Текст книги "Гнев Льва"

Глава 3
Лорды Редмайра

Гектор не мог уснуть. Он вроде был один в комнате – и вроде бы нет. Он слышал голоса, шепчущие из темноты. Окна были раскрыты, легкий ветерок играл занавесками. В городе стояла тишина, во время комендантского часа улицы были пустынны, и Гектору казалось, что лишь он один во всем Хайклиффе не спит. С приходом ночи он начинал слышать копошение под половицами, голоса, шептавшие и шипевшие у него под кроватью. Нервы Гектора были на пределе, он постоянно старался убедить себя в том, что все это ему лишь кажется, хотя холодный разум утверждал, что это не так, что эти голоса реальны.

Чтобы отвлечься и не думать об этих голосах, Гектор загрузил себя прибывшими из Редмайра бумагами, завалил всю кровать письмами и отчетами. Без предупреждения прибыл не только Винсент, вместе с ним доставили целую груду документов, которую нужно было разобрать и привести в порядок.

После того как Редмайр был разграблен и сожжен капитаном Брутусом в последние дни правления Льва, город погрузился в хаос. Деревянный городской частокол сгорел, многие люди остались без жилья, старый родительский дом был сожжен дотла, и обязанностью Гектора было разобраться со всем этим. Оставаясь связанным с Советом Волка, он как никто другой мог добиться того, чтобы часть средств, которыми располагало новое правительство, была направлена на помощь его землякам – на это и рассчитывал Винсент.

Покидая своего вероломного брата-близнеца при побеге из Редмайра, Гектор предполагал, что Винсент позаботится о жителях своего – их! – города. Но, оценивая тот факт, что его брат появился в Хайклиффе, а оставленные бароном Хатом деньги испарились, Гектор понимал, что горожане Редмайра оказались брошенными на произвол судьбы. Он попытался выяснить у Винсента, кто остался вместо него в Редмайре, и оказалось, что роль временно исполняющего обязанности лорда возложена на Джерарда, капитана дворцовой охраны. Винсент стремился уклониться от всякой ответственности и руководства, приказал лишь в полном объеме собрать налоги, несмотря на то, что население Редмайра было разорено. Когда и эти деньги кончились, Винсент взял в долг у самых богатых горожан Редмайра и отправился в столицу с ящиком бумаг, большая часть которых была долговыми обязательствами. Просмотрев бумаги, Гектор понял, что Винсент пустил по ветру и занятые в долг деньги тоже и теперь решил предоставить Гектору разбираться со всем этим, а сам, судя по всему, хотел поскорее вернуться в Редмайр.

Последние несколько дней Гектор провел лежа на кровати и написал за это время более восьмидесяти личных писем к кредиторам, и чем больше уставал, тем небрежнее и неразборчивее становился его почерк.

Одеяло было покрыто чернильными кляксами – следами от пера, которое выпадало из руки Гектора, когда тот подскакивал при каждом ночном шорохе. На прикроватном столике горели две свечи, истаявшие уже почти до самого основания. Гектор вдруг подумал о том, что это расточительство – жечь две свечи вместо одной. Спасибо братцу! Теперь им придется экономить каждый грош. Но так не пойдет, так Верлорд жить не должен.

– Гектор…

Голос прозвучал чисто и отчетливо, в отличие от других ночных голосов. Он послышался от двери, из теней, окружавших ее. Гектор выхватил свой кинжал. Этот роскошный, но бесполезный кинжал не раз служил мишенью для насмешек со стороны знакомых Гектора, но сейчас он был рад, что у него имеется хотя бы это оружие.

– Убирайтесь, – негромко воскликнул Гектор. – Оставьте меня!

– Гектор…

Гектор стер со щеки слезу. Неужели он сошел с ума? В памяти Гектора возник труп на столе в Яме, кружащие, приближающиеся тени. Гектор хорошо знал, как себя вести и что говорить, вызывая умерших, но как быть, если сами мертвецы захотят поговорить с ним? Он не может заставить их замолчать. И от мертвых никуда не спрятаться.

Теперь от двери раздалось хихиканье.

