрела на мальчика, но Сон Хён засмеялся, качая головой. Он бросил на неё снисходительный взгляд и совершенно неискренне сказал:

– Ну хорошо-хорошо, давай.

– Обещаешь?

– Ага. Обещаю.

– Хи-хи-хи.

– А ты…

На левой щеке улыбающейся Ми Со виднелась глубокая ямочка, поэтому, пристально глядя на неё, мальчик усмехнулся и пробормотал:

– А ты довольно милая.

– Ага. Постоянно об этом слышу.

– Ой, мне и самому надоело то же самое слышать с самого рождения. Кстати, я ещё и хорошо учусь. Мои ровесники сейчас во втором классе, а я уже перешёл в четвёртый.

– Правда? А я вот хорошо собираю пазлы. Даже помогаю сёстрам, когда они не могут справиться.

– Вот как. А я ещё занимаюсь спортом. Учитель по верховой езде сказал, что впервые видит ребёнка, который так хорошо скачет на лошади.

– Ого. Я тоже отлично катаюсь на лошади. Когда папа увидел, как я катаюсь, то сказал, что я езжу так быстро, что её колеса могут загореться.

– Какие ещё колёса? У лошадей их нет.

– Что? У твоей лошади нет колёс? Может, она сломана?

Пока новоявленные друзья тихо беседовали, луна за окном медленно двигалась на запад.

Сон Хён глубоко вздохнул, взглянув на свои лодыжки, которые пронзало болью, стоило ему только пошевелиться.

– Больно…

Он жутко боялся, что скоро запястья и лодыжки Ми Со тоже опухнут и начнут болеть. «Пожалуйста, пусть до утра ничего не случится! Пожалуйста, пусть взрослые поскорее придут и спасут нас!» – продолжал умолять Сон Хён.

– Оппа, а когда мы пойдём домой?

– Подожди ещё немного. Мы сможем уйти, как только настанет утро.

– Плав-да?

– Да, правда.

– Хочу домой… побыстрее…

Ми Со клевала носом, поэтому облокотившись на Сон Хёна, она моментально уснула, тихо похрапывая.

– Вот она, детская беззаботность в чистом виде. Завидую…

Сон Хён старался не засыпать, так как боялся, что от похитительницы можно ожидать чего угодно и что она может что-нибудь вытворить в любой момент. Но, возможно, дело было в тепле, исходившей от тела Ми Со, а может усталость взяла над ним верх, но постепенно его глаза начали слипаться. Мальчик с трудом старался не смыкать веки, но всё-таки не смог противиться сну, который постепенно одолевал его всё сильнее и сильнее. Так что глаза Сон Хёна закрылись, а голова непроизвольно рухнула вниз.

Прошло время, и мальчик внезапно очнулся, с трудом открыв глаза, так как кое-что показалось ему странным. Со стороны его плеча, где мирно спала Ми Со, вдруг пропало тепло.

Оглядевшись по сторонам, Сон Хён заметил свою новую подругу, лежащую на полу поперёк комнаты, а женщина тем временем возвышалась прямо не ней. Похитительница не двигалась и пристально смотрела прямо на Ми Со, будто хотела своим взглядом прожечь в ней дырку. Страх пробрал Сон Хёна до самых кончиков волос, ведь в руках незнакомка держала какой-то предмет, с виду напоминавший длинную нейлоновую верёвку.

– Тётень… Нет! Мама! Мама! Что ты делаешь?

– Тс… Твоя сестрёнка спит. Веди себя тише.

– Мамочка, пожалуйста, положи это! Давай поговорим! Мамуль, если Ми Со проснётся, она же может громко заплакать! Обещаю, мы будем тихо сидеть до тех пор, пока не приедет папа! Так что ты можешь подождать снаружи. Хорошо?

– Папа не придёт.

– Нет, он обязательно придёт. Ты же говорила, что он просто немного задерживается. Когда настанет утро, он точно…

– Нет, ваш отец не придёт. Никогда. Потому что…

Сон Хён настойчиво продолжал называть женщину своей мамой, чтобы хоть как-то её успокоить, но тут она произнесла то, от чего волосы встали дыбом, а все ужасы мира промелькнули перед глазами за одну секунду.

– Этого не случится. Потому что я не ваша мама.

Его опасения стали реальными.

«Нам нужно было совсем немного времени, всего каких-то пару часов и наступил бы рассвет! Почему Бог не подождал ещё немного?» – думал побледневший от страха Сон Хён.

Тем временем женщина продолжила спокойным голосом:

– Я думала, что любовь способна преодолеть все трудности, но это не так. Я отдала этому человеку всё, а он взамен не дал мне ничего. Теперь я осталась ни с чем. А он прямо сейчас спокойно спит в обнимку с женой, сыном и дочерью. Это так несправедливо. Мне очень больно. Но почему я должна страдать одна? Уж лучше покинуть это мир, чем продолжать жить в таких мучениях. Пойдёмте вместе. Я возьму вас с собой. Я не хочу уходить одна.

