Текст книги "Nirvana: со слов очевидцев"

Чед, который был ближе прочих к Джейсону, считает, что причина его ухода была в том, что он не был доволен просто участием в группе – его злило и расстраивало, что, как и Чед, он не участвовал в творческом процессе. «Позже я понял, что ушел из группы ровно по тем же причинам, что и Джейсон», – говорит он.

29 июля 1989: Кортни Лав в первый раз выходит замуж за Оллина Джеймса (настоящее имя Джеймс Морленд), вокалиста лос-анджелесской панк-группы Leaving Trains. Джеймс говорит, что, несмотря на утверждения, что они были женаты день или два, «официально наш брак длился два года, хотя вместе мы прожили только первый из них».

Июль 1989: Лейбл K Records выпускает 7-дюймовку группы Go Team с песнями «Bikini Twilight» и «Scratch it Out». Как указано, в записи «Bikini Twilight» принимали участие Курт Кобейн, Кэлвин Джонсон и Тоби Вэйл. Больше года спустя Курт сделает на руке непрофессиональную татуировку с буквой К.

Также в этом месяце на страницах журнала Rocket появляется рецензия Джилиан Дж. Гаар на альбом Bleach. В ней, в частности, отмечается: «Nirvana кренится от одного полюса спектра трэша в другой, попутно кивая в сторону гранжа, альтернативного нойзу и адскому металу, не присягая никому из них».

Майк Масбургер из the Posies замечает, что в то время как гранж в ту пору гремел в Сиэтле, мало кто из тамошних групп играл его так мелодично, как Nirvna это удалось на альбоме Bleach. «Вся фишка была громком/мягком дисторшне и общем плотном звуке гитар. Я это уже слышал», – говорит он. «Но в основном это делалось без мелодии, без реально достойных песен. Просто тяжелые риффы и какие-то слова поверх. Nirvana была первой группой, которая приняла саму эту идею и стала писать на ее основе популярные песни».

11 августа 1989: В журнале CMJ New Music Report выходит рецензия на Bleach. «Nirvana имеет все шансы стать крутейшей штукой со времен изобретения тостера», – говорится в ней.

12 августа 1989: Альбом Bleach выходит в Англии на виниле; его выпускает лейбл Tupelo. В том же месяце Sub Pop издает его на компакт-дисках и компакт-кассетах в США.

20 и 28 августа 1989: Курт Кобейн, Крис Новоселич, вокалист Марк Ланеган и барабанщик Марк Пикерел из Screaming Trees записываются на студии Reciprocal у Джека Эндино в рамках проекта, названного The Jury. Они записали песни Ледбелли «Ain’t It a Shame» (их версию Джек описывает как «традиционную песню в стиле Creedence Clearwater Revival») и «Where Did You Sleep Last Night?». Ледбелли (настоящее имя – Хадди Ледбеттер, 1888 г.р.) был блюзменом из Луизианы, отсидевшим 30 лет за убийство в Техасе. «Where Did You Sleep Last Night?» в 1990-м войдет в сольный альбом Марка Ланегана The Winding Sheet.

«Мы планировали записать EP», – вспоминает Джек. «Предположительно Курт и Марка как-то написали несколько песен, которые всем понравились. А когда пришло время собраться в студии, они их наглухо забыли». В итоге в «Where Did You Sleep Last Night?» (песне, которую Nirvana впоследствии будет неоднократно исполнять на концертах и запишет на концертнике MTV Unplugged In New York) главную вокальную партию исполнял Марк, Курт играл на гитаре, а Крис на басу. В «Ain’t It a Shame» Курт пел и играл на гитаре, Крис на басу, а Марк Пикерел сидел за барабанами.

Слим Мун, сосед Курта, говорит, что он подсадил Кобейна на Ледбелли. «Когда я дал ему послушать мои пластинки Ледбелли, он был просто вне себя от восторга», – вспоминает Слим. «А Ланеган давно уже любил Ледбелли». Одна из первых записей Ледбелли, которая восхитила Курта, была пластинка Last Sessions.

