Текст книги "Средневековый мир «Игры престолов»"

Титул, род и честь

И в средневековом мире, и в мире «Игры престолов» кто есть кто, полностью зависит от того, кем были их родители, бабушки и дедушки. Для персонажей низших классов социальная мобильность труднодоступна. То, что Варис, сын рабов в Лисе, в юности ставший оскопленным попрошайкой и проституткой в Мире, добился членства Малого совета Семи Королевств, – пример головокружительного взлета. Благодаря своей полукриминальной деятельности – скупке краденого в Пентосе, созданию сети информаторов по всему Эссосу, он стал известен как мастер над шептунами за Узким морем. Лорд Варис не имеет земли, не принадлежит ни одному дому, и его титул почетен. Не многие герои испытали столь стремительный взлет; даже лорд Бейлиш унаследовал землю и титул, и, учитывая, что дом Бейлишей основан относительно недавно, Мизинец (его прозвище) всегда остро осознает свою социальную неполноценность по сравнению с Талли, с которыми он был воспитан, и со Старками. То, как лорд Бейлиш использовал свой ум и способности, чтобы добиться должности мастера монеты, подобно поэту четырнадцатого века Джефри Чосеру при дворе Эдуарда III и Ричарда II, представляется достаточно любопытным, и об этом будет подробно рассказано в третьей главе.

Для ремесленников, продавцов, фермеров, матросов и проституток главных королевств и городов Эссоса и Вестероса происхождение предопределяет их социальную роль. Бронн – это очевидное исключение. Среди людей, для которых важно, чей ты сын, он называет имя своего отца и объясняет, почему его следует уважать: Шагга из Каменных Ворон считает, что при любом удобном случае следует сообщать, что он сын Дольфа. В официальном разговоре Дрого вспоминает, что он сын Бхарбо (имя, которое намекает на варварство, которое андалы приписывают кочевникам). Задолго до появления фамилий (а в Исландии до сих пор) использование отчества было единственным способом отличить кого-то среди людей, носящих то же имя. Рассказчик в «Беовульфе», староанглийской поэме, названной по имени главного героя, все время упоминает отца Беовульфа – Эггтеова. В данном случае это не просто способ отличить героя от других Беовульфов, но также напомнить аудитории, а также персонажам самой поэмы об отце Беовульфа. Когда отчество Беовульфа стало известно королю датчан Хротгару, он сразу же осознал, кто стоит перед ним: это сын человека, которому Хротгар помог в молодости. Благодаря этому осажденному датскому королю становится проще принять помощь молодого Беовульфа в борьбе против монстра Гренделя.

Родословная – это всё для членов великих домов, и их положение относительно друг друга определяется продолжительностью их истории. Старки были королями или Хранителями Севера более 8000 лет, со времени Брандона Строителя, который не только построил Винтерфелл, но, что еще важнее, Стену. Другие великие дома могут проследить свою родословную до нашествий андалов или же, в случае с Таргариенами, до Рока Валирии. Подобно средневековой аристократии, члены великих домов верят, что их привилегированное положение, их авторитет и их самосознание как «благородного сословия» передаются через кровь. Это убеждение разделяют не только в Вестеросе; неспроста дотракийцы используют фразу «кровь моей крови». Сила крови – это не только метафора: в глазах Мелисандры и в культе Владыки Света королевская кровь обладает особыми свойствами. Пиявок, напившихся крови Джендри, бастарда Роберта Баратеона, Станнис бросил в огонь, проклиная своих врагов: Робба Старка, Бейлона Грейджоя и Джоффри, своего племянника. Но повлияло ли это на их судьбу? Конечно, Мелисандра может это утверждать, но можно назвать более правдоподобные причины их смерти. Тем не менее магия крови обладает определенной силой и по этой причине обычно запрещена; результаты ее воздействия – такие как состояние парализованного Дрого, появление на свет драконов, пророчество, данное Серсее мейегой, убийство Ренли – непредсказуемы и опасны.

