Текст книги "Пламя страсти"

ГЛАВА 21

Том Бейтс устало свесился с седла и зачерпнул полную шляпу воды из реки Плэтт, чтобы освежить обгоревшее на солнце лицо. Они с Уильямом Фоггом за последнюю неделю не обнаружили ничего нового. Правда, Салливан стал менее скрытным к концу своего путешествия через всю страну с невестой Хуберта Фрезье. Всякий раз, когда детективы описывали кому-нибудь Дру и Викторию, люди узнавающе кивали. Агенты опросили толпы горожан, и все говорили только хорошее в адрес мускулистого великана и его очаровательной жены.

Согласно отзывам, сейчас супруги путешествовали с китайцем по имени Вонг. У Тома не было ни единого туманного подозрения, зачем Салливану понадобилось вынуждать Викторию к браку. Он только предполагал, что таким способом Салливан отомстил Фрезье, с которым сцепился еще в прошлом году. Но Том подозревал, что Хуберт проклинает все на свете всякий раз, когда получает телеграммы от сыщиков Пинкертона.

– Не побеседовать ли нам с начальником форта Ларами? – спросил Уилл, вглядываясь в стены форта, видневшиеся в отдалении. – Я только надеюсь, что Салливан не направился в Калифорнию или куда-то в этом роде. Мне надоели поиски беглеца, о котором любой выражается только высоким слогом, – он покачал головой и запустил пальцы в свою густую коричневую шевелюру. – Черт меня возьми, если я могу понять этого парня.

Том согласился со своим напарником по всем пунктам. Он не мог понять, что двигало Салливаном; кроме того, его трудно было выследить. Том тоже стал задумываться, что же намеревался сделать Фрезье, если агенты Пинкертона установят местонахождение Дру. С тех пор как он женился на Виктории Флемминг-Кассиди, она не могла свидетельствовать против него в суде. Если Салливан принудил Викторию, а она слишком боялась поднять голос против своего похитителя, то слово Хуберта было против слова Салливана. Брак испортил планы возмездия.

«А, ладно», – подумал Том, направляя своего усталого скакуна к форту. Это не его забота. В его обязанности входила поимка Салливана. Пусть Фрезье сам решает, что делать.

– Это было незадолго до твоего приезда, – просипел Билли Боб и сморщился, задев свою рану, приподнимаясь и прислоняясь к спинке кровати. – Я мог бы умереть от потери крови, пока ты мотался неизвестно где.

Облегчение разлилось по напряженным чертам Дру, когда он оценил состояние Билли Боба. Не было сомнений в том, что его младший братишка быстро шел на поправку, иначе он не лежал бы здесь и не жаловался. Вид чисто прибранной комнаты говорил о том, что Калеб посылал полк горничных, чтобы содержать дом в порядке, а комнату Билли Боба в особенности. Корзинка с едой у кровати также указывала на то, что Билли Бобу провизию доставляли прямо из ресторана Калеба. Дру был уверен, что остальные братья и их жены также наносили больному регулярные визиты.

– По мне, так ты выглядишь довольно прилично, – заметил Дру, снимая свой стетсон и бросая его в сторону. – Это я нуждаюсь в сочувствии. Тебя обслуживали, как короля, а я в это время жил, как последний нищий, и чуть не отправился на тот свет.

– Полагаю, дочка Калеба стоила долгого путешествия и того, что воры выбили меня из седла, – с негодованием фыркнул Билли Боб.

Слабейшее подобие улыбки появилось на губах Дру. Он осторожно присел на край кровати.

– Когда ты увидишь Чика… Викторию, – поспешно поправился он, – думаю, ты поймешь, почему Калеб так хотел повидаться с ней. Она станет достопримечательностью Вирджиния-сити.

Билли Боб сразу же оживился:

– Она такая хорошенькая?

Дру кивнул взъерошенной головой.

– На самый взыскательный вкус, – ответил он таким вкрадчивым тоном, какой только мог изобразить.

