Текст книги "Ни о чем не жалея"

Глава 9

– Прости, Мэгги, мне так хочется поехать с тобой, но я совсем забыла, что отец просил меня просмотреть в музее кое-какие документы. Эта информация ему необходима, но чтобы раздобыть ее, потребуется некоторое время.

Радостное возбуждение Мэгги как рукой сняло, и Кейт почувствовала себя преступницей. Она уже не раз задавала себе вопрос, когда это она успела научиться так здорово врать и почему проделывает это с такой охотой.

– Может быть, если ты не можешь поехать, нам с Эндрю тоже остаться дома? – предложила Мэгги.

Кейт покачала головой:

– Не глупи. Ты же говорила мне, что ждешь не дождешься, когда уедешь за город. И потом, вы с Эндрю заслуживаете того, чтобы немного побыть наедине.

Мэгги прикусила нижнюю губу и слегка сдвинула светлые брови.

– Не знаю... Нехорошо как-то оставлять тебя одну.

– Со мной все будет в порядке, – проговорила Кейт с мимолетной улыбкой, поймав себя на том, что руки слегка дрожат. Похоже, врать все-таки не так легко, как она думала. – У меня столько дел, что я и не замечу вашего отсутствия.

Мэгги бросила взгляд в сторону кабинета, где Эндрю заканчивал просматривать бумаги, после чего они могли уехать.

– Я так ждала этой поездки. Чтобы Эндрю был только мой и ничто его не отвлекало... – Мэгги усмехнулась. – Ты и представить себе не можешь.

Кейт попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось. Возможно, она пока и не может себе представить, но к утру наверняка будет иметь полное представление. Кейт много читала о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, и хорошо помнила рисунки, виденные ею в Помпее. Но тем не менее вообразить себя на месте этих нарисованных женщин она не могла.

Повернув Мэгги лицом к лестнице, она легонько подтолкнула ее.

– А теперь иди в свою комнату, заканчивай собираться, бери мужа и поскорее уезжайте отсюда.

Порывисто обняв Кейт, Мэгги повернулась и помчалась вверх по лестнице. Глядя ей вслед, Кейт почувствовала острое чувство вины. Они с Мэгги стали добрыми подругами, а друзья не должны лгать друг другу.

Послышался бой стоявших у входной двери позолоченных высоких часов. Через два часа она скажет экономке, миссис Бизли, что получила записку от Сары Уиттакер, дочери друга отца, в которой та просит ее приехать к ним погостить на несколько дней.

– Будет лучше, если вы ничего не станете говорить леди Трент, – сказала Кейт экономке, когда два часа наконец прошли. – Вы же знаете, как она не любит, когда я уезжаю куда-нибудь одна.

Миссис Бизли лишь кивнула в ответ. Она с неодобрением относилась к независимому поведению Кейт, однако принимала его, как и все остальные слуги.

– Как пожелаете, мисс, – проговорила она, и в ее голосе Кейт уловила легкое недовольство.

Двадцать минут спустя Кейт уже ехала в наемном экипаже к Британскому музею, надеясь, что карета Рэнда ждет ее у входа. К тому времени, когда она добралась до музея, сердце стучало в груди так сильно, будто она только что пробежала стометровку, а ладони были влажными от пота. Кейт сжимала гобеленовую сумку с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

Наконец экипаж остановился. Натянув на голову капюшон плаща, Кейт вышла на Грейт-Рассел-стрит и, вручив вознице шиллинг, украдкой огляделась по сторонам, ища глазами Рэнда. Она тотчас же заметила его. Рэнд направлялся к ней решительным шагом, высокий и невероятно красивый. Сердце Кейт на секунду сжалось, а потом забилось с удесятеренной силой.

– Ты приехала, – проговорил он, с облегчением вздохнув, и, улыбнувшись, потянулся за ее сумкой. – Я не был до конца уверен.

– Я тоже, – ответила Кейт, слабо улыбнувшись.

Он хотел забрать у нее сумочку, но она никак не могла разжать пальцы. Он попробовал еще раз – с тем же успехом.

– О Господи, да ты до смерти напугана! – проговорил Рэнд, взглянув на нее. – Белая как мел и вся дрожишь.

Кейт облизнула губы, чувствуя, что еще немного – и она упадет в обморок.