Законнорожденность имеет решающее значение, и знание своей родословной крайне важно; следовательно, бастарды и те, чье происхождение неясно, не внушают доверия. Бастард должен многое, если не все доказывать. Незаконное рождение Джона Сноу полностью определяет его судьбу; оно стоит за его решением присоединиться к Ночному Дозору и его последующим назначением на пост лорда-командующего. В частности, его решение присоединиться к Дозору подпитывается поклонением его кумиру – дяде Бенджену Старку, но в основном обусловлено осознанием того, что для него нет места в Винтерфелле. Он не может надеяться наследовать крепость или на любую существенную роль в замке, которая была бы соизмерима с ролью его братьев. Гнусный бастард Русе Болтона Рамси также зовется Сноу до тех пор, пока Русе не объявил его своим сыном и наследником. Попытки Рамси стать достойным носить имя своего отца часто сталкиваются с его садистскими инстинктами, но сцена, в которой Русе его окончательно признает (4.8), показывает, как Рамси стремился быть признанным своим отцом. Точно так же незаконнорожденность Джоффри и Томмена лишает их права на Железный трон. Дело не в кровосмешении, а в том, что, в отличие от их черноволосого старшего брата, который умер ребенком от лихорадки (как упоминает Серсея в эпизоде «Королевский тракт», 1.2), по крови они не относятся к Баратеонам. И хотя многие бастарды, которых Роберт породил среди низших классов Королевской Гавани, не представляли особой угрозы для престола, Джоффри, подобно царю Ироду или даже королю Артуру в «Смерти Артура», написанной в пятнадцатом веке сиром Томасом Мэлори, решает, что безопаснее уничтожить всех потенциальных соперников.

По словам Мэлори, Мерлин пророчествует, что сын Артура, родившийся в мае в результате инцеста, приведет к гибели королевства. Артур не смог уничтожить Мордреда, потому что корабль, на котором ребенок плыл из Оркни (где сводная сестра Артура родила его) в Лондон, потерпел крушение в пути; ребенка выносит на берег, где его подбирает и растит фермер. Артур помещает других мальчиков, родившихся в мае, в лодку и пу скает их дрейфовать; все они погибают. Однако пророчество Мерлина нельзя обойти, и Мордред выживает и выполняет свое предназначение. Так же и Серсея считает, что все дети Ро берта мертвы, но Джендри все же выжил, несмотря на попытки Мелисандры. В сериале он вместо Эдрика Шторма, еще одного бастарда Роберта, сбегает с Драконьего Камня с помощью Давоса. В книгах Джендри работает кузнецом в гостинице на перекрестке, где происходит множество роковых встреч, и его дальнейшая судьба остается предметом домыслов. Положение единственного выжившего сына из дома Баратеонов, законного или нет, делает его особенным. Нед Старк увидел что-то особенное в Джендри и предложил обучать его сам: «Если наступит день, когда этот мальчик скорее возьмет меч, чем выкует его, присылайте его ко мне» (1.4). В средневековых романах иногда опытный рыцарь понимает, что молодой человек, притворяющийся совершенно обычным человеком, на самом деле имеет более высокий статус по рождению. Гарет, сын короля Оркнейского, в «Повести о сире Гарете» Мэлори решает скрыть свою личность, явившись в Камелот, и ему разрешают работать на кухне в течение года, прежде чем он просит дать ему задание. Гарет хочет обрести независимость от своих братьев и отца и прославиться благодаря своим способностям и нраву, а не происхождению. Сир Ланселот становится его наставником, и, хотя он уверен, что Гарет благородных кровей, он любезно подыгрывает обману Гарета и сам посвящает его в рыцари в конце года. В другой повести Мэлори Мэрлин узнает, что сын пастуха, увлеченный рыцарством и обреченный на сельский труд, – на самом деле незаконнорожденный сын короля Пелинора. Артур посвящает в рыцари молодого Тора, и он становится ценным и полезным участником Круглого стола. Сложно сказать, случится ли подобный социальный взлет с Джендри; в сериале неизвестно, куда он направился после того, как Давос осво бодил его из темницы.

