Текст книги "Ожерелье для возлюбленной"

Глава 4

Десять дней прошло с тех пор, как состоялся короткий разговор с мистером Макфи. В ожидании ответа Рейф продолжал вести привычную жизнь, посещая обычные суаре и домашние вечеринки, но отдавая предпочтение джентльменскому клубу «Уайте», а порой, в поисках интимных удовольствий, совершал паломничество к мадам Фонтено.

В былые дни его лучшие друзья Итан Шарп и Корд Истон составляли ему компанию и в выпивке, и в карточной игре, и в визитах к девушкам определенного сорта, хотя Корд предпочитал компанию своей любовницы.

Но теперь и Итан, и Корд женились, были счастливы, каждый из них хранил верность своей избраннице, и у обоих к этому времени уже были сыновья. Рейф надеялся, что и у него будет то же самое. Хотя его женитьба на Мэри Роуз не была подкреплена пламенной любовью, но оставалась надежда, что у Рейфа появится наследник. Владения Шеффилдов были огромны: земли, недвижимость – не перечесть.

Так как у него не было братьев, то в случае его смерти и отсутствия прямого наследника, то есть сына, который будет носить его имя, состояние и титул перейдут к его кузену Артуру Бартоломью. Арти был никудышный человек, настолько расточительный, что, казалось, главной целью его жизни было промотать каждую гинею, которая попадала ему в руки. Он распутничал, пил и играл, причем зачастую проигрывал огромные деньги, то есть целенаправленно двигался крайней гибели.

Принимая все это во внимание, мать Рейфа настаивала на его женитьбе, и он мог понять ее. Как его тетушки и прочие родственники, его мать имела определенный доход от огромного богатства Шеффилдов. И на Рейфе лежала ответственность за то, чтобы в будущем все их состояние перешло в надежные руки, которые будут гарантировать достойное существование настоящих, а также будущих поколений.

Потому Рейф решил жениться и обзавестись детьми. Чтобы исполнить свой долг, он должен иметь сына, и лучше не одного, а нескольких. Кроме этого, ему нужна собственная семья. Он уже созрел для этого. Он был готов еще тогда, когда был помолвлен с Даниэлой, хотя после ее предательства эта перспектива померкла в его глазах.

Воспоминания возвратили его к тем дням. Он все еще думал о Даниэле, когда час спустя получил сообщение от Джонаса Макфи. Сыщик просил о встрече вечером. По тону записки Рейф понял, что Макфи имеет ценную информацию.

Было почти девять часов, когда дворецкий провел Макфи в кабинет, где Рейф нетерпеливо расхаживал перед письменным столом.

– Добрый вечер, ваша светлость. Я надеялся прийти раньше, но некоторые детали выяснились в последние минуты, и мне нужно было проверить, прежде чем предоставить вам информацию.

– Все в порядке, Джонас. Я хорошо знаю вас и ожидал, что вы будете столь тщательны. Как я догадываюсь, у вас есть новости?

– Боюсь, что так, ваша светлость.

При этих словах у Рейфа засосало под ложечкой. По лицу детектива можно было предположить, что ему не нравится то, что он собирался сказать. Рейф пригласил Макфи присесть на один из кожаных стульев перед его столом, а сам занял свое обычное место напротив.

– Что ж, выкладывайте.

– Все просто, ваша светлость. В ту ночь пять лет назад вас нагло обманули. Ваш знакомый Оливер Рэндалл, который был замешан в этом деле, очевидно, многие годы копил против вас тайную злобу.

– «Злоба» – слишком сильное слово. Мы были друзьями. Возможно, не самыми близкими, но я никогда не ощущал какой-то неприязни с его стороны.

– Вы знали о его чувствах к вашей избраннице?

– Да. Он был влюблен в Даниэлу многие годы. И я сочувствовал ему.

– До того как застали их в постели в ту ночь?

– Именно. Я нашел их в ее комнате. Он лежал голый в ее постели.

– То, что он был там, не вызывает сомнений. Несколько гостей, присутствующих в этом доме, были свидетелями событии того вечера… И комментировали их так, как поняли. Некоторые из них услышали какой-то шум и отправились посмотреть, в' чем дело. Они обнаружили в спальне вас, а также видели Оливера Рэндалла и мисс Дюваль. В постели. Все они, включая вас, пришли к одному и тому же заключению.