– Со мной... все в порядке, – пролепетала она.

– Вовсе не в порядке, – мрачно изрек Рэнд и, обхватив ее рукой за талию, увлек к простой черной карете, которую она раньше не видела. – Но обещаю тебе, любовь моя, я позабочусь о том, что ты будешь чувствовать себя отлично.

Он забрался в карету вслед за ней, но вместо того чтобы сесть рядом, усадил Кейт к себе на колени и бережно прижал к груди, словно бесценное сокровище.

– Тебе нечего бояться, – ласково проговорил он. – Мы не станем спешить. Я тебе как-то уже говорил, что не сделаю ничего против твоей воли, и повторю это еще раз, Кейт. У нас с тобой масса времени. Ты веришь, что нам будет хорошо?

Кейт немного успокоилась и, кивнув, прошептала:

– Простите. Я знаю, что веду себя как дура.

– Ты вовсе не дура, Кейтлин. Я знаю, у тебя было мало опыта. Просто верь мне, и все будет хорошо.

Кейт ему уже верила. Вопреки внутреннему голосу, вопреки всем советам, которые ей давали, она верила ему, как не верила никогда и никому, кроме отца. Страх начал исчезать, на душу снизошел покой. К тому времени, когда они добрались до Ривер-Уиллоуз, она уже улыбалась, потом смеялась над чем-то, что рассказывал ей Рэнд, и наконец почувствовала, что ее охватывает нетерпение – скорее бы уж началось это захватывающее приключение по превращению ее в женщину.

Рэнд ввел Кейтлин в огромный дом из красного кирпича под названием Ривер-Уиллоуз – просторный особняк с фронтонами, трубами и остроконечными шпилями, отделанный внутри темным деревом и с каменными полами. В Ривер-Уиллоуз не было ничего современного и стильного, но Рэнд всегда любил этот дом, старомодный и уютный. Здесь он чувствовал себя так хорошо, как ни в одном из своих остальных многочисленных домов.

– Он такой, каким я его себе и представляла, – проговорила Кейт и с улыбкой обвела восторженным взглядом потемневшие от старости стропила, массивную резную мебель главного салона, старенькие диваны с темно-красной и синей обивкой и восточные ковры, потёртые от долгих лет службы. – Чувствуется, что это настоящий дом, в котором бегают дети, слышится веселый смех.

Слова Кейт очень обрадовали Рэнда. Дом был старый и нуждался в ремонте. Рэнд должен был распорядиться сделать его много лет назад, но почему-то все оттягивал. Дом нравился ему таким, какой он есть, и не хотелось здесь ничего переделывать.

– Вы когда-нибудь жили здесь, Рэнд?

Рэнд покачал головой. Не жил, хотя ему этого хотелось. Сколько раз он мечтал о том, чтобы сбежать сюда и жить здесь со своими тетей и дядей.

– В этом поместье жил мой дядя, брат моего отца. Я приезжал его навещать так часто, как только мог. У меня были три кузины и один кузен. Я обожал с ними играть, ведь я у родителей был единственным ребенком. Чудесная была семья...

– А где они теперь?

Рэнд стиснул зубы и мрачно проговорил:

– Дядя и тетя умерли несколько лет назад. Кузины живут каждая со своей семьей.

А кузен Джонатан, самый младший из четверых, умер в возрасте двадцати двух лет. Он был всего на год старше Кейт. И руку к его смерти приложил не кто иной, как Филипп Радерфорд. Рэнд не стал говорить об этом Кейт, лишь пристально взглянул на нее.

– Пошли. Наверху нас ждет ужин.

Взяв Кейт за руку, он повел ее по широкой дубовой лестнице наверх, где находились хозяйские покои. Немногочисленные слуги, остававшиеся в доме, были отпущены на сегодняшний вечер, за исключением лакея, кухарки и горничной, которые должны были им прислуживать.

В камине весело потрескивали поленья. Как и все остальные комнаты в доме, эта была отделана красивыми темными дубовыми панелями. Массивная мебель из резного дерева, темно-синие, слегка выцветшие от времени бархатные шторы. Сквозь открытую дверь виднелась огромная кровать с пологом на четырех столбиках, на которой тетя Рэнда родила четверых детей.