Она туго натянула нейлоновую верёвку и поднесла её к шее Ми Со, как вдруг Сон Хён поспешно закричал во весь голос:

– Ми Со сказала, что её мама сильно болеет! А меня в школе все ненавидят! Мне так тошно чувствовать себя изгоем! Каждый страдает по-своему в этом мире! У каждого в мире есть свои жизненные трудности!

Похитительница обернулась и на удивление посмотрела на него ясным взором, а натянутая в её руках верёвка ослабла. А вместе с ней ослабло и напряжение в её глазах.

Сон Хён не стал упускать это шанс и надломлено продолжил:

– Вы говорите, что остались ни с чем. Но разве так бывает? Такого просто не может быть! Если вы сейчас сдадитесь и опустите руки, вот тогда-то вы точно потеряете всё! Забудьте этого трусливого дядьку-неудачника и начните жить заново! Ведь если собраться с силами, можно обрести намного больше, чем потерял!

Женщина безучастно смотрела на Сон Хёна и в ответ еле слышно пробормотала:

– Ты что… Утешаешь меня?

Сон Хён осторожно взглянул на неё, медля с ответом, и тут похитительница еле слышно рассмеялась:

– Какой добрый мальчик. Всё верно. Он тоже сначала был добр и ласков ко мне. И мне безумно нравилась эта черта в его характере. Если задуматься, я была тогда очень счастлива. Когда я была рядом с ним, мне казалось, что весь мир принадлежит только нам двоим. Что ж, даже если это был роман без счастливого конца, по крайней мере, у меня есть эти прекрасные воспоминания. А значит, я была неправа, когда говорила, что осталась ни с чем.

Глядя на её спокойную улыбку, Сон Хён вдруг подумал, что жизнь порой бывает жутко омерзительной. Он на мгновение представил, как отец изменяет его матери с молодой девушкой. Мальчик прекрасно осознавал, что такое вряд ли когда-нибудь произойдёт, но ему всё равно стало не по себе.

«Пока эти двое “писателей” сочиняли свой так называемый роман под названием “Роман без счастливого конца” и весело проводили время, создавая свои “прекрасные воспоминания”, сколько же слёз пролила жена того мужчины? А сколько тревожных ночей без сна пережили его дети? И теперь в довесок в эту историю втянуты ни в чём не повинные дети, которых она держит взаперти и заставляет понапрасну страдать! И даже в такой ситуации её глаза говорили, что она страдает только из-за своей участи. Слабая. Ужасно слабая и жалкая. Ни за что не хочу стать таким же жалким и эгоистичным человеком, когда вырасту!», – думал Сон Хён.

Мальчик крепко сжал зубы и закивал головой, против воли соглашаясь с их похитительницей:

– Верно. Именно поэтому хотя бы сейчас всё можно вернуть назад!

– Вернуть назад? Хотя бы сейчас?

Сон Хён поднял на неё взгляд и начал настойчиво умолять:

– Развяжите меня! Если вы сейчас отпустите нас с Ми Со, мы никогда не расскажем об этом! Ни за что! Я до самой смерти и слова не пророню о том, что тут произошло! Пожалуйста, умоляю вас!

Женщина продолжала безжизненно смотреть на него и только через некоторое время с отчаянием в голосе тихо проговорила:

– Слишком поздно. Мне уже некуда возвращаться.

Она снова натянула нейлоновую верёвку, и Сон Хён задрожал всем телом. Его накрыло безудержное отчаяние, пока женщина медленно наклонялась к нему.

«Я все эти дни так старательно держался, но теперь всё впустую. Неужели это и есть мой конец?» – пронеслось у него в голове.

Сон Хёну всегда было любопытно узнать, какого это смотреть в калейдоскоп, и теперь ему казалось, что прямо сейчас он наконец понял это. Перед глазами мальчика пронеслась вся его жизнь, словно быстро сменяющиеся различные узоры. Возможно для кого-то девять лет – просто мимолётный отрезок времени, но для Сон Хёна эти годы казались целой вечностью, наполненной значимыми для него событиями.

Оказавшись на пороге смерти, мальчик наконец понял, насколько счастливая и радостная у него была жизнь. Когда он крепко зажмурился от страха, в его ушах вдруг раздались слова, которые он никак не ожидал услышать.

– Меня зовут… Хотя нет, тебе незачем знать моё имя. Спасибо тебе, малыш! А ещё… прости меня.

Сон Хён снова открыл глаза и увидел, что женщина медленно удаляется из комнаты. Он был так ошарашен происходящим, что смотрел ей вслед круглыми от шока глазами.

Похитительница вышла, оставив старую дверь наполовину открытой и, пройдя прямо в центр коридора, начала совершать какие-то приготовления. Оттуда так и раздавался шум: звуки с трудом режущейся верёвки; душераздирающий скрип, будто что-то свисает с пошарпанного потолка; стук тяжелого стула, как если бы кто-то тащил его по деревянному полу.

