Текст книги "Пробуждение внутреннего героя. 12 архетипов, которые помогут раскрыть свою личность и найти путь"

3. Душа: встреча с тайным

Душа – часть психики, которая соединяет нас с вечным и придает жизни ощущение смысла и ценности. В юнгианской психологии слово «Душа» часто используется как синоним самой психики или коллективного бессознательного, из которого возникают архетипы. В религиозном представлении это бессмертная часть нас, способная к духовному росту и развитию. В общепринятом смысле душа ассоциируется со способностью глубоко чувствовать (как в выражении «душевный») или с ощущением (или потерей этого ощущения – «утрата души») смысла, ценности и предназначения[16]16
  Более подробный анализ Души и различий между Душой и Духом содержится в работе Хиллман Дж. Пересмотр психологии.


[Закрыть].

Для развития Души необязательно верить в Бога в общепринятом религиозном смысле или даже загробное существование. Мы задумываемся о ней, когда чувствуем потребность постичь смысл собственной жизни или бытия как такового, стремимся к единению со вселенной или размышляем о своей смертности.

Эго позволяет ощущать дискретные, индивидуальные границы, но чтобы чувствовать присутствие смысла, необходима Душа.

Иногда Душа дает возможность ощутить единство с Богом, или духовную связь, или – чаще – испытать близость с другим человеческим существом. Как это ни парадоксально, но именно границы Эго позволяют нам пойти на риск, устанавливая связь с другим человеком, потому что мы больше не боимся оказаться поглощенными и потерять себя.

В современном мире нам часто не хватает даже приемлемых категорий, в которых мы могли бы размышлять о своей Душе. Наше главное переживание Души может быть негативным: ощущение, что в жизни чего-то не хватает. Поскольку в обществе не принято говорить о Душе, встреча с ней происходит преимущественно в непростые жизненные периоды – когда настигают проблемы со здоровьем, конфликты, кризисы, моральные дилеммы. Многие люди познают Душу только через саморазрушение: зависимости, навязчивые желания, вредные привычки. И все же именно в периоды сложнейших жизненных испытаний у человека особенно сильно желание смысла и связи с чем-то большим.

Душа наиболее проявлена в моменты переходов – от детства к пубертату, от юности к ранней взрослости, родительству, среднему возрасту, преклонному возрасту и, наконец, смерти. Это так называемые периоды «лиминальности», или «пограничные состояния», когда вы сбросили одну идентичность, но еще не обрели другую. Также в эти моменты мы предсказуемо и явно стремимся к контакту с чем-то трансцендентным.

Во многих культурах существуют специальные ритуалы и мифы, которые выполняют посредническую функцию и помогают смягчить переход из одной реальности в другую. Безусловно, именно отсутствие подобных ритуалов, а также уважения к духовному измерению в современном светском обществе делают эти переходы невероятно трудными для человека, и он ощущает себя совершенно одиноким. Хотя в какой-то степени страдание и одиночество неизбежны во всех культурах, боль можно уменьшить. Для этого и необходима карта, помогающая понять, что с нами происходит.

Инициация

В некоторых культурах есть особые ритуалы, погружающие в тайны Души и не связанные с другими жизненными переходами. Например, великие мистерии эллинистического периода в Греции, Сирии, Анатолии, Египте и Персии были тайными инициациями, призванными помочь человеку, абстрагируясь от обычной, знакомой реальности, увидеть и постичь древние духовные истины.

Цель инициации в том, чтобы мы осознали смысл и значимость переживаний, которые они символизируют в нашей жизни. Нельзя сказать, что у непосвященных совсем отсутствует этот опыт Души, но они не в состоянии распознать его силу и значение. Инициация делает такие переживания осознанными, но не на языке Эго, а на языке Души – через миф, символ, песню, искусство, литературу, ритуал.

Путешествие героя – это инициация, посвящающая в мир Души. В этом путешествии мы сначала контролируем свою жизнь, а затем отпускаем контроль. Мужественно идем навстречу смерти, боли и потерям, чтобы ощутить целостность жизни. Для этого необходимо расширить узкий кругозор нашего Эго. Мы должны забыть о сантиментах, безопасности и предсказуемости и даже перестать думать о физической сохранности, успешности и добродетели. Поступая таким образом, мы выходим за границы дуальных представлений «хороший / плохой», «я/ты», «мы/они», «свет / тьма», «правильное / неправильное» и оказываемся в мире парадоксов.