При виде кровати Рэнд помрачнел еще больше. Как это ему раньше не пришло в голову, когда он решил привезти Кейт в Ривер-Уиллоуз, что призрак Джонатана будет преследовать его?

– Рэнд? – послышался робкий голос Кейт.

Рэнд повернулся и взглянул на нее. Она стояла у камина, держа в руке шляпу. Ее рыжеватые локоны, уложенные на затылке в замысловатую прическу, отливали таким же золотисто-красным цветом, что и пламя в камине. Плащ Кейт уже успела снять и повесить на спинку стула и теперь стояла в красивом темно-зеленом шелковом платье с глубоким вырезом, открывавшим высокую полную грудь, которая поднималась и опускалась слишком быстро, и Рэнд понял, что Кейт снова нервничает.

Нужно взять себя в руки, подумал Рэнд, ведь Кейт не виновата в смерти Джонатана, и привез он ее в Ривер-Уиллоуз вовсе не для того, чтобы изливать на нее свой гнев. Мысленно обругав себя, Рэнд подошел к ней и взял за руку.

– Прости, – проговорил он, заставив себя улыбнуться, – я совсем забыл про обязанности хозяина. Не желаешь ли чего-нибудь выпить?

Не дожидаясь ответа, он подошел к столику с мраморной столешницей, стоявшему у камина, снял крышку с графина с хересом и налил вино в бокал. Вручив бокал Кейт, он сказал:

– Думаю, это пойдет тебе на пользу.

Кейт сделала щедрый глоток, а Рэнд вернулся к буфету. Наблюдая за Кейт из-под полуопущенных ресниц, он налил себе бренди. Кейт была необыкновенно хороша собой, и плохое настроение Рэнда как рукой сняло. Он вновь почувствовал прилив желания, живо напомнившее ему зачем он привез ее в этот дом.

Кейт сделала еще один глоток. В свете зыбкого пламени камина она была просто восхитительна. Такой красивой женщины Рэнду еще никогда не доводилось видеть. Рэнд почувствовал, что его тянет к ней точно так же, как в первый день их знакомства, и он не стал противиться этому чувству. Подойдя к Кейт, он взял бокал у нее из рук, поставил его на столик и, осторожно повернув девушку к себе спиной, принялся вытаскивать из ее волос шпильки.

– Мне хочется взглянуть, как они заструятся по твоей спине, – тихонько проговорил он, бросая шпильки прямо на пол, – как при свете огня они из рыжеватых превращаются в золотистые.

Наконец тяжелая копна волос упала Кейт на плечи, и Рэнд с наслаждением зарылся руками в шелковистые золотые локоны. Желание охватило его с новой силой, неукротимое, неистовое, и он понял, что не в силах с ним совладать.

Кейт взглянула ему прямо в глаза и все поняла, но вместо страха, который Рэнд ожидал увидеть, в них светилась едва сдерживаемая страсть. Кейт хочет его, мелькнуло в голове у Рэнда, хочет так же сильно, как он ее!

– Кейтлин... о Господи... – прошептал он.

Он собирался действовать медленно, не торопясь, но на неспешные ласки не было сил. Порывисто притянув Кейт к себе, Рэнд вонзился в ее губы страстным, обжигающим, жадным поцелуем. Кейт затрепетала в его объятиях, и Рэнд приказал себе отстраниться, но не успел. Обхватив его руками за шею, Кейт с жаром ответила на его поцелуй. Язык ее скользнул ему в рот желанным гостем, и Рэнд почувствовал, что погиб.

Казалось, даже воздух в комнате был напоен страстью. Дрожа от нетерпения, Рэнд принялся расстегивать пуговицы сзади на платье Кейт. Наконец платье соскользнуло с ее плеч и медленно упало на пол, да так и осталось там лежать. Но Рэнду было сейчас не до него. Подхватив Кейт на руки, он понес ее к кровати и осторожно уложил на мягкую пуховую перину.

– Я обещал тебе не спешить, но ты так хороша, Кейт, так соблазнительна, что это нелегко...

– Рэнд...