Возможно, столкнувшись с тенями лицом к лицу, он сумеет прогнать их. Гектор сжал рукоять кинжала вспотевшей от волнения ладонью. Он знал заклинания-обереги, перерыл кучу книг, ища способ защитить себя от злых духов.

Гектор принялся шептать древние заклинания, слезая с кровати. Свободной рукой он схватил подсвечник – пламя догоравшей свечи было слабым, оно почти касалось донышка оловянной чашечки. Схватка с мертвым шаманом показала ему, насколько опасным может быть общение с мертвецами. Еще раз об этом напомнил ему случай с трупом Брутуса в Яме. Гектор был благодарен Бергану за его строгий выговор, за то, что тот указал ему, на какой опасный путь он ступил. После этого Гектор твердо решил, что никогда больше не станет вызывать с того света души умерших. Слишком велика опасность.

Хихиканье продолжалось, прерываемое только повторявшимся именем Гектора.

Гектор стал подкрадываться к двери – половицы поскрипывали под его босыми ногами. Он продолжал твердить заклинания, чтобы почувствовать себя более уверенным и защищенным. Заклинания были написаны на давно исчезнувшем древнем языке, известном теперь только магистрам. Первыми магами в Лиссии были лорды-драконы, и большая часть их знаний погибла вместе с этой исчезнувшей расой. Те жалкие обрывки древних пергаментов, которые смогли уцелеть, столетиями хранились в архиве Судейской гильдии Лиссии, и редко кому позволялось взглянуть на них. Прижав выставленный клинком вперед кинжал рукоятью к животу, Гектор поставил подсвечник на стоявший у стены столик и взялся побелевшими от напряжения пальцами за ручку двери.

Хихиканье сменилось безумным шепотом, ускорявшимся по мере того, как приближалась к дверной ручке рука Гектора, создавалось впечатление, что два голоса в панике переговариваются друг с другом. Медная ручка была холодной на ощупь. Пальцы Гектора обхватили металлический шар. Дверной замок щелкнул, задвижка начала медленно подниматься.

Голоса замолчали.

Коридор был пуст – никого и ничего, кроме ковра на полу. Гектор взял свечу и, держа ее перед собой, вышел за дверь. Его рука дрожала, отчего и без того слабый огонек колыхался и вот-вот готов был совсем погаснуть. Короткий отрезок коридора соединял спальню лорда с винтовой лестницей, шедшей сквозь Башню Бивена мимо расположенных этажом ниже комнат для гостей и дальше до уровня земли. Нетвердой походкой Гектор дошел до лестницы, споткнулся о край ковра, облокотился на перила. Перегнувшись вниз, долго всматривался в темноту – в бледном свете свечи смутно виднелись очертания холла на нижнем этаже. Затем вздрогнул и моргнул, когда ему почудилось, что он заметил какое-то движение.

– Есть здесь кто-нибудь? – воскликнул Гектор и тут же пожалел о том, что сделал это. «Ты дурак, Гектор, – подумал он. – Если там, внизу, кто-то проник в дом, теперь он будет знать, что его увидели». Бормоча проклятия, Гектор пошлепал вниз по лестнице, не пытаясь больше сохранять тишину, наоборот, намеренно громко шагал по ступеням, задевая кинжалом за каменные перила. Спустившись этажом ниже, подумал, не постучать ли в дверь спальни Винсента, но решил, что лучше этого не делать. Неприязнь, которую Винсент всегда демонстрировал по отношению к Гектору, после смерти их отца стала еще сильнее. У самого Гектора было еще больше оснований неприязненно относиться к брату, поскольку именно он был виновником гибели барона Хата. Гектору не хотелось лишний раз раздражать Винсента. Хотя Гектор появился на свет на несколько минут раньше своего брата-близнеца, старшим из них всегда считался Винсент – и по физической силе, и по силе характера.

Гектор спустился ниже, на первый этаж. Ступив на пол, он услышал шум и хихиканье – они раздавались из дальнего угла холла.

Создания-тени. Гектор крепче сжал потной рукой рукоять кинжала и двинулся вперед.