В этом путешествии мы сталкиваемся с жесткими и радикальными требованиями, но это мораль, отличная от морали Эго. Повседневное сознание Эго хочет быть бессмертным, избавленным от страданий, успешным, процветающим и любимым. Но прежде всего для Эго важно находить смысл.

Путешествие же требует от нас отойти от всех этих желаний и постараться увидеть истину Души: сущность жизни – это тайна. Истина Души не обязательно будет иметь смысл с точки зрения рационального Эго. Хорошо быть «здоровым, богатым и мудрым». Однако нас делает живыми и настоящими именно странствие к главным тайнам жизни, в которых мы узнаем о распаде, смерти, отчуждении, сексуальной страсти, экстазе – и постигаем их красоту.

Без Души мы чувствуем себя роботами. Мы совершаем правильные действия, но эти действия лишены смысла. Мы даже можем пройти через различные ритуалы инициации, но, если мы оторваны от Души, они не затронут и не трансформируют нас. И все же какие-то шансы есть. На самом деле никогда не бывает слишком поздно. Мы приближаемся к этим тайнам и уходим от них, стараясь выйти на более глубокие уровни понимания. Если мы не способны соединиться со своей Душой, единственным наказанием будет всеобъемлющее чувство бессмысленности собственной жизни, а это уже немало.

Путь к реальному Я

Инициация начинается в детстве с наших первых переживаний неопределенности, страдания, сильной любви, тоски и фрустрации. Для детей наиболее подходящей метафорой опыта инициации является процесс оживления предмета или игрушки. Большинство детей, как и многие взрослые, интуитивно чувствуют связь с подобными историями; ибо, пока мы не встретимся лицом к лицу со своей Душой, мы можем быть хорошими, можем даже добиться успеха, но не будем чувствовать себя по-настоящему живыми, ибо, по сути, мы не являемся самими собой.

Пиноккио – всем известный персонаж из детской сказки, где наглядно показан процесс трансформации и перехода в реальность. В этой сказке Джеппетто, мечтая о сыне, вырезает куклу Пиноккио из дерева. Затем появляется Голубая Фея и наделяет куклу способностью самостоятельно передвигаться. Вместе Джеппетто и Голубая Фея (символизирующие соответственно Эго и Душу) способны создать хорошо отлаженный механизм, но только сам Пиноккио может заслужить право быть настоящим.

Поначалу он «прекрасная» маленькая марионетка и делает все, что от него требуется. Первый признак независимости – акт неповиновения, когда Пиноккио предает Джеппетто, Голубую Фею и крошечного сверчка, олицетворяющего совесть персонажа. Попав с хулиганом Лэмпвиком на Остров удовольствий, как и большинство из нас, он отвлекается на тривиальные наслаждения (поедание конфет и разрушение предметов).

В инстинктивном поиске удовольствий Пиноккио погружается в бездну, но сбегает как раз тогда, когда осознает, что он и его друзья превращаются в ослов. Этот сбивающий с толку опыт настолько шокирует Пиноккио, что он начинает видеть мир совсем иначе.

Инициация Пиноккио, переход в мир тайны, состоит из четырех частей. Во-первых, он видит Голубую Фею и узнает, что может стать «настоящим мальчиком», то есть слышит зов к поиску. Во-вторых, он позволяет себе встретиться с Тенью и разрушениями, которые она несет в себе. В-третьих, внутри кита он осознает, насколько сильно любит Джеппетто и как сильно любят его. Наконец, по возвращении Голубая Фея превращает его в настоящего мальчика, потому что он заслужил это: он страдал и познал жизнь. Он стал мудрее, научившись отличать низменные удовольствия от истинных, и обрел способность к подлинной любви. Он научился брать ответственность за свои действия, не испытывая при этом стыда или сожалений. Иными словами, он стал настоящим.