Кейт потянулась к нему, и он порывисто обнял ее и прижал к кровати всем своим объятым страстью телом, чувствуя, как она слегка дрожит. Ее мягкая, теплая грудь прижималась к его груди, и у Рэнда голова пошла кругом. Прильнув к губам Кейт, он глубоко проник языком в ее рот и почувствовал, как с губ ее сорвался тихий сладострастный стон. Услышав его, Рэнд почувствовал, как тело обдало жаром. Его руки нашли ее грудь и принялись ласкать сквозь тонкую ткань рубашки. Но этого Рэнду показалось недостаточно. Ему хотелось увидеть Кейт обнаженной, почувствовать мягкость ее кожи, ощутить губами упругие бутоны сосков.

Застонав, он дрожащими руками задрал Кейт рубашку и отстранился, глядя на ее полную, высокую грудь.

– Как же ты хороша... – прошептал он и наклонился, собираясь прильнуть к ней губами. Кейт остановила его, упершись дрожащей рукой ему в грудь.

– А ты? – прошептала она. – Мне тоже хотелось бы видеть тебя, Рэнд... если ты не возражаешь.

Возражать? Боже правый, да он мечтает об этом! Мечтает, чтобы она смотрела на него, целовала, ласкала. Он сотни раз представлял себе, как она будет это делать.

– Я не только не возражаю, Кейтлин, я хочу этого.

Усевшись на край кровати, он скинул ботинки и брюки, потом сюртук с рубашкой и повернулся к Кейт. Она не отрываясь смотрела на его грудь.

– Какой ты красивый, – прошептала она, проводя рукой по груди Рэнда. – И как великолепно сложен. Словно греческий бог.

Рэнд самодовольно хмыкнул.

– Рад, что нравлюсь тебе.

Рука Кейт скользнула ниже, прошлась по плоскому темно-коричневому соску, потом по животу. В этот момент взгляд Кейт упал на восставшую плоть, и глаза ее изумленно расширились, а с губ сорвался испуганный возглас:

– Ты... ты такой большой! Я думала... я думала...

Рэнд не смог сдержать улыбки.

– Что ты думала, любовь моя?

Кейт закрыла глаза и покачала головой. Даже при зыбком свете пламени камина было видно, что лицо ее внезапно побледнело.

– Я никогда не думала, что... Я просто... Поцелуй меня, Рэнд!

Он склонился над ней и, взяв ее лицо в ладони, страстно прильнул к губам, затем, прижав ее к кровати своим сильным телом, раздвинул ей ноги. Почувствовав, как напряглось ее тело, Рэнд понял, что Кейт снова нервничает, и решил действовать медленнее. Он ласково поцеловал ее, сначала в полные губы, потом в уголки рта.

– Не бойся, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею. – Позволь показать тебе, как нам будет хорошо вместе.

В голове мелькнула мысль, что тот, с кем она была близка раньше, наверняка был никудышным любовником, и Рэнд порадовался тому, что он в отличие от того слабака сумеет показать ей, что такое настоящая страсть. Он вновь поцеловал ее, на сей раз крепко, проникнув языком в ее рот.

Тело его было объято такой нестерпимой страстью, что Рэнд понял: он долго не выдержит. Он принялся поглаживать ее груди, наслаждаясь их необыкновенной мягкостью, и почувствовал, как соски затвердели. Он прильнул губами сначала к одному, потом к другому, принялся будоражить их горячим языком, и Кейт глухо застонала. Тело Рэнда уже горело огнем, но каким-то чудом ему удалось сдержаться и не сделать Кейт своей сию же минуту. Он принялся покрывать жаркими поцелуями ее живот, добравшись до пупка, обвел его языком и почувствовал, что тело Кейт выгнулось дугой. Она вновь затрепетала, но на сей раз не от страха, а от страсти.

– Я хочу тебя, – прошептал он и, погладив рукой мягкие рыжеватые волосы в том месте, где соединяются ноги, скользнул пальцем в горячую влажность. При одной мысли о том, что он скоро окажется в ней, дрожь пробежала у него по телу. Тело словно ожгло огнем. Нащупав пальцем маленький нежный бугорок, он принялся ласкать его, и Кейт застонала. Она уже была готова принять его, и Рэнд не мог и не хотел больше ждать.

Прильнув к губам Кейт страстным поцелуем, он ринулся вперед и вдруг почувствовал, как она изо всех сил вцепилась ему руками в плечи. Что-то не так, подумал Рэнд, и внезапно его как громом поразило: да ведь она девушка!

Он замер. Подняв голову, он взглянул в огромные зеленые глаза Кейт. В них плескались удивление и страх.