Быть благородным означает быть лучше, чем простолюдины. Аристократия, по крайней мере как она это представляет, ведет себя лучше, соблюдает свои обещания, мужественна, непоколебима и щедра, когда это возможно. Для мужчин военное искусство имеет решающее значение – будь то рыцари или такие простые воины, как Нед и Робб Старк. Возможности благородных женщин более ограниченны: они играют роль пешек в брачных партиях или матерей, но также советниц и стратегов (особенно в домашней обстановке). Они должны быть красивыми и умными, а также послушными и скромными. Отличие Вестероса от средневекового мира состоит в том, что в нем, похоже, не обращаются к богам за помощью и для поддержания порядка. Средневековые мыслители утверждали, что Бог создал различные сословия: те, кто воюет (аристократия), те, кто молится (духовенство), и те, кто работает (крестьянство). Несомненно, Бог одобрял появление буржуазных сословий ремесленников, купцов, торговцев и государственных служащих, которые не вполне вписывались в старую модель, хотя неизвестно, насколько его одобрение распространялось на так называемое четвертое сословие – женщин. В Вестеросе отсутствует ярко выраженное религиозное подкрепление классовой системы; неприязнь большинства персонажей к религии будет обсуждаться во второй и третьей главах. В южных землях Семи Королевств, где вера в Семерых преобладает, благородство тесно связано с рыцарством, почти в его средневековом понимании. Рыцарство и его значение будут рассмотрены в третьей главе.

Принадлежность роду дает знати то, что, возможно, является главной чертой их характера: честь. Честь – особенно для мужчины – основывается на его способности держать свое слово, не позволять другим оскорблять его и на знании истории своего дома. Если он бастард, он в невыгодном положении; например, если у него нет фамилии, его шансы на стяжание чести очень ограничены. Теон освобожден от некоторых обязанностей, связанных с принадлежностью к дому Старков, из-за его неоднозначного статуса, который раскрывается в начале первого сезона. Положение заложника компрометирует его, особенно с точки зрения его отца, представления которого о чести Грейджоя непоколебимы, что имеет ужасные последствия для политики и лично для Теона.

Индивидуальность меньше связана с настоящей, неотъемлемой сущностью, которой мы, современные люди, по нашему мнению, обладаем. Как и в средневековый период (до революции мышления, произошедшей в двенадцатом веке, иногда характеризующейся как «рождение личности»), принадлежность к социальным группам формирует идентичность людей в Известном мире. Она зависит в первую очередь от пола человека, а затем от титула, от того, каковы его родители, родственники и дом, от того, каким богам он поклоняется, является ли он рыцарем, где он живет и кого он считает достойным занять Железный трон. Но если характер человека и имеет ту самую неотъемлемую сущность, она, вероятно, связана с его понятием о чести.

Честь тесно связана с идеями правды и нравственности, с представлением о правильном поведении. Учитывая, что на двух континентах господствуют разные религии, нравственность не всегда тесно связана с верой, хотя мы рассмотрим некоторые исключения ниже. Честь изменчива, подлежит обсуждению и может быть потеряна, выиграна, принесена в жертву или запятнана из-за проблем, с которыми можно столкнуться в хаосе Семи Королевств. По ту сторону моря, в Эссосе, по словам Барристана Селми, «в змеином гнезде под названием Миэрин честь приравнивается к дурацкому колпаку» (ТД, Рыцарь королевы, 257). Действительно, одно из главных различий между восточной и западной культурами, о котором будет подробно говориться в пятой главе, – это западное понятие личной ответственности, понятие греха (не особенно зависящее от представления о том, что боги, Старые или Новые, наблюдают за нами) и сильное чувство стыда в кодексе поведения аристократии. На Востоке понятие этичного изменчиво; люди говорят Дейенерис то, что, по их мнению, она хочет услышать, они лукавят, преследуя свои цели. Возможное участие Хиздара Зо Лорака в Сынах Гарпии является тому примером; Даарио Нахарис в этом полностью уверен и рекомендует убить его и других мастеров. Чувство справедливости Дейенерис не позволяет наказывать без доказательств. Нарушение Уолдером Фреем и Русе Болтоном этических норм на Красной свадьбе безнадежно портит их репутацию; Робб чувствует ужасную вину, нарушая свое обещание жениться на девушке из Фреев. Хиздар, напротив, не играет в вестеросские игры чести, и его мало смущает ложь королеве. Зеленая Благодать, верховная жрица древней религии гискарцев, практикуемой в Миэрине, которая дает советы Дейенерис с точки зрения инсайдера, в сериале не появляется, предоставляя кхалиси полагаться на советы других неместных или на местных жителей, у которых свои заботы.