Символически жить только на уровне Эго – все равно что быть роботом, игрушкой или другим неодушевленным предметом. Мы жаждем более подлинного опыта. Услышать зов Души – только первый шаг к обретению подлинности. Инициация меняет взгляд на мир и требует пробуждения глубинной мудрости для понимания того, что с нами происходит. Инициация может предвосхищать страдания, лишения и потери, активизируемые архетипом Бунтаря; способность к подлинной и страстной любви, присущую архетипу Любовника (Эрос); и, наконец, союз с Душой, который приводит к рождению нового Я (архетип Творца).

Встреча с тайным

Прикоснуться к тайне через анализ, мистический опыт или непосредственное переживание смерти и любви в своей жизни – означает научиться любить и принимать физическую земную жизнь. Полное присутствие в теле никоим образом не отрицает возможности бессмертия Души, потому что тело является выражением Души и, следовательно, ее частью. Душа нуждается в теле, давая нам возможность участвовать в космическом цикле рождения и умирания, таким образом более полно становясь Самостью. Когда мы отпускаем в жизни и сознании все то, что должно умереть, и открываемся чему-то новому – тому, что должно родиться, – мы учимся ощущать благоговейный трепет и удивление, напрямую связанные с нашим участием в этих вселенских процессах.

Однако нашему Эго трудно понять страдания Души. Простодушный предпочитает отрицать неприятные факты и просто верить во что-то. Сирота воспринимает смерть и страдания как еще одно свидетельство того, что жизнь несправедлива. Опекун и Воин стремятся защитить мир от страданий: Воин – пытаясь найти и устранить причину этих страданий, а Опекун – принимая все страдания на себя, чтобы спасти других.

И даже наш дух стремится к состоянию блаженства и отрешенности от всего. Мистики и мудрецы всех времен и народов говорят, что это состояние достижимо, но далеко не сразу. Единственный выход из парадокса – только пройти через него.

Потеря ориентиров как инициирующий опыт

Изменение перспективы лежит в основе любого инициирующего опыта. Мы должны научиться видеть, слышать и мыслить по-новому, чтобы для нас стал возможен новый опыт. Кто ищет, тот найдет множество практик инициации, способствующих изменению восприятия. И все же большинство из нас так и не выбирает осознанно пройти собственную инициацию. Кажется, что она происходит сама собой, но порой встреча с ней шокирует.

Иногда это шок физический. Апостол Павел ослеп по дороге в Дамаск. Шамана из «Клана пещерного медведя» Джин Ауэл[17]17
  Ауэл Дж.: Клан Пещерного Медведя. М.: Азбука, 2020.


[Закрыть] в детстве поразила молния. Однако шок может быть и психическим. В книге Бытия Иаков, спасающийся бегством от гнева брата своего Исава, идет спать и во сне видит лестницу в небо. Когда он понимает, что находится в той самой точке, где божественное касается земли, чувство страха переполняет его. На самом деле, все мы так или иначе оказываемся в этом священном месте, но, как правило, нам требуется некое потрясение – что-то должно произойти с нами, – чтобы мы могли почувствовать или осознать это.

Вы можете лишиться ориентиров или испытать шок из-за внезапных потрясений, утраты или боли. Вы можете пережить нечто труднообъяснимое – предвидение, внетелесный опыт или осознанное сновидение.

Подобная утрата ориентиров может быть вызвана болезнью, потерей дееспособности или предательством. Одни приходят к инициации через наркотический кайф (и этот путь очень опасный), другие – через психические заболевания, третьи – через перегрузки от стресса и неспособность справиться со своей жизнью. Четвертые переживают потрясение, когда кто-то подрывает их чувство реальности.

Лихорадочный темп современной жизни может быть стратегией, которую мы используем, чтобы загнать себя в это состояние (утраты ориентиров). Однако потеря ориентиров – еще не инициация. Инициация происходит только тогда, когда мы готовы искать смысл. Вы не должны притворяться, что ваша жизнь остается под контролем, когда теряются ориентиры – смысл в том, чтобы отдаться чувству дезориентации и бессилия и открыться возможности увидеть то, чего вы раньше не замечали.