– Почему, Кейт? Почему ты мне не сказала? – прошептал Рэнд.

– Если бы я это сделала, мы были бы сейчас здесь, Рэнд?

Он закрыл глаза и покачал головой.

– По правде говоря, не знаю.

– Я хочу тебя, Рэнд. Люби меня.

Рэнд с первого дня их знакомства знал, что Кейт не похожа на остальных женщин, но он никогда еще не лишал девушку невинности. Должно быть, почувствовав, что он колеблется, Кейт обвила руками его шею и притянула его голову к себе. Язык ее скользнул в рот Рэнда, и тот, содрогнувшись всем телом, рванулся вперед.

Кейт глухо застонала от боли, и Рэнд выругался.

– Прости, – прошептал он, изо всех сил пытаясь сдержаться. – Я не хотел причинять тебе боль. С тобой все в порядке?

Порывисто вздохнув, Кейт улыбнулась ему дрожащей улыбкой.

– Мне уже почти не больно. Я чувствую тебя в себе, и это так приятно.

Рэнд мог бы улыбнуться, если бы не был объят такой неистовой страстью. Вместо этого он ласково поцеловал Кейт. Ему хотелось сделать так, чтобы эта ночь запомнилась ей навсегда. И он принялся медленно двигаться.

Жаркое наслаждение охватило его. Его восставшая плоть словно погружалась в теплый шелк. Опустив голову, он взглянул на прелестные груди Кейт, набухшие от желания, и едва сдержался, чтобы не покончить с ласками раньше времени. Он ускорил ритм, проникая в Кейт все глубже и глубже.

Сердце ее беспокойно металось в груди, а может быть, это было его собственное сердце. И вновь яростное желание охватило Рэнда. Ему хотелось удостовериться в том, что Кейт хорошо с ним, дать ей что-то в обмен на тот бесценный дар, который она ему преподнесла.

Вновь и вновь он вонзался в ее жаркую влажность, и Кейт отвечала ему неистовым движением своего тела, доводя его до исступления. Рэнд уже не мог ни остановиться, ни ждать. Слишком сильно он ее хотел, слишком долго ждал. Наконец, застонав, он достиг наивысшего наслаждения. Он хотел выйти из Кейт, чтобы предохранить ее от возможных последствий их сегодняшней безумной ночи, но в этот момент Кейт содрогнулась всем телом, достигнув, в свою очередь, пика наслаждения, и Рэнд вновь глубоко вошел в нее.

Казалось, эта блаженная пытка никогда не кончится. Рэнд вновь и вновь содрогался в экстазе. Он и припомнить не мог, чтобы когда-нибудь испытывал нечто подобное. Должно быть, Кейт тоже это почувствовала. Когда наконец страсть начала стихать, она тихонько заплакала от полноты чувств, и Рэнд притянул ее к себе.

– Успокойся, любовь моя, – прошептал он. – Успокойся. Все хорошо. Пожалуйста, не плачь.

Кейт коснулась щекой его груди, и Рэнд почувствовал, что она мокрая от слез. О Господи, неужели он причинил ей такую боль?

Шмыгнув носом, Кейт вытерла слезы.

– Этого не было ни на картинках, ни в книгах, – всхлипывая, пробормотала она.

– Чего не было? – тихонько спросил Рэнд, откидывая с ее лица влажные рыжеватые пряди волос.

– Ничего о том, как это прекрасно, – прошептала Кейт. В груди Рэнда затеплилось какое-то новое, незнакомое чувство нежности. Хотелось прижать Кейт к себе еще крепче, что он и сделал. Такая маленькая и в то же время настоящая женщина, мелькнуло в голове.

– Должно быть, я причинил тебе сильную боль. Я пытался быть осторожным, но...

– Ты был просто великолепен, – перебила его Кейт. Рэнд облегченно вздохнул.

– Больно только в первый раз, – заметил он.

– Я знаю, – проговорила Кейт, и Рэнд улыбнулся.

– Вы столько всего знаете, мисс Хармон. А к тому времени, когда вы вернетесь в Лондон, будете знать еще больше.

Кейт взглянула на него, и ее губы тронула легкая улыбка.

– Я правильно сделала, что выбрала тебя. Рэнд хмыкнул. Не смог удержаться.