Чувство чести Неда Старка, проявляющееся в его стремлении раскрыть правду о детях Серсеи, приводит его к беде. Когда в тюремной камере его посетил Варис, Нед получил шанс спасти свою жизнь, отвергнув правду; ему бы разрешили облачиться в черное и отступить к Стене. Нед с негодованием отвергает это предложение: «Вы думаете, что моя жизнь для меня какая-то драгоценная вещь, что я буду торговать своей честью еще несколько лет… несколько лет чего?.. Я научился умирать давным-давно» (1.9). Однако для Неда жизнь его дочерей оказывается важнее, чем его честь, и он делает публичное и постыдное признание в своей измене, что в результате оказалось бесполезным.

Необходимость сохранять лицо – неотъемлемая часть чести. Это проявление уважения к социальному положению другого человека и ожидание ответного уважения к себе. Если человек не отвечает на оскорбление, он теряет лицо, а вместе с ним и авторитет. Власть кхала Дрого над его кхаласаром зависит от его лица; он вспыльчив и не терпит возражений. Влияние Дейенерис ослабляет его положение в глазах соратников; и хотя они поддерживают его идею пересечь Узкое море, вмешательство Дейенерис, нацеленное на спасение Мирри Маз Дуур, и ее желание укрепить свою власть, используя отношения с кхалом, и отдавать приказы, которые возмущают кхаласар, в конечном счете приводят к падению Дрого. Несмотря на то что он побеждает в битве с Маго, его гноящаяся рана не позволяет ему больше оставаться в седле – а «кхал, который не может сидеть в седле, не является кхалом» (1.9), – и он лишается власти. Всадники в кхаласаре быстро отказываются от своего умирающего вождя и его кхалиси.

В браке с Дейенерис Дрого учится терпению; он терпит Визериса дольше, чем можно было ожидать. Но последнее требование Визериса, чтобы Дрого сдержал свое слово, и нарушение им запрета на ношение оружия в Ваэс Дотрак невозможно было проигнорировать. Убийство вздорного брата жены с помощью столь желанной тому золотой короны – это и издевка над одержимостью Визериса, и свидетельство его безжалостности и изобретательности. Визерис рассчитывал на запрет на пролитие крови в Ваэс Дотрак, благодаря которому он мог безнаказанно злоупотреблять терпением Дрого, но тот сразу же увидел, как можно обойти запрет, и ответил Визерису раз и навсегда. Предав его страшной смерти, он произвел впечатление не только на свой кхаласар, но и на Дейенерис.

В отличие от простых смертных, короли имеют большую свободу действий, когда к ним проявляют неуважение. Роберт терпит насмешки от Неда, основываясь на своем непоколебимом достоинстве и авторитете перед остальными. С другой стороны, Джоффри совершенно лишен чувства юмора, и его неуверенность в своем праве на трон проявляется еще до того, как он был коронован. Он страшно наказал менестреля Мариллиона, с которым мы впервые встречаемся в трактире, где пересекаются пути Кейтилин и Тириона, за составление непристойной баллады о Роберте, кабане и «львице на ложе короля». Текст песни Мариллиона действительно на грани приличия, так как показывает, что секрет Серсеи теперь стал достоянием сплетников города. Безжалостность и садизм Джоффри в этот момент слились воедино, и он приказал Илину Пейну вырвать язык менестреля.