26 августа 1989: Nirvana впервые за много месяцев выступает в Сиэтле на сцене COCA (Центра современного искусства). Вместе с ними играли Cat Butt и Mudhoney. К этому времени, по словам Нила Бернстайна, достать билеты на их концерты в Сиэтле уже было непросто.

Август 1989: Под руководством продюсера Стива Фиска Nirvana записывает песни «Been a Son», «Stain», «Even in His Youth», Polly и «Token Eastern Song» для EP Blew на студии Music Source в Сиэтле. Только две песни из этой сессии – Been a Son и Stain – попадают на релиз; остальные три остаются незаконченными. Ночные длились два или три дня.

«Мы все знали Фиска по записям, которые он делал на студии Pell Mell и уважали его», – говорит Чед. «И неплохо провели с ним время. Фиск несколько перегибает в техническую сторону, да и вообще, перфекционист. У был него другой подход, чем привычный нам, и, кажется, запись заняла больше времени, чем у нас обычно, но нам понравилось то, что получилось».

«Песни были уже готовы» – говорил Стив Фиск (также участник группы Pigeonhed), рассказывает Джиллиан Дж. Гаар. «Они записывались небыстро, они осекались и начинали заново. Если возникало какое-то напряжение, они обсуждали это между дублями. Я просто пытался помочь, никаких суперидей у меня не было. Хотя я и пытался донести до них, что если в песне «Stain» не будет так много слов «fuck», она может стать хитом. Но у меня не было достаточно солидности, чтобы повторять, как настоящий продюсер: «Курт, ты не можешь повторять это слово так часто, на радио этого не пропустят!».

Лето 1989: Nirvana много выступает в родном штате, в окрестностях Сиэтла, в городах вроде Хокиама и Беллвью – и в Олимпии.

«Они тогда какое-то время крутились вокруг Сиэтла, больше выступая в Такоме, Олимпии и других городах, чем в самом Сиэтле», – объясняет Чарльз Р. Кросс. «Изначально ведь Nirvana не была сиэтлской группой, никто из её членов не жил в Сиэтле. Есть мнение, что Nirvana прорвалась в топ в результате выступлений в сиэтлских клубах, но это не так. Они прорвались из-за успеха своих пластинок, из-за успеха гастролей по всей стране, и только после этого их фанаты с северо-запада доросли до того, чтобы поверить в их популярность. Они были аутсайдерами, и они оставались аутсайдерами даже когда преуспели. Нет, потом это изменилось – но для этого должно было пройти достаточно много времени».

Курт подтверждает эту теорию в своем интервью еженедельнику Melody Maker. «Мы с Крисом считали себя чужаками – об этом наша песня «School», о безумной сиэтлской сцене, которая напоминала нам выпускные классы средней школы».

1 сентября 1989: Nirvana выступает в клубе Iguana`s в Тихуане, Мексика.

9-22 сентября 1989: Группа начинает мини-тур по среднему Западу, чтобы восполнить концерты, которые пришлось отменить в связи с уходом Джейсона Эвермана в июне, выступления. К этому времени у них уже есть тур-менеджер, звукооператор (Крейг Монтгомери), грузовик для аппаратуры, а сами они теперь получают по 100-200 долларов за концерт.

Первый концерт проходит 9 сентября проходит в клубе Cabaret Metro в Чикаго на разогреве у Sonic Youth. Расписание тура включает концерты в Луисвилле, штат Кентукки; Толедо, штат Огайо, и Денвере, штат Колорадо – помимо прочих.

О выступлении в Чикаго Чед вспоминает: «Курт сперва развалил мою установку, а потом над нашими головами засвистели пустые бутылки, так что мы просто переглянулись – и спрятались под сценой. Я на том концерте даже барабанный стул оставил».

23 сентября 1989: Когда у Чеда спросили, какой момент в туре ему больше всего запомнился, он ответил – Милуоки, где они купили за 100 долларов видеокамеру Fisher Price Pixel Vision. «Мы ехали куда-то вечером. Крис вёл фургон, а мы с Куртом сидели на заднем сиденье и снимали по очереди, как мы кривляемся. И у нас была бутылка чего-то, то ли Jim Beam, то ли еще чего, не помню. Было нереально весело». Концерт в тот вечер проходил в клубе Unicorn.