– А я-то думал, что сам тебя выбрал.

Рука Кейт коснулась волос, курчавившихся на его груди.

– Сначала, может быть, и ты.

Что ж, вполне достаточно, чтобы его самолюбие не было уязвлено, подумал Рэнд.

– Думаю, это не важно, – бросил он, решив не развивать эту тему. – Важно то, что тебе предстоит еще кое-чему научиться.

– Сегодня? – удивленно спросила Кейт.

– Да, любовь моя. Непременно сегодня. – Он слегка нахмурился. – Если ты, конечно, в состоянии начать урок.

Наклонившись, Кейт поцеловала его.

– Может быть, проверим?

Рэнд вновь почувствовал неистовый прилив желания. Ему показалось, оно пронзило его в тот самый момент, когда он впервые увидел Кейт, и было приятно сознавать, что он не ошибся. Он подмял ее под себя, поцеловал и, раздвинув ее ноги коленом, вновь вошел в нее.

Ему предстояло многому ее научить и показать, что такое настоящая страсть. Похоже, Кейт – способная ученица, подумал Рэнд, и быстро усвоит его уроки.

Глава 10

Она не станет думать о том, что сделала, поклялась Кейт. А если и станет, то только не сейчас, когда ей все в новинку, все так чудесно и замечательно. Она не станет корить себя за то, что солгала самым близким людям и что, если правда откроется, им будет нестерпимо больно.

Она разберется с этими проблемами, когда эти драгоценные дни с Рэндом останутся в прошлом. Она навсегда сохранит их в своей памяти.

После ночи, полной страстной любви, Кейт проснулась поздно утром, чувствуя приятную ломоту во всем теле. Удовлетворенно вздохнув, она протянула руку, чтобы дотронуться до крупного, сильного тела Рэнда, но рядом никого не было, кровать оказалась пуста. Страх охватил Кейт, но в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел Рэнд в бордовом шелковом халате до пят, с подносом в руках.

– Я подумал, тебе неплохо было бы подкрепиться, – проговорил он с очаровательной усмешкой. «Для того, что я задумал», – казалось, говорили его грешные карие глаза.

Вспомнив о том, что они делали прошлой ночью, Кейт вспыхнула и поспешно обратила внимание на поднос. Чего здесь только не было: и холодная жареная куропатка, и горшочек с горячим шоколадом, и маленькие бисквиты, и нарезанные кусками яблоки, и кусок вильтонского сыра. А еще на подносе стояла красивая хрустальная ваза с розой на длинном стебле.

Рэнд поставил поднос на столик возле камина, и Кейтлин, натянув желтый шелковый халат, подошла к нему. Рэнд церемонно отодвинул для нее стул, при этом полы его халата разошлись, открыв взору Кейт покрытую курчавыми каштановыми волосами мощную грудь, на которой поигрывали упругие мышцы.

Наклонившись, Рэнд поцеловал ее в щеку, и Кейт, поспешно подавив нахлынувшее на нее желание, обратила внимание на шоколад, который Рэнд принялся наливать в ее чашку. Отпив глоток, она обнаружила, что ей и в самом деле необходимо подкрепиться. Окончательно удостоверилась она в этом после того, как Рэнд, покончив с завтраком, скинул халат и, подхватив ее на руки, отнес в постель.

Они провели утро, занимаясь любовью, потом, прихватив с собой корзинку с едой, отправились на речку, в то место, куда ездили на пикник. Некоторое время они понаблюдали за птицами, а затем, расстелив одеяло на траве в укромном месте под ивами, надежно укрытые от любопытных глаз, снова любили друг друга.

День показался Кейт просто восхитительным, а вечер оказался и того лучше. Он начался с вкусного ужина и закончился в постели, где они опять и опять занимались любовью, после чего, обессиленные, заснули.

Проснулась Кейт несколько часов спустя посередине огромной кровати с пологом и улыбнулась, почувствовав прижавшееся к ней сильное и теплое тело Рэнда. В темноте за окном слышалось завывание ветра, теребившего ветви деревьев, издалека доносилось уханье совы. Завтра Рэнд отвезет ее обратно в Лондон, но она будет уже совсем другой, не такой, как прежде. Прежняя Кейт исчезла, а ее место заняла новая, совершенно иная Кейт Хармон.