– Кажется, вы хотите сказать, что мы все ошиблись?

– Расскажите мне еще раз, как к вам попала записка.

Рейф позволил себе вернуться к печальным событиям той ночи.

– Один из слуг принес мне записку после ужина. Он сказал, что нашел ее на полу в кабинете Оливера Рэндалла. Ему известно, что мисс Дюваль и я помолвлены. Он подумал, то, что происходит между мисс Дюваль и лордом Оливером, нехорошо.

– Вы запомнили имя этого лакея?

– Нет. Помню только, что я поблагодарил его за преданность и поклялся сохранить его участие в тайне.

– Имя этого лакея Уиллард Кут. Он получил приличную сумму от Оливера Рэндалла, который уговорил его принести вам записку.

Рейф нахмурился.

– Но это лишено всякого смысла. Почему Оливер захотел, чтобы я застал его с Даниэлой?

– Дело приобретает смысл, если учесть, насколько лорд Рэндалл был заинтересован в том, чтобы вы и Даниэла Дюваль никогда не поженились. Я думаю, он надеялся, расстроив вашу помолвку, заполучить мисс Дюваль для себя, но, как мы знаем, этого не случилось. Более того, наверное, он хотел досадить вам. Причем так сильно, как только мог.

Рейф переваривал слова Джонаса и, как ни старался, не мог собрать все факты воедино.

– Боюсь, что не понимаю. Почему Оливер хотел досадить мне?

– Но это же ясно – ревность. Хотя, думаю, это всего лишь одна причина, объясняющая его ненависть по отношению к вам. Надеюсь, со временем мне удастся найти более полное объяснение его поведения.

Рейф выпрямился в кресле, перед его глазами вновь всплыла мучительная картина – Даниэла и Оливер в постели.

– Это уже не важно. По крайней мере на сегодняшний день. В данный момент я знаю то, что мне необходимо было узнать, – вы, вне всяких сомнений, уверены, что мисс Дюваль не виновата в той интриге, которая развернулась, дабы очернить ее имя…

В ответ Макфи полез в карман мятого, слегка потрепанного пальто.

– И наконец, последнее доказательство, которое я могу предъявить вам. – Он положил записку, которую Рейф дал ему при их первой встрече. – Это то послание, которое принес вам слуга в тот вечер?

– Да.

Тогда Макфи снова пролез в карман. На этот раз он извлек сложенный лист бумаги и, развернув его, положил рядом с запиской.

– А это письмо, написанное мисс Дюваль. – Джонас наклонился над столом. – Как вы можете видеть, ваша светлость, почерк похож, но, если присмотреться повнимательнее, все же есть разница.

Рейф изучал каждую строчку, искал сходство и различие между письмом и запиской. И хотя почерк был похож, не вызывало сомнений, что их текст написан разными лицами.

– Сравните подпись.

Снова Рейф сопоставил почерк. Подпись в записке была тщательно подделана, буквы написаны более часто и немного отличались от подлинника.

– Я не верю, что мисс Дюваль написала записку Оливеру Рэндаллу, – заключил Джонас. – Думаю, лорд Оливер состряпал ее сам, а потом приказал лакею отнести ее вам.

Рука Рейфа дрожала, когда он взял письмо, которое принес Макфи. Оно было от Дэни, адресовано леди Уиком. В нем она описывала ужасные события той ночи и молила тетушку поверить в ее невиновность и не участвовать в той кампании, которая развернулась против нее.

– Где вы взяли это?

– Я навестил тетушку мисс Дюваль, леди Уиком. Графиня вызвалась всячески содействовать, лишь бы снять позорное клеймо с племянницы, доказав ее невиновность. И прислала мне несколько писем, написанных рукой Даниэлы Дюваль.

Рейф положил письмо рядом с запиской.

– Даниэла писала мне, писала снова и снова, а я… Ни разу не прочел ни одного письма. Я был взбешен, поверил тому, что видел…

– Учитывая, как были спланированы события той ночи, это понятно, ваша светлость.

Рейф потер подбородок с такой силой, что боль отдалась в шее. Он отодвинул стул и поднялся.

– Где он?

Макфи тоже встал.

