Электронная библиотека » Кэти Макгэрри » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "А тебе слабо?"


  • Текст добавлен: 13 января 2018, 10:40


Автор книги: Кэти Макгэрри


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Бет

Эллисон ездит на «мерседесе». Кожаный салон. Снаружи весь чёрный. Исайя возбудился бы не на шутку из-за всякой фигни, напиханной под капотом. Эллисон стремительно несётся по сельским дорогам, и пару раз у меня ёкает в животе, как на аттракционах.

– От тебя пахнет табаком.

Эллисон сегодня в красном деловом костюме и чёрных туфлях на шпильках. Светлые волосы она зачесала в немыслимо тугой пучок. Может, она из-за этого такая дёрганая?

Дожидаясь, пока Эллисон доедет из своего Женского комитета планировния, я выкурила одну из сигарет, которые выклянчила у какого-то чучела перед скандалом на алгебре. Я надеялась, что это поможет мне прийти в себя после стычки с Райаном. Не знаю, почему, но я чувствовала себя полным ничтожеством из-за того, что наорала на него. Примерно так же я себя всегда чувствовала, когда ссорилась с Исайей.

– Тебе почудилось.

– Ты возвращаешься из школы, и от тебя пахнет табаком. Возможно, Скотт решит закрыть на это глаза, но он определённо не будет закрывать глаза на твою выходку в школе.

Эллисон останавливается на широкой подъездной дорожке, со всех сторон окружённой деревьями, и засекает косой взгляд, который я украдкой бросаю на неё.

– Да-да. Твоя учительница уже звонила.

Вот чёрт. Понятия не имею, как я буду выкручиваться.

Скотт и Эллисон живут в двухэтажном белом доме, опоясанном террасой. Типа такого, какие показывают в фильмах про Гражданскую войну и богатых плантаторов. Одна часть дома окружена лесом. Другая выходит на выгон с амбаром.

Эллисон паркуется перед гаражом на четыре машины и хватает меня за руку прежде, чем я успеваю удрать.

– Ты хоть представляешь, как мне было стыдно уезжать с собрания из-за твоего звонка? Это маленький городок! Твои учителя – члены нашей церковной общины. Как ты думаешь, скоро ли весь город узнает, чего от тебя можно ожидать? Я не позволю тебе разрушить нашу жизнь!

– Руки убрала от меня!

Я смотрю на её пальцы, сомкнутые на моём запястье, потом впиваюсь взглядом в её глаза. Никто не смеет ко мне прикасаться!

Эллисон отбрасывает мою руку, как будто обжёгшись.

– Почему ты не уедешь? Даже Скотт понимает, какое ты ничтожество!

Готова поспорить, Скотт понимает и то, что она тоже ничтожество. Никогда в жизни не могла бы представить его рядом с такой, как она. Ухоженной. Элегантной. Бессердечной.

– Ты, наверное, удивилась, когда поняла, что его так просто окрутить?

– Что?

– Когда ты сказала ему, что… – я изображаю пальцами кавычки, – забеременела, то, видать, не ожидала, что он тут же сделает тебе предложение? Скотт всегда был без ума от детей. Иначе с чего бы он на тебе женился?

Она заливается краской до самых ключиц и инстинктивно хватается руками за шею.

– О чём ты? – она откашливается – сразу видно, что занервничала. – Скотт вовсе не без ума от детей.

Она вообще когда-нибудь разговаривала с человеком, за которого вышла замуж?

– Если бы не моя мама, твой Скотт женился бы на половине девчонок, залетевших в нашем трейлерном парке!

А ведь он даже не был отцом ни одного из этих детей!

Её руки медленно опускаются на колени, по-моему, у неё дыхание перехватило.

– Что ты сказала?

– Что слышала.

Её губы поджимаются в мерзкий оскал.

– Убирайся.

– Да с радостью!

Я открываю дверь её машины, с грохотом захлопываю её и повторяю то же самое с входной дверью. Но, прежде чем я успеваю ретироваться в гостевую спальню, которую Скотт выделил мне, Эллисон врывается в дом и хлопает дверью почти так же сильно, а то и сильнее, чем я.