Билли Боб был молокососом, восхищавшимся хорошенькими личиками. Женщины пленяли его, и он только что достиг возраста, чтобы испытать на них свою удаль. «Десять к одному, Тори будет иметь преданнейшего поклонника в лице Билли Боба», – подумал Дру.

– Послезавтра, когда мы поедем в город, ты сам решишь, может ли Виктория сравниться с ситцевыми королевами, – объявил Дру с оттенком безразличия. – А завтра можешь приниматься за свою обычную работу. Это место похоже на преисподнюю. Я не ожидал, что ты пустишь все на самотек, только потому что я уехал с ранчо.

Лицо Билли Боба помрачнело.

– Работу? – с каждой секундой он выглядел все более больным. – Поехать в город? – проворчал он. – Но я же еще не успел сойти со своего смертного одра!

По-видимому, младший из Салливанов не был еще готов отказаться от того сочувствия и внимания, которое получал от братьев и Калеба.

– Ну, подстрелили тебя. Велика беда, – бесчувственно фыркнул Дру.

Билли Боб уставился на брата, будто у того на голове вдруг выросли рога, как у черта. Дру усмехнулся про себя и подумал о том, что человеку приходится быть жестоким ради добра. Это был такой же случай, как и с Тори. Дру не дал ей успокоиться, постоянно задевая ее самолюбие. Когда-то Тори была робкой и замкнутой, но теперь стала уверенной и раскованной. Он был суровым и требовательным, и она начинала соответствовать его ожиданиям. Тот же метод применим и к его младшему брату, решил Дру. Относись к парню как к младенцу – и он ответит тебе соответственно.

– Ты не первый, в кого угодил свинец. У меня на ребрах остался шрам от пули, которую я получил от жадного старателя, пытавшегося занять мой участок около Силвер-сити, – напомнил он брату. – Но я выздоровел, хотя вокруг меня и не кружились стаи нянек. Нам нужно переделать много работы, а ты не можешь работать, пока валяешься здесь, словно беспомощный инвалид.

– Я мог бы умереть, – проныл Билли Боб, на его лбу проступил пот.

– Но не умер же, – возразил Дру. – А теперь надевай штаны и спускайся вниз. Нам нужно обсудить кое-какие дела. Я жду тебя!

В дурацком изумлении Билли Боб смотрел, как его старший брат выходит за дверь. Он покажет этой бессердечной скотине, яростно подумал Билли Боб. Он оденется и спустится вниз, чтобы упасть безжизненной грудой у него на глазах. Вот тогда Дру пожалеет, мы еще посмотрим!

Сбросив простыню, Билли Боб схватился за брюки, продолжая поминать Дру с каждым вдохом. Но он оделся, даже не поняв, как это у него вышло.

Когда дверь захлопнулась, на Дру уставились две мрачные физиономии. «Батюшки, новости действительно быстро распространяются», – подумал Дру. Вонг должен был объехать дома всех остальных Салливанов, чтобы объявить о их возвращении.

– Жестковато ты с малышом, тебе не кажется? – проговорил Джон Генри, осуждающе глядя на брата.

– Да, он же еще совсем мальчишка, – буркнул Джерри Джефф.

– И благодаря вам всем он валялся в кровати, вместо того чтобы укреплять свою выносливость, – парировал Дру удары защитников. – Боже всемогущий, ему же почти двадцать два года и давно пора начать относиться к нему как к мужчине, а не сосунку-младенцу! – Он начал спускаться по лестнице, братья продолжали смотреть ему в спину.

– Я хочу знать обо всем, что произошло, пока меня не было.

– Билли Боба здорово подстрелили, – ехидно фыркнул Джон Генри. – Кажется, ты уже забыл об этом.

– Да уж конечно, не забыл. – Дру вновь повернулся к братьям. – И первый, кто начнет бегать вокруг него на задних лапах, когда он спустится к нам, отведает моего кулака. Ясно?

– Черт возьми, Энди Джо, ты что-то уж больно обидчивым вернулся из Чикаго, – презрительно нахмурясь, заметил Джерри Джефф. – Не хочешь поболтать об этом?