– Лорд Оливер в городском доме своего отца лорда Каверли. Он проводит сезон в Лондоне.

Рейф обошел стол, чувствуя, как сильно бьется сердце. Как он ни старался держать себя в руках, его гнев с каждой секундой возрастал.

– Спасибо, Джонас. Вы, как всегда, проделали отличную работу. Я жалею лишь об одном. Почему я не обратился к вам пять лет назад? Найми я вас тогда, и, возможно, моя жизнь сложилась бы иначе.

– Мне очень жаль, ваша светлость.

– О, не переживайте. – Рейфел проводил Макфи до двери. – И пожалуйста, пришлите мне счет.

Макфи поклонился.

– Возможно, еще не поздно исправить ошибку, ваша светлость.

Чувствуя, как новый приступ гнева охватил его, Рейф испугался, что не сможет контролировать свои чувства.

– Пять лет – немалый срок, – сказал он с мертвенно-бледным лицом. – Но в одном вы можете быть уверены, Оливер Рэндалл получит по заслугам.

Рано утром в дверь постучали. Настойчивый сильный стук заставил Оливера проснуться. Он поднялся, проклиная того, кто посмел нарушить его сон, и был удивлен, когда в спальню вошел взволнованный слуга.

– Что стряслось, Берджесс? Впрочем, как бы там ни было, это скорее всего что-то важное. Я спал как дитя, а ты начал барабанить в дверь.

– Там, внизу, несколько джентльменов, милорд, – испуганно проговорил Берджесс. – Они хотят видеть вас. Дженнингс сказал им, что слишком рано для визита. Он старался отослать их, но они не пожелали уйти и сказали, что дело не терпит отлагательств. Дженнингс пришел ко мне и попросил разбудить вас, милорд. – Темноволосый коротышка слуга протянул ему шелковый зеленый халат.

– Не будь идиотом. Я не могу выйти к ним в этом. – Оливер кивком указал на халат. – Я должен одеться. Кто бы это ни был, пусть подождут.

– Эти господа сказали, что, если вы немедленно не спуститесь к ним, они сами пожалуют сюда.

– Что? Они смеют угрожать мне? Вопрос столь важен, что эти господа явились в мой дом в такой неурочный час, требуя встречи? Дженнингс сказал тебе, кто это?

– Да, милорд. Герцог Шеффилд, маркиз Белфорд, граф Брант.

Легкий холодок тревоги обдал его. Шеффилд здесь. И с ним еще два джентльмена, наиболее влиятельные в высших кругах Лондона. Страшно представить, ради чего они пришли. Лучше подождать и удостовериться. А вдруг это не так? Берджесс снова протянул халат, и на этот раз Оливер просунул руки в рукава.

– Что ж, спускайся вниз и скажи им, что я иду. Проводи их в гостиную.

– Слушаюсь, милорд.

Когда слуга отворил высокие двойные двери и Оливер вошел, стараясь сохранить достоинство, несмотря на тапочки и халат, нежданные гости уже были там.

– Доброе утро, ваша светлость. – Он коротко поклонился. – Доброе утро, милорды.

– Олли, – начал герцог, в его голосе слышались стальные нотки.

– Как я понимаю, вас привело в мой дом неотложное дело?

Шеффилд вышел вперед. Оливер не видел Сондерса несколько лет, герцог дал понять, что ему лучше держаться на расстоянии. Теперь он был здесь, в его доме. Пожалуй, Рейф не изменился, подумал Оливер, он был немного выше его и шире в плечах. Красивый мужчина, богаче и могущественнее трудно представить.

– Я пришел по личному делу, – сказал герцог. – Вопрос, который следовало решить пять лет назад. Я полагаю, вам понятно, о чем я?

Оливер нахмурился. Какого черта ему понадобилось возвращаться к тому, что давно забыто?

– Я думал, что все случившееся осталось в прошлом. Вы же пожаловали не для того, чтобы ворошить старое после стольких лет?

– Я пришел, чтобы защитить честь Даниэлы Дюваль, и сожалею, что не сделал этого раньше. Я допустил ошибку, поверив вам, а не ей. И я должен покончить с этим раз и навсегда.

– О чем… О чем, собственно, речь?

Вместо ответа Рейф вытащил белую перчатку из внутреннего кармана утреннего сюртука. Размахнулся и с силой ударил Оливера по щеке, сначала по одной, потом по другой.

– Даниэла Дюваль не виновата в том, что произошло в ту ночь… Когда я нашел вас вдвоем. В отличие от вас, сэр. Теперь вам придется заплатить за то, что вы совершили, за те жизни, которые вы разрушили. – Он перевел дыхание. – Выбор оружия оставляю за вами.

– Я не… не понимаю, о чем вы говорите!

– Не притворяйтесь, Рэндалл! Вы смастерили записку, которую я получил, и заплатили за эту услугу лакею Уилларду Куту. Я жду вас завтра на рассвете в Грин-парке около холма. Эти джентльмены – мои секунданты. Если вы откажетесь, как делали прежде, я найду вас и пристрелю на месте. Теперь назовите оружие.

Значит… Правда выплыла наружу. Оливер уже было начал верить, что этого никогда не случится, что он полностью победил в той игре. Теперь, спустя пять лет, он размышлял, стоил ли тот реванш, который он получил, той цены, что ему, возможно, придется заплатить?

– Пистолеты, – сказал он наконец. – Вы можете не беспокоиться на мой счет. Я буду в Грин-парке на рассвете.

– И последний вопрос… Олли. Зачем, черт побери, ты пошел на это? Что я такого сделал тебе, чем заслужил столь жестокое наказание?

Уголки рта Оливера дрогнули.

– Ты – это ты, Рейфел. Еще в те давние годы, когда мы были детьми, ты был выше, умнее и красивее. Ты был наследником титула герцога, открывавшим перед тобой сказочное будущее. Ты делал успехи в спорте, тебя любили женщины, ты был принят в обществе. Каждая женщина мечтала принадлежать тебе. Когда Даниэла не устояла перед твоими чарами, я решил, что не бывать этому, – ты никогда не получишь ее. Никогда! – Его улыбка стала жесткой. – И поэтому я сделал все, чтобы лишить тебя того единственного, что ты действительно хотел.

Герцог, бросившись к Оливеру, схватил его за лацканы халата и приподнял над полом, так что тапочки соскользнули с ног.

– Я убью тебя, Оливер. И, несмотря на все твои объяснения, тебе придется заплатить за то, что ты сотворил.

Граф и маркиз бросились к ним.

– Оставь его, Рейфел. – Карие глаза Бранта встретились с холодными голубыми глазами друга. – Потерпи до утра, ты получишь удовлетворение.

– Дай ему время подумать над своей судьбой, – прибавил маркиз Белфорд, знавший, какой страх придется пережить Оливеру за эту ночь.

Сильные пальцы, сжимавшие воротник халата под горлом Рэндалла, медленно разжались.

– Нам пора, – напомнил Белфорд герцогу. – Слуги могут позвать полисмена.

Герцог оттолкнул Оливера с такой силой, что тот, попятившись, больно ударился о камин. Но страх Рэндалла медленно испарился, и на смену ему пришла железная решимость. Он исподволь готовил себя к этому дню. Может быть, судьба дарует ему последний шанс одержать победу в этой затянувшейся игре?

– Мы еще посмотрим, кто выйдет победителем, – с вызовом бросил Оливер вдогонку джентльменам. – Я не тот слабак, каким был пять лет назад.

Но мужчины ничего не ответили. Белфорд слегка прихрамывал, видимо, старая рана давала о себе знать.

Дверь закрылась за ними, и Оливер опустился на обитую парчой софу. Наконец он встретился с герцогом. В свое время он не сомневался, что этот час придет. Тогда-то он и купил набор дуэльных пистолетов и тренировался каждый день, пока не преуспел в этом искусстве.

Годы шли, и он уже начал думать, что оружие не пригодится ему. А теперь все повернулось по-другому.

Оливер едва сдерживал улыбку. Рейфел хотел удовлетворения. Оливер прекрасно знал это ощущение. И пожалуй, даже был рад, что Рейф узнал, что произошло в ту ночь на самом деле. Это сделает его победу еще слаще. Завтра, если ему повезет, он увидит смерть своего врага.

Густой туман окутывал холм. Высокая трава оставляла капли росы на мужских сапогах. Проблески восходящего солнца показались на горизонте, высвечивая две черные кареты, застывшие на лугу у подножия холма.

Итан, Корд и еще двое мужчин – секунданты лорда Оливера Рэндалла – стояли под высоким дубом. На открытой площадке на вершине холма Рейфел Сондерс, герцог Шеффилд, и его бывший друг Оливер Рэндалл, третий сын маркиза Каверли, застыли спина к спине в ожидании команды.

Рэндалл был дюйма на два ниже Рейфа, чуть более хрупкого телосложения, волосы отдавали рыжиной. Он никогда не обладал той силой и властностью, которые были присущи Рейфу, и все же Итан надеялся, что его друг правильно оценил своего противника.

За Оливером Рэндаллом закрепилась слава меткого стрелка, одного из лучших в Лондоне.

Секунданты подали им оружие – элегантные дуэльные пистолеты с длинным дулом, инкрустированные серебром. Корд начал отсчитывать шаги, противники отошли друг от друга, спеша занять нужную позицию.

– Пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Оба дуэлянта, развернувшись в профиль, подняли пистолеты.

Выстрелы прозвучали одновременно, отозвавшись раскатистым эхом. Прошло несколько секунд, но ни один из стрелявших не шелохнулся, затем Оливер Рэндалл покачнулся и, шагнув вперед, плашмя упал в мокрую траву.

Секунданты Рэндалла бросились к нему – две черные тени в пурпурных лучах восходящего солнца, за ними спешил врач Нейл Макколи, согласившийся присутствовать на дуэли. Следом подоспели Корд и Итан. Итан все еще не мог унять волнение и успокоился только тогда, когда увидел, что Рейф стоит, как стоял, и даже не ранен.

Но, приглядевшись внимательнее, Итан заметил красное пятно, расползавшееся по рукаву Рейфа. Казалось, сам Рейф даже не заметил, что ранен, он торопился подойти к Рэндаллу, посмотреть, что с ним.

Склонившись над раненым, доктор Макколи взглянул на герцога:

– Плохи дела… Не думаю, что он выживет.

– Сделайте все, что возможно, – бросил Рейф и направился к Итану, который ждал его у кромки поля.

– Ты серьезно ранен? – спросил Итан, отбрасывая назад темную прядь волос, упавшую на лоб.

Как ни странно, но только сейчас Рейф понял, что и его настигла пуля.

– Думаю, ничего серьезного. Немножко больно, но это пустяки.

Тут подошел Корд.

– Я живу рядом, позволь мне отвезти тебя ко мне и обработать рану. – Корд оглянулся на холм. – Макколи занят Рэндаллом, но моя жена знает толк в таких вещах.

Рейф кивнул. Боль давала о себе знать, но он лишь крепче сжимал зубы. Пока они шли к карете, его мысли были далеко отсюда.

Он расквитался с Оливером Рэндаллом. Но долг чести требовал решения и других вопросов. Имя Даниэлы нужно очистить от грязи. Общество должно узнать о ее невиновности.

Глава 5

Мягкое июньское солнце проникало сквозь голландские окна, неся приятное тепло, но это не могло улучшить душевного состояния Рейфа. Рана напоминала о себе, хотя, слава Богу, оказалась неопасной. Но постоянная ноющая боль портила настроение. Пуля прошла через мягкие ткани, не задев кость, и вышла наружу.

Оливеру Рэндаллу повезло куда меньше. Пуля попала в ребра пониже сердца и застряла в области позвоночника. Нейл Макколи успешно извлек ее, но не смог ликвидировать нанесенный ею вред. Вывод был далеко не утешительный – Оливер Рэндалл будет жить, но никогда не сможет ходить.

Рейф не испытывал сожаления. Оливер Рэндалл проявил жестокость и бесчеловечность, разрушил счастье двух людей, причем не в порыве ослепляющей ревности. Он все продумал и организовал, не брезговал ложью и обманул весь Лондон, а в первую очередь Рейфела. И теперь была поломана его собственная жизнь.

«Что посеешь, то и пожнешь», – любил повторять отец Рейфа, когда тот был мальчиком. Старый герцог был честен и справедлив. И наверняка принял бы справедливый исход дуэли.

И все же не один Оливер виноват. После дуэли Рейф часто задумывался о том зле, что сотворил сам. Он должен во что бы то ни стало очистить имя Даниэлы от ложных обвинений, расстроивших их помолвку, но сначала хотел поговорить с ней. Без этого все его усилия тщетны.

Думая о Даниэле, Рейф тихо клял себя. Стук в дверь прервал его невеселые размышления. Его дворецкий Джонатан Вулсон, узколицый, седой, с водянистыми голубыми глазами, стоял в дверях.

– Простите, что беспокою вас, ваша светлость, но лорд и леди Белфорд хотели бы увидеть вас.

Зачем пожаловали его друзья?

– Проводите их, Вулсон. – Они беспокоятся о нем. Он был нездоров и со дня дуэли еще не выходил из дома. Несмотря на то что свершилось справедливое возмездие, он не ощущал покоя. И самое главное – был лишен всяких желаний.

Итан и Грейс вошли в гостиную. Грейс – миловидная юная женщина с тяжелый копной рыжих волос и сверкающими, словно изумруды, глазами. Грейс и Рейф были давними друзьями, но их отношения никогда не переходили эту грань.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Итан, бросая обеспокоенный взгляд на лицо Рейфа. Они были одного роста, только Итан более худой. Высокий, стройный, с правильными, четко вылепленными чертами лица, он был из того сорта мужчин, которые нравятся женщинам.

– Рана пустяковая, – отмахнулся герцог, направляясь к гостям. – Рука скоро придет в норму.

– Это хорошая новость, – прощебетала Грейс, и ее милое лицо расцвело улыбкой. – Если ты действительно чувствуешь в себе силы, то не составишь ли нам компанию? Позавтракаем вместе, день такой чудесный!

Рейф оглянулся. Физически он чувствовал себя лучше, но его мысли были обращены в прошлое. На следующий день после дуэли Джонас Макфи сообщил ему, что узнал местопребывание леди Уиком и ее племянницы мисс Дюваль. Так как Рейф не видел ее с того дневного чаепития, он подумал, что, возможно, она и ее тетя вернулись в Уиком-Парк. Но, как выяснил Макфи, Даниэла и ее тетя уехали из Англии.

– По угрюмому выражению твоего лица я догадываюсь, что ты узнал об отъезде Даниэлы? – заметил Итан.

Рейф нахмурился.

– Откуда тебе известно?

– Виктория рассказала мне, – отвечала Грейс. – Она, кажется, имеет связи со всеми слугами Лондона. Я попросила ее разузнать о Даниэле, подумала, что ты, возможно, захочешь повидать ее.

Рейф проглотил тяжелый вздох.

– К сожалению, Джонас Макфи уже три дня назад сообщил мне, что Даниэла и ее тетушка отправились в Америку. В Филадельфию, если быть точным. Я надеялся поговорить с ней, извиниться и постараться, если возможно, загладить свою вину. Но теперь не знаю, как все сложится.

Рейф посмотрел на друга.

– Виктория рассказала тебе, – спросил он, – что Даниэла приняла предложение американца Ричарда Клеменса?

– Нет. Не думаю, что она знает.

Рейф посмотрел мимо них в окно, выходившее в сад. Солнце весело светило, и парочка воробьев наперебой чирикала, сидя на ветке платана.

Он повернулся к гостям.

– Даниэла сдала свой дом. – Он вздохнул. – Она покинула страну, надеясь обрести хоть какое-то подобие счастья. Ей придется преодолеть тысячи миль, чтобы забыть ту грязь, что о ней болтали. И ведь все это не было правдой! Как же искупить мне свою вину?

Грейс подошла и накрыла своей изящной ладонью его Руку.

– Не совсем так. Твои действия, несомненно, сыграли свою роль, но виноват во всем Оливер Рэндалл. Это он хотел положить конец вашей помолвке и разрушить ваши взаимные чувства, и он преуспел.

Рука Рейфа бессознательно сжалась в кулак.

– Рэндалл совершил то, что задумал. Он лишил нас надежды на счастье. Хотя, видимо, Даниэла нашла некое утешение в лице мужчины, за которого собирается выйти замуж.

Пальцы Грейс обхватили его руку повыше локтя.

– А ты не хочешь попробовать, Рейфел?

– О чем ты?

– Замужество может сделать Даниэлу еще более несчастной, чем сейчас. Ты не хочешь рискнуть?

Сердцу стало тесно в груди. Последние пять дней эта мысль занимала его больше, чем любая другая. Он вспомнил Дэни в те восхитительные дни. Она была такой желанной и невинной, хотя, казалось, вся сгорала от страстного нетерпения.

Кто этот мужчина, за которого она намерена выйти замуж? Хорошо ли она знает его? Будет ли он любить ее, заботиться о ней, относиться к ней так, как она того заслуживает?

Голос Итана нарушил молчание, царившее в кабинете.

– Грейс верит, что у тебя и Дэни есть шанс. Еще не все потеряно, старина, если ты найдешь в себе силы бороться за нее. Моя жена уверена, что ты любишь эту женщину. Она убеждена, что ты никогда не прекращал любить ее. Она считает, что ты должен отправиться следом за ней в Америку и привезти ее домой.

Рейф пристально посмотрел на Грейс.

– Ты настоящий романтик, дорогая. Но, думаю, на этот раз ты хватила чересчур. Дэни выходит за другого мужчину. Возможно, она влюблена в него. А я… я помолвлен с Мэри Роуз.

– Но ты по-прежнему любишь Даниэлу! – настаивала Грейс.

Рейф глубоко вздохнул. Любил ли он ее? Это был вопрос, который он запретил себе задавать.

– Прошло пять лет, Грейс. Я даже не знаю, какая она сейчас…

– Вот и узнай, Рейф! Ты просто обязан поехать за ней. Может быть, она все еще любит тебя… И кстати, проверишь, любишь ли ее ты.

Рейф хмыкнул.

– Эта женщина ненавидит меня.

– Возможно. Или только думает так. Однажды я убедила себя, что терпеть не могу Итана. Я обвиняла его во всех смертных грехах, во всем, что случилось со мной. Но в тот день, когда я увидела его у своих дверей, я поняла, что чувство, которое я когда-то испытывала к нему, все еще живет, спрятанное глубоко в сердце. Тогда я отрицала это с пеной у рта. А сейчас…

Она повернулась, обняла мужа за талию и нежно прижалась к нему.

– Сейчас я счастлива, что он пришел ко мне и любит меня, как и я его, благодарна за сына, которого он подарил мне.

Итан склонил темную голову и приник губами к рыжим кудрям жены.

– А как же Мэри Роуз? – засомневался Рейф. – Мы помолвлены.

– Ты не любишь ее! – воскликнул Итан, удивляя его. – И я сомневаюсь, что она любит тебя. Думаю, ты и не хочешь ее.

Он не желал, чтобы Мэри Роуз любила его. Потому что знал, что никогда не сможет ответить взаимностью.

– Попроси ее подождать, – предложила Грейс. – Небольшая отсрочка – это не так уж принципиально.

Рейф не ответил. Сердце готово было оборваться. Вопрос, который подняла Грейс, не давал ему покоя с того дня, когда Макфи открыл истинные события той ночи. И число вопросов, требующих ответа, лишь возросло с момента дуэли. Прошлое требовало решения.

– Я подумаю о том, что вы только что сказали. Я хочу, чтобы ты и Итан знали, что, несмотря ни на что, я ценю ваше отношение. Вы даже не знаете как…

В глазах Грейс заблестели слезы.

– Мы хотим одного – чтобы ты был счастлив.

Рейф молча кивнул. Он сдался пять лет назад. Теперь, услышав слова лучших друзей, он чувствовал, как пламя вновь бушует в груди. Неужели есть шанс? Он не знал. Но намерен был выяснить это.

Завтра утром он закажет себе билет на судно, отплывающее в Америку.

– Если ты решил ехать, – сказал Итан, словно читая мысли Рейфа, – один из моих кораблей как раз отплывает в Америку через три дня. Капитанская каюта твоя, старина. «Триумф» доставит тебя в устье реки Делавэр, в Филадельфию. И учти, Рейф, это быстроходное судно. При хорошей погоде оно придет на неделю раньше, чем корабль Даниэлы.

Рейф поднял глаза на друга. Сердце словно сжалось в кулак.

– Договорись обо всем, я буду готов, – единственное, что он мог вымолвить.