Скотт распахивает дверь своего кабинета – он расположен как раз напротив моей спальни. На нём накрахмаленная рубашка. Вот же блин. Как назло, именно сегодня он раньше обычного вернулся домой со своей работы «в продажах» на фабрике бит в Луисвилле. Скотт сдвигает брови.

– Что тут происходит?

Эллисон тычет пальцем в меня.

– Выгони её!

Скотт подбоченивается.

– Эллисон…

– От тебя беременели девушки в трейлерном парке?

Справедливости ради стоит заметить, что я этого не говорила, однако сейчас мне хватает ума прикусить язык. Лицо Скотта краснеет, потом становится лиловым.

– Нет.

Эллисон хватается руками за голову, её идеальный пучок распускается.

– Бог с ним, с трейлерным парком. Но как ты мог рассказать ей? Ты же обещал, что никому не расскажешь!

Её рука непроизвольно ложится на живот.

Чёрт. Я оказалась права, отчасти. Она сказала ему, что беременна, только я не думала, что это была правда. Она была беременна и потеряла ребёнка. Если бы я знала, то никогда не сказала бы ничего такого. Меня мутит от стыда и раскаяния.

– Постой, Эллисон. Я ничего ей не говорил!

Скотт бросается к Эллисон, но его рука повисает в воздухе, потому что она отстраняется. Он снова протягивает руку, на этот раз Эллисон застывает на месте, и Скотт обнимает её обеими руками, крепко прижимает к себе. Он наклоняется к её уху, но я не слышу, что он шепчет. Плечи Эллисон начинают дрожать, а я чувствую себя мерзавкой, подсматривающей в щёлку интимную сцену.

Я на цыпочках проскальзываю в свою комнату и закрываю дверь, стараясь сделать это бесшумно. Солнце ослепительно светит в обе стеклянные стены. Забравшись в кровать, я поджимаю колени и обхватываю себя руками. Ненавижу этот дом. Здесь слишком много окон. Огромных окон, от пола до потолка. Открытых. Прозрачных. Из-за них я чувствую себя… беззащитной.

Райан

Я стою в гараже, перед дверью в отцовский кабинет, и готовлюсь к предстоящему разговору. В левой руке крепко сжимаю документы на участие в литературном конкурсе. Собравшись с силами, дважды стучу в дверь, и отец приглашает меня войти.

В этой комнате всё, кроме рабочего кресла, сделано руками отца: хромированный стол и такой же стеллаж, стойка для принтера, большой чертёжный стол с пачкой проектов для нынешних клиентов. Отец собственноручно подстрелил двух оленей, головы которых украшают стену. Кондиционер работает на полную мощность, бумаги, лежащие на полу под ним, трепещут и шуршат.

Отец поддерживает свой кабинет в идеальном порядке, у него всё под контролем. Он взглядывает на меня и снова переводит глаза на инструкцию, лежащую перед ним. Галстук он уже снял, но остался в белой рабочей сорочке.

– Чем могу помочь, Райан?

Я сажусь на стул напротив него и подыскиваю слова. До отъезда Марка мне никогда не было трудно говорить с отцом. Слова лились сами собой. Но теперь они даются очень нелегко. Я опускаю глаза на бумаги, зажатые в моей руке. Это всё неправильно. С тех пор как Марк уехал, только написанные слова делают мою жизнь более-менее терпимой.

– Ты помнишь прошлогодний проект по литературе?

Отец непонимающе смотрит на меня и чешет затылок.

– Ты ещё огорчался из-за того, что он пришёлся как раз на весенний плей-офф, – подсказываю я.

Включается лампочка, отец кивает и снова утыкается в инструкцию.

– Кажется, ты писал о питчере, который восстал из мёртвых, или нечто в этом роде?

Вообще-то это был рассказ о питчере, который продал душу дьяволу за победу в сезоне, но я здесь не за тем, чтобы спорить.

– Учительница английского осталась недовольна? Слишком много крови?

Во рту вдруг становится сухо, я с усилием сглатываю.

– Нет. Я… м-м-м… я вышел в финал конкурса.

Это привлекает его внимание.

– Ты участвовал в литературном конкурсе?

– Нет. Миссис Роув представила работы всего класса на литературный конкурс штата. Это был конкурс для учащихся средней школы, за исключением выпускников. Летом комиссия прочитала все работы, и я вышел в финал.

Отец моргает, его улыбка задерживается, но в конце концов нехотя появляется.