3 октября 1989: Не заметив того, что микрофон Курта не работает, Nirvana открывает концерт песней School и играет ее до конца, не обращая внимания на то, что в зале не слышно голоса. Это было на концерте в клубе Blind Pig в Энн Арборе, штат Мичиган; группа выступала после Steel Pole Bathtub и перед Flaming Lips.

«Кобейн никогда не был особенно внимательным, а остальные ребята просто рубились изо всех сил, вот никто и не заметил, что микрофон выключен», – рассказывает вокалист Flamin Lips Уэйн Койн. «Так что они отыграли песню, поняли, что произошло, включили микрофон и сыграли её по новой». За кулисами Курт, как всегда, молчал. «Кобейн не разговаривал. Не то чтобы злился или радовался – просто тихо сидел. Новоселич был весельчак, все время подкатывал ко всем: «Эй, ребятки, чего, как дела?». А Чед… мне нравился Чед. Даром, что он не был в той же степени суперпрофессиональным барабанщиком, как Грол – он всегда нравился мне больше. Он был яркой личностью и веселым парнем».

6-8 октября 1989: Другие концерты на Среднем Западе: 6 октября – паб Murphy’s, Цинциннати, штат Огайо; 7 октября – клуб Outhouse в Лоуренсе, штат Канзас; 8 октября – клуб Lift Ticket Lounge в Омахе, штат Небраска. Об этом периоде Крис Новоселич напишет в буклете к альбому From the Muddy Banks of Wishkah: «Концерты для нас тогда были и хлебом, и маслом. Мы гастролировали месяцами… возвращались домой со штукой или двумя в кармане… В те времена это казалось наибольшим успехом, какого можно достичь».

12 октября 1989: Курт покупает себе акустическую гитару – двенадцатиструнку Stella за 31 доллар 21 цент, как написано в журнале Guitar World. В апреле 1990-го он запишет несколько демо с Батчем Вигом именно на этой гитаре.

20 октября 1989: Nirvana отправляется в Европу, это их первые гастроли за рубежом. Они едут вместе с группой Tad; в составе девять человек (включая звукооператора Крейга Монтгомери и тур-менеджера Эдвина Хитса) в девятиместном мини-вэне с аппаратурой (массивный Тэд Дойл и долговязый Крис Новоселич заняли много места). В Route 666 Курт опишет это путешествие как «изнурительное».

Группа зарабатывает по 100 – или даже больше – долларов за концерт, но этого хватает только, чтобы покрыть текущие расходы. Крэйг вспоминает, что каждый получал по меньшей мере 10 долларов в день, после шоу их кормили организаторы концертов, а завтрак обычно был включен в стоимость проживания в отеле. Джонатан Понимен говорит об этих гастролях так: «Никто из нас не знал в точности, что мы делаем. Изначально было просто желание вывезти группу куда-нибудь – а они хотели поехать в Европу. Так и получился первый европейский тур никому неизвестной рок-группы, даже двух. Музыканты, конечно, были в восторге, но это был восторг от самого факта гастролей. Денег у них не было».

21 октября 1989: В Melody Maker выходит статья Эверетта Тру «Nirvana: Очищающие вопли», в которой Крис Новоселич комментирует шумиху, поднявшуюся вокруг лейбла Sub Pop и сиэтлской сцены: «Мы определенно не первооткрыватели. Но если бы не было никакого Sub Pop-саунда, мы все равно занимались бы тем, чем занимаемся. Если и есть кто-то достаточно близкие нам музыканты, то это the Stooges с их чувством момента и энергией». Ночь группа проводит в Лондоне, а потом отправляется в Ньюкасл для следующего концерта.

23 октября 1989: самый первый из 36 концертов тура состоялся в театре Riverside в Ньюкасле, Англия. Тур начался лихо. «У нас сломался усилитель и были проблемы с оборудованием», – говорит Чед. «В зале творился хаос, но это было нормально. Кто-то кинул на сцену пивную бутылку и угодил Крису в голову. Когда мы получали наш стафф, многое перепуталось, особенно была лажа с барабанами. Мы со Стивом [Видерхольдом из Tad] делили одну установку, хотя я привык играть на своих более мощных нортовских барабанах. Так продолжалось в течение всего тура». «На самом первом концерте Крис напился до невменяемости и раскурочил свой басовый усилитель, довольно дорогой», – вспоминает Крейг. «Тур-менеджером был один голландец, по имени Эдвин Хит. Я видел его глаза, и в них стоял немой вопрос: «Господи, зачем мне все это?!». В самый первый вечер они уже поломали кое-какое оборудование. Часть его мы арендовали, и надо было сохранить ее до конца гастролей. Ни агентство, ни лейбл не несли ответственности за сломанное оборудование. В результате, чтобы подключать басовые кабинеты, мы использовали дополнительный гитарный усилитель и вообще поменяли кое-что местами. К тому же мы с Tad делили аппаратуру. Они не испытывали тяги к бесчинствам на сцене и в конце концов взмолились: «Ну вы, задницы, нам же нужно еще играть на всем этом!».

24 октября 1989: второй концерт тура в Манчестерском Политехническом. «Вообще сейчас все это слилось в одну картинку, но второе выступление было лучше первого», – вспоминает Крейг Монтгомери. «Началась нормальная гастрольная рутина. Этот европейский тур был как будто поворотным моментом. Потому что толпы буквально сходили с ума».

25 октября 1989: Большинство концертов тура проходило в университетах, но были и выступления в небольших пивных, как в Лидсе – в пабе «Герцогиня Йоркская». Помещение было – футов 25 от стены до стены, и туда влезла пара сотен человек. Пол залит пивом, внутри битком народу, все очень по-английски», – говорит Крейг.

26 октября 1989: Nirvana исполняет песни «About a Girl», «Love Buzz», «Polly» и «Spank Thru» для радиопрограммы знаменитого диджея Джона Пила в студии Maida Vale Studios в Лондоне. Это была их первая запись для Пила. О дорожных расходах для групп организаторы гастролей позаботились, а вот решение вопросов с жильём и питанием не всем было по душе. «Мы останавливались в очень недорогих отелях», – объясняет Крейг, – «типа «кровать и завтрак» – жили по двое в комнатах, спали на маленьких жестких двуспальных кроватях. И английский завтрак на завтрак. Как правило, яичница из двух яиц, тушёные помидоры или фасоль – и кофе. Не то, к чему мы привыкли, честно. Так что парням пришлось тяжело, потому что привычной еды не было. Новизна Европы быстро начала приедаться». Быстрее всех к новым условиям адаптировался Чед, семья которого часто переезжала, когда он был ребенком. «Я впервые был в Европе и мне всё нравилось», – говорит Чед. «У меня были небольшие проблемы с желудком, но все быстро прошло. Тэд хворал постоянно, но его проблема была в том, что он вообще почти не пережевывал пищу, прежде чем проглотить. А вот у Курта были серьезные проблемы с едой из-за его желудка». Крейг добавляет: «Проблема Курта была в том, что он, растя в Абердине, никогда не испытывал особых проблем и был очень разборчив в еде, а здесь вся еда была совсем другая».

27 октября 1989: Nirvana и Tad выступают в Школе Восточных и Африканских Исследований при Лондонском Университете. «Фанаты прыгали даже с колонок, я в жизни не видел ничего подобного» – говорит Крейг. «Но с Nirvana я наблюдал это постоянно. Они начинали играть, и любая их вещь была как торнадо. Люди полностью теряли контроль над собой. Чего никто не понимал про Nirvana, так это того, что несмотря на весь хаос, который вокруг них происходил, они были весьма сплоченной, слаженной группой. Они знали как играть свою музыку знали как заставить её звучать круто. Временами у них бывали откровенно плохие концерты – настроение было скверное, мониторы не работали, еще что-то могло стать тому причиной. Но в том, как они играли, они были совершенно последовательны».

28 октября 1989: Следующее выступление прошло в Портсмуте в Энтертейнмент-Холле. Группа и персонал не сразу смогли найти площадку, поэтому приехали поздно – голодные и раздраженные, по словам Крейга. Крейг соглашается с тем, что тур был достаточно изнурительным, прежде всего из-за проблем с логистикой, но никак не «кошмарным», как считали многие – по крайней мере не для него.