Ему вспомнились праздники, которые устраивал в башне Бивен его отец, на которые охотно собирались видные и не очень придворные Леопольда. Как весело было тогда! Теперь же дом напоминал, скорее, мрачный склеп. Мебель покрыта пыльными чехлами, зеркала занавешены, все углы затянуты паутиной. Занятый по горло делами в Совете Волка, Гектор жил, ел и спал в одиночестве в одной из комнат и даже не заглядывал в другие помещения башни, постепенно покрывавшиеся все более толстым слоем пыли.

Гектор пробирался вперед, оглядываясь по сторонам, непрерывно бормоча заговоры-обереги. По холлу гулял ветерок, шевеливший пыльные мебельные чехлы – в полумраке они напоминали танцующих призраков. Постойте, откуда здесь может быть ветер? Он же не открывал окна! Гектор пошел к выходившему в сад окну, почувствовал, как усиливается струя холодного ночного воздуха. Окно было распахнуто настежь. Сквозь него влетел новый порыв ветра и задул свечу. Сердце Гектора замерло от страха, когда он очутился в кромешной тьме.

У него за спиной хихикнули.

Гектор вздрогнул, быстро обернулся, выронил свечу. Выставил вперед раскрытую ладонь левой руки. «Нужно показать дьяволам черную метку, – подумал он. – Пусть знают, кто здесь хозяин».

– Возвращайся туда, откуда явился! – закричал он, от страха и гнева его лицо побелело.

Сначала в холле было тихо, затем снова раздалось хихиканье. Теперь глаза Гектора немного привыкли к темноте, и он увидел две тени, они высунулись из самого темного угла холла.

Одна тень была высокой и тощей, как прут, другая – короткой, коренастой и все время хихикала. Гектор хотел бежать, но ноги не слушались его. Он хотел закричать, но у него пропал голос. Высокая тень раскинула руки, словно желая обнять Гектора, а затем быстро свела их вместе.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Медленные хлопки, словно аплодисменты плохому актеру, подкрашенные презрением. Тень-коротышка, продолжая хихикать, выдвинулась вперед, опережая вторую тень. Гектор никогда не слышал о том, что тени могут хлопать в ладоши.

Тень уплотнилась, из нее материализовался человек – высокая фигура в кожаном, до колен жилете, перехваченном на талии поясом. С покрытого оспинами лица на Гектора взглянули прищуренные глаза, при этом человек продолжал хлопать в ладоши. Второй, коротышка, подошел еще ближе, спотыкаясь на каждом шагу своими толстыми ножками. На коротышке была надета толстая шерстяная фуфайка, покрытая темными пятнами, рукава закатаны до плеча, обнажая волосатые руки. На лице коротышки – широком, с посиневшими губами – играла идиотская улыбка. Он хихикал не переставая, то и дело брызжа слюной. Гектору показалось, что эти люди ему знакомы, но не мог точно вспомнить, кто они. В любом случае он оказался в смертельной опасности.

Гектор отпрянул назад, врезался в покрытый пыльным чехлом стол и с грохотом свалил на пол стоявшие на столе перевернутыми ножками вверх стулья. Он вскрикнул, поднял свой кинжал навстречу приближавшемуся высокому человеку. Коротышка двинулся вокруг стола, раскидывая пинками упавшие на пол стулья. Они окружали Гектора.

– Назад! – крикнул он. – Великий Бренн, помоги мне! Назад, говорю, или я проткну вас своим клинком.

– Это не клинок, маленький поросенок, – сказал высокий, появляясь за спиной Гектора, и вытянул свою руку, в которой держал длинный нож с зазубренным с одной стороны лезвием. Нож блеснул в лунном свете – смертоносное оружие. Смертоносное и проверенное в бою.

– Айбел, – сказал высокий. – Покажи ему свой.

Коротышка быстро выхватил серп. Полукруглое лезвие сверкнуло, когда коротышка перебросил свой серп из руки в руку, не переставая хихикать.

– Прекратите! – взвизгнул Гектор, не в силах скрыть свой страх. – Остановитесь, прошу вас!

– Что остановить? – спросил высокий, оглядываясь по сторонам и пожимая плечами. Гектор споткнулся о лежащий стул, пошатнулся и грохнулся на пол. Украшенный драгоценными камнями кинжал выпал у него из руки и покатился по полу. С быстротой молнии коротышка по имени Айбел оказался над лежащим Гектором, его голова нависла над юношей. За спиной Айбела показался высокий, покачивая зажатым в руке ножом.