– Нет, – поморщился Дру, прежде чем перескочить через несколько последних ступеней.

Он смертельно устал и волновался за Билли Боба, хотя и не позволял своим братьям заметить это. А хуже всего было то, что пара фиолетовых глаз не выходила у него из головы.

– Что с тобой? – усмехнулся Джон Генри. – Мечтаешь о дочке Калеба или что?

– Пожалуй, так и есть, – хмыкнул Джерри Джефф. – Он расчувствовался из-за той маленькой принцессы, за которой его посылал Калеб. Большой брат, кажется, сильно увлекся… как бишь ее?

– Прекратите, – сказал Дру, зло сверкая глазами. – Прошло два долгих месяца. И помните, что я сказал про Билли Боба. – Он многозначительно посмотрел на каждого из братьев. – Первый, кто начнет нежничать с ним, растянется на полу, как коврик перед дверью.

Братья смотрели на Дру в молчаливой задумчивости. Ей-богу, Энди Джо во что-то вляпался. Что-то испортило его характер, это уж точно. Но никто из братьев Салливанов не собирался приставать к нему с расспросами, пока он в таком настроении. Дру даже не поздоровался, а сразу начал пилить их со всех концов, и на душе у него черно, как в горшке! Но, что бы его ни раздражало, Дру, как всегда, не слушал ничьих советов.

Облачившись в одно из множества элегантных платьев, которые Калеб купил для нее, Тори проплыла по холлу гостиницы навстречу своей тайной цели. После того как Калеб в подробностях рассказал о своей продолжительной битве с Тайроном Уэбстером, Тори решила встретиться с этим негодяем лицом к лицу. Ей казалось нелепым то, что никто не выследил Уэбстера после того, как были ранены Калеб и брат Дру. Ей казалось странным, что подонок до сих пор на свободе и угрожает всем, на чью собственность он бросает жадные взгляды.

Теперь, когда Тори переполняла уверенность в себе, она намеревалась увидеть, как восторжествует справедливость. Раздражение на Дру придавало ей воинственности, делало ее еще более отважной и упрямой. По ее мнению, Уэбстер заслужил встречной угрозы. Эта своенравная скотина не должна помыкать ее отцом! Она никому этого не позволит!

Когда Калеб показал Тори череп и кости, которые бандиты Тайрона вырезали на дверях номеров гостиницы, чтобы отпугнуть посетителей, она страшно разозлилась. А когда заметила пятна крови, которой прихвостни Тайрона измазали простыни гостиничных кроватей, то пришла в бешенство. Уэбстер был недостоин ее презрения!

Калеб также высказал свои подозрения, что прохвост, который работал в кузнице Уэбстера, как бы между делом расспрашивал путешественников о том, куда они едут, а потом передавал сведения людям Уэбстера, которые грабили на дорогах. Кроме того, Уэбстер вымогал деньги у старателей, требуя половину золота, добытого на приисках Монтаны, за необходимое продовольствие. Уэбстер обдирал старателей любыми способами, чтобы сколотить себе состояние.

У Тори были свои планы, как управиться с Уэбстером. Калеб сообщил ей, что братья Салливаны были ядром Комитета бдительности Вирджиния-сити, который когда-то сурово обходился с нарушителями законности. Но у правительства штата не вызывала симпатии такая правовая самодеятельность. Губернатор Эджертон настаивал на судебных разбирательствах со свидетелями и уликами против нарушителей. И если Уэбстер не совершит ошибку, он будет оставаться угрозой для общества, которое не может наказать его, пока не докажет его виновность. Однако все же были способы справиться с типами вроде Уэбстера. Тори видела, как ее отчим несколько раз применял успешную тактику, когда организовывал свою железнодорожную компанию. Тори решительно собиралась воспользоваться этими техническими приемами, чтобы сбить с Уэбстера спесь…

Кто-то играл на пианино в салуне «Квин Хай», когда туда ураганом влетела Тори. Музыка смолкла. Смех сменился приглушенным шепотом, и все взоры обратились на изысканную молодую женщину, которая вторглась на территорию, предназначенную для мужчин и нестрогих девочек. Когда со всех сторон Тори начали освистывать, она расправила плечи и встречала каждый дерзкий взгляд вызывающей улыбкой.

