Текст книги "Сбежавшая няня"

Кэтлин Хэррис
Сбежавшая няня

Глава первая

Дебора не хотела ехать в этот круиз. Она знала, что путешествие будет легким. Другие на ее месте с радостью ухватились бы за такое предложение, потому что заботы о пациенте не потребуют много времени и сил. Но она чувствовала себя от этого неловко, так как считала, что деньги надо отрабатывать.

Мистер Инглмен, один из самых влиятельных агентов по продаже недвижимости, предложил Деборе сопровождать его в морском путешествии, которое по настоянию лечащего врача, он должен был совершить для поправки здоровья после затяжной пневмонии.

В свои восемьдесят лет Инглмен не тешил себя иллюзией, что смог бы перенести этот «Флоридский вирус» и выжить, если бы рядом с ним не было такой опытной сиделки, как Дебора. Он небезосновательно считал, что ее жизнерадостность окажет положительное влияние на его неустойчивый характер. К тому же рядом с ним будет находиться молодая и красивая девушка, что должно способствовать его выздоровлению.

– Доктор Блейк полагает, что морской воздух и отсутствие контактов с цивилизацией – лучшее тонизирующее средство, которое он мне может рекомендовать. Я сказал ему, что поеду в круиз, если ты согласишься меня сопровождать. После возни со мной в последние месяцы, дорогая, морское путешествие может быть полезным и для тебя. Я буду рад, если ты останешься со мной подольше.

Последние слова были сказаны несколько иронически, но в голубых глазах блеснул озорной огонек, едва заметный под густыми бровями.

– Я думаю, что смогу поехать с вами. – Ответ Деборы был открытым и честным: именно это качество мистер Инглмен ценил в ней больше всего.

– Однако вам не нужна няня, – сказала Дебора. – Я не смогу для вас сделать столько, чтобы отработать свое жалованье. Хотя это лучше, чем совсем ничего не делать, – добавила она.

– Да, конечно, я могу хорошо заплатить, но ведь деньги не могут купить всего, в особенности здоровья. Я знаю одну девушку, которой не повредит наполнить свои легкие кислородом, вместо того, чтобы дышать больничным воздухом, и добавить несколько фунтов веса.

Дебора понимала, что случай с мистером Инглменом был тяжелым. Он был на грани между жизнью и смертью. И никакие деньги не смогли бы обеспечить старику должного ухода.

Во время зимнего сезона всегда был недостаток в сиделках. Люди съезжались во Флориду для того, чтобы убежать от болезней, которые вызывает северный климат. Но мало кому удавалось попасть в тропики в более молодом возрасте. То, что туда ехали в основном старики, становилось причиной болезней и переполненных больниц – и кладбища, конечно, процветали.

Ограничений во времени у Деборы не было. Она покинула Огайо, где училась на сестру-сиделку и где в течение двух лет имела практику, надеясь, что избежит холодов и будет работать в более благоприятных условиях. Честно говоря, были и другие причины. Ей хотелось забыть недавний неудачный роман, происшедший с ней в горах, и, возможно, найти здесь новое сердечное увлечение.

– Долго ли вы будете в круизе? – спросила Дебора.

– Видишь ли, доктор Блейк посоветовал мне провести в путешествии по крайней мере месяц. Но я не знаю, насколько быстро ко мне вернутся силы. Это особенный вирус, он заставляет еще долго чувствовать себя слабым котенком. Ты знаешь, я был рад вернуться в постель после нашей прогулки в солярий, хотя я настаивал, что смогу совершить ее, но зато у меня появился прекрасный аппетит.

Он продолжил:

– Я не думаю, что способен на большее, чем лежать в кресле на палубе. Но все это пространство, заполненное голубым небом и водой, мне кажется более привлекательным, чем четыре стены в больнице. Надеюсь, наступит момент, когда с твоей помощью я смогу обойти палубу и привыкнуть к морской качке, а потом подольше задержаться после обеда, для того чтобы сыграть партию в шахматы.

Было время, когда такое безделье мучило меня. И согласен, моя дорогая, что нет ничего более трудного, чем бездельничать и убивать время. Я благодарен тебе за то, что выжил. Спасибо за верность, заботу и мужество.

– Вы это хорошо сказали, но в том, что вы выжили, есть и ваша заслуга. Ни одна сиделка, ни один доктор, ни самые лучшие лекарства не спасут пациента, если в нем нет стремления выжить.

– Я не знаю, почему я не сдался, может быть, потому, что это мне несвойственно. Хотя в принципе жить-то мне не для кого с тех пор, как миссис Инглмен умерла. У меня нет детей, нет близких родственников. Никого бы не интересовало, жив я или умер.

Дебора во время долгой болезни мистера Инглмена смогла убедиться, что у него действительно нет близких людей. Правда, в Монтане жила племянница, которая писала ему чаще, чем другие. Дебора возразила:

– Чепуха. Несомненно, есть люди, которые захотят позаботиться о вас. Должен же быть кто-то, кого вы возьмете с собой в круиз!

Она все-таки надеялась, что ей не придется сопровождать его, если это сможет сделать кто-нибудь другой, и не знала, на что решиться. У Деборы было предчувствие, что ей не надо ехать в это путешествие. Она считала, что свои деньги надо отрабатывать, а бездельничать не умела. Несмотря на отменный аппетит, она никогда не прибавляла в весе, который не превышал 98 фунтов[1]1
  44,5 кг.


[Закрыть] при росте 5 футов 2 дюйма.[2]2
  1,57 см


[Закрыть] Без сомнения, как сказал мистер Инглмен, ей не повредит небольшая разрядка.

– Не знаю, кого бы я хотел взять с собой в путешествие. Однако я считаю, что тебе было бы приятно иметь на борту каких-нибудь спутников. Не таких старых ворчунов, как я. Мне надо было бы подумать об этом заранее.

– Перестаньте меня разыгрывать, мистер Инглмен! С таким светлым умом, как у вас, человек никогда не будет старым. Я вот о чем подумала: вам нужен кто-то, с кем вы могли бы сыграть партию в шахматы. К сожалению, я в этом ничего не смыслю. Как насчет юриста, мистера Шуберта? Я помню, что шахматы одна из его любимых игр.

Юрист был одним из немногих доверенных лиц, которые посещали мистера Инглмена. Он не был в таком преклонном возрасте, как мистер Инглмен, но и молодым его тоже нельзя было назвать. Несколько надменный, но своему клиенту он мог составить компанию.

– Неплохая мысль, дорогая. Даже отличная. Мне необходимо решить с ним несколько текущих финансовых вопросов, и, конечно, я обыграю Френка Шуберта в шахматы.

Дебора рассмеялась. Она знала, что мистер Инглмен не любит проигрывать ни в чем, но напомнила ему, что весь смысл круиза состоит в том, чтобы забыть о бизнесе. Затем неожиданно спросила:

– Ну, а как насчет вашей племянницы, мисс Картерс?

Об Эдит Картерс Дебора знала немногое – только то, что смогла почерпнуть из тех писем, что зачитывались вслух: она живет в Монтане, работает в офисе и не очень любит свою работу. Она несчастна и очень одинока, а после того, как узнала, что ее дядя заболел, писала ему доброжелательные письма.

Мистер Инглмен говорил, что прежде об этой племяннице он слышал всего раз в год, когда она поздравляла его с Рождеством. И еще добавил, что, несомненно, существенной причиной, заставившей Эдит писать письма чаще, послужила его болезнь. Просто племянница ухватилась за возможность напомнить мистеру Инглмену, что она его единственная ближайшая родственница и наследница.

Деборе не верилось, что причина только в этом. Послания Эдит были весьма трогательными, она сожалела о том, что ее нет рядом с дядей и она может поддержать его только в письмах. Однако мистер Инглмен никогда не ждал ничего хорошего от других людей.

Большое состояние, которым он владел, заставляло его быть подозрительным к любому проявлению чувств и внимания.

От этой мысли Деборе стало грустно. Это имело прямое отношение к тому, понравится ли племянница мистеру Инглмену. Но Деборе казалось, что мистер Инглмен не должен был подозревать ее в корыстных намерениях.

– Неплохая идея, – заметил он. – Эдит твоя ровесница и составит тебе компанию. Если она захочет, то сможет взять с собой своего друга. К тому же ей полезно будет узнать, что я не дам ей большого наследства. Мое состояние пойдет в фонды, в которых я заинтересован, и на благотворительные цели. Как много она получит, решится в этом круизе.

Дебора улыбнулась про себя. Мистер Инглмен не мог организовать ни одного дела только ради удовольствия, во всем должен был присутствовать какой-то интерес. Возможно, она не стала бы предлагать взять в поездку его племянницу, если бы знала, что старик не доверяет Эдит Кастерс. И, конечно, Дебора не думала, что сможет составить ей компанию. Да и какая необходимость ей ехать, если там будут и другие пассажиры. Хотя у нее было чувство, что ей все равно придется участвовать в круизе независимо от ее желания. Мистер Инглмен всегда поступал по-своему.

Случалось, временами он впадал в ярость. Это проявилось однажды, когда он вспылил и накричал на Дебору. Но так как по характеру он был отходчив, то извинился за свою несдержанность. Инцидент был в общем-то тривиальным – Дебора принесла ему таблетки, но мистер Инглмен категорически отказывался принимать их, утверждая, что уже принял свои лекарства. Но когда она все же настояла на своем, он накричал на нее.

– Если я вас не устраиваю, мистер Инглмен, то с радостью уволюсь, прямо сейчас. – Внешне она казалась спокойной, но внутри у нее все кипело от возмущения.

– Не сердитесь на меня, сестра. Я привык грубить. Мне редко кто отвечает тем же. Если бы люди поступали иначе, возможно, я бы признавал свою неправоту. Я не хочу, чтобы вы увольнялись, мисс Мак-Гарти, ни сейчас, ни в дальнейшем.

– Я не буду ссориться с вами. Но когда я на службе, мистер Инглмен, я имею право требовать. Я бы никогда не побеспокоила вас, если бы не знала, как важно принимать лекарство вовремя. К вашему сведению, меня никогда не обвиняли в том, что я давала пациентам двойную дозу.

– Н-да… – ответил он. – Я знаю многих, кому хотелось бы дать мне смертельную дозу. И я уверен, что вы считаете своей обязанностью поставить меня на ноги, дорогая. Итак, отныне вы за меня отвечаете.

После этого между ними установились хорошие отношения. Свое раздражение мистер Инглмен срывал на докторе Блейке и санитаре. Доставалось также старшей медсестре; он невзлюбил ее за то, что она была чрезмерно услужлива и всюду совала свой нос.

Дебора понимала, что склонность ее пациента к раздражительности не его вина. Когда люди обременены деньгами и властью, они могут позволить себе иметь причуды. Постепенно здоровье мистера Инглмена улучшалось. Несмотря на свой возраст, он не был эксцентричным дряхлым стариком. По натуре он был лидером и борцом. Эти качества и помогли его выздоровлению.

Племянница телеграфировала, что с удовольствием поедет в путешествие. Мистер Шуберт согласился быть пассажиром, хотя заметил, что не любит море. Его жена, любительница морских путешествий, наоборот, согласилась. Среди них и вынуждена будет находиться Дебора. Она уже не могла отказаться, как намеревалась сделать ранее.

Приближалось время отплытия. Дебора сказала себе, что не ехать глупо. Надо принимать жизнь такой, какая она есть. Конечно, она будет следить за тем, чтобы ее пациент не переоценил свои силы, не перенапрягался; оградит его от всяческих волнений, в общем сосредоточится на его выздоровлении. На время путешествия ему будет полезно общество и других пассажиров.

Они будут плыть без определенного маршрута, по голубым-голубым водам Карибского моря на яхте, подобной самому лучшему отелю, и с великолепным, опытным экипажем. Они, конечно, зайдут в какие-то порты, по пути посетят некоторые тропические острова и возвратятся, когда захотят.

Несомненно, это будет рай. Дебора спросила себя: «В конце концов зачем прислушиваться к дурным предчувствиям?» Она будет максимально использовать каждую минуту. Она должна быть благодарна мистеру Инглмену за то, что он настоял на ее поездке, и своей счастливой звезде за то, что в данный момент она свободна.

Глава вторая

У Деборы не осталось никаких сомнений насчет круиза, когда она впервые увидела яхту, стоящую на якоре в двухстах метрах от пирса. Зрелище было настолько восхитительным, что она открыла рот от изумления: королева яхт, ослепительно белая, сияющая на солнце, она держалась на волнах с грацией балерины.

Мистер Инглмен, должно быть, заметил ее изумление.

– Прекрасная яхта, не так ли? В честь моей жены она названа «Мэйбл». А ведь она не только красавица, она выдержит любую бурю.

– У меня не большой опыт морских путешествиях, но не думаю, что буду страдать морской болезнью… А как мы на нее попадем? – Она знала, что они прибыли первыми.

– Мы пойдем на шлюпке… А вот и капитан Клей.

Дебора увидела направляющегося к ним коренастого мужчину. Он шел вразвалочку. На нем была белая капитанская фуражка и морской мундир с медными пуговицами. Он приветствовал своего хозяина с подлинным уважением.

– Да поможет вам бог, сэр, вы выглядите бодро. Прошу вас на борт, сэр, к путешествию все готово.

– Могло бы быть и лучше.

Мистер Инглмен рад был видеть капитана, хотя старался казаться строгим. Он представил Дебору и добавил:

– Может быть, я выгляжу и бодро, но все же полностью не оправился от болезни. Однако я надеюсь вернуть здоровье с помощью мисс Мак-Гарти, – она самая лучшая няня в мире! Именно поэтому я и попросил ее сопровождать меня в этом путешествии.

Тонкие морщинки собрались на лице капитана, когда он засмеялся.

– Я вас не виню, сэр. Она слишком красива, чтобы быть няней. Это честь – принимать на борту «Мэйбл» такую девушку.

– Не обращай на капитана внимания, дорогая. У него жена, полдюжины детей и, наверное, десяток или больше внуков. Поэтому уж, пожалуйста, будьте добры, Клей, сосредоточьтесь на мне, дайте мне руку, чтобы я мог сесть в шлюпку, вместо того чтобы любоваться очаровательным личиком мисс Мак Гарти!

Деборе нелегко было спускаться вниз по веревочной лестнице в маленькое суденышко, прыгающее вверх-вниз, как поплавок. Одно лишь ее успокаивало – что на нем не придется далеко плыть. Они уселись, и капитан отдал швартовы. Из трубы пыхнул голубой пар, и Дебора заметила, как берег начал отдаляться от нее. В небе Майами осталось несколько высотных зданий, парк с королевскими пальмами, которые казались телеграфными столбами, одетыми в зеленые, украшенные кисточками дамские шляпки. У нее было странное ощущение, что, покинув землю, она неизвестно когда вновь почувствует под ногами твердую почву. Опыт ее водных путешествий ограничивался парой коротких экскурсий по озеру Эри. Она, в общем-то, не боялась моря, но оно было таким необъятным! Когда шлюпка наконец подошла к яхте, забираться наверх оказалось также непросто. Один из членов экипажа протянул ей руку, и она оказалась на борту.

Внутри яхта поражала роскошью и была обставлена не хуже самого модного отеля. В гостиной все стены были обиты коврами. Кушетки и кресла были уютными и мягкими. Это была массивная мебель из красного дерева; занавеси на окнах имели золотистый цвет, иллюминаторы были только на нижней палубе, предназначенной для экипажа; кроме покоев хозяина, на яхте были каюты по меньшей мере еще для десяти гостей. Коридор был застелен коврами. В конце него находился бар.

Дебора решила, что ее пациент, устав после долгой прогулки до пирса, захочет отдохнуть, и оказалась права. Мистер Инглмен сообщил, что ее каюта расположена напротив его и чтобы она позвонила стюарду, который поможет ей распаковать вещи.

– Капитан Клей считает, что в экипаже должны быть только мужчины. У него твердое убеждение, что женщины только мешают. Мы отплывем сразу же, как только все пассажиры будут на борту. Советую вам выйти на палубу и посмотреть, как «Мэйбл» развернется и отплывет в открытое море.

Дебора подумала, что неплохо было бы это увидеть, тем более что она быстро разберет свои вещи и без посторонней помощи. Своему пациенту она сказала, что постучится к нему в дверь около пяти часов. Она помнила, что доктор Блейк советовал ему в это время принимать порцию бренди. Еще ей пришло в голову, что, возможно, кто-нибудь из гостей тоже захочет выпить. Она и сама не прочь была выпить что-нибудь, но, находясь на службе, не имела на это права. Мистер Инглмен предложил ей избавиться от форменной одежды медсестры, и перед поездкой она приобрела для себя несколько модных вещей. Она поняла, что ее пациент хотел, чтобы в ней видели прежде всего гостью, а не сиделку.

Ее каюта была небольшой, но очень удобной. В ней было много встроенных шкафов, достаточных для двоих, поскольку в каюте были две койки.

Она успела почти полностью разобрать свои вещи, когда услышала, вернее, скорей почувствовала вибрацию работающих двигателей яхты, что предвещало отплытие, и решила не тратить время на переодевание. Она не знала, нужно ли надевать что-то особенное к обеду на борту личной яхты, и к тому же торопилась подняться на палубу.

Прежде чем достичь палубы, Дебора умудрилась в узком коридоре столкнуться с мужчиной. Она сразу поняла, что это не был член экипажа, потому что на нем была обычная спортивная одежда. Он был молод, симпатичен, с хорошей реакцией, чертовски привлекателен – чем-то похож на Дейвида Найвена.

– Извините! – Он отступил назад, и в его темных глазах мелькнула улыбка. – Я вовсе не хотел сбивать вас с ног, хотя вы настолько малы, что это было бы просто сделать. Если вам нужно наверх, я с удовольствием провожу вас.

Не дожидаясь ответа, он повернулся, подошел к двери, открыл и придержал ее, сумев проделать это с галантностью, столь гармонирующей с его обаятельной внешностью.

– Пойдемте с вами на корму и посмотрим, как исчезает берег в туманной дымке.

И опять, не ожидая ее согласия, он подхватил Дебору под руку и повел за собой, стараясь подстроиться под ее шаг.

Яхта начала медленно разворачиваться: палуба вибрировала от работы двигателей, и Дебора была рада, что ее поддерживает твердая рука. Ей стало интересно – кто же этот немного самоуверенный молодой человек.

Когда они уже стояли на палубе, держась за перила, он попытался оправдаться за то, что не смог сразу представиться.

– Меня зовут Ким Крофорд, я друг Эдит Кастерс. Я думаю, что вы знаете о том, что Эдит – племянница владельца этой роскошной яхты. Я даже не предполагал, что яхта настолько шикарна. Мне кажется, Эдит хотела удивить меня, и нисколько не сожалею, что она заставила меня отправиться в это путешествие. А теперь я вдвойне рад, когда встретил вас на борту яхты. Надеюсь, вы свободная женщина? – Он взглянул на нее своими темными смеющимися глазами.

– У меня нет никаких связей – если вы об этом хотите узнать. Я няня, а мистер Инглмен мой пациент.

– Но вы совсем не соответствуете моему понятию о нянях. Черные волосы, голубые глаза – это моя страсть. Ваша бархатная кожа как лепесток магнолии; вы наверняка ирландка. К тому же добавлю, что я люблю миниатюрных женщин. Если мы с вами путешествуем вместе, то я должен знать, как вас зовут. Я же не могу называть вас няней.

Дебора назвалась:

– Меня зовут Мак Гарти.

Это имя сразу сняло вопрос о ее происхождении. Она не стала реагировать на слова о женщинах, которым он отдает предпочтение. Ее заинтересовало лишь, соответствует ли Эдит Кастерс этим словам. Про себя она также отметила, что и он неохотно отправился в это путешествие. Неужели у него тоже были какие-то опасения?

– Прекрасное имя, я буду звать вас Дебби. А вы меня Кимом. Это будет короче. В честь дяди меня назвали Кимберли; к сожалению, он не богат и к тому же не стоит одной ногой в могиле. Извините меня. Я обычно никогда так дурно не говорю о дяде Эдит. К тому же я не знал, что он болен.

Деборе было лестно, что Ким пытается исправиться, тем не менее на яхте мистера Инглмена его слова звучали не совсем тактично.

Обычно люди стараются не показывать свою страсть к деньгам, но он был настолько искренен, что даже и не пытался скрыть этого. Вдруг ей пришло в голову, что племяннице мистера Инглмена может не понравиться то, что ее друг любезничает с другими молодыми женщинами. Вполне возможно, что Эдит хотелось поразить его дядиным богатством, часть которого она надеялась унаследовать, и поэтому она уговорила Кима отправиться в путешествие. Здесь, на палубе, рядом с Кимом Крофордом должна бы стоять Эдит, наблюдая за пенистым следом за кормой, за летающими чайками, уносящимися ввысь, по мере того как они покидали Бискайский залив. Дебора спросила:

– А где же мисс Кастерс? Конечно, если бы она могла представить, как прекрасно это зрелище, она непременно пришла бы на палубу. Я никогда не видела такого голубого неба, сливающегося с голубой водой. Действительно, возникает чувство оторванности от реальности, как вы сказали.

– Я думаю, Эдит наводит марафет после дороги. К тому же она не любительница природы. Вы, женщины, по крайней мере большинство из вас, не понимают, что мужчина предпочитает видеть вас без мишуры. Стоит только на вас взглянуть, Дебби, чтобы понять, что вам не нужна никакая косметика.

Ей не очень понравилось, что он назвал ее Дебби, прежде никто ее так не называл. К тому же ей не очень понравилось его высказывание о женщинах. Если Эдит была его подружкой или их связывало что-то большее, он не должен был говорить о ней таким пренебрежительным тоном. Может быть, он просто хотел показаться искушенным в жизни, но Дебора считала, что так скорее может говорить неопытный юноша, нежели взрослый человек.

– Извините, мне пора идти. Я должна переодеться к обеду. Вы не знаете, какую каюту занимает мисс Кастерс? Я хотела бы зайти познакомиться с ней.

Она сказала это, чтобы оправдать свой уход. Ей совсем не хотелось встречаться сейчас с Эдит и говорить о том, что она успела познакомиться с ее другом. Лучше было бы, чтобы Эдит первой посетила Дебору. Возможно, ее спасет то, что Эдит переодевается к обеду.

– Вы уходите? Но ведь было так приятно… Надеюсь, у нас еще будет много приятных моментов… – Его темные смеющиеся глаза вглядывались в нее. Он старался скорее обольстить ее, и даже его учтивость казалась искренней.

– К тому же перед обедом я обязана навестить своего пациента. – Это должно было напомнить ему, что во время круиза у нее существуют определенные обязанности. И поэтому не часто у нее будет возможность проводить с ним время.

Казалось, он не понял ее слов.

– Вашей службе я не помешаю, ведь она не займет много времени. Вы должны оставить время и для меня, Дебби. Иначе я заболею от скуки, и у вас появится еще один пациент. Я предупреждал Эдит, что ненавижу экскурсии, и, если никаких развлечений не будет, мы с ней расстанемся. Ах, да… Ее каюта номер пять. Она по правой стороне, по-моему, это называется «штирбортом». Дебби, я буду рад снова встретиться с вами за обедом.

В его темных глазах вновь появилась улыбка, предполагающая более близкие отношения, чем те, которые она допускала.

Когда Дебора спустилась внутрь яхты, разыскивая каюту номер пять, она задумалась, чем же этот юноша занимается, кроме флирта. Он сказал, что Эдит уговорила его поехать, потому что ему это будет выгодно. В таком случае, очевидно, он занимается торговлей или у него есть долги. Если он сможет завоевать доверие мистера Инглмена, тот составит ему протекцию. Эдит хорошо понимала, в чем ее преимущество и что она непременно заставит его жениться на себе, когда он увидит дядину яхту.

Дебора подумала, что не стоит плохо думать об Эдит, пока они не познакомились.

Ей было любопытно узнать, какая же она племянница мистера Инглмена. Заботясь о своем пациенте, она надеялась, что Эдит Кастерс, женщина высоких принципов, понравится дяде, завоюет его доверие и заставит почувствовать, что есть кто-то на свете, кому не безразлично, жив он или нет.

Однако, когда она постучала в каюту номер пять, никто не ответил. Итак, ей придется ждать до обеда, чтобы удовлетворить свое любопытство.