– Оставьте его, парни! – раздался знакомый голос. – Это один из ваших лордов. Отнеситесь к нему с должным уважением.

Айбел и высокий отпрянули, послышались приближающиеся шаги. По-прежнему лежа на полу, Гектор с облегчением увидел над собой Винсента. Гектор протянул руку, ожидая, что брат поможет ему подняться, но тот прошел мимо, к окну.

– Здесь холодно как в могиле, – заметил Винсент, захлопывая окно. – Вы, двое, вы что, родились в сарае?

Айбел захихикал громче прежнего, а высокий просто стоял неподвижно, глядя на то, как пытается встать на ноги Гектор. Гектор заметил, что высокий уже поднял с пола кинжал и теперь разглядывает его в лунном свете, словно прикидывая стоимость украшающих рукоять драгоценных камней.

– По сравнению с этим домом сарай можно назвать дворцом, – скрипучим голосом заметил высокий.

Винсент забрал у него кинжал, сам рассмотрел его. Прищелкнул языком, затем протянул кинжал Гектору.

– Что тебя разбудило, братец? – спросил Винсент.

– Я услышал голоса, – ответил Гектор. – Под дверью моей спальни. Что вы там делали? – Он посмотрел на высокого, вновь обретя в присутствии брата некоторую уверенность в себе.

– Не понимаю, о чем вы.

– Вы были там, ты и он. Под моей дверью.

Высокий покачал головой и взглянул на Винсента:

– Мы ничего такого не делали, милорд. Не отлучались из холла, как вы приказали.

Винсент пожал плечами, глядя на Гектора:

– Не знаю, что тебе послышалось, Гектор, но это были не они. У тебя начались слуховые галлюцинации?

– Кто эти люди? – требовательно спросил Гектор. Его охватило тревожное чувство. Скверно, что Винсент каким-то образом связан с этими мерзавцами. Но еще хуже то, что никто из них не был у него под дверью. Значит, то, что он слышал и видел в темноте, связано с его общением с мертвыми. Его мир искривился, стерлась граница между жизнью и смертью.

– Мне казалось, я представил их тебе. Прошу прощения, Гектор. – Винсент махнул рукой в сторону зловещей парочки. – Это мои личные охранники, Ринглин и Айбел. Они привезли меня сюда, помнишь? Это первые солдаты новой гвардии Кабана. Они останутся здесь, пока мы не разберемся с нашими делами. Старая отцовская гвардия меня не устраивает, я собираюсь окончательно распустить ее. Слава Бренну, у нас есть Джерард. Ты знаешь, он хочет стать шерифом Редмайра. Похоже на переворот, не находишь?

– Похоже на то, что хоть кто-то готов позаботиться о наших людях. Джерард хороший человек, и, если Редмайру нужен шериф, я даю Джерарду свое согласие, – сказал Гектор, направляясь вслед за братом к давно не разжигавшемуся камину. Винсент опустился в покрытое чехлом кресло, подняв в воздух облако пыли.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я не забочусь о Редмайре, – недовольно произнес он. – Я и приехал сюда для того, чтобы решить вопрос с моим восхождением.

– Восхождением? Не понимаю.

– С моим восхождением на трон Редмайра, дорогой братец, что тут не понять? Наш отец, упокой Бренн его душу, скончался. Нужно как можно скорее закрепить мои права на трон Редмайра. Назавтра у меня назначена встреча с Берганом. Думаю, мы сумеем без проволочек решить этот вопрос.

Винсент выглядел очень довольным самим собой. Гектор понимал, что в его отсутствие братец обзавелся прихвостнями, которые будут поддерживать кандидатуру Винсента. Шея и грудь Гектора покрылись холодным потом. Голова кружилась от мыслей, его подташнивало.

– Не понимаю, что здесь решать, – нервно сказал Гектор. Он повернулся спиной к камину так, чтобы присматривать за Ринглином и Айбелом. – Прежде всего, не забывай, что трон Редмайра по праву принадлежит мне, и я не желаю уступать его.