Сон Хён никогда не сталкивался с этим, но он был смышлён не по годам, поэтому сразу же понял, что последует за этим.

– Нет! Не надо!

Но в коридоре никто не отреагировал на его громкий крик, оттого Сон Хён ещё больше повысил голос:

– Нет! Нет! Не делайте этого, тётенька! Я же обещал, что никому не расскажу! Я попрошу отца вам помочь! Пожалуйста! Не делайте этого!

А между тем спящая Ми Со тут же проснулась от умоляющих криков Сон Хёна.

– Почему ты крич…

Со стороны коридора раздался очередной скрип.

Судя по бросающим в дрожь звукам, женщина поднялась на стул, и Сон Хён испугался ещё больше. Не обращая внимания на больные лодыжки, он кинулся к двери.

– Пожалуйста, не делайте этого! Нет! Нет! – не переставая, изо всех сил кричал он.

– Прости. Я ухожу, оставшись у тебя в долгу. Смотри на меня. Ты должен это увидеть вместо него. Наблюдай за моими последними секундами.

– Нет! Не делайте этого! Кто-нибудь! Кто-нибудь, на помощь!

– Прощайте все!

Бах!

– Не-е-е-т! А-а-а-а-а!

Мальчик судорожно кричал, ведь он услышал грохот, а за ним жуткий и до тошноты отвратительный скрип.

Будучи маленьким ребёнком, Сон Хён никак не мог ей помешать. И даже несмотря на её последнюю просьбу, он не мог заставить себя смотреть на неё, а лишь отвернулся, крепко зажмурив глаза. Тело мальчика непрерывно дрожало, но больше всего на свете он хотел сейчас закрыть глаза и уши. Но туго связанные руки не позволяли ему этого сделать.

Он отчётливо слышал каждый звук, доносящийся из коридора. Жуткие звуки того, как её тело барахталось в воздухе, страдая от боли, настолько глубоко отпечатались в его юном мозгу, прочно укоренившись в его памяти.

– Нет… Нельзя… Нельзя! Почему… Зачем… Как такое могло произойти!

Отвратительные звуки не прекращались. Казалось, они длились целую вечность, и Сон Хён содрогнулся всем телом. Мальчик задыхался в рыданиях. Он совсем позабыл об одной небольшое проблемке, которая недавно тут появилась.

– Оппа, что с тобой? Чего нельзя? Тётенька что-то опять сказала?

Проснувшись, Ми Со медленно двигалась по направлению к полуоткрытой двери. Девочка решительно ползла к Сон Хёну, приближаясь всё быстрее и быстрее, но тот вдруг резко приподнялся, загородив ей путь.

– Не подходи, Ми Со! Только не подходи сюда! Я же сказал, тебе нельзя это видеть, дурочка!

Леденящие душу звуки начали понемногу стихать. Сон Хён понимал, что это значит, поэтому всеми силами старался остановить девочку.

– Тебе нельзя этого видеть! Уходи! Уходи прочь!

– Что с тобой? Почему?

Ми Со случайно заглянула в приоткрытую дверь, и её лицо моментально застыло в ужасе.

– Оппа, почему тётенька так выглядит? Что она делает?

– Глупая! Я же говорил тебе не смотреть!

– Тётенька странная… А-а-а-а! Мне страшно! Страшно!

Сон Хёну было страшно не меньше Ми Со, но он старался держать себя в руках, так как помнил, что в этой комнате он сегодня самый взрослый. Кроме них здесь никого не было, поэтому он подумал, что обязан позаботиться о девочке как о младшей сестрёнке.

Ми Со была страшно напугана и снова начала громко плакать, так что Сон Хён решил проявить инициативу, чтобы её хоть как-то успокоить.

– Нет-нет, Ми Со! Ты неправильно всё поняла. Это не тётенька. Это паук! Огро-о-омный паук!

– Паук? Разве бывают такие большие пауки?

– Конечно бывают!

– Я боюсь!

– Страшно, не так ли? Вот почему я прошу тебя ни в коем случае туда не смотреть. Ты поняла?

Сон Хён изо всех сил пытался унять дрожь в голосе, стараясь говорить как можно убедительнее. Тем временем Ми Со закивала головой в ответ, так что, воспользовавшись моментом, мальчик резко вытянул связанные руки и захлопнул открытую дверь.

Глядя на всё ещё хныкавшую девочку, Сон Хён постарался привести в порядок спутанные мысли.

«Что же теперь делать? Как же быть?» – продолжал задаваться вопросами он.

Сон Хён потерял счёт времени. Погрузившись в шоковое состояние, он неподвижно лежал на полу, а между тем плач Ми Со становился всё громче и громче.

– Почему ты плачешь? Не плачь. Паук больше не придёт. Всё в порядке. Так что прекрати лить слёзы.

– Я плачу вовсе не из-за паука. Мои ноги… Ноги очень болят…

Ноги девочки были туго связаны кабельными стяжками, и её лодыжки начали уже слегка опухать. Сон Хён по своему опыту знал, что с каждой минутой боль будет становиться только сильнее.