– Я хочу поговорить с мистером Уэбстером, – объявила она на весь салун.

Несколько пальцев указали на закрытую дверь в дальней стене салуна. Нагнув голову, Тори пошла вперед, как кавалерия идет в атаку под звук сигнального горна. Без стука она вторглась в искусно украшенный кабинет и обнаружила Тайрона, сидящего, развалясь, на своем кресле; рядом находились три телохранителя. Она не успела моргнуть глазом, как три кольта автоматически выпорхнули из кобур и серебряные дула уставились ей в грудь.

Четыре пары глаз уставились на миловидную блондинку, которая ворвалась в кабинет, как хозяйка. Оправившись от первоначального потрясения, мужчины убрали револьверы и с любопытством вытаращились на незваную гостью.

Оценивающий взгляд Тори обежал местных бандитов, вооруженных до зубов и одетых в узкие брюки, шелковые рубашки и кожаные жилеты. «Оплачены каким-нибудь ничего не подозревавшим старателем, нет никаких сомнений», – с горечью подумала Тори.

Сэм Разер, который сидел на стуле слева от нее, напомнил Тори свинью со вздернутым рылом, чрезмерно большими ноздрями и маленькими глазками, как бусины, которые были посажены слишком близко друг от друга. Его острые уши торчали, а обвисшие толстые щеки и двойной подбородок тоже напоминали борова. Волосы песочного цвета нуждались в хорошем мытье, и, судя по отвратительному запаху, исходившему от него, ему бы не помешали наставления по личной гигиене.

Кларк Рассел, сидевший рядом с Сэмом и, по-видимому, разделявший с ним пикантный аромат скотного двора, своим длинным угловатым лицом, круглыми глазами и большими передними зубами напомнил Тори лошадь. Его уши были прижаты к голове, а морковно-рыжие волосы росли, словно конская грива.

Тори внутренне содрогнулась, когда перевела оценивающий взгляд на Дюка Кендрика, который сидел справа от нее. У него был коварный вид, и в темных глазах застыло смертельно холодное мерцание. У него были тонкие губы, но широкий рот. Нос расширялся к середине лица и был плоским над раздвинутыми ноздрями. Каштановые волосы шапкой обрамляли квадратное лицо, а крепкое тело казалось слишком большим для такой головы.

Хорошенько изучив троих приспешников главного бандита, Тори сосредоточила все свое внимание на Тайроне Уэбстере, который сидел за столом. Придирчивые фиалковые глаза впились в мужчину с волосами орехового цвета, одетого в красный бархатный пиджак и жилет из золотой парчи. Хотя вкусы Тайрона были дорогими, он напомнил Тори пугало, облаченное в одежду не по размеру. Его телосложение оставляло желать лучшего. Мать-Природа поскупилась на мастерство, когда задумывала лицо и фигуру Тайрона. Его кожа была желтого цвета, а черты лица казались вырубленными топором. Волосы торчали во все стороны, хотя он приглаживал их и мазал маслом. У него был крючковатый носище, которому позавидовал бы тукан, и совершенно не идущая ему козлиная бородка украшала подбородок. Слово «невзрачный» было придумано специально, чтобы описать Тайрона Уэбстера. Тори тут же решила, что Тайрон с успехом бы сошел за злодея из дешевых ковбойских романов, которые она читала. Он был долговязым, сухопарым и безобразным, а щель, которую она решила считать его ртом, уголками опустилась вниз.

По оценке Тори, в его лице не видно было искупающей добродетели, и, чтобы компенсировать недостаток благообразия, он направил свою энергию на то, чтобы сделаться богачом, так чтобы другие люди завидовали ему и боялись его.

Отбросив посторонние мысли, Тори сконцентрировалась на своей цели, с которой она ворвалась в притон порока. У нее в запасе было несколько отборных слов, чтобы высказать их этому невзрачному слизняку, который окружил свою персону телохранителями и теперь чувствовал себя королем во главе непоколебимой армии.