Устные традиции

Дома Вестероса имеют девизы, в которых выражается их мнение о себе. Не «Ланнистер всегда платит долги» – девиз дома Ланнистеров, на самом деле это «Услышь мой рев», но первое выражение употребляется гораздо чаще и самими Ланнистерами, и другими людьми. «Зима близко», девиз Старков, – самый звучный из девизов; «Мы не сеем» – выражает отказ Грейджоев от любого другого образа жизни, кроме набегов, – позиция, оспариваемая Ашей в ее борьбе за трон отца. Мирный девиз «Вырастая – крепнем» дома Тиреллов заключает в себе предупреждение, которое Серсея слышит очень ясно; амбиции дома Маргери растут тем больше, чем плачевнее становится положение домов Старков, Баратеонов и Талли. У каждого дома также есть герб, который символизирует его ценности. Повествование начинается с герба дома Старков, воплощенного в реальность: дети Старка получают щенков лютоволка, каждый из которых связан с судьбой его владельца. Лев, кракен, олень и отвратительный освежеванный человек символизируют идентичность домов. Гербы также жизненно важны для идентификации в практически полностью безграмотном обществе, где они выполняют ту же функцию, что и средневековая геральдика: роза Тюдоров, различные львы Англии и Шотландии, французский флер-де-лис. Гора пытается подставить дом Талли, оставляя мешок кровавой рыбы на месте его разбойных нападений, когда он опустошает Речные земли; так же и житель Речных земель, который приходит со своим горем к Неду, как к деснице короля, хоть и не понимает слова «герб», может с уверенностью интерпретировать символы, оставленные вместо подписи.

Щиты с геральдическими элементами. Лондон, Британская библиотека

В обществах, в которых нет письменности или она доступна очень ограниченному кругу людей, как в европейском Средневековье, слово значило очень много. Речевые акты – обеты, обещания или клятвы – приобретают особое значение, когда соглашения не оформляются в виде письменных договоров и их удостоверяет присутствие свидетелей или призыв к Богу. Когда придет время выполнить обещание или соблюсти клятву, свидетели, будь то люди или божественная сущность, напомнят об этом поклявшемуся. Так, кхал Дрого ссылается на Мать Гор, когда клянется, что даст своему ребенку Железный трон и наконец выполнит свое обещание Визерису и Дейенерис:

Я приведу свой кхаласар на запад, где кончается мир, и поскачу на деревянных скакунах поперек черной соленой воды ‹…› Я убью людей в железных одеждах и разрушу их каменные дома ‹…› Я клянусь перед Матерью Гор, и пусть звезды будут мне свидетелями (1.7).

Драматичное выступление Дрого, с криками и топотом, воздеванием рук к небу и призывами к богам и людям быть свидетелями, не позволяет ему отказаться от его обещания; только смерть может помешать ему выполнить его обещание сделать то, чего до сих пор не совершал ни один дотракиец: провести свой кхаласар на кораблях над «ядовитой водой», чтобы напасть на Вестерос.

В староанглийской поэме «Беовульф» есть сцена, в которой герой Беовульф клянется перед своими людьми и датчанами при дворе короля Дании Хротгара, что он убьет чудовище Гренделя, которое разрушает королевский дворец, или же умрет при попытке сделать это. И прежде чем отправиться на покой, Беовульф усиливает всеобщее напряжение, хвастаясь, что он не собирается использовать меч или любое другое оружие против монстра, бросая вызов Гренделю, чтобы помериться с ним силой. Во время боя, когда воин крепко держит руку Гренделя, он вызывает в себе приток сил, требующихся, чтобы оторвать руку чудовища, вспомнив свою «вечернюю клятву». Грендель обречен.