Винсент улыбнулся, кивая, и неожиданно оживился.

– Знаю, я слегка забежал вперед. Разумеется, вначале ты должен будешь отказаться от своих прав на трон в присутствии Бергана или Микеля, после чего можно будет приступить к приготовлениям к коронации. У отца имеется собственность здесь, в Хайклиффе, верно? Ее можно будет выгодно продать, получить за нее хорошие деньги и переслать их в Редмайр еще до моего возвращения.

– Эта собственность приносит постоянный доход. Продав ее, можно получить хорошие деньги, но, когда они кончатся, мы останемся на мели. Нет, я не согласен, – сказал Гектор и добавил, задержав дыхание: – К тому же я не собираюсь отрекаться от своего права на трон.

– Но ты же у нас ученый, Гектор. Магистр. Ты любишь копаться в своих книжках, при дворе служишь, верно? А я, со своей стороны, готов к роли правителя. Кто помогал отцу все последние годы? Я. А кто исчез с горизонта, подавшись в услужение этой крысе, Ванкаскану? Ты. Нет, ты не годишься для того, чтобы править. Предоставь это мне.

Это было уже слишком.

– Нет, – возмущенно ответил Гектор. – Я не дам тебе погубить Редмайр. Если ты станешь продолжать в том же духе, ты разрушишь все, что было создано отцом, а заодно погубишь и свою репутацию. Я умею различать, что хорошо, а что плохо, и я знаю, что будет на благо Редмайру. В отличие от тебя, я умею смотреть в будущее.

Винсент не стал торопиться с ответом. Он встал с кресла, стряхнул прилипшую к его одежде пыль. Улыбнулся Ринглину и Айбелу. Гектор обернулся, чтобы проследить за их реакцией. Когда он повернулся назад, увидел прямо перед собой лицо Винсента.

– Я помогу тебе сделать это, – тихо сказал Винсент. Он положил свои руки на плечи Гектора, сильно сжал их. – Ты объявишь о том, что отказываешься от права на трон.

– А если нет?

Винсент еще сильнее сжал плечи Гектора, впиваясь в его тело своими пальцами. Гектор увидел вылезающие из рукавов брата темные рыжеватые волосы, они стали быстро покрывать и держащие его за плечи кисти рук. Винсент заскрипел зубами, зарычал, прижимая брата к земле. Колени Гектора не выдержали, подогнулись, и он опустился на пол. Винсент стоял над Гектором, накрывая его своей тенью. Грудная клетка Винсента расширилась, было слышно, как трещат его ребра. Гектор со страхом смотрел, как увеличивается череп брата, как вытягивается, становится пастью его рот. Сам Гектор никогда не умел трансформироваться; то, что на это способен Винсент, было для него неожиданностью.

– Я получу трон Редмайра, Гектор, – сказал Винсент, показывая свои огромные, выступающие вперед кабаньи клыки. – Одно из двух. Либо ты будешь хорошим мальчиком и уступишь, либо я останусь единственным живым наследником трона.

Винсент разжал свои пальцы и толкнул Гектора на камин. Гектор ударился головой о каменную полку камина, по виску потекла кровь. Винсент перешагнул через Гектора и направился к своим охранникам. Гектор не узнавал своего брата. Это больше не был тот человек, вместе с которым он рос, проказничал в детстве, делился всем как с другом и братом. Гектору хотелось заплакать – по своему отцу, по Редмайру, даже по Винсенту. Но он сдержался, поднялся на ноги и пошел к выходу, утирая с лица струящуюся кровь. Взялся за массивные ручки входной двери, открыл ее – ночной ветер взметнул ночную рубашку – и направился в глубину окружавшего дом сада.

– Это правильно, – донесся до него голос Винсента, которому вторил злорадный смех Ринглина и Айбела. – Проваливай, лордик. У тебя столько дел впереди! Тебе нужно объявить о том, что ты отрекаешься от трона!

