Текст книги "Архитектура сюжета. Как создать запоминающуюся историю"

Если самое главное для автора в начале любой сцены – поставить вопрос, ответ на который читатель захочет найти, то второе по важности дело – убедиться, что вопрос будет правильным.

Нужно, чтобы вопрос читателя был конкретным. Кто украл статую Свободы? Как Уэстли будет выбираться из безвыходного положения? Почему Золушка заказала хрустальные туфельки на размер больше? Плохо, если читатель спросит: «Что тут вообще происходит?»

Остерегайтесь создать ложное напряжение – когда читатель мечется, пытаясь понять, что вы имели в виду в этой сцене, вместо того чтобы продвигаться вперед в поисках ответов на вполне определенные и актуальные вопросы. У читателя не должно возникать следующих вопросов:

● Как зовут этого персонажа? Обладательница литературных премий Линда Езак поясняет: «…читателям, как правило, неинтересны истории с безымянными, безликими персонажами. Иначе говоря, позвольте читателям пораньше подружиться с персонажами… дав им возможность узнать, кто это такие»[21]21
  Linda Yezak, “Introducing Your Characters,” 27 июня 2012 г., http://lindayezak.com/2012/06/27/introducing-your-characters.


[Закрыть].

● Сколько лет этому человеку? Необязательно точно указывать возраст каждого персонажа. Но, если вы пишете о восьмидесятилетнем старике, в воображении читателей даже на мгновение не должен возникнуть семнадцатилетний юноша (и наоборот).

● Как выглядит этот человек? В некоторых историях можно вообще не касаться внешности персонажа. Но большинству читателей нравится, когда им хоть немного рассказывают о том, как выглядит герой. Это особенно актуально, если по ходу истории вам все равно придется его описывать.

● Кто этот человек? Читателям необходимо знать о персонаже хотя бы что-то, поэтому дайте пару деталей, которые помогут облечь его в плоть. Это может быть профессия персонажа, выдающееся качество его личности или характерный для него поступок.

● Где происходит действие? Не оставляйте героя в пустом пространстве. Читателям необходимо понимать, происходит ли действие в кафе, в лесу, в спальне или в самолете.

● Когда, в какое время года, в какой день происходит действие? Этот вопрос особенно важен, если вы пишете исторический роман или другое произведение, для которого важны временные ориентиры. Сориентируйте читателей, дав необходимую информацию о времени действия.

● С кем взаимодействует этот персонаж? Если в сцене участвуют другие герои, назовите их, чтобы немного помочь читателям. Местоимений «он» или «она» недостаточно для первого знакомства с ними читателей.

● Как ведущий персонаж связан с другими персонажами? В большинстве случаев читатели должны знать все, что известно рассказчику. Если другие персонажи знакомы главному герою, объясните читателям, откуда рассказчик их знает и что его с ними связывает.

● Чего хочет добиться главный герой в этой сцене? Цель персонажа в той или иной сцене – наиважнейшая часть информации, которую вы должны донести до читателей. Это то, что приводит сцену в движение. Это то, что порождает те самые особые вопросы, над которыми вам необходимо заставить читателей задуматься.

● Почему меня должно все это волновать? А вот и вишенка на торте. Это вопрос, на который вы должны ответить, если хотите, чтобы читатели продолжали листать страницы. Ответом может быть любопытство, эмоциональная вовлеченность или сопереживание, но в любом случае вы обязаны сделать так, чтобы у читателя были личные причины искать ответы на все вопросы, поставленные вами в истории.

Если вы уверены, что надлежащим образом ответили на все эти вопросы (без перегрузки информацией) в начале книги и, в меньшей степени, в начале каждой следующей сцены, значит, читатели смогут сконцентрироваться на действительно важных вопросах – например, на споре доброй феи с фабрикой волшебных туфелек по поводу ошибки в размерной таблице.

Писатели обожают предисловия. Эта глава перед первой главой предназначена для того, чтобы дать читателям важную, совершенно необходимую информацию, дабы они понимали, чего ждать, когда они с головой окунутся в «настоящее» начало истории. При этом читателям (и агентам) предисловия зачастую кажутся лишь неуклюжей преградой на пути к самой истории.

Предисловие – наглядный пример того, как писатели стремятся контролировать читателей. Поскольку мы убеждены, что читатели не поймут предысторию, если им немножко не помочь, мы максимально подробно ее расписываем. На первый взгляд, это не так уж и плохо. Недостаток информации может сломать всю сюжетную линию и вызвать у читателей сомнения и чувство неудовлетворенности. Но разве предисловие – лучший способ донести эту необходимую информацию? Иными словами, не перевешивают ли риски все преимущества предисловия?

Главный из свойственных предисловию недостатков – тот факт, что оно заставляет читателя дважды приступать к чтению. Любое чувство эмоциональной вовлеченности в историю может пострадать при смене времени / места действия / персонажа, когда, перелистнув страницу, читатель обнаружит надпись жирным шрифтом «Глава 1».

Я уже слышу крики писателей: «Но информация в моем предисловии жизненно важна! Без него история просто не сработает!»

Неужели? Приглядитесь внимательнее к первой главе. Скорее всего, вы обнаружите, что сильная первая глава (а она обязана быть сильной – с предисловием или без него) станет лучшим вступлением для вашей книги, чем предисловие. Слишком часто случается, что предисловия представляют собой практически лишь вводную информацию. В конце концов, именно для этого они и нужны. В этом и заключается проблема.

За годы работы я написала больше предисловий, чем мне хотелось бы. Но что удивительно: все без исключения мои истории сильнее без них. Предисловия были до такой степени не важны, что я убрала их полностью. Таким образом я избавила читателей от необходимости перерабатывать неожиданно оказавшуюся лишней информацию, а себя – от риска потерять интерес со стороны читателей еще до того, как начнется сама история.

Прежде чем принять решение использовать предисловие, подумайте, есть ли способ дать эту «жизненно важную» информацию позднее. Пояснения действуют гораздо эффективнее, если у читателей уже есть причина переживать за героев. Что же касается более ранних по хронологии событий, если они так важны, что составят отдельную сцену, вероятно, заслуживают и отдельного места в самой истории.

Значит ли это, что предисловие никогда не нужно?

Как ни странно, нет.

Уяснив для себя сильные и слабые стороны предисловия, вы можете поставить его к себе на службу. При этом помните: задача создать удачное предисловие не для слабонервных и неопытных. Чтобы успешно с ней справиться, у вас должно быть четкое понимание того, что работает, а что нет; когда предисловие нужно, а когда в нем нет необходимости, и как сделать так, чтобы оно засверкало огнями, увлекло читателей и заставило приступить к чтению первой главы.

Удачное предисловие должно выполнить две задачи:

1. Заинтриговать читателей.

2. Добиться этого, не отвлекая читателей от истории, которую они приготовились прочесть.

Лучшие предисловия – краткие (чуть больше крючка) и дающие очень скудную информацию о герое или самой истории. В таких предисловиях нет даже намека на глубокое знакомство с персонажем или сюжетом. Их цель – всего лишь дать некую важную информацию (о событии, произошедшем до начала истории или после того, как она закончилась, о том, что ожидает антагониста, и т. д.). Подав информацию как можно более быстро и сжато, вы расскажете читателям все, что им необходимо знать, оставив нетронутой саму историю.

Роман Роберта Ладлэма «Идентификация Борна» (The Bourne Identity) начинается двумя газетными статьями, которые содержат информацию об антагонисте и практически подготавливают сцену для появления главного героя. Предисловие лаконично, продумано до мелочей и не требует от читателя эмоционального участия, поэтому в начале первой главы ему не придется перенастраиваться.

Трой Деннинг начинает роман «Дух Татуина» (Tatooine Ghost) цикла «Звездные войны» (Star Wars) с ночного кошмара Леи Органы Соло. Сон, написанный курсивом, одновременно ярок и зловещ. Он увлекает читателей, не заставляя их анализировать персонажей и их действия. (Впрочем, у Деннинга было преимущество: большинство читателей уже были знакомы с его персонажами, но это все равно хороший пример правильного предисловия.)

Для сравнения представьте исторический роман, который начинается с длинного предисловия, описывающего, как протекает беременность матери главного героя, затем роды и (наконец) появление на свет близнецов. По сути, это вялотекущая первая сцена, которая к тому же сбивает читателей с толку, заставляя сопереживать матери как очевидной главной героине. Затем вдруг оказывается, что это единственная сцена с участием матери, а сама история – о младшем сыне. Предисловие не привнесло в нее ничего значимого.

Такого типа предисловие, хотя и дает важные пояснения, слишком часто неспособно увлечь читателей описанием важных персонажей и их проблем. Это классический пример предыстории, которую вполне можно вплести в основной текст позже.

Уясните два «правила», которыми нужно руководствоваться при создании предисловия:

1. Если в предисловии нет крайней необходимости, опустите его.

2. Если без предисловия не обойтись, сделайте его лаконичным, начните с хорошего крючка и по возможности не допускайте пространных описаний и лишней информации.

Агенты и редакторы не любят истории, которые начинаются с описания снов, – в основном потому, что с такого рода вступлениями обычно те же проблемы, что и с предисловиями. Почти во всех случаях они не имеют сильного крючка и не справляются с задачей ввода персонажа, места действия, конфликта или обрамления. Исключения из этого правила существуют (к примеру, упомянутое выше предисловие к роману «Дух Татуина»), но, как правило, самым мудрым решением будет убрать сон и поискать более сильное вступление.

Иногда сны используют, чтобы задать настроение, ввести символику или позабавить читателя. Но, если вам обязательно нужно включить сон, попытайтесь уместить его в один абзац. Вообще, самым безопасным вариантом, пожалуй, будет короткое предложение («Андре снова видел во сне летучих мышей и радугу»). В противном случае вы рискуете сбить читателя с толку, замучить и оттолкнуть, как получилось с одним романом, в котором описание сна растянулось на тридцать страниц. Автор хорошо поработал, и созданный им сон казался реальным, но ведь реальные сны сумбурны, непоследовательны и бессмысленны. Такую комбинацию немногие читатели способны оценить. Другой минус заключается в том, что большинство снов не привносят ничего полезного в общий сюжет и никак не влияют на развитие персонажей.

Прежде чем поддаться соблазну и начать историю с описания сна, остановитесь и задайте себе следующие вопросы:

● Действительно ли сон крайне необходим для истории?

● Понятен ли он?

● Присутствует ли в нем конфликт или напряжение?

● Способствует ли он развитию героя?

Если хотя бы на один из вопросов вы ответили отрицательно, лучше сократить сон до одного-двух предложений или вообще его убрать.

Вероятно, вы догадались, что в начале книги лучше не прибегать к мудреным приемам подачи информации. Но есть и исключения. Таким исключением, которое иногда работает, является забегание вперед.

Если коротко, повествование начинают с драматического события, относящегося к концу истории, и неожиданно обрывают его описание на самом интересном месте, чтобы затем подкрепить объяснением, как герой оказался в таком положении. При правильном применении данный метод может возбудить то прекрасное ненасытное любопытство, заставляющее читателей перелистнуть страницу, чтобы узнать не только о том, что будет дальше, но с чего все начиналось.

Например, в начале всеми любимого романа Эдны Фербер «Плавучий театр» (Show Boat) содержится многостраничная предыстория, описывающая знакомство и свадьбу родителей главной героини, ее рождение и покупку семьей лодки для плавучего театра. Само по себе ни одно из этих событий не приковывает к себе внимание настолько, чтобы убедить большинство читателей продолжить чтение. Однако Фербер ловко поймала читателей на крючок еще до того, как скормить им предысторию.

Крючком выступает первая сцена: главная героиня, будучи уже взрослой женщиной, в муках рожает своего первенца посреди разлившейся реки. Фербер увлекает читателей описанием места действия и отважной героини и не только заставляет их задаться вопросом, выживет ли она, но и недоумевать, как вообще она оказалась в такой ситуации. В результате читатели попались, как рыба на удочку.

Как и любой неординарный метод, забегание вперед следует применять с осторожностью. Но в благоприятной ситуации оно может послужить крючком лучше, чем предисловие или описание сновидения.

Рано или поздно большинство авторов догадываются, что у начала in medias res есть недостатки. Как читателям в полной мере осознать происходящее, если мы не рассказали им о важных предшествующих событиях, случившихся до того, что описано во вступлении? Если развернутые изложения информации, предисловия, ретроспективы и описания снов для этой цели не годятся, тогда что? Как не запутать читателя объяснениями в первых главах?

Правильным решением будет последовать мастерскому примеру Эрнеста Хемингуэя в классическом рассказе «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера». История о состоятельном слабохарактерном человеке, приехавшем на сафари со своей вероломной женой, начинается в самый разгар событий. В первом предложении нам сообщается, что «была пора завтракать» и герои «сидели… делая вид, будто ничего не случилось»[22]22
  Хемингуэй Э. Избранное. – М.: Просвещение, 1984.


[Закрыть]. Мы знаем, что до начала истории произошло нечто важное, на этом наши знания заканчиваются. Хемингуэй ловит читателей на крючок, пробудив в них любопытство, и продолжает рассказ. Только через десять страниц (почти четверть рассказа) он останавливается, чтобы сделать важные пояснения – в данном случае о трусости главного героя при встрече с раненым львом.

Если бы Хемингуэй рассказал предысторию сразу, читатели не оценили бы важность этого события. Но, поскольку он сначала не спеша вызвал их любопытство и поднял ставки, читатели не только с удовольствием ознакомились с предысторией, но и с нетерпением ее ожидали.

Предыстория действует наиболее эффективно, если мы ее не рассказываем, а вернее – не показываем. Сила предыстории – в смутном ожидании. Читатели понимают, что она есть, они видят, как она действует на героев, но им не всегда нужно знать все до мельчайших подробностей.

Рассмотрим две экранизации романа «Алый Первоцвет» (The Scarlet Pimpernel). В главной роли в первой из них, снятой в 1934 г., Лесли Говард, во второй (1982 г.) – Энтони Эндрюс. Фильмы очень похожи в своем изложении этой классической истории, но в более длинной версии 1982 г. почти битый час подробно рассказывается об ухаживаниях сэра Персиваля Блейкни за будущей супругой, о его женитьбе и о том, как он узнал, что его жена якобы совершила предательский поступок по отношению к французской аристократической семье. Именно по этой причине первая экранизация гораздо сильнее второй.

Отсюда урок, состоящий из двух частей:

1. Предыстория должна быть значимой. Если она не играет роли в развитии сюжета, нет смысла ее рассказывать.

2. Она должна быть искусно вплетена в повествование, чтобы читатели понимали ее значимость и горели желанием узнать тайны из прошлого ваших героев.

Обеспечиваемая предысторией устойчивость дает повествованию дополнительную глубину и смысл и открывает простор для интерпретации. Если мы введем слишком много пояснений в саму историю или слишком много покажем в подробных ретроспективах (в начале или в последующих главах), мы отнимем у читателей ощущение веса девяти десятых айсберга, скрытых под водой наших историй.

Кроме того, что предыстория сама по себе намного лучше организует книгу, она также дает вам больше возможностей увлечь читателей повествованием и сделать их своими единомышленниками. Если вы сумеете разбудить их воображение, чтобы они сами заполнили пробелы, половина битвы за читательский интерес и эмоциональный отклик будет выиграна.

Трехактная структура для человеческого мозга представляет собой истинную модель мира; она соответствует схеме, встроенной в человеческий мозг…

Эдоардо Нолфо[23]23
  Режиссер, сценарист.


[Закрыть]

4
Первый акт, часть 1. Знакомство с персонажами

Как только вы поймали читателя на крючок, ваша следующая задача – ввести персонажей, описать место действия и рассказать, что поставлено на карту. Первую четверть книги занимает подготовка. На первый взгляд может показаться, что это многовато для вводной информации. Но, если вы надеетесь удержать внимание читателей до конца истории, нужно сделать так, чтобы у них появился интерес. На этом важном отрезке вы должны добиться именно этой цели. Пока заставить читателей не отвлекаться от книги может лишь чистое любопытство. Пробудив это любопытство, необходимо усилить воздействие, создав эмоциональную связь между читателем и персонажами.

«Подготовка» означает гораздо больше, чем просто знакомство с персонажами, местом действия или ситуацией. Само представление героев, вероятно, займет лишь несколько сцен. Глубокая прорисовка персонажей и установление ставок вам предстоит уже после знакомства.

Первая четверть книги должна содержать все необходимые элементы истории. Знаменитое утверждение Антона Чехова «если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу пьесы оно должно выстрелить»[24]24
  В оригинале: «Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него. Нельзя обещать» – из письма Александру Лазареву-Грузинскому. Цит. по: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. – М.: Наука, 1974–1983.


[Закрыть] не менее верно и при обратном прочтении: если в дальнейшем вы намерены заставить персонаж стрелять, позаботьтесь о том, чтобы в первом акте на стене висело ружье. Историю, которую вы создадите в следующих актах, можно собрать лишь из того, что вы показали читателям в первом акте. Вот в чем заключается ваша главная задача в этой части.

Следующая задача – дать читателям возможность узнать персонажей поближе. Кто эти люди? Какой у них характер? Каковы их убеждения (даже конкретнее: какие убеждения будут проверяться на прочность или окрепнут по ходу действия)? Если вы представите героя в «показательном эпизоде», о котором мы говорили выше, то получите возможность сразу продемонстрировать читателям, что он за человек. С этого момента сюжет разворачивается по мере того, как вы повышаете ставки и развиваете конфликт, который разгорится в полную силу во время провоцирующего и ключевого событий.

Иногда авторам представляется совершенно необходимым немедленно нырнуть в водоворот событий, пожертвовав ради этого развитием важных персонажей. Никому из нас не хочется, чтобы написанная история оказалась скучной, и мы начинаем пороть горячку, перегружая повествование взрывами, драками и погонями так, что не остается драгоценного времени на развитие персонажей. А в первой части истории развитие персонажей особенно важно, поскольку читателям необходимо разобраться в них и начать сопереживать до того, как они встретятся с основными поворотными пунктами на отметках одной четверти, половины и трех четвертей повествования.

Самые кассовые блокбастеры часто обвиняют в отсутствии развития персонажей, но есть одно проверенное временем исключение, которое стоит упомянуть, – «Парк Юрского периода» Стивена Спилберга. Нельзя сказать, что в этом фильме обстоятельно проработаны персонажи, однако же благодаря мастерски заданному темпу и чуткому отношению к герою, особенно в первом акте, он представляет собой гораздо больше, чем обычное кино про чудовищ. Некоторые зрители могут с удивлением осознать тот факт, что в течение первой четверти фильма действие практически не набирает оборотов и даже после этого нет моментов, заставляющих вскрикнуть от ужаса, нет адреналина, нет продолжительных сцен действия – все это начинается лишь во второй половине второго акта.

В первом акте Спилберг сумел создать напряженную атмосферу и заставить зрителя сопереживать героям. К тому времени, как главные герои приезжают в парк, они нам уже небезразличны, и благодаря тому, что автор виртуозно заставляет зрителя предчувствовать последующие события, в нас просыпается страх за их жизнь. Мы понимаем, что на кону стоят жизни персонажей. Спилберг знал: если ему удастся пробудить интерес зрителя к героям, он спокойно сможет довести историю до блистательной кульминации.