Тори выпрямилась, встретила хитрый взгляд Тайрона и подавила желание по-дурацки дать ему пощечину.

– Мистер Уэбстер, я полагаю…

Тайрон вытащил сигару изо рта и одарил Тори тем, что она приняла за попытку ослепительной улыбки, хотя ей мучительно не хватало искренности. Его плотоядный взгляд обежал розовое атласное платье Тори, задерживаясь на ее груди.

– У вас есть преимущество, дорогая, – сказал он тоном, который скорее отталкивал, чем соблазнял. – Не помню, чтобы я имел удовольствие вас видеть.

– Не думаю, чтобы оно было у вас и сейчас, – легкомысленно возразила Тори. – Я дочь Калеба Флемминга, и я протестую против тех действий, которыми вы пытаетесь заставить моего отца продать его собственность.

Ее нахальное замечание как громом поразило троих прихвостней Тайрона, а сам он недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы и ваша шайка кретинов окажетесь за решеткой, если осмелитесь и дальше угрожать моему отцу или другим горожанам. Я уже телеграфировала нашему семейному адвокату в Чикаго, и в эту самую минуту он организует следствие и обращает внимание некоторых лиц на вашу подозрительную деятельность. Если вы еще раз нанесете какой-либо вред моему отцу, вы будете первым подозреваемым в следствии, возглавленном «Национальным детективным агентством Пинкертона». – Тори сделала паузу, чтобы позволить мужчинам переварить ее слова, и затем продолжила: – Если что-то случится с моим отцом, я унаследую его собственность и могу вас заверить, что вы сами скорее откажетесь от своего имущества, прежде чем сможете купить мое.

Костлявое лицо Тайрона оплыло, как снежная лавина. В этом монологе звучал тот же тон, что и у Дру Салливана. Дру и эта горящая головня могли быть родственниками, учитывая тот способ, каким они расточали угрозы.

Узкие карие глаза Уэбстера впились в Тори.

– Вы слишком много берете на себя, юная леди, – проговорил он. – Меня и рядом не было с тем местом, где ранили вашего отца в тот вечер, о котором идет речь.

Насмешливая улыбка изогнула губы Тори, и она жестко посмотрела на нахального негодяя:

– А откуда вы знаете, где и когда ранили моего отца, мистер Уэбстер? Он ведь не говорил вам, не так ли?

Его лицо сердито наморщилось. Эта девчонка-выскочка была острой, как булавка!

– Мне известно обо всем, что происходит в городе, дорогая. – Это слово у него вышло похожим на ругательство, но именно этого он и хотел.

– Я не сомневаюсь, что так оно и есть, раз вы являетесь зачинщиком всех безобразий в городе, – парировала она с обескураживающей ухмылкой, совсем такой же, что и та, которой от случая к случаю пользовался Дру.

Когда Дюк Кендрик положил палец на курок, Тори усмехнулась на эту молчаливую угрозу.

– Ну-ка, застрелите меня, – сказала она негодяю с бегающими вороватыми глазками. – Это ваш единственный метод разговора с теми, кто осмеливается выступать против вас, не так ли? Но имейте в виду, что я из предосторожности сказала, куда и зачем направляюсь, нескольким важным людям в городе. Если я не выйду отсюда живой, через полчаса, а может быть, и раньше вы будете болтаться на веревках.

Нечленораздельное рычание вырвалось из груди Тайрона. Он не знал, блефует ли эта наглая девчонка, но он не даст им возможности обвинить себя, пока не узнает о ней больше. Когда Тори влетела в комнату, Тайроном сперва овладела похоть, но ему не понадобилось много времени, чтобы почуять неладное. Тайрон пообещал себе разобраться с этой злючкой в подходящее время своим обычным способом. Ни один человек, особенно женщина, не смел перейти ему дорогу и остаться живым, чтобы потом бахвалиться этим. А с этой кошечкой придется разобраться, или она поднимет весь город, чтобы поддержать свой крестовый поход против него.