– Поздравляю. Ты уже рассказал маме? Она всегда радуется твоим успехам в учёбе.

– Нет, сэр, ещё не рассказал. Я хотел сначала сказать тебе.

Я бы предпочёл сообщить им обоим сразу, но после отъезда Марка моих родителей очень редко можно было застать в комнате одновременно.

– Непременно расскажи ей, – улыбка исчезает, он отводит глаза. – Это её порадует.

– Обязательно, – я втягиваю в себя воздух. Ничего, я справлюсь. – Через несколько недель в Лексингтоне начнётся второй этап конкурса. Чтобы выиграть, я должен буду присутствовать там.

– Миссис Роув устроит поездку или же школа позволит тебе ехать самостоятельно?

– Это будет в субботу, поэтому я могу сам доехать.

– В субботу, – повторяет отец. – Миссис Роув огорчилась, когда ты сказал ей, что не сможешь? Если возникли какие-то сложности, то я сам с ней поговорю. Хотя я не понимаю, с чего бы ей расстраиваться. Отправят кого-нибудь другого.

Он откидывается на спинку стула, складывает руки на животе.

– Кстати, вчера я видел на твоей игре Скотта Риска. Он не мог задерживаться надолго, но он видел твой бросок, и могу сказать, что ты сумел произвести на него впечатление. Он упомянул о тренировочном лагере «Янкиз», который, возможно, будет организован осенью. Знаю, знаю, ты хочешь сказать: «Только не “Янкиз”», но с чего-то надо начинать. Когда ты хорошо себя зарекомендуешь, то сможешь сам выбирать команду.

Голова у меня идёт кругом. Скотт Риск приходил на мою игру. Это одновременно и грандиозно, и странно. Грандиозно, потому что Скотт знает многих нужных людей, в том числе агентов. Странно, потому что Бет, конечно же, нажаловалась на меня дяде.

Но это неважно. То есть важно, но не сейчас. Я пришёл сюда, чтобы поговорить о литературном конкурсе. О конкурсе, к которому мой отец никогда не относился всерьёз.

– Я думаю, мне стоит принять участие в конкурсе. Я могу сыграть в четверг и попрошу кого-нибудь из наших питчеров сыграть вместо меня в субботу.

Лоб отца собирается складками.

– Но зачем это? Все стоящие команды играют именно по субботам!

Я пожимаю плечами.

– Миссис Роув сказала, что на финал конкурса приедут рекрутеры из разных университетов и что финалисты получат стипендии. Я подумал, что по окончании школы смогу рассчитывать на какую-нибудь спортивную стипендию, а если добавить к ней стипендию, которую я выиграю в случае победы в конкурсе, то тебе не придётся много доплачивать за моё обучение.

Отец поднимает руку.

– Стоп, стоп. Помедленнее. Рекрутеры из университетов, стипендии. С каких пор тебя это интересует?

До разговора с миссис Роув вообще не интересовало.

– И ты, и Марк – вы учились в университете. Да, мы никогда это не обсуждали, но я подумал, что это неплохой шанс, и почему бы…

Лицо отца багровеет, следующие слова он не говорит, а выплёвывает в меня:

– Он – другое дело! В НФЛ нельзя попасть прямиком из школы. Поэтому ему пришлось сначала поступить в университет. Но ты можешь прямо из школы попасть в младшую лигу. Бог мой, Райан! Ты можешь попасть сразу в Главную лигу!

– Но Марк говорил…

– Никогда больше не произноси при мне его имя! Слышишь? Ты не будешь участвовать в конкурсе. Всё, закончили.

Нет, папа. Не закончили.

– Папа…

Он хватает со стола конверт и бросает мне.

– Полная оплата за машину, по двести долларов в месяц, чтобы ты мог ездить на игры и тренировки!

Конверт падает мне на колени, у меня перехватывает дыхание.

– Страховка, деньги на добавки, на форму, дорожные расходы, взносы в лигу…

– Отец… – я хочу его прервать, но он не останавливается.

– Бензин, отдельные занятия с тренером… Я содержал тебя целых семнадцать лет!

Гнев ударяет мне в голову.

– Я уже говорил, что пойду работать!

– Бейсбол – вот твоя работа!