В такие моменты наше рациональное сознание стремится во всем разобраться. Нет ничего плохого в том, чтобы анализировать и исследовать некоторые вещи, но этот навык – лишь часть развитого Эго. Зачастую рациональные стратегии Эго не позволяют увидеть жизнь с позиции Души. Если опыт инициации непрост для вас, вы можете успокоить сознание, объяснив себе: «Кажется, со мной происходит инициация. Мне сложно разобраться. Я не могу взять ситуацию под контроль. Все, что я могу, – это опереться на Эго и вести себя ответственно: заботиться о своих детях, вовремя приходить на работу, быть добрым к друзьям. То, что я переживаю, способствует пробуждению моей Души. Все, что я могу делать, – ждать, пока не придет осознание этого урока».

И рано или поздно это обязательно произойдет. Вы получите ответ через сновидение или «ага!»-переживание. Или «случайно» встретите нечто важное – через друга, книгу, сообщение, чье-то выступление. Или получите инсайт через созерцание природного объекта или символа.

Язык Души – правополушарный, метафорический, нарративный и парадоксальный – очень непохож на левополушарный язык: логический, дуалистический, дискурсивный язык Эго. Духовные озарения обычно приходят не в результате тяжелого труда, а рождаются из стремления человека получить ответ. Растерянность и ощущение полнейшего бессилия и разочарования помогают нам открыться подобным моментам внезапной ясности. Мы не способны контролировать происходящее с нами в такие минуты. Но, если нам повезет, мы научимся погружаться в это бессилие и проходить сквозь него к глубокой мудрости, доступной каждому из нас.

Древние мистические культы и алхимия

В современном мире, как правило, не принято говорить об инициирующем опыте. И хотя юнгианский анализ – это современная форма посвящения, большинство людей, которые обращаются сегодня к психологам, скорее обращаются к работе с Эго и учатся лучше приспосабливаться к окружающему миру, в то время как древние практики уделяли гораздо больше внимания инициации, ее роли и предназначению. Мне бы хотелось остановиться на двух таких практиках: древние мистические культы и «наука» алхимия.

Древние мистические культы как источники психологической истины

Мистерии всегда представляли собой мистический аспект религий плодородия, которые прославляли сексуальность, рождение и смерть. Наиболее важной для всех мистических религий является предполагаемая параллель между циклами природы и духовной и психологической жизнью. То есть личная и семейная жизнь, природные процессы и сфера божественного – рассматривались как взаимное отражение и часть единого непрерывного процесса.

В некоторых культурах было принято отмечать солнечные циклы (весенние, летние, осенние и зимние), в то время как в других – лунные циклы (растущая, убывающая луна и полнолуние). Природные циклы соответствовали священным событиям – рождению, телесной любви и смерти. Изначально великим духовным божеством была Богиня, и только потом Бог. У этого божества рождался сын (в первых мифах о Богине он становится супругом своей матери) или дочь (как в мифе о Деметре и Персефоне), боготворимая этим родителем. И все же этого ребенка должны были принести в жертву: Персефону похищает Аид, и полгода она должна находиться в царстве бога смерти; Менады разрывают Диониса на части; Христос оказывается распят.

В этих историях за смертью или жертвоприношением следуют образы возрождения. Старое божество умирает и возрождается в новом году. Воскресает Христос; Исида собирает тело мужа Осириса по кусочкам и оживляет его при помощи заклинаний и своей бесконечной любви к нему; Персефона возвращается на землю, и зима сменяется весной. Такие модели чередования смерти и возрождения не только параллельны изменениям в природе, они также отражают процесс психологического обновления: что-то новое в нас рождается после умирания изживших себя частей.

В более поздних патриархальных религиозных мифах, например в истории христианства, сохраняется ощущение таинства, связанного со смертью и воскрешением, но в них оказывается утраченным важный акцент на одном из величайших таинств – сексуальности. Более ранние религии плодородия прославляли не только смерть и возрождение, но и великое чудо рождения в результате сексуального союза. Таким образом, сакральные объекты ранних мистических религий в открытую прославляли мужскую и женскую эротическую энергию. Часть этой символики была перенесена в христианскую литургию. Как отмечает Эстер Хардинг, «Зажженную свечу погружают в купель, и происходит ее оплодотворение», – что отчасти напоминает древний эротический символизм[18]18
  Esther Harding, Women’s Mysteries: Ancient and Modern (New York: Harper & Row, 1971), 1.