Покачивая головой, Тори оглядела компанию, прежде чем направиться к двери.

– До свидания, мистер Уэбстер. Я попрошу папу прислать объедки из ресторана на обед вашим сторожевым псам.

Возле двери Тори оглянулась на четверых бандитов, которые свирепо таращились на нее. У Сэма и Кларка были пустые, бессмысленные взгляды, нетрудно понять, почему они позволяют своим кольтам говорить вместо себя.

С Дюком Кендриком дело обстояло совершенно иначе. Тори снова заметила угрожающий взгляд его глаз. Но любой из четверых, казалось, был способен выстрелить в Калеба и младшего брата Дру. А здоровый увалень Дюк Кендрик выглядел так, будто он способен не только застрелить насмерть, но и получить от этого удовольствие.

Итак, она произвела должное впечатление на Тайрона и его прихвостней, решила она. Теперь они будут долго пережевывать ее угрозы.

Когда Тори вылетела тем же путем, как и пришла – как циклон, – Тайрон прикусил сигару и смачно выругался. Вряд ли ему понравится, если его перехитрит эта кусачая баба. Женщины, по его мнению, были посланы на землю лишь для того, чтобы удовлетворять мужские похотливые аппетиты. Эта светловолосая шалунья не знает своего места, да если и знала, то не осталась бы сидеть на нем! И более чем очевидно, что Вирджиния-сити был недостаточно большим, чтобы вместить их обоих. Одному из них придется убраться.

– Эта нахальная шлюха доставит нам еще много неприятностей, – предсказал Тайрон. – А хуже всего то, что она видела нас четверых вместе.

Он всегда был предусмотрительным и настаивал, чтобы его приспешники пользовались задней дверью при входе и выходе, так чтобы между ними нельзя было установить никакой связи. Но Тори развеяла всю их конспирацию.

– Дайте мне пятнадцать минут побыть с этой спесивой сучкой, и она запоет по-другому, – попросил Дюк Кендрик, щелкая пальцами. Его темные глаза задержались на двери, в которую вышла Тори.

– Именно этого она и ждет от нас, – пробормотал Тайрон, раскуривая сигару, пока его не окутало облако дыма.

– Мы не можем позволить ей разгуливать по городу и всюду разбрасывать обвинения, – проворчал Дюк. – Надо сбить с нее спесь. – Дьявольская ухмылка растянула его губы, и он подумал, что ему хотелось бы быть тем, кто не один раз управится с этой высокомерной девчонкой.

Тайрон откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел вслед Тори. Он мог думать о том, чем бы сам хотел заняться с этой аппетитной девицей. Картинка, оформившаяся у него в мыслях, заставила его улыбнуться зловещей улыбкой.

– Дай мне немного времени, Дюк. Я найду способ расквитаться с этой злючкой…

Дюк и остальные обменялись взглядами, зная, что все они будут иметь возможность рассчитаться с Тори за те оскорбления, что она бросила им в лицо.

– Интересно, была бы леди такой же смелой, если бы ее жизнь действительно находилась в опасности. Вполне может оказаться, что она лает лучше, чем кусает. А даже если она попытается извлечь пользу из своих угроз, пройдут недели, прежде чем Пинкертоновы сыщики доберутся до города. А ведь никто не может сказать, что случится с Калебом Флеммингом и его дочерью за это время. – Затянувшись сигаретой, Тайрон взглянул на Дюка. – Иди-ка, проверь в телеграфной конторе, действительно ли леди послала телеграмму в Чикаго. Мне бы хотелось знать, не блефует ли она хотя бы по одному пункту.

В то время как Тори чувствовала себя вполне удовлетворенной, Тайрон замышлял планы, как избавиться от этой блондинки ростом в пять футов два дюйма, которая предприняла крестовый поход, чтобы освободить Вирджиния-сити от общественного зла. Тори вторглась в кабинет Тайрона, изголодавшись по драке, и встала на путь, который угрожал ей катастрофой, а Дру и Калеб ничего не подозревали об этом!