Отец ударяет кулаком по столу, как судья, завершающий прения сторон в зале заседаний. Стопка бумаг, лежащая с краю, падает на пол.

Тишина. Мы смотрим друг на друга, не мигая, не шевелясь. Воздух сгущается от тяжёлого напряжения.

Отец опускает глаза на стол, делает глубокий вдох.

– Неужели ты хочешь бездарно потратить четыре года жизни на университет, вместо того чтобы выходить на поле и играть за деньги? Ты посмотри на Скотта Риска! Он пришёл из ниоткуда и, видишь, кем стал! А ты начинаешь не с нуля, Райан. У тебя такие возможности, каких у него никогда не было. Задумайся о том, что ты можешь сделать со своей жизнью.

Я с такой силой сжимаю в кулаке бумаги, что они хрустят. Разве это справедливо? Пусть речь идёт всего об одной игре, но разве я имею право плевать на то, ради чего мои родители столько трудились и стольким пожертвовали?

И потом, это же бейсбол! Бейсбол – это моя жизнь, мой выбор. О чём мы вообще спорим?

– Райан… – голос отца прерывается, он проводит рукой по лицу. – Райан… прости меня. Прости за то, что кричал на тебя, – он снова замолкает. – Это всё… проблемы на работе… проблемы с твоей матерью…

Мы с отцом никогда не ссорились. Наверное, это странно. Я знаю кучу парней, у которых большие сложности с отцами. Но только не у меня. Отец никогда не требовал, чтобы я был дома к определённому времени. Он считает, что у меня достаточно ответственности, чтобы самостоятельно решить, какие неприятности я хочу получить на свою задницу, и достаточно ума, чтобы найти выход из положения. С бейсболом он поддерживал меня на каждом шагу. Делал гораздо больше, чем другие родители. Он заботился обо мне и подстраховывал всю жизнь. И теперь… теперь он опять заботится обо мне.

Я несколько раз киваю, прежде чем заговорить, будто соглашаюсь с чем-то, сам не знаю, с чем. С чем угодно, лишь бы прекратить эту ссору.

– Да ладно. Это моя вина, – я сминаю бумаги в руке. – Ты прав. Это… – я поднимаю скомканные листы, – это пустяки. Ерунда какая-то.

Отец натянуто улыбается.

– Вот именно. А теперь иди расскажи маме. Она будет в восторге.

Я встаю, чтобы выйти, и стараюсь не обращать внимания на странную пустоту в груди.

– Райан, – говорит отец.

Стоя у двери, я оборачиваюсь к нему.

– Будь так добр, не рассказывай маме о финале конкурса. Она в последнее время вся на нервах.

– Конечно.

Какой смысл ей рассказывать? Мама всегда догадывается, когда я лукавлю, а я не хочу убедиться в том, что сказал отцу неправду.

Бет

На часах девять сорок пять, а Исайя приходит с работы в десять. У меня уже онемел палец, прижатый к кнопке быстрого набора номера. Солнце наконец-то село, в комнате темно. Я так и не вылезла из постели. Скотт ко мне не заходил. Как и Эллисон. Никто не пилил меня за школу, за скандал с Эллисон и даже не позвал ужинать.

Я дважды влипла. Теперь Скотт отправит маму в тюрьму. Наверное, он уже звонил в полицию. Знаете, что самое смешное в этом кошмаре? То, что я старалась. Я старалась – и облажалась. Представляете?

В десять я позвоню Исайе и попрошу его приехать за мной. Мы уедем к океану. Сбежим. Жаль, что я не смогу уговорить маму уехать с нами. Мы с Исайей могли бы забрать её до того, как это сделают копы.

Я поднимаю голову, волна надежды захлёстывает меня, перед глазами всё плывёт. Я смогу уговорить маму! Мы сбежим ото всех – вместе.

В дверь стучат. Я прячу телефон под покрывало.

– Да.

Скотт входит в комнату и включает свет. Сейчас на нём чёрная футболка и синие джинсы. Впервые за это время я вижу в нём что-то от того парня, который заботился обо мне, когда я была маленькой, и моё глупое сердце тут же откликается. Я слезаю с кровати. Я должна попросить у него прощения.

– Скотт…

Он обрывает меня, не поднимая глаз от ковра.