Кейт понимала, что изменилась, если не внешне, то внутренне. Несколько раз в течение дня она ловила себя на том, что смотрится в зеркало, пытаясь отыскать на лице следы произошедшей с ней перемены.

Естественно, она их не увидела. Лишь щеки казались розовее обычного да глаза блестели ярче...

Кейт почувствовала, как за спиной у нее зашевелился Рэнд, и тихонько ахнула: в бок ей уперлась его восставшая плоть. Кейт вдруг вспомнились каменные барельефы, которые она видела в Помпее. Ни один из изображенных на них мужчин не был таким мощным, как Рэнд. А вот огромные фаллические символы... не настолько уж они были преувеличены, как ей тогда казалось.

Рэнд приподнялся на локте и, наклонив голову, легонько куснул ее зубами за плечо.

– Не спится? – спросил он, целуя Кейт в щеку. Она почувствовала, что он улыбается, а в голосе его явственно слышалось желание.

Кейт непроизвольно облизнула губы, зная, что скоро он войдет в нее, и жаждая этого.

– Не спится, – подтвердила она и шутливо бросила: – Может, ты знаешь, как мне помочь?

Рэнд тихонько хмыкнул.

– Может, и знаю, – ответил он.

Его рука нащупала ее грудь, легонько сжала ее, после чего скользнула между ног. Рэнд принялся поглаживать ее интимное местечко, одновременно целуя шею и плечи, и Кейт прерывисто застонала. Подвинув ее поудобнее, Рэнд глубоко вошел в нее.

Кейт вспомнила, что видела эту позу среди тех, что были высечены на стенах Помпеи. Тогда она никак не могла понять, как ее можно принять. А вот теперь все было ясно.

Рука Рэнда, соскользнув с груди Кейт, принялась ласкать нежный бугорок, средоточие ее страсти, и Кейт пронзило такое острое чувство наслаждения, что все мысли вылетели из головы. Мускулистое тело Рэнда размеренно двигалось взад и вперед, а вместе с телом в таком же ритме двигались его руки, и спустя всего несколько секунд Кейт почувствовала, что вот-вот достигнет вершины наслаждения.

И вскоре они с Рэндом одновременно содрогнулись в блаженном экстазе. Потом она лежала в его объятиях, а Рэнд нашептывал ей ласковые и бесстыдные слова. О том, как она прекрасна, как ему приятно брать ее вновь и вновь, какие у нее восхитительные груди, бедра, ноги. Она заснула, чувствуя, как Рэнд ласково гладит ее по голове.

Кейт могла бы проспать до самого утра так же крепко, как и предыдущей ночью, но перед самым рассветом вдруг проснулась, охваченная печалью. Утром они с Рэндом уедут, их идиллия подошла к концу.

Теперь, когда она отдалась Рэнду, познав всю глубину его страсти, она с трудом представляла себе, как будет жить без него.

А то, что ей придется жить без него, Кейт отлично понимала.

Завтра отец возвращается в город. В последующие дни предстояло переделать массу дел, и встречаться с Рэндом будет некогда.

А если они и найдут время для встреч, все равно меньше чем через две недели она уедет обратно на Санту-Амару. Деньги для экспедиции собраны, продовольствие и инструменты закуплены. Отец ждет не дождется, когда можно будет продолжить поиски ожерелья. Он уедет на целый год, а может, и на более продолжительное время. А если не найдет ожерелье, ему незачем будет возвращаться в Англию. Он может никогда не вернуться...

Лежавший у нее за спиной мужчина пошевелился, но не проснулся и не выпустил ее из объятий. Кейт слышала его ровное дыхание, чувствовала, как вздымается и опускается его мощная грудь. И впервые ей пришло в голову, что он стал ей небезразличен и что она будет сильно по нему скучать.

Сердце Кейт сжалось от боли при мысли, которую она упорно гнала от себя: после того как она уедет из Лондона, они могут никогда больше не встретиться.

Карета подкатила к огромному каменному особняку герцога Белдона на Гросвенор-сквер, и Мэгги Саттон спустилась по железной лесенке на мостовую. Поправив шляпку и расправив юбки муслинового платья абрикосового цвета, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, решительно расправила плечи и, поднявшись по ступенькам лестницы, постучала дверным молотком в резную, с изысканным орнаментом, дверь.