Глава 4
По приказу короля

Хотя в фургоне было сумрачно, на полу до сих пор виднелись темные пятна. Люди Лукаса так и не озаботились тем, чтобы стереть следы убийства, кровавые пятна так и остались напоминанием о той ужасной сцене. В фургоне едва оставалось место для двухъярусной кровати, все остальное пространство было забито товарами, предназначавшимися для продажи на рынке. Теперь все они были выброшены прямо на дорогу, в грязь, вместе с телами купца и его телохранителей. Придорожная канава станет могилой для этих несчастных, которым не повезло оказаться в неподходящем месте в неподходящее время. Освобожденный от товаров фургон теперь больше всего напоминал тюремную камеру на колесах, а заключенной в ней была Лисица из Хеджмура.

Гретхен поморщилась, отвела взгляд от кровавого пятна на полу и уставилась в зарешеченное окошко в задней стенке фургона. Сквозь него виднелась дорога, по которой катил фургон.

Начинало светать, скоро их ночное путешествие закончится. Сквозь стук копыт и колес Гретхен уже различала пение ранних птиц. Иногда с крыши фургона доносились стоны раненого солдата, но на них никто не обращал внимания – никого из спутников они не волновали. Гретхен чувствовала себя заблудившейся в пространстве и времени. Мало того что она была похищена и заперта в этой клетке, но приходилось еще отсыпаться днем и ехать ночью – все смешалось у нее в голове. Впрочем, сегодня она не устала, более того, она была занята делом.

Ногти на руках Лисицы потрескались и поломались, но порезы на пальцах уже начали заживать. Гретхен подключила для этого свои сверхчеловеческие способности. В прошлом она всячески избегала всего, что могло причинить ей боль или было неприятно, но в последние два месяца открыла в себе решимость, о которой прежде и не подозревала. Это благодаря Дрю. Гретхен улыбнулась, подумав о юном Волке. Где он сейчас? Знает ли он, что она жива?

Вчера вечером Ванкаскан остановил фургон, ехавший мимо их стоянки. Находящийся в фургоне с двумя телохранителями купец притормозил, чтобы поприветствовать Верлордов, но тут же пожалел о своей оплошности. Двух телохранителей купца уложили выстрелами из арбалетов, а лорд-крыса бросился вслед за купцом, попытавшимся скрыться в фургоне. Бедняга успел выстрелить из своего арбалета и ранил одного из людей принца, но уйти от Крысы не смог. Солдаты опустошили фургон, сбросили мертвые тела и товары купца в придорожную грязь и потушили зажженный на стоянке костер.

Спустя минуту на дороге не осталось никаких следов преступления.

Гретхен почувствовала под ногой что-то острое. Наклонилась, нащупала израненными пальцами головку пятнадцатисантиметрового костыля – он расшатался в полу, когда обшаривали фургон. Гретхен принялась раскачивать костыль своими негнущимися пальцами. Наконец ей удалось его выдернуть – ржавый, острый, он лежал теперь у нее на окровавленной ладони. Оставался лишь последний вопрос: готова ли она пустить его в дело?

– Доброе утро, мой ангел!

Гретхен устало вздохнула. Из люка на крыше фургона свесилась голова принца Лукаса. Он широко улыбался, белокурые спутанные локоны обрамляли его лицо. Принц передвинулся вокруг отверстия, схватился за его край и перевернулся внутрь фургона – головой вниз, как заправский акробат. Спрыгнул.

Затем Лукас присел на койку, похлопал по матрасу, приглашая Гретхен сесть рядом с ним.

– Если ты не против, я лучше постою.

– Давай без глупостей, – рассмеялся Лукас, и взгляд его сразу стал жестким. – Садись, я приказываю.

Гретхен повиновалась, присела рядом с Лукасом, расправила на коленях одежду. Свой красный плащ во время путешествия она использовала вместо одеяла, но сейчас завернулась в него, чтобы прикрыться. На Гретхен по-прежнему было летнее платье с низким вырезом, в котором ее похитили из Хайклиффа, – платье соблазнительное, а ей не хотелось дразнить своим видом юного Льва, особенно теперь, когда она оказалась в лапах банды убийц и преступников. Хотя Гретхен и хотелось держаться от Лукаса подальше, ее безопасность во многом зависела именно от него.

– У тебя, кажется, хорошее настроение, – заметила она.