Клятву Ночного Дозора, со всем, что она влечет за собой, не стоит произносить просто так. Первый сезон сериала открывается ужасающими событиями, которые заставляют Уилла (Гаред в книгах), брата Ночного Дозора, бежать на юг от Стены. Последствия его побега очевидны: дезертиры и клятвопреступники должны умереть, и Нед Старк исполняет приговор сам. Когда до Джона Сноу доходит новость, что Робб собрал своих воинов и идет на юг, несмотря на мудрые слова мейстера Эйемона, Джон близок к тому, чтобы отказаться от своей клятвы: «Я должен быть там ‹…› Я должен быть с ним» (1.9). Джон уже успел вый ти за ворота Черного замка и войти в лес, когда его друзья и товарищи по клятве, Гренн, Пип и Сэм, догнали его. Когда они заново читают Джону его клятву, напоминая ему о том, что он поклялся в присутствии Старых богов, он наконец понимает серьезность того, что обещал. Несмотря на то что позже он все-таки нарушит некоторые другие положения клятвы, Джон в полной мере понимает справедливость тех доводов, что приводили ему Джиор Мормонт, мейстер Эйемон и его друзья: братья Ночного Дозора – его семья. На самом деле нужно признать, что нарушение клятвы – очень серьезный проступок; Джейме никогда уже не сможет избавиться от прозвища Царе убийца. Он не может ни отрицать правду, ни отменить событие, которое послужило поводом для этого клейма, несмотря на то что убийство Безумного Короля, возможно, было оправдано в свете зверств, совершенных Эйерисом.

Клятвенное братство было важным социальным институтом в средневековой Европе. Оно пришло из германских земель, и есть немало исторических источников, рассказывающих о том, как отряды воинов присягали друг другу на верность до смерти на поле битвы. В средневековой Англии мужчины вступали в клятвенные союзы, заменяя или дополняя семейные узы избранным другом и компаньоном. Они вступали в такой договор, вместе принимая причастие, клялись любить друг друга и отомстить за своего брата, если тот будет убит. В 1421 году два оруженосца в армии Генриха V, Николас Молинье и Джон Винтер, произнесли клятву в церкви Святого Мартина в Гарфлере во Франции. Она устанавливала не только l’amour et fraternité («любовь и братство») между ними, но и делала их frères d’armes («братьями по оружию»). Молинье и Винтер клялись выкупить друг друга из плена, если вдруг один из них будет захвачен, и объединить свои трофеи, чтобы потом передать их Лондону.

Насколько формально соглашение, сделанное Роббом и Теоном, когда Большой Джон Амбер предлагает провозгласить Робба Королем Севера? Теон спрашивает, будет ли он братом Роббу «сейчас и навсегда», и Робб отвечает ему: «Теперь и навсегда» (1.10), а Теон повторяет это еще раз. Теон под впечатлением от драматизма момента и не задумывается, влечет ли это за собой перемены в его статусе по отношению к его дому (и его раздражительному отцу). Он использует возможность изменить свой статус в отношении других членов дома Старка. Мейстер Лювин и Робб иногда напоминали Теону, что он, по сути, является заложником в Винтерфелле, как гарант лояльности дома Грейджоев престолу, и Теона ранило то, что он был исключен из группы братьев и сестер, с которыми он вырос. Трагедия Теона отчасти проистекает из его неспособности осознать все условия его клятвы, но тот факт, что он дал эту клятву и помнил о том, в чем поклялся, повлиял на его решение перестать преследовать Брана и Рикона, завладев Винтерфеллом.

Герои в средневековых романах часто сожалеют о данных обещаниях. «Необдуманный дар», как называется этот мотив, – это обещание, данное без полного осознания последствий. Так, в одной валлийской повести из первой ветви «Мабиноги» лорд Пуйл обещает исполнить же лание одного из просителей на его свадебном пиру – и человек немедленно просит и его жену, и пир. Пуйл не вправе отказать, но его жена умна и придумывает такие условия, которые в конечном итоге спасают ситуацию – и лицо ее мужа. Поэтому, когда бедная Ширен, дочь Станниса, обещает ему сделать все, что он попросит, чтобы помочь ему в кампании против Винтерфелла, это обещание оборачивается для нее такими трагичными последствиями, которые любящая дочь никак не могла предвидеть.