Дверь открыл светловолосый молодой лакей, облаченный в красную с золотом ливрею, и к Мэгги тотчас же направился дворецкий, которого звали, насколько она помнила, Питерсон. При виде Мэгги он удивленно вскинул тонкие брови.

– Леди Трент? Я не знал, что его светлость вас ожидает.

– А он и не ожидает, – сдержанно проговорила Мэгги, входя в холл, пол которого был выложен бело-черной мраморной плиткой.

Брови дворецкого поднялись еще выше.

– Он работает у себя в кабинете. Не будете ли вы так любезны пройти в Золотую гостиную? Я сообщу его светлости о вашем приходе.

Мэгги послушно направилась за дворецким к Золотой гостиной и, войдя, оказалась в огромной комнате с побеленными стенами, высоким потолком, украшенным лепниной, и мебелью с позолотой. Повсюду висели зеркала и стояли расписные вазы, красивые диваны и столики с мраморными столешницами, все было выдержано в золотистых и цвета слоновой кости тонах. На стенах висели портреты в позолоченных рамах, а рядом с ними – позолоченные итальянские канделябры.

– Скажите герцогу, что я пришла по важному делу и готова ждать до тех пор, пока он не освободится, – бросила Мэгги в спину дворецкому, когда тот повернулся, намереваясь выйти.

Отвесив нежданной посетительнице официальный поклон, тот произнес:

– Как пожелаете, миледи. – После чего, держа спину на удивление прямо, вышел в холл. Шаги его становились все глуше, а вскоре и совсем стихли.

А Мэгги принялась нетерпеливо расхаживать взад и вперед по комнате, чувствуя, что волнение охватывает ее все сильнее. Она так и знала, что произойдет нечто подобное. Если бы она поговорила с Рэндом раньше, заставила его понять... Если бы она могла...

В этот момент дверь распахнулась, прервав ее размышления, и в комнату решительной походкой, словно генерал, командующий армией, вошел Рэнд, как всегда неотразимый.

– Мэгги? – проговорил он, с беспокойством глядя на нее. – Что случилось?

– Боюсь, я еще не знаю, что именно, – бросила Мэгги, горделиво вскинув голову. – Может быть, вы мне расскажете?

Рэнд пристально взглянул на нее и отвернулся.

– Вы пришли, чтобы поговорить со мной насчет Кейтлин, – сказал он.

Мэгги холодно улыбнулась.

– Вы необыкновенно проницательны, ваша светлость. Мы с Эндрю уезжали из города на пару дней, а когда вернулись, я узнала, что за время нашего отсутствия произошли кое-какие события.

– Какие именно?

– Не делайте вид, что не понимаете, Рэнд. Экономка сообщила мне, что Кейтлин ушла из дома всего несколько часов спустя после нашего отъезда и вернулась лишь в воскресенье поздно вечером.

Рэнд направился к буфету.

– Может, что-нибудь выпьете, чтобы успокоиться? – Не хочу. И не смейте мне ничего наливать!

Рэнд криво усмехнулся.

– Теперь я понимаю, почему вы с Кейтлин стали такими закадычными подругами. Вы обе слишком решительны для женщин.

– Вы верно подметили, мы с ней подруги, и именно поэтому я приехала к вам. Я думаю, Кейтлин провела эти несколько дней с вами. Это так?

Налив себе бренди, Рэнд закрыл хрустальный графин пробкой и неторопливо сделал глоток, размышляя над тем, что ему ответить.

Осторожно поставив стакан с бренди на столик, он повернулся к Мэгги. Выражение его лица было непроницаемым.

– Это Кейтлин вам сказала, что была со мной? Мэгги открыла было рот, чтобы возразить, однако Рэнд не дал ей и слова сказать.

– Если она ведет свою игру... если считает, что вы можете заставить меня жениться на ней, она глубоко заблуждается. Ничего у нее не выйдет. Я не собираюсь жениться ни на Кейт Хармон, ни вообще на ком бы то ни было. Если она...

– Хватит, Рэнд Клейтон! – От злости у Мэгги затряслись руки, и она на секунду замолчала, пытаясь обуздать гнев. – Если хотите знать, Кейтлин никому ничего не сказала о том, что была с вами. Она вообще понятия не имеет, что я к вам поехала.