– Почему бы нет? – ответил Лукас, обнимая Гретхен за плечи. Ее слегка передернуло от этого прикосновения. – Мы снова вместе, и двигаемся навстречу свободе. Отчего не радоваться?

– То, что по твоему приказу и, в том числе, твоей собственной рукой были убиты ни в чем не повинные люди, тебя не беспокоит?

– Не думаю, что они были невиновны. Этот дурак Коль работал на тех свиней в Доме Изменников – иначе их и не назовешь. Он получил свое, и оттого, что этот негодяй отправился на тот свет, меня бессонница не мучает.

– Но это же был старик!

– Старый изменник. Он встал на сторону Волка, и одно это сделало его врагом для всех нас – тебя, меня, моего отца-короля.

– А остальные? – спросила Гретхен, пытаясь сбросить с себя руку принца. – Тот вчерашний купец, например? Твой лорд-крыса убил его и еще двух людей. – Она указала рукой на пол. – Вот здесь его зарезал. Видишь это пятно?

Лукас смотреть на пятно не стал, вместо этого взял в руку дрожащую ладонь Гретхен.

– В смерти этого бедняги я не виноват. Я тогда стоял рядом с тобой у дороги – помнишь? Полагаю, тот купец совершил какую-то глупость, которая спровоцировала моего верного слугу. Не пожелаю никому разозлить моего старинного приятеля Ванкаскана, ты согласна со мной?

Лукас не лгал. Действительно, во время нападения на фургон он сидел в седле рядом с Гретхен и оставался там, пока Ванкаскан совершал убийство.

Однако слова принца о том, как опасно становиться на пути Ванкаскана, прозвучали как предупреждение. Гретхен хотела сказать ему об этом, но решила промолчать. Сейчас не время для перепалок с принцем.

– Ты выглядишь озабоченной, любовь моя, – сказал Лукас, поглаживая руку Гретхен. По коже пробежали мурашки, но Гретхен не отдернула ее. Вызывать раздражение принца сейчас тоже не время.

– Не волнуйся, сладкая моя, – продолжал Лукас, – все будет хорошо. Ты должна понимать, что мои люди с радостью отдадут свои жизни за меня и тебя. Это лучшие солдаты Львиной гвардии, навеки преданные моему отцу. Верь мне. Скоро мы окажемся на юге, а там нам с тобой уже не придется ни о чем волноваться.

Он поцеловал Гретхен в щеку, ей показалось, что губы принца слишком долго прижимаются к ее коже. Лукас глубоко вдохнул, впитывая ноздрями запах Гретхен. Она передернулась, не в силах подавить свой страх и отвращение.

– Я вижу, тебе нужно отдохнуть, Гретхен, – сказал принц. – Вскоре мы сделаем остановку и сможем поваляться, вытянув ноги, где-нибудь в сторонке от моих людей. Что может быть лучше?

Гретхен твердо посмотрела на него. Лукас улыбался ей – искренне, любяще. Как же порочен этот человек! Подумав об этом, Гретхен не могла дольше сдерживать свой острый язычок.

– А когда все закончится, ты как ни в чем не бывало продолжишь ухаживать за мной? Так, словно это совершенно нормально – жить в окружении головорезов! Эти «преданные люди», как ты их называешь, – все они негодяи и преступники. И ты веришь им? Если так, то ты просто сошел с ума!

Он ударил ее по щеке тыльной стороной своей ладони. Гретхен свалилась на матрас, эта пощечина была для нее полной неожиданностью. Ее еще никто никогда не трогал и пальцем. Принц поднялся на ноги, восстановил равновесие, когда фургон качнуло на ухабе, и сжал руку в кулак.

Гретхен выхватила свой ржавый костыль и занесла его над головой.

– Как мило с твоей стороны! – зарычал принц. Лицо его побагровело, глаза выкатились. – Ты сомневаешься, в уме ли я? Да я единственный разумный человек в этом мире, населенном трусами и предателями! А что ты собралась сделать с этим куском металла? Думаешь, это серебро?

– Есть и другой способ причинить вред Верлорду, Лукас!

Гретхен зарычала, ее лицо начало приобретать черты Лисицы. Щеки ввалились, рот вытянулся вперед, удлинились и заострились уши – боль, которую испытывала Гретхен, была чудовищной. Но теперь, выпустив на волю своего Зверя, она почувствовала себя полной сил и энергии.

Увидев трансформацию Гретхен, принц попятился назад. Это было для него новостью, такого от Гретхен он никак не ожидал. Лукас выглядел потрясенным. Интересно, сможет ли она в преображенном состоянии действительно оказать ему достойное сопротивление?

Лукас начал трансформироваться сам. Плечи его расширились, затрещала по швам надетая на них рубашка. Выросла голова принца, на ней закурчавилась пышная львиная грива, вытянулась и стала массивной нижняя челюсть. Изменилось дыхание принца, он дышал теперь так, словно во рту у него стало слишком много зубов – и они действительно появились, тяжелые, острые.

Лисица издала короткий лай, напоминая, что и она умеет кусаться. Лукас запрокинул голову и издал мощный рык. Гретхен закричала, ее воля была сломлена, страх накрыл ее с головой, словно снежная лавина, и Лисица стремительно спряталась. Приняв свой обычный человеческий облик, Гретхен выронила костыль, и он упал на пол к ногам Лукаса.

– Молчи! – крикнул принц, указывая на Гретхен своим когтистым пальцем. – И никогда впредь не перечь мне! Прощаю тебя в первый и последний раз. Знай свое место, Гретхен.

Лукас стремительно начал превращаться. Провел своей – теперь уже человеческой – рукой по волосам, словно успокаивая себя. Вновь стал юным, не по годам развитым принцем, наклонился и подобрал с пола костыль.

Раздавшийся снаружи шум заставил их обоих взглянуть вверх. В отверстии люка появилась темная фигура, свалилась внутрь фургона, схватилась рукой за стенку, когда фургон в очередной раз тряхнуло. Под капюшоном свободного серого плаща появилось паскудное лицо Ванкаскана.

– Извиняюсь за вторжение, но я слышал крики, – сказал лорд-крыса. – Я не мог не выяснить, в чем дело, – ведь это моя прямая обязанность. У вас все в порядке?

Гретхен отвернулась. Она испытывала отвращение к этому человеку. Все в нем было ненавистно ей: прилипшие ко лбу жирные черные волосы, белое, похожее на череп, лицо, его привычка смотреть на Гретхен так, словно перед ним аппетитная отбивная.

– Ничего не случилось, – сказал Лукас, продолжая недовольно глядеть на Гретхен. Он показал лорду-крысе ржавый железный костыль и добавил: – У Гретхен вырвалось несколько необдуманных слов. Теперь все хорошо.

Лукас повел бровями, словно давая Ванкаскану понять, что между ним и Гретхен произошла обычная для влюбленных размолвка.

– Вы знаете, – сказал лорд-крыса, ничуть не заботясь о том, чтобы понизить голос, – что, если с леди что-то не в порядке, я буду счастлив предложить вам лекарства, которые сделают ее более… спокойной.

Гретхен стремительно обернулась:

– Тронь меня одним пальцем, и я разорву тебе глотку голыми руками!

Ванкаскан рассмеялся – смех у него был жутковатый и перешел в конце в кашель. Он даже выкатил глаза так, словно никогда в жизни не слышал более удачной шутки.

– Дорогая миледи, я всего лишь ваш недостойный слуга. Прошу простить меня, если мои слова отчего-то показались вам оскорбительными. Знайте, что я всегда к вашим услугам и прибуду по первому вашему зову. – С этими словами Ванкаскан притронулся к плечу Лукаса. – Ваше высочество, если все в порядке, я возвращаюсь на крышу. Если вы соблаговолите присоединиться ко мне, это было бы замечательно. Мне необходимо переговорить с вами.

Лукас согласно кивнул, и лорд-крыса полез назад в люк. Сердце Гретхен грохотало у нее в ушах, горло саднило от крика.

– Постарайся остаток путешествия вести себя прилично, моя дорогая, – сказал Лукас. – Сохраняй спокойствие, в противном случае все может закончиться не только слезами. – Он провел ладонью по ее лицу, смахивая слезинку. – Договорились?