[Закрыть]. Но сакральность сексуального единения – то, что лежало в основе такого символизма, – была утрачена.

Мы можем переживать инициацию через любовь, первоначально возникающую как сексуальное притяжение, а впоследствии через любые связи с тем, что так или иначе вызывает в нас страсть (работа, идеи, духовность). Таким образом мы испытываем божественную искупительную любовь или переживаем глубокую внутреннюю цельность (когда любовь объединяет разрозненные части психики).

В наши дни кому-то может показаться полной ересью говорить о половом акте как о духовном таинстве, особенно учитывая догмат о непорочном зачатии. Однако для древних прославление страсти, Эроса было столь же важно, как и прославление воскрешения. Например, в индуистской мифологии все сущее возникает в результате соития Шивы и Шакти. И, как пишет Хардинг, то, что Иисус родился от девственницы, чудесным образом зачавшей его без мужчины, никак не связано с пуританскими убеждениями. Традиционно Девственницей считалась женщина, которая была «сама по себе» и принадлежала себе. Допускалась ее сексуальность или даже возможность иметь детей, но при этом она не могла быть чьей-то женой или кому-то принадлежать. Как правило, это означало, что она познала богиню внутри себя и считалась со своими желаниями.

Процесс инициации в тайны смерти, страсти и рождения, – то, что почиталось древними мистическими культами по всему миру, – отражают архетипы Искателя, Бунтаря, Любовника и Творца.

Алхимия как зашифрованное психологическое знание

Большинство людей считает, что алхимики были просто химиками-неудачниками, но попытки превратить свинец в золото отнюдь не были их главной целью. Во всяком случае, не для тех, кто действительно познал традицию. Алхимические процессы в зашифрованном виде отображают ключевые этапы психологического роста и развития.

Как и во многих мистических традициях, связанных с инициацией, алхимия передавалась от мастера к ученику главным образом устно. Тексты об алхимии, написанные мастерами алхимической традиции, намеренно были запутаны, чтобы только посвященные могли постичь их смысл. Мастера алхимии позаботились о том, чтобы люди, которым не хватало хорошей структуры Эго и устойчивых моральных и этических принципов, не имели доступа к этим техникам и не причинили вреда ни себе, ни другим[19]19
  Titus Burckhardt, Alchemy: Science of the Cosmo, Science of the Soul (Worcester, England: Element Press, 1987), 11–33.


[Закрыть].

Цель превращения свинца в золото на физическом уровне для настоящих алхимиков всегда была вторичной по сравнению с более высокой духовной целью – повышения «сознания свинца» до «сознания золота». Сознание нашего Эго расширяется при встрече с духовным опытом, и в этом процессе рождается Самость. Превращение свинца в золото на физическом уровне считалось внешним признаком более важных внутренних, духовных достижений. Различные химические методы, позволяющие отделить сущность золота (Душа) от низших элементов (материя), параллельны этапам духовного путешествия героя из реальности, в которой доминирует Эго, в духовную сферу, а затем обратно. Дух является на землю, чтобы преобразовать ее. Заключительная стадия алхимического процесса, – символизируемая королевскими привилегиями, золотом и солнцем, – означает возможность успешно реализовать духовную истину в физической реальности.

Влияние архетипов на развитие Души в современном мире

Четыре архетипа, наиболее проявленные в путешествии к настоящему себе, – Искатель, Бунтарь, Любовник и Творец – прославлялись человечеством в древних мистических культах и алхимии. Сегодня они проявляются в нашей жизни через аналитический процесс и другие практики, связывающие с глубинным опытом. Они помогают нам ощутить смысл и подлинность жизни. Каждый из них соответствует определенному элементу или аспекту Души. Искатель соответствует Духу; Бунтарь – Танатосу, желанию смерти; Любовник – Эросу, жизненной силе; а Творец – воображению (с фокусом на нашей уникальности). Дух стремится вверх – за пределы физического существования, – призывая нас к встрече с собственной Душой. Направление Танатоса – вниз и внутрь; это путешествие в подземный мир, символически выраженное как окукливание гусеницы и рождение бабочки. Эрос служит движению Души наружу и нашей связи с другими. Воображение – та часть Души, которая создает смыслы, истории, образы и возможности. Его движение – экспансия, расширение.