– Я не собираюсь выслушивать твои оправдания. Если ты ещё раз позволишь себе так разговаривать с Эллисон, ты об этом пожалеешь. Она моя жена, и я её люблю.

Я киваю, но Скотт этого не видит, потому что не смотрит на меня.

Он вынимает бумажник и швыряет на тумбочку визитную карточку. На ней имя и телефон маминого инспектора по надзору.

– Я разговаривал с ним сегодня вечером. Приятный мужик. Ты знаешь, что твоей матери грозит десять лет, если она не выдержит условный срок? Десять лет. И это без учёта того, что ей предъявят, если я расскажу полиции всё, что знаю. Выбор за тобой, Элизабет. Или ты живёшь здесь до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать. Или же… От тебя зависит, сядет твоя мать в тюрьму или нет.

Облегчение с такой силой прокатывается по моему телу, что у меня подгибаются ноги. Он не отправил маму в тюрьму. По крайней мере, пока. Я всё ещё могу всё обстряпать. Мой мозг вскипает от множества задач. Я должна придумать, как добраться до Луисвилла, как уговорить маму бежать со мной, а потом нужно будет всё уладить с Исайей…

– Последний шанс, – прерывает мои размышления Скотт. – И на этот раз я хочу, чтобы всё было идеально.

Он снова хлопает ладонью по тумбочке, и последняя сигарета, которую я стрельнула, выкатывается из папки и падает прямо на пол. Вот чёрт.

Скотт наклоняется и рассматривает сигарету, прежде чем поднять её. Он ведёт себя так, будто это косяк, а не табак. Чёрт, чёрт. Как будто это шприц с героином.

– Дай я объясню.

Вообще-то нет. Но однажды я слышала, как Ной сказал так Эхо и тем самым выиграл время.

Скотт выпрямляется, и я вижу, что у него дрожат руки. У папы тоже тряслись руки.

– Прекрати врать! Я привёз тебя в свой дом, – он с усилием подбирает слова, и я понимаю, что он с трудом сдерживает ярость. Меня пугает то, что он на меня не смотрит. – Я дал тебе дом, а тебе не хватает совести даже попытаться следовать моим правилам.

Тихий гнев пугает меня сильнее всего на свете. Пьянчуги, придурки и прочие, легко впадающие в ярость, – с ними я умею обращаться. Я знаю, когда нужно потихоньку исчезнуть. Но те, кто сдерживает свой гнев, мужчины, которые размышляют над тем, что и как они делают, – вот они внушают мне настоящий страх. Именно от них нужно ждать беды. Тоненький голосок, похожий на мой детский голос, тихо шепчет мне на ухо, что Скотт никогда меня не обидит. Он был нашим защитником.

Да, был. Когда-то. Но этого человека я не знаю.

– Я старалась, – шепчу я.

– Врёшь! – Скотт орёт так громко, что хрустальные подвески на люстре начинают дребезжать. Я морщусь и отступаю назад. – Ты приложила все усилия, чтобы сделать нас с Эллисон несчастными!

Я судорожно сглатываю. Трент, мамин ухажёр, тоже с этого начинал. Он входил в квартиру весь такой спокойный и терпеливый, сдерживая ярость, клокотавшую внутри. Дальше он начинал орать, а потом бить.

Папа срывался так же. И дедушка. Моё сердце пускается галопом, когда Скотт сминает сигарету в кулаке. И тут он впервые поднимает глаза на меня.

– Боже, да ты дрожишь!

Он шагает ко мне, я пячусь назад. Врезаюсь спиной в окно, инстинктивно взмахиваю руками, ища что-нибудь, что угодно, чтобы защититься.

– Пошёл вон!

«Он больше не сердится», – кричит мне маленькая девочка, но я её не слышу. Она умерла вместе с моей любовью к платьям, ленточкам и жизни. От неё остался только призрак.

– Прости, – медленно произносит Скотт и отходит от меня. – Я не понял, что напугал тебя. Я разозлился. Эллисон очень расстроилась, я не могу видеть, как она плачет, а тут ещё твоя учительница позвонила… Но я спокоен. Честное слово.

Я старалась. Нет, правда. Я старалась – и полюбуйтесь, чем это закончилось. Заперта в комнате со сплошными окнами, с человеком, похожим на моего отца. Тот тоже говорил, что он спокоен, но чёрта с два.

