Текст книги "Скандальный брак"

Глава 4

Девон бежал к дому со всех ног. Он должен найти кого-нибудь, кто сможет им помочь. По дороге Ли снова стало плохо. Все ее тело дрожало, но не от холода. Это были судороги. Казалось, чья-то огромная рука сотрясает ее, как марионетку.

Девон почти ничего не знал о родах. Как-то раз ему довелось присутствовать при том, как рожала лошадь. Он навсегда запомнил, как мучилось это животное, пытаясь произвести на свет новое существо. Девон просто не представлял себе, как маленькая и хрупкая Ли сможет пережить весь этот ужас.

Галлант громко заржал, приветствуя Девона. Тот даже не посмотрел на своего коня. Подбежав к дому, Девон толкнул плечом дверь и вошел внутрь. Осмотревшись, он увидел в дальнем углу комнаты кровать и направился прямо туда.

– Нет, я не могу, – прошептала Ли, когда он положил ее на кровать. Она хотела встать, но он снова заставил ее лечь, осторожно обняв руками за плечи.

– Ложись. Тебе нужно отдохнуть. Я должен найти кого-нибудь, кто сможет тебе помочь.

Ее охватила настоящая паника.

– Не уходи, прошу тебя, – пробормотала она, вцепившись руками в его пальто. – Уже слишком поздно. Не уходи.

Крепко окав руками дрожащие пальцы Ли, Девон попытался успокоить ее. Он почувствовал, какими грубыми и мозолистыми стали ее ладони. Понятно, ведь ей приходилось выполнять тяжелую работу.

– Где твой муж, Ли? Его следует привести сюда.

– О Девон! – печально вздохнула она и, отвернувшись, отпустила его руку. – У меня нет мужа.

Она говорила так тихо, что он едва слышал ее. Нет мужа. Он кивнул. Несмотря на все тревоги и волнение, Девон ощутил, какое-то странное облегчение.

– Я приведу кого-нибудь, – сказал он, направляясь к двери. Она схватила его за руку.

– Нет! Останься.

– Ли.

– Прошу тебя… – прошептала она, и в этот момент у нее снова начались схватки. Согнувшись от боли, Ли прижала колени к животу и закричала.

«Только не впадать в панику», – сказал себе Девон. Женщины рожают детей со дня сотворения мира. Это обычное дело. Природный инстинкт, так сказать. И все же наблюдать за этим было немного жутковато.

Несмотря на весь свой страх, он постоянно думал только об одном. Ему хотелось узнать, кто отец ее ребенка.

В этот момент в дом вошла пожилая полногрудая женщина, одетая во все черное.

– Боже мой, почему она не закрыла дверь? – воскликнула эта женщина. Ее толстые щеки даже побагровели от возмущения. – Где Ли? Она что, совсем с ума сошла?

Женщина разговаривала с юношей, вошедшим в дом вместе с ней.

– Матушка, прошу вас, оставьте ее в покое… – пробормотал этот парень.

Увидев Девона, женщина испуганно закричала, не дав сыну договорить. Она подняла руку, в которой держала молитвенник, словно пытаясь им защититься.

Юноша испуганно замер, удивившись не меньше своей матери. Впрочем, он. быстро пришел в себя, увидев, что на. кровати лежит Ли… Выкрикнув ее имя, он направился к ней.

Мать остановила его, схватив за руку.

– Что вы делаете в моей постели, мисси? А бы кто такой? – спросила она, повернувшись к Девону.

Ли попыталась встать с кровати, но Девон остановил ее, положив ей на плечи свои руки.

– Ты не понимаешь… – запротестовала Ли, но он не дал ей договорить.

Повернувшись к женщине и ее сыну, он сказал:

– Я виконт Хаксхолд.

Широко раскрыв от изумления свои голубые глаза, она прижала к груди молитвенник.

– Хаксхолд! – пробормотала женщина. Похоже, ей уже приходилось слышать это имя.

Девон посмотрел на Ли и грустно улыбнулся. Его скандальная репутация давала ему и некоторые преимущества. Ему почти никогда не нужно было представляться дважды.

– Прошу тебя, Девон! – взмолилась Ли. – Я должна освободить кровать миссис Питни.

Девон не обратил на ее слова никакого внимания.

– У нее начались роды, – сказал он, повернувшись к миссис Питни и ее сыну.

– Но она не может здесь рожать, – возразила миссис Пит-пи. – Это моя кровать.

– Мама!

– Адам, неужели ты ничего не понимаешь! Все ведь ясно как божий день. Она – одна из многочисленных любовниц Хаксхолда. Говорят, что он наплодил ублюдков от Йоркшира до самого Корнуолла. Он приехал сюда за своим ребенком. Я уверена, что он сможет найти для нее другую кровать.

Услышав ее слова, Адам вздрогнул так, словно его ударили плетью.

– Это правда? – спросил он, обращаясь к Девону. – Вы соблазнили Ли, а потом бросили?

Девон уже открыл рот, собираясь опровергнуть эти ужасные обвинения, но, посмотрев на несчастного юношу, передумал. Адам любит Ли. Он будет бороться с Девоном за Ли. Он уже готов встать на ее защиту.

Есть только один способ охладить пыл этого парня.

– Да, – ответил Девон, – это правда.

– Нет, – возразила Ли, но миссис Питни не стала се слушать.

– Видишь? – обратилась она к сыну. – Я предупреждала тебя, но ты меня не слушал. Ты видел перед собой только ее смазливое личико.

Адам сейчас был явно не в настроении выслушивать нравоучения матери. Девон даже почувствовал что-то вроде жалости к этому юноше. Ему был нанесен сильный удар прямо в сердце. Любовь всегда причиняет боль. Особенно любовь к Ли. Девон знал это по собственному опыту.

Ли уже собиралась вмешаться, но у нее снова начались схватки, и она закричала от боли.

– Ей нужна помощь, – сказал Девон. – Миссис Питни, вы умеете принимать роды?

– Я ничего об этом не знаю!

– Нам нужна повивальная бабка.

– Минуточку! – воскликнула она, не скрывая своего раздражения. – Это моя кровать. Она не может рожать на моей кровати. Она мне все простыни перепачкает.

– А как ты думала, мама, – напустился на нее сын, – она будет рожать в конюшне?

– Мне все равно, где она будет рожать. Я жалею, Адам, что разрешила тебе привести ее сюда. Если бы не она, ты бы уже давно женился на дочери мельника и жил бы с ней душа в душу. Она испортила тебе жизнь!

Девон достал из кармана свой кошелек и бросил его к ногам миссис Питни.

– Вот, возьмите. Вы сможете купить себе целую дюжину новых кроватей, – сказал он. – И приведите сюда повитуху.

– Я только хотела… – пробормотала она, наклоняясь за кошельком. – Я просто хотела, чтобы мне вернули кровать, – сказала она, заметив неодобрительный взгляд сына. – Она всего лишь служанка с фермы.

Адам продолжал молчать, осуждающе глядя на мать. Миссис Питни презрительно фыркнула, сжимая в руках кошелек Девона.

– Ты по-прежнему не хочешь слушать меня. Что ж, пусть будет по-твоему. Я посижу у твоей тетки Лисбет. Придешь за мной туда, когда родится ребенок и она уберется из моего дома. Я не желаю, чтобы она оставалась здесь хоть на один день дольше, чем это необходимо, – сказала она и буквально выбежала из дома.

Адам неподвижно стоял посреди комнаты, глядя на дверь. Интересно, подумал Девон, этот парень когда-нибудь осмеливался перечить этой старой козе – своей драгоценной мамочке?

Ли громко застонала, и Девон снова вспомнил о ней. Войдя в спальню, он положил ей руку на лоб. Ее лицо покрывала холодная испарина. Она прерывисто дышала.

– Как она себя чувствует? – спросил Адам.

– Я не знаю, – честно признался Девон. – Здесь есть где-нибудь поблизости повивальная бабка?

– Есть одна. Старуха Эдит. Ли с ней несколько раз разговаривала.

– Она живет далеко отсюда?

– Сначала нужно пройти через лес, а потом обогнуть дальний холм. Дорога займет минут пятнадцать, не больше.

– Возьми моего коня – он стоит прямо возле дома – и привези ее сюда.

Девону не пришлось повторять дважды. Адам все понял и быстро побежал к двери.

– Будь осторожен! – вдогонку ему крикнул Девон. – У коня нет одной подковы. Не гони сильно.

Адам кивнул в ответ. Однако, добежав до двери, он остановился.

– Я люблю ее, – сказал он. Парень некоторое время неподвижно стоял на месте, видимо ожидая, что Девон набросится на него с кулаками.

Не услышав ответа, парень выскочил из дома.

Девон был уверен в том, что Ли не слышала признания Адама. Она лежала с закрытыми глазами, сосредоточившись на том, что происходило у нее в животе. Сев на угол кровати, Девон взял ее руку и погладил большим пальцем нежную кожу ее запястья.

Она открыла глаза.

– Девон, мне страшно. Я не хочу потерять своего ребенка.

– Все будет хорошо, Ли. Я позабочусь об этом. Кажется, ему удалось успокоить ее. Облегченно вздохнув, она уставилась в какую-то точку на потолке, ожидая следующего приступа боли.

Глядя на нее, он понял, что даже сейчас, когда она корчится в предродовых муках, и после всего того, что с ней случилось, она все еще очень нравится ему.

Девон совершенно не удивился, узнав, что Адам поддался ее чарам. Он и сам когда-то был таким же глупым, как этот парень. Однако все это уже в прошлом.

Теперь он стал умнее.

Старуха Эдит, повивальная бабка, была шотландкой. Такой безобразной женщины ему еще никогда не доводилось видеть. Ее лицо казалось как бы вдавленным внутрь, словно кто-то ударил по нему кулаком и там осталась большая вмятина. Над ее верхней губой росло больше волос, чем на ее голове. Несмотря на это, Девон готов был расцеловать ее, когда она вошла в спальню, бросила на пол сумку со своими принадлежностями и властным голосом потребовала, чтобы он ушел.

Девон слегка сжал руку Ли, чтобы ободрить ее, и вышел из спальни в другую комнату, где его ждал смертельно бледный Адам.

Мужчины сели в противоположных углах комнаты. В спальне не было двери. От той комнаты, в которой они сидели, ее отделяла только выцветшая белая занавеска из грубого домотканого полотна, и они слышали, как кричала Ли, когда ее осматривала повитуха.

Пока Девой сидел возле Ли, ему удалось ее успокоить. Он понял: для того чтобы боль утихла, ей нужно расслабиться и немного отдохнуть. Но сейчас она стонала так громко, как будто ее снова захлестнула волна боли и страха.

– Этот ребенок и в самом деле ваш?

Девон был так погружен в свои мысли, что, услышав голос юного Адама, не сразу понял, что этот вопрос адресован именно ему.

– Милорд? – снова обратился к нему парень. Хоть он и назвал Девона милордом, но произнес это слово крайне нелюбезно и совершенно непочтительно.

Девон посмотрел на своего соперника. Что ж, Ли выбрала довольно неплохого парня. На вид Адаму было лет двадцать, не больше. Он был крепким, коренастым юношей с золотисто-каштановыми волосами и зелеными от ревности глазами. Девон не станет отвечать на его вопрос. Он все-таки виконт, а этот титул дает ему некоторые привилегии. Одна из этих привилегий заключается в том, что люди более низкого происхождения не имеют права требовать от него каких-либо объяснений. Надо сказать, что Девон не любил выказывать свое превосходство, но мог при случае и воспользоваться своим законным правом.

Итак, Девон продолжал хранить молчание, и Адам, побагровев от злости, стиснул кулаки.

Своим упорным молчанием Девон умышленно провоцировал его. Мальчик хочет намять ему бока? Отлично, хорошая драка только поможет разрядить обстановку.

В этот момент, откинув штору, закрывавшую вход в спальню, в комнату вошла старуха Эдит. Посмотрев сначала на одного мужчину, а потом на другого, она мгновенно поняла, что назревает драка.

– Адам, где твоя мать? – спросила она. Эдит говорила с сильным шотландским акцентом.

– Она ушла.

– К твоей тетке?

Адам молча кивнул.

– Хорошо. Ты тоже иди к ней, – приказала она. – Я дам вам знать, когда эта девчонка разродится.

– Но я не…

– Адам, ты мне здесь не нужен, – громко крикнула она, словно адмирал, командующий флагманским кораблем, – Убирайся немедленно!

– А он? – спросил парень, посмотрев на Девона.

В спальне тихо застонала Ли, Потом ее сгон превратился в шепот. Она произнесла имя Девона. После этого в доме воцарилась полная тишина. Итак, Адам получил ответ на свой вопрос. Повернувшись, он резко дернул дверь, открыв ее настежь, и выбежал из дома.

Девон подошел к двери и плотно закрыл ее, однако он успел заметить, что небо стало совсем темным. Его затянули зловещие свинцовые тучи. Холодный воздух, ворвавшийся в дом сквозь открытую дверь, пробирал до самых костей.

Опустившись на колени, старуха Эдит начала разжигать очаг.

– Нам нужно вскипятить воду.

– Я схожу за водой.

– Ведро там, – сказала она, кивнув в сторону двери, возле которой стояла деревянная кадка.

Радуясь тому, что теперь и у него появилось какое-то дело, Девон направился к кадке. Услышав голос старухи Эдит, он остановился.

– У девчонки преждевременные роды. С ней, наверное, что-то случилось, – сказала она. Девон понял, на что она намекает. Она хочет узнать, что он сделал с Ли.

Он замер на месте, вспомнив, как Ли упала, ударившись животом о мерзлую землю.

– Она не умрет? – спросил он каким-то чужим, сдавленным голосом.

Присев на корточки, старуха Эдит сказала:

– Не мне решать. Теперь все в руках Господа Бога. Одно могу сказать: это будут тяжелые роды. Она может потерять ребенка.

Ледяной страх сковал сердце Девона.

– А что будет с ней? Она тоже может умереть?

– Роды – дело опасное.

Если с Ли что-нибудь случится, то Девон никогда не простит себе этого. Нет, это просто невозможно.

– Я принесу воды, – тихо сказал он.

– Да, идите, – сказала Эдит. Глядя, как он открывает дверь, она спросила:

– Это вы отец ее ребенка, милорд?

Повернувшись, Девон посмотрел на нее, а старуха, прищурившись, посмотрела на Девона.

– А-а, теперь я вас узнала, – пробормотала она. – Вы тот самый красавчик – друг нашего лорда Раскина. В наших краях ваше имя хорошо известно. О вас ходит много слухов.

В этот момент Ли позвала его. Ухмыльнувшись, старуха Эдит сказала:

– О-о, мы нужны ей. Давайте-ка побыстрее принесите воды, а потом сидите здесь, в этой комнате, и ждите. Эта ночь будет длинной.

Девон не ответил ей. Он отправился выполнять ее поручение.

Глава 5

Время тянулось медленно. Прошел час, а может быть, даже два.

Девон бросил на стол пиджак и шейный платок. По натуре своей он был человеком нетерпеливым и не любил долго ждать. Он мерил комнату шагами, прислушиваясь к тихим стонам Ли, доносившимся из спальни, и с каждой минутой волновался все больше и больше. Казалось, что Ли еще не скоро родит. Схватки у нее почти прекратились.

Это его вина. Зачем он тогда за ней погнался? Девон и сам не мог понять, зачем сделал это.

Ли снова что-то пробормотала, и Девону показалось, что она произнесла его имя. Его терпение лопнуло, и, отбросив в сторону занавеску, он ворвался в спальню.

Старуха Эдит сидела на кровати в ногах у роженицы. Ли лежала на боку, поджав ноги и закрыв глаза. Ее голое тело прикрывала тонкая простыня. Она крепко обнимала руками свой живот. Казалось, что сейчас, забыв обо всем на свете, она думает только о своем несчастном ребенке, борющемся за свою жизнь.

– Я не могу сидеть и просто ждать. Нужно что-то делать, – сказал он. – Она так может пролежать и час, и два, и три.

– Вы когда-нибудь присутствовали при родах, милорд? – спросила старуха Эдит. – Это дело долгое. Ребенок родится тогда, когда будет готов. Он живет по своим собственным часам. Вам следует оставить нас в покое и ждать.

Девон решил последовать ее совету. Схватив занавеску, он собирался выйти из спальни, но в этот момент Ли открыла глаза.

– Девон, – позвала она его, протянув руку.

Отпустив занавеску, он подошел к кровати и, встав на колени, взял ее руку.

– Боже милосердный, Ли! Прошу тебя, прости меня. Я очень, очень виноват перед тобой.

У нее снова начались схватки. Ее тело напряглось, и она закричала от боли.!

К черту приличия! Обняв ее за плечи, Девон начал успокаивать ее, качая, как маленького ребенка. Именно таким способом ему удалось облегчить ее боль, пока они ждали повитуху. Кажется, это снова помогло Ли стало легче.

– Попробуй расслабиться, Ли… Ничего не нужно бояться, – сказал он.

– Ей сейчас очень больно, – сказала старуха Эдит, – но она мучается напрасно. Дело не движется дальше.

Девон не стал ни о чем расспрашивать повитуху. Он боялся услышать правду. Откинув в сторону простыню, он прижал большой палец руки к позвоночнику Ли и начал массировать его. Ее кожа была холодной и влажной. Это встревожило его. Голова Ли лежала на его руке, и Девон чувствовал, как содрогается от боли все ее тело. Он принялся массировать ее спину еще сильнее, чтобы расслабились все мышцы ее тела. Ли посмотрела на него сквозь полузакрытые глаза.

– Да, так хорошо. Это помогает. Спасибо тебе, – сказала она. Через несколько. минут приступы боли прекратились, и она расслабилась.

– Что ж, кажется, вы поняли, что нужно делать, мой дорогой милорд, – сказала старуха Эдит, поднимаясь с кровати. – Пойду подышу свежим воздухом, я через минуту вернусь, – предупредила она. Оставив Девона и Ли вдвоем, повитуха вышла справить нужду.

– Это моя вина, – прошептал Девон, – Это я во всем виноват…

– Мне не следовало убегать, – сказала Ли, она так устала, что ей трудно было говорить.

– Я испугал тебя, Ты не ожидала меня здесь встретить.

– Нет, – сказала она, покачав головой, – я имею в виду не сегодня, а тогда, когда все только начиналось. Мне не следовало убегать из Лондона.

Девон невольно замер.

– Значит, твои родители не знают, где ты?

– Этого никто не знает, Я скрылась тайно.

– Но почему, Ли? Почему ты это сделала?

Прикрыв глаза, она посмотрела на него и усмехнулась.

– Неужели ты не понимаешь?

Почему она не обратилась за помощью к отцу своего ребенка?

Он не стал спрашивать ее об этом, хотя этот вопрос не давал ему покоя. Сейчас не время для подобных расспросов.

– Ты могла бы прийти ко мне, – сказал он.

– Я думала, что не нужна тебе, – ответила она и снова скривилась от боли. У нее опять начались схватки.

Не нужна ему? Да он ведь умолял ее уехать с ним!

Ощутив очередной приступ боли, она стиснула его руку Он прижался губами к ее лбу. Как бы ему хотелось забрать себе всю ее боль! Он еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

В это время на улице началась метель. Маленькие, но тяжелые снежинки стучали в стекло, сначала мягко и тихо, а потом все сильнее и громче. Старуха Эдит вернулась в дом, плотно закрыв за собой дверь.

– Вовремя я справилась, – сказала она, входя в спальню.

Эдит прихрамывала на одну ногу. – Как ты, девочка? Чувствуешь, как шевелится ребенок? – обратилась она к Ли.

– Нет, я не чувствую ничего, кроме боли, – ответила Ли.

– Вообще ничего не чувствуешь?

Ли покачала головой. Она была так утомлена, что едва могла говорить.

Повитуха положила руку на живот Ли и, уставившись в противоположную стену, о чем-то задумалась.

– Я должна проверить, как там ребенок, – наконец сказала она. – Прошу вас покинуть спальню, милорд.

– Нет, пусть он останется, прошу тебя, – прошептала Ли, еще сильнее сжав руку Девона.

– Мужчине здесь не место, – решительно заявила старуха Эдит. – Если, конечно, он не является отцом этого ребенка.

– Я не уйду, – ответил девон.

Прищурившись, старуха Эдит посмотрела на него.

– Значит, вы признаете себя отцом?

– Да, – ответил он. В конце концов, какая разница, кто отец ребенка? Он уже и так достаточно рассказал миссис Питии и ее сыну. Бедный влюбленный Адам, наверное, напуган до смерти.

Ли что-то протестующе воскликнула, но Девон сразу успокоил ее, сказав:

– Пусть все останется как есть. Тебе сейчас следует думать о ребенке. Потом, когда все закончится, мы снова вернемся к этому разговору.

Старуха Эдит принялась осматривать Ли. Девон отвернулся и начал что-то нашептывать Ли на ухо, пытаясь успокоить ее. Он понимал, как ей сейчас больно. Наконец Эдит закончила осмотр и, сложив пополам простыню, поднялась на ноги.

– Что с моим ребенком? – едва слышно спросила Ли.

– О-о, с ним все будет хорошо, – заверила ее старуха Эдит, однако ее лицо подозрительно покраснело. Она вышла из спальни.

– Я принесу тебе воды, – сказал Девон Ли. Она кивнула в ответ, и он последовал за старухой Эдит, плотно задернув за собой занавеску.

Подойдя к повитухе, которая стояла возле горящего очага, он спросил:

– Что случилось?

Опустив глаза, она отвернулась от него и начала наливать горячую воду в чашку с заваркой.

– Я не знаю, – поставив чайник на стол, сказала она. – Первые роды часто бывают очень трудными, – пояснила повитуха.

Помолчав с минуту, Девон признался:

– Она упала. Старуха Эдит задумалась.

– Что ж, – наконец сказала она, – это плохо. У нее могло что-то порваться внутри. Могло случиться все, что угодно.

Обезумев от злости, он набросился на нее.

– Неужели вы не знаете, что с ней?

– Я знаю только одно – эта девочка может умереть вместе со своим ребенком, – гневно прошептала она. – Даже если бы я знала, почему у нее прекратились схватки, то все равно я ей ничем не смогла бы помочь, – сказала она и отвернулась от него. Девон вспомнил, что первая жена его кузена Рекса умерла при родах, производя на свет их младшего сына. Тогда Девон не. обратил на это событие никакого внимания. Мэри была какой-то блеклой, ничем не примечательной женщиной, и их жизненные дороги почти никогда не пересекались. Однако, оказавшись здесь, в этом доме, на который обрушилась жестокая снежная буря, и видя, как мучается Ли, он снова вспомнил о Мэри. Бедная Мэри, она умерла, и все забыли о ней.

Девон смотрел на чашку, наблюдая за тем, как заваривается чай, и думал о том, что сказала ему повитуха. Неужели Ли может умереть?

– Her! – воскликнул он. – Мы не позволим, ей умереть. Это невозможно.

– О-о, очень даже возможно, – ответила старуха Эдит. Она достала из кармана юбки флягу и подлила в чай добрую порцию рома – для храбрости.

– Девон! – дрожащим голосом позвала его Ли.

– Идите к ней, – сказала старуха Эдит. – Вы ей сейчас нужны больше, чем я. Но только ничего ей не говорите. Если мы хотим, спасти ее, то нужно заставить, ее бороться за свою жизнь. Идите.

Каждый шаг по направлению к спальне давался Девону с большим трудом. Ему казалось, что к его «огам привязали тяжелые гири. Подойдя к двери, он откинул занавеску.

– Ты что, поругался со старухой Эдит? – спросила Ли. Опустившись перед кроватью на колени, Девон взял ее маленькую ручку. Почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы, он стиснул зубы.

– Старуха Эдит прямо сказала мне о том, что у меня, как у отца твоего ребенка, есть определенные обязанности.

– Но Девон, ты не…

Она не договорила, потому что у нее снова начались схватки. Старуха Эдит появилась в дверном проеме, держа в руках чашку чая. Опытным глазом повивальной бабки она посмотрела на Ли.

– Неужели это всегда сопровождается такой жуткой болью? – простонала Ли. – Мне кажется, что мое тело разрывается на две половины.

– Всякое, бывает, – ответила повитуха.

Ли молча кивнула в ответ. Она обняла Девона за шею, и он еще крепче прижал ее к себе.

– Все будет хорошо, – спокойно сказал он.

Ли не ответила ему. Она слегка согнулась, пытаясь найти более удобное положение. Девон осторожно поддерживал ее. Его рука случайно коснулась ее живота…

Он почувствовал, как шевелится ребенок!

Боже, какое же это чудо! Девон и представить себе не мог, что такое может быть. Его удивлению просто не было границ. Он изумленно смотрел то на одну, то на другую женщину.

– Я почувствовал это. Я почувствовал ребенка! – воскликнул он. Ребенок снова шевельнулся, и Девон ощутил под своей ладонью его маленькую ручку. – Вот он.

– Хорошо! Это очень хорошо! – радостно воскликнула старуха Эдит, снова подарив Девону надежду на благополучный исход. – Это хороший знак. Наверное, ребенок проснулся и решил нам помочь, – сказала она и улыбнулась Ли, обнажив свои безобразные зубы. – Как ты думаешь, Ли, этот младенец и в самом деле хочет появиться на свет?

– Надеюсь, – едва слышно произнесла Ли.

Да, мы все надеемся на это, – ответила старуха Эдит. – Я буду молиться, чтобы мы как можно быстрее увидели его маленькое прелестное личико, – сказала она и вышла в другую комнату допивать свой чай.

На улице же в это время жестокая метель сменилась проливным дождем.

Ли была в панике. Она совершенно не понимала, что происходит с ее телом. Ребенок больше не шевелился, а схватки происходили все чаще и чаще. Боль стала такой нестерпимой, что Ли совершенно выбилась из сил. Однако она не жаловалась и не плакала. Ли всегда была стойкой и храброй девушкой.

Девон крепко держал ее в своих руках. Он уже не удивлялся, когда чувствовал, как шевелится ребенок. Старуха Эдит сказала, что ребенок довольно крупный.

Настроение Ли резко изменилось. В какой-то момент она начала плакать. Ее тихие всхлипывания напоминали икоту.

– Ли?

– Прости меня, – сказала она, горько плача. Девон почувствовал, что его шея стала мокрой от ее слез.

– За что? Тебе не за что просить прощения… – Девон не договорил. Он понял, что она просит у него прощения за то, что у нее был любовник.

Девон обнял Ли, хотя сейчас ему хотелось оттолкнуть ее.

– Это уже не имеет никакого значения, – сказал он каким-то чужим, резким голосом. – Все это уже в прошлом, а прошлое не стоит вспоминать.

У нее опять начались схватки, и все ее тело напряглось.

– Спокойно, – тихо сказал он ей.

В ответ она едва не зарычала от злости. Теперь Ли впала в другую крайность – вместо слез и апатии появились раздражение и ярость.

– Хорошо. Ничего не делай. Пусть все остается как есть, – сказала старуха Эдит, сидевшая у ног Ли.

– А я ничего и не буду делать, – усмехнувшись, заявила Ли. – Я, если честно, уже ничего не хочу. Пусть этот ребенок остается там, где он есть.

К немалому удивлению Девона, она оттолкнула от себя старуху Эдит и попыталась встать с кровати.

– Держите ее! Не дайте ей подняться! – закричала повитуха. – У рожениц такое бывает. Это хороший знак.

Но потребовалось приложить немало усилий для того, чтобы снова уложить Ли в постель. Ли отчаянно сопротивлялась. Она выгибала спину и вертела головой из стороны всторону так, что ее волосы растрепались и разметались по подушке.

Старуха Эдит наклонилась к ней и сказала своим резким голосом, которому шотландский акцент только добавлял убедительности:

– А теперь слушай меня, мисси, и мотай себе на ус. Если ты хочешь родить своего ребенка, то будешь лежать здесь, на этой кровати.

Ли сразу одумалась. Ей стало стыдно. Она снова упала в объятия Девона.

– Я хочу этого ребенка. Вы даже не представляете, как сильно я хочу его.

– Я знаю, знаю, – ответила старуха Эдит. – А теперь сядь поудобнее и согни ноги.

Ли снова тихо заплакала, и слезы ручьем потекли по ее лицу. Она сделала то, что приказала ей повитуха: села, прижавшись спиной к груди Девона.

– Приготовься, девочка, и ничего не бойся.

Ли молча кивнула. У нее снова начались схватки. Она крепко прижала ступни ног к кровати.

– Ну же, давай, давай выходи, малыш, – прошептала старуха Эдит так, словно она уговаривала скаковую лошадь прийти к финишу первой.

Схватки прекратились, и боль утихла.

– Расслабься, девочка. Тебе нужно беречь силы. Твой младенец еще не готов… но он скоро появится.

Ли в изнеможении опустилась на кровать. Старуха Эдит стояла возле нее, почесывая затылок.

– Мне нужно еще раз нагреть воду. Я скоро вернусь, – пообещала она Ли и вышла из спальни.

– Ты молодец, хорошо держишься, – прошептал Девон. Ли кивнула. Она тяжело и прерывисто дышала.

– Успокойся. Делай глубокие вдохи и постарайся расслабиться, – сказал Девон, прижавшись губами к ее шее. Ли справится со всем этим, она не умрет…

– Я люблю тебя.

Девон замер, не поверив своим ушам. Она действительно произнесла эти слова, или ему показалось? Может быть, это просто плод его воображения?

– Я всегда любила тебя, – сказала она, посмотрев на него. Когда-то он мечтал услышать от нее это признание. Сейчас же он испытывал двоякое чувство – радость, смешанную с ревностью, со жгучей ревностью.

– Я тогда сказала, что ненавижу тебя. Это неправда. Я так разозлилась, что сама не ведала, что творила.

Девон был совершенно сбит с толку. Он не понимал, хочется ли ему говорить об этом. Может быть и хочется, но только не сейчас.

– Мы оба наделали много глупостей, – пробормотал он. У Ли снова начались схватки. Несмотря на это, она не замолчала.

– Нет, только не ты, – сказала она. – Я должна была тогда… уехать с тобой.

Девон посмотрел в сторону комнаты, в которой старуха Эдит возилась с какими-то тряпками и чайником. Ему хотелось, чтобы она побыстрее вернулась в спальню.

Эти схватки были не такими болезненными, как предыдущие.

– Мама хотела, чтобы я вышла замуж за лорда Тайболда, но я не могла этого сделать, потому что уже была беременна.

– Ли, – прошептал Девон. Весь Лондон знал о том, что Карлтоны собирались выдать ее за лорда Тайболда. Когда Девон, находясь в Шотландии, узнал об этом, то пил беспробудно почти целую неделю.

Он до сих пор чувствует боль этой давней утраты.

– Мама хотела, чтобы я избавилась от этого ребенка. Понимаешь, Девон, она хотела убить еще не родившегося младенца.

– Не думай об этом, – сказал он. Ее признание вызвало в нем слишком много противоречивых чувств. – Сосредоточься на ребенке.

– Да, ребенок, – задумчиво повторила она. – Я вспоминаю магазин Уитни. Когда мне плохо, я всегда вспоминаю об этом.

Она вдруг напряглась и сказала:

– Мне нужно тужиться.

Девон сразу же позвал старуху Эдит. Почти целый час Ли усиленно тужилась, до тех пор пока совершенно не выбилась из сил. Наконец старуха Эдит остановила ее.

– Отдохни немного, девочка. Тебе нужно беречь силы, – казала она Ли и вышла в другую комнату.

Девон готов был убить повитуху за это ее невозмутимое спокойствие. Он последовал за ней.

– Почему ты сказала Ли, чтобы она перестала тужиться?

– Потому что ребенок не выходит, – сказала старуха Эдит, попивая свой чай.

Девону показалось, что он ослышался. Выхватив у нее из рук чашку, он принюхался.

– В этой чашке больше рома, чем чая. Такой напиток может свалить с ног даже здоровенного матроса, – сказал он, выплеснув содержимое чашки в очаг. Послышалось громкое шипение, а потом пламя вспыхнуло с новой силой.

– Мне нужно немного выпить, – заскулила повитуха. – Я не могу смотреть, как умирает молодая мать вместе со своим ребенком.

Услышав ее слова, он просто взорвался от гнева.

– Она не умирает! Ты же видела ее. Ты видела, как она старается! Мы не должны позволить ей умереть.

– Она умрет, – тихо сказала повитуха. – Я с таким уже сталкивалась. Когда вы помогали ей, я уже было подумала, что все обойдется и она сможет разродиться. Но теперь я поняла, что это невозможно. Там что-то не в порядке с ребенком.

– Что это значит – «не в порядке»? – Я чувствовал, как он шевелился.

Старуха Эдит не ответила ему, продолжая думать о чем-то своем.

– Да, она красивая девчонка и добрая. Она всегда ко мне хорошо относилась. Мало кто любит таких уродов, как я.

– Мы не должны ее потерять, – снова повторил Девон. Он упрямо не хотел верить в то, что сказала повитуха.

– Это все равно отучится, – прошептала Эдит. – Она умрет. Из спальни послышался голос Ли. Она звала Девона.

– Налейте девчонке рюмочку, милорд. Пусть она выпьет. Это поможет ей расслабиться. Умирать она будет медленно и мучительно.