«Я думаю, поначалу все были настроены оптимистично, но, может быть, это мне так казалось», – говорит Крейг. «Что касается меня, я был взволнован самим фактом того, что еду в Европу. Меня не особенно волновало, заплатят нам или нет, пока нас кормили. Мы работали с промоутерской компанией Paper Clip, и они нас с самого начала поразили – их стараниями у нас был фургон, мы бронировали номера в гостиницах. Как нам тогда казалось, этого было более чем достаточно. Они расписали нам концерты на два месяца вперед, в общем, всё было просчитано».

29 октября 1989: Следующий концерт проходит в верхнем зале паба Edward’s No. 8 в Бирмингеме. Чед утверждает, что во время этих ранних гастролей никто из музыкантов не употреблял наркотиков. «Если у Курта и были проблемы с тяжелыми наркотиками, то он, должно быть, хорошо их скрывал, потому что я ничего такого не замечал, пока был в группе», – говорит Чед. «У нас ведь там не было нужных связей, никаких выходов, мы просто никого не знали. Делал он что-то такое или нет, я просто не знаю, но во время тура мы много пили, а Курт, он не то чтобы… я имею в виду, что когда человек в таком состоянии, это всегда заметно. Он сильно меняется – вплоть до того, что он буквально не присутствует здесь, он не с вами. Но тогда у нас вообще не возникало подобных проблем».

30 октября 1989: Как и большинство концертов этого тура, выступление в Норвичском Центре Искусств не было «решительно непохожим на последнее шоу, что я видел», – говорит английский журналист Кеван Робертс. «Было спокойнее, зрителей было поменьше. Зал, конечно, не был пуст, но такого ажиотажа, как на концерте в Лондоне, тоже не было».

1 ноября 1989: Nirvana исполняет песни «About a Girl», «Dive» и «Love Buzz» и дает интервью в прямом эфире радиостанции VPRO Радио в Хилверсуме, Голландия. Тем же вечером группа играет в клубе Nighttown в Роттердаме. «В Голландии было клёво по ряду причин. Прежде всего потому, что наши агенты, Paper Clip, были из Голландии. Так что и концерты тут проходили лучше, в больших залах, с хорошей едой – и отношение к нам было хорошее», – говорит Крейг. «Я помню, что в Голландии было комфортно. Вообще именно там было очень круто – потому что для нас устроили большую радиопрограмму в прямом эфире. Но зрители там были посдержаннее, они не сходили с ума, как англичане».

2 – 5 ноября 1989: Nirvana и Tad играют ещё четыре концерта в Голландии, в следующем порядке: клуб Vera (Гронинген), Tivoli (Утрехт), Gigant (Апельдоорн), Melkveg (Амстердам). Выступление в Амстердаме закончилось тем, что Курт разбил гитару об пол и стал орать в микрофон под произвольный аккомпанемент группы. «Монитор стоял прямо напротив меня, а орал он в невероятно высокой тональности. Мой слух уже никогда не будет прежним», – смеется Чед.

«Те из нас, кто покуривал [из участников группы и персонала], оттягивались в местных заведениях и поглядывали в сторону района красных фонарей. Обычное амстердамское времяпрепровождение», – говорит Крейг. «Там был большой бар для туристов, назывался он «Бульдог», и парни зачастую покупали там травку. И восхищались самим фактом, что можно купить травы – и это не будет незаконно».

7 ноября 1989: Самое худшее по звуку выступление тура состоялось в клубе B-52 в западногерманском Мёнхенгладбахе. «В отношении звука концерт был просто катастрофой», – говорит Крейг. «Это было дерьмовое место, и аппарат у них был дерьмовый. Вообще дрянь был денек, и ночевали мы у кого-то дома, но я все это помню отрывочно. Да и вообще мало помню о самих концертах, а вот все, что было вокруг, помню отчетливо. Сами концерты как будто в расфокусе. Меня все время спрашивают меня: «Какой был ваш лучший концерт?». По мне, лучшим был тот, на котором мы добирались до конца программы и ничего при этом не портилось».

8 ноября 1989: Nirvana играет кавер на песню The Ventures – они исполняют» «Walk, Don’t Run» на концерте в кёльнском Rose Club.

9 ноября 1989: Группа играет в клубе Schwimmbad в Ганновере, а в это время весь мир, затаив дыхание, следит за падением Берлинской стены. «Мы даже не представляли, что происходит, до тех пор пока не подъехали к границе, со стороны которой ехали эти маленькие машинки, битком набитые людьми, которые предлагали нам фрукты», – эти слова Криса Новоселича приводит Нильс Бернстайн в статье Нильса Бернстайна «Берлин – состояние ума», опубликованной в декабрьском номере журнала Rocket.

«Это было невероятно захватывающе», – говорит Крейг о том, что они видели своими глазами. «Оттуда, откуда мы ехали в сторону Берлина, есть два шоссе, которые вы можете взять, два «коридора» между Берлином и Западной Германией (так они их называли). Вам нужно пройти через пограничный контрольно-пропускной пункт, а потом вы оказываетесь в «коридоре», и после этого уже невозможно съехать с автострады, так что движение было очень напряженное. Мы долго стояли в очереди, потому что все восточные немцы ехали за покупками в Западную Германию – впервые со времен Второй мировой войны. Удивительная была эта очередь на выезд из Восточной Германии, примерно 80 километров – ну или 50 миль – полностью забитых этими маленькими немецкими машинками, как в том видеоклипе U2. Сумасшедшее было время».

10 ноября 1989: Еще один концерт в Западной Германии в клубе Forum в Энгере, небольшом городке в сельской местности. «Глуховатое было местечко. Первое, что пришло нам в голову – «Какого лешего мы здесь забыли?». В этом городке даже гостиниц не было, пришлось ехать в следующий, чтобы хоть где-то заночевать», – говорит Крейг.

11 ноября 1989: Курт разбивает свою гитару во время исполнения песни «Breed» и уходит со сцены в самом начале выступления в берлинском клубе Extasy. «У него с самого начала было много проблем, его гитары были раздолбаны и при подключении издавали жуткие звуки или вообще выключались», – рассказывает Крейг Монтгомери. «А в Европе у нас реально не хватало времени, чтобы их починить. Мы достали новую гитару для этих гастролей только с помощью Джонатана [в Швейцарии]. Правда, парни попытались достать другую дешевую гитару, заменить детали и заставить ее работать».

В ту ночь группа и персонал спали прямо в клубе, в гримерках и служебных помещениях. «Кроватей не было, и мне кажется, Там не было кроватей, так что некоторые парни спали просто сидя», – рассказывает Крейг. «Я спал на жестком деревянном полу, и это было малоприятно. А утром нам предстояло ехать в Ольденбург».

12 ноября 1989: Nirvana выступает в клубе Alhambra в Ольденбурге. «У нас начали сдавать нервы от необходимости поутру набиваться в тесный фургон и ехать», – рассказывает Крейг. «Тэда каждый день рвало по непонятным причинам, а ещё он чертовски громко храпел, так что ни у кого не было желания ночевать с ним в одной комнате. Так что по большей части мне приходилось. Храпел он невероятно громко».

13 ноября 1989: Следующий концерт – в гамбургском клубе Fabrik. «Гамбург оказался очень опрятным городом, хотя на то, чтобы до него доехать, ушла целая вечность. Мы опять приехали поздно. Мы, конечно, знали про то, как здесь играли The Beatles и про Риппербан, так что мы пошли туда прогуляться и увидеть всё это вживую», – вспоминает Крейг. Кроме нескольких дней, подобных этому, у музыкантов и персонала в этом туре не было времени на прогулки – помимо выступлений они либо были в дороге, либо отдыхали от выматывающих переездов», как утверждает Крейг.

15–19 ноября 1989: Еще пять концертов в Западной Германии в клубах Schwimmbad (Гейдельберг), Trust (Нюрнберг), Negativ (Франкфурт), Ka-Ba Club (Ханау) и Gammelsdorf Circus (Гаммельсдорф).

20 ноября 1989: Nirvana и Tad отправляются в Австрию, чтобы сыграть ещё четыре концерта. Этот сегмент тура начинается в Kapu Club в Линце. Когда Джина Арнольд спросила группу, что им запомнилось больше всего из европейского тура, Курт пошутил: «О! Выступление в Австрии! Высоко в горах, в тролльем логове». А Крис добавил: «Да, на на наш концерт собралась толпа деревенщин: «А ну врежь нам рок-н-ролла, дружок!».

По словам Крейга, из их первого выступления в Австрии он запомнил только Тэда, которого в очередной раз тошнило на обочине. «Понятия не имею, в чем была его проблема. Вообще в той поездке всем было плохо. Да еще была зима, и для тех, кому предстоит петь, это только усугубляло положение парней». Когда его спросили, какого было двум группам вместе, Крейг ответил: «Они все были приятелями в Сиэтле, но никогда не были близкими друзьями. Время от времени между ними возникало напряжение, но ненадолго».

21 ноября 1989: Обе группы выступают в Будапеште, в Kozos Rendezvenye, хэви-метал-клубе, как значилось на плакатах. «Нам хватило времени и на то, чтобы доехать до города, чтобы прогуляться по нему. Мы пошли в центр города, там была большая площадь, а вокруг – прекрасные образчики старинной архитектуры», – говорит Крейг. «Но вот чтобы переехать границу, пришлось попотеть. Это ведь была все еще коммунистическая страна, и паспортный контроль был жесткий».

22 – 24 ноября 1989: Музыканты возвращаются в Австрию, чтобы дать ещё одни концерт в венском клубе U4 (22), в зале Forum Stadtpark в Граце (23), и заключительный концерт – в маленьком городке Хоэнемс, в клубе Konkret (24).

25 ноября 1989: Следующая остановка – клуб Frison в Фрибурге, Швейцария.

26 ноября 1989: Курт присоединяется к Tad, чтобы спеть песни «High on the Hog» и Loser в клубе Bloom в городке Медзаго, Италия. «В этом небольшом зале было дико душно! Тэду тогда, кажется, стало плохо, и на сцену вышел Курт», – вспоминает Крейг. «К концу концерта в зале почему-то почти не осталось охраны, и публика начала буквально воровать со сцены аппаратуру. Какой-то парнишка хотел утащить ботинки Криса ботинки. Я его шуганул, но он все равно пытался их утащить!».

27 ноября 1989: Устав от гастролей и скучая по дому, Курт забирается на акустическую систему в клубе Piper Club в Риме и угрожает, что спрыгнет оттуда. Джонатан Понимен и Брюс Павитт из Sub Pop были на этом концерте; они специально прилетели, чтобы проверить, как проходят гастроли и, как объясняет Джонатан, «поддержать ребят, чтобы они увидели кого-то знакомого, устроить дружеский обед – короче говоря, сделать то немногое, что мы могли, потому что знали, как непросто им там приходится».

Джонатан вспоминает срыв Курта: «Да, они и впрямь постоянно ломали инструменты на концертах, а потом старались починить их, чтобы было что раздалбывать на следующем – но Курт просто устал от всего этого. Он хотел другую гитару, потому что его была сломана, а бюджет был весьма ограничен, да и вообще все шло довольно бессистемно. Я помню, у него вырубилась гитара, струна порвалась или что-то еще такое… И он залез на передний портал и собрался прыгать оттуда. Даже если бы это его не убило, он бы покалечил публику. И я видел, что он всерьез собирался прыгнуть. Но не успел я крикнуть: «Какого чёрта ты творишь?», как местные вышибалы уже стаскивали его, чуть ли, не поймав его в прыжке.

Джонатану пришлось прогулялся с Куртом вокруг клуба, чтобы немного успокоить его, и Курт сказал, что просто хочет домой. «Впервые я услышал от него: «Знаешь, все эти толпы людей… Да они же гребаные идиоты! Я не понимаю, что делаю здесь. Я скучаю по дому, я хочу обратно в Олимпию. Мне дико надоело трястись в этом чертовом фургоне с парнями, они меня бесят. Гитара раздолбана, денег нет!». Он хотел соскочить. И тогда же я впервые услышал от него фразу «я играю для толпы гопников».

Чтобы успокоить Курта, Джонатан пообещал купить ему новую гитару, когда они опять окажутся в Швейцарии, и купил билет на поезд, чтобы Курт в комфорте добрался до следующего города. «Мы хотели вытащить его из фургона. У них оставалась ещё пара дней перед Лондоном – а там была кода тура. Но он все время говорил: «Хочу уехать отсюда. Хочу домой». На следующий день он выспался, мы пошли прогуляться в Колизей, и он, как мне показалось, немного успокоился».

Чед говорит, что тот случай в Риме был единственным на его памяти, когда Курт впал в депрессию. Вечером он спрашивал коллег по группе: «Ну что, парни, вы получили сегодня удовольствие?». «А у меня не было ответа», – говорит Чед. «Я просто пожал плечами. Не мог же я сказать: «Да, мы отлично провели время!». А Крис всегда следовал за Куртом. Так что если дела у Курта шли не очень, то очевидно, они не ладились [и у Курта]».

28 ноября 1989: У музыкантов был выходной, и некоторые из них пошли в Колизей, а другие отправились в Ватикан. Вспоминая это веселое время с Куртом, Джонатан говорит: «Это был единственный раз, когда мы оказались зажатыми между двумя действительно травматичными ситуациями. Но после римского эпизода, когда мы гуляли по Колизею, мы замечательно провели время».

«Но потом мы ехали из Рима в Женеву и застряли на границе», – продолжает Джонатан. «Курт заснул в машине и у него украли кошелек и паспорт, поэтому нам пришлось сойти с поезда. Это, скажу я вам [пауза], было воплощенное несчастье. Ну, мы сошли с поезда, нам пришлось сообщить об украденном паспорте; это было долго и мучительно. Я помню, {он сидел], натянув на голову капюшон, с чашкой горячего шоколада или чего-то еще, и явно был просто в аду. Его было ужасно жалко. Он ничего не говорил, но легко было понятно его состояние: «Что я здесь вообще делаю?». Впрочем, и это прошло. На следующий день мы купили новую гитару».

29 ноября 1989: Следующая остановка тура: клуб Udgo в Женеве. «Запись вот этого конкретного концерта я бы хотел найти», – говорит Чед. «Это был действительно хороший концерт, и тогда впервые раз мы играли песню Ледбелли, кавер на «Where Did You Sleep Last Night?». Это было просто потрясающе. Мы раньше играли ее только на саундчеках, ее было нетрудно подобрать, да и я слышал эту песню раньше, потому что мы были большими поклонниками Ледбелли. И тут мы раз – и сыграли ее на сцене. Всем очень понравилось – и мне понравилось».

Джонатан говорит, что даже после римского срыва Курта он не казался более угнетенным, чем любой другой. «У меня есть проблемы с депрессией, несколько иного свойства, полагаю, но это я вот к чему: кто не испытывает проблем с депрессией?», – спрашивает Джонатан. «Я не в смысле «никого не жалко», а в том, что когда ты испытываешь депрессию, весь мир, кажется, удручен. В то время я не был самым счастливым человеком в мире и не знал глубины его депрессии. Я знал, что ему регулярно становилось не по себе перед выходом на сцену. Он не казался особенно счастливым, но он мог быть очень легким в общении и забавным. У него было отличное чувство юмора. Он не сыпал остротами – каждый раз, когда я зависал с ним, проходило некоторое время, прежде чем он отпускал шутку. Он был очень умным, очень проницательным. А потом наступили другие времена – помню, как увидел его входящим в клуб Vogue – после того, как альбом Nevermind стал хитом – и он выглядел ужасно. Я имею в виду – по-настоящему ужасно.

В каждой биографии, каждой статье о Nirvana, которую я читал, есть мифологические детали, отличные от того, чем на самом деле была эта группа и кем на деле был Курт Кобейн. Но это – прежде всего шоу-бизнес. Образ депрессивный, но милого парня создан прессой», – продолжает Джонатан. «У парня, которого я знал, было чувство удивления тем, что он видит, было глубокое любопытство ко всему, что происходит в мире. В нем была определенная невинность. Потом он стал эдаким циничным наркоманом, человеком ожесточенным, мне жаль его, но это был не тот парень, которого я знал. Он был очень, очень милым человеком и у него было очень доброе сердце.