Искатель

Искатель стремится к просветлению и трансформации, но изначально находится под сильным контролем мыслительных процессов Эго. По мнению Искателя, состояние просветления связано с тем, чтобы стать «лучше», более «законченным», более «совершенным». Поиск – это выход за пределы человеческой сущности. Это зов Духа, движение вверх, вперед, постоянный призыв к самосовершенствованию. В конце концов, инициация требует от нас отказа от восхождения, чтобы мы могли спуститься в глубины Духа и Души и постичь незыблемые истины.

Путешествие Искателя требует мужества, чтобы порвать с зависимостью и устремиться в неизвестное. Мы всегда боимся того, чего не понимаем или не знаем. Человек, ничего не знающий о своей внутренней реальности, испытывает ужас от одиночества и конфронтации с внутренними демонами. Человек, который не знает, как функционирует внешний мир, испытывает ужас от необходимости взаимодействовать с ним. Оба страшатся того, что может произойти и они не будут знать, как с этим справиться.

Юнг считал, что некоторые из нас более интровертны, чувствуют себя как рыба в воде в своем внутреннем мире и стремятся максимально исследовать его. Другие лучше ориентируются во внешнем мире, и им больше нравится иметь дело с ним. Мы склонны рисковать именно в том мире, который нам наиболее понятен. Бросая вызов неизвестному, Искатель в каждом из нас призывает исследовать то, чего мы боимся больше всего, чтобы произошла внутренняя трансформация.

Бунтарь

Поначалу мы можем ощущать Бунтаря внутри себя как негативную Тень, наши подавленные Я. Из-за того, что их постоянно угнетали, блокировали, ненавидели и критиковали, у них не было возможности расти и развиваться, и они стали искаженными и болезненными в своем выражении.

Юнг говорил, что Тень открывает доступ к бессознательному. Принятие ответственности за свою Тень дает нам доступ к великим богатствам подземного мира. Вот почему подземный мир часто изображается наполненным прекрасными драгоценностями и сокровищами, охраняемыми страшными монстрами. Любому герою известно, что невозможно получить сокровища, не вступив в схватку с драконом. Делая это впервые, мы ведем себя как Воины, убежденные, что дракон находится вовне. Убив его, мы завладеваем сокровищами и, конечно же, силой Эго. Когда мы сталкиваемся с драконом вновь, мы осознаем, что он – часть нас, и получаем доступ к сокровищам Души.

На самом деле, Тень – это неопасное проявление Бунтаря, несмотря на то, что ее появление может пугать. Интегрированная Тень всегда несет в себе дары. Бунтарь также может проявляться как Танатос, желание смерти. Танатос может разрушать все, что мы считали правдой о себе. Это также часть психики, которая приводит к старению, болезни и умиранию. Она является союзником смерти как в позитивном, так и негативном смысле.

Любовник

Архетип Любовника проявляется в эротической энергии, символизируемой союзом бога и богини. Часто здесь отмечается связь между браком, психологическим единством и природой космоса[20]20
  June Singer, The Unholy Bible: a Psychological Interpretation of William Blake (New York: Harper & Row, 1970), 231. Джун Сингер пишет: «Брак – это символ союза между двумя отдельными существами, основной целью которого является зачатие и рождение третьего существа – независимого, но наделенного характерными чертами тех двоих, что привели его в мир. Брак между мужчиной и женщиной – и последующее рождение детей – это непосредственное отыгрывание глубинной драмы на самых разных уровнях. Первые ее признаки можно видеть в космогонических мифах древних и первобытных народов, где присутствуют великие «всё», «хаос» или «ничто», существовавшие в своем единстве до тех пор, пока в результате некоего акта желания или мысли не произошло разделение на части. Такими частями становятся небо и земля, свет и тьма, мужчина и женщина, активный протагонист, бог, и его теневой двойник – бесчисленные вариации представлений о дуальности».


[Закрыть]. Джун Сингер пишет, что изначальное разделение – небо / земля, мужчина / женщина, свет / тьма, – нуждается в воссоединении. Символом этого является священный союз, из которого рождается Самость[21]21
  June Singer, Androgyny: Toward A New Theory of Sexuality (Garden City, N.Y.: Anchor Press/Double day, 1976), 183–207.


[Закрыть]. Вот почему подлинная андрогинность – это нечто большее, чем просто совмещение мужской и женской ролей; она включает в себя фундаментальную реинтеграцию психики, которая выходит за пределы дуальности.

Юнг считал, что соприкосновение с миром Души происходит через контрасексуальный элемент в психике; для мужчин это анима, для женщин – анимус. Мы можем распознать эту психическую фигуру несколькими способами: анима или анимус часто занимает значимое место в сновидениях; если мы связны с миром искусства, то их отражение можно увидеть в наших произведениях; кроме того, нас привлекают мужчины или женщины, которые воплощают качества нашего анимуса или анимы.

Мы часто узнаем о том, что происходит внутри нас, глядя на окружающий мир. Мы учимся любить внутреннюю женщину, учась любить и уважать окружающих нас женщин, как по отдельности, так и коллективно. Учимся любить мужчину внутри, учась любить и уважать окружающих мужчин.

Хотя священный союз бога и богини больше не является важным символом для большинства западных религий, это факт психологической жизни. Он обозначает объединение противоположных свойств: мужского и женского, телесного и духовного, Души и Эго, сознательного и бессознательного. Объединение этих полярностей происходит, когда мы испытываем искупительную, сострадательную любовь (Агапе) не только к другим, но и к самим себе, и приводит к более глубокому и целостному переживанию себя.

Творец

Архетип Творца помогает пробудить зерно подлинной индивидуальности в нас. Он управляет процессом зарождения жизни. Отчасти это то, что мы называем «воображением» и что обеспечивает максимальную концентрацию творческих усилий. Без воображения мы не можем творить жизнь; но без ощущения подлинной Самости наше воображение расфокусировано. Оно распыляется на множество проектов и идей, но их так много, что это не приносит удовлетворения.

Философ Джин Хьюстон называет это зерно «энтелехией», подчеркивая уникальную, зашифрованную жизненную миссию каждого человека. Великие мужчины и женщины – будь то художники, музыканты, ученые, философы или духовные учителя – всегда были связаны с энтелехией. У них есть чувство подлинной уникальности и миссии.

Это энтелехия желудя, чтобы стать дубом, энтелехия ребенка, чтобы стать взрослым, и ваша собственная энтелехия – чтобы вы стали тем, кем вам суждено стать. То, что происходит в духовной психологии, – это подключение к уровню, непосредственно связанному с Божественным Я.

– Джин Хьюстон

Энтелехия также связана с Душой – нашей индивидуальной судьбой, – так что мы проживаем свою судьбу, внося уникальный вклад в развитие планеты. Технология энтелехии – это творческий, соединенный с нашим воображением потенциал создавать жизнь во всем ее многообразии. Этот потенциал возникает из постижения истины того, кто мы есть.

•

Вы можете осознанно прожить эти четыре архетипа, связанных с Душой, в процессе анализа (возможно, они будут возникать в сновидениях), в духовных практиках или в повседневных переживаниях – в устремлении к большему, утратах и страданиях, страстной любви или яркой бессознательной аутентичности, когда то, что вы делаете, оказывается органичным продолжением того, кем вы являетесь. Эти переживания побуждают нас проникать в тайны Души. Почти у каждого из нас есть такой опыт. Если мы позволяем этому опыту изменить нас, мы переживаем инициацию.

В ходе анализа или другого внутреннего путешествия эти архетипы знаменуют различные этапы индивидуации, то есть процесса, когда мы исследуем наш внутренний психологический мир, проясняя устремления, интегрируя теневые элементы в психике, уравновешивая маскулинные и фемининные аспекты и приходя к пониманию того, кто мы. Результатом этого процесса – если он происходил осознанно – является рождение Самости. Это говорит о возвращении из путешествия, кульминацией которого является трансформация королевства. И эта трансформация возможна не только в сам момент рождения Самости, но и когда мы проявляем свою Самость реальным и осязаемым способом в мире. Этому процессу и будет посвящена следующая глава.