– Пошёл вон!

– Элизабет…

– Во-он! – я выставляю руки перед собой, гоню его прочь. – Убирайся!

Глаза Скотта делаются неестественно огромными.

– Ты что? Я тебя не трону.

– Это всё из-за тебя! – ору я.

Мне хочется остановиться, но если я остановлюсь, то расплачусь. Непривычная влага жжёт глаза. Губы сделались такими тяжёлыми, что сами собой трясутся. Я не могу расплакаться. Я не заплачу. Вне себя от бешенства, я снова открываю рот. Будь он проклят, если заставит меня плакать!

– Это ты притащил меня сюда! Мало тебе было забрать меня из дома? Тебе надо ещё унижать меня в школе?

– Унижать? Элизабет, что ты такое говоришь?

– Я тебе не Элизабет! Посмотри на меня!

Одной рукой я комкаю на себе одежду, второй хватаю с тумбочки учебник алгебры и запускаю прямо ему в голову. Скотт пригибается, и тяжёлая книга с громким стуком врезается в стену.

– Ты хочешь сделать из меня кого-то другого! Ты не хочешь, чтобы я была собой! Ты такой же, как отец! Ты хочешь, чтобы меня не было!

Моя грудь судорожно вздымается, я хватаю ртом воздух. Тишина, повисшая между нами, так тяжела, что грозит раздавить меня.

– Это не так, – Скотт делает паузу, как будто ждёт, что я отвечу.

Он поднимает учебник, кладёт его на тумбочку рядом с визитной карточкой маминого инспектора.

– Ложись спать. Утром поговорим.

Нет, не поговорим. Скотт уезжает на работу раньше, чем я просыпаюсь. Скотт осторожно закрывает за собой дверь. Я бросаюсь через всю комнату, запираюсь, выключаю свет, потом срываю с кровати покрывало и хватаю телефон. Дрожащими пальцами набираю номер. Сердце колотится в ушах в такт с именем человека, который мне необходим. Исайя. Удар сердца. Исайя. Гудок. Исайя.

– Привет.

При звуке его спокойного голоса я приваливаюсь спиной к запертой двери.

– Я уже стал волноваться. Время – пять минут одиннадцатого. Ты опаздываешь.

Чтобы губы перестали трястись, я закрываю глаза и приказываю слезам убраться обратно. Но всё напрасно. Если я заговорю, то расплачусь, а я никогда не плачу.

– Бет? – в голосе Исайи слышна тревога.

– Я тут, – шёпотом отвечаю я.

И эти два слова совсем опустошают меня. Мы с Исайей не разговариваем по телефону. И никогда не разговаривали. Мы смотрели телик. Тусили. Сидели рядом. Просто существовали. Как всё это можно сделать по телефону? Но сейчас мне необходимо именно это. Мне нужно, чтобы Исайя просто был.

– Бет… – он запинается. – Этот тип… Райан… он опять тебя доводил?

Я проглатываю рвущийся всхлип. Я не заплачу. Не заплачу.

– Типа того.

И ещё Эллисон, и дядя, и школа, и вообще всё, а ещё мне кажется, будто стены смыкаются вокруг меня и лавина вот-вот обрушится мне на голову.

Исайя молчит.

Я закусываю губу, слеза медленно сползает по моему лицу.

– Не трогать тебя? – Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт – я не заплачу. – Я ведь знаю, ты всё равно ничего не скажешь. То есть мы. Мы с тобой. Мы же вообще не разговариваем.

Я еле слышно матерюсь. Голос дрожит. Теперь Исайя поймёт, что я на грани. Он всё узнает.

Молчание. В трубке потрескивает. Как только Исайя оставит меня, я мгновенно рассыплюсь на части. Мне будет не за что ухватиться. Никто и ничто меня не удержит. Я стану тем, чем все хотят меня сделать, – ничем.

– Я могу помолчать, Бет.

Я по-прежнему в том же доме, в комнате со сплошными окнами. Снова выставлена на всеобщее обозрение, беззащитная – и живу в аду. Но у меня есть Исайя, и он удерживает меня на плаву. Я сползаю по стене и сворачиваюсь в комок на полу.

– Ты мне нужен.

– Я здесь.

Мы сидим и молчим.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